Хозяин Гринхауса

Гарри уже разделся и готовился лечь, когда в дверь после короткого стука протиснулся возбужденный Деннис. — Вам письмо, сэр! — громко прошептал он и сунул в руки Гарри измятый конверт. — Сейчас? Ночью? — Только что принесли. — Кто? Мальчишка замялся. — Мой знакомец. Вы не знаете. — Но от кого? Деннис пожал плечами, всем своим видом выражая непричастность к происходящему. Гарри сунул ему монетку, выпроводил, развернул неподписанный конверт и задохнулся. Почерк мисс Грейнджер он видел мельком, когда они играли в экспромты в доме Уизли, и теперь любовался быстрыми строчками, не сразу заставив себя вникнуть в написанное. «Мистер Поттер, простите мне эту дерзость. Если бы я могла посоветоваться с кем-то еще, я бы никогда не решилась побеспокоить вас. Но, поскольку вот-вот может случиться несчастье, а просить о помощи мне некого, я обращаюсь к вам, в надежде на ваши ум и скромность. Помогите мне хотя бы советом, умоляю вас!» Гарри перечитал начало еще раз, холодея от ужасных предчувствий. Его просили о помощи. Он готов был мчаться немедленно, и с трудом заставил себя сосредоточиться и дочитать до конца. «Вам известно, что я дружу с мисс Уизли, — говорилось дальше. — Сегодня вечером она открыла мне свою тайну и потребовала никому не рассказывать. Сознаю, что являюсь клятвопреступницей, но лучше уж это, чем то, что может случиться. Джиневра призналась мне, что нынче ночью собирается покинуть дом и семью ради молодого офицера, имя которого держит в тайне. Этот человек уверил ее, что намерения у него самые честные, но зачем же тогда сбегать посреди ночи и делать несчастной родных? Мистер Поттер, я не могу покидать дом одна, и не знаю, как остановить побег. Рассказать никому я тоже не решилась: мистер и миссис Уизли будут ужасно расстроены, а братья Джиневры могут натворить бед, пытаясь ее защитить. Обратиться к вам меня убедила ваша всегдашняя готовность помочь, ваша порядочность и ваше доброе сердце. Простите, если нарушение мной приличий рассердило вас. Уверяю, если бы не крайние обстоятельства, я бы никогда не посмела побеспокоить постороннего мне джентльмена. У меня нет никаких оснований писать вам и просить помощи, но умоляю, помогите хотя бы советом! С уважением и надеждой — ГГ» Гарри смял письмо, снова развернул его, поспешно перечитал и сжег над умывальным тазом. Деннис так и торчал под дверью. Затащив его в комнату, Гарри быстро написал на обрывке листа «Я еду туда. Не волнуйтесь. П» и вручил мальчишке вместе с еще несколькими монетами. — Это вам на двоих. Пусть твой знакомец передаст ответ как можно незаметнее. — Будет сделано, сэр! Деннис выскользнул за дверь. Гарри поспешно оделся и последовал его примеру, погасив свечу, чтобы все думали, что он уже спит. Добрые отношения с конюхом и пара монет помогли незаметно и быстро покинуть конюшню, дальнейший же путь был не так удачен: Гарри изо всех сил старался ехать быстрее, и при этом не свалиться, и дорога заняла гораздо больше времени, чем он надеялся. Но в конце пути Гарри очень повезло: его лошадь почуяла других и приветствовала их коротким ржанием. Ответные звуки выдали спрятанную в тени кустов коляску, которую Гарри в темноте не заметил. Спешиваясь, он думал, чем будет объяснять внезапную ночную прогулку в окрестностях Барроу, но, на его счастье, человек у повозки тоже был взволнован и не готов к разговору. — Доброй ночи, — поздоровался Гарри, вглядываясь в темноту. Он разглядел мундир, а потом узнал голос, ответивший ему: — Доброй ночи, Поттер. — Маклагген? Вам тоже не спится? Их познакомили в гостях у Уизли. Маклагген служил с близнецами в одном полку и часто гостил в доме. — Прекрасная ночь для прогулки, не так ли? — Да! — с жаром согласился Маклагген. — Несмотря на осень, совсем не холодно. И так тихо. Гарри показалось, что где-то заскрипела дверь. Судя по всему, Маклагген тоже ее услышал, и заговорил громче. — Скажите, Поттер, что же привело вас сюда этой прекрасной ночью? — Не что, а кто, — принужденно рассмеялся Гарри. — Моя лошадь. Вы ведь знаете, какой из меня ездок. Не справился со своенравной скотиной, и вот, я тут, в этих кустах. Кажется, притворство удалось: Маклагген расслабился и ответил покровительственно, как обычно и разговаривал с Гарри. — Я уж думал, вы решились похитить мисс Уизли. Такую наглость трудно было спустить, но Гарри твердо решил не устраивать ссору и продолжать разговор как можно дольше: если мисс Джиневра прячется где-то рядом, она не решится показаться при постороннем, а если она еще в доме, есть надежда, что кто-нибудь проснется и спугнет ее. — Я не имею видов на мисс Уизли. — Значит, ваша цель — миссис Уизли? Она прекрасно готовит и может прожить даже на ваше жалование. Прекрасный выбор. Маклагген раздражал Гарри все больше. Он и не думал, что при близком знакомстве тот окажется таким неприятным. А ведь производил впечатление приличного человека. Может быть высокомерие Маклаггена и объяснялось его волнением и переживаниями за мисс Уизли, но все равно, подобная наглость была непростительна. — Ну нет, я никогда бы не принес горя так гостеприимно принявшей меня семье, — холодно заявил Гарри, но тотчас заставил себя говорить более дружелюбно. — Если бы я думал похитить кого-либо из Уизли, то выбрал, пожалуй, Рональда, но, к сожалению, он самый здравомыслящий среди братьев. Я даже предлагать ему не стану. — Напрасно, — раздался за их спинами голос Рональда. — Я бы с удовольствием сбежал с вами, Поттер. Только представьте: никаких братьев, никаких «Рональд Уизли, пригляди за сестрой!» Мечта. О, Кормак, вам тоже не спится? Маклаген рассмотрел Гарри и Рональда и неприятно улыбнулся, видимо, придя к какому-то выводу. — Представьте — бессонница. — Это, наверное, от полнолуния, — кивнул Рональд. — Сейчас я проходил мимо комнаты Джинни. Обычно она спит очень спокойно, а сегодня ворочается и стонет. Пришлось даже запереть дверь, вдруг решит походить во сне и свалится с лестницы. — Простите, мне уже пора, — выдохнул Маклагген. — Приятного вечера, джентльмены. Слушая затихающий стук колес, Гарри думал, что сказать Рональду. Маклагген оказался сообразительней его и удалился, предоставив Гарри объяснять их странные прогулки рядом с чужим домом. Но Рональд не стал требовать объяснений. — Спасибо, Гарри, — сказал он, заметно расслабившись. — За что же? — Ваша лошадь разбудила меня, а разговор задержал Джинни. — Где она? Гарри переживал за мисс Уизли, как за собственную сестру. Она была прекрасной девушкой, но слишком еще юной и романтичной. — У себя в комнате, как я и сказал. Завтра меня ждет полная чаша сестринской любви. — Сочувствую. — Переживу. Могу я спросить, откуда вы… что заставило вас совершить столь позднюю прогулку? Гарри смутился. Он ни в коем случае не хотел лгать Рональду, но упоминать мисс Грейнджер все же не стоило. — Меня попросил… один человек. Рональд не стал допытываться. — То-то этот человек был сам не свой, уезжая вчера. Я бы попросил вас передать ему благодарность, но, боюсь, это не слишком уместно. А вас я могу поблагодарить, не стесняясь. Спасибо, Гарри! Гарри пожал протянутую ему руку и попрощался. Было уже очень поздно, при его скорости добираться он будет долго. Одна надежда — что сонный конюх не обратит внимания, в котором часу Гарри вернулся, а еще пара монет заставит его позабыть, что кто-то вообще уезжал. На первый взгляд шалость удалась: Снейп ни о чем не спрашивал, горничные не хихикали за спиной, а миссис Амбридж и мадам Розмерта не зазывали на чай, чтобы допросить, где он был ночью. Гарри расслабился, дописал вторую расходную книгу и остался без работы: третьей ему не дали, а мистер Снейп совсем сократил свою переписку. Жалование, однако, платили исправно, и Гарри решил пользоваться затишьем для собственных дел. Давно уже пора было съездить в город, заказать пару рубашек и прочего белья, раз уж ни на что больше тратиться не приходилось. Возле лавки портного его окликнули: — Мистер Поттер! — Гарри! Близнецы Уизли, как обычно, говорили разом, продолжая друг за другом мысли и заканчивая фразы. У Гарри начинала кружиться голова, если Фредерик и Джордж беседовали с ним дольше пары минут. — Добрый день, Поттер! Давно не виделись. — Почему вы не приехали в это воскресенье? Мы играли в фанты, и Невиллу пришлось лезть на дерево. — Пропустили такое зрелище! — Какая жалость, — рассмеялся Гарри. Он не поехал, потому что боялся встречаться с мисс Уизли. Она, конечно, не знала, что он сознательно помешал осуществиться побегу, но все равно, раздражать и напоминать неприятное не хотелось. — В следующий выходной мы вас ждем! — Все ждем! — Особенно Рональд! Близнецы переглянулись, и от их кровожадных улыбок Гарри стало не по себе. — Почему Рональд? — осторожно уточнил он. — О, вы не знаете? Джордж, он не знает! — Наша обязанность — открыть ему глаза! — Да что случилось?! Близнецы взяли Гарри под руки и увлекли подальше от лавки, в которую то и дело входили покупательницы. — Понимаете, Гарри, некоторые напыщенные болваны… — Ранее успешно притворявшиеся джентльменами… — Решили открыть нам глаза на поведение нашего младшего брата. Гарри дернулся, вырываясь из хватки близнецов, и взмолился: — Да скажите толком! Оба Уизли немедленно замолчали, потом один покачал головой и пояснил: — Простите, Гарри. Некий джентльмен… — Я бы не стал его так называть, — тут же вмешался второй. — Погоди, Джордж. Так вот, некий человек сообщил нам, что встретил вас с Рональдом в неурочное время. — Правда, он отказался пояснить, что делал сам в такое же неурочное время там, где бы вы ни были, — никак не мог угомониться Джордж. — К несчастью, он говорил довольно громко, и мы были не одни. Так что, если услышите вдруг новую сплетню, не обращайте внимания. — Сплетню? — Не понял Гарри. — О нас с Рональдом? И закрыл лицо рукой: вот только этого не хватало! А если слух дойдет до мисс Грейнджер? — Просто не обращайте внимания. Этот не-джентльмен больше слухов разносить не будет, он очень удачно перевелся в другой полк. А все, кто вас знает — ни за что не поверят наговорам. — Вот, если бы вам приписывали интрижку с нами или с Перси, а Рональд… кто поверит, что у Рональда может быть роман? Нет, все-таки Фредерик нравился Гарри больше несерьезного Джорджа. Гарри поблагодарил за предупреждение, попрощался и едва не столкнулся с разглядывающей витрину аптекаря миссис Амбридж. — Добрый день, мистер Поттер, — разулыбалась домоправительница. — Добрый день, мэм. Поговорив пару минут о погоде, Гарри спасся бегством в лавку портного, которую, судя по сверткам в руках, миссис Амбридж уже посетила. — Мистер Поттер, — услышал Гарри и остановился. Он не входил в гостиную без нужды, а, следовательно, почти не бывал там, но сейчас его приглашали, и явно не для того, чтобы предложить чашечку чая. Тон мистера Снейпа не оставлял сомнений: последует очередная выволочка. Странно только, что Снейп не стал дожидаться утра, чтобы отругать Гарри в кабинете, как обычно поступал, когда был недоволен. — Да, сэр? — Подойдите. Гарри послушно шагнул ближе и застыл, изображая почтительное ожидание. Снейп же, против обыкновения, не спешил высказываться. Он задумчиво разглядывал Гарри и не торопился ни в чем обвинять. — Сэр? — Мистер Поттер, вы взрослый и, я надеюсь на это, ответственный человек. Я не являюсь вашим опекуном или родителем, а, следовательно, не имею права давать советы. Но вы живете и служите в этом доме, и любой ваш проступок бросает тень в первую очередь на меня. Гарри напугало неприятное вступление. Он бы предпочел знакомое брюзжание и обвинения в невнимательности и легкомыслии. — Что-то случилось, сэр? — Не знаю, — задумчиво протянул Снейп и нахмурился. — Ваше поведение вызывает разговоры, Поттер, и это недопустимо. Сейчас они сплетничают о вас и младшем Уизли, а потом пойдут слухи о вас и обо мне? Я не намерен… — Что? Нет! Сэр, при всем уважении, это не ваше дело, во-первых! — А во-вторых? — хмыкнул Снейп. — А во-вторых — это все ерунда! Мы с Рональдом друзья, так же, как и со всеми остальными Уизли! — И с Джиневрой? — И с ней! Что вы думаете, я со всеми ними… Тут Гарри спохватился и замолк. То, что он чуть не произнес вслух, было ужасным и неприличным, а еще не стоило грубить начальству. Маклаггену он бы с удовольствием врезал, но Маклагген, к их общему счастью, был далеко. А Снейп близко. И рассматривал сейчас Гарри в упор, насмешливо и с обидной жалостью. Гарри на всякий случай отодвинулся и напомнил себе, что этот неприятный тип платит ему неплохое жалование. — Со всеми или с кем-то одним — мне это безразлично, Поттер. Но если вы не прекратите вызывать в обществе оживление и слухи, нам придется расстаться. Директор Дамблдор рекомендовал вас, как старательного и скромного молодого человека. Сдается мне, о некоторых ваших качествах он умолчал. — О каких именно, сэр? — уточнил Гарри деловым тоном. — Очевидно, что вы обожаете купаться в лучах славы. Так вот, если хотите продолжать жить в этом доме, проследите, чтобы впредь слава была доброй. Вы поняли меня, Поттер? — Да, сэр. — Можете быть свободны. — До завтра, сэр. Кипя от возмущения, Гарри пронесся по коридору и захлопнул дверь своей комнаты. Ну надо же! Его отчитали, как ребенка, только что не отодрали за уши! Нет уж, мистер Снейп, сэр! С кем дружить и как себя вести, вы диктовать не будете! Гарри уже взрослый, и в состоянии сам выбирать друзей, а обращать внимание на грязные сплетни — глупо! Да, так и надо было ответить Снейпу — прямо в лицо. Но Гарри, как обычно, замялся, вспомнил о вежливости и воспитании. Так и будут на нем все ездить, пока он не научится защищать себя. Гарри кипел, перебирал в голове множество ответов и заявлений, но понимал, что возмущаться нужно было раньше. А теперь Снейп будет думать, что Гарри мямля. А Рональд… Интересно, что ему сказали родители? Наверняка миссис Уизли очень огорчилась, а мистер Уизли сердит на Гарри. Гарри очень хотелось поехать в Барроу и разрешить это недоумение, но он не был уверен, что хозяева теперь захотят его видеть. А Гарри ведь только начал привыкать, что у него есть друзья. В воскресенье похолодало. Серые тучи нависали над Гринхаусом так низко, словно хотели зацепиться за верхушку старой липы и пролиться дождем именно на слоняющегося по саду Гарри. Читать не хотелось, пальцы и нос мерзли, было очень скучно, но в гости Гарри решил не ездить, чтобы не плодить слухи и не принуждать Уизли себя выгонять. Гарри прикрыл глаза, вдохнул холодный воздух, повернулся, чтобы идти в дом и чуть не свалился от неожиданности: что-то стукнуло его в лоб — не больно, но довольно чувствительно. — Что?.. — Гарри! — Я же говорил — он думает о высоком! А ты — желудем в лоб, варвар! — Простите, Гарри. Наверное, эти двое и в старости будут вести себя, как малые дети. Здравствуйте. Гарри растерянно поморгал, потряс головой и понял, что близнецы ему не почудились. Они смеялись, пинали сухие листья, а рядом стоял Рональд и раздраженно наблюдал за их веселым буйством. — Здравствуйте. Чему обязан визитом? Вызывать его явно не собирались. Рональд улыбнулся и подошел ближе. — Вы куда-то пропали, Гарри. Мама волнуется. Мы подумали, и решили заехать за вами. — Мы подумали, что вас заперли и поставили на окна решетки! — сообщил Фредерик. Или Джордж. — И морят голодом! — поддержал второй близнец. — И решили спасти и угостить обедом. Поедем? Гарри было очень неловко показываться в Барроу, и не стоило видеться с Рональдом, пока сплетни не стихнут, но тут Рональд добавил: «Мисс Грейнджер и Джиневра велели без вас не возвращаться», — и он решился. Костюм на Гарри был приличным, и — очень удачно — повязанный с утра галстук оказался не домашним, а тем, в котором можно явиться в гости. Книгу пришлось оставить на скамье, ну, да потом подберет. Вчетвером они едва втиснулись в коляску, уселись лицами друг к другу, устроили колени и ступни и покатили. Гарри уже не обращал внимания на грозные тучи, а скучать рядом с близнецами Уизли еще никому не удавалось. В дом они вбежали, спасаясь от дождя, догнавшего у порога. Гарри немного боялся встречи с родителями Рональда, но его приветствовали так же радостно, как и всегда. Правда, Гарри показалось, что у мисс Уизли слегка покрасневшие глаза, а за обедом она почти не ела и ни с кем не разговаривала. В остальном все было, как обычно: мило и по-домашнему. После обеда все переместились в гостиную. Мистер Уизли занял свое любимое кресло, рядом расположилась миссис Уизли с каким-то рукодельем, мисс Грейнджер ставила в вазу поздние цветы, а Джиневра устроилась у окна, отгородившись от всех пяльцами, и принялась ожесточенно втыкать иголку в полотно. Гарри плохо видел без очков, но ему показалось, что изнанка узора напоминает дикие кусты вперемешку с лианами. Кажется, мисс Уизли не очень любила вышивать. — Милая, как здоровье вашей матушки? Надеюсь, получше? — поинтересовалась миссис Уизли. Мисс Грейнджер поставила вазу на каминную полку и присела на стул рядом с Джиневрой. — Боюсь, что нет. С холодами ей стало труднее подниматься с постели, и лорд Рудольф решил, что нам лучше переехать в Лестренджхилл. — И к лучшему! — обрадовалась миссис Уизли. — Эти коттеджи так трудно протопить, а в замке у вас будут все удобства. — Но уже не будет свободы, — неожиданно подала голос мисс Уизли. — Деточка, неужели ваши опекуны притесняют вас? — Нет, что вы! — улыбнулась мисс Грейнджер — Лорд Рудольф — снисходительный и спокойный человек. — А леди Лестрейндж? — поддержал разговор Гарри. — Леди Беллатрикс — справедливая, хоть и строгая временами. Я не могу пожаловаться на своих опекунов. — Беллатрикс все-таки Блэк, — вздохнула миссис Уизли, принимаясь за рукоделье, — от них просто ждешь чего-нибудь этакого. Старший сын ведь так и пропал. Гарри прислушался. Старший сын Блэков приходился ему крестным. Правда, Гарри его никогда не видел, но много слышал от директора Дамблдора и профессора Люпина. — Как его звали? Сириус, кажется? — А что с ним случилось? — спросил Гарри. — Какая-то темная история. Поссорился с родителями, ушел из дома… Потом, вроде бы, уехал путешествовать, да так и не вернулся. Шатался по миру, может быть, уже и погиб где-нибудь в Индии или Китае. — Лорд Блэк жив. Все с интересом повернулись к мисс Грейнджер. Она слегка смутилась и заговорила тише. — Лорд Малфой пытался получить часть наследства Блэков, тоже думая, что оба сына погибли, но нашелся поверенный, предоставивший письма лорда Сириуса, в доказательство, что тот жив и здоров. Леди Беллатрикс тоже наследница, поэтому письма показали и ей, и она узнала почерк брата. Каждые полгода приходит еще одно письмо, а в случае смерти лорда Блэка, поверенный получит точные известия и сообщит родственникам. — Ну, значит, жив, и слава богу. Может устанет мотаться и вернется-таки домой, хоть к старости, — подвел итог мистер Уизли. — Беллатрикс ведь тоже ему кузина, как и Нарцисса? — Да, леди Малфой и леди Лестрейндж — сестры. — Какое счастье, что Нарцисса успела выйти за Малфоя до побега своей непутевой сестры! Такое пятно на репутации! Андромеду никто не хотел сватать, и бедняжке пришлось выйти за аптекаря, кажется. Немудрено, что они переехали. А всё Беллатрикс и эта ваша Гретна-Грин! — осуждающе заявила миссис Уизли. Мисс Уизли неожиданно оттолкнула пяльцы и порывисто поднялась. — Зато она вышла замуж за того, кого полюбила! — Джиневра! — воскликнула миссис Уизли. — Как и Билл! И они счастливы, даже если все вокруг их осуждают! А, значит, оно того стоило! А те, кто не верит — просто трусы и никогда не любили! Голос мисс Уизли сорвался, она кинулась прочь из гостиной. Гарри почувствовал, что краснеет и переглянулся с Рональдом. — Что же это такое? Наверное, у нее жар? Она больна? — растерянно причитала миссис Уизли. — Джиневра! — Позвольте, я поднимусь и поговорю с ней, — предложила мисс Грейнджер. — Да, да, спасибо, милая! Артур, подай воды, мне нехорошо! — Кажется, дождь перестал. Предлагаю подышать воздухом в саду, — громко заявил Рональд. Все согласились и поспешили в сад, чтобы дать возможность хозяевам прийти в себя и успокоиться. — Джинни плачет по ночам, — шепотом сообщил Гарри Рональд. Они отстали от близнецов и медленно шли по дорожке. — А днем злится. Маклагген ей даже не написал, но это и к лучшему. Думаю, скоро все будет в порядке. Сестра не из тех, кто долго горюет по негодяям. Надеюсь, он не попадется ей навстречу где-нибудь в людном месте, а то будет большой скандал. Гарри кивнул, представив, как мисс Уизли зонтиком разбивает лицо красавцу-офицеру и гордо уходит прочь. Но лучше без этого обойтись. — А кто такой Билл? — спросил он. — Уильям, наш брат, тот, который служит в Казначействе. Паршивая овца в стаде Уизли. Вместо того чтобы помогать Чарли возиться с шерстью, путешествовал, охотился на тигров и львов, получил шрам через все лицо, а в довершении падения женился на француженке. — Какой ужас, — «посочувствовал» Гарри. — Мама ему этого не простила. На свадьбе, конечно, все старались быть милыми, но после Уильям снял квартиру в Лондоне и устроился на службу в Казначейство. Сейчас мама им тайно гордится и даже отвечает на письма, но вот Флёр принять так и не смогла. Считает, что французская жена для английского джентльмена — хуже смерти. — О чем вы шепчетесь, голубки? — Наверное, о личном? — Или о неприличном? — Может быть, вас оставить наедине? Братья вспомнили о попутчиках, и теперь развлекались за их счет. — Пожалуй, мне пора, — заторопился Гарри. — Сейчас спустится мисс Грейнджер, и Рональд вас отвезет. — Ой, нет, не Рональд! Это скомпрометирует их обоих! — Придется просить Дина. Мы, конечно, могли бы сами… — Но это скомпрометирует мисс Грейнджер. — Так что — Дин. Решено! Идемте, обрадуем его. И, взяв Гарри под руки, близнецы повлекли его вокруг дома к старой конюшне, где стояла коляска и жил Дин. Вскоре осень полностью вступила в свои права. Холодные дожди усердно поливали Гринхаус и окрестности, и Гарри пришлось отложить прогулки. В дом тоже пыталась вползти сырость, но в жилом крыле с ней боролись, протапливая камины и расстилая поверх ковров на полу множество пушистых и вязаных ковриков поменьше. В кабинете мистера Снейпа камин едва топился, а в малом кабинете не топился вовсе, может быть поэтому мистер Снейп почти не загружал Гарри работой. С утра он диктовал несколько писем, или посылал Гарри с поручениями. Ездить в закрытой карете и с грелкой в ногах было почти не холодно, и Гарри дремал, поглядывая в окошко и кутаясь в теплый плащ. По возвращении он обедал, согревался рюмкой горячего бренди от щедрот мадам Розмерты, и отправлялся к себе. Там он заворачивался в несколько одеял, придвигал поближе грелку и читал, пока под шум дождя не слипались глаза. Читал Гарри всегда быстро, но библиотеки Гринхауса могло хватить на несколько лет подобного времяпрепровождения. Наверняка мистер Снейп вспомнит о секретаре раньше, чем тот успеет закончить шкаф с современной литературой. Очередной роман закончился, как и полагалось нравоучительному чтиву: положительные герои обрели заслуженное счастье, отрицательные — заслуженную же кару. Гарри зевнул и полез из своего кокона: стоило сменить грелку и отыскать новую книгу, и хорошо бы такую, от которой не тянет в сон с первой же страницы. Дождь все не кончался, и в библиотеке было полутемно. Гарри открыл шкаф и вздрогнул, услышав стук упавшей книги. — Кто здесь? — Простите. Видимо Гарри уснул, читая роман, иначе чем объяснить, что у шкафа с поэзией смущенно улыбалась мисс Грейнджер? — Я так неаккуратна. Простите. Гарри быстро поднял упавшую книгу, не позволив мисс Грейнджер наклоняться. — Спасибо. Здравствуйте, мистер Поттер. Я вас напугала? — Здравствуйте, мисс Грейнджер. Нет. Я просто не ожидал… — У леди Беллатрикс какое-то дело к мистеру Снейпу, а мне пока позволили побыть здесь. Вы были правы — у мистера Снейпа прекрасная библиотека. — А в Лестрейнджхилле разве хуже? — Не хуже. Но лорд любит книги об охоте, а леди — об истории религий и войнах. И оба совсем не читают поэзии. А мне нравятся стихи. — И что же вы выбрали? Мисс Грейнджер отдала Гарри книгу. Прищурившись, он прочитал название: «Эндимион». — Китс? Его же никто не читает! — И совершенно напрасно! Я думаю, что мистер Китс очень талантлив. Когда-нибудь читатели это поймут. А мне он нравится и сейчас. Мисс Грейнджер разволновалась, и Гарри забыл о приличиях, любуясь ее порозовевшими щеками и горящими глазами. Он протянул книгу обратно, не заметив, как оказался слишком близко, и тут, словно в прочитанных им романах, распахнулась дверь. — Гермиона… Мистер Поттер? Что вы тут делаете, могу я спросить? Леди Лестрейндж выглядела шокированной, но на секунду Гарри показалось, что в ее лице мелькнуло злорадство. — Северус, что ваш секретарь делает наедине с моей воспитанницей? Я требую объяснений! — Мы искали книгу, — ответил Гарри. — Отыскали? — Да. Леди бесцеремонно выхватила томик из рук мисс Грейнджер и скривилась. — Любовные стишки? Прекрасно! Ну, от прислуги я, пожалуй, многого и не ждала, но вы, мисс? Что скажет ваша матушка, услышав о таком поведении? При ее слабом здоровье, это просто убьет бедную женщину! Мисс Грейнджер побледнела. Гарри едва сдерживался, чтобы не ответить на нелепые обвинения и на «прислугу». Мистер Снейп молча разглядывал Гарри и возмущенную леди, и почему-то избегал взглядом мисс Грейнджер. — Северус?! — Да, Беллатрикс? — Оказывается, в твоем доме нельзя оставить девушку без присмотра, чтобы какой-нибудь негодяй… Я требую наказания. — За что и для кого? — ровно уточнил мистер Снейп. — Для этого наглого мальчишки, разумеется! Он скомпрометировал мою воспитанницу! — Беллатрикс. Леди отмахнулась от попытки ее успокоить. — За прислугу отвечает хозяин, не так ли? Он служит в твоем доме, и я требую, чтобы ты его наказал! — Хорошо. Мистер Поттер будет лишен месячного жалования, — согласился мистер Снейп. — Ты довольна? — О, нет! Я хочу не этого. Я хочу, чтобы он понял, что наглым выскочкам не следует даже приближаться к людям, которые выше их по крови и по положению. Ты слишком либерален, Северус, окружаешь себя полукровками и многое им позволяешь. Я — нет. Я хочу, чтобы ты его выпорол. Гарри потрясенно уставился в лицо леди Лестрейндж. На нем появилось выражение злого предвкушения и упрямой решимости. Мисс Грейнджер ахнула, и даже мистер Снейп, казалось, был удивлен. — Я не лакей! — выкрикнул Гарри. — И не пьяный конюх! Я не позволю… — Видимо, мне придется признать, что мы не справились с воспитанием этой юной мисс, — покачала головой леди Лестрейндж. — Публично признать. Что ж, мы с мужем как-нибудь переживем этот позор. К сожалению, скандал замять вряд ли удастся. Бедная Гермиона. — Леди Беллатрикс! Леди с фальшивым сожалением обернулась к мисс Грейнджер: — Да, милая? — Это… это гадко и нечестно! Вы не можете так поступать! Я расскажу всем! — Расскажете? Что вас застали наедине с прислугой? Ну-ну. Так что, мистер Поттер? Вы уже причинили немалый вред бедной девушке. Пойдете до конца? Гарри впервые захотелось ударить женщину, он сам испугался своего порыва и отступил, сжимая зубы, чтобы молчать. Он не видел выхода. Но как это несправедливо и гадко! — Северус? Мистер Снейп посмотрел прямо на Гарри, кивнул и ответил: — Хорошо, Беллатрикс. Я сделаю, что ты хочешь. — Когда? — потребовала леди возбужденно, и у Снейпа дернулась щека. — Нет. Ты не будешь присутствовать. Я обещаю, что накажу мистера Поттера, как он того заслуживает. Надеюсь, моего слова тебе достаточно? — Конечно, Северус. До свидания, — улыбнулась леди Лестрейндж и, сделав знак воспитаннице следовать за собой, величественно удалилась. Едва она вышла, мисс Грейнджер кинулась вперед и ухватилась за руку Снейпа. — Мистер Снейп! Пожалуйста! Мистер Поттер не… — Идите, мисс, — только и сказал Снейп, аккуратно освобождая руку. — Прощайте. — Я не уйду! — Прощайте, мисс Грейнджер, — повторил Снейп, придерживая дверь. — Вас ждут. Мисс Грейнджер окинула его отчаянным взглядом, поклонилась и проговорила: — Прощайте, господа. Мистер Поттер, мне так жаль! Простите меня. Гарри кивнул в ответ и снова застыл, стараясь хоть немного успокоиться и прийти в себя, пока Снейп провожает гостей. Разумеется, Гарри, как и любой школьник, в детстве не избежал розог, но в Хогвардсе пороли только заслуженно. К тому же директор Дамблдор не одобрял подобных воспитательных мер, и применял их в крайних случаях. Гарри, дважды попавшийся на нарушениях дисциплины, даже не обиделся на директора, наоборот, признал, что виновен, и послушно перенес наказание, значительно облегченное тем, что в Хогвардсе было не принято оголять учеников для порки, а розгой через брюки, пусть и больно, но хотя бы не унизительно. Но теперь? Он — взрослый мужчина, не сделавший ничего дурного, жертва навета. Что же предпримет Снейп? Отправит его на конюшню или пошлет с запиской в полицейский участок? Или — не дай Провидение — захочет выпороть его сам? Какой позор! Гарри было неимоверно тяжело смириться с подобным обращением, и только угроза мисс Грейнджер удерживала его на месте, не давая сбежать. Несчастная девушка наверняка еще наслушается упреков и будет наказана — леди выглядела очень разозленной — лишить ее репутации из-за собственной гордости Гарри не хотел. Пусть позор достанется ему одному. — Я увольняюсь, — заявил Гарри мистеру Снейпу, едва тот вошел в библиотеку. — Это ваше право, — неодобрительно ответил Снейп. — Нет, я увольняюсь после. Разумеется, репутация леди не пострадает. — А ваша репутация, Поттер? — Я надеюсь на ваше великодушие, — пробормотал Гарри враждебно. — А великодушие Лестрейнджей вас не волнует? — Я вернусь в Лондон. Пусть болтают, что хотят, лишь бы не упоминали мисс Грейнджер. — Но вы ведь не конюх? — Если вас это не смущает, то меня и подавно. Как все будет происходить? Мистер Снейп, вместо того, чтобы ответить, рассматривал Гарри, словно музейного уродца, и, насмотревшись, принялся стягивать перчатки. — Чего нам ждать? Сейчас и приступим. — Здесь? Гарри пожал плечами, из последних сил изображая равнодушие, и потянулся к поясу брюк. — Значит так, Поттер, — неожиданно рявкнул мистер Снейп, — вы сей же час даете мне слово, что не будете больше пытаться встретиться с мисс Грейнджер или писать ей, а так же не станете просить кого-либо сделать это за вас. И вы двое суток не покажетесь из своей комнаты, сказавшись больным. Ну? Неужели? Гарри захлестнула надежда пополам с облегчением, но он все еще не верил. Снейп же дал слово. И это же Снейп, с чего бы ему помогать Гарри? — А как же ваше обещание? — О своей совести я позабочусь сам, без романтичных сопляков, влипающих в неприятности! Итак? — И вы не будете меня… пороть, сэр? — Если только вы попросите, Поттер. Ну вот еще! Краснеть будете перед дамами. Я жду — да или нет? — Да! Я обещаю, сэр. — Убирайтесь к себе, и чтобы двое суток я вас не видел. — Да, сэр! Я понял! И… спасибо, сэр! Гарри мчался по коридору, словно за ним гнались убийцы с ножами. Внутри все дрожало, и руки тряслись, как у пьяницы. Сам он был в безопасности, но очень переживал за мисс Грейнджер. Чего можно ожидать от Лестрейнджей в таком случае? Вряд ли ей грозит то, чем угрожали ему: ведь речь идет не о прислуге. И нет никакой возможности узнать. В заключении Гарри тосковал. Есть не хотелось, книги не отвлекали от беспокойства, а узнать новости было негде. Пришлось даже прогнать Денниса, чтобы не поддаться соблазну передать записку, и еду теперь приносили служанки. При них Гарри изображал болезнь, иначе по дому немедленно пошли бы слухи, и притворство только портило и без того унылое настроение. Но Гарри дал слово, и был намерен его сдержать, не столько ради себя, сколько из-за Снейпа, нарушившего свое обещание, чтобы сохранить гордость секретаря, или, скорее, самого секретаря, ведь искать нового хлопотно и займет какое-то время. Гарри сознавал, что вряд ли дело в милосердии, но все же ценил поступок работодателя и был благодарен. На очередной стук в дверь Гарри отозвался слабым голосом, поспешно закутываясь в плед: он сидел у стола с книгой, и улечься в кровать уже не успевал. — Войдите. — Гарри, как вы? Вот кого Гарри точно не ожидал увидеть у себя в комнате, так это встревоженного лорда Лонгботтома. — Невилл? Здравствуйте. Откуда вы здесь? — Проезжал, решил навестить, — отмахнулся Невилл. — Говорят, вы заболели? — Кто говорит? Невилл забыл поздороваться, хмурился и встревоженно осматривал Гарри. А еще спрашивал тихо и коротко, словно боялся, что их подслушивают. У Гарри от мгновенного испуга вспотели ладони, и он сильнее стиснул плед. Неужели слухи уже пошли? — Вчера я сопровождал мисс Лавгуд в Лестрейнжхилл. Мисс Грейнджер пожаловалась ей на дурное предчувствие: по ее словам, при последней встрече вы выглядели нездоровым. Как я вижу, опасения подтвердились: слуги говорят, вы не выходите третий день. Что случилось, Гарри? — Неважно себя чувствую. — Гарри, — Лонгботтом присел рядом и заговорил еще тише и настойчивее, — на вид вы вполне здоровы, и очень взвинчены. Я не имею ни малейшего права расспрашивать, но знайте: мне просто жизненно необходим секретарь. Возможно, прямо сейчас. И если вы желаете уволиться, я могу сам сообщить об этом мистеру Снейпу и выплатить компенсацию, которую он укажет. — Спасибо, Невилл! — искренне поблагодарил Гарри. — Я очень ценю вашу дружбу. Но пока меня все устраивает, и увольняться я не собираюсь. — То есть, все хорошо? — уточнил Лонгботтом. — Вполне. Могу я спросить, что еще вам рассказала мисс Грейнджер? Видимо, Невилл подозревал, что Гарри не совсем откровенен. Он слегка отодвинулся и успокаивающе заверил: — Только это, клянусь. Если честно, я ехал навестить больного, и только увидев вас, заподозрил, что дело может быть в ссоре или обиде на хозяина. — Клянусь, ничего подобного! — поспешил успокоить друга Гарри. — Я действительно был немного нездоров. — Тогда я, с вашего позволения, откланяюсь. Мисс Лавгуд ждет меня в экипаже. Она как раз собиралась написать мисс Грейнджер, и, думаю, не забудет упомянуть, что с вами все в порядке. — Благодарю, Невилл! Передайте мое почтение мисс Лавгуд. — И мисс Грейнджер? — Разумеется, — пробормотал Гарри, надеясь, что не слишком нарушит слово. Ведь, промолчи он, и это вызовет подозрения, не так ли? Значит, все правильно, и совесть Гарри чиста. — До встречи, Невилл. — До встречи, дорогой друг, поправляйтесь скорее! Почти сразу после отъезда лорда Гарри позвали к хозяину. Мистер Снейп бросил на него оценивающий взгляд и указал на заваленный бумагами стол. — Как утверждает наш любимый директор, все беды молодых людей — от того, что им нечем себя занять. Думаю, вы достаточно отдохнули и готовы снова приносить пользу? — Конечно, сэр, — поспешил ответить Гарри. Ему не нравился насмешливый тон, и он боялся, что Снейп затронет тему «отдыха» подробнее. — Тогда — прошу. Перед вами счета и отчеты от управляющих фабриками. Ваша задача — сверить, пересчитать и составить для меня подробный отчет, сперва по каждой фабрике, а затем и общий. — Но я не бухгалтер, сэр! — Но считать вы умеете? — Да, но… — Вот и считайте. Мистер Снейп покинул комнату, больше не слушая возражений, Гарри же пришлось сгребать в охапку перепутанные документы и в три приема переносить их на свое рабочее место. Сложив последнюю стопку на край конторки, Гарри осмотрел свой крошечный кабинет, поежился от холода и решительно уселся на стул. Работа пошла веселее, когда он представил себя Синдереллой, а мистера Снейпа — злой мачехой. Отделять бумаги разных фабрик друг от друга было все-таки проще, чем мак от проса. Занятость оказалась спасением и от скуки, и от лезущих в голову мыслей и сожалений. Гарри просто некогда было поедать себя за глупость и неосторожность; он едва успевал добраться до постели, а в тарелке супа ему чудились всплывающие цифры и подписи управляющих. Мистер Снейп по обыкновению прочитывал все, что Гарри отдавал ему для проверки, подчеркивал красным ошибки и писал на полях замечания, зато совсем перестал вызывать к себе и посылать в город. С одной стороны Гарри скучал по друзьям — насколько успевал о них вспомнить, по своему ленивому отдыху с книгой, с другой же — на улице стояла такая мерзкая погода, что покидать дом совершенно не хотелось. Гулять было холодно, а ездить в гости — рискованно: Гарри с удовольствием навестил бы Уизли, но риск встретить там мисс Грейнджер исключал всякую возможность визитов в Барроу. Пришлось написать вежливое письмо, в котором Гарри извинялся занятостью и слабым здоровьем. Вряд ли в ближайшее время он сможет приехать в гости. Лорду Лонгботтому Гарри отправил почти такое же, еще раз уверяя, что все в порядке, просто работы прибавилось, и гулять некогда. Услышав суету в коридоре, Гарри приоткрыл дверь. Со стороны черной лестницы пробежали две горничные, потом важно прошествовал мистер Филч, сопровождаемый лакеем, несущим поднос с бокалами и бутылку. Следом Деннис проволок корзину с дровами. Все они скрылись в кабинете мистера Снейпа. Кажется, ожидались важные гости, и это было интересно: соседи редко заезжали в Гринхаус, чтобы развеяться и поболтать. Гарри высунулся и поймал за рукав возвращающегося лакея. — Том, что случилось? — У хозяина гость. — И кто же? — Лорд Лестрейндж. — Один? Том хмыкнул и разгладил рукав. — Понятно — один. С супругой, небось, в гостиных бы принимали, а не звали в кабинет надираться. Все, побежал я. Гарри тоже услышал шаги и поспешил скрыться за дверью. Лорд Лестрейндж показался ему спокойным человеком, но, как известно, муж и жена — одна сатана. Лучше уж поберечься. Гарри попытался снова заняться цифрами, но работа не шла. Вместо этого он думал, как долго уже сидит в доме, словно арестант в тюрьме. Уизли, конечно, писали ему, но, словно сговорившись, никто не упоминал мисс Грейнджер. Только Невилл один раз обмолвился, что его невеста взволнована слабым здоровьем подруги. Гарри тоже волновался. Теперь, зная, на какие подлости способна леди Лестрейндж, он не мог быть спокойным за судьбу мисс Грейнджер, и вдруг — тут, за стеной, прячется возможность узнать хоть что-нибудь. Совесть ела Гарри недолго. Он сгреб несколько черновиков, пару папок, и решительно шагнул в коридор. Там, на его удачу, никого не было, а дверь в кабинет мистера Снейпа оказалась чуть приоткрыта. Гарри бесшумно приблизился, опустился на корточки и рассыпал листы. Теперь ему были слышны голоса за дверью, а глаз он не сводил с черной лестницы, на случай возвращения прислуги. — … сбежал? — Ты же знаешь Белль. Если она разозлилась, лучше уносить ноги. В доме сейчас совершенно невозможно жить: Белла бушует, девчонка показывает характер — просто война. А у тебя тут тихо. Гарри обратился в слух. Он верил, что мисс Грейнджер не даст себя в обиду, и жадно ждал подтверждения. — И каков характер у мисс Грейнджер? — уточнил Снейп с интересом. — Для начала она отказалась покидать комнату. Спускалась только за стол, и сидела, как статуя, словно кругом отравители, и кроме воды ничего нельзя принимать. Дальше — больше: Беллатрикс пригласила гостей, а маленькая паршивка изобразила обморок. Так и бодаются, как две козы, а я между ними. Нет уж, Северус, как хочешь, но ночую я сегодня у тебя. Ты виноват в моих несчастиях, тебе и терпеть. — Я виноват? — лениво уточнил мистер Снейп. — Ну, не твой же мальчишка. Кстати, как Эйвери относится к новому увлечению? Или вы дружно живете втроем? Гарри уронил оставшиеся папки, и не заметил этого. Эйвери? Увлечение? О чем это они? — Мистер Поттер — мой секретарь, — холодно заявил Снейп, и Гарри готов был расцеловать его за это равнодушие. — То есть, ты просто смотришь? Зная тебя, Северус… — Мистер Поттер, к сожалению, до отвращения праведен и целомудрен. Хотя я и не понимаю, какое тебе дело до моих служащих, Руди. — Банальное любопытство, Северус, уж прости. Ты закрылся в Гринхаусе, сидишь тут, как сыч, никого не пускаешь. Разумеется, обществу интересно. — Обществу? — И мне. Гарри услышал шаги на лестнице и заторопился, собирая бумаги. Мистер Филч окинул его осуждающим взглядом, но ничего не сказал, и, только дождавшись, когда Гарри отойдет, постучался и объявил, что комнаты гостя готовы. Скрывшись за своей дверью, Гарри снова уронил бумаги. Руки дрожали от негодования и стыда. Вот, значит, что о нем думают? И мистер Снейп даже не отрицал. Но он же ни разу… ни одного намека… Перед глазами встал Эйвери, выходящий из спальни Снейпа во внеурочное время, входящий в кабинет, растрепанный. Как же Гарри глуп! И слеп, несмотря на очки. «До отвращения праведен и целомудрен»? Значит ли это, что ему намекали, а он не понял? Или Снейп просто заступился за него перед лордом, чтобы пресечь слухи? А сам Снейп, значит, все-таки… Лорд говорил так уверенно, и Снейп не отрицал. И Эйвери. Гарри потряс головой, чтобы привести мысли хоть в какой-то порядок. За дверью снова суетились слуги. Гарри выглянул. Том уносил поднос и почти допитую бутылку. Подмигнув, он быстро разлил остатки по бокалам, сунул один Гарри, а из второго выпил сам. Гарри глотнул, даже не возмутившись, что пьет из грязной посуды. Сейчас ему нужно было хоть что-то, отвлекающее от раздумий, и горький виски оказался как раз вовремя. Всю ночь Гарри промучился, пытаясь вспомнить какие-либо знаки внимания со стороны мистера Снейпа, и, к огромному облегчению, не вспомнил ни одного. Разве что разговор в библиотеке, и то, как его схватили за подбородок, но тогда Снейп был очень пьян. В остальном же он держался, как джентльмен, пусть и с тяжелым характером, но совершенно приличный. Гарри решил не менять своего поведения и ничем не показывать, что узнал неприглядную тайну хозяина дома, но за ужином исподтишка разглядывал камердинера, пытаясь понять, правду ли услышал. Ведь если про самого Гарри болтают невесть что, то, возможно, и Эйвери оболгали напрасно. В конце концов, в нем нет ничего женственного или развязного, одежда всегда прилична, и миссис Амбридж часто приглашает его на общие чаепития. И уж будь тут что-то нечисто, она бы первой подняла крик. Гарри подозревал, что рассказом о своей связи с Рональдом обязан именно домоправительнице. Миссис Амбридж не имела собственных грехов и с удовольствием обличала чужие. — Поттер, у меня на лице грязь? — язвительно поинтересовался Эйвери, прервав раздумья Гарри. Следующие полчаса Гарри пришлось изобретать отговорки, так как миссис Амбридж очень интересовало, что так занимает молодого человека. Кажется, его заподозрили в симпатии к «юной леди», и очень желали узнать, к какой именно. Мистер Снейп подписал последнюю страницу общего отчета и соизволил похвалить усидчивость секретаря: — Вы хорошо поработали, мистер Поттер, и, полагаю, можете отдохнуть. Гарри радостно поблагодарил и отпросился в город: приближалось Рождество, и следовало купить подарки друзьям. Судьба словно нарочно сталкивала Гарри со знакомыми в самые неподходящие моменты. Из рук падали свертки, нога попала в лужу, он неловко задел проходящего мимо джентльмена, и именно тогда услышал за спиной громкое: «Мистер Поттер! Как приятно вас видеть!» Миссис и мисс Уизли тоже совершали покупки. Стоящий за их спинами Дин едва удерживал в руках большую корзину с провизией. — Добрый день, миссис Уизли, мисс Уизли. — Куда же вы пропали, мистер Поттер? — укоризненно покачала головой миссис Уизли. — Простите, дела службы занимают все мое время. Мистер Снейп… — Ох уж этот мистер Снейп! Да он просто рабовладелец! Ну, да в праздники ведь он вас работать не заставит? Гарри пожал плечами. — Нет, нет и нет! — провозгласила миссис Уизли. — Ждем вас у себя — и точка! А то в доме стало слишком тихо: Фредерик и Джордж в казармах, Чарльз уехал, мисс Грейнджер не отходит от постели матери. Бедная девочка. Но на рождественский ужин мы ее ждем, если с ее матушкой все будет в порядке, помоги ей Господь. Мисс Уизли подхватила уже начавший падать из рук Гарри сверток и уложила поверх остальных. Гарри благодарно кивнул и перехватил покупки поудобнее. — Благодарю за приглашение, миссис Уизли. Боюсь, что на рождественский ужин я не попаду, но, если позволите, заеду с поздравлениями накануне. — Ну, хоть так, — вздохнула миссис Уизли. — Будем рады. Джиневра, что у нас там по списку? Прощайте, мистер Поттер. — Прощайте, — поклонился Гарри. — Мисс Уизли. — До свидания, — кивнула мисс Уизли. — Мама, мы забыли про окорок! Гарри проводил взглядом заспешивших женщин и согнутого едва не пополам Дина, и отправился к коляске. Холод быстро выдул из головы все грустные мысли. Гарри, конечно, скучал, но не мог не понимать, что все, что случилось — к лучшему. В конце концов, он не мог предложить ничего, кроме рук и головы, а мисс Грейнджер не заслуживала жизни впроголодь в шалаше. Одной любовью сыт не будешь. Мистер Снейп, на просьбу отпустить в гости, ошарашил Гарри заявлением, что их ожидают на рождественском празднике в Лонгботтом-холле. Приглашения на этот раз пришли обоим, и Снейп явно злился, что Гарри перестал быть приложением к хозяину Гринхауса. — Лорд Лонгботтом написал вам собственноручно, — съязвил он. — На месте мисс Лавгуд я бы уже забеспокоился. Теперь-то Гарри мог догадаться, на что ему намекают, но предпочел «не заметить» неприличный укол и безмятежным тоном поинтересовался: — Откуда вы знаете почерк Невилла? Снейпа почему-то так возмутил невинный вопрос, что он побледнел от злости, прошипел: «Я никогда не интересовался вашей перепиской, Поттер! Вон!» Гарри выскочил из кабинета, почти хихикая. А вот нечего говорить гадости. Гарри не собирался поддаваться на провокации. Неведенье — лучшая броня добродетели, а Снейп пусть хоть изойдет ядом, пытаясь его укусить. Только, почему он так разозлился? Гарри ведь просто хотел перевести разговор. Между тем Рождество приближалось. Служанки отмывали комнаты, полировали дверные ручки и натирали паркет. Мальчишки Криви чистили дымоходы и камины от сажи, конюх и кучер — и те перебирали упряжь, мечтательно вспоминая прошлогоднее угощение и прибавку от хозяина. Гарри же продолжал писать под диктовку, разослал открытки с поздравлениями однокашникам, директору и некоторым профессорам Хогвардса, и скучал, вспоминая рождественские каникулы, которые всегда проводил в школе, и наряженную елку в Большом зале. В Гринхаусе елку не наряжали. Мистер Снейп был одинок, нелюдим, и предпочитал обходиться минимумом праздничных атрибутов. Но дом все равно украшался венками и букетами остролиста, листьями падуба, а там, где никогда не появлялся хозяин — даже омелой. Гарри купил четыре свечи и поставил на окно, а Кэтти Белл принесла ему ветку остролиста — вот и все украшения. Гарри смотрел на огоньки свечей, пока те не расплывались у него перед глазами, потом задувал их и ложился спать. В душе непроизвольно росло ожидание праздника, словно Гарри был еще ребенком и умел мечтать. Вечер у Уизли получился очень уютным. Гарри подарил мистеру Уизли трубку, миссис Уизли — набор ниток для рукоделия. Мисс Джиневра обрадовалась маленькой записной книжке, а Рональд — цепочке для часов. Сам Гарри получил письменный набор от всей семьи, и это было очень приятно. Прощаясь и желая счастливого Рождества, он попросил мисс Уизли передать его подарок мисс Грейнджер. Ничего необычного — книга стихов. Даже леди Лестрейндж нечего будет возразить: новый сборник мистера Китса наконец-то имел успех и покупался даже самыми уважаемыми людьми. Вернувшись домой, Гарри поспешил заснуть, как в детстве, когда нетерпеливо ожидал подарков и угощения и старался поторопить время. Утром Гарри вместе со всеми слугами отправился в церковь. Им пришлось подождать, пока приедут мистер Снейп и Лестрейнжи, а после службы — еще немного, пока они выслушают благодарности преподобного за щедрые пожертвования и первыми выйдут из храма. Дома же он снова уселся за книгу. Праздничный обед для слуг полагался только завтра, а пока мистер Снейп и приглашенный им преподобный Слагхорн в секретаре не нуждались. К вечеру почти все слуги покинули дом, торопясь к своим семьям или друзьям. К кучеру из деревни приехала жена с детьми, и они пировали в конюшне. Том, нарядившись в праздничный костюм, отправился на свидание, а Эйвери уехал в город, в свой клуб джентльменов, куда допускались только камердинеры господ из высшего общества. В доме, не считая хозяина, остались только Филч, кухарка и Гарри. Даже Амбридж отпросилась до утра и уехала. Все где-то праздновали, а Гарри сидел за столом в остывающей кухне и кутался в шарф. Прекрасное Рождество, что и сказать. — Мистер Поттер, не кукситесь! — Мадам Розмерта тоже была одинока, но ничуть от этого не страдала, а сейчас, в компании пунша — тем более. — У вас все впереди! И нечего тут изображать вселенскую скорбь. Хотели праздновать, так увязались бы вон, за Томом. А не пошли, так нечего изображать тут хозяина и хмуриться в рюмку. Или пейте, или идите спать. — Да-да, мадам Розмерта, я пойду. Гарри подумал, вдруг он и тут мешает. Может быть, мадам Розмерта кого-то ждет, а он сидит и сидит. — С праздником! — Стойте-ка! Гарри поднял глаза вслед за взглядом мадам Розмерты и замер: к балке над скамьей какой-то шутник привязал омелу. — Ой, мистер Поттер, что-то вы побледнели. И что теперь нам делать? — расхохоталась мадам Розмерта. — Идите сюда, цыпленок, не будем нарушать традиции. Гарри притянули и громко чмокнули в щеку. От мадам Розмерты пахло плам-пудингом, пуншем, и дымом. — Какое чудесное зрелище, — прокомментировал голос Снейпа. — Поедание младенцев. Розмерта, пожалейте мальчика, вы для него слишком великолепны. Гарри отскочил от мадам Розмерты, больно ударился о скамейку и замер, пытаясь понять, откуда тут Снейп. — Да, сэр, — невозмутимо ответила кухарка, оправляя фартук. — Как скажете, сэр. Могу поцеловать вас. Снейп усмехнулся и остановился, не дойдя шага до висящей омелы. — Благодарю. Предпочту чай и сэндвич. Все разошлись, так что воспользуйтесь оказией и передайте поднос с молодым человеком. — Сию минуту, сэр. Снейп вышел. У Гарри подогнулись ноги, и он свалился на скамью. — Какая жалость, — весело пробормотала мадам Розмерта. — Мистер Поттер, вы подождете немного, пока я сделаю чай? Гарри кивнул и подставил рюмку. Разумеется, он подождет, а куда деваться? Хозяина Гарри отыскал в гостиной. Тот сидел в темноте и, если б не пошевелился, помешивая угли в камине, Гарри так и убрел бы с подносом дальше по коридору. — Сэр? — Да, мистер Поттер, входите. Гарри сгрузил свою ношу на столик и выпрямился, ожидая, что его отпустят, но, видимо, мистеру Снейпу тоже было одиноко в праздничный вечер, или просто хотелось к кому-нибудь прицепиться с нотациями. — Присаживайтесь, Поттер. Гарри присел на краешек кресла. Снейп выудил откуда-то бутылку и чистый стакан и налил туда, судя по запаху — виски. — Сэр, я не умею пить крепкие напитки, — предупредил Гарри. — Когда-то нужно учиться. И лучше там, где вас не ограбят, когда вы напьетесь, — возразил Снейп лениво. — С праздником. Гарри отпил и едва не закашлялся. До этого он пил виски всего дважды, и ему не понравилось. Но не спорить же с хозяином, тем более тот смотрел в камин, и не выказывал желания разговаривать. Гарри допил, чувствуя, как мутнеет в и так не слишком трезвой уже голове, поерзал и только собрался просить разрешения уйти, как мистер Снейп откинулся в кресле и повернул голову. — Почему вы не проводите праздник с друзьями, а пьянствуете с кухаркой, Поттер? Гарри, может быть, и промолчал бы, будь он трезвее, но виски уже добралось до мозгов и развязало язык. — У моих друзей сегодня гостит мисс Грейнджер, — пояснил он. — И все это время вы не пытались повидаться с ней? — Я же обещал! — возмутился Гарри. — Вы скучаете? Снейп расспрашивал лениво и равнодушно, но смотрел внимательно, а Гарри так хотелось пожаловаться, что было уже все равно, кому. — Да, очень. — Говорят, разлука охлаждает чувства. — Думаю, это зависит от того, какие чувства. — Несвоевременные, ненужные. Без-на-деж-ные. Снейп произнес это так, словно подписывал очередной отчет — четко, коротко и уверенно. Гарри вздохнул и поднялся. Разумеется безнадежные. Он это знал, и не нуждался в напоминаниях. — Впрочем, пора в постель. Присоединитесь, Поттер? — Только до дверей вашей спальни, сэр! — выпалил Гарри испуганно. Снейп весело хмыкнул. — Разумеется, мистер Поттер, как же иначе. Он взял единственную свечу и пошел вперед. Догоняя, Гарри расслышал: — Интересно, кто распустил язык? Гарри по привычке свернул было к черной лестнице, но тут же опомнился и поспешил за Снейпом в другую сторону. У спальни тот приказал Гарри ждать и исчез вместе со свечой. Сразу стало неуютно. Гарри успел представить себе парочку привидений, которыми так любили пугать новичков старшекурсники в Хогвардсе, только и у Монаха и у Дамы были крючковатые носы и черные волосы. Но тут дверь открылась снова, и Гарри разглядел, что теперь спальня освещена, а Снейп сует ему в руки свечу. — До комнаты доберетесь? — Разумеется, сэр, — поклонился Гарри, удерживаясь за стену, чтобы не качнуться. — Спокойной ночи, сэр. Дверь захлопнулась, пока он выпрямлялся. «День коробок», как рассказали Гарри, был любимым у прислуги. В этот день хозяин «дарил» прибавку к жалованию, а еще можно было приодеться. К большому сожалению дам, в доме не было хозяйки, поэтому совсем не поношенные платье и обувь достались слугам мужского пола. Гарри тоже предложили выбрать себе что-нибудь, но он отказался. Он, конечно, слуга, но до ношения одежды с чужого плеча еще не дошел. Горничным мистер Филч раздал свертки со свечными огарками и, как и всем остальным, по несколько монет от хозяина. «Верхних» же слуг мистер Снейп вызывал к себе в кабинет. Гарри тоже получил свой «подарок», поблагодарил и был отправлен праздновать. Праздничный ужин оплачивал хозяин, и, надо сказать, не поскупился. Гарри показалось, что угощения и выпивки вдвое больше, чем нужно, но он оставил свое мнение при себе, быстро поел, и, едва конюх затянул первый гимн, а лакеи приосанились и принялись перемигиваться с девушками, незаметно сбежал к себе. Следом за ним удалился и Эйвери, и Гарри запретил себе смотреть, в какую именно дверь тот войдет. Не его это дело. Совершенно не его. И нечего любопытствовать. ----- Boxing Day - "день коробок" - любимый праздник английских слуг праздновали 26 декабря. Назван так из-за обычая складывать деньги и поношенную одежду в коробки, которые отдавали прислуге. ----- На праздник к Лонгботтомам Гарри собрался добираться верхом, и уже представлял, каким жалким и замерзшим будет выглядеть, но мистер Снейп приказал ему не маяться дурью и не позорить хозяина, и великодушно пригласил в теплую карету. Гарри согласился, стараясь не слишком громко стучать зубами от холода. Сразу в дверях они расстались. Пока Гарри возился с пальто, мистер Снейп разделся, отдал трость, цилиндр и перчатки лакею и легко взбежал по лестнице. Прозрачней намекнуть на нежелание видеть его рядом с собой, было сложно, и Гарри не стал догонять. В большой гостиной Лонгботтом-холла были сняты двери, горело множество свечей, оркестр играл праздничные гимны, а сама комната казалась меньше из-за количества людей, собравшихся на праздник. Гарри поблагодарил леди Лонгботтом за приглашение, пожал руку Невиллу, раскланялся со знакомыми, пригласил на четвертый танец мисс Уизли и только тогда остановился, чтобы перевести дух. Балы всегда приводили его в восторженное настроение. Хотелось танцевать, напевать в такт музыке и веселиться до утра. Но теперь он был не в школе. Гарри взял себя в руки, уже спокойнее огляделся вокруг, и сразу же увидел Лестрейнджей. Они только вошли в двери. Леди Лестрейндж близоруко щурилась, осматриваясь, а щеки мисс Грейнджер еще розовели он уличного холода. Гарри не мог отвести глаз от мисс Грейнджер, любуясь, как грациозно она поклонилась леди Лонгботтом и Невиллу, улыбнулась мисс Лавгуд и скромно отошла в угол к опекунам. — О чем задумались, мистер Поттер? На балу принято веселиться, а не застывать, как изваяние. Гарри даже вздрогнул и обернулся к Снейпу, не зная, как быть. — Мне, наверное, придется уйти. — Почему же? Снейп усмехался, наверняка все понимая, и это разозлило Гарри. Настроение из праздничного немедленно превратилось в воинственное. — Я обещал не видеться с мисс Грейнджер, значит, мне лучше уйти сейчас. Я ведь не могу не ответить на приветствие в случае, если меня заметят. — Что лучше нарушить — правила вежливости или данное слово? Трудный выбор, мистер Поттер, — протянул Снейп. — Однако, поздно: вас заметили. Гарри в панике обернулся и поклонился в ответ на вежливый поклон мисс Грейнджер. Леди Лестрейндж тоже смотрела в их сторону, и Гарри немедленно захотелось спрятаться за спину Снейпа. — Идите же, поздоровайтесь, — приказал ему Снейп. — А как же… — День избиения младенцев только завтра, мистер Поттер. И впереди — Двенадцатая ночь. Развлекайтесь, молодой человек. И поторопитесь, пока у девушки еще остались свободные танцы. Гарри очень не понравилось упоминание избиений и младенцев, но мисс Грейнджер уже записывала что-то в свою бальную карточку, а стоящий рядом с ней джентльмен выглядел очень навязчиво. Гарри еще раз посмотрел на Снейпа и решительно направился к противоположной стене. Пока он добирался, к мисс Грейнджер успел подойти незнакомый офицер, а неподалеку переминался с ноги на ногу Рональд Уизли. Ну уж нет, прости, Рональд. Гарри еле дождался, когда офицер с поклоном отодвинется и немедленно оказался на его месте. — Добрый день, мистер Поттер. — Мисс Грейнджер, леди Лестрейндж, — склонился Гарри, жалея, что лорд только что удалился в сторону карточных столов. — Давненько вас не было видно, мистер Поттер, — улыбнулась леди. — Лечили плоть и дух? — Да, миледи. Гарри снова поклонился, стараясь не скрипеть зубами. Леди, однако, его покорности было недостаточно. — Но, кажется, вам не пошло на пользу, — пренебрежительно обронила она. — Вы снова рядом с моей воспитанницей, а не с мисс Уизли. — Мисс Уизли я уже пригласил. И теперь, если позволите, хочу пригласить мисс Грейнджер. — Она занята. — Нет, не занята! Гарри и леди Лестрейндж с одинаковым удивлением обернулись. Мисс Грейнджер была взволнована, но старалась скрыть это за улыбкой. — Я оставила для вас третий танец, мистер Поттер. — Благодарю! — Убирайтесь! Гарри почувствовал, что его несет. Разулыбавшись взбешенной леди, он поклонился и протянул руку: — Леди Лестрейндж, окажите мне честь. — Нет уж, юноша, леди приглашу я. Снейп аккуратно отодвинул Гарри и сам взял оторопевшую даму за руку. — Беллатрикс? — Да, Северус, — кивнула она. — Непременно. Снейп повел леди на середину зала, хотя музыканты только начали пересаживаться, и до начала первого танца еще оставалось время. Мисс Грейнджер сжала в руках карточку и заговорила тихо и горячо: — Мистер Поттер, я должна попросить прощения! То, что вам пришлось пережить из-за меня — ужасно, но в этом только моя вина, и я помню о ней каждую минуту, поверьте. Вы перестали навещать Уизли, но они перед вами ни чем не виноваты! Я понимаю, как вам тяжело меня видеть, и уверяю вас, что больше не появлюсь в Барроу. Приезжайте к ним снова, это ваши друзья, они беспокоятся за вас и скучают. — Вы тоже мой друг, — ответил Гарри. На сердце было тепло, а в глазах — горячо. Он был уверен, что его не захотят больше видеть, но о нем думали, кажется, больше, чем он того заслуживал. — После всего, что произошло по моей вине… Что этот отвратительный человек сделал с вами… — Он ничего не сделал, мисс Грейнджер. — Как? Кажется, музыканты приготовились, и Гарри заговорил быстрее: — Мистер Снейп не сдержал слова, данного леди Лестрейндж. Я не должен вам этого говорить, потому что, если станет известно… — О, разумеется, я ничего не скажу миледи! — перебила его мисс Грейнджер. — Какое счастье, что все обошлось! Но я, кажется, должна извиниться перед мистером Снейпом. — Не думаю, что это его обрадует, — испугался Гарри. — А не появлялся я потому, что пообещал ему не искать встречи с вами. — Вынуждена признать, что мне больше не хочется извиняться. Но я рада, что все вышло не так, как задумала эта ужасная женщина. — Я очень волновался за вас, — признался Гарри тихо. — Леди Лестрейндж действительно ужасна. — Со мной все в порядке. Я могу постоять за себя… Простите, мистер Поттер. Заиграла музыка. Мисс Грейнджер протянула руку давешнему джентльмену, и тот повлек ее к выстраивающимся парам. Гарри был слишком взволнован, чтобы танцевать, поэтому уселся на диванчик, и только потом обнаружил, что половину его занял преподобный Слагхорн. — Добрый вечер, преподобный. — Добрый вечер, юноша. Мистер Слагхорн слыл вдохновенным священником и приличным человеком, что не мешало ему иметь маленькие слабости. Например сейчас преподобный был заметно навеселе. — Вы ведь мистер Поттер, сын Джеймса Поттера и девицы Эванс? — спросил он, придвинувшись поближе. — Моя мать была замужем, — сквозь зубы проговорил Гарри. — Ее звали Лили Поттер. — Да? — рассеянно протянул Слагхорн. — Может быть, может быть. Хотя, ходили кое-какие слухи… Ну, вам виднее, юноша. Насколько я помню, ваш дедушка по отцовской линии в завещании отписал все каким-то дальним родственникам? Правильно? — Да. Гарри хотелось уйти, но прерывать разговор было невежливо и неловко. Преподобный же не отставал. — И рождение внука его не смягчило? — Увы. — И вы совсем не общаетесь со своей родней по отцу? Может быть — письма, или поздравления с праздниками? — Единственная родня, что у меня осталась — сестра по матери и ее семья, — решительно заявил Гарри. Его «семья» избавилась от него, стоило только Гарри закончить школу, но об этом преподобному он рассказывать не собирался. — Что ж, довольствоваться малым — похвально для юноши. Слагхорн потерял интерес к разговору и отодвинулся, а Гарри обратил внимание на танцующих, обнаружив, что уже заканчивается второй танец, а мисс Грейнджер так и не сменила партнера. — Простите, преподобный, — позвал Гарри, — вы не знаете, что за джентльмен танцует с мисс Грейнджер? Я его раньше не видел. Слагхорн пригляделся и кивнул: — Должно быть, не видели, юноша. Это мистер Петтигрю. У него какие-то дела с лордом Лестрейнджем, поэтому он иногда гостит в Лестрейнжхилле. — Благодарю. Гарри поднялся и подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть незнакомца. Мистер Петтигрю выглядел не слишком хорошо: пожилой и какой-то помятый, хотя и одетый по последней моде, он улыбался неприятной заискивающей улыбкой и вообще чем-то напоминал крысу. — Гарри! Очнувшись, Гарри обнаружил, что налетел на миссис Уизли. — Простите, миссис Уизли, я так неловок! Скажите, вам знаком мистер Петтигрю? — Тот, что танцует с мисс Грейнджер? — понимающе заулыбалась миссис Уизли. — Немного. Он вдовец, и не очень богатый. Поэтому я бы не волновалась. Если мистер Петтигрю вдруг решит жениться, он, скорее всего обратит внимание на мисс Браун или мисс Паркинсон. Нашей мисс Грейнджер, я думаю, ничто не угрожает. Миссис Уизли отошла, посмеиваясь, но Гарри так и не успокоился: дама могла не заметить, а он хорошо помнил объяснение мистера Снейпа про количество танцев, а мистер Петтигрю, кажется, прямо сейчас настаивал на третьем. Гарри почти подбежал к мисс Грейнджер и был счастлив увидеть радость на ее лице. Мистер Петтигрю нахмурился и отошел, и Гарри немедленно позабыл о нем, взяв за руку свою даму. Остаток вечера он танцевал, не выпуская из виду мисс Грейнджер. Она тоже взглядывала на него, и этого хватало, чтобы Гарри парил в своих облаках, изредка спускаясь на натертые полы бального зала. Даже путешествие в простывшей карете не испортило настроения, и, засыпая, Гарри напевал про себя, а во сне продолжал танцевать с мисс Грейнджер.