Snakeskins

      — Поезд отправляется через три дня, — а это значило, что времени у них оставалось совсем мало. У большинства учеников Хогвартса было пол-лета на закупку необходимых вещей, повторение пройденного материала и прочего, о чем вспоминаешь в последнюю минуту и в самый неподходящий момент.       В случае Артура Кёркленда и Феличиано Варгаса наибольшей проблемой было превращение из взрослых обратно в одиннадцатилетних мальчиков. Ради этого Шотландия даже приехал в Лондон, чтобы помочь брату и его коллеге.       — Да прекрати ты дёргаться, дурак! — ну, или он пытался это сделать.       — Если ты не перестанешь тыкать этой чертовой палочкой, я…       — Ве, вы хуже, чем я и Романо!       Оборотное зелье они даже не рассматривали, потому что двум первокурсникам было бы непросто исчезать каждые несколько часов, чтобы выпить очередную дозу зелья или сварить новое. Заколдовать или проклясть их обоих, чтобы они смогли оставаться маленькими, тоже не вышло: Артур пробовал, но не смог. Проклятием можно было управлять, но его, как правило, трудно снять и с ним сложно жить.       В итоге Англия и Шотландия решили создать заколдованный талисман. Им мог стать любой предмет и он не привлек бы много внимания. Артур выбрал для себя наручные часы с водонепроницаемой прокладкой, а Италия, узнав об их плане, с лёгкостью вытащил из кармана католический крест на серебряной цепочке.       — Это… — приглядевшись к серебряному распятию с крошечными кристаллами, Артур понял, что видит его не в первый раз.       — Хорошее напоминание того, почему мы это делаем, — серебряная цепочка мертвой девочки легла в круг из соли и сухих трав на одном из столов Артура в подвале. Италия капнул на нее каплю крови, чтобы создать связь с талисманом, а Артур размазал свою кровь на задней части циферблата часов.       — Я сначала закончу с заклинанием Англии, если ты не против, Италия, — Шотландия был выше Артура, а его волосы представляли собой глубокую, тёмную смесь рыжего и коричневого, казавшуюся огненным блеском в тусклых тенях подвала. У обоих братьев были длинные носы, но Шотландии был шире в плечах и выглядел более рослым. Он решил не бриться после окончания парижской конференции, и потому на его лице и подбородке уже отросла рыжая борода. Сжав волшебную палочку из боярышника, он помахал ею, чтобы Италия подошел поближе и помог с заклинанием. — Это заклинание воздействует не на сознание, а на тело. К счастью, оно действует и на таких, как мы, — коротко бросил Шотландия. Все трое сделали пробный взмах палочками, чтобы убедиться, что двигаются в унисон. Кивнув, они одновременно вскинули их.       Артур не расслышал, что было сказано, — поднялся мощный ветер и оглушающий грохот. Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на тепле, бегущем через кончики пальцев и по всей длине палочки из дуба. Затем оно превратилось в ленту золотого света, закрутившуюся вокруг часов и влившуюся в механизм, кожаный ремешок и в серебряную гравировку на задней стороне.       Это было волнительно и неожиданно утомительно, и, когда Шотландия завершил заклинание, Артур почувствовал, как у него кружится голова, и медленно сел на призванный магией стул.       — Ладно… — Шотландия нажал на часы палочкой, затем помахал ею возле окаменевшего лица Артура, и тот узнал простое защитное заклинание. Затем он заколдовал часы так, чтобы вода не попала в механизм. — Попробуй, умник. Это должно сработать при прикосновении твоих рук.       Было слегка волнительно забирать часы со стола: соли и трав уже не было — либо их сдуло ветром, который почувствовал Артур, либо же исчезли они сами по себе. Казалось, кто-то размером с Шотландию вдруг ударил его в живот. Артур согнулся напополам, в его глазах задвоилось, его затошнило, он за что-то зацепился коленом и упал на пол. Никто его не трогал, но он слышал шаги и голоса. Когда же Артур встал коленями на камни, одежда стала ему слишком большой, а его голова внезапно оказалась далеко от стола.       — Хорошо, вставай и глянь на себя.       — Дайте мне передохнуть ми… — он закашлял, едва услышав высокий, тонкий голос. Артур схватился за горло, а после, неловко касаясь пальцами тёплой кожи, дотронулся руками до щёк. Абсолютно чистые и мягкие, будто их ни разу не брили на протяжении последних девяти веков. — Что за чертовщина?!       Его голос был ужасен: он пищал, как маленькая девчонка! Брюки висели у него на груди и не давали встать, обувь стала похожа на вёдра, поглотившие лодыжки, руки намертво утонули во множестве рукавов. Когда Шотландия протянул ему палочку, Артур заметил ухмыляющегося Италию.       — Не смей смеяться! — прошипел он чужим голосом. — Ты следующий, и не забывай, что это было твоей идеей!       — Вот почему Франция назвал тебя…       — Еще хоть слово, и я тебя прокляну на месте!       — Не сможешь, — Шотландия осмелился поругать его, и Артур мрачно, как он надеялся, уставился на него. — Ты зарегистрировался в министерстве, мальчик, а несовершеннолетним нельзя пользоваться магией вне школы, иначе у тебя могут изъять палочку.       — Они не посмеют! — огрызнулся в ответ Артур, но, когда брат пожал плечами и сделал вид, что качает головой из стороны в сторону, он понял, в какое положение он себя поставил.       — Хочешь — проверь, но я бы перечитал письмо Флитвика. Убедись, что часы подходят.       — Самое то! — хотя на ремнях стоило проделать ещё одно отверстие из-за худых запястий, он молча застегнул их. Шотландия коснулся часов палочкой и, словно догадавшись, претворил в жизнь мысли Артура.       — А теперь сними. Убедимся, что магия тебя отпустит, если это понадобится.       Артур с тем же волнением снял часы и положил их на стол. На этот раз у него словно что-то в голове взорвалось: в глазах потемнело на секунду или две, он согнулся от рези в животе, как будто его могло вывернуть наизнанку. Одежда, волшебным образом подходившая ему, топорщилась, а швы недвусмысленно трещали. Ботинки до боли давили ступни, как и носки. К тому времени, когда зрение вернулось к нему, и он смог наконец выпрямиться, ему показалось, что его полчаса продержали в сушилке.       — Чертовски плохо, — он вздрогнул, убеждаясь в том, что игра совсем не стоит свеч.       Когда они проделали то же самое над крестом Италии, и он, и серебряный крест засветились. Сноп красных искр падал с макушки Италии, после чего его лицо скривилось, будто он только что сошел с американских горок. Он часто кашлял, дважды чуть не рухнул и продолжал падать, пока не стало ясно, что он становился меньше, а не буквально падает в обморок.       — Ве…— раздался тонкий писк из-под белой рубашки и развязанного галстука. Италия выглядел так, будто его только что разбудили. Его худое лицо снова округлилось, а складки на переносице и под глазами — исчезли. — Сработало? Я хотя бы милый?       — Возможно, милый, но я не уверен, что ты выглядишь на одиннадцать, — ответил Шотландия. — Встань на минуту, — Италия выглядел больше на восемь или девять лет, а Англия, наблюдая за его тщетными пытаясь встать босыми ногами на каменный пол, думал, что видел его либо маленьким ребенком, либо уже подростком.       Шотландия начал тыкать и постукивать по нему волшебной палочкой и задавать вопросы, а Италия отвечал «да», «нет» и «возможно». Его ноги немного удлинились, после чего Шотландия трижды постучал ему под подбородком, чтобы согнать детский жир, и быстро убедился, что на руках нет мозолей. Обычно у наций были шрамы, и в связи с этим Шотландия попросил Италию носить крест поверх рубашки и дотронулся палочкой до блёклых отметин на плечах и спине.       — Вот, намного лучше.       — Всё равно это ужасная идея, — проворчал Артур.       — Заткнись и неси деньги, — Шотландия ворчал сердитей. — Я попытался купить книги для первого курса, но надоедливый владелец магазина не выдал их без ваших писем. Лучше сделать это сейчас, прежде чем их раскупят, — значит, им придется закупаться всем в самый последний момент. Артур хотел было подняться по лестнице, но его брат указал на часы, лежавшие на столе.       — Ты шутишь?       — Тебе лучше превратиться сейчас, а не в Косом переулке. А если ты встретишь кого-то из профессоров или однокурсников, хм?       — Никто нас не узнает! — кажется, Италию тоже не прельщало разгуливать в обличье ребенка, но он не пытался снять крест, висевший на его худощавой груди.       — Как ты думаешь, сколько у вас двоих займет времени, чтобы вновь научиться вести себя как дети? — с вызовом спросил Шотландия, а Артур пытался не застонать. — Вы не можете сами пойти по магазинам или же разговаривать наравне со взрослыми, вы, чёрт возьми, сейчас слабее, чем были десять минут назад, и выглядите иначе. Если вы воспримите Хогвартс-экспресс, как утреннее собрание, то ждите косых взглядов в спины.       — Ты хочешь, чтобы мы попрактиковались?       — Вот именно. А теперь, Артур, надевай часы и иди за своими деньгами. Я отведу вас в Косой переулок, но я не намерен тратить на вас своё золото!       — Ве, я разменял тысячу евро перед отъездом из Рима. Я должен положить немного в английский банк? Гринотс?       — Гринготтс, — поправил Артур, угрюмо смотря на часы и пытаясь перебороть тошноту, чтобы их надеть. — Так будет лучше всего. Ты уже имеешь палочку и твой кот портит наверху мою мебель, так что тебе не на что особенно тратить деньги, — кроме книг, мантий, принадлежностей для зелий и всего остального, указанного в письме…       Италия, этот идиот, предложил наложить уменьшающие чары на футболку и джинсы, а заодно на кроссовки, чтобы им было в чем пойти. Тогда Шотландия впервые назвал его по имени, и Италия чуть не подпрыгнул от неожиданности.       — Не говори, что ты об этом не думал.       — От людей — да, но я тебя этого не ожидал!       — Привыкай к этому, Варгас!       Кредитная карточка Артура оказалась в руке Шотландии, а его гардероб под ужас и смущение хозяина пополнился маленькой одеждой из детских секций нескольких надлежащих магазинов по всему Лондону. С маггловскими покупками было покончено, и они вошли в Дырявый Котёл через черный вход, Артур недовольно отдавал брату три блестящих золотых галеона.       — Будешь вести себя так, будто я хочу украсть их, и я, возможно, так и сделаю, — конечно, Шотландия заметил его настроение.       — Прости…       — Жалеть будешь, когда Парламент переедет в Эдинбург во время твоего отсутствия.       — Попробуешь — и я вырву тебе бороду!       Невозможно было описать бесконечное разочарование Артура, когда вместо того, чтобы рассердиться, Шотландия прыснул со смеху и сказал нечто ужасное Италии о том, как невозможно воспринимать голос Артура всерьёз.       Косой переулок всегда поражал двумя вещами: цветом и шумом. Сам Лондон был ярким и живым, но район волшебников был настолько ослепляющим, что было невозможно долго наблюдать за цветастыми одеждами и заострёнными розовыми шляпами, преследующими ухающих сов и уток под ярко-оранжевыми стропилами. Камни мостовой кривили во все стороны, переулок почти дважды извивался вокруг себя и мог вместить в себя в два раза больше магазинов, чем любая маггловская дорога.       Не имело смысла заходить за палочкой в тысячелетний магазин Олливандера, хотя Италия задержался у темного окна на несколько минут, пока Артур пытался вспомнить, из чего был сделан его котёл: из олова или из бронзы.       — Ты идёшь или нет?       — Прости, я немного замечтался!       Несколько раз Артур практически терял Италию в суматохе Косого переулка — в основном потому что неосознанно выискивал в толпе взрослых рыжих мужчин, ассоциировавшихся с Феличиано Варгасом. Вскоре он решил, что для его же пользы приклеиться к Шотландии, потому что сначала он едва не наступил на старого волшебника, а потом Италию схватила какая-то ведьма и оттащила к ним двоим. Она яростно ругала Шотландию за то, что тот разрешил мальчику бродить по Лютному переулку, а затем исчезла, что-то сердито фырча.       — Ради всего святого, мальчик, не заставляй меня держать тебя за руку, — выговор не заставил себя ждать.       — Я успел увидеть только драконьи почки в чане, что в этом страшного?       — Это улица черной магии, идиот, — Артура забавлял вид Шотландии, всего красного от смущения и от тяжести склянок с зельями и двух котлов. Он пустился в объяснения, а его брат пытался отойти от издевательств и засовывал вещи в тёмно-синий рюкзак с золотыми звёздами. — Уверен, в Риме такая тоже есть.       — Да, но она скрыта от чужих глаз! А во Флоренции такая так и вовсе остается в катакомбах, — это было интересно, но Шотландия легко толкнул их в спины за громкие разговоры.       Следующим пунктом в списке необходимых вещей были книги, и это было очередным издевательством над Шотландией, который был уже сыт по горло всей этой лондонской суетой.       — Вы с ума сошли? Кто додумался закупать все это за два дня до начала учебного года? — с этими словами он впихнул в рюкзак два набора книг и, когда Артур приблизился к магазину с мётлами, Шотландия схватил за воротник и потащил за собой. — В Гринготтс, а затем, клянусь, я напьюсь!       С Гринготтсом все было просто — подождать в очереди, объяснить, что они пришли открыть счёт, взять жемчужину из ёмкости, полной мелких драгоценных камней, и сидеть и ждать целый час, в надежде, что жемчужина вот-вот сменит цвет. К концу всего этого Артур безмерно и безосновательно устал, Италия большую часть времени дремал, а Шотландия устраивал скандал, если кто-то пытался пройти вперед их очереди.       — Мы могли просто вырыть яму в твоём розарии и закопать их всех! — казалось, Италия был согласен с Шотландией, потому что к моменту, когда они покинули белую башню банка Гринготтс, солнце давно уже опускалось к горизонту, все трое уже изголодались, а Италия засыпал на ходу.       — Я так устал… — пожаловался он, но не в привычной скулящей манере. Он действительно устал. — Я не понимаю… Мы же просто прошлись по паре магазинов…       — Тебе одиннадцать, — волшебники в переулке уже разошлись, а различные магазины теперь блестели в разноцветном свете свечей и фонарей. Было неприятно чувствовать такую усталость и тяжело идти, в то время как Шотландия шел лёгкой походкой. Он даже останавливался, чтобы они поспевали за ним. — Ты теперь не нация, а просто маленький мальчик.       — А если мы снимем чары, нам станет лучше? — Италия с трудом выговаривал слова, и Артур проглотил свою гордость, когда ощутил, что его рука оказалась в тёплой ладони брата.       — Скоро такого шанса у вас не будет, так что начинайте привыкать прямо сейчас, — проще сказать… чем сделать…       Из маггловского Лондона они уехали на такси и заехали в маленький итальянский ресторан. Шотландия куда-то смылся минут на двадцать, а Италия потерял на время возможность изъясняться на английском с официанткой, подошедшей к ним и дружелюбно предложившей ему детское меню. Он смеялся, вероятно, пытаясь заказать вино между зеваниями, после чего съел тарелку пасты.       Шотландия вернулся ни с чем и заплатил за их еду кредиткой Артура.       Следующие два дня были посвящены чтению и более «практическим» экскурсиям, а затем их ждали чертовски кровавые и долгие года в Хогвартсе.