Но я всего лишь человек, Из моих ран течёт кровь. Я всего лишь человек, Меня можно сломить, я могу потерять самообладание. Christina Perri
Джеймс проклял себя уже сотню раз за то, что вообще вышел из укрытия в тот день. За то, что был неосторожен и засветился на камерах наблюдения, за то, что дал себя выследить. Теперь весь мир думает, что он убийца самого короля Ваканды, а «Мстители» раскололись на два враждующих лагеря. Из-за того, что Зимнему солдату приспичило сходить за сливами. — Твоя вина пока не доказана. Идет следствие, тебе нужно будет беседовать с психиатром… По взгляду Стива Барнс понял, что дела будут плохи в любом случае. Вина и злость сжали свои костлявые лапы на горле. Джеймс смотрел на Роджерса, и отрывки когда-то четких воспоминаний всплывали в его сознании, будто маленькие рыбки. Показывались на поверхность и сразу же исчезали, не давая рассмотреть себя. А где-то на дне Зимний солдат душил эти светлые моменты своей металлической рукой. — Я верю, что ты не виновен, Бак. — Знакомое прозвище резануло по слуху, и Джеймс вернулся в реальность. Стив выглядел обеспокоенным, а взгляд его выражал доверие, сострадание и полное отсутствие страха. — Спасибо. Повисла тишина. Солдат прикрыл глаза, чувствуя, как светлые и чистые мысли смешиваются с абсолютно жестокими и кровавыми. Он контролировал Зимнего, но каждую секунду тот напоминал о себе. Вдруг головную боль перебила новая, давно забытая. — Что такое? — Стив моментально заметил изменения в лице друга. Джеймс молчал пару минут, прислушиваясь к ощущениям, а потом сжал зубы и зашипел от нового спазма. — Бак? — Роджерс забеспокоился еще больше и наклонился к другу через разделяющий их стол переговоров. — Это странно. — Джеймс взглянул на металлический протез, скрытый рукавом куртки. — Что именно? — У меня будто… фантомные боли. Впервые было неделю назад, в аэропорту. С тех пор она появляется время от времени. Стив заметно расслабился, и снова откинулся на спинку стула. — Я слышал, это норма. — Это было нормой семьдесят лет назад. Капитан кивнул, соглашаясь с другом. — Расскажи об этом психиатру, может, он что подскажет… — Стив хотел продолжить, но потом будто вспомнил что-то и достал из кармана телефон. — Мне надо идти. Через час похороны… — Джеймс не видел лица друга, Капитан смотрел в пол. Но он чувствовал, как Стиву плохо в данный момент. Он не хотел спрашивать, чьи похороны, чтобы не сыпать соль на рану. Но Стив сам заговорил. — Это похороны Пегги. Картер. — Еще одно имя из прошлого откинуло Барнса в его мыслях на десятки лет назад. Красивая женщина с алыми губами и уверенным блеском в глазах. Он вспомнил, как она прошла мимо него, а взгляд ее, полный восхищения, был направлен точно на Стива. И теперь она умерла. Джеймс не мог представить её старой, как не пытался. От образа лежащей в гробу совсем молодой женщины бросало в дрожь. — Мне жаль. — Барнс смог выдавить только эти два слова, но в душе у него все переворачивалось с ног на голову. Беззаботная довоенная жизнь умерла, но в памяти она сохраняла свежесть и красоту, как и Пегги. Стив снова кивнул и закатал рукав куртки, показывая перебинтованное запястье. Джеймс помнил, что это означало. Пегги была его соулмейтом. Теперь, когда её не стало, его метка постоянно будет кровоточить. Такое происходит, когда соулмейты умирают или когда их тело искалечено. Барнс помнил также солдат с такими кровавыми бинтами, у которых молоденькие девушки лишались конечностей во время войны. — Она всегда будет со мной. Стив покинул комнату в тяжелом настроении, бросив еле слышное «пока».***
Лори не могла уснуть. Она то сверлила взглядом потолок, лежа на мягкой постели, то вскакивала и начинала ходить из угла в угол. Ночные кошмары уже почти покинули ее, но известие о побеге убийцы повлекло за собой новую волну страха. Вдобавок ко всему, метка на руке ни на секунду не давала забывать о себе. Филипс уперлась лбом в стену, слушая, как паника подкрадывается к ней со спины. Когда непрошеные слезы снова собрались в уголках глаз, Лори еле слышно прошелестела: — Наташа… Долго звать Романофф не пришлось. Прослушивающие устройства были установлены по всему бункеру. Уже через минуту Вдова негромко постучала в дверь. — Снова? — Вдове хватило одного взгляда на девушку, чтобы узнать ответ. Она молча присела на край кровати, похлопав ладонью по месту рядом с собой. Филипс опустилась на мягкий матрас и уткнулась носом Наташе в плечо. Женщина заботливо обняла ее, положив руки на вздымающиеся от рыданий плечи. Никаких разговоров, просто безмолвная поддержка. Лори оказалась жадной до банального физического контакта. Всю свою короткую жизнь она не знала, как объятия кого-то родного могут успокоить. Да, ее обнимали Питер, Нед и Лиз, но это было нечто другое. Вспомнив друзей, Лори встрепенулась, ощутив острый укол тоски где-то под сердцем. — Наташа. — Она посмотрела на женщину умоляющим взглядом. — Мне нужно встретиться с друзьями. Я очень по ним скучаю. Я им ничего не скажу, клянусь. Ведь есть какая-то липовая история про Канзас, я знаю. Пожалуйста. Романофф вытирала крупные слезы девушки и заправляла выбившиеся пряди светлых волос ей за уши. Наташе было больно смотреть, как милое лицо превращается в маску страха и отчаяния. Лори нет еще и двадцати, сама жизнь должна гореть в ее карих глазах. Женщина не знала, как так произошло, но она поставила себе цель — уберечь эту хрупкую, похожую на Бэмби девочку от всех опасностей. Ей хочется кого-то защищать. Как дитя. Ведь своих детей у нее никогда не будет. — Лори, сейчас не время. Убийца на свободе, и мы не знаем, что ему нужно. — Ему нужна я. — Голос девушки стал уверенным и холодным. Наташу удивила эта смена настроения. — Не исключено, но это не точно… — Это точно. — Выпалила Лори и тут же замолкла, отворачиваясь от Романофф. — Лори? Что ты нам не рассказала? — Вдова насторожилась, предчувствуя серьезный разговор. Она заметила, как Лори возится с чем-то у себя в руках. Девушка повернулась, и Наташа увидела кровавый бинт в ее руке и надпись на запястье. Агентесса нахмурилась и аккуратно обхватила тонкую кисть, рассматривая каждое слово. Спустя минуту Лори увидела в глазах женщины непередаваемую тревогу. — Зачем убийце эти слова? Филипс встала, возвращая бинт на запястье. — Я не знаю. Но он очень оживился, когда увидел их. Я думала, мне показалось. Сейчас вспоминаю, и понимаю, что нет. Наташа поднялась с места и встала напротив девушки, беря ее за предплечья. Лори испугалась такого напора и машинально сжалась, но Романофф и не думала отступать. — Когда появилась метка? — Месяц назад. — Конкретно. Место и время. — Вдова корила себя за повышенный тон, понимая, что девочка напугана. Но сейчас было не до нежностей. — Месяц назад. Мы тогда возвращались из Берлина. Это было в аэропорту. Услышав ответ, Наташа сложила в голове два и два, и догадка ее совсем не обрадовала. — Почему ты сразу не сказала? Почему скрывала? Лори отошла на два шага, чувствуя, что истерика вот-вот примет ее в свои объятия. — Может, потому что у меня умер отец? Может, потому что я просто не могла говорить? Может, потому что я простой человек, а не суперагент, который смерть каждый день видит? Воцарилась тишина. Ее нарушали только всхлипывания Лори. Романофф оцепенела, не зная, что сказать. Поэтому она просто снова обняла рыдающего Бэмби, мысленно браня себя за черствость. — Прости. Прости меня. Я не подумала. Прости, пожалуйста. В этот момент в комнату, не постучав, влетел Клинт. Вид взволнованного лучника еще больше накалил атмосферу. Было ясно, что он принес плохие новости. — Нас засекли. Надо перевозить Лори в штаб, сейчас же. Наташа посмотрела на девушку. Та кивнула, и начались сборы. Спустя двадцать минут Лори уже спала на заднем сиденье машины.