Snakeskins

      Посылки Ловино были тем немногим, что помогало отрешаться от одиночества в школе. Феличиано не то чтобы не хватало общения с людьми, но он мучился и скучал по давно покинутому дому. Всё было абсолютно другим: погода, еда, язык, культура, архитектура, сами люди.       Вроде неплохо.       Но не так, как дома.       Было приятно слышать крики Ловино на родном языке из кричалок. Звонок по телефону был бы лучше? Несомненно. Но электроника в замке не работала, а покидать школу вплоть до рождественских каникул было запрещено. Профессор Малфой уже поговорил с ним о кричалках, и Феличиано отдельно отметил в письме при отправлении правительственных документов, чтобы брат опускал те слова, значение которых легко угадывалось — в особенности «ублюдок».       На этой неделе из Рима прилетела на удивление маленькая стопка документов, будто Ловино с чего-то решил дать ему передохнуть. Феличиано так тому обрадовался, что специально для Англии заколдовал последнюю канноли, чтобы та оставалась свежей, посмеялся вместе со Скорпиусом над возмущенным Артуром, а потом они покинули Большой зал и пошли через извилистые коридоры к полю для квиддича.       Когда Англия и Роуз Уизли пришли с пятиминутным опозданием с запиской от профессора Лонгботтома, Феличиано чуть не упал с метлы, не успев даже в воздух подняться.       — Наказан? Ты? — законопослушный, добропорядочный, не ввязывающийся в драку, если не знает наперед, что победит, Артур Кёрк?..       — Да, я! — огрызнулся Англия и злобно зыркнул на Италию, после чего вырвал школьную метлу из его рук и заставил идти за другой. Грубиян. — Заткнись, я всё позже расскажу.       Школьный тренер, профессор Десфорд была подвижной ведьмой со светлыми волосами, обычно заколотыми сзади; на ней были одеты лётные очки и мантия, выкрашенная в черно-белое, подобно гоночному флагу. Возможно, она была самым азартным и живым преподавателем; она всегда улыбалась и при любой возможности хотела подняться в воздух — и других с собой прихватить.       — Сегодня у нас эстафета! — как школьный тренер, она еще и готовила учеников к квиддичу, и Феличиано было несколько неуютно. Если Хогвартс потеряет статус, как он обещал ещё в июле, то Десфорд первой лишится работы. — Первокурсники не могут играть в квиддич, но мы потренируем вас к следующему году!       Цель урока была простой: взмахом палочки профессор Десфорд создала несколько десятков разноцветных дымовых колец по обе стороны поля для квиддича. Они зависли на разной высоте, от самой земли и до ворот. Кольца были всех цветов радуги, от тёмно-тёмно-красного до неоново-фиолетового, и образовывали две волнообразные петли, чтобы ученики не сталкивались друг с другом.       — Отрабатываем навык ловца! — воскликнула она, радуясь почти так же, как некоторые ее ученики. — Через эти кольца летают два золотых снитча. Ваша задача — поймать их до завершения круга! Как только поймаете — меняйтесь. Если не получилось — уступите другому и ждите своей очереди. Команда, набравшая наибольшее количество очков до истечения времени, получит десять очков.       Полёты были тем, чему Феличиано хотел бы и научиться, и остаться в стороне. Он любил скорость и мощь, любил взлетать, пикировать и всё контролировать, но в то же время метла была ему совершенно чужда, и ему это не то чтобы нравилось.       Он управлял реактивными истребителями своих ВВС, на протяжении веков плавал на кораблях, собирал машины и соревновался на них с братом и другими нациями. Это было его любимым занятием.       А метла была большой палкой с коренастым концом. Да, на ней нужно было правильно держать ноги, но это совсем не походило на сидение в седле. Аспект контроля больше проистекал из смещения веса тела, как на мотоцикле, но на метле не доставало массы, чтобы удержаться и сохранить равновесие.       Это напоминало контролируемое падение…       Но это не значило, что Феличиано ничего не выйдет.       — Спорим, что я поймаю снитч раньше тебя, — поддразнил он Англию, пытаясь немного его развеселить, но тот, разъяренный и ненавидящий всех и вся, занял очередь за Италией, сжимая метлу.       — Спорю, что ты будешь есть землю и убежишь в гостиную в слезах, — вот грубиян! — Посмотри на гриффиндорцев: мы соревнуемся с Поттером. Его мать играла за сборную по квиддичу.       — Ты всё такой же грубиян, — упрекнул его Феличиано и обернулся, когда Хиггс с криком взлетел под неправильным углом, пытался попасть в первое кольцо.       — Успокойся, Чарльз, давай… — бормотал под нос Скорпиус, стоя на цыпочках позади Элизы, и то и дело подпрыгивал, показывая, как много он знает о спорте и технике.       Феличиано кое-что вспомнил и вытащил зачарованную сладость из кармана, завернутую в салфетку ещё в Большом зале. Он протянул ее Англии, но тот не замечал канноли минуту или две, прежде чем принял угощение.       — Спасибо.       — Они лучше, чем шоколад! — Элиза полетела следующей, а Феличиано улыбнулся через плечо. Было мило наблюдать за юным, круглым личиком Англии, пытавшимся незаметно для профессора откусить и прожевать канноли.       — Одно очко Гриффиндору! Следующий!       — Давай, Гэмп!       — Очко Слизерину! Садитесь на метлу, мистер Малфой!       Ему не пришлось повторять дважды: Скорпиус взмыл, обнимая метлу, а Гэмп с покрасневшими щеками и улыбаясь опустилась на землю. Скорпиус полетел слишком быстро и пропустил первое кольцо, но исправился и начал взмывать и пикировать, чтобы догнать цель.       Теперь, когда перед ним никого не было, стало немного страшнее смотреть на то, какими крутыми были некоторые спуски и повороты. Это действительно не его спорт.       — Не проиграй Поттеру! Ох, будь там Уизли, но…       — Он поймал! Давай, Варгас!       Он подсознательно поискал рычаги, державшие его на земле, ему хотелось иметь нечто большее, чем метлу. И едва он сел на неё, то неловко поёрзал. Ужасные штуки эти мётлы.       Феличиано вздрогнул и почувствовал просвистевший ветер между ним и древком, словно воздушная подушка, которая замедлила его и сохранила его равновесие. Поднявшись в воздух и отказываясь смотреть вниз, он прошел через тёмно-красное кольцо дыма, наклонился всем весом влево и ушел в спиральное пикирование.       У него не закружилась голова, а силы, пытавшиеся оторвать его от метлы, дали ему ощущение стабильности. Сосредоточившись на следующей цели, он вышел из пикирования. Оранжевое кольцо осталось позади, и Феличиано приготовился пройти через желтое, как вдруг что-то с силой ударило его промеж глаз.       Кусок золота размером с грецкий орех очень болезненно отскочил от его лба, и Феличиано тотчас забыл, что должен был поймать снитч — ему было трудно даже глаза открыть и свести ноги вместе. Он ощутил, что метла летит прямо, а не под углом вниз, к светло-зелёному кольцу. Рыча себе под нос, Феличиано прижался грудью и животом к полированной древесине и бросился вперед, понимая, что развернуться уже нельзя и что снитч быстрее него завершит круг.       — Быстрее! Быстрее! — да куда уж еще быстрее? Он быстро миновал три зеленых кольца, а первый синий был так низко, что его локоть едва не зацепил траву. Феличиано зигзагом прошел через следующие два и, заметив пурпурное кольцо над головой, оторвался от земли и резко взмыл вверх.       На этот раз Феличиано увидел желтое поблескивание снитча на фоне предпоследнего дымового кольца. Вместо того, чтобы броситься к нему, зачарованный шарик ускорился.       — О нет… — быстрее? Ладно, он может быть быстрее. Глаза прищурились от ветра, руки ухватились за набалдашник метлы, словно он мог что-либо выжать из неё, как из мотоцикла, а лодыжки поджались так, будто прижимал их к лошадиным бокам.       Он близился к финальному кольцу, но тут случилось нечто ужасное.       Вместо того, чтобы пролететь через кольцо цвета индиго, снитч вдруг напрочь вылетел из петли, оставляя Феличиано наедине с кольцом и толпой учеников внизу.       Профессор Десфорд убрала колокольчик и громко свистнула в свисток.       Отлично понимая, что Ловино задаст ему хорошей трёпки, Феличиано развернулся и последовал за снитчем.       Золотой шарик нырнул, и Италия ушел в пике, пока его правая сторона не оказалась параллельно с землёй. Основные мышцы в его ногах напряглись; Феличиано вытянул руку и сделал захват. Снитч ушел влево, и Италия развернул лодыжки под метлой, подобно задним колесам гоночного автомобиля; метла завалилась на сторону, а потом, будто найдя магический эквивалент переключателя скоростей, рванула вперед. Его пальцы коснулись золотого шарика, а потом всё взорвалось золотыми осколками и травой.       Последним, что он точно помнил, были два снитча, парящие перед ним, а затем — много неба. Он успел закрыть глаза и ощутил, как летит к земле с кричащим от боли плечом, после чего его бок пронзил жуткий удар, и Феличиано упал, прижатый другим быстро движущимся телом.       Его метла исчезла, а руки обвились вокруг чего-то большого и тяжелого, прежде чем он перевернулся еще раз и плечами рухнул на землю, с ног до головы покрывшись травой и грязью. Теперь всё, наконец, остановившись.       — Варгас! — он не мог дышать. Он не видел ничего, кроме яркого света и смутного очертания ворот. — Поттер! Вот ты… Хиггс! Лети в лазарет, на четвертый этаж!       Во рту была кровь, и поэтому Феличиано не мог дышать: она шла из горла, или поднималась к горлу? Он должен был как-то сбросить сбросить с себя вес. Разум думал о шрапнели или об обломках корабля, но потом вспомнил, что у мётел нет корпусов.       Его руки коснулись чего-то слишком мягкого для искривлённого металла, а затем остановились. Если он был ранен, то и ребёнок, лежащий на нем, — тоже. Он-то не умрёт, но люди были гораздо более хрупкими.       — Альбус! Боже мой, Альбус! — Феличиано, должно быть, влетел на гриффиндорскую половину поля; другого объяснения он не находил. Он закрыл глаза и дрожащей рукой вытер рот. Хоть бы там не было крови. Не дай ребенку умереть из-за твоей ошибки.       — Варгас? Фели, ты меня слышишь? — это был голос Скорпиуса, и его маленькие руки трясли Феличиано за плечо. Он протянул руку и дотронулся до мальчика, пытаясь кивнуть и ожидая, когда пульсация в голове пройдет. С него сняли Альбуса, и от этого стало намного легче.       Он начал обследовать себя. Ничего не сломано, только несколько синяков; у него болело плечо, но мышцы остались целыми. Феличиано чуть не сломал ключицу, хотя приземлился на землю. С ним всё будет в порядке.       Что-то пыталось пронзить его бок, а левая сторона ноги онемела. Когда рука дотронулась до того места, где почти образовался черный синяк, то ушиб был подходящего размера для округлой головёшки метлы.       — Я прокусил язык, — соврал Феличиано, перевернулся и, не дав Десфорд ему помешать, сплюнул кровь на траву. Кровоточило что-то глубоко внутри, но он не знал, как так безопасно выразиться, чтобы его вылечили магией.       — Поттер поймал снитч!       — Альбус, ты можешь согнуть запястье? — ему было очень больно, но, когда он вновь открыл глаза, боль уже начала утихать. Феличиано стал лучше видеть и смог взять протянутый кем-то носовой платок, сплюнуть еще больше крови на траву и вытереть губы. Кровотечение прекратится через несколько минут.       — Н-нет, мэм…       — Он поймал снитч!       — Вставай, медленно… Отлично. Варгас, дай-ка на тебя взглянуть.       — Профессор! Профессор Десфорд, Альбус поймал снитч. За это мы получим дополнительное очко?       — Очко? — тон Десфорд резко изменился; она положила руки на плечи Феличиано, пытаясь перевернуть его и осмотреть. — Дополнительное очко? Вы смеете спрашивать о дополнительных очках, когда двое ваших одноклассников ранены, а у одного из них течет кровь из носа, мистер Томас? Значит так: минус пять баллов Гриффиндору за зверское и неспортивное поведение. Это вас устроит, или мне снять больше?       — Мой кузен только что сломал запястье, а тебя волнует только победа в глупой эстафете? — этот голос был похож на Роуз Уизли, но Феличиано отвлёкся на профессора Десфорд. Она велела ему снова лечь на спину и быстро оценила его состояние. Если бы он не был мелким, Феличиано бы сказал, какие у неё красивые серые глаза и что ему нравится, когда она улыбается.       — Ве… профессор, простите, — разговор давался с трудом, а в горле снова поднялась кровь. Он заставил себя сглотнуть ее и увидел, с каким волнением смотрит на него Десфорд. Когда он попытался привстать, она сразу же надавила ему на плечи. — Я могу встать, я в порядке. Я должен извиниться за то, что врезался в Поттера.       — Вы приземлились на шею, мистер Варгас. Не двигайтесь до прихода профессора Малфоя, — его шея была в порядке, хотя он ощущал покалеченный позвоночник: он не мог сказать большего, не вызывая подозрений. — И не ты врезался в Поттера: всё было наоборот.       — Я влетел в его пространство…       Она не хотела, чтобы он разговаривал, потому что считала, что Феличиано серьезно ранен. Паралич можно вылечить магией — но не всегда, и Феличиано был почти смущен её беспокойством, пока не услышал шаги и не увидел над собой Альбуса Поттера. Он видел часть своего отражения в квадратных очках Поттера, и это напомнило ему, что он в глазах профессора Десфорд не взрослый, а просто маленький мальчик, который вот только свалился на землю.       — Мне… мне действительно жаль, Варгас, — Альбус неловко держал запястье, а позади него стояла Роуз. Казалось, она не подталкивала кузена вперёд — скорее, пряталась за ним от Англии, присевшим рядом с Феличиано и очень внимательно наблюдавшим за ними обоими. — Я нырнул, не смотря по сторонам. Моя мама будет так зла, когда узнает об этом. Извини.       — Va bene, Поттер. Мне почти не больно. А твоё запястье…       Взгляд профессора красноречиво велел ему замолчать, но Феличиано тем не менее очень медленно поднял руку, не отрывая плеч от земли, и пожал руку Поттеру. Чем дольше Феличиано лежал, тем больнее ему было; на его теле проявлялись синяки, а мышцы затекали из-за холодной земли, но то, что разорвалось внутри и кровоточило, начало восстанавливаться. Нации никогда не имели привычки подолгу отлеживаться, особенно из-за спортивной травмы.       Профессор Десфорд встала и отошла, дав Англии возможность быстро наклониться и прошептать:       — Сколько тебе нужно времени?       — Я в порядке, правда, — он мог встать одновременно с Поттером, но Англия угрюмо нахмурился, глядя на него.       — Ты шлёпнулся с высоты в десять ярдов после прямого столкновения. Ты не такой выносливый.       — Да что ты знаешь! — зашипел тот в ответ.       — Кёркленд! Я же сказала не трогать его!       Лицо Англии исчезло, и Феличиано снова посмотрел на ясное небо. Черные волосы на периферии давали понять, что Поттер еще не ушел, а Хиггс пытался успокоить опять расплакавшуюся Гэмп. Было приятно знать, что за него волнуется такая симпатичная девочка, но тут он услышал, что студенты расступаются, и увидел профессора Малфоя.       — Вы же говорили, что студенты летают по кругу? — сказал отец Скорпиуса профессору Десфорд. Хотя он заметил травму Поттера, он сначала опустился на колени рядом с Феличиано.       — Снитчи вырвались на свободу и понеслись друг на друга. Конечно же, мальчики последовали за ними, но я понятия не имею, как так получилось.       — Мы разберёмся с этим позже, — а затем эти холодные серые глаза посмотрели как раз на него. Светлые волосы профессора Малфоя, как и всегда, были зализаны назад; ни одной прядки не упало, когда он нагнулся, взмахнул палочкой и очистил мантию Феличиано от грязи. — Спим во время урока, Варгас?       — Совсем немного, сэр.       Палочка коснулась середины его лба, затем прижалась к горлу. Это была бусинка тепла — неприятная бусинка, потому что она проникла ему под кожу. У Феличиано невольно перехватило дыхание, когда палочка коснулась талисмана, спрятанного под одеждой, и обычный холодный крест стал горячим.       Разумеется, профессор заметил его реакцию. Он посмотрел Феличиано в глаза, ничего не сказал, и, решив, что это просто талисман на удачу, коснулся палочкой его плеч, а потом выпрямился.       — Он, кажется, в порядке.       — Вы уверены? — профессор Десфорд, похоже, не ставила его суждения под сомнение, но была сбита с толку. — Драко, мальчики врезались друг в друга на полной скорости!       — И это заметно по синякам мистера Варгаса — особенно этому, — если бы он заметил руку профессора Малфоя, он бы сделал всё, чтобы её перехватить, потому что целитель нажал на синяк, отчего нация громко вскрикнула и попыталась увернуться от боли. Англия протянул ему руку, чтобы Феличиано смог уцепиться за нее и встать. Поднявшись на колени, он услышал, как профессор хмыкнул за его спиной.       — Если боль слишком сильная, он может прийти в лазарет для надлежащего лечения. Что касается крови, то он отколол зуб или прикусил язык. И, как все слышат, он говорит внятно. Поттер…       Феличиано перестал слушать — он рылся в карманах мантии в поисках палочки. Если он не избавится от металлического вкуса во рту, его стошнит.       — Ох, просто открой рот, — Феличиано обернулся, и увидел прямо перед собой палочку Англии.       — Ве… аагх!       Больно кашлять! Кашлять очень больно! Кашель заставлял его нежные рёбра впиваться куда-то, а плечи и спина просто горели! Совсем не помогло и то, что он задыхался от струи холодной воды, которую в нее выпустил Артур.       — Лучше?       Феличиано вспомнил кричалки Ловино, а потом, на итальянском, высказал Артуру, какой он на самом деле друг.