Чокнутая

      Скай открыла глаза и снова зажмурилась: в комнате было светло, ярко, даже радостно — в окно бились лучи зимнего солнца.       — Очнулась, наконец!       Знакомый и такой родной голос заставил её улыбнуться. Она дома!       — Бабушка!       Глаза сидящей в кресле рядом с кроватью пожилой женщины лучились такой любовью и одновременно выражали столько беспокойства, что Скай почувствовала укол вины. Но также и защиту. Невысокая, сухопарая, с сеточкой глубоких морщин, бабушка никогда не производила на неё впечатления человека слабого и немощного. Может быть, дело было в цепком, умном взгляде ясных, совсем не старческих серо-стальных глаз, или в величавой осанке, гордой посадке головы со всегда тщательно уложенными седыми волосами, или в её способности мгновенно реагировать на реплики собеседника то доброй шуткой, то едким замечанием, то забавной историей. Скай не знала причину, но рядом с бабушкой все тревоги всегда уходили прочь. И сейчас, видя её сидящей в кресле с безмятежно сложенными на коленях натруженными руками, в простом чёрном платье, не заблуждалась ни по поводу обманчивой субтильности, ни милого, домашнего вида. И даже стоящая рядом с креслом трость, на которую бабушка порой опиралась во время ходьбы, не обманывала Скай. Она знала, на что та способна. Долгая жизнь — на протяжении более двух десятилетий — среди людей, вынужденных скрываться, постоянно опасаясь за собственную жизнь и жизнь своих близких, научили эту пожилую леди менять свою внешность сообразно обстоятельствам. Когда Скай впервые увидела её при полном маскараде — согбенную старушку с клюкой в трясущихся руках, шамкающую беззубым ртом — то в первый момент подумала, что к ним в дом пробрался чужой человек. А после того, как стала свидетелем её боя на татами с отцом, с огромным сочувствием относилась к людям, которые решили бы применить против неё физическую силу. Оставаясь для Скай человеком-загадкой, бабушка не переставала удивлять и восхищать силой своего духа — урождённая Бесстрашная рано овдовела и осталась одна с двумя маленькими детьми на руках, но невзгоды не сломили её. Сейчас, глядя в родные глаза, полные понимания и участия, Скай облегчённо выдохнула, ощутив защищённость и покой. Она дома, в безопасности.       Скай любила их квартиру в Искренности, где прожила большую часть своей жизни — огромную и просторную. Уже много лет занимающий пост председателя Верховного суда Чикаго, её дедушка Саймон мог позволить себе содержать такие шикарные апартаменты, а идеально выдержанный в духе Искренности стиль был исключительной заслугой безупречного вкуса бабушки Джейн. Работая в суде по делам несовершеннолетних, разбирая дела о правонарушениях подростков, принимая меры к родителям, которые не особо заботились о своих отпрысках, в свободное время Джейн писала замечательные авангардные картины. Всё в той квартире радовало глаз: и удобная чёрно-белая мебель в минималистическом стиле, и в тех же цветах бабушкины картины на стенах, но особенно Скай нравился большой тренировочный зал с панорамными окнами, в котором она проводила долгие, порой не самые лёгкие часы в своей жизни — то сражаясь с дедом на боккэнах или разучивая новые асан, то отрабатывая с отцом удары. Отец часто оставался ночевать у них, в квартире у него была своя отдельная комната.       Когда Скай узнала о существовании второй бабушки, у неё появился и второй дом, и она с удовольствием наслаждалась новым жилищем. Для бывшей Бесстрашной обстановка здесь была немного странная, больше подходящая для Дружелюбных — цветастые занавески на окнах, лёгкая плетёная мебель, кружевные накидки на подушках — уют и комфорт окружали жителей этого маленького мирка, и Скай очень скоро стала считать именно это место своим настоящим домом. И неважно, что он находился в самом центре кварталов, выделенных городом для проживания афракционеров. Окружённое домами самых преданных членов Движения Сопротивления, их жилище было похоже на неприступную крепость — никто не мог проникнуть за периметр охранного кольца.       — Лежи, милая, тебе пока лучше не вставать…       — Всё так плохо? — спросила Скай. — А где Эрик?       — С ним всё в порядке. Он дома. У себя дома.       — Как я здесь оказалась?       — Микки приглядывал за тобой, отец ведь тебе говорил, что ты будешь не одна. Правда, Микки чуть было не проглядел. Если бы тот дом не подожгли, он никогда не смог бы вас отыскать, и всё кончилось бы гораздо печальнее.       Скай прикрыла глаза, от нахлынувших воспоминаний ей стало физически больно.       — Ох, бабушка, я такого натворила… — простонала она. Затем спрятала лицо в ладонях, но потом убрала их и храбро посмотрела на свою собеседницу: — Я облажалась по всем пунктам. Я не смогла распознать предателя и не успела завербовать Эрика. И… и из-за меня он чуть не погиб. Бабушка, я чуть не убила Эрика…       Старушка недоверчиво покачала головой.       — Давай-ка по порядку, милая. Без истерики. Расскажи мне сначала о вербовке, — попросила она.       И Скай рассказала — начиная с прыжка в яму в Бесстрашии и заканчивая запертой дверью в горящем доме Отречённых.       — Папа прав, я была не готова, — закончила она покаянно.       — Не говори глупостей, ты всё делала правильно, — сказала бабушка. — Но так сложились обстоятельства. Атаку Бюро никто не мог спрогнозировать.       — Ты сама говорила, что хороший Вербовщик любые обстоятельства обратит себе на пользу.       Старушка улыбнулась:       — Так ты и обращала. Разве нет? — После чего нетерпеливо махнула рукой, отметая неважное, и спросила с любопытством: — Так говоришь, у Эрика появилась девочка? Надеюсь, ты удержалась и не переломала ей ноги?       — Если честно, то с трудом, — призналась Скай. С бабушкой можно было не лукавить.       — И что? Она достойна нашего красавчика?       — Таких девушек в природе не существует, ты же знаешь.       — Знаю, но, наверное, ей можно дать шанс? — Старушка подмигнула.       — Я тоже так подумала, поэтому не стала убивать её сразу, — хихикнула Скай.       Женщины заговорщицки улыбнулись друг другу.       — Скажи мне, почему ты отправилась на базу похитителей? Одна и тайком? Так сильно хотела поразить Эрика? — спросила бабушка.       Скай задумалась. Конечно, ей очень хотелось впечатлить его, но не это было главным.       — Я подумала, что должна что-то сделать для этих людей, — наконец сказала она.       — Но ты понимаешь, что рисковала? И собственной жизнью, и общим делом? — строго спросила бабушка.       Скай понурилась, но её ответ был твёрдым:       — Я понимаю. И всё равно считаю, что поступила правильно.       Бабушка кивнула.       — Я тоже так считаю, — сказала она и добавила одобрительно: — Ты повзрослела, родная. А теперь расскажи мне о Тобиасе Итоне, — и когда внучка непонимающе посмотрела на неё, пояснила: — Ты знаешь его как Фора, он был твоим инструктором.       Лицо Скай помрачнело.       — Он агент Бюро. И я не смогла раскрыть его. Похоже, я полная и абсолютная бездарность.       Старушка пожала плечами.       — Не будь к себе такой строгой. Вот скажи, ты смогла бы определить ложь, если бы тебя захотел обвести вокруг пальца Саймон или я? Или твой отец?       — Скорее всего, нет…       — Тобиас Итон старше и опытнее тебя, так чему ты удивляешься? Почему решила, что должна была с лёгкостью раскрыть его? Поверь, Бюро тоже хорошо готовит своих агентов. Напротив, было бы странно, если бы ты легко и просто вывела его на чистую воду.       — Но Беатрис смогла. Фор сказал, что она во всём лучше меня… — Скай расстроенно вздохнула.       — Ты самая лучшая, а Фор необъективен, — безапелляционно заявила старушка, и Скай фыркнула. Бабушка всегда могла поднять ей и настроение, и самооценку. — У Беатрис не было такого центра отвлечения внимания, какой был у тебя. — Она улыбнулась, но потом вновь стала серьёзной и спросила: — Почему же Тобиас вдруг решил проявить себя? Что произошло?       — Я предложила использовать сыворотку правды, чтобы найти предателя. Отказаться никто бы не смог, иначе это вызвало бы подозрения. Фор очень хорошо всё придумал, он и правда профессионал, — вынуждена была признать Скай. — Если бы не Микки, мы бы с Эриком погибли. Спасибо, бабушка.       — Мы с твоим отцом не могли оставить тебя без присмотра, мы слишком любим тебя. Но ты зря говоришь, что всё испортила. Много лет мы не могли обнаружить в Бесстрашии агента Бюро, но с твоей помощью это удалось. Тобиас Итон… это его имя, которое он носил в Отречении, до перехода в Бесстрашие. И так мы нашли агента в самом Отречении. Тобиаса тоже тренировали с самого детства, они с отцом очень тщательно готовили легенду — Маркус якобы сильно избивал сына, и тот был вынужден сбежать в другую фракцию. Информация о домашнем насилии в семье Итонов дозировалась наружу очень тщательно, и всё выглядело очень правдоподобно. Зная эту печальную историю, никто никогда не связывал их вместе. Два года назад именно Маркус Итон убил Эндрю и Натали Прайор. А Тобиас помогал Джанин погрузить в моделирование лидеров Эрудиции и Бесстрашия. И всё это мы смогли выяснить только благодаря тебе. Думаю, твой отец будет доволен тобой.       — А где сейчас Фор… Тобиас?       — В бегах. В тот день он вернулся в Бесстрашие. Раненый. Сказал, что вы втроём попали в западню сопротивленцев. Ему удалось вырваться, а вы с Эриком погибли.       — Да, он всегда раненый, когда кого-то предаёт, — невесело усмехнулась Скай.       — Но потом стало известно, что Эрик жив, что он в госпитале у Эрудитов. А ты пропала. И Тобиас ушёл. Но мы его найдём.       — Нет, бабушка, пожалуйста, не трогайте его. Я сама. — Взгляд Скай стал умоляющим. — Он стрелял в Эрика. И он убил Беатрис. Из-за него погибла моя подруга и ещё много других хороших людей. Я сама, — повторила она.       — Самосуд не есть хорошо, милая, — с напускной строгостью сказала бабушка. — Маркус Итон, Джанин Мэтьюс и все остальные, кто повинен в смерти людей, понесут заслуженное наказание, их будут судить. Но… думаю, Тобиаса Итона можно попробовать поискать подольше.       Она легко поднялась со своего удобного кресла и подошла к столику у окна. Там взяла поднос с чашкой, кофейником и корзинкой, прикрытой салфеткой, из-под которой пахло чем-то знакомо вкусным, поставила всё это внучке на колени и погладила её по взлохмаченной голове.       — Я приготовила для тебя пончики. И какао, как ты любишь. Подкрепись, родная.       На глаза Скай навернулись слёзы — за ней так давно никто не ухаживал.       — Спасибо, — сказала она. Затем откусила пончик и вдруг замерла, осенённая внезапной мыслью: — Бабушка, а как же я вернусь? Как объясню своё отсутствие? Почему Микки доставил меня сюда, а не в Эрудицию, как Эрика?       — Ты не вернёшься, — сказала бабушка. — Во всяком случае, не сейчас.       — Но… Эрик… и моя катана… — В голосе Скай послышалась паника: — Мне нужно срочно вернуться в Бесстрашие, там моя катана!       — Что мне в тебе всегда нравилось — ты умеешь расставлять приоритеты. — Старушка усмехнулась и показала на висящий на стене клинок: — Лежи спокойно. Микки принёс твои вещи сюда.       Скай сделала глоток горячего ароматного какао и откусила пончик. Она ждала. Похоже, серьёзный разговор только начинался. И не ошиблась.       Дождавшись, пока внучка расправится с завтраком, бабушка убрала поднос и снова села в кресло.       — Твоя миссия в Бесстрашии окончена, — сказала она. — Пока ты лежала в регенерации, произошли важные события. В Нью-Йорке объявились люди, называющие себя правительством Уцелевших Городов Америки. Они разослали приглашения, через три недели там состоится встреча городских делегаций. Это судьбоносное событие, милая. Необходимость в вербовке лидеров отпала, правда вышла наружу и без нашего вмешательства. Мы теперь можем только помочь жителям Чикаго адаптироваться к новым условиям, помочь городу без серьёзных потрясений пережить этот этап. О встрече знают и в Бюро. Там паника и массовые аресты. Городской Совет Чикаго тоже получил приглашение, и город сейчас похож на растревоженный муравейник. Твой отец поехал сегодня туда, он постарается успокоить Совет и предложит нашу помощь.       — Это опасно…       — Конечно, родная. Но мы ждали этого дня много лет. Он наступил, и мы должны выйти из тени. Хватит уже людям рассказывать о нас страшные байки. Им пора узнать правду. У нас много единомышленников — и в самом Совете, и во всех фракциях, так что твой отец там не один. Но это ещё не всё. Твой отец возглавит делегацию Чикаго. И ты едешь вместе с ним, будешь ему помогать.       — В Нью-Йорк?!       — Да. До войны столица была в Вашингтоне, но над их городом тоже проводили эксперимент, поэтому пока неофициальной столицей объявлен Нью-Йорк.       Скай в восторге обхватила лицо ладонями.       — Бабушка, но это значит, что я увижу океан! — Она почти подпрыгнула на своей кровати.       — Думаю, несмотря на своё важное дело, вы сможете выкроить время и сходить на берег. Потом расскажешь мне, какой он, океан.       — Миссис Расмус! — из-за приоткрытой двери вдруг раздался рокочущий бас. — Уже все в сборе, совещание вот-вот начнётся.       Старушка легко поднялась с кресла, подошла к кровати и поцеловала внучку в лоб.       — Отдыхай, моя милая, у нас ещё будет время поговорить… Вечером вернётся твой отец, и мы всё обсудим.       Она взяла свою трость и вышла из комнаты. Скай услышала сначала глухой стук, потом обиженное «Ай!» и недовольный голос бабушки: «Сколько раз я тебе говорила, Шейд, не называть меня миссис Расмус! Или ты считаешь, что я слишком стара, чтобы красавчики вроде тебя называли меня Элинор? Ты, может быть, считаешь, что…» Шаги и голоса удалялись. Скай невесело улыбнулась и откинулась на подушки. Да, свою первую вербовку она с треском провалила, с определением предателя не справилась, и под конец чуть было не угробила Эрика. Она нахмурилась и недовольно поджала губы. Решение вернуться в Бесстрашие пришло к ней неожиданно, и при этом было настолько естественным и логичным, что в его правильности сомнений не возникло ни на минуту. Медленно поднявшись с постели, Скай сделала осторожный мах руками, присела, наклонилась — тело слушалось, хотя движения пока ещё были немного заторможены. Совещание продлится не меньше часа, так что времени у неё достаточно. Она натянула футболку и спортивные брюки, зашнуровала берцы, накинула толстовку и, взяв в одну руку рюкзак, а в другую катану, тихо покинула комнату.       Скай не знала, как объяснит своё возвращение, но её это не сильно беспокоило. Она молодая, выносливая и храбрая, а теперь и снова здоровая. Её брат — самый сильный, самый мужественный и самый красивый мужчина во всём Чикаго. Она станет его правой рукой, его глазами и ушами, его самым верным другом, его карающим мечом, поможет стать единственным лидером Бесстрашия, а потом… когда-нибудь… может быть… она расскажет ему правду. Скай даже не была против Кэт рядом с ним, пусть, в конце концов, наделают несколько маленьких Эриков, она совсем не против племянников. Или племянниц. Новому миру нужны новые люди. А океан… Он ждал её шестнадцать лет, подождёт ещё немного.

КОНЕЦ первой части