Писалось под песню Ghostemane — Mercury
Этот момент настал. Тот самый момент, который лелеяла девушка уже несколько лет, тот самый момент, который снился ей во снах, который заставлял быстро биться сердце и от которого тепло разливалось по всему телу. Вот, что чувствует человек, когда его мечта сбывается. Аника ехала, прикрыв глаза от удовольствия, ведь в ушах играла ее любимая музыка, а на сердце было так легко и хорошо, что ничего не могло испортить этот день. И вот вдалеке показалась крыша здания с уже до невозможности знакомым флагом, что увенчивал крышу. Едва приоткрывшиеся глаза блондинки теперь уже напоминали два блюдца, а челюсть вполне могла заменить салонные коврики. Глаза Отто настолько сильно горят, что могли бы заменить самый яркий фонарь в кромешной темноте, а восторженным криком можно перекричать и оглушить мандрагору. За это время машина семьи Отто успела подъехать к школе. Светло-розовые стены, по низу украшенные декоративным кирпичом, аккуратные окна, напоминающие маленькие стеклянные арки, что покрывали весь периметр школы, и, наконец-то, знакомые лица на каждом шагу. «Такое чувство, будто бы фотографии, которые я смотрела в интернете, ожили», — подумала про себя девушка. И правда, вот идет Алекси, переговариваясь с Розой, которая только что вышла из машины, за рулем которой сидит ее парень Лей. Задумавшись, девушка не заметила, как к ней подошла мама с сумкой, до отвала набитой вещами блондинки. Женщина положила руку на плечо дочери, чем вызвала ее испуганный писк. Смутившись под смехом матери, она закатила глаза и слабо улыбнулась. — Что-то я замечталась… — почесала затылок Аника. — Я заметила, — продолжила хохотать мать бедной девушки. Еще больше закатив глаза, чем стала похожа на Элджея, девушка взяла у матери сумку и направилась в школу. Примерно зная, где находится учительская, она направилась туда, но, видимо, перепутала двери. — Ты кто еще такая? Открывшаяся дверь предоставила блондинке вид на кладовку и парня, сидящего там. Вишневые волосы, отливающие розовым золотом, серые глаза, наполненные раздражением и презрением, видящие тебя насквозь, и наполовину докуренная сигарета, что торчала изо рта парня. Собирательный образА он ничего.
— А нельзя? — так же ехидно ухмыльнулась блондинка, сложив руки на груди, скрывая вспотевшие от волнения ладошки. Она вообще была очень застенчивой девушкой и если она замечала что-либо, что может оттолкнуть от нее людей, даже тот же пот, могла замкнуться и весь день думать только об этом. Но парень, явно не оценив ответ девушки, нахмурился, выпустив клуб дыма, чем заставил девушку сильно закашляться. Непереносимость табака. — Ты новенькая, поэтому ввожу тебя в курс дела — я не тот, кто будет цацкаться с новенькими, так что вали. И поживее, — красноволосый красавчик, как прозвала его Аника, махнул на нее рукой, отвернулся и засунул в уши наушники, всем своим видом показывая свое равнодушие по отношению к ее персоне. «Ладно, первый день — не лучшая дата для припирания», — подумала девушка, убрав свои волосы назад и, развернувшись, ушла. В коридоре ее уже искала мама в компании с высоким блондином в опрятной рубашке и галстуке. Он приветливо улыбался, прикрывая глаза, но она успела разглядеть, что глаза у него были красивого янтарного цвета, а волосы отливали золотом, а сами были цвета пшеницы, при каждом движении они красиво развевались на ветру. Но Аника чувствовала, что он не будоражит ее так, как Кастиэль. Что-то в нем было такое будоражащее кровь, что-то, что притягивало и одновременно отталкивало девушку. — Здравствуй, ты, видимо, Аника Отто? Я староста этой школы, Натаниэль, ты всегда сможешь найти меня в учительской, если зайдешь в эту дверь, — он показал на соседнюю от кладовки дверь, с намеком взглянув на смутившуюся блондинку. — Спасибо, Н-Натаниэль, мои вещи… Я забыла там вещи! — она показала рукой на соседнюю от студсовета комнату и побежала туда. Зайдя в кладовую, она не увидела ни красноволосого парня, ни своих вещей. Зато она нашла другую вещь, которая, сто процентов, нужна нашему красноволосому. Надо будет вернуть это вещичку красавчику-потеряшке.