Моя ядовитая жёлтая роза

Прошёл целый месяц.       Сказать честно, изменилось немногое. Хоть Хиёри и бросила Ято, блондин всё-равно не признался богу. Раны Юкине за целый месяц зажили.        Сегодня был морозный и противный день. Хоть это и было начало зимы — снега всё-равно по самое горло. Ято с Юкине шли по снежной улице с очередного задания. Регалия шагал впереди, думая о чём-то своём.       Когда Ято стало скучно, просто так плестись позади парня. Он взял снежок и кинул прямо в блондина. Снег попал парню за шиворот, от чего он нервно стал трясти воротник куртки. После того, как Секки вытряхнул омерзительно холодный снег, он злобно прошипел: «Ах ты, бездомный божок». Тут же парень кинул в бога ответный снаряд. Тот прилетел голубоглазому в голову — он упал в снег. Регалия обиженно отвернулся от хозяина. А Ято, валявшийся в снегу, опять начал скулить:       — Вот, не дорожишь ты мной, а…       Вдруг за спиной послышалось молчание. Бог, как будто оборвал фразу. Поэтому Юкине решил посмотреть, что случилось с этим надоедливым божком. Но недобога на месте не обнаружилось. Оглядевшись по сторонам, Юки так и не нашёл его. Почему-то это испугало юного Секки, ведь зная сколько врагов у бога — его легко могли похитить.       — Ято, ты где? Ято! Ято…       Мальчик нервно смотрел по сторонам и звал своего бога. Но вдруг его глаза закрыли чьи-то руки. Честно говоря, Юки даже вздрогнул. Он боялся того, что это может быть, тот самый Тау, которого мальчишка ненавидел всем сердцем. Поэтому Секки решил оттолкнуть незнакомца, встав при этом в боевую стойку. Хотя, после этого, увидел лишь Ято, который весело хохотал над парнем.       — Ну ты, конечно, и даёшь, Юки, — заливался смехом Ято. — Навострился, как будто кошка, которая собаку увидела.       Теперь парень был очень зол. На его лице появился даже некий оскал.       — Ты придурок или просто с дерева рухнул?       — Ты чего, Юки — это ведь просто розыгрыш.       — Просто розыгрыш? — недоумевая, повторил парень. — А то, что я переживаю, тебе — наплевать! Да?       Он говорил это совершенно серьёзно. При этом в его глазах читалась какая-то обида и злоба. Парень раздражённо смотрел на бога, ожидая его ответа.       — Не наплевать, конечно, но это — шутка.       — Ято, о таком не шутят. Тебя ведь, правда, могли украсть.       — Ой, я тебя умоляю, кто меня может украсть.       — А, ну раз так… — протянул с обидой блондин. — А не пойти бы тебе куда подальше?       Он ускорил шаг, при этом отвернувшись от бога.       — Ну ты чего, Юкине?       Вопрос Ято был проигнорирован. Бог ещё пытался растормошить парня на разговор, но в его голове Ято отчётливо прочитал: «Вот раз тебе так весело, то иди тогда — на все четыре стороны».       После этого бог лишь шёл рядом со своим Секки домой, в полной тишине. Он правда не хотел обижать Юкине, но и свою вину не понимал. Что нашло на его регалию? Он не знал. Но в любом случае, парень не разговаривал с богом весь вечер.       Теперь уже было утро. Ято проснулся намного позже своего Секки. Еле как встав, он спустился на первый этаж. Но стоило лишь зайти в гостиную, как бог поёжился и захотел обратно, под одеяло. Там, в гостиной, окно было нараспашку, а возле него сидел Юкине (в одной пижаме). Он сладко вдыхал заснеженный воздух, любуясь красивым видом.       — Ты дурак, или из комнаты решил в холодильник сделать? — задал он вопрос и закрыл окно, при этом ещё раз поёжившись от холода.       — Нет, мне просто жарко, — сказал парень, вскинув гордо голову.        Этим жестом он хотел показать то, что до сих пор обижен. Довольно странно, но блондин отказался и от завтрака. Но как бы там ни было, Ято уговаривать Секки не стал.       После того, как «они» позавтракали, ребята собрались на очередное задание, на которое согласился бог. Потом они опять шли по заснеженной улице — уже на другой вызов. В этот раз плёлся сзади уже Юкине.       «Ято», — послышался необычно тихо голос блондина. Бог остановился и хотел развернуться, но вдруг сзади его обнял Юки. Ято замер. Он чувствовал, как дрожит парень и ещё сильнее прижимается к своему хозяину.       — Я-ят-то, — тихо произнес регалия. — М-мне х-холодно.       Ято осторожно повернулся и посмотрел на свой священный сосуд. Бледный Юкине чуть слышно постукивал зубами, при этом переминаясь с ноги на ногу. Бог дотронулся ладонью до лба Секки. Он был очень горячим.       — Юкине, у тебя температура. Ты ведь сможешь дойти домой? — спросил обеспокоенно бог, смотря на ужасное состояние блондина.       — Д-да, — так же тихо произнёс парень.       Ято взял Юки за дрожащую руку и направился домой. После того, как они оказались дома, он дал ему выпить лекарства и уложил, болеющего Секки спать. Сам бог мысленно ругал себя за то, что играл с парнем в снежки. Он был уверен, то, что его регалия заболел — именно его вина.       Ято сидел на кухне и пил чай. Но почему-то ему жутко захотелось навестить Юкине. И его шестое чувство не подвело. Зайдя в комнату, он увидел спящего блондина. Да только Юкине плакал и ворочался из стороны в сторону, при этом мямля уже громче обычного: «Нет… Пожалуйста… Вернись… Вернись…».        На такое ужасное зрелище бог смотреть не собирался. Он подошёл к Юки, приподнял и начал трясти парня за плечи. Он никак не хотел просыпаться и всё плакал, кричал. Но вдруг Юкине проснулся. Он судорожно схватился за Ято, при этом обняв бога. Слезы до сих пор лились из глаз.       — Я… а они… и… — пытался объяснить парень, захлёбываясь в собственных слезах. Даже в голове у блондина была такая же каша.       — Успокойся, Юки, всё хорошо, это — всего лишь сон.       Бог прижал к себе Секки, гладя его по пушистым и взъерошенным волосам. Спустя пару минут, он вроде бы успокоился и смог озвучить свои мысли вслух:       — Там, в-во сне… тебя… они тебя… У-у-б-били, — еле как выдал регалия, ещё больше прижавшись к хозяину.       «Что бы я делал без тебя, — думал Юкине, а бог читал его мысли. — Ужасно. Я ведь так сильно люблю тебя».       Размышлял парень, совсем забыв о способности бога. А вот Ято это удивило. Он даже не знал, как к этому относиться. Он любил Секки, но совсем по-другому. Хотя… Кого он обманывает? Ему иногда так хотелось обнять, поцеловать этого бунтаря и сделать своим. Он радостно улыбнулся.       — Юкине? — сказал он, как-бы для того, чтобы привлечь внимание парня. — Я понял о какой ошибке говорила Хиёри.       — И о какой же? — поднял он голову, вытирая последние слезы.       — Она говорила про то, что не тому человеку я в любви признавался.       — А кому? — обеспокоенно спросил Секки.       В голове он перебирал все возможные и невозможные варианты, но почему-то только не себя. Это позабавило Ято.       — Тебе, глупышка, — Ято сказал это нежно и со всей своей любовью.        Юкине сначала озарился радостной улыбкой, но потом он оттолкнулся от Ято и как-то нахмурился.       — Кадзума говорил то, что любовь между парнями — неправильная, — печально сказал блондин.       — Может, и неправильная — но возможная. А это самое главное. Или ты меня, может, не любишь? — Ято сощурил глаза, как кот, и приблизился к парню.       Юки замялся и смущённо отвёл взгляд: - Л-люблю.       Вдруг Ято прильнул к губам Секки. Они были тёплыми и мягкими, словно вата. А Юкине думал: «На шоколад похожи… Приятно…». Бог самодовольно ухмыльнулся в поцелуй. Он не боялся заболеть простудой, целуя свой священный сосуд. Но вдруг Ято углубил поцелуй, от чего Юкине широко распахнул глаза. Ято ласкался своим проворным язычком о язык смущённого блондина. Теперь регалия тоже неумело, но, так нежно и искренне, отвечал на поцелуй, стараясь повторять движения за своим хозяином. Но из-за нехватки воздуха им пришлось отстраниться друг от друга. Чтобы не создалась неловкая тишина, Ято, светящийся от счастья, спросил:       — Ты ведь будешь со мной встречаться?       Юки смущённо отвёл взгляд. Это очень забавляло Ято.       — Дурак, знаешь ведь, что да.       — Ну вот и отлично, — ещё шире улыбнулся бог.       Он повалил Секки на футон. При этом сказав: «Сладких снов». Ято спокойно закрыл глаза и стал слушать бушевавшие мысли своей регалии. Блондин сначала не мог понять, что происходит, но потом, смирившись, улёгся головой на грудь недобога. Бог незаметно приобнял парня и они погрузились в сладкие сны.