Snakeskins

      В конечном счёте, Италии всё же пришлось пойти в лазарет — не потому, что ему требовалось лечение, а потому, что профессор Десфорд, пока сопровождала слизеринцев на урок Защиты от Тёмных Искусств с первокурсниками-когтевранцами, рассказала профессору Криви, что именно произошло на поле для квиддича. Они тихо обсуждали это у двери, и Артур слышал весь разговор.       — Профессор Десфорд, если профессор Малфой говорит, что он в порядке, то…       — Деннис!       Так что Феличиано пропустил не только ЗОТИ, но ещё и обед, равно как профессора Десфорд и Малфой: они оба отсутствовали за учительским столом. Когда Феличиано не появился и на Трансфигурации, остальные ученики вернулись в гостиную Слизерина без него, чтобы дождаться ужина и позднего урока Астрономии.       — Вот ты где!       Вот только этот идиот уже ждал их в гостиной, мучая своего кота заколдованным шариком бумаги, прыгающим над полом под взмахи волшебной палочкой. Слизеринские старшекурсники заходили и выходили, не замечая Феличиано, сидящего под одним из светящихся окон. Все его учебники были аккуратно сложены, показывая что он, скорее всего, закончил всю дневную домашнюю работу до игры с кошкой: Артур заметил пачку печатных записок, соскользнувших с его колен и упавших на стул. Очевидно, что он просто искал оправдания, чтобы не работать.       — Тебе получше, Варгас? — спросил Артур, плюхаясь на стул напротив него и закидывая ноги на низкий стол. Девочки ушли, по чему-то вздыхая, а Хиггс, услышав, как его позвали, вышел из комнаты. Скорпиус подтащил ещё один стул, чтобы к ним присоединиться, и каким-то образом умудрился достать шахматы, в надежде, что они захотят поиграть.       — Ве, я хорошо себя чувствовал и до этого. Как прошел урок по Защите?       Феличиано бросил играться с котом, и они, как обычно, бросили жребий, чтобы узнать, кто первым сыграет в шахматы. Поскольку их было трое, а кончик палочки вспыхивал случайным цветом, они играли в своеобразную «камень-ножницы-бумага» до тех пор, пока Артуру и Скорпиусу не выпадало начать партию.       — Папа… эм, профессор Малфой иногда жалуется на профессора Десфорд. Она всегда такая, когда доходит до травм в квиддиче, — пешки начали ползти по доске, и Артур послал слона занять позицию, при этом продолжая разговор, в то время как Италия обнял кота и начал его гладить под громкое мурлыканье.       — И чем же ты занимался? Профессор заливал в тебя кучу лекарств?       — Он заставил меня что-то выпить, пока профессор Десфорд была там. Думаю, это был тыквенный сок. Когда она ушла, он велел мне пойти переодеться, а потом сесть на кушетку и делать домашку по Трансфигурации.       Артур удержал взгляд Италии над головой Скорпиуса; его бодрая улыбка угасла, и он открыл глаза и кивнул, чего никто не должен был видеть. Это значило, что со слизеринским профессором всё в порядке, что Артур и хотел услышать. Последнее, что им было нужно — чтобы профессор с подозрением относился к тому, как быстро заживают глубокие синяки, или сообщил об этом директрисе. Если Минерва Макгонагалл больше никогда не услышит фамилию «Варгас» в своём кабинете, она, вероятно, проживет минимум на десять лет дольше.       — Так как ты заработал наказание?       Артур пересказал эту историю, между делом командуя фигурами и загоняя Скорпиуса в угол доски. Он не успел помешать Италии наклониться и что-то прошептать мальчику, и в итоге конь Скорпиуса съел ладью, удерживавшую его ферзя у края доски. Артуру удалось выиграть, но перед этим белый ферзь нанес серьезный ущерб его армии.       Скорпиусу и Италии поиграть не удалось — их позвали на ужин, а затем первокурсники Слизерина и Пуффендуя поспешили вверх по лестнице, чтобы добраться до Астрономической башни. Астрономия далась Англии и Италии с легкостью — они столетиями наблюдали за звёздами. Передав прекрасно составленные звёздные карты профессору, Артур наскоро пожелал спокойной ночи остальным одноклассникам и пошел из замка к теплицам.       Вероятно, им придется пропалывать цветочные горшки в теплице №2 или в течение часа вручную смешивать удобрения. Наказание больше не играло для него большой роли. Если бы он хотел разозлиться, то спросил бы, почему два заколдованных шара внезапно вырвались из-под чар и понеслись друг на друга, чем вызвали столкновение. Если он хотел остаться в хорошем настроении, Артуру нужно было взглянуть на небо и восхититься Марсом, парящим в чернильно-черном ореоле октябрьской ночи.       Он должен был признать: в такие ясные вечера приятно оказаться подальше от лондонских огней.       — Кёркленд.       — Мисс Уизли.       Они встретились перед аккуратными рядами стеклянных конструкций; Роуз Уизли плотно куталась в черную мантию, чтобы не мерзнуть на холодном ветру.       — Твой друг, он… — пф, она даже не назвала его по имени, а Артур был не в настроении вновь начинать этот спор. Он предпочел бы искать созвездия, чем беситься из-за нее.       — Феличиано в порядке. Он весь день провел за домашней работой и тыквенным соком. Поттер?       — Он тоже в порядке, — вот. Обмен любезностями окончен, и они стали молча ждать.       Вскоре подошел профессор Лонгботтом. Он пришел со стороны теплицы №5, а не из замка, как ожидали ребята. В стеклянной банке, висящей на ремне, горело белое пламя; он нес что-то в руках. Он казался довольным, что они пришли вовремя.       — Ладно, не будьте такими мрачными, — Лонгботтом протянул им по короткому тупому ножу и металлическому ведру, а затем велел, чтобы они зажгли палочки и пошли за ним по влажной лужайке. — Я сказал Хагриду, чтобы он немного отдохнул. Он не такой проворный, как раньше, и Хэллоуин всегда утомляет его. Сегодняшняя отработка довольно утомительная, но не очень трудная. Держитесь поближе ко мне и будете в безопасности.       — Мы… — Роуз сглотнула; над ними нависло нечто более тёмное, чем небо, и Артур почувствовал, что его хорошее настроение начало ухудшаться. — Мы идём в лес, да?       — Не вглубь, но да, — превосходно. — Профессору Слагхорну нужна лунная роса для занятий у старших курсов. Так как собирать её достаточно безопасно, этим мы и займёмся, — очень безопасно, говорил он, ведя их прямо к краю леса, где начинали расти кусты, а густая трава сменилась ежевикой и голой землёй. Лонгботтом одним словом приглушил пламя в банке и некоторое время стоял в тишине, пока у их ног не возникло новое сияние.       Лунная роса была пыльно-голубыми искрами, своего рода лишайником, который поглощал столько магической энергии, чтобы начинал светиться сам. Лонгботтом поднял большой камень с небольшим количеством наросшей на нем росы и показал, как использовать тупые зубчатые ножи, чтобы соскребать вещество в вёдра.       — Мы будем работать не всю ночь, но мне бы хотелось принести одну или две чашки ему завтра утром. Мы разделимся, но далеко друг от друга уходить не будем, — волна от его палочки закрепилась красной точкой у Роуз между лопаток и зелёной — на спине у Артура, а затем образовала большое белое кольцо на спине профессора Лонгботтома, поэтому оно было самым ярким из всех. — Если в какой-то момент кто-то из вас не увидит меня, я хочу, чтобы вы послали белые искры, понятно?       Он заставил их дважды попрактиковаться перед ним, чтобы убедиться, что они могут выполнить простую задачу.       — Если я потеряю вас из виду, а вы не откликнитесь, я пошлю желтые искры, после чего вы должны будете немедленно вернуться, — выглядит достаточно просто. — Если вы в опасности — посылайте красные искры так высоко, насколько можете. Попытайтесь.       Роуз выпустила каскад красных искр на семь футов вверх над их головами. Артур повторил за ней, но гордость заставила его добавить два дополнительных фута, прежде чем мягкий щелчок заставил их взорваться подобно фейерверку.       — Именно так, и делайте хлопок как можно громче, — в идеале они не должны были, но Лонгботтом повёл их по тропе, ведущей прямо в лес, и велел не терять из виду огни замка, чтобы окончательно не потеряться. — Попробуйте использовать меньше света, это пугает лунную росу.       Артуру было очень приятно работать в одиночку, пусть это и было утомительно и медленно. Его глаза хорошо видели разницу между лунным свечением и флуоресцентными синими искрами. Он мысленно просматривал документы Шотландии, пытаясь вспомнить, что сказал Франция, когда он услышал шорохи.       Выпрямившись во весь свой маленький рост и обернувшись, он увидел свечение на спине Лонгботтома и быстро сделал несколько шагов в этом направлении.       Громкий щелчок и треск ломающихся веток заставил его развернуться, вытянув палочку. Нож ударился о землю, потому что его режущая кромка была столь же бесполезна, как и глаза, пытавшиеся что-либо разглядеть среди черных стволов.       — Захватчик…       — Сам Хогвартс послал меня! — Артуру было не до шуток, когда в ночи раздался голос, подобный тяжелому мёртвому лесу. Он знал, какие существа живут в Запретном лесу и что чары, под которыми он был, только запутают их, помешав понять, кто он на самом деле. — Я здесь, чтобы защищать и учиться, а не причинять вред.       — Лжец!       — Говорит мне трус! Покажись, прежде чем бросать вызов!       Раздались шаги, не принадлежащие двуногому: повторяющийся стук четырех копыт врезался в мягкую землю. Лунный луч осветил голую грудь с черными кудрями; сильные мышцы напрягались, когда мужской торс переходил в сильное тело сказочного оленя. Лицо бородатого кентавра было квадратным, голубые глаза горели над прямыми оголёнными зубами, которые мерцали белым на тусклом свету.       Кентавры были связаны с землёй и были совсем не глупы.       — Земля трясётся, где ты ходишь. Ты приносишь только страх.       — Шотландское Высокогорье не боится меня. Оно боится, что я не справлюсь со своей задачей, — кентавр ответил ему не сразу, но это была не та пауза, что намекала на глубокие размышления. Часы вокруг запястья Артура раскалились и стиснули руку, в которой он держал палочку, но не позволил ей дрожать. — Мой брат доверяет мне защищать Хогвартс так же, как я доверяю ему защищать всю Британию вместо меня.       — Кто несёт страх?       — Кто-то вроде меня, но темнота не…       — Кёркленд!       — Кто несёт темноту?       — Мне нужно идти, профессор… — яркая волна золотого цвета где-то между деревьями заставили голубые глаза кентавра опасно сузиться; он согнул передние ноги и сжал кулаки. Он задал свой вопрос снова, будто собираясь броситься на него:       — Кто несёт темноту!       — Кёркленд!       Артур отвел руку, и воздух разрезало красным светом из кончика палочки, после чего он выстрелил вспышкой прямо над головой кентавра. На этот раз раздался не просто хлопок, а грохот, подобный взрыву баллончика со сжатым воздухом. Деревья окрасились в тревожный малиновый цвет, но Артур уже этого не видел — он выронил металлическое ведро, развернулся и пустился наутек.       Первым, за что зацепился его взгляд, были два дерева, растущих в форме буквы V, и его маленькое тело пролетело через них. Топот копыт за спиной слышался слишком близко, а треск рвущейся коры намекал, что Артур не в безопасности. Будучи ребёнком, он не мог перепрыгнуть упавшее дерево, поэтому он упал на землю, пачкаясь в грязи и иголках, и проскользнул под стволом. Его палочка выпустила ещё один сноп красных искр, чтобы Лонгботтом знал, куда, чёрт возьми, он делся.       Артур выполз из-под ствола как раз в тот момент, когда копыта кентавра ударились о землю после прыжка, и, всё ещё лежа на спине, он перекатился налево, вскочил на ноги и устремился назад к школе и сверкающему золотому свету, сияющему подобно маяку, указывающему ему путь. Свет означал безопасность, потому что, когда мимо него пронеслась вспышка бледно-розового цвета, кентавр злобно закричал. Маленькие ножки Артура зацепились за корни и уронили его, поэтому ему пришлось карабкаться с палочкой в руке, пытаясь достичь безопасности.       Защитное заклинание накрыло его так сильно, что он мог бы стать моллюском, но его величайшей защитой был голос Лонгботтома, ревущего сквозь свет:       — Во имя школы волшебства и чародейства Хогвартс, ты прекратишь свою атаку! — а потом перед ним оказался сам профессор, наставляющий палочку на бьющегося в листве зверя.       — Освободи меня, чародей!       — Назови своё имя!       — Нет! — Артур глянул через плечо, опасаясь встать слишком рано и выйти из-под защиты, но затем он увидел, что сделал Лонгботтом. Кентавр бил по земле двумя передними копытами, будто молился; его колени теперь были связаны заклинанием блокировки, которое удерживало его в болезненном поклоне.       — Тогда ты уже знаешь, как опозорил себя и своё стадо. Я привёл этих студентов с благословения Магориана, а ты назвал его лжецом!       Кентавр перестал биться, и, едва всё начало успокаиваться, щитовое заклинание медленно исчезло вместе с ослепительным желтым светом. Лонгботтом всё время не сводил глаз с кентавра, а его свободная рука схватила Артура за одежду, пока тот не пришел в себя и не убежал профессору за спину, где под под одним щитовым заклинанием ждала ошеломленная Роуз Уизли.       — Моё имя Горин, сын Рорана.       С палочки профессора Лонгботтома сорвалась розовая вспышка, и проклятие, связывающее ноги, сразу же пропало, позволив ногам кентавра разойтись и вновь удерживать его вес.       — Возвращайся к своему народу, сын Рорана, и мы сделаем то же самое.       Был напряженный момент, когда оба противостояли друг другу, но кентавр проиграл — он прервал зрительный контакт и уставился на Артура, словно видел сквозь его чары. Нация не поддалась, а кентавр вздрогнул и с сердитым топотом скрылся в лесу. Когда они остались в тишине и тени, профессор сказал:       — Оставайтесь здесь. Ни звука. Я скоро вернусь.       Профессор Лонгботтом отсутствовал недолго, а, когда вернулся, то держал ведро, которое Артур обронил, прежде чем убежать. Он не знал, нашел ли профессор нож, но ничего не сказал и снял с них щит и огоньки, прикреплённые к одежде.       — Не пойми превратно, Кёркленд, но я никогда не видел, чтобы кто-то так быстро бегал.       — Это вы не видели Варгаса во время перерыва, профессор, — не слишком удачное время для шутки, но Лонгботтом на миг взглянул на него, а потом улыбнулся краем губ. Он даже взъерошил Артуру волосы. Это был оскорбительно добрый жест, после чего Лонгботтом взял у Роуз два других ведра, которые Артур не заметил, и вывел их из леса. Он даже не зашел в теплицы, чтобы оставить ведра, — просто шел вперед, пока Роуз продолжала молча смотреть на Артура.       — Боюсь, придётся рассказать директрисе об этом. Но, поскольку сегодня Хэллоуин, я предпочту оставить это до завтра, — как только они вернулись в замок, профессор Лонгботтом улыбнулся и обернулся к ним. — Мисс Уизли, я думаю, вы усвоили урок о драках в коридорах, так что вы свободны и можете вернуться в башню Гриффиндора. Я провожу мистера Кёркленда обратно в подземелье — мне надо занести всё это к Слагхорну.       — Да, профессор, — теперь, когда они вошли внутрь, было ясно, что Роуз Уизли выглядела немного бледной и довольно не уверенной в себе. Она кивком головы пожелала спокойной ночи Лонгботтому, посмотрела на Артура и, похоже, не знала, что делать. — Ну… тогда спокойной ночи.       — Спокойной ночи.       Она запнулась и ушла, не говоря ни слова и будучи не в настроении, а Артур пошел вместе с профессором Лонгботтомом в сторону подземелий.       К сожалению, на середине пути Артуру пришлось остановиться, закрыть глаза и сглотнуть слова в горле, потому что он не знал, как их правильно высказать. Чёрт бы побрал эту детскую форму — в ней вечно не остается энергии после долгого дня.       — Профессор Лонгботтом, не хочу показаться грубым, сэр, но…       — Да, Кёркленд?       — Я, ну… знаете, сэр…       — Ты волнуешься из-за Горина? Я никогда раньше не видел, чтобы кентавры себя так вели. Если бы я знал, что вас ожидает опасность посерьезнее пары царапин и подвернутой в темноте лодыжки, я бы…       — Профессор, пожалуйста… — Боже, он же не сможет сейчас совершенно ничего объяснить. Он учится всего второй месяц, и, сказав слова, которые пузырились в его горле, он обречет их с Италией целых шесть лет не знать покоя.        Он просто хотел сказать «больше не посылайте меня в лес ни под каким предлогом».       Он должен был умолять «ради безопасности Хогвартса, сэр, ни за что не вздумайте посылать Варгаса в лес».       Но откуда одиннадцатилетнему мальчику знать о шотландских кентаврах, чтобы рассказать профессору, что ученика-итальянца ждут куда более безжалостные нападки и атаки, чем англичанина? Италия сам решил нести бремя гнева буквально на своём горбу, но должен ли Артур раскрывать их тайну, чтобы защитить его?       Но в какие передряги может угодить Варгас? Десфорд отчитает его за то, что сбежал с больничной койки раньше срока? В каком извращенном мире Италия мог вывести из себя Лонгботтома, который назначал наказания только тогда, когда старосты начинали бросаться заклинаниями прямо в коридоре?       — Кёркленд?       То, что никогда не случится, просто не стоит шести лет скорби.       Таким образом, чтобы скрыть все свои метания, Артур широко раскрыл глаза, сделал несколько рваных вздохов, чтобы залиться краской, и солгал.       — Пожалуйста, профессор Лонгботтом, я знаю, что это обременительно, но… пожалуйста, можно я пойду в совятню и отправлю письмо брату? Да, уже поздно, но… — он даже выдавил слезу и постарался тут же вытереть её. — Пожалуйста, сэр.       И, разумеется…       — Мне ни капли не трудно, мистер Кёркленд, — Невилл Лонгботтом действительно умел одаривать самыми добрыми улыбками; сейчас он сильно отличался от ревущего мужчины в лесу. — Я сам могу тебя туда проводить, как только всё отнесу Слагхорну. Возьми свои вещи, и через пять минут я встречу тебя в Большом зале, ладно?       — Спасибо, сэр.       — Не за что, Кёркленд. А сейчас беги.       И он побежал.