Артефакт

*** После разговора с Вельхан Мать Рисус почувствовала смутную тревогу. Ей никогда не приходилось жаловаться на недостаток ума одной из лучших Ищеек, а это значит, что рано или поздно дрелла поймет, что путешествие на Кахье было тщательно спланировано. Единственная проблема заключалась в том, что Рисус никакого участия в планировании не принимала и сама была вынуждена играть в чужую игру, затеянную по чужим правилам. Но она крепко держалась за место главы культа и пошла бы на все ради возможности удержаться и продолжить вести свою жесткую, но целенаправленную политику. Невозможность принимать самостоятельные решения напрягала Мать Рисус, и она волновалась как бы правда не всплыла наружу раньше, чем нужно. Выключив коммуникатор, дрелла откинулась на спинку стула и подняла взгляд к потолку. Надо было придумать запасной план на непредвиденный случай, но как это сделать не привлекая внимания Рисус не знала. У нее была крепкая хватка и тяжелая рука, но особой хитростью дрелла не отличалась. И было даже удивительно как она сумела стать главой культа. - Вызовите ко мне Кхасани, - приказала дрелла минутой позже. Секретарь, сидевший за дверью ее крохотного кабинета, кивнула и отключилась. Комната, в которой Мать Рисус принимала всех Ищеек, была довольно скромно обставленной и в ней не было ничего, что хоть как-нибудь намекнуло бы на материальную состоятельность Матери. Окна выходили на парк, но лишь немногие знали, что это была всего лишь искусно сделанная голограмма-картинка. Приглушенный свет, мягкое мерцание глянцевых обложек журналов, на столе целый ворох бумаг и папок – все это указывало на чрезвычайно занятую жизнь Матери культа, не оставляя сомнений в ее добросовестности. Наконец Кхасани явилась. Это была худосочная дрелла с бледно-серой чешуей и внимательными черными глазами; прямая и сухая, как палка, она держалась грациозно и с видимым оттенком презрения ко всему, что ее окружало. Самоуверенная полуулыбка и презрительность, которую дрелла не скрывала даже перед Матерью Рисус, подчеркивали ее явную незаинтересованность во всем, что происходило. - Кхасани, - начала Мать Рисус, обдумывая как изложить задачу. Но ее тут же прервал спокойный и флегматичный голос Ищейки. - Меня зовут Виссаре, и я просила уже не раз, чтобы мое имя – настоящее – не упоминалось. В прошлый раз вы клялись, что этого не повториться. Тонкая чешуйчатая бровь приподнялась, явно указывая, что Кхасани заметила ошибку. Мать Рисус недовольства не показала, но в глубине души она не могла просто так смириться с этим. - Я приношу свои извинения, - промямлила она. – Виссаре, мне нужна твоя помощь на Кахье. Это задание напрямую связано с Вельхан Орисс. Видишь ли, события на Кахье стали развиваться не так, как должно. И сестра наша обратилась к новой религии. Сам Амонкира говорил со мной во снах, и он сказал, что эта Ищейка предала его. Она не сдержала обет и пала в его глазах. Тебе надлежит донести до Вельхан, что Амонкира больше не с ней, а следовательно она не может более являться частью культа. - Сколько? – голос Виссаре был надменен и сух. Мать Рисус вздохнула. Обычно Ищейки выполняли поставленную задачу, не требуя денег или ценностей. Это не касалось лишь Кхасани Нэлл, Виссаре. Как опытная наемница она знала себе цену и не уставала напоминать об этом окружающим. Услуги ее стоили дорого, одно задание могло вполне окупить целый дом на Иллиуме. И все же оно того стоило: у Виссаре еще не было ни одного проваленного дела. - Пятьсот, - подала голос Мать Рисус, значительно завышая предполагаемую ранее сумму. - Через два часа я жду свои кредиты на кредитке, реквизиты вы знаете. Виссаре поклонилась и вышла, оставив Мать Рисус в крайнем недоумении. Но, теперь, по-крайней мере, у нее был свой запасной агент на особый случай. Подумав об этом, Мать Рисус вдруг развеселилась. И ей показалось, что она еще сможет перехватить управление в этой странной непонятной и – пока что бессмысленной – игре. *** Зеленая волна биотики прокатилась по воздуху, отбросив Вельхан к стене. Она ударилась плечом и, затем, затылком. От воздействия полей эффекта массы у нее закружилась голова, а боль расползалась по телу словно яд. Потеряв сознание, дрелла упала на пол. Ее подхватили чьи-то сильные руки и отнесли на кровать в спальне. При этом кожей своей Вельхан ощущала стыд и, одновременно, злость на саму себя. Наконец перед глазами прояснилось, и Орисс заметила, что Спектр прижимает ее к стене, сомкнув руки на ее запястьях. - Это новая форма привествия такая? – осведомилась она, пытаясь вежливо улыбнуться и сохранить остатки достоинства. – Не соизволишь меня отпустить прежде всего? С такой сильной биотикой как у тебя я все равно никуда не убегу. - Я знаю. Вблизи от него как-то странно пахло: медом и корицей, а еще отдавало чем-то горьким, но одновременно приятным и ароматным. Все четыре глаза смотрели прямо в темные зрачки Вельхан, и дрелла не могла отвести взгляд. Голос Спектра подрагивал, слова он произносил с необычайной четкостью и артикуляцией, как будто ему было немного затруднительно разговаривать именно на этом языке. Ищейка быстро скользила взором по его мощному телу, странной форме головы, тонким губам и шее, имевшей такие же четко обозначенные мышцы, как у дреллов. Сравнение позабавило Орисс, она улыбнулась уже более искренне. И Спектр ее отпустил. Едва он этот сделал, Ищейка почувствовала будто с ее души спал некий эмоциональный груз, до этого давивший на сердце. Он отошел на шаг назад, чтобы дать ей почувствовать себя свободной и, не дожидаясь ее разрешения, прошел вглубь квартиры, с интересом осматриваясь. - Так что это было? – спросила Вельхан, оторвавшись от стены и шагая следом за незнакомцем. – Почему я.. я вспомнила то, что не помнила? - Я могу лишь радоваться, что ты задаешь не обычные вопросы. - То есть ты не на каждого так бросаешься? – хмыкнула Орисс. - Разумеется, нет. Обычно меня спрашивают кто я такой. И это было мое воспоминание, которое ты не могла помнить единственно потому, что потеряла сознание во время моей биотической атаки два с половиной дня назад. Я передал его тебе. - Ты.. что сделал? Передал? - Да, это высшая форма связи между органиками, которую вы, примитивные формы, еще не освоили. Хотя я уже начинаю сомневаться, что это когда-нибудь случится. - А эти эмоции стыд и.. - Жизнь оставляет биохимические маркеры. Я считываю их через прикосновения, я понимаю ваши чувства, ваши эмоции, вижу ваши мысли, могу вас контролировать, если захочу. Мой народ общался через прикосновения, хотя у нас был и язык. Стыд и злость – это были мои эмоции. Я корил себя за то, что напал на тебя без предупреждения. Моя биотика в разы сильнее вашей, и я должен был это предусмотреть. - Ты..? - Протеанин, если тебя интересует моя раса. Последний, кто остался. - Много совпадений, - пробормотала Вельхан. Она обогнала протеанина и встала напротив, складывая руки на груди. Хочешь пройти в комнату, придется сначала выяснить на чьей ты стороне. - Ты нервничаешь, - заметил Спектр. - Мне казалось, что ты считываешь эмоции только при прикосновениях, - съязвила Вельхан, не сумев удержаться от попытки поставить выскочку на место. - Я сделал определенное наблюдение. Я учусь распознавать проявление эмоций не через прикосновения, - пояснил Спектр, не желая вдавать в подробности. - Меня зовут Вельхан Орисс, я Ищейка культа Амонкира, дрелла. Она представилась полностью, потому что не понимала как стоит обращаться к живой легенде, представителю прошлого Цикла, существу, которому было более пятидесяти тысяч лет! Вельхан смотрела на Спектра с опаской, не способная разобраться в своих чувствах к нему: доверять; доверять, но проверять или не доверять вовсе? Если он Спектр, он может быть на специальном задании по отлову таких, как она, Чистильщиков, Ищеек с похожими обетами. Или, наоборот, у него есть приказ убить ее неофициально. И еще Орисс никак не могла отделаться от ощущения, что все это неспроста. - Ты можешь звать меня Явик, - ответил пришелец. – Я Спектр. И, на мой взгляд, только зря занимаю эту должность. Какой смысл быть Спектром, если ты жил на Цитадели задолго до этого Цикла? Или, например, зачем участвовать в этом, если уже никогда не будешь иметь собственное посольство или, скажем, занимать место в Совете? Мой род погиб. Это все, что имеет значение для меня. И я доживаю свой долгий век со стыдом. - Потому что ты выжил, а они – твои сородичи – погибли? Явик поднял на нее взгляд и кивнул. - Зачем ты здесь? Это связано со мной как с Ищейкой или есть другая причина? - Это правильный вопрос, - одобрил протеанин. – Я заинтересовался тобой давно. Точнее будет сказать, что я заинтересовался определенным моментом в твоей жизни. - И каким же? – от нетерпения Вельхан то и дело облизывала губы, что указывало на ее нервное напряжение с одной стороны и жгучее любопытство – с другой. - Я расскажу тебе позже. А теперь – где можно вымыть руки? Вельхан приподняла бровь. - Мне необходимо часто мыть руки, потому что на моих пальцах остается информация, считанная с предметов или с тех живых существ, к которым я прикасался. - Этому можно научиться? – улыбнулась Вельхан, подумав, как было бы неплохо уметь читать мысли и эмоции каждого, до кого бы она не дотронулась. Протеанин ничего не ответил, двинувшись по направлению к кухне. Растерявшись, дрелла последовала за ним. Он стоял над раковиной, словно не понимая как включить воду. Затем обернулся и попросил: - Налей мне немного воды в чашу или тарелку. Так мне будет проще. Сделав отметочку в уме подумать над странной просьбой, Вельхан подчинилась. - Ты кого-то ждешь? – спросил Явик, тщательно ополаскивая пальцы. Он кивнул на стол, где стояла бутылка вина и салат, накрытый прозрачной крышкой. Две тарелки, приборы, свеча для уюта – со стороны это выглядело как романтический ужин. Но сама Вельхан была далека от подобной мысли, поэтому она улыбнулась уголками губ и пояснила: - Я впервые принимаю Спектра. И я не знаю.. как это правильно сделать. - Значит, протеан тебе принимать уже доводилось? – в голосе Явика послышалась ирония. - Эм.. нет, но.. да, я не так выразилась. Разумеется, я никогда не принимала у себя и протеан, но, извини, думаю этим могут похвастаться очень немногие. - Верно, - голос у протеанина изменился, теперь в нем проскользывало веселье. Вельхан не терпелось перейти к сути всего происходящего, но Явик, казалось, совершенно никуда не спешил. Его можно было понять. Суета явно была не для него; оставалось ждать, и ждать весьма терпеливо. Глубоко вздохнув, Орисс присела на краешек стула и закрыла глаза, вызывая в памяти теперь уже ее личное воспоминание об атаке Спектра. Ее что-то осенило, и она, выпрямившись, спросила: - Почему твоя биотика зеленая? - А почему твоя – синяя? – спросил протеанин, садясь напротив. – Тебе не кажется, что к твоей чешуе подошла бы красная биотика или.. фиолетовая? А может быть янтарно-желтая? На самом деле здесь нет ничего особенного. Цвет биотической энергии можно изменить, если пожелаешь. Для моей расы это было не трудно. Биотика по разному воздействует на наши организмы. Определенные витки ДНК вкупе с полями эффекта массы дают более-менее один стабильный цвет. У протеан – зеленый, у многих нынешних обитателей – синий, но встречаются оттенки более насыщенного цвета или, наоборот, менее контрастного. - Значит, если я захочу, я смогу окрасить свою биотику в красный цвет? - Нет, это не так просто. Ты должна будешь изменить себя. Перестроить свою ДНК так, чтобы при контакте с биотической энергией она давала иной результат. Вельхан фыркнула, не сдержавшись. - Это никому не под силу, - сказала она, пожав плечами. – Разве это возможно? - При необходимом навыке – да. Другое дело, что ваши организмы могут быть не приспособлены к такой корректировке. И вы умрете. - Звучит оптимистично, - признала Вельхан и отвернулась. - Ты хотела узнать зачем я приехал, - промолвил протеанин. – Я скажу тебе: я заинтересован в тебе как в личности. В тебе есть целеустремленность, благородство, честь. Ты поступаешь так, как сама захочешь. У тебя есть внутренний стержень. Основа. Ты олицетворение, - на минуту он задумался, - олицетворение знания. Вельхан смутилась. - Я не так уж и много знаю.. - Но ты веришь в то, что знаешь. А мне нужен тот, кто верит в свое знание. Ты помнишь, что случилось шесть лет назад? Шесть лет. Подумай внимательно. Дрелла пожала плечами. В то время они встречались с Кольятом, они были счастливы вместе, но не позиционировали себя как пара, они были просто.. влюбленными и не хотели расставаться ни на минуту. Но при всем этом Вельхан жила своей жизнью, а Криос-младший своей. Впрочем, была и серая область в памяти. Некие воспоминания, словно стертые чужой рукой, они порой тревожили Вельхан своею неосязаемостью. Они вроде бы были где-то там, но, одновременно, не поддавались контролю. И Орисс никогда не хотела знать, о чем же ей пришлось забыть. - Ты не знаешь. – Явик утверждал. – Но знаю я. И я предлагаю взаимовыгодную сделку: я даю тебе пропуск к Ваххо, месту, где был найден маяк инусаннон, расы предыдущего Цикла. Я получаю второй шанс, а ты – мою защиту и воспоминания. Как тебе такое решение? - Я же могу подумать? - У тебя есть время до завтрашнего утра. Позже будет уже бессмысленно что-либо менять. Если ты не будешь возражать, я останусь здесь. Боюсь, что мое убежище стало ненадежным. Ищейка мотнула головой в сторону дивана в гостиной. - Располагайся. Только.. я еще не знаю как мне относиться к тебе, Явик, Спектр, протеанин. До вчерашнего дня я считала, что мой вынужденный отпуск – это попытка избежать встречи с тобой и только. Но сегодня я уже понимаю, что это не так. И мне нужно время. Время, чтобы обдумать твое предложение и мое отношение ко всему этому. Ответь мне лишь на один вопрос: что такого особенно в этом артефакте инусаннон? Почему все хотят туда попасть? Явик повернулся к ней медленно, его янтарные глаза мерцали в полумраке. - Этот артефакт хранит ключ. Ключ к пониманию предыдущего Цикла. К пониманию жизни.