Радуга после дождя.

Тэхен смотрел на Чона своими большими-оленьими глазами, а на лице застыла гримаса ужаса.  — Не зли меня еще больше, отвечай! , —повысив голос сказал приказал Гук, но тут же пожалел об этом, видя на лице этого ребёнка страх и прозрачные кристаллики в уголках глаз  — Тэ, прости, я не хотел, —прижимая этого котёнка, он поставил цель что все равно найдет тех отморозков и накажет их. Покачивая Тэхена туда сюда, он понял что тот заснул. Взяв его на руки, Чон понес его в спальню. Уложив и закутав его, он вышел тихонько прикрывая дверь. По пути до своего кабинета, Гук думал как достать информацию по тем тварям, что покалечили Тэ. Вспомнив про это, кулаки интуитивно сжались до побеления костяшек. Решив не заморачиваться, он позвонил Намджуну, и вкратце объяснил ситуацию. После звонка Джуну, Гук пошёл на кухню за кофе. Заварив его, он снова пошёл работать. Разбирая бумаги, Чонгук нашел ошибку в очень важных документах, сжав челюсть так, что даже поджилки стали виднеться, он позвонил своему секретарю, пригрозил как следует и стал убирать все документы в сейф. Закончив с работой и заскочив в душ, Чон пошёл спать. Сегодня он решил что ляжет с Тэхёном. Как только он закрыл глаза, послышался истошный крик Тэ, тот вскочил как ошпаренный и начал задыхаться собственным дыханием. Чонгук сел на кровать, взял руки Тэхена в свои, начал шептать что все в порядке и он рядом. Более менее придя в себя, Ким начал просто смотреть в одну точку, у него в ушах будто вакуум был. Он не слышал что ему говорит Гук, он застыл словно каменный, даже не моргал, только слезы стекали по бледному лицу. Поднявшись с кровати, Чонгук пошел на кухню за аптечкой. Зайдя в комнату, он достал успокоительное, и вколол Киму, тот даже не дернулся. Положив его обратно на кровать, он хотел взять его руки в свои, но они были сжаты с такой силой, что капли крови стали падать на постель. Постепенно Тэ начал засыпать, когда он и вовсе уснул, Чон разогнул его кулаки, и прибыл в шок. На бледных и худых ладошках были следы-полумесяцы от ногтей, и кровь. Взяв спирт, Чон стал нежно стирать с них кровь. Забинтовав руки, Чонгук позвонил Джину, и плевать что время уже позднее. Он очень боится за Тэхена.  — Слыш, мелкий засранец, ты время видел? , — злился старший  — Не ори, хен, с Тэхеном проблемы, я не знаю что делать, — как-то грубо, но отчаянно проговорил он  — Что случилось?! , —поднимаясь с кровати спросил Джин, —Мне приехать?  — Я не знаю, он очень часто плачет, а буквально минут двадцать назад вскочил как ужаленный, начал часто дышать и задыхаться, потом вроде успокоился, я думал расскажет все сейчас, а он как статуя застыл на месте и в одну точку начал смотреть, пока я ходил за успокоительным, он кулаки с такой силой сжал, что кровь течь начала, — на одном дыхании все выпалил Гук  — В последнее время случалось что-нибудь? Может там, увидел что плохое, вспомнил что-нибудь, м? , — Джин очень переживает за этого мальчишку, он ему всего за один день словно сын стал  — Джин-хен, его в университете кто-то избил, я Намджун-хену уже сказал, — Чонгук очень редко называет их хенами, но они все же старше, нужно иметь уважение  — Мой мальчик! Я сейчас приеду, останусь у тебя, Намджун все равно занят на работе своей, жди, — быстро сказал Ким и скинул Чонгук отложил телефон, и пошел проверить Тэхена. Зайдя в комнату он увидел что тот спит, но слезы до сих пор текут.  — Что же тебе сниться, мой маленький, — вдохнув, Чон нежно гладил Тэхена по волосам, и прижал его полностью к себе, через какое-то время, бесконечный поток слез прекратился, и они оба уснули. Джин пришел со своими ключами, Гук ему еще давно дал ключи от своей квартиры, мало-ли что может случиться. Зайдя в дом, он никого не нашел, смекалка работает у него быстро, поэтому поняв что жильцы дома спят, пошел в гостевую комнату и лег спать. Проснулся Джин раньше всех, решив что-нибудь приготовить он пошел на кухню. Открыв холодильник и выругавшись себе под нос, он снова его закрыл.  — Живет не бедно, а жрет сосиски с плесенью и рамен прошлогодний, — ворчал старший, попутно одевая кеды, —Ладно сам это ест, так еще и Тэхена этой гадостью травит, —не унимался старший.