Чокнутая

      Скай тихо открыла дверь палаты и заглянула внутрь. Шейд лежал на кровати и смотрел в одну точку, одеяло прикрывало только ноги. Вернее, то, что от них осталось. Его лицо посерело и осунулось, полные, чувственные губы, казалось, сдулись. У неё возникло ощущение дежавю, только тогда на больничной койке — слабая и несчастная — лежала она.       — Пришла пожалеть меня, куколка? — хмыкнул Шейд. Он заметил в проёме белобрысую голову и попытался изобразить свою всегдашнюю бесшабашную ухмылку. Вышло неубедительно.       Она зашла внутрь и прикрыла за собой дверь, прислонившись к ней спиной.       — Разве я давала повод заподозрить себя в жалости? — спросила ядовито.       — Тогда чего припёрлась?       — Принесла тебе эспандер.       Открыв рюкзак, Скай вытащила клубок прорезиненных жгутов.       — Зачем он мне? — зло спросил Шейд и скривился.       — Тренировки можно продолжать и в госпитале. Или надо было скакалку принести? — фыркнула она, в следующее мгновение уворачиваясь от летящего в голову стакана с водой. За спиной раздался звон разбившегося стекла.       — Ты охуела?! — взревел Шейд, шаря рукой по тумбочке в поисках очередного метательного снаряда.       Скай рассмеялась, медленно подошла к кровати и осторожно присела на край — туда, где должны были находиться ступни Шейда.       — Вот теперь ты мне нравишься, — серьёзно сказала она. — Злость идёт тебе больше, чем страдания. Ведь признайся, жалел себя? — Она внимательно смотрела на своего бывшего инструктора, и в её глазах вновь вспыхнула насмешка: — Ну, конечно, великий и могучий Шейд, гроза фракции Огня, столько сделавший для общего дела… и теперь лежит обрубком на больничной койке, не нужный никому… — Затем с издёвкой поцокала языком и спросила: — Сколько тебе осталось здесь быть? Тебе уже сказали, когда ты должен убраться? И это вся благодарность, да?       Её слова — острые, ядовитые — жалили, кусали так безжалостно, так бесчеловечно, что Шейд вдруг совершенно успокоился. Он прищурился и внимательно посмотрел на свою гостью.       — Зачем ты пришла?       — Узнать, что ты решил делать, пока этого не сделал, — просто сказала она.       — Выбор у таких, как я, невелик, ты же знаешь. — Он устало потёр переносицу. — С моста в пропасть или к изгоям. — Посмотрел в упор на неё и покачал головой: — Я не пойду к изгоям… только не я. Лучше смерть.       Она кивнула, словно знала ответ заранее, продолжая рассматривать лежащего на больничной кровати.       — Не хочешь прогуляться на крышу? — спросила вдруг. — В коридоре стоит коляска, я отвезу тебя.       — Зачем?       — Помогу спрыгнуть, — усмехнулась Скай.       Шейд скривился.       — Мне кажется, что ты очень гордишься прозвищем, которое тебе дал Эрик. И всячески стараешься соответствовать, — сказал он.       Она наклонилась и легонько ткнула его кулаком в бок.       — Окей, ты раскусил меня, — сказала, смеясь. — Так пойдём на крышу? Или у тебя есть более важные занятия?       Они поднялись на лифте почти под самый купол, а потом по переходам и пандусам вышли наверх. Было прохладно. Откатив кресло к самому дальнему краю крыши, Скай присела на парапет, кутаясь в тонкую куртку. Она не знала, сколько времени есть в её распоряжении, поэтому без предисловий перешла к делу:       — Кроме прыжка в пропасть и жизни среди изгоев есть ещё один вариант. Ты когда-нибудь слышал, что за Стеной есть люди? Что наш город это большой эксперимент тех, кто живёт по ту сторону?       — Да, но это сказки. Просто, чтобы баламутить народ. — Шейд пожал плечами.       — Расскажи, что тебе известно.       — Ну-у, была война, всё погибло. Чикаго выжил, людей поделили на фракции, ведь так легче поддерживать порядок. Построили Стену, потому что за ней заражённая территория. Два года назад произошёл вброс информации о якобы каком-то эксперименте, который люди за Стеной проводят над нами, и что дивергенты это не уроды, которых надо вылавливать и уничтожать, а чуть ли не наше спасение. Потом всё разъяснилось, это была провокация сопротивленцев. И мы снова живём спокойно дальше…       — Всё не совсем так. Война была, но мы не единственные выжившие. — Скай подняла руку, останавливая вопросы и протесты: — Об этом чуть позже. То, о чём стало известно два года назад, это правда. Бюро Генетической Защиты существует, как и поставленный над жителями Чикаго эксперимент. После глобальной катастрофы была ещё и генетическая война за чистоту, и людей поделили на якобы генетически чистых и генетически поврежденных. Чистые остались за Стеной, над остальными ученые экспериментировали, создав искусственные поселения. Мы служили им расходным материалом, нашей главной целью было давать генетически чистое потомство — дивергентов.       — Я всё это знаю, — сказал Шейд и снова пожал плечами. — Об этом ходили слухи, но потом Эрудиты выпустили официальное разъяснение, что это ложь. Теперь ты утверждаешь, что это правда… Окей, что дальше? Кто из вас врёт?       — На территории Америки уцелело несколько городов, — продолжала Скай. — На сегодняшний день мы точно знаем о Нью-Йорке на востоке и Сан-Франциско и Лос-Анджелесе на западе. Есть непроверенные данные о Сиэтле, Далласе и Вашингтоне. Говорят, правительство Соединённых Штатов восстановлено и действует. То, чем занимается Бюро Генетической Защиты, противозаконно, чудовищно… И мы не знаем, делают они это по собственной инициативе, или с одобрения правительства.       Шейд долго, внимательно, изучающе разглядывал лицо своей юной собеседницы. Впервые он жалел, что не Искренний, и не умеет распознавать ложь. То, что говорила эта девушка, взволновало его.       — Кто это — мы? — наконец спросил он.       — Что конкретно ты знаешь о Движении Сопротивления? — в свою очередь спросила Скай. — Ты когда-нибудь слышал об Элинор Расмус?       Глаза Шейда округлились. Элинор Расмус… Кто же не слышал имя этой суки? Лидер Сопротивления уже не один десяток лет, ночной кошмар Джанин и головная боль всего Бесстрашия! Никто не знал, ни как она выглядит, ни даже сколько ей лет. Некоторые утверждали, что Элинор Расмус в действительности не существует, что это выдумки. У сопротивленцев есть свои люди во всех фракциях, они систематически вербуют и подростков и взрослых, внедряя своих агентов под видом неофитов-переходников, в результате чего за три десятилетия существования Движения число членов многократно выросло. Сопротивленцы мечтают захватить власть и уничтожить систему фракций. На сегодняшний день они представляют собой гораздо большую угрозу существующему порядку, чем афракционеры.       — Ты, — голос Шейда стал хриплым от волнения, — ты Вербовщик?       Она еле заметно кивнула, и Шейд поражённо хлопнул себя ладонью по лбу. Теперь для него все части головоломки сошлись: и её необычные способности владения оружием, и незнакомая техника рукопашного боя, и странная для бывшей Искренней натренированность. Пожалуй, такой сопернице было не стыдно тогда проиграть на ринге.       — И многих ты у нас завербовала? — спросил он с любопытством.       Скай покачала головой.       — Я пришла только за одним, конкретным человеком, — сказала она. — Но ему сейчас не до глобальных конфликтов, поэтому пока я вербую тебя. — Кривой улыбкой ей не удалось замаскировать свою обиду. — Нападение на неофитов случилось очень некстати.       — Эрик? — спросил Шейд, и когда она кивнула, ухмыльнулся: — Тебе надо было вовремя раздвинуть перед ним ноги, глядишь, и сейчас он вился бы возле тебя, а не пропадал день и ночь в госпитале Эрудитов около той шлюхи. Ты совершила большую ошибку, куколка, подарив первую ночь не ему. Кстати, — Шейд прищурился, — почему тогда ты пришла ко мне? — Этот вопрос не давал ему покоя.       — Ты любишь комиксы? — вдруг спросила Скай. Вид у Шейда стал такой ошеломлённо-непонимающий, что она рассмеялась. — Одно время все снова увлеклись довоенными комиксами о приключениях супергероев… У тебя был любимый герой?       — Он и сейчас есть. Халк крутой пацан. И ещё Росомаха. — Шейд пожал плечами, всё ещё не понимая.       — А мне больше всех нравится капитан Бумеранг¹.       — Это тот мужик с безумным взглядом и золотым зубом?       Скай кивнула и улыбнулась.       — Ты не в честь него себе такой клык сделала? — Шейд усмехнулся, а она снова кивнула. — Погоди, так он же не герой… он из злодеев…       — Ну-у, не такой уж он и злодей… Но зато он такой очаровательно бешеный, — сказала Скай. — Я мечтала, что моим первым мужчиной будет кто-то очень дикий и безумный… похожий на Капитана Бумеранга. Ты самый сумасшедший среди мужчин Бесстрашия, а в тот день на ринге был совершенно упоротый. — Она с улыбкой смотрела на него, вспоминая, как собиралась с духом перед тем, как пойти в его комнату. — Поэтому ты был обречён.       Шейд задумался.       — Даже не знаю, принимать это как комплимент или… — озадаченно протянул он. — Но Эрик…       — Да, Эрик тоже тот ещё неадекват, — сказала Скай. — Но у меня на него большие планы, а он умный и недоверчивый. Эрик не из тех, кто ведётся на раздвинутые ноги. Без обид, Шейд, — сказала она и примирительно подняла ладони вверх, заметив, как расстроенно вытянулось его лицо. —  Я бы только всё испортила, если бы легла с Эриком. Может быть, он и согласился провести со мной ночь, но дальше забыл бы о моём существовании. И уж точно никогда не воспринял всерьёз то, что я собираюсь когда-нибудь рассказать ему. — Она помолчала и потом твёрдо закончила: — Мне нужно завоевать его доверие. Не увлечь как женщина, а заставить уважать себя как профессионала. Пять минут сомнительного удовольствия не стоят того, чтобы провалить задание. Я не могла рисковать.       Шейд покачал головой.       — Эрик никому не доверяет, — сказал он. — У тебя практически нет шансов.       — Знаю, но я над этим работаю.       Потом до него дошёл смысл её слов.       — Сомнительного? — вспыхнул он. Затем с тоской посмотрел вниз, на свои ноги, и покачал головой: — Я б тебе показал, если бы…       — Когда-нибудь мы можем вернуться к этой теме, — серьёзно сказала Скай. — А сейчас продолжим то, за чем пришли. Не думаю, что у нас куча времени.       — Хорошо. — У Шейда ещё было много вопросов, и он постарался не частить, задавая их: — Откуда вам известно о других городах? Кто стоит за утечкой информации о Бюро два года назад, и кто организовал нападение на Отречение? Тогда погибло дофига народу… ты ведь знаешь, что обвиняли во всём Джанин и Макса? Что и их, и Эрика хотели судить и казнить, но потом выяснили, что они тоже были в моделировании? Почему…       Скай помахала рукой перед лицом Шейда.       — Эй, остановись! Давай по порядку. — Она ненадолго задумалась, потом её губы недовольно поджались. — Изначально у Бюро Генетической Защиты были иные цели. Это то, о чём говорила Эдит Прайор в своей речи.       Эту речь Скай знала наизусть:       «Привет, меня зовут Аманда Риттер. Я лидер организации по борьбе за справедливость и мир. Мы боремся не против конкретной группы. Это борьба против самой человеческой природы или, по крайней мере, того, чем она стала. Вот почему вы так важны. Наша борьба против насилия и жестокости — это лишь лечение симптомов болезни, а не лечение самой болезни. Лечение — это вы.       Для того чтобы держать вас в безопасности, мы разработали способ отделить вас от нас. Мы создали ваше общество с определенной целью, надеясь, что вы приобретете новый моральный смысл, который большинство из нас потеряли. Со временем, мы надеемся, вы начнете меняться так, как большинство из нас не может.       Я создаю эту видеозапись для вас, чтобы вы пришли к нам на помощь, когда придет время. Вы поймете, что час пробил, когда умы некоторых из вас будут более гибкими, чем другие. Имя, которое вы дадите этим людям — Дивергент. Как только их станет много, ваши лидеры должны дать команду Дружелюбию, чтобы те открыли ворота и положили конец вашей изоляции. Вы должны начать с чистого листа. Но не забывайте о нас.       Я собираюсь присоединиться к вам. Как и все вы, я добровольно забуду свое имя, свою семью и свой дом. Мое новое имя — Эдит Прайор»².       — Давным-давно эта информация была доверена Отречению, и они бережно хранили её, надеясь когда-нибудь обнародовать, — сказала Скай.       Однако со временем потомки тех, кто ратовал за благое дело, стоял у истоков организации борьбы за справедливость и мир, добрые намерения своих предков благополучно забыли, учёные из Бюро превратились в одержимых чудовищ и принялись экспериментировать над теми, чью жизнь когда-то ограничили периметром Стены. Людей сталкивали лбами, потихоньку, исподволь сея между ними недовольство и вражду. Возносили одних и опускали других, наблюдая за реакцией подопытных, препарируя их поступки, чувства и эмоции. Так появились афракционеры, родилась неприязнь между Искренностью и Дружелюбием, вражда между Эрудицией и Отречением, а процесс инициации в Бесстрашии многократно усложнился, превратившись в игру на выживание.       — Потом в Бюро пришёл новый руководитель и всё изменилось, — сказала Скай. — Не все были довольны таким поворотом, люди стали высказывать своё несогласие, но их быстро заткнули. Со временем недовольные объединились и организовали Движение Сопротивления. — Она посмотрела на озадаченное лицо своего инструктора и кивнула: — Да-да, истоки Движения начинаются из-за Стены. Это уже потом к ним стали присоединяться сначала афракционеры, потом Отречённые, а после и другие…       Скай поднялась со своего неудобного сиденья и прошлась, разминая ноги.       — Мы хотим вывести Бюро на чистую воду, рассказать об эксперименте жителям, избавить их от контроля безумных учёных. Но в наших рядах раскол. — Она остановилась рядом с коляской и с болью посмотрела на Шейда. — Одни хотят сделать это быстро, просто кинув информацию в массы, не думая о последствиях. Другие предпочитают не торопиться и подготовить почву для масштабного переворота без кровопролития. — Она пожала плечами. — Да, учёные из Бюро постоянно тестируют на нас свои изобретения, но, по сути… до вот этого последнего случая с похищением… существование в пределах Стены большого вреда здоровью подопытных не приносило — доказана практически абсолютная безопасность сывороток правды у Искренних и мира у Дружелюбных. Время для хорошей, продуманной разработки плана есть, нужно только делать всё спокойно и тихо, и не провоцировать Бюро на действия, последствия которых будут необратимы.       — Зачем вообще что-то рассказывать, — удивился Шейд, — если всё так чудесно здесь у нас?       — Потому что величайшее завоевание американского народа — это свобода, — сказала Скай жёстко. — Жители Чикаго вправе знать, что они не одни на этой планете, что за Стеной есть другие люди. Да и вообще, неужели тебе никогда не хотелось увидеть океан?       Шейд покачал головой.       — Я никогда даже не думал об этом…       — Часть Сопротивления делала несколько попыток донести правду, но они все оканчивались кошмарным провалом, — продолжала она. — Один из самых кровопролитных случился шестнадцать лет назад. В тот день погибла моя мама, а отец был вынужден скрыться — он возглавлял Движение в Эрудиции. Мама тогда была на восьмом месяце и операцию ей делали, когда её сердце уже остановилось. Я выросла в семье родителей мамы, они стали родителями и для меня, — Скай помолчала. — Второй сокрушительный провал случился два года назад, тогда тоже многие погибли.       — Почему? — спросил Шейд. — Они плохо подготовились?       — У Бюро везде уши — агенты и камеры. Они знают практически всё — кто чем занимается, чем дышит и что думает. Под контролем почти каждый уголок каждой из фракций.       — Хочешь сказать, они знают, когда я сижу на унитазе? — хмыкнул Шейд.       — Думаю, да, — без улыбки сказала Скай. — Они узнали о планах части сопротивленцев опубликовать запись Эдит Прайор, они сами долгие годы охотились за этой фонограммой. Бюро организовало нападение на Отречение руками Эрудитов и Бесстрашных, в надежде наконец-то завладеть компроматом. Если бы жители узнали об изначальных целях своей изоляции, они были бы вправе спросить: «Что изменилось? Почему ваши благородные устремления в отношении нас теперь не работают?» Это могло спровоцировать волнения, а то и переворот, и отлаженный инкубатор живых подопытных прекратил бы своё существование… В тот день погибла семья Прайор, координаторы нашего движения в Отречении, и их дочь Беатрис, перешедшая в Бесстрашие. Эндрю Прайор заблуждался, думая, что опубликование речи Аманды вмиг перевернёт сознание жителей, но он не заслуживал смерти. Он был вторым человеком в Отречении, мы добрались почти до самого верха в руководстве одной из фракций, но в тот день были отброшены на годы назад. — Скай скрипнула зубами. — Вначале моделированию подверглись лидеры Эрудиции и Бесстрашия, и те уже организовали введение сыворотки рядовым бойцам и само нападение. Запись всё же успели обнародовать, но очевидцев было немного, а сама запись потом пропала… Людям объяснили, что всё это происки сопротивленцев, которые хотят посеять хаос, свергнуть законное правительство и захватить власть. Что будто бы именно они подвергли моделированию лидеров, подбросили поддельную запись и организовали беспорядки.       — Да, я помню. Объяснения выглядели очень логично, — сказал Шейд. — Беатрис Прайор… здесь её звали Трис. Её я тоже помню, они с Фором встречались. Ты знала об этом?       — Нет, — Скай покачала головой. — Мэгги как-то рассказывала, что два года назад девушка Фора погибла. Он так любил её, что после её смерти ни с кем не встречался. Но я не знала, что это была наша Беатрис, мы не были знакомы лично. Когда я приняла присягу и стала членом Движения, Беатрис уже была в Бесстрашии. А ты знаешь, что тогда случилось, как она погибла?       — После трансляции речи Эдит Прайор мы отправились домой, но попали в засаду. Беспорядки тогда ещё не утихли… Погибли пятеро наших, в том числе Трис. Фор был ранен… Но давай оставим прошлое и вернёмся к тому, о чём ты говоришь, — сказал Шейд нетерпеливо. — Большинство ведь довольны тем, как устроена их жизнь. Они не готовы поверить в какие-то туманные угрозы, и уж, тем более, рисковать собой и своими близкими ради мифической свободы непонятно от чего.       — В том-то и дело, что люди пока не готовы, — согласилась Скай. — Мы уверены, что Джанин Мэтьюс ставленник Бюро, но нам неизвестно, как глубоко агенты Бюро проникли в руководство других фракций и в Совет. И кто тогда подверг моделированию лидеров — только Джанин или Макс тоже? Или ей помогал кто-то другой, а Макс такой же пострадавший, как и остальные?       — То есть Эрик у вас вне подозрений? — спросил Шейд.       — Да, — сказала Скай твёрдо. — Эрика тогда допрашивали в Искренности, ему вводили сыворотку правды. Он ничего не знал. А вот Джанин и Макса таким образом не проверяли.       — Но чего вы ждёте? — спросил Шейд удивлённо. — Что должно случиться, чтобы вы наконец-то начали действовать?       — Мы ждали информации, — сказала Скай. — Ждали подтверждения того, что есть другие выжившие. Нам нужна помощь, нужно, чтобы о нас кто-то знал. Если ситуация начнёт выходить из-под контроля, Бюро снова может устроить «перезагрузку» и стереть память всех жителей Чикаго, как много лет назад, и снова всё начнётся с чистого листа. Именно поэтому мы считаем губительными необдуманные, скоропалительные решения. Но у нас есть надежда на скорую победу.       Её глаза заблестели, и она с таким воодушевлением посмотрела на Шейда, что он невольно залюбовался ею.       — Три года назад в зоне отчуждения, на самой её границе, был обнаружен человек, — продолжала она. — Ничего особенного. Оборванный и грязный, голодный, полусумасшедший. Выглядел, как обычный изгой. Он шёл пешком из Сан-Франциско много месяцев в поисках городов с выжившими людьми. Мы на его пути были первыми. Он был Почтальоном…       — Кем, блять?! — спросил Шейд, вытаращив глаза.       Скай потянулась и стукнула сквернослова кулаком по колену.       — Не ругайся! В такие моменты ты похож на афракционера, — сказала она.       — Ладно, не буду. — Шейд виновато улыбнулся и повторил свой вопрос: — Так кто это был?       — Когда-то давно люди писали письма… ну, такие длинные записки, где рассказывали друг другу, как у них дела, делились всякими новостями. Почтальоны развозили эти записки по разным городам и доставляли адресатам, а потом привозили ответы. — Скай мечтательно улыбнулась: — Здорово, правда? Так вот, тот Почтальон шёл на восток и нёс письма от жителей своего города тем, кто встретился бы ему. Одно письмо он оставил у нас и потом отправился дальше. Год назад он вернулся. Именно он рассказал нам о том, что Нью-Йорк тоже жив. Тогда же мы послали своих Почтальонов на юг — в Даллас и Хьюстон, а ещё ранее на запад — в Лос-Анджелес и Сиэтл. Наш Почтальон из Лос-Анджелеса недавно вернулся, они знают о существовании Сан-Франциско и общаются. Теперь жители этих городов знают и о нас тоже. Думаю, скоро мы получим сведения и из других мест. Поэтому сейчас мы забросили Вербовщиков во все фракции с единственной целью — склонить на свою сторону если не главного человека во фракции, то стоящего вторым у руля. Чтобы, когда придёт время, после нейтрализации первых лиц… всё же они у нас на подозрении… люди пошли за тем, кому доверяют, и не было ненужного сопротивления и бессмысленных жертв. Поэтому…       Скай хотела добавить что-то ещё, но вдруг напряглась, прислушалась, и в следующее мгновение уже сидела на коленях у Шейда, обвив его шею руками и плотно прижавшись сомкнутыми губами к его рту. Она замерла, настороженно поглядывая по сторонам широко открытыми глазами. Скрипнула металлическая дверь, и чьи-то шаги зашуршали по цементной крыше.       — Шейд? Скай? — Макс испытующе смотрел на обнявшуюся парочку. — Что вы делаете на крыше? Всё в порядке?       — Так точно, сэр, — бодро отчеканила Скай, поднявшись. — Я провожу сеанс психотерапии. Сначала мой инструктор немного хандрил, но сейчас ему лучше. — Она смущённо отвела глаза в сторону и застенчиво улыбнулась.       — Твой бывший инструктор, Скай, — поправил её Старший Лидер. — Возвращайся к своим обязанностям, боец, — сказал он, потом ещё раз внимательно посмотрел на них, развернулся и пошёл обратно.       — Ты не опасаешься, что я всё расскажу лидерам? — спросил Шейд, когда шаги Макса, наконец, стихли, а Скай снова уселась на край крыши.       — Не расскажешь, — уверенно сказала она. — Меня учили разбираться в людях. Да и что тебе это даст? Ну, сбросят они меня с моста… если смогут взять. В твоём положении это ничего не изменит.       — А что я буду иметь у вас?       — Жизнь. И ноги. Интересную жизнь и замечательные ноги, гораздо лучше прежних, поверь. У нас лучшие учёные из числа Эрудитов, лучшие изобретатели и самые лучшие конструкторы. Протезы тебе сделают быстро… Ты будешь заниматься тем, что умеешь делать хорошо — обучать бойцов или работать следователем. Я уверена, что за похищением наших ребят стоит Бюро, это их почерк. Они экспериментировали над изгоями, но, видать, физические характеристики подопытных их не устроили. Ты можешь попробовать доказать это. И ещё, возможно, я когда-нибудь покажу тебе океан. По-моему, не так мало.       — А ты? Ты пойдёшь со мной или останешься здесь?       — Конечно, останусь. — Скай удивлённо посмотрела на своего бывшего инструктора. — Мне нужен Эрик.       А она нужна ему.