bittersweet

Кто знает, может, дождь и правда всегда начинается именно в тот момент, когда на душе тоже серо и немного горчит. Юнги поднимает голову к небу и морщится, стоит нескольким каплям упасть на лицо и его светло-синий пиджак. Будет жаль, если потом на ткани останутся следы от воды: было непросто заполучить этот пиджак, и он даже заплатил почти вдвое больше, чтобы отвоевать красивую вещь у одного именитого коллекционера. О, Юнги всегда был упертым. Даже если дело касалось всего лишь понравившейся ему вещи. Возможно, именно его упертость и загнала его в ситуацию, когда он вынужден беспомощно озираться по сторонам, пока дождь усиливается, а его водитель только в пути. В своей жизни, которой Юнги, в общем и целом, вполне доволен, он ненавидит очень мало вещей — к сожалению, и дождь, и ожидание входят в этот невеликий, но раздражающий список. Влага заставляет выкрашенные в светлый волосы виться на концах, мгновенно разрушая тщательно выстроенный им образ серьезного взрослого человека, и это — еще одна беда, от которой необходимо спастись. Помимо той, которая вообще заставила его оказаться на улице в этот час. Юнги оборачивается: справа от него светит неоновой вывеской цветочный магазин, и, в принципе, какая разница, где дожидаться машину? Справедливо рассудив, что его прическа и пиджак заслуживают того, чтобы быть спасенными, он торопливо заходит внутрь магазина. Магазин просторный, и людей в нем совсем нет в силу пасмурной погоды, зато есть множество пестрящих и благоухающих цветов, от резкого запаха которых в первые секунды у Юнги даже немного уходит земля из-под ног. Хотя, может, и не совсем из-за цветов. Может, из-за одного определенного цветка, который совсем не относится к растениям, а сидит за кассой, склонившись над книгой. Заприметив клиента, светленький продавец, похожий на Лимонный цветок, поднимается с насиженного места и с улыбкой произносит: — Здравствуйте, я могу вам помочь? «Здравствуйте-я-могу-вам-помочь» Черт, кажется, у Юнги уходит несколько больше времени на ответ, нежели должно. Пару секунд он молча хлопает ресницами, и только отведя взгляд справляется с тем, чтобы сбросить наваждение и выдохнуть искренне: — Я ищу подарок для кое-кого особенного. И это — главная беда, выгнавшая его на улицы города в этот пасмурный день. В свой единственный выходной он мог бы расслабиться и посидеть дома, наконец по-настоящему отдохнув от суматохи рабочих будней впервые за долгое время, но было нечто, упорно гнавшее его из дома. Под нечто, если кто-то спросит, Юнги подразумевал разговор с мамой, случившийся несколько дней назад. Разговор, который до сих пор не выходит у него из головы. Разговор, после которого Юнги впервые в своей жизни чувствует стыд за собственное честно заработанное состояние. В тот день он не успевает заехать к родителям в гости, чтобы поздравить с годовщиной. Он слишком много работает, ведь знает, что в бизнесе, затормозив однажды, можно мгновенно все потерять. Юнги всегда был трудолюбивым. Не всегда в разумных пределах, но, несомненно, был. Поэтому он совершенно не успевает заехать к ним. Но он хороший сын — насколько это возможно: честно звонит и поздравляет по телефону, а после курьером отправляет родителям подарки. А потом мама перезванивает ему, и разговор их заканчивается тем, что она говорит: «Милый, твой подарок замечательный. И такой дорогой, что мне даже немного неловко. Но, пойми, я была намного счастливее, когда в детстве ты подарил мне колье не из бриллиантов, а из бумаги, и оно не стоило ни воны. Но в то же время было ценнее всего на свете». И — да, Юнги чувствует стыд. Чувствует досаду, что ненароком огорчил и маму, и отца, и хочет, конечно же, все исправить. Юнги ведь и правда хороший сын. И потому на предстоящий день рождения мамы он хочет подарить что-то, что порадовало бы ее по-настоящему. Юнги подходит к продавцу, вышедшему из-за прилавка, и с удивлением замечает, что тот при росте таком же, что и у самого Юнги, выглядит намного более крохотным, и это, несомненно, заставляет слегка дрогнуть его сердце. Краем глаза он видит, как из двери на другом конце помещения выходит еще один парень в форменной одежде и, просканировав их взглядом и слегка поклонившись, проходит за прилавок. Юнги вновь обращает лицо к продавцу подле него. — Могу я узнать, для кого этот подарок? — голос продавца, высокий и мелодичный, выводит его из транса, в который он сам себя успевает загнать, откровенно любуясь этим цветочком в светло-голубой футболке. На одежду прицеплен бейдж, и так Юнги имеет возможность узнать, что у цветочка есть имя. Чимин. Цветочек-Чимин. Юнги спохватывается: — А… да, — кашлянув, отвечает он, — Для мамы. — О, вот как. Давайте-ка посмотрим, — мгновенно отзывается тот и принимается медленно ходить между расставленных цветов с пальцами, прижатыми к губам в задумчивости. Пока тот размышляет, телефон Юнги начинает вибрировать. Он хватает его и, быстро пробормотав водителю «жди», сбрасывает звонок. Собирается ли он, в самом деле, выбирать маме в подарок цветы? Еще и в магазине, который даже нельзя назвать особенно дорогим? Юнги старается не думать о том, что, возможно, выбранные цветы не слишком достойны его мамы. Он старается думать о том, что, если выбранные цветы окажутся по-настоящему красивыми, он, может, и купит их. Просто так. — Смотрите, что я нашел, — произносит цветочек-Чимин, вновь приковывая к себе все рассеянное внимание Юнги, — Это камелия. Думаю, она подойдет: этот цветок означает восхищение и благодарность. Ей можно дать понять человеку, как вы восхищаетесь им и как тоскуете, а еще — как вы благодарны. Юнги с интересом всматривается в цветы перед ним. Красные, белые, розовые — они все притягивают взгляд, и он не может не согласиться: эти нежные бутоны очень бы подошли его маме — такой же красивой и хрупкой. — Есть еще одно значение, — продолжает продавец, когда молчание затягивается, а Юнги продолжает отрешенно рассматривать цветы перед ним, — Камелия говорит: «Я счастлив, когда счастлива ты». Думаю, ваша мама бы оценила. Юнги переводит взгляд на него в этот раз совершенно невольно — слова оказываются настолько правильными и нужными, что он стопорится на секунду. Его мама бы и правда оценила их. — И правда, — кивает он наконец, — Будьте добры, составьте букет из белых и розовых. — Отличный выбор! — воодушевляется мгновенно Чимин и сразу принимается за работу. К тому времени, как настает время расплачиваться, Юнги успевает словить на себе по меньшей мере десяток брошенных украдкой взглядов со стороны второго парня, что все это время находился за прилавком, наблюдая за работой коллеги. Сам же Юнги, эти взгляды игнорируя, упорно следил глазами за передвижениями приглянувшегося ему цветочка. Тот работал слажено: не оставалось сомнений, что Чимин знает, что делает и любит то, чем занимается. Юнги был доволен букетом. И, возможно, даже немного больше был доволен их последующим разговором. Не удержавшись, он спрашивает, пока продавец заканчивает оборачивать букет красивой бумагой. — Откуда вы родом? — и мгновенно спохватывается, — Извините, заметил акцент. Чимин поднимает голову, уже собравшись пробить покупку, но останавливается. В его глазах мелькает задор, и это — подкупает. — О, давайте так. Если отгадаете, откуда я родом, сделаю скидку в… пять процентов, — и лукаво тянет губы в улыбке. Возможно, на долю секунды в голове Юнги проносится отголосок мысли о том, как приятно было бы эту улыбку сцеловать. Он умалчивает о том, что в его силах купить весь магазин, и его состояние от этого никак не пострадает. О да, Юнги, конечно же, хочет скидку. — Семь процентов, если отгадаю с первого раза, — с усмешкой произносит он, заставив Чимина хитро прищуриться. — Итак, ваши варианты? — отзывается он, и на секунду Юнги окидывает взглядом второго работника магазина и, черт, он и правда пялится на них во все глаза. Он почти чувствует неловкость, но успевает отвлечься на то, как очаровательно улыбается его продавец. — Мм… Пусан? — произносит он первое, что приходит в голову. — Ого, вы, может, экстрасенс? — смеется Чимин и наконец пробивает покупку, — Скидка ваша. Юнги оплачивает букет и берет его в руки, полной грудью вдыхая приятный запах, что источают цветы. Он успевает перекинуться с продавцом еще парой реплик, что откровенно граничат с бессовестным флиртом, под пристальным взглядом второго продавца, и они уже даже прощаются, вежливо пожелав друг другу хорошего дня, когда он кидает на Чимина прощальный взгляд, и тот закусывает нижнюю губу. Это, кажется, совершенно бесчестно — Юнги думает об этом мгновении всю дорогу домой, и только там вспоминает, что до дня рождения мамы еще целых пять дней.

***

Как только симпатичный клиент с букетом камелий покидает магазин, Чимин резво оборачивается к наблюдавшему за ними Тэхену, который как раз должен был сменить его за кассой. — Он выглядел мило, да? — улыбается Чимин неловко, заметив хитрый взгляд, которым окидывает его Тэхен. В ответ тот сперва округляет глаза, а после выразительно цокает. — Ты серьезно? Знаешь, кто это вообще был? — скептически уточняет напарник, заставляя Чимина смутиться. — А должен? Тэхен вновь громко и выразительно цокает, вдобавок закатив глаза совершенно по-идиотски. — Да уж, Чимин-и, позор тебе! — восклицает он и тут же сползает вниз по стулу — туда, где под прилавком у него хранится нагромождение глянцевых журналов, — Да я даже помню, сколько дней назад показывал тебе статью про этого парня! В тот момент Чимин теряется окончательно. И смущается. Парень с камелиями и правда показался ему милым… но уж точно не знакомым. Да и, к тому же, едва ли Чимин запоминает всех знаменитостей, про которых Тэхен рассказывает ему изо дня в день. Ему и правда есть чем занять свои мысли помимо этой несомненно удивительно важной — но не для него — информации. — Смотри! — гордо указывает Тэхен пальцем на страницу журнала, который он располагает на поверхности стойки перед ними. — М-м… Мин Юнги, — читает послушно Чимин, — Так его Юнги зовут, — бормочет он, алея щеками, и мгновенно рядом с ним раздается смешок. — Еще ты с имени его умиляться будешь! Дальше смотри. — Да-да, продюсер, вижу. Ну, судя по всему, он молодец… погоди, сколько-сколько у него состояние?! — Чимин переводит испуганные глаза на напарника и краснеет еще пуще прежнего. — А я о чем! — хмыкает тот. — Да что вообще такой человек забыл в нашем магазине? — Чимин растерянно смотрит на фотографию их недавнего клиента, на которой тот выглядит совершенно… совершенно. Так бы Чимин его описал. Этот парень и правда умеет себя подать — да еще как: от одного его взгляда Чимин чувствовал, как его бедное сердце начинает трепетать помимо воли. — Он, вообще-то, все тебе конкретизировал. Или не ты помог выбрать подарок его маме? — Тэхен уже даже не скрывает того, что бесстыдно смеется над напарником и его озадаченностью новыми открытиями, — Между прочим, ты ему понравился, — авторитетно добавляет он после секундного молчания. Здесь уже настает очередь Чимина смеяться. — Что? Причем тут понравился-не понравился? Я просто хорошо выполняю свою работу. — Поверь, мой скромный друг, — Тэхен перекидывает руку через его плечи и доверительно понижает голос, — Я такие вещи на раз-два определяю! Чимин только качает головой: он — понравился молодому успешному продюсеру, который наверняка по чистой случайности оказался в их магазине? Это просто смешно. Чимин знает — он довольно симпатичный и приветливый, у него классное тело и он всегда старается выполнить свою работу так, чтобы клиент был полностью удовлетворен покупкой, но в то же время явно этого недостаточно ни для каких «понравился» со стороны кого-то вроде… вроде Юнги. С этим его идеально сидящим приталенным костюмом приятного голубого цвета, и растрепавшимися волосами. Он выглядел и правда фантастически. Даже попав под дождь. Когда Чимин попадает под дождь, он становится похож на пугало. Маленькое и не самое привлекательное. Так насколько велика вероятность, что такой поразительно красивый Юнги может запасть на простого, как одуванчик, Чимина? Он усмехается: — Бред, Тэхен. Не смеши меня. — Ну что ты, мне не до шуток. Я имею в виду… он богат. Ты — горяч. Это ли не идеальное соответствие? Чимин мгновенно сбрасывает с себя его руку и смотрит дикими глазами. — Черт возьми, Тэ, ты невыносим! Звучит ужасно. Ужасно неправдоподобно. И Тэхен, его коварный и дурной напарник, только хохочет басовито в ответ и хлопает его по плечу. — Ничего-ничего, ты мне еще поверишь. Знаешь, прежде, чем Чонгук понял, что нравится мне, я подкладывал ему шоколадки в сумку целых полгода. А он все думал, что это дружеский жест. Придурок, — Тэхен весело фыркает, прищурившись. — Во-первых, это другое. Во-вторых, как можно не понять, что нравишься кому-то? Тэхен одаривает его настолько выразительным взглядом, что Чимин ежится. — Я не понравился Юнги, заткнись, — бурчит он. — А я ничего и не говорил, — светит улыбкой Тэхен, — Но готов поспорить, он еще к нам вернется. Чимин только и может, что засмеяться и показать ему средний палец.

***

У Тэхена, возможно, в предках затесались экстрасенсы. По крайней мере, его собственные прогнозы оказываются на удивление точными: Юнги вновь переступает порог магазина через неделю и изо всех сил старается выглядеть уверенно. Заприметив его, Тэхен подскакивает с места, вежливо здоровается и уносится в подсобку, откуда уже через несколько секунд выпихивают удивленного Чимина, едва успевшего переодеться в форменную футболку. Он сердито упирает руки в бока, глядя на захлопнувшуюся за его спиной дверь, и только после этого обращает внимание на замершего посреди магазина посетителя. Хмурое выражение мгновенно слетает с его лица, уступая место воодушевлению. Оно слегка приправлено смущением, но Юнги все равно нравится видеть, как расцветает неловкая улыбка у него на губах. — Здравствуйте! Снова, — произносит Чимин, двигаясь в сторону Юнги, — Вашей маме понравился букет? Юнги расслабляется, заслышав его голос. По правде говоря, ему совершенно незачем было заходить сюда сегодня. Да и в принципе в любой другой день. Он и сам почти не верит, что заставил водителя затормозить и высадить его у магазина, когда тот попал в его поле зрения на дороге. Возможно, он хотел отблагодарить Чимина за то, что букет тот и правда составил замечательный. Он простоял у Юнги дома удивительно долго для живых цветов — не попал, правда что, к его маме, ведь к ее дню рождения цветы несколько растеряли свою свежесть, и пришлось купить другие. Не в этом магазине, конечно: Юнги был не готов встретить Чимина вновь так скоро. Но встретил сегодня — и уже чувствовал себя несколько лучше. — Вы запомнили, — отзывается он с улыбкой, малодушно радуясь этому факту, — Да, букет был чудесный, и стоял действительно долго. — О, я рад, — Чимин не замечает, как слегка расцветают румянцем его щеки, и продолжает со вздохом, — Чем вам помочь на этот раз? — Язык цветов — интересная штука, да? — задумчиво произносит Юнги, и Чимин с готовностью кивает, — Есть ли такие цветы, которые скажут за меня «пойдем на свидание»? — А… — произнеся это, Чимин на секунду стопорится, закусив губы. А после — сдувается, как проткнутый иглой воздушный шарик. Тэхен со своими «понравился» совершенно вскружил ему голову, и теперь его фантазиям предстояло разбиться о лаконично прозвучавшее слово «свидание», которое, похоже, намечалось у Юнги. Чимин вновь растягивает губы в вежливой улыбке, тряхнув волосами. Он такой дурак, раз подумал, что Юнги может вернуться в магазин ради него. Но, все же, раз вернулся, значит, Чимин хотя бы справляется с тем, чтобы клиенты были довольны его работой. Что ж, раз так, он по крайней мере постарается помочь Юнги с его — Чимин дергает плечом — свиданием. С кем бы оно ни было. (Жаль, что не с самим Чимином, но — такова жизнь.) — Хм, — выдыхает он наконец, — Думаю, цветы с таким значением вряд ли у нас найдутся, но я могу подобрать что-то близкое, — он проходит вглубь магазина, к цветам, и манит Юнги рукой, — Смотрите, это голубой гиацинт. Насколько я могу судить… — на мгновение он запинается, — Мне кажется, вы могли бы подарить их. Юнги послушно рассматривает выставленные перед ними цветы и поднимает глаза на Чимина, который все еще остается самым красивым цветком во всем магазине. Но гиацинты заслуживают его внимания тоже: они выглядят удивительно нежными и хрупкими, приковывая взгляд. — О чем они говорят? — спрашивает он. Чимин не может удержаться от того, чтобы произнести следующие слова, глядя ему прямо в глаза, и мгновенно смущается их: — Они значат: «я не сомневаюсь, что ты мне подходишь», — он тут же отводит голову, вспыхнув щеками, — еще можно сказать «я знаю наверняка, почему ты нравишься мне». И он как раз собирается показать Юнги еще варианты, когда вдруг замечает это. Подняв глаза, он видит и мгновенно отвлекается на Тэхена. Тэхена, который позади Юнги выглядывает из-за раскинувшего в разные стороны свои длинные листья растения в горшке и, активно жестикулируя, явно пытается привлечь его внимание. Чимин сглатывает, забыв о цветах. Тэхен показывает ему большие пальцы, потом — сердечки, после — принимается совершенно отвратительно изображать чирлидера, и, кажется, это именно тот момент, когда нервы Чимина готовы послать его куда подальше. Юнги перестает рассматривать гиацинты и, проследив за странным взглядом Чимина, в недоумении оборачивается. К огромному облегчению продавца, он успевает увидеть лишь колышущиеся листья цветка — Тэхен успевает юркнуть за ближайший стеллаж. Щеки Чимина горят, когда он торопливо произносит, вновь привлекая к себе внимание клиента: — Могу посмотреть еще что-нибудь, если вам… — Они мне нравятся, — прерывает его Юнги с легкой улыбкой, от которой от затылка вниз по позвоночнику у Чимина прокатывается необъяснимый трепет, — Я их возьму. Наблюдая за тем, как уверенными движениями его цветочек оформляет букет из гиацинтов, Юнги ловит себя на том, что даже его щеки начинают побаливать от улыбки, что совершенно не хочет сходить на нет. — Удачи на вашем свидании, — кашлянув, произносит Чимин, когда передает Юнги букет, проведя оплату. Его голос, возможно, немного срывается в конце. — Думаете, он согласится? — Юнги закусывает губы, лукаво прищурившись. Чимин вздыхает и старается на него не смотреть, но зато отвечает предельно честно: — Будет дураком, если скажет «нет». — Это замечательно. Говоря откровенно, мне кажется, что он чувствует себя неловко рядом со мной. Чимин страшно хочет поморщиться от этих слов, но только улыбается, недоумевая: ему правда нужно это знать? Обида сдавливает ему горло. — Что ж, может, букет это исправит, — он делано равнодушно пожимает плечами и собирается уже попрощаться, но вся его напускная вежливость разбивается о последовавшее: — Чимин, — и Юнги произносит это так осторожно и мягко, что его сердце готово просто раскрошиться на мелкие кусочки. На секунду он задумывается — Юнги знает его имя? А потом корит себя за глупость: боже, у него висит бейдж на футболке. — Д-да? — заикается он. И тогда случается это — Юнги протягивает букет ему обратно. Возможно, Чимин даже слышит грохот, с которым Тэхен за углом падает в обморок. А еще он жалеет, что не падает сам. Потому что выдержать подобные испытания его сердце совершенно точно не готово. — Ты согласишься пойти со мной на свидание после такого букета? — уточняет Юнги, забавляясь тому, какую реакцию вызывает у его цветочка. — Я? — отзывается тот. — Ты. — Я, — Чимин сглатывает, — Не кто-то еще. — Именно ты, — смеется Юнги, — Что скажешь? Он, на самом-то деле, мало что может сейчас сказать — у Чимина, кажется, тахикардия. И асфиксия немного тоже. И Юнги смотрит прямо в его глаза, протягивая букет именно ему. Все эти несомненно прекрасные вещи никоим образом не помогают ему взять себя в руки и ответить по-человечески. Тогда он вдруг думает — а зачем непременно по-человечески? У него, все же, так много цветов вокруг. — Секундочку, — торопливо выдыхает он и бросается к одной из полок. Он подходит к приютившемуся в горшке растению зеленого цвета, на котором не заметно никаких цветов, и взвешивает листья на ладони. — Это амброзия, — произносит он неловко, обратив взгляд к Юнги, — В ответ я бы подарил ее.

***

Амброзия означает — «Ваша любовь взаимна»