Snakeskins

      Остаток июня и весь июль были посвящены работе. Англия и Италия наверстывали упущенное и привыкали видеть Шотландию там, где его обычно не должно было быть. Особенно отчетливо это проявилось в здании ООН в Нидерландах, когда обнаружили, что в Совете безопасности приготовили только красное кресло для Объединённого Королевства.       Если Артур хоть на миг предположил, что Шотландия чертовски любезно займёт один из голубых стульев, которые стояли позади стола, то кулак брата, врезавший его по лицу, пока Артур пытался задушить Шотландию его же галстуком, весьма доходчиво всё объяснил.       Младший, более сильный, богатый, успешный и привлекательный брат должен был сидеть на голубом стуле, а уродливый старший — за одним столом с Америкой, Россией, Китаем и Францией.       Франция был отвратительной нацией.       — Я позволил себе заказать для тебя детский обед.       — Земли пожри.       А Франциск Бонфуа был крайне токсичным человеком.       — Шотландия, неужто ты позволишь малышу такое выпить?       — Ладно тебе, Франция, не кипятись, — не то, чтобы брат Артура хоть как-то помогал. — В конце концов, это всего лишь кофе.       А хлеще Франции был Америка.       — Ты стопроцентно должен смотаться в Калифорнию в следующем месяце на…       — Америка, я же говорил, — Америка, этот большой ребёнок, засунутый в ещё большее тело Джонса. Когда они встретились в Пекине на саммите по энергетике, Артуру было куда проще подобраться к кондиционеру, чем объяснить шумной супердержаве, что он будет занят в августе. — В следующем месяце у меня важные дела в министерстве. Я буду вне досягаемости по крайней мере неделю, а возможно и две, и я толком не общался с Италией всё лето, так что…       — О, это потому что я послал своих ребят разобраться с парой его проблем, — обсуждать братьев Варгас с другими нациями становилось всё труднее, потому что Англия подразумевал под «Италией» Феличиано, а все остальные — его старшего брата. Всё зависело от того, кто с кем провёл больше времени.       — Что ты имеешь в виду под «послал своих ребят»?       — О, Италия ещё в мае выдвинул нового генерала и сказал, что они с братом будут тренироваться у него большую часть лета, — ну, это объясняет, почему Феличиано не отвечал на сообщения Артура по работе или о Хогвартсе. — Когда мы это обсуждали, я предложил поделиться своим опытом. Около двухсот моих морпехов сейчас проходят совместные тренировки в Риме. Программа — огонь, отвечаю, я могу и тебе отправить…       — Америка, ты, что, всерьез убедил Южного Италию записать Северного Италию в совместную восьминедельную тренировку, хотя мы едва успеваем заниматься государственными делами?       До Америки, должно быть, с огромным опозданием дошел смысл его слов, но они были на перерыве, и Англия потягивал особый чай, который Китай пытался продвинуть на международном уровне, поэтому он позволил супердержаве как следует задуматься над сказанным, а потом виновато произнести:       — Я в таком ключе не подумал, я, типа, хотел присоединиться к ним после этой конференции, но…       — Ой, не будь таким жалким. Я просто огорчен, что ты придумал нечто умное до меня или Шотландии.       Это известие сильно скрасило Артуру половину августа. Слушая, как Италия истерически кричит по телефону: «ПОЖАЛУЙСТА, РАЗРЕШИ МНЕ ПОЕХАТЬ С ТОБОЙ, ВОЗЬМИ МЕНЯ С СОБОЙ, Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ, МНЕ НАДО ДОМОЙ, ЗДЕСЬ НЕТ ПАСТЫ, АМЕРИКАНСКИЕ СОЛДАТЫ МОНСТРЫ, ЭТО ХУДШИЕ КАНИКУЛЫ В ЖИЗНИ» Артур Кёркленд ухмылялся под нос и накладывал новое заклинание на маленьком сундуке, доверху набитом одеждой, которую либо магически уменьшил Шотландия, либо Артур купил себе сам, по-детски разбазаривая чужие деньги.       Хоть он и подрос за месяц, от чар по-прежнему сильно мутило. Когда Артур поднялся из подвала, он растерянно нахмурился при виде злобной совы, сидящей на подоконнике открытого окна с письмом от Министерства магии в клюве. Он забрал его прежде, чем птица практически сплюнула конверт.       — МЕРЗАВЕЦ.       Это было письмо из Министерства Магии, информирующее Артура Кёркленда «старшего», что Артур Кёркленд «младший» незаконно использовал магию, и если он повторит нарушение, находясь вне школы, его могут отстранить от занятий или исключить из школы Хогвартс, а то и сломать его палочку. Шотландия как пить дать наябедничал!       Так что Артур абсолютно без магии изменил все имена в телефонной книге брата на различные пошлости, а заодно от души насыпал соли в сахарницу как раз перед тем, как отбыть в Малфой Мэнор.       — Ты и правда берёшь это?       — Он сказал взять метлу.       Артур хотел было взять сухую швабру из шкафа, но потом спустился в подвал и откопал настоящую гоночную метлу.       — Да ей не меньше тридцати лет, Артур.       — Он сказал взять метлу.       — Делай, как знаешь.       До Уилтшира можно было добраться разными путями, в основном — на машине или поезде, но Малфои отнюдь не были полукровками или магглорожденными. С учетом того, как мила была миссис Астория Малфой на платформе Кингс-Кросс и как строг был Драко Малфой в школе, Кёрклендам требовалось оправдать определенные ожидания.       — Трансгрессия или летучий порох?       — Если я еще раз воспользуюсь магией, сова тут же заберёт палочку.       — Значит, летучий порох.       Шотландия нарядился в великолепную тёмно-синюю мантию поверх прекрасного чёрного костюма и даже вытащил белую ивовую палочку. Если бы Артур не знал, что у семьи Гринграсс имелись шотландские корни, то предположил бы, что брат отправляется вместе с ним с отнюдь не благородными намерениями.       Сам Артур воспользовался своим нынешним возрастом и отправился в длинных шортах цвета хаки и простых красных кроссовках, а зелёная полосатая рубашка придавала ему очень инфантильный вид. Он прошёл за Шотландией сквозь зелёный дым и свет пороховых ворот в его подвале, крикнув:       — Малфой Мэнор!       И спустя одну волнующую поездку через каминную сеть, он вышел из очень ухоженного и чистого очага, и его чувства немедленно отреагировали на новое окружение.       Потому что здесь было так чисто.       Он удивлённо застыл на несколько минут. Артур посмотрел на высокие окна гостиной, куда он только что прибыл, на летний солнечный свет, падающий из-за зелёных занавесок с серебряными кисточками. Цвета отлично сочетались с хирургической чистотой свежевыкрашенных белых стен и позолоченными портретами насмешливых и горделивых предков Малфоев, среди которых затесался один соня.       Дом был чистым, и дело было не в подметённых полах и вымытых окнах — он был мистически, духовно, совершенно безупречным.       В прошлый раз, когда Артур Кёркленд навещал этот дом, он был настолько пронизан чёрной магией и смертью, что можно было потерять аппетит, просто глядя на него издалека. Драко и Астории потребовалось поразительное количество магии, чтобы очистить некогда абсолютно мерзкий особняк.       — Юный мистер Кёркленд много о вас рассказывал, — и эта магия, несомненно, исходила от ведьмы и волшебника, которые приветствовали братьев, вышедших из камина. Профессор Малфой как раз пожимал руку Шотландии, пока Артур приходил в себя. Малфой сменил бело-зеленую мантию на менее строгую, насыщенного янтарного цвета с черными застежками.       — Небось, мальчишка и одного доброго слова обо мне не сказал?       — Всё не так плохо, как вы думаете, — настаивал профессор.       — А? — Астория Малфой, должно быть, уже представилась. Мать Скорпиуса была одета в восхитительную красную мантию с черной окантовкой; ее макияж был абсолютно незаметен за исключением тёмно-красной помады на губах. Ее глаза тепло сверкнули, когда она махнула рукой Артуру, чтобы привлечь его внимание. Шотландия обернулся и посмотрел на него. — Ты это чего? Смягчиться решил? Думал, меня удар хватит, малыш?       — Не говорить же, что мой брат — огромный рыжий болван, — огрызнулся Артур, обходя ногу Шотландии. Мать Скорпиуса укоризненно посмотрела на него, поджала губы и покачала головой, показывая, что нет, ей не нравится, что Артур говорит такие вещи.       — Вот, это уже больше походит на правду, — но Шотландия очень был доволен и явно слишком расположен к этим людям, потому что немедленно повысил голос до строгого и полу-угрожающего: — Так что смотри, Малфой, не смей нянчиться с этим мальчишкой, — и шутка попала на удивление метко, потому что Артур впервые за много лет услышал, как смеялся Драко Малфой.       — Даю слово. Может, мы подвесим их за большие пальцы и оставим так висеть на пару часов после ужина.       — Идеальное решение, сэр. Миссис Малфой, у вашего мужа превосходное чувство дисциплины.       — Ну хватит вам. Вы напугаете бедного мальчика, — Артур тем временем чуть язык брату не показал. Профессор Малфой провел рукой по кушетке рядом с ним и пригласил Шотландию сесть и выпить чаю, а миссис Малфой снова привлекла внимание Артура мягким прикосновением к его запястью.       — Скорпиус сейчас гуляет на улице с дедушкой, но я думаю, что летучий порох…       Где-то в доме с грохотом распахнулась дверь, раздался гулкий мужской смех, а потом — тихий рёв чего-то волшебного, очень быстро передвигающегося по дому.       Астория Малфой очень побледнела и наставила палочку на большую открытую дверь, соединяющую эту комнату с остальной частью дома.       — Скорпиус Люциус Малфой, — она не кричала, о, нет, женщина вроде Астории Малфой просто не повышала голос. Она лишь изящно взмахнула палочкой, из-за чего через дверную раму прошло мерцание, и как только вдалеке показался мальчик, Скорпиуса сбило с метлы и заключило внутри лакированной поверхности мыльного пузыря. — Что я тебе говорила о полётах в доме?       — Но мама! — Артур никогда не видел Скорпиуса таким грязным, даже после долгих занятий у Лонгботтома. — Зелёный дым, мы видели, как он вырывался из верхней части дымохода!       Метла Скорпиуса тоже не осталась без внимания: Астория Малфой повернула запястье и молча заставила метлу затормозить в полете и подлететь к ее раскрытой ладони. Через несколько мгновений Артур понял, что она применила заклинание призыва; она не колдовала без палочки, но это тем не менее впечатляло.       Пузырь мягко опустил Скорпиуса с четырех футов на пол, а за спиной Артура вновь подал голос Шотландия, смеясь и сглаживая любые неприятности, в которых мог оказаться Скорпиус.       — Мистер Кёркленд.       — Артур, мэм, если вы не против, — он обернулся и оказалось, что миссис Малфой смотрит на него. Она улыбалась, немного раздраженная мальчиком, который щедро растоптал грязь и траву на красных коврах, покрывающие каменные полы, но она всё ещё полностью контролируя себя.       — Конечно. Артур, как я уже сказала Скорпиусу, в моём доме полеты запрещены. А также я не желаю видеть сов из министерства из-за того, что кто-то из вас размахивал палочкой. Понял?       Прекрасно. Астория наградила их обоих тёплым взглядом и поцеловала Скорпиуса в лоб — а затем палочкой смахнула грязь с его плеч и испарила ее с коврика.       — Тогда бегите и играйте, — последний раз взмахнув палочкой, она подняла сундук Артура в воздух и направила, вероятно, туда, где он будет спать. Скорпиус решил вмешаться.       — Мам… мам! — сундук не остановился, но Астория всё же посмотрела на сына. — Его метла… ты же привёз метлу, да?       — Ну… Да, — он услышал приглушенный смех Шотландии.       — Тебе стоит на это взглянуть, Малфой, уверен, ты это оценишь, — сказал он.       — Вылетай! — крикнул Артур, глядя на свой сундук. Кончик палочки Астории Малфой чрезвычайно быстро замерцал, будто на нем зазвонил крошечный колокольчик, сундук открылся и метла Артура взлетела в воздух, после чего остальные вещи сложились обратно, а чемодан продолжил свой полёт наверх. Реагируя на заклинание призыва, метла подлетела к Артуру, и Скорпиус, и так не отличавшийся терпением, быстро схватил ее и пригляделся к золотым буквам на рукояти.       — «Нимбус-2001»?! — с ужасом воскликнул он. — У моего папы была такая же. Ну и древность. «Нимбус» ушли из бизнеса много лет назад, да, пап?       — Скорпиус, — укоряюще заметила Астория.       Профессор Малфой накрыл лицо ладонью; казалось, он отчаянно пытался не засмеяться.       — Но она не старая? — настаивал Скорпиус.       — Да, старая, но летает так, что будь здоров! — огрызнулся Артур, удивлённый тем, как жарко ему стало в рубашке. Он выхватил метлу и крепко сжал отполированную рукоять обеими руками. — А ты что предлагаешь — «Чистомёт-49»?       — Почему бы вам, ребята, не обсудить это снаружи? — предложил профессор Малфой; он сдерживал смех и улыбался немного дружелюбнее, чем обычно в школе. — Дед Скорпиуса построил дорожку между деревьев вдоль задней части поместья; это в милях от маггловских дорог, так что вас никто не увидит.       — А Люциусу Малфою, полагаю, закон Министерства не писан?       — Конечно. Астория, дорогая, присядь. Уверен, мальчики найдут дорогу.       — Пошли, Кёркленд! Мы… ну, я постараюсь не вырываться вперед, если ты полетишь на этой древности.       — Еще посмотрим, кто кого, — ответил Артур, немного повоевав с уколом зависти, и поспешил через чистые белые залы Малфой Мэнора. Голоса взрослых быстро растворились в глубинах дома; Скорпиус быстрым шагом вывел их из распахнутых французских дверей на яркое летнее солнце.       Артур хотел расслабиться в тепле августовского полдня, но тут же передумал, взглянув на зелёную траву, раскинувшуюся вдали от усадьбы, и увидев старика в длинной черной мантии, идущего по недавно проложенной гравийной дорожке. Он опирался на черную трость, а его длинные серебристые волосы развевались на несильном ветру. Скорпиус либо почувствовал опасения Артура, либо слишком много раз оказывался в такой ситуации, и потому быстро сказал:       — Это мой дедушка, — это прозвучало немного нервно, и Артуру пришлось повернуться и посмотреть на его взволнованное лицо. — Просто молчи, и всё будет хорошо. Он правда не так уж плох, и я безмерно его люблю, но он…       — Скорпиус!       Мальчик запаниковал, и его слова прозвучали как испуганный писк:       — Он мешает мне заводить друзей.       — А это кто тогда? — Артур знавал Люциуса Малфоя в его лучшие годы. Было что-то странное и совершенно неправильное в том, что сейчас он смотрит на Люциуса, немного ссохшегося и чуть сгорбившегося, снизу вверх. Грязь, которую Артур когда-то ассоциировал с Малфой Мэнором, всё ещё цеплялась за бывшего главу семьи; вонь, кончено, сильно уменьшилась, но всё же грязь оставалась: едва уловимая вонь предрассудков, вышедших из-под контроля и просто невыносимых в приличном обществе. — Еще один безродыш вроде Хиггса?       — Хиггс приедет только завтра, дедушка, — Скорпиус смотрел на него так, будто видел два хрупких предмета, летящих к полу, и понятия не имел, какой из них ловить. — Это Артур, ещё один слизеринец из Хогвартса. Один из самых умных на нашем курсе, он даже Уизли по оценкам обошел.       — Которого Уизли?       — В-всех их, да? — он только что велел Артуру молчать, а теперь смотрит на него, умоляя помочь со сложным вопросом. Артур забыл об оценках — их вытеснили цены на нефть и различные даты Королевского тура по Новой Зеландии и Австралии, в котором он наскоро участвовал неделей ранее. Он должен был очень усердно и быстро придумать ответ.       — Если ты говоришь о Роуз Уизли, то да, я получил на пять баллов больше по всем предметам, кроме трансфигурации, но я всё ещё виню Варгаса за это, — идиот ударил его по руке во время последнего экзамена. Невероятно — он, Артур Кёркленд, не в состоянии превратить кролика в прекрасную фетровую шляпу!       Люциус Малфой пристально посмотрел на внука, словно собираясь спросить, почему Артур превзошел и Скорпиуса, но затем перед бывшим пожирателем смерти возник гораздо более актуальный вопрос.       — Какой Артур? — спросил он. Скорпиус съёжился, а Артур ответил:       — Кёркленд, сэр.       — Кёркленд?       — Дедушка, я знаю, это не самая крупная чистокровная семья, но он правда…       — Нет, — Люциус Малфой прервал внука и взмахнул черной тростью, как бы разделяя детей. Артура подобное нисколько не смутило, да и Скорпиуса не стал дрожать от страха. Мальчик куда больше не хотел опозориться перед гостем; вероятно, Люциус так вёл себя не впервой. — Я знаю эту фамилию.       — И я знаю вашу, сэр, по той же самой причине, о которой думаете, — потому что Артур Кёркленд из Министерства Магии поймал нескольких Пожирателей во время войны. Он видел таких людей, как Люциус, — он видел самого Люциуса по другую сторону двери камеры в Азкабане. — Можем ли мы полетать по вашей дорожке? Скорпиус безумно мечтал об этом весь год.       — Кёркленды имеют привычку врываться в чужие жизни и устраивать сильную неразбериху перед тем, как пропасть с концами.       — Хотите сказать, я мёртв, мистер Малфой, сэр? — как можно невиннее сказал Артур, что вышло крайне грубо, но он даже не собирался извиняться.       — Я говорю, что твой отец, если ты назван в честь него, должен быть дважды мёртв.       — Дедушка! — возмущенно воскликнул мальчик и сразу же встрял между Артуром и старым, испорченным волшебником, роняя на землю метлу. — Дедушка, ты не можешь говорить такие вещи! Мы на одном факультете, а Артур один из моих…       — Люциус.       Все трое повернулись на звуки пронзительного голоса, раздавшегося из дома. В Малфой Мэноре было как минимум три этажа, он стоял на холме, с желобов на краю его крыши свисали горгульи, но всё это меркло в сравнении с ведьмой, стоявшей в дверном проёме. Она казалась крошечной, но будто командовала всем одним своим присутствием.       — Нарцисса.       — Пусть мальчики поиграют; тебя зовёт Драко.       — Вели ему подождать…       — Я сказала иди.       Мужчины из семейства Малфоев, видимо, становились беспомощными перед лицом сильных, уверенных в себе женщин, потому что Люциус Малфой даже не попытался спорить с седовласой ведьмой, одетой в мантию цвета индиго с длинными черными хвостами. Она разительно отличалась от Астории Малфой, и Артур не припоминал, чтобы Нарцисса Малфой была такой властной во время войны. Возможно, солгав в лицо Тёмному Лорду, чем она прославилась после войны, бабушка Скорпиуса отрастила костяк из нержавеющей стали.       Люциус Малфой не стал притворяться, что ему жаль или что разговор был ему приятен. Он взглянул на Скорпиуса, и в его глазах на миг возникла мягкость, успокоившая сердце Артура, а затем бывший Пожиратель Смерти с женой ушли.       Французские двери закрылись, и Скорпиус тут же повернулся.       — Прости!       — Всё хо…       — Нет, мне очень жаль! — Скорпиус не унаследовал изворотливость, присущую многим выходцам из старомодных и чистокровных семей. Артуру было любопытно, что повлияло больше — опыты его отца на войне или влияние его не такой родовитой матери. — Я прошу его вести себя иначе, но он не слушает. У меня есть два кузена с маминой стороны, но нам приходится навещать их тайно, потому что ему не нравится, что их отец полукровка. Я не знаю, зачем он сказал такое о твоей семье, папа говорил о тебе несколько недель назад, я просто…       — Скорпиус! — перебил Артур, уже устав от ненужных извинений. — Всё хорошо. Ты забыл, кто влез в драку с Роуз Уизли из-за глупой совы? — мальчик не выглядел полностью убеждённым, но ему было куда легче слушать Артура, чем говорит самому. — Если хочешь сделать мне приятно, то одолжи их, а то я не захватил.       — Кого? — Скорпиус был сбит с толку, пока не коснулся макушки, куда указывал Артур, и не нащупал очки для полёта, до сих пор пристёгнутых к голове.       — Ты же хочешь полетать, да? Только не говори, что я зазря притащил метлу.       Ухмылка без слов и очки — всё, что Артур получил в ответ. Его юный друг быстро поднял свою метлу с земли и закинул на неё ногу, прежде чем взлететь и зависнуть в нескольких дюймах от гравийной дорожки.       — Гони туда, — с вызовом бросил он, пока Артур садился на гораздо менее устойчивый «Нимбус», пробудившийся после более двух десятилетий глубокого сна.       — Но погоди…       — И я объявляю гонку!       — Вернись, идиот! Я даже не знаю, куда мы летим!       И это стало началом настоящих летних каникул Артура.