Зимний Принц

      Браавос, 291 год от Завоевания       Голова раскалывалась. С одной стороны, в нее сейчас распихивали сразу два набора воспоминаний, как бакалейщик товар в бочку. С другой в эту голову до этого влили изрядно вина, а еще, судя по всему, дали по ней чем-то тяжелым. Здравствуй, давний друг последних лет 30, в этом теле, к счастью, вроде бы временный.       Его несли. Двое как минимум. За руки и за ноги. Укладывали на мягкую кушетку, при этом не прекращая весьма примечательный разговор.       — И какого Иного ты не дал ему сгинуть в канаве? Господин Антарион был бы только рад…       — У меня, кроме осознания того, что мой кузен немощный старец, и вскоре отправится в столь заслуженный им ад, есть и совесть. Выражающаяся в том, что я соблюдаю законы гостеприимства… Ну и в том, что я все же стараюсь быть более разборчивым в своих политических предпочтениях в частной обстановке.       — Частной обстановкой я бы не назвал присутствие возможной жертвы ваших коварных планов.       — Ну а что этот мальчишка может сделать? Разве что сбежать — и умереть в канаве уже по собственному желанию, воле и неумению. Намеренно я травить его не собираюсь. Ладно… Пойдем, пусть проспится. Да в порядке он, в порядке, девч… миледи! Ничего страшнее пары синяков да порванной одежды.       «С одной стороны — я законный король империи размером с испанский Новый Свет. С другой стороны — я мальчишка 14 лет, которого ограбили слуги собственного опекуна, когда им перестали после его смерти выплачивать жалование… У меня — младшая сестра, ребенок, которую надо кормить. Мое военное обучение едва вышло за пределы деревянных мечей, и то в последние годы мой опекун не уделял мне внимание, страдая от… сахарной болезни, что ли? Я — диковинка, которая показывается местным нобилям за стол, кров и мелкие подарки. И наконец, черт подери, я — сын от кровосмесительного брака брата и сестры! Хорошенькое чистилище! Впрочем, не могу сказать, чтобы я его не заслужил…»       … Визерис, третий своего имени, король Андалов, Ройнаров и Первых Людей, Защитник Королевства. Ну, и еще последнее время любимая раззолоченная обезьянка нобилей Браавоса. Город, кстати, насколько Руперт мог судить из воспоминаний того, в чьем теле оказался — и которые перенесший сюда упаковал с его собственными хоть и плотно и хорошо — напоминал Гаагу его детства. Как если бы кто-то взял и смешал ее с Венецией — в Гааге, хотя и хватало красоток, дуэлей и куртизанок в гондолах было куда поменьше. Впрочем, это сходство было еще везением — мир за пределами этого города был куда более пестрым…       Даже слишком пестрым. Сходство можно было найти со всем — от двора библейского царя Давида до двора его прабабки Марии Стюарт. Вавилонское смешение всех нравов, схожее с рыцарскими романами, где и впрямь любили делать современниками Александра Македонского, Юлия Цезаря и Карла Великого, облачая их в одежды времен Генриха V.       «Женился на актрисе — изволь после смерти развлекать читателей писанины за десять пенни? Забавные, право слово, там, на небесах или в преисподней порядки. И принц-изгнанник из такого романа — это теперь я. Что же — будем с этим жить».       — Ты в порядке? — детский голосок. Белокурый ангелочек. Дейнейрис, сестра Визериса… впрочем, в ближайшие сколько-то лет — его сестра. И он за нее отвечает. Тот, другой, пообещал, что у его дочери все будет хорошо — а ему… тоже надо сдержать обещание. В конце концов, слово дворянина — не пустой звук.       — В порядке, — ответ был резким. Настоящий Визерис так и общался с сестрой, вымещая на ней часть своих обид за то, что остался сиротой — все же их матушка умерла, даруя жизнь дочери. — Голова болит.       — Я могу чем-то помочь?       — Уйти.       — А о чем эти люди болтали, когда тебя притащили?       — Не твое дело. Уйди, — он приоткрыл глаза и запустил подушкой в девочку. Правда, промазал. Во-первых, движениям тела было далеко до грации талантливого воина — «над этим надо будет поработать и поработать серьезно». Во-вторых, ему просто не хотелось бить ребенка, вдобавок почти ровесницу его дочери.       Дени выскочила за дверь. Даже не особо напуганная. Видимо, раньше ей доставалось похуже. Впрочем, это совсем другая история. История, в которой следует разобраться. Но сначала, черт подери, разобраться с тем, куда он попал.       Другой мир, с другими звездами. Как в книжках «безумной Мэг Ньюкасл» и тому подобном. В чем-то отличающийся, а в чем-то схожий с Землей. Нет, этот мир не стоял на трех китах, слонах и тому подобном. Если отвлечься от местных верований, конечно. Его реципиент верил в «Семерых», которых считали «единым богом в семи лицах», но прихожанам, в особенности юному мальчишке, было глубоко не интересно в это вникать.       Впрочем, единый в семи лицах или единый в трех лицах — это невелика разница. Странным было то, что, хотя противоречий в этом изыскать можно было чрезвычайно много, религию как повод прирезать ближнего своего тут никто не использовал. Других поводов, что ли, хватало?       Хотя год тут длился столько же, сколько и на Земле, о такой вещи, как смена сезонов, тут не слышали. Ладно бы вечное лето, как в Африке или Испанской Америке. Нет, такие территории тоже были, его новый дом находился далеко к северу от здешнего экватора. Но…ситуация, когда зима и лето длится по нескольку лет кряду?       «И при этом в общих чертах мир похож на Землю. Пьют вино. Ездят на лошадях. На юге знают слонов. Люди как люди…».       В отличии от книг леди Ньюкасл, «человекоптиц» с «горящими камнями» на головы врагам тут не было. Зато были драконы. Геральдический зверь их рода, а лет сто пятьдесят назад — и не просто геральдический зверь.       «Принц-дракон» из парламентских памфлетов оказался и впрямь принцем-драконом? Занятная игра судьбы… или ирония.»       Их династия была по сути с недавних пор дважды изгнанной. Родиной Таргариенов была Валирия, которая во многом напоминала Атлантиду. Впрочем, для мира, где аналог Навуходоносора и впрямь мог быть современником аналога Карла Великого и жить в одно время с Великим Ханом, в этом ничего необычного не было. Рыцарский роман — зачастую не слишком логичное место, особенно если там приходится жить.       В любом случае, Таргариены были семьей «драконьих всадников» оттуда, эвакуировавшись на вулканический остров Драконий Камень — судя по всему, вулканы, чье извержение и погубило Валирию, были необходимым условием для жизни этих ящеров. Возможно, жар подземного огня подпитывал их пламя столь же надежно, как мясо питало их брюхо? У драконов была какая-то кровная связь с валирийцами, хотя, возможно, не с любыми. В конце концов, население Вольных Городов, где Визерис с сестрой находились сейчас, имело изрядную толику валирийских кровей, но на огнедышащих ящерах никто тут не летал.       Драконов использовали в бою — с воздуха поджигать людей было тактически выгодно, и против местных армий это было непобедимое оружие. Ну или относительно непобедимое. Баллисты, гарпуны и сети никто не отменял — и стрельбу из луков по неосторожно спешившемуся всаднику тоже. Ряд драконьих всадников погибли от совершенно обычного оружия — дурак на спине дракона или лошади все равно остается дураком. Даже сейчас, исполни Визерис мечту многих представителей его рода в течение нескольких поколений и заполучи он живого дракона — как всегда на войне, будет множество влияющих на разные факторы случайностей.       Визерис не был особым знатоком истории, и из его памяти нельзя было понять, насколько драконы его предков на момент их вымирания (или не вымирания? Диких драконов без известных всадников мало кто контролировал) были реально грозным оружием, позволившим завоевать огромную империю, а насколько — просто символом статуса, за который хватались короли, вынужденные править чем-то, что… вызывало у Руперта стойкую ассоциацию со Священной Римской Империей — если бы ей удалось централизоваться.       Семь королевств — пусть и вассалы, но при этом весьма и весьма независимые государства. Конечно, инерция «бездраконья» тянула его предков вперед, но рано или поздно процент дураков на троне в столице окажется критичным, и кто-то решит поменять династию. Пусть и силой оружия, а не выборами. Хотя… выборы наследника в случае спорных династических ситуаций этому миру были знакомы, и во многом напоминали рейхстаги.       Но случай, после которого Визерис Третий оказался королем в изгнании, никаким рейхстагом не решался. Просто его отец оказался повредившимся в уме поджигателем (хотя местная алхимия, в частности, в плане горючих веществ, была крайне занимательна, это не было поводом для злоупотребления ей для всего — от попыток менять погоду до публичных казней), а брат — мистиком не от мира сего, который к странным пророчествам прибавил крайне запутанную личную жизнь, после которой умудрился настроить против династии четверых из семерых «курфюрстов». Во всяком случае, это было то, о чем знал Визерис.       Сам по себе Визерис Таргариен был не лучшим и не худшим принцем, он был… никаким. Игрушка отца и безмолвный свидетель надругательств над матерью — к слову сказать, его сестрой. Отношения родителей Визериса чем-то напомнили Руперту семейную жизнь его кузины, принцессы Генриетты. То, что твой супруг — твой двоюродный брат, с которым ты вместе выросла — не означает, что он не будет бить тебя палкой, запугивать, а под конец — не попытается отравить. Религия — по крайней мере для Таргариенов — допускала браки брата и сестры.        «Возможно, по той же причине, что папа римский разрешал брак дяди и племянницы для Габсбургов — у них нежелание отдавать власть из семьи, тут «драконья кровь»… Впрочем, если это все же мир из-под пера писаки-сатирика, этакого голландского подражателя Сервантесу, то все сходится…».       Впрочем, одно время эти браки вышли из моды, но Визерис был плодом двух близкородственных браков подряд — его родители были братом и сестрой, равно как и дед и бабка. Странно еще, что он оказался единственным хилым в потомстве — Дени, хотя и стоила жизни их матери, была вроде бы вполне здоровой девочкой, а старший брат, Рейгар, несмотря на неприличную для местных дворян репутацию книжника, был при этом весьма неплохим бойцом — по крайней мере, тренировался с изрядным упрямством.       Хотя, если подумать, объяснение, почему он не истекающий слюной идиот типа Карлоса Испанского, казалось, было на поверхности. Никто из высокоученых валирийских авторов не додумался в свое время написать трактат о регулировании баланса жидкостей в организме — потому никто тут не баловался кровопусканием. Субъективные двое суток назад он не собирался допускать к себе королевского врача — именно из-за того, что кроме этой глупости ему особо нечего было сделать. Здешние врачи, во всяком случае те, что лечили Визериса в первые годы его жизни, имели в рукавах уж явно побольше трюков. Ну, или вырождение династии отражалось в умственных способностях — недаром его отец получил нелестное прозвище «Безумный король».       Что же, придется ближайшее время усиленно тренировать собственное тело и разум, приводя оба своих «я» в гармонию. Вряд ли тот, кто осуществил этот фокус с переносом сознания, попутно даровал телу Визериса все навыки, а не только знания, которыми обладал сам Руперт. Хотя в любом случае это будет проще учебы с нуля, да и к счастью, здешние врачи не дают — не намеренно — ничего, что ослабляет организм еще больше. А то, что собственная молодость по-прежнему останется ностальгическим воспоминанием — кто сказал, что пребывание в этом странном недочистилище «на честных условиях»?       Бегство на Драконий Камень из осажденной столицы чем-то напоминало бегство семьи Руперта из Праги — разве что малышку Дени не подвергли риску быть забытой впопыхах. Впрочем, Дени была больше похожа не на него самого, а на его несчастного брата Мориса — вот уж кто родился в бегах, в предоставленном «из милости» замке. Да, Руперт рассчитывал воссоединиться с братом на том свете, но явно не рассчитывал, что это произойдет так?       Вскоре после этого Рейгар погиб в битве, затем при довольно странных обстоятельствах погиб отец Визериса, а детей Рейгара вместе с их матерью жестоко убили по милости «узурпатора» — Роберта Баратеона, который сейчас занял престол.       Стоп… Роберт? Вот тут Руперт усмехнулся — все это уж слишком напоминало рыцарский роман, где к сидам и драконам засовывают знакомых рыцарей и королей, а на другой материк, экзотики ради, помещают остатки Атлантиды. Земные имена, более того, английские имена, соседствовали с абсолютной чепухой — в одной семье могли быть Роберты, Стеффоны и Станнисы — это если брать Баратеонов, кузенов правящей династии и нынешних узурпаторов трона. Сама династия Таргариенов придерживалась экзотических имен, заканчивающихся по большей части на «ис». И то с редкими исключениями.       Впрочем, тут, за Узким Морем, непривычных имен было куда как больше. И многого другого непривычного. Эссос напоминал… смесь Италии и Греции, при этом для «Несвященного Неримского Вестероса» был «экзотическим Востоком». Государств тут не было, во всяком случае в смысле Семи Королевств — Вольные Города напоминали итальянские торговые республики, где огромные населенные пункты снабжались с обрабатываемых арендаторами плодородных земель. В случае с Браавосом, его нынешним приютом — ближайшим аналогом была Венеция, хотя по расположению этот город, основанный беглыми от империи рабами, напоминал Амстердам.       «Если это книга, то автор — голландец?! Вывел под личиной сгинувшей развратной Атлантиды Испанскую Империю, от власти которой бежали его предки?!»       Города-государства, как и в Италии Земли, грызлись за торговые пути, территории… да много еще за что. И по простым причинам экономики, если в «Несвященной Неримской» основой военной машины были рыцари, то тут — наемные кондотты — с одной из которых намедни неудачно пообщался предыдущий владелец тела. Карьера наемного меча в принципе позволяла достичь многого… правда, с отвоеванием трона на другом материке тут были проблемы, но… С подготовкой к этому — вполне. Особенно учитывая, что младшие безземельные сыновья знатных родов вполне себе считали работу кондотьера незазорной, а уход в таковые проигравших в войнах в Вестеросе (а их хватало, как и в Священной Римской Империи) тоже был в порядке вещей.       Разве что война, приведшая род Баратеонов к власти, оказалась «маленькой и победоносной» — а сам Роберт (думать о себе как о Визерисе Таргариене Руперт Виттельсбах пока не мог всерьез, и подсознательно именовал узурпатора «тезкой») пока что прочно сидел на троне, имея, правда, репутацию «веселого короля» — но при этом нескольких детей, включая сына и наследника. А «веселый король», как показывает практика его кузена Карла, вполне себе может править вполне благополучно, имея хороших советников — а в случае с Робертом Баратеоном, увы, с реалистичной точки зрения, а не с точки зрения четырнадцатилетнего мальчишки, имея действительно значимые и имеющие желание перетасовать карты силы только внутри своей страны. Торговые города-государства и федерация на целый континент — немного разные противники.       Так что его могут привечать, угощать… но никто ЗДЕСЬ не влезет за него в войну. Здесь и сейчас. Чудеса случались всякие, и это вот странное посмертие было примером такового, но… таких чудес уж точно не бывало. Даже с точки зрения человека, который еще до этого случая привык ничему не удивляться уже лет двадцать.       «Придется учиться этому заново. Еще и многому другому. И первым уроком был этот ответ на вопрос — «кто я». Пока что «пустое место с титулом». А затем «что я сейчас могу сделать». На второй вопрос ответ тоже не слишком веселый. Морскому владыке Браавоса, возможно, интересно посеять раздор на соседнем материке, ссужая деньги под проценты тем, кто готов устроить там хаос. Но не более того. Сейчас мой тёзка-узурпатор крайне популярен — а с такой медициной, как тут, может жить довольно долго — и за свою шкуру опасаться у него куда больше поводов, чем у меня. И уж точно Узурпатор имеет все шансы пережить Владыку. А после этого моя жизнь явно изменится и явно не к лучшему — в нормальных условиях наследственная власть гораздо легче манипулирует выборной, чем наоборот.»       Совершеннолетие в Вестеросе — это шестнадцать, максимум пятнадцать «лунных» лет (забавно, несмотря на странные сезоны, год тут был примерно равен земному, а астрономия не опустилась до удела пророков, а сделала подзорную трубу другом моряка уже не первый век — возможно, потому, что звезды и луна — единственный способ надежно отсчитывать время?). Пока что еще полтора года «Визерис Третий» имеет право на регентский совет и имеет право быть пешкой в чьей-то игре.       Правда, услышанный им разговор наводил на мысли о том, что полтора года — это слишком уж оптимистичный расклад. А значит — действовать предстояло немедленно. «Но сначала, черт подери, стоит выспаться. А уже потом строить планы…»