Холодный Пепел[ПЕРЕПИСЫВАЕТСЯ]

Утром я проснулась раньше всех. Опять. На улице не было того приветливого солнышка, как вчера. Всё было серым и унылым, лил дождь. Оконное стекло было покрыто множеством маленьких дождевых капель, число которых постоянно увеличивалось, и поэтому они соединялись друг с другом, стремительно скатывались вниз, а затем и вовсе пропадали из виду. От одного только взгляда на эту картину становилось холодно. Я натянула одеяло повыше и перевела взгляд подальше от окна, куда-то в потолок. Здравый смысл подсказывал, что лучше всего сейчас закрыть глаза, устроиться поудобнее и изо всех проигнорировать тот факт, что я уже не сплю. Возможно, тогда бы мне повезло, и уже через несколько минут я бы вернулась в царство Морфея. Но этому было не суждено сбыться. Сделав глубокий вдох, я приподняла голову и посмотрела на часы. Половина седьмого утра. Чёрт, да почему же так рано-то, а?! Ещё теперь и голова начала болеть от недосыпа. Ладно. В любом случае, нужно идти в ванную. Умывшись и причесавшись, я вернулась в комнату, где меня встретили уже проснувшиеся девочки. Поздоровавшись с ними кивком головы, я вернулась к кровати. — Ты в курсе, что теперь Тереза от тебя не отстанет? — Она, кажется, всегда меня донимала, — на секунду я задумалась, а потом развернулась и посмотрела на девочку, — Ты к чему клонишь? — Они тебе теперь прохода не дадут, понимаешь? Ты вчера унизила её на глазах у всех. Это я её унизила?! Вы серьёзно?! Какое-то мгновение меня охватило огромное желание высказать всё, что я думаю о Терезе и её «свите», да и о них самих, о никчёмных людишках, которые могут только терпеть всё это и молчать в тряпочку. Но самым обидным было то, что они настолько ко всему этому привыкли, что считали текущую обстановку в приюте нормой, не видели никаких возможных альтернатив и совершенно искренне считали, что во вчерашнем конфликте виновата я. Практически сразу это желание пропало. Это было бы бессмысленно. Общепринятые в приюте нормы поведения настолько прочно отпечатались в мозгах его обитателей, что поставить их под сомнение уже не было возможным. — Ладно, я поняла. Спасибо за предупреждение, — я изо всех сил постаралась удержать ядовитые нотки интонации при себе. Через двадцать минут мы спустились на завтрак. Детей было немного, всего около двадцати. В последнее время приюты стали закрывать, а детей отдавали в семьи. В скором времени, вероятно, должен бы закрыться и наш. Это было просто делом времени. И, стоит признать, его оставалось не так много. Если всё действительно получится и я уеду учиться в Хогвартс, то по приезду обратно я могу уже не застать прежний приют. Здание отдадут под какие-то другие нужды. Все ребята разъедутся по временным семьям. Наверное, мне должно быть грустно, но я не чувствовала ничего. За время пребывания здесь я так и не смогла хоть на капельку привязаться к этому месту. За поеданием яичницы я вдруг осознала, что сегодня тот самый день, когда мы едем в Дырявый Котёл. Косая Аллея, магия, Хогвартс! При мысли о предстоящей поездке я даже стала жевать немного медленнее. После завтрака я поднялась в комнату за сумкой и небольшим количеством денег. Уже полностью готовая, я спустилась к главному входу, через который вышла, и стала ждать профессора. Я пришла заранее, чтобы точно не опоздать. На улице было прохладно. После дождя воздух стал свежим и бодрящим. Спустя пару минут у меня даже перестала болеть голова. Через некоторое время из приюта вышел Алекс. И нельзя сказать, что это было неожиданно… Он тоже встал около главного входа. Это тоже было ожидаемо. Странным было то, что он не поздоровался. Просто сделал вид, что не заметил меня. Если учесть, что при этом мы стояли рядом, это действительно могло быть так с очень мизерной долей вероятности. Я попыталась начать разговор. — Привет. Ты кого-то ждешь? — Да. — И кого же? — Разве это важно? — Знаешь, мне всегда казалось, что отвечать вопросом на вопрос неприлично. — Лезть в чужие дела тоже не совсем прилично. — Допустим, мне просто интересно. — Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. — Чего?! — Что слышала. Это у русских поговорка такая. Означает: не суй свой нос куда не надо. Намек ясен? — Вполне.  Я слегка опешила. Такая реакция Алекса была для меня неожиданной. За всё время, что мы общались, — хотя, вынуждена признать, его было не так много, — я пришла к довольно чёткому выводу: Алекс скуп на слова и эмоции. В этом нет ничего плохого или хорошего. Это просто психотип. Но сейчас сформировавшаяся у меня в голове характеристика рисковала разбиться вдребезги. Его ответы были резкими. Очень ярко ощущалось раздражение. Конечно, с самого начала было понятно, что он не расположен к разговору, но я всё равно не была готова к такой реакции. Какое-то время мы просто молчали. Эта ситуация постепенно начинала выводить меня из себя. Ладно, так и быть. Я решила немного приоткрыть карты. Может быть, удастся хоть немного разрядить эту напряжённую обстановку? Или, напротив, подлить ещё больше масла в огонь. В какой-то степени меня устраивал и второй вариант… — И всё же? Например, я жду преподавателя из частного пансионата, расположенного где-то в Шотландии. Мне сказали, что я попала в список поступающих из-за… своих способностей. Каких — не знаю. Не сказали. На какую-то долю секунды у Алекса загорелись глаза. Кажется, он понял. Нет, он точно понял. Но практически сразу же после этой доли секунды опять надел маску. — Круто. Поздравляю. Чёрт, прямо как робот. Так сухо, формально, хотя и естественно: для нормальных людей — нет, для Алекса — пожалуй, да… Вот только совсем недавно мне показалось, что между нами всё-таки существует хрупкая нить доверия. Сейчас снова стали появляться сомнения… Тем временем, на горизонте появилась МакГонагалл. Я так погрузилась в свои мысли, что заметила её присутствие, только после того как она заговорила. — Как я вижу, мисс Пирс и мистер Моро, вы уже познакомились? — я слегка дёрнулась от неожиданности. — Да, профессор, — пожалуй, я сказала это несколько растерянно, и, кажется, МакГонагалл это заметила, хоть и сделала вид, что нет… — Хорошо. Тогда пойдёмте. — Профессор, а как мы попадем на Косую аллею? — Аппарируем, — заметив смятение на наших лицах, она сначала не поняла, в чём дело, а потом пояснила, — Вы знаете, что такое телепортация? Апппарация — это та же телепортация, только имеет другое название. Её ещё называют трансгрессией. — То есть это перемещение мага на большое расстояние за считанные секунды? — Да, мистер Моро, именно так. Слушая небольшую лекцию об этом способе перемещения, мы дошли до небольшой улочки, оканчивающейся тупиком. Профессор взяла нас за руки и мы аппарировали к Дырявому котлу. Стоит отметить, что ощущения были не из приятных: как будто я прокатилась на американских горках раз пятьдесят — не меньше. Казалось, что все мои внутренности прямо сейчас окажутся на асфальте. Краем глаза я заметила, что Алекс находится примерно в таком же состоянии. Когда мы немного оклемались, нас сразу повели в паб. Пройдя его, мы вышли на задний двор, где МакГонагалл трижды коснулась нужного кирпича, который она каким-то поистине волшебным образом нашла среди кучи точно таких же, и стена начала раздвигатся, открывая проход. Я поймала себя на мысли, что стою с открытым ртом, пялясь на эту… магию? , и очнулась лишь тогда, когда профессор повела нас за собой. Это было невероятно: вокруг сновало огромное количество магов в мантиях разного покроя и разных цветов с всяческими шляпками и колпаками, а то и вовсе без них. Однако гораздо больше было детей. Они были везде и разных возрастов: начиная с пяти-шестилетних малышей и заканчивая семнадцатилетними подростками, которые носились группами в поисках нужной специализированной литературы. Прикольненько. Первым делом мы пошли в Гриннготс — банк в мире волшебников. Обменяв там свои деньги на галлеоны и посчитав, сколько их у меня стало, я была шокирована. Это же самый настоящий грабеж! Один галлеон к четырём фунтам! Все мои накопления за эти месяцы — а это ни много ни мало около трёхсот фунтов — превратились в семьдесят пять галлеонов. У Алекса было чуть меньше, и в итоге в сумме у нас вышло примерно сто пятьдесят. Наверное, я никогда не забуду выражение лица декана Гриффиндора, которое у неё было, когда она увидела наши деньги. Спасибо, конечно, спонсорам школы, но я не хочу лезть в долги, чтобы потом их выплачивать. И даже если их не придется выплачивать. Нет уж, я лучше свои кровные (ладно, ворованные; разницы не вижу, слепая, извините) потрачу. Потом мы зашли в местный книжный и застряли там. Вот прям совсем застряли. Мы взяли по набору книг и письменных принадлежностей для первокурсников, и после этого нам дали время осмотреть полки на предмет интересующих нас книг. Взяв книгу об истории Хогвартса и заинтересовавший меня набор зачарованных художественных принадлежностей, в котором был небольшой набор красок, несколько кисточек, самозатачивающихся карандашей и скетчбук с зачарованной застёжкой. Превосходно. Уже когда я подходила к кассе, я заметила, что Алекс тащил книги с какими-то рецептами зелий. В итоге мы купили книг на двадцать четыре галлеона. Самым дорогим оказался мой «набор юного художника» за восемь галлеонов. Вот же жмоты, а! Дальше все смешалось: одежда, ингредиенты, чемоданы и так далее. Я даже не заметила, как мы подошли к последнему пункту в списке покупок — к волшебной палочке. В лавке Оливандера было пыльно. Очень пыльно и холодно. За прилавком стоял сам владелец магазина, который уже изучал нас своим пристальным взглядом. Точь-в-точь как в фильме. Стоп, в каком фильме? Что? — А, Минерва Макгонагалл! Пихта, сердечная жила дракона, девять с половиной дюймов. Жёсткая, идеальна для трансфигурации, не так ли? — Здавствуй, Гаррик. Да, ты, как всегда, прав. — Первокурсники? — владелец магазина посмотрел на меня и продолжил, — Какая рука ведущая? — Правая, сэр, — вокруг меня стала летать линейка, измеряя длину предплечья, плеча и обхват головы. В это время Олливандер принес несколько коробок с палочками. Первая превратила пол в каток, вторая подожгла входную дверь, третья обдала Олливандера струёй холодной воды… Время шло, гора палочек и коробок росла, но нужная палочка так и не находилась. Алексу повезло больше: он просто взял случайную палочку из этой горы, и она признала его. Когда я уже совсем отчаялась найти её и взяла в руку очередную предложенную мне палочку, я совершенно без эмоционально, бездумно взмахнула ей. Палочка нагрелась, выпустила сноп искр, и рукоять похолодела. Олливандера сказал, что это яблоня и перо феникса, девять с половиной дюймов. Я повертела её в руках, и мне показалось странным то, что яблоня имеет черный цвет, да ещё и этот узор на рукояти, похожий... да ни на что не похожий! Чёрная с белым узором на рукояти, а в основание были вставлены четыре белых кристалла. Красивая, но странная. Обратно в приют мы ехали на Ночном рыцаре. Поездочка вышла увлекательной — мы несколько раз чуть не вылетели с трассы. Наверное, увлекательнее некуда. Уже после остановки МакГонаголл дала нам билеты на поезд, сказав перед этим, что нам нельзя пользоватся палочкой — иначе нас исключат. Почти синхронно покивав головами и клятвенно заверяя, что до школы никакого колдовства не будет, мы направились в приют с забитыми доверху безразмерными чемоданами. Мы вернулись как раз к обеду. Отнеся вещи в комнаты, мы побежали в столовую. После обеда у выхода из здания меня уже поджидал Алекс. Мы вышли на улицу. Было заметно, что ему было трудно это говорить. Может быть, он ощущал некоторое чувство вины за утренний диалог. — Слушай, раз мы теперь знаем, что мы с тобой волшебники, не лучше ли нам держаться вместе? — С учётом того, что мы живём в этом приюте, я полностью поддерживаю эту идею. Алекс улыбнулся. Может быть, я ошибаюсь, но кажется, теперь у меня появился первый и настоящий друг.