Нуна для аджосси

      Никогда не задумывалась толком, но это все мужчины такие бестолковые или мне просто повезло? Я всегда считала, что процент дурачков как-то равномерно распределён, независимо от гендера и расовой принадлежности, но почему-то не задумывалась, что все может сойтись в одном человеке сразу.       — А может, все-таки возьмём с собой кимчхи? Ну чааааги! — Юнги в щенячье-слезливом режиме опасен для моего сердца, как атомная бомба, но за пару лет совместного существования на работе и дома я с этим уже свыклась, как и с его хаотичностью во всем, не касающемся музыки, привычкой засыпать с любом месте и положении и любовью неожиданно зажать меня в каком-нибудь укромном местечке.       Ладно-ладно, против последнего пункта вообще ничего против не имею, потому что страстный Мин Юнги — ох, на это я готова смотреть бесконечно, а уж когда он доводит вас до оргазма… Сама себе завидую, как он на меня, бестолковую такую, внимание обратил среди плеяды богично прекрасных, кукольно идеальных певичек и актрисуль? Спасибо тебе, великий Кумамон, за то, что оно тогда все так сложилось и что теперь я должна всячески переживать за своего аджосси, не забыл ли он какие вещи.       — Юнги-а, мы же не в Зимбабве едем, а в дружелюбную гостеприимную Россию. В Москве давно есть и кимчхи, и пулькоги, и рамен, и рестораны с корейской кухней. Мы же туда на пару дней всего, справимся, как думаешь? — как я люблю его природный иссиня-чёрный цвет волос. Сразу уйма воспоминаний о съёмках, о «Blood, sweat and tears», с которых все понеслось куда-то в не туда и по наклонной. А ещё выяснилось, что после душа Юнги становится кучерявым барашком, и, сейчас, весь кудрявый и в круглых очочках этот Гарри Поттер корейского производства не даёт мне ни на чем сосредоточиться.       — Ой ладно, все, как скажешь, — фырчит эта обаяшка, наконец застегивая многострадальный чемодан. — Ты точно уверена, что твоим родителям будет удобно нас принять? Не хотелось бы как-то мешать им… Айщ, ну что ты как на меня смотришь, а?       — Понять пытаюсь, как можно с каждой минутой влюбляться в тебе все сильнее и сильнее? Это так нечестно, прекрати смущать мое трепетное девичье сердечко!       — Вредная булка с корицей, — шепчет он куда-то в ключицу. Ах ты кусака такая! Опять мне в водолазке ехать, ну что за противный аджосси! — Егоза моя…       Уже который год, а я им надышаться не могу. Смотрю в эти хитрые лисьи глаза и все, пропала девочка, пишите письма, не поминайте лихом. Сколько у нас там до вылета ещё времени? Отлично, сударь, и да, приставайте ко мне в том же энергичном темпе!

***

      Организовать поездку в другую страну, не попав под прицелы камер папарацци и фанатичных АРМИ, задачка не из простых. В отпуск члены BTS зачастую разъезжаются по домам навестить родных, либо путешествуют вместе одной большой командой. В этот раз Чимини потащил свою скептически настроенную подружку в Пусан, Тэхен зачем-то понёсся в Китай, Гукки остался в Сеуле, а оставшиеся бантаны махнули дружной мужской компанией в Японию.       Шуга только головой качнул, наблюдая за ними всеми: ему, в отличие от всех этих беззаботных идиотов, предстояло отправиться в сторону медведей и шапок-ушанок для самого ужасающего мероприятия на свете — знакомства с родителями. И, что самое обидное, никто ведь его за язык не тянул. Просто услышал, как нуна по телефону щебечет что-то ласковое на незнакомом языке, пересмеивается, шутливо глаза закатывает, и захотелось узнать, кто же эти люди, подарившие миру и ему, Шуге, лично такое чудо в перьях. Тем более, что со всей его семьей она уже год назад как познакомилась во время концерта в Тэгу, и теперь не без успеха общались, судя по приготовленному егозой на днях фирменному матушкиному кимчхичигге.       В общем, на протяжении почти девяти часов полёта до Москвы Юнги приобнимает уснувшую на плече девушку и паникует. Директор Бан ободряюще улыбнулся, обещая прикрыть со своей стороны и уладить возможные недоразумения (святой человек!), менеджеры согласно покивали головами, а мемберы лишь злорадно похихикали, беззлобно подкалывая насчёт встречи с будущей тещей. Да, этот аспект Юнги как-то упустил, в смысле, если ты предполагаешь какое-то совместное будущее с девушкой, то это предполагает знакомство и общение с ее родственниками.       А теперь, решив что-то в этом направлении сделать, сидит и паникует. Так паникует, что почти ничего не ест, не может толком задремать и только бессмысленно пялится в экран впередистоящего телевизора. И ведь никто никого не заставлял, ни к чему не принуждал — все-таки при всех своих закидонах в плане отношений нуна удивительно ненавязчивая, мол, «ты у нас свэг, тебе и карты в руки, красавчик». Выпендрежник самый настоящий, а не крутыш, как оказалось. Надо прекратить нервничать, надо перестать!       — Если хочешь, можем остановиться в гостинице? — звучит неуверенно с его плеча. — Я понимаю, моя семья, они все немного энергичные и шумные, но в душу или тем более в чужие отношения лезть никто никогда не будет. Им просто интересно узнать, какой ты человек. Если что, мы в любой момент можем снять номер, и потом мне бы так хотелось тебе показать Москву, вы же в прошлый раз всего ничего увидели, да? А у нас летом очень красиво, фестивали всякие, ярмарки, выставки…       — Так, прекращай переживать, — какие у неё тёплые ладони, — я же знаю, что ты просто не хочешь делиться со мной домашним кимчхи, да? Какая хитрая у меня егоза! Что смеёшься? Спи давай, нам ещё четыре часа лететь, дурочка.       Его нуна ворчит, а на душе у Шуги тепло и как-то в разы спокойнее: главное, что они сейчас вместе. В конце концов, какими они могут быть, эти пока неизвестные ему люди?       И правда очень энергичными, как выясняется. По прилете в зале ожидания их ждёт самый настоящий русский медведь, незамедлительно сграбастывающий в объятия радостно верещащую егозу и затем столь же оптимистично пожимающий руки Юнги. И нет, у него нет комплекса из-за своего роста, просто русоволосый здоровяк под два метра с косой саженью в плечах его несколько напрягает. Например, кто он такой и что здесь вообще сейчас происходит?       — Здорóво, ну наконец-то, с приездом, граждане корейцы, я — Томас, наконец-то вы с сестрой добрались и до нас! — егоза только закатывает глаза, поясняя, что «почему мама назвала его так, до сих пор никому не ясно, и полегче с чемоданами, Томми, мы там подарки везём, а не дрова».       Брат ни в чем не уступает сестре: говорливый (у него неплохой, кстати, корейский), смешливый, восторженный весь, как щенок ретривера. Всю дорогу за рулем до дома травит байки, с интересом слушает о Сеуле и рассказывает, что он, вообще-то, киберспортсмен и хочет со следующего года по окончании своей текущей программы перевестись в Корею на соответствующую отделение университета.       — Ну да, пару лет ещё потеряю на учебу, но мне кажется, что будущее, оно не просто в робототехнике, а на стыке двух дисциплин, — такая любовь к своему делу и задор внушают Юнги уважение. А ещё у мальца неплохая подборка рэпа, так что к дому они подъезжают на позитиве, вовсю подпевая новому альбому Эминема.       — Томми, ты их не утомил, негодник? — притворно негодует миловидная женщина, завидя довольную улыбку на лице парня. — Опять все уши своей Кореей прожужжал, они же сами только оттуда, даже не соскучились ещё. Заенька моя, приехала наконец-то! А это Юнги, правильно?       Юнги попадает в мягкий капкан женских объятий, даже пискнуть не успевает. Пахнет причудливой диковатой смесью домашней выпечки и пыли студийных павильонов.       — Очень приятно познакомиться, Юнги, — от этой женщины в егозе рост с фигурой, разрез глаз и проказливо-мягкая улыбка с едва заметными ямочками. — Мы очень рады, что вы к нам наконец-то выбрались. Как долетели, все в порядке?       — Дорогая, может, накормишь ребят сначала? — звучит слегка ленивый добродушный бас из кухни, зайдя на которую Юнги видео взрослую копию медвежеподобного Томми. — Давайте уже за стол, с дороги совсем голодные наверняка.       Кимчхи у нуниной матушки и впрямь неплохой, домашний («А как иначе, с двумя этими кейпоперами», — смеётся женщина, подкладывая добавку слегка осоловевшему от количества еды Мин Шуге), а компания весьма и весьма приятная. В прошлом технарь, матушка давно работает клипмейкером, папа-архитектор по выходным играет с друзьями инди-рок в московских клубах, и почему-то теперь Юнги совсем не удивляется, что его егозу некогда занесло из сотрудников НИИ в визажисты BigHit Entertainment: с такой-то семьей!       Разговор ведётся на английском вперемешку с корейскими (Томми всерьёз решил не упускать шанс попрактиковаться), хозяева очень рады долгожданным гостям и просто хотят, чтобы те хорошо провели время отдохнув в приятной компании. Все как-то по семейному, по родственному. Юнге нравится это ощущения и эти люди, и ему в очередной раз мечтателя, что по окончании очередного семилетнего контракта у них с егозой в доме будет также тепло и уютно. Всего-то ещё три года и двадцать один месяц в армии.       Как же долго иногда тянется время.       Как же быстро оно летит! Казалось, только что прилетели, а уже несколько дней как гуляют по Москве (здесь и правда очень красиво летом, а ещё жарко, как в Сеуле!), наслаждаясь разделёнными только на них двоих минутами. У Юнги периодические припадки вдохновения и наброски для нового микстейпа. Егоза только смеётся, когда парень в очередной раз выпадает из реальности, зависая над очередной безусловно гениальной строкой в своём блокноте. Ей, кажется, вредный ворчливый и не мыслящий себя без музыки Юнги нравится особенно.       — Слушай, это и вправду ты? — от того, что какой-то парень беззастенчиво пялится на его девушку, где-то в душе скрежещет. Неприятное чувство. Здравствуй, ревность, кажется, давно ты к нам не жаловала. Парень вполне в нунином вкусе: высокий, худощавый, подтянутый. Только напыщенный больно, как будто своим появлением делает огромное одолжение всему миру.       — Здравствуй, Сережа, — по Юнги сразу видно, что он иностранец, поэтому девушка демонстративно ведёт разговор на английском, мол, от моего парня — никаких секретов, так и знай. Внутри Шуги злорадно хихикает влюблённая розовая принцесса: мол, да-да, так тебе и надо, уродец, разбивший некогда сердце моему любимому человеку. — Как жена с дочкой? Все хорошо, надеюсь?       — Да-да, в порядке, все просто тип-топ, — как-будто бы простой разговор между двумя давно не видевшимися людьми. Вот только Юнги видит, как это скучно его егозе и как на что-то надеется этот так и не повзрослевший мужчина, — ты в Москве надолго? Может, посидим где-нибудь по старой памяти, поговорим, м?       — Извини, но никак, Серёжа, у нас с моим парнем уже все спланировано вплоть до самого отъезда, — Юнги только кривит губы в усмешке, когда на него все ж таки соизволяют обратить внимание, с недовольством проводя взглядом по дорогим часам, обуви, а также кривясь при виде плотно сплетённых рук парочки. Все-таки немного жалкий он, этот бывший его егозы, и нет, это не его айдольское самолюбие сейчас говорит.       Просто так не по-мужски вести себя с дамами и потом надеяться, что тебе простят твоё свинское поведение и на руки бросятся из-за смазливой внешности? Смешно. Но в очередной раз убедиться в собственном превосходстве приятно, особенно, когда видишь направленные на тебя, а не на потенциального соперника, влюблённые взгляды. Прости, девочка, что когда-то в мыслях ревновал тебя к этому придурку, и слава богу, что ты его бросила и уехала в Корею!       — Ну что же, хорошего вам отдыха, до свидания, — недовольно бросает этот насупленный индивид, наконец соизволив оставить их вновь наедине.       — Надеюсь, у него нет твоего номера, — Юнги не ревнивец, вы что, он просто ОЧЕНЬ предусмотрительный парень. А ещё он не любит, когда вокруг его коричной булочки увиваются всякие падкие на сдобное мучное хлыщи. — Ты же понимаешь, что я тебя никаким Сережам на свете не отдам?       Юнги нечасто говорит о своей любви вслух, не напрямую так точно. Он может написать и спродюсировать сотни прекрасных душераздирающих песен, в любое время дня и ночи с другого конца земного шара предоставить вишневый баббл-ти, заполонить квартиру нежными орхидеями, отдать самого ценного кумамона из своей коллекции, попытаться приготовить завтрак в постель, едва не спалив при этом квартиру, но сказать три простых заветных слова как-то все язык не поворачивается, хотя казалось бы, куда уж проще и легче. Юнги как-то привык действиями, заботой, но иногда…       — Ты же знаешь, что я тебя очень люблю, Юнги-а? — иногда именно эти заветные слова все решают.       — Я тоже, егоза, я тоже, — не сразу, но когда-то он сможет открыто и без смущения сказать ей о своей любви. Не вот так вот, окольными путями, а напрямки в манящие, поволокой подернутые глаза. У них, по скромным прикидкам Юнги, для этого есть ещё три года и двадцать один месяц, так что успеется.       И после этого его нуна точно никуда не денется!