Хозяин Гринхауса

В День избиения младенцев по обычаю никто не начинал новые дела, поэтому дом притих. Кто мог не работать — пользовался предлогом и бездельничал, даже обедали все вчерашним мясом и овощами: мадам Розмерта заявила, что готовить сегодня — только переводить продукты и позориться. Трудились только горничные и посудомойки. Гарри, припомнив странное заявление Снейпа, предпочел явиться на рабочее место и честно просидел до обеда, но потом и он сдался всеобщей ленивой расслабленности. Зато на следующий день слуг как подменили. Перед новым годом дом заходил ходуном, повторяя предрождественскую уборку, только еще более тщательную. Новогодним утром «нижние» и «верхние» вместе топтались у дверей, гадая, кто первый постучится в дом на этот раз. Немного поспорив, все сошлись во мнении, что сгодится любой, лишь бы не хромой, не рыжий и не священник. Гарри понадеялся, что Уизли знают приметы и не торопятся навещать знакомых с утра пораньше, а преподобный Слагхорн любит поспать, особенно после мессы. Когда, наконец, в дверь постучали, раздались радостные возгласы: все устали стоять, волноваться, и у всех были дела. Спасителем оказался почтальон — высокий брюнет без видимых уродств, вроде хромоты или косоглазия, и начало года сочли удачным. Слуги разбежались по своим делам, Том понес письма в кабинет мистера Снейпа, и Гарри поплелся туда же, узнать, когда он понадобится. Оказалось — прямо сейчас. Снейп хмуро сидел над развернутым письмом и обрадовался Гарри, как решению трудной задачи. — Мистер Поттер, наконец-то вы соблаговолили явиться на рабочее место! — заявил он, и Гарри привычно изобразил раскаяние. — Но не привыкайте: для вас есть поручение. — Могу я узнать, какое, сэр? — Разумеется. Вы должны будете отправиться в Хогвардс и передать директору бумаги. — В Хогвардс? — переспросил Гарри радостно. Для него Хогвардс всегда был не только школой — почти домом. Он и сейчас скучал по замку, директору, а еще там преподавал друг его покойных родителей, профессор Люпин. — Вижу, вас путешествие не пугает, — заметил Снейп. — Прекрасно. Отправиться нужно завтра. Деньги на билет получите у мистера Филча, дорога вам известна, директор вас знает в лицо, так что проблем быть не должно. И, если потребуется, можете задержаться на несколько дней, мне вы сейчас не нужны. — Это важные документы? — уточнил Гарри. — Не думаю, что вас это касается, Поттер. Вы — мой служащий, и исполняете поручение своего хозяина. Отвезти письма — с этим даже вы справитесь. — Конечно, сэр. Гарри поклонился и вышел и, только перестав дуться на Снейпа, сообразил, что поездка займет много времени: школа Хогвардс находилась в Шотландии. Мистер Снейп не поскупился, и Гарри отправился в поездку вагоном второго класса. С попутчиками повезло: джентльмен справа все время спал, и просыпался только, чтобы перекусить, а напротив сидели священник и тихий юноша-служка, всю дорогу читавший. Гарри тоже достал книгу, но почти сразу же задремал. К Хогсмиду поезд подкатил ранним утром, даже лавки еще не открывались, но кэб нашелся, и вскоре Гарри уже ехал в сторону замка, старинной серой громадой возвышающегося над холмом. Это было странно — смотреть на хорошо знакомые места и не узнавать их. Гарри казалось, что, когда бы он ни вернулся, все останется неизменным, но деревья выросли, дома обветшали, грозные стены школы оказались приличной высоты оградой, не более, и только сторож, открывший ему ворота, был все тем же — огромным, лохматым, и очень разговорчивым. — Как поживаете, Хагрид? — Ой, а вы, кажется, мистер Поттер? Помните, значит, старого Хагрида! Да вот, живем помаленьку. Отпираем, запираем, присматриваем, все, как всегда. А вы что, навестить школу? Хорошее дело, очень хорошее. — У меня письмо к директору Дамблдору. Он на месте? — Вон оно что, к директору. Да, конечно здесь, а где ему быть? Вы сами-то доберетесь, не забыли еще? Или, может, проводить? Мне не трудно. Клык! Гарри поспешно заверил, что помнит дорогу и дойдет сам, потрепал по голове дряхлого пса, которого помнил молодым и ужасно трусливым, и отправился вверх по аллее. В школе царила непривычная тишина. Гарри припомнил, что сейчас, кажется, время первой лекции, а значит, студенты в аудиториях. Было очень странно идти по пустым коридорам и помнить толчею и шум, обычно наполнявшие их. У кабинета директора Гарри снова почувствовал себя школьником, и встряхнулся. Воспоминания — воспоминаниями, но он уже взрослый человек и тут по делу своего патрона. А еще хотелось произвести благоприятное впечатление. Директор был всегда добр к Гарри, даже выделял среди учеников, и ему, должно быть, будет приятно узнать, что забота и доверие оказались не напрасными. — Мистер Поттер! Какая неожиданность. Что привело вас в alma mater? Надеюсь, не что-то плохое? — Добрый день, директор. Я привез вам бумаги от моего работодателя мистера Снейпа. — Северус! — разулыбался директор. — Я не ждал так скоро. И тем более не ожидал видеть тебя, Гарри. Ты позволишь мне и дальше так тебя называть? — Конечно, сэр! Я буду только рад. — Чаю? За чаем директор расспрашивал, как устроился Гарри, нравится ли ему работа, как поживает «дорогой Северус». Гарри обстоятельно отвечал, понимая теперь, почему Снейп всегда называл Дамблдора «наш дорогой директор». Оказывается, он тоже учился в Хогвардсе, да еще в один год с Блэком и Джеймсом Поттером. Странно, что профессор Люпин ничего о нем не рассказывал. Верно, они принадлежали к разным Домам и редко виделись, или совсем не дружили. — Ты ведь можешь ненадолго остаться здесь, Гарри? Мне нужно просмотреть бумаги и написать ответ. Если хочешь, я объясню Северусу, что сам задержал тебя. — Не нужно. Мистер Снейп позволил мне задержаться, если понадобится. — Как вы ладите, Гарри? Внимательные глаза смотрели так заботливо, что Гарри внезапно захотелось пожаловаться, но смысла не было: наверняка директор хорошо знал характер своего «дорогого Северуса» и мог предполагать, как с ним живется окружающим. — Северус не слишком суров с тобой? — Нет, сэр. Мистер Снейп — справедливый человек. — Его не назовешь приятным, — словно извинился Дамблдор, и Гарри поспешил возразить: — Мистер Снейп строгий, но беспристрастный. Его нельзя обвинить в деспотизме или эксцентричности. Я всем доволен, сэр, уверяю вас. — Ты успокоил меня, Гарри. Однако, время к обеду, и я должен быть в Большом зале. Тебя проводят в твою комнату. Отдыхай, вспоминай школьные проделки, общайся. Думаю, не ошибусь, предположив, что профессор Люпин будет рад повидаться с тобой. Лакей проводил Гарри в гостевое крыло и сообщил, что принесет обед в комнату. Гарри умылся, переоделся и присел у стола, приводя мысли в порядок. Окунуться ненадолго в детство — всегда приятно, главное, не забывать, что уже вырос. Нужно разузнать, когда у профессора Люпина заканчиваются занятия, и где расположены его комнаты, там ли, где и несколько лет назад. Оказалось, профессор жил все там же, и встретил Гарри очень ласково. Он, правда, чихал и выглядел нездоровым, и вместе с чаем предложил Гарри немного бренди, чтобы согреться. — Проклятые сквозняки просто убивают, Гарри. Но ты еще должен помнить. Гарри кивнул. Он помнил, что зимой в Хогвардсе всегда мерз и тоже мучился насморком. — Ну, и как твои дела? В последнем письме ты писал, что устроился на службу. — Да, сэр. — Ради бога, Гарри, я больше тебе не учитель, и все еще, смею надеяться, твой друг, — замахал руками Люпин. — Почему же ты снова здесь? Тебя уволили? Профессор выглядел расстроенным, и Гарри поспешил успокоить его: — Нет. Я здесь как раз по поручению мистера Снейпа. — Он все-таки взял тебя, — пробормотал Люпин в платок. — Я должен директору пинту пива. — Что? Отчихавшись, Люпин пояснил: — Ты не знаешь? Директор писал Снейпу о тебе. Я был уверен, что Снейп откажет, и мы с Альбусом поспорили. Как видишь, я проиграл. Гарри растерялся. — Директор просил за меня? Когда? Мистер Снейп ничего мне не говорил… И почему вы думали, что он откажет? Люпин неловко замялся, снова достал бренди, разлил по бокалам, поставил бутылку в шкаф. Он явно тянул время, выбирая, как лучше ответить, и Гарри занервничал. Что еще за тайны на пустом месте? Раньше он был уверен, что устроился секретарем по объявлению, а теперь выходит, что Дамблдор буквально заставил бывшего ученика взять на службу своего любимца? А Снейп не смог отказать. Гарри по себе знал — когда директор о чем-нибудь просит, так или иначе ты все равно соглашаешься. — Видишь ли, Гарри, — протянул Люпин неуверенно, — наверняка ты знаешь, что мы вместе учились. Я, Сириус и твой отец были членами одного Дома, Снейп — другого. Гриффиндор и Слизерин и сейчас соперничают, а тогда глупая вражда была во много раз сильнее. Снейп ненавидел нас, а Джеймса — особенно. Я был уверен, что он не захочет видеть рядом с собой Поттера. Но, видимо, мы повзрослели и изменились. По крайней мере, мне очень хотелось бы в это верить. — Изменились, — повторил Гарри. — Или директор настоятельно попросил. Так вот почему он расспрашивал о наших отношениях. Но если он знал, что я напомню Снейпу о неприятном, зачем тогда было все это устраивать? Люпин неловко развел руками. — Пути директора неисповедимы. Может быть, он хотел примирить Слизерин с Гриффиндором хотя бы таким образом? Но — так или иначе — все сложилось неплохо, я прав? — Наверное. — Сомнение в твоем голосе меня настораживает. — Люпин подобрался и заговорил жестче. — У вас не все ладно? Он плохо с тобой обращается? Вы ссоритесь? — Что значит «ссоримся»? — нервно рассмеялся Гарри. — Я — слуга, он — хозяин. — Он использует свое положение, чтобы поиздеваться? У него всегда был тяжелый характер. Гарри вскочил, не в силах больше сдерживать возмущение. — Я отовсюду слышу о тяжелом характере, но почему-то ни разу не наблюдал его. Мистер Снейп очень тактичный и вежливый джентльмен! Гарри, конечно, не был совсем откровенен, но искренне считал, что плохое настроение или мелочные придирки — не повод объявлять кого-то чудовищем. В конце концов, это касалось только его, и теперь хотя бы можно было понять, почему мистер Снейп иногда так язвителен и саркастичен. Что касается «ужасного характера», он еще ни разу Гарри не оскорбил. А мелочи и замечать не стоило. Гарри успел наслушаться от слуг разных историй, и мистер Снейп на фоне других хозяев выглядел очень прилично. — Хорошо, если так. Ты успокаиваешь меня, Гарри. Я очень рад, что вам удалось найти общий язык. Но что это мы все о Снейпе, да о Снейпе. Давай поговорим о чем-то приятном. Наверняка там, где ты живешь, есть множество милых девушек. Я не ошибся? Чтобы не разочаровывать друга, Гарри поговорил о девушках, рассказал о семье Уизли, лорде Невилле и немного о Лестрейнджах, а, усыпив бдительность, стал осторожно расспрашивать о крестном. — Блэки… — вздохнул Люпин. — Они приходились родней самой королеве и к остальным относились, как к простонародью. А Сириус общался со мной, с Питером и Джеймсом. Хотя, Джеймса ему прощали: Поттеры ведь тоже довольно древний род. Но вот дружбы с полукровками простить не смогли. — С полукровками? — Понимаешь, Гарри… Какое-то время твой крестный был близок со Снейпом. — Снейп — полукровка? Гарри уже не знал, чему удивляться: внезапной дружбе или тому, что его хозяин, как и он, потомок мезальянса. — Его мать была из Принцев, а замуж вышла за предпринимателя, небогатого, и не имевшего титула. Какое-то время Снейп мыкался почти без гроша и зарабатывал себе на учебники составлением лекарств, но его родители умерли, и оказалось, что он — единственный наследник. Старый Принц скрипел зубами, но не стал отдавать нажитое на сторону, и написал завещание в пользу внука. — А Сириус? — А Сириус слишком любил идти наперекор и настаивать на своем. Когда твой дед отказался признать брак Джеймса и Лилиан, Джеймс бросил семью и поселился в доме, принадлежавшем Сириусу. Вальбурга Блэк поставила сыну ультиматум, и он радостно хлопнул дверью. — И где он жил? — То у твоих родителей, то у Снейпа. Твоя мама и Снейп дружили, как это ни странно, но потом случилось недоразумение, и все рассорились. Сириус уехал путешествовать, и больше не возвращался, твои родители вскоре скончались, я устроился преподавать, а Снейп похоронил деда и заперся у себя в имении. Вот так. Во время рассказа Люпин несколько раз подливал себе бренди, и Гарри видел, что пора оставить друга в покое. К тому же количество новых сведений превышало все, что Гарри удалось разузнать раньше, и теперь хотелось остаться одному и все хорошенько обдумать. Гарри демонстративно посмотрел на часы и откланялся. Люпин проводил его смущенными извинениями и приглашал заходить еще. Гарри пообещал, и, оказавшись у себя в комнате, сразу же лег спать. Времени, чтобы обдумать новости, у Гарри было с избытком. Директор не спешил с ответом Снейпу и почти не бывал в школе, Люпин вконец разболелся, и Гарри развлекал себя сам. Он много гулял по окрестностям, ходил в Хогсмид, попросил разрешения присутствовать на некоторых лекциях и познакомился с парой старшекурсников. Когда же новые приятели были заняты, а погода не располагала к прогулкам, к услугам Гарри были библиотека Хогвардса и его спортивный зал. Холод в коридорах и комнатах был привычен, еда — питательна, и Гарри прекрасно высыпался, и вообще чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. К концу второй недели он даже начал скучать по работе и Гринхаусу, внезапно поняв, что вспоминает о нем, как о «доме». Раньше он так думал только о Хогвардсе, а теперь хотелось вернуться в Хэмпшир, в свою комнату, к знакомым людям, к друзьям. Гарри даже обрадовался, когда Дамблдор пригласил его к себе, и поспешил явиться. В коридоре пришлось затормозить: в кабинете директора кто-то был. Гарри остановился неподалеку от двери и постарался не прислушиваться, но услышав собственное имя, подошел ближе. — Должен ли я предупредить Гарри? — спросил директор. — Нет! — резко ответил Люпин. — Ты уверен, Ремус? — Абсолютно! — Люпин говорил рассерженно и громко. — У Снейпа тяжелый характер, но он не негодяй. — Я рад, что ты так думаешь. Хотя раньше… — Раньше я был дураком, и прекрасно об этом помню, директор! Гарри тихо спустился по лестнице, и пошел вверх, громко топая и кашляя одновременно. Сердитый Люпин вылетел ему навстречу, поздоровался и побежал вниз. — Директор? — Добрый вечер, Гарри. Входи. Дамблдор сгорбился за столом, и Гарри присмотрелся внимательнее. На лице директора сильнее проявились морщины, и весь он казался поникшим и вымотанным. — Сэр, вы выглядите усталым. — Да, Гарри, я устал. Видишь ли, совет попечителей Хогвардса решил, что я слишком стар и непозволительно долго занимаю директорское кресло. — Вас хотят уволить? — ужаснулся Гарри. Сколько он себя помнил — Дамблдор был директором. Без него Хогвардс не будет Хогвардсом. — Теперь уже нет, благодаря Северусу и тебе. — Сэр? — Иногда полезно дружить с разными людьми, Гарри: столько всего узнаешь. Вот и Северус разузнал кое-что про главу попечителей, мистера Фаджа, и мы чудесно поладили. — То есть те бумаги, что я привез… — Помогли спасти школу, Гарри. Ты исполнил поручение, и теперь можешь возвращаться домой. И хочу сказать, что горжусь тобой, мой мальчик. Из тебя получился достойный член общества и хороший человек. — Благодарю, сэр. Гарри получил письмо для мистера Снейпа, попрощался с директором, заглянул к Люпину, и с утра отправился в Хогсмид, покупать билет. На этот раз денег хватило и на кэб, и Гарри не пришлось идти от платформы пешком. Он ехал и любовался окрестностями, уже почти решив, что делает это в последний раз. Мистер Снейп принял его у себя в кабинете, выслушал отчет и отложил в сторону письмо Дамблдора. — Благодарю, мистер Поттер. Вы — на удивление — справились со своей неописуемо трудной задачей, и… — Простите, сэр, — решительно перебил Гарри, — простите, что прерываю. Я благодарен вам за вашу доброту и участие, но, боюсь, что вынужден просить об увольнении. Снейп озадаченно помолчал. — Вот как. Могу я узнать причину? Вам предложили должность в Хогвардсе? — Нет. Гарри поправил сдавивший горло галстук и откашлялся. Он бы предпочел не объясняться, но уйти молча было невежливо и неприлично. — Дело в том, что я получил некие сведения… — Ну-ну? — прищурился Снейп. — И теперь считаю свое пребывание в этом доме нежелательным. Глядя, как меняется лицо мистера Снейпа, становясь ледяным и гневным, Гарри повторил про себя сказанную речь и похолодел: было похоже, что он услышал о хозяине что-то ужасное, но боялся обвинить его в этом. — И что же такого вы узнали обо мне, что торопитесь унести ноги, мистер Поттер? — Мне рассказали, что вас вынудили взять меня на службу, — заторопился Гарри, — а у вас были плохие отношения с моим отцом, да и с крестным тоже, и я подумал, что вам неприятно видеть меня в своем доме, но вы не можете сказать об этом. Гарри перевел дух, обнаружив, что мистер Снейп чуть расслабился. — Мистер Поттер. Должен ли я напоминать, что являюсь взрослым, дееспособным и довольно обеспеченным человеком? Никто не может меня к чему-либо вынудить. И если я принял вас на службу и терплю в своем доме, значит, ваша работа меня устраивает. В противном случае я бы не постеснялся сообщить, что больше не желаю вас видеть. Это доступно? — Да, сэр. — А не желаете ли задуматься, мистер Поттер, для чего вам поведали эту душещипательную историю? Я бы предположил, что вас хотят оставить без гроша. — Нет! Человек, который рассказал мне… Он мой друг, и я верю ему! — Вот как. Думаю, я знаю, кто это был. И конечно вы ему верите, как же иначе. — Он никогда мне не лгал! — рассердился Гарри. — Все, что я знаю о родителях, рассказал мне он. И он — честный человек! — И что же еще вам рассказал этот «человек»? Снейп снова сердился, и Гарри с трудом сдерживал желание спрятаться от его холодного гнева, как от грозы. — Что вы были дружны с моей мамой! — выкрикнул он и зажмурился, чтобы не видеть нависшего над ним Снейпа, словно, если не видеть туч, то и молнии не случится. — А ваш друг не рассказал вам, чем закончилась эта дружба? Вашему «честному человеку» показалось, что я имею виды на вашу матушку, и он честно заявил об этом вашему отцу при мне и в ее присутствии! А, поскольку он никогда не лжет, ему, разумеется, все поверили. Как вам история, мистер Поттер? Об этом ваш друг вам не рассказывал? — Ох. Гарри сгорбился и потер горящие щеки. — Ох? Все, что вы имеете мне сказать? — Зачем же он? Вы же… Как можно… — Если хотите, чтоб вас понимали — не мямлите, Поттер. — Он наверное не знал, что вы… — Что я — что? — Ну, думаю, вы бы предпочли не маму, а отца, — пролепетал Гарри и съежился, ожидая бури. Но мистер Снейп неожиданно рассмеялся. — Однако, мистер Поттер! Вы ведь неиспорчены, как Пасхальный Кролик, сами бы в жизни не додумались. Снова «ваш друг» просветил? Признаваться было ужасно стыдно. — Нет, это я подслушал ваш разговор с лордом Лестрейжем. — Ох, Поттер. «Дурные сообщества портят добрые нравы». Что у вас в школе было по богословию? — Неудовлетворительно. — Оно и видно… Значит так, мистер Поттер. Сейчас вы отправитесь к себе в комнату, спать. А завтра будете делать вид, что все это безобразие вам приснилось. Ясно? Или еще есть вопросы? Умнее было уйти сейчас же, но вопрос был, и Гарри, разумеется, не сдержался. — Почему вы поссорились с моим крестным? Отошедший было к своему креслу, Снейп снова уставился на Гарри пронизывающим взглядом. — Ну, вы же дружили. Снейп покачал головой и все же уселся в кресло. — Ваш крестный обожал благодетельствовать несчастным и угнетенным. Как только я перестал быть нищим и убогим, дружить со мной стало не так интересно, как раньше. Вот вы, Поттер, что бы сказали, разбогатей Уизли внезапно? — Порадовался бы за них. — Прекрасно. Идите спать, Поттер. Как, оказывается, без вас тут было спокойно, я и не замечал. — Доброй ночи, сэр. Извините, сэр. — Прощайте. Весь день Гарри разбирал почту и сортировал прочие бумаги по папкам. Отвлекла его миссис Амбридж, пригласив к себе на чашку чая. Отказаться было невозможно, и Гарри пришлось оторваться от порядком запущенных дел. Чаю Гарри снова не досталось. Рассказывая о поездке, Хогвардсе и прочих приключениях, он почти не мог найти время отпить глоток, и только на один вопрос ему позволено было не ответить: когда Амбридж спросила, с каким поручением Гарри отправился так далеко, он сделал строгое лицо и заявил, что это не его тайна. Сидевший рядом Эйвери отчетливо фыркнул, давая понять, что тайной тайна является не для всех, но промолчал, а остальные понятливо закивали. — А у нас тоже новости, мистер Поттер, — поделилась Амбридж. — Недавно мистер Снейп ездил в Лестрейнжхилл на похороны. Сердце Гарри оборвалось. — Скончалась бедная миссис Грейнджер. Ее дочь, говорят, так плохо перенесла потерю, что опекуны увезли ее в Лондон, а потом планируют еще путешествовать. Какие хорошие люди! Бедняжке сейчас нужна забота и новые впечатления. Остаток чаепития Гарри молчал, стараясь не показать своих переживаний. Обычно известие о чьей-нибудь смерти вызывало в нем только мимолетную грусть и сочувствие родственникам умершего, да и с миссис Грейнджер они были незнакомы. Гарри переживал, но переживал о мисс Грейнджер, оставшейся, как и он, сиротой, у чужих, не всегда доброжелательных людей, и чувствовал стыд оттого, что не смог поддержать и выразить соболезнования. Умом он понимал, что был далеко и не знал о несчастье, а сердцем ощущал, что оставил беззащитную девушку в беде. За однообразной работой и монотонным существованием Гарри не замечал, как идет время, и очень удивился, обнаружив, что все кругом празднуют Жирный вторник. Зима, казалось, царившая безраздельно, уступила свое место весне, пока Гарри перебирал бумаги и глотал книжную пыль. Постом и подавно было не принято развлекаться, да и не хотелось. Гарри скучал по друзьям, беспокоился о мисс Грейнджер и старался реже попадаться на глаза мистеру Снейпу. Хозяин Гринхауса вел себя странно. Он то впадал в задумчивость и хандру и сидел в библиотеке с бутылкой виски, без света, ничего не читая и даже не глядя в окно, то загорался жаждой деятельности, выговаривал Филчу, гонял слуг, призывал Гарри и диктовал ему по несколько писем кряду, посылал куда-нибудь с поручениями. А потом снова угасал, закрывался в своем кабинете и запрещал себя беспокоить. Даже пасхальные праздники его не расшевелили. Мистер Снейп, как полагается, сходил в церковь, снисходительно понаблюдал за забавами слуг, угостил преподобного Слагхорна ягненком и пудингом, и снова закрылся в кабинете, прихватив бутылку и камердинера. Гарри вздохнул с некоторым облегчением: в его голову закрадывалась не очень приличная мысль о причинах плохого настроения хозяина, но, как видно, с этой стороны все было хорошо, никто ни с кем не поссорился. Сам Гарри встречал святой праздник с воодушевлением. Весна всегда возрождала в нем желание жить и надежды на лучшее. Он с удовольствием помогал мадам Розмерте расписывать воском яйца, хохотал, глядя, как лакеи поднимают на разукрашенном стуле служанок и возмущенную миссис Амбридж, разбирал открытки и навещал друзей. Через две недели после Пасхи Гарри присутствовал на венчании Невилла и мисс Лавгуд. Лорд Лонгботтом созвал на праздник всю округу. Приехали соседи, множество гостей из Лондона, и даже крестьянам и рабочим окрестных фабрик выставили угощение, чтобы все могли порадоваться счастью супругов. Гарри достался кусок свадебного пирога, и он вместе с другими счастливчиками признал, что новая леди Лонгботтом прекрасная хозяйка и вкусно готовит. После торжеств, которые потом обсуждались целый сезон всеми окрестными семействами, молодые супруги отправились в свадебное путешествие, захватив с собой мисс Уизли, и в Хэмпшире стало совсем скучно и тихо. Гарри получал от Невилла открытки и письма, и прочитывал все, что находил в библиотеке про города, в них упомянутые. При известном усилии воображения можно было представить себе, что он тоже путешествует. Это очень скрашивало одинокие вечера. Уже отплясали у Майского дерева, отпраздновали Пятидесятницу и День Дубов. Начало июня выдалось очень жарким. Гарри все чаще не спалось, от духоты в комнате, или от странных видений, возникающих в полусне. Он выходил на воздух и иногда встречался в саду с мистером Снейпом, пока оба не разделили между собой негласно скамьи и аллеи. Гарри скучал по мисс Грейнджер и гадал, по кому мог тосковать равнодушный ко всему и всем мистер Снейп. Наконец среди почты обнаружилась визитная карточка Лестрейнджей. На обороте быстрым почерком было написано приглашение в гости. Мистер Снейп уехал вечером в среду и пробыл в Лестрейнжхилле весь четверг и половину пятницы. Вернувшись, он был не в духе, и Гарри даже не стал приближаться к кабинету. Лучше уж отправиться в воскресенье в церковь. Может быть, ему повезет хотя бы поздороваться издалека, ведь Лестрейнджи никогда не пропускали воскресную службу. Но мистер Снейп все решил по-своему. — Вы едете со мной, мистер Поттер. Живее! Гарри привычно вернул перо в чернильницу и осмотрел руки — не запачкались ли. Переодеться времени не было, но, видимо, мистер Снейп нуждался не в спутнике, а в секретаре: Гарри вручили папку с бумагами, он положил ее на сидение и все-таки поправил галстук. — В Лестрейнжхилл! Знаменитый особняк Лестрейнджей был построен на пару столетий раньше Гринхауса. Казалось, его тяжелые своды вот-вот опустятся на голову, а из коридоров веяло жутью, хотя это могло быть и от того, что Гарри знал и не любил хозяйку дома, вот ему и мерещились разные ужасы перед встречей с ней. Однако в гостиной — светлой и модно обставленной — не было ничего из придуманных Гарри страхов. Вместо завывающих привидений их со Снейпом встретили добродушный хозяин и милые дамы. Сердце Гарри екнуло: мисс Грейнджер выглядела осунувшейся и печальной, и все еще не сняла траурного крепа. Но ее приветственная улыбка была полна спокойного мужества, а глаза радостно заблестели. Был тут и еще один гость, в котором Гарри узнал мистера Петтигрю. — Добрый день, добрый день! Снейп поклонился леди Лестрейндж и мисс Грейнджер, кивнул Петтигрю и выдернул из рук Гарри папку. — Предлагаю сперва закончить дела. — Не имею ничего против. Лорд Лестрейндж указал на дверь в кабинет, Петтигрю с готовностью поднялся, но Снейп поморщился и качнул головой. — У меня условие: поручителем будет мистер Поттер. — Чем хуже мистер Петтигрю? — зло осведомилась леди из своего кресла. — Простите, миледи, — Снейп подчеркнуто уважительно поклонился, и леди явно приняла это за издевку, —я считаю неразумным доверять судьбу договора человеку, который в школе носил прозвище «Крыса». Тогда как мистер Поттер известен своей старомодной и почти неприличной честностью. Ты ведь не обижаешься на меня, Хвост? Мистер Петтигрю криво разулыбался и проговорил дрожащим от негодования, но все же угодливым голосом: — Ну что ты, Северус, кто же обижается на старых друзей! — Мистер Поттер, прошу. Гарри прошел в кабинет и поставил свою подпись, свидетельствуя передачу мистером Снейпом лорду Лестрейнджу ценных бумаг. Потом их пригласили пообедать. Гарри сидел напротив мисс Грейнджер и мистера Петтигрю. На него не обращали внимания, а мисс Грейнджер не поднимала глаз от тарелки, в которую мистер Петтигрю настойчиво подкладывал угощение. После обеда хозяин дома пригласил мужчин раскурить по сигаре. Гарри поднялся было, но был усажен обратно насмешливым: «А мистер Поттер еще так молод, что вполне может остаться с дамами». Леди Лестрейндж обидно рассмеялась и, расправив юбки, обратила на Гарри презрительный взор. — Вы были на свадьбе лорда Лонгботтома? — Да, миледи. — Мы были вынуждены все пропустить. Расскажите же, кто был на венчании и во что была одета невеста? Гарри подробно рассказал о свадьбе Невилла, пироге, венчании, гостях, описал платье леди Лонгботтом и угощение, которое подавали. Он уже готов был просить воды, чтобы смягчить пересохшее горло, как наконец мужчины вернулись — в прекрасном настроении и смеясь над какой-то шуткой. Хозяйка отвлеклась, и Гарри поспешно повернулся к мисс Грейнджер. — Как вы себя чувствуете? Мне очень жаль вашу матушку. Я не смог принести вам соболезнований, так как был в отъезде. — Да, мистер Снейп сказал мне, что вы уехали по его поручению. Мне все еще грустно и не хватает матушки, но все очень добры ко мне, благодарю. — Вам понравилось путешествовать? — спросил Гарри, заметив, что к их разговору прислушиваются. — Это очень интересно и познавательно, но я скучала по дому и рада вернуться. Но тут мистер Снейп поднялся, прощаясь, и Гарри поспешил следом. В карете Гарри перебирал в памяти весь визит и внезапно вспомнил, что его удивило. — Сэр, вы с мистером Петтигрю учились вместе? Снейп отвлекся от окна и соблаговолил кивнуть. — Да. Мистер Хвост учился на Гриффиндоре. — А почему тогда я никогда раньше не слышал его имени? — Спросите об этом вашего «человека». Кажется, это он снабжает вас сведениями. Другим вы все равно не поверите. — Пожалуйста, не могли бы вы рассказать мне? — взмолился Гарри, представив, сколько будет идти письмо до Хогвардса и обратно. — Я верю вам! — Какая честь для меня! К счастью, Снейп был сегодня в неплохом настроении, и не заставил себя упрашивать. — Извольте. Мистер Петтигрю «дружил» с вашими отцом и крестным еще в школе. И наушничал. Позднее он докладывал родителям Блэка, что тот делает, где и с кем. За это ему досталось хлебное место и небольшое наследство. Я очень надеялся больше не встречать эту… особь, но, видно, не судьба. Не знаю, что за дела у них с Рудольфом. Я предупредил его, обезопасил себя и теперь умываю руки. Весь оставшийся путь Гарри думал о том, что прошлое неожиданно оказывается близким. Ну и о мисс Грейнджер, конечно. Теперь утро каждого воскресенья Гарри проводил в храме. С тихой нежностью он наблюдал появляющуюся на лице мисс Грейнджер улыбку, радовался, заметив, что исчезли тени под глазами и печальные морщинки на лбу. Черные ленты на траурном платье сменились фиолетовыми, и светлели с каждой неделей. Лето подходило к концу, а вместе с ним и глубокий траур. Сегодня мистеру Снейпу понадобилась выписка из Плиния Младшего, и Гарри пришлось забраться в самую дальнюю часть библиотеки. Он долго искал книги, еще дольше листал их, пытаясь найти нужную часть, не перечитывая все тома, и настолько увлекся, что услышал голоса, только, когда они стали громче, чем предписывали приличия. — … в январе будет свадьба. — Что говорит Рудольф? — А что ему говорить? — рассмеялась леди Лестрейндж. — Девчонку застали за поцелуями прямо в библиотеке. Она, разумеется, пыталась оправдываться. — И ей, разумеется, не поверили. — Конечно. К счастью, мистер Петтигрю благородно взял вину на себя и немедленно сделал предложение. Не принять его мы не могли. — Почему же? Гарри застыл, прижимая к себе книгу и пытаясь сквозь звон в ушах разобрать, верно ли он понял. Но причины не верить не было: мистер Снейп задавал нужные вопросы и получал на них исчерпывающие ответы. — Несчастная случайность, Северус, — вздохнула леди. — В библиотеку нас с Рудольфом сопровождал преподобный Слагхорн. Сам понимаешь, чтобы весть о неприличном поведении мисс Грейнджер не разнеслась по округе, нам пришлось действовать решительно. Официальная помолвка будет заключена завтра. Медлить нельзя: могут пойти слухи, и тогда на бедной девочке вовсе никто не женится. — И что же понадобилось преподобному в библиотеке? — Кажется, я упомянула о «Книге общих молитв» Алезия. — И преподобный, подобрав подол, помчался к сокровищу. — Так все и было. Мистер Снейп замолчал, и Гарри тоже затаил дыхание. Он не думал о том, что, если его найдут подслушивающим, это будет позором, а уж в присутствии леди Лестрейндж — втройне. Дышать стало трудно от понимания, что все это не сон, и мисс Грейнджер действительно грозит... — Скажи мне, Беллатрикс, почему ты так не любишь воспитанницу? — Никакой нелюбви, Северус, — насмешливо ответила леди. — Голый расчет: ее отец оставил дочери землю, граничащую с нашей. Питер готов договориться, получив взамен хорошенькую юную жёнушку. А почему ты так возмущен? Ведь это прямая выгода: твой мальчишка перестанет смотреть влюбленным взглядом на девицу. Или тебя развлекает, что в постели он думает о ней? А, может быть, ты боишься, что, если ему некого будет представлять, он станет не столь пылок? Вот и проверим. Мистер Снейп снова замолк, в этот раз надолго. Кажется, леди Лестрейндж пауза показалась неуютной. Она зашелестела платьем, откашлялась, прошлась вдоль полок, задевая книги. «И за что ты меня так ненавидишь, Белл?» — Гарри едва расслышал. — Что ты, Северус! Я не… — Нет, ненавидишь. За то, что я встретил тебя в Гретна-Грин? За то, что нашел врача и платил сиделке? Или за то, что отговаривал Рудольфа жениться? Ты ведь только что избавилась от ребенка и еще не оплакала Риддла, бросившего тебя там, как надоевшую игрушку. Я не мог допустить, чтобы мой друг женился на такой… — Но он женился! — закричала леди Лестрейндж, и Гарри вздрогнул от ненависти в ее голосе. — И не смей мне напоминать! — Он женился на невинном, обманутом ангеле. На твое счастье, он действительно тебя любит, но если я только увижу, что ты обманываешь его… Леди удалось взять себя в руки. — Не нужно мне угрожать, Северус. Как ты заметил, Руди любит и доверяет мне. Его даже не удивило, что девушка, отказавшая кавалеру, целуется с ним среди бела дня у всех на глазах. — А Хвосту следует отрезать его хвост, — отстраненно заметил мистер Снейп. — Не сомневаюсь, что он с удовольствием поучаствовал в спектакле. — Нет, сначала пусть женится. Кстати, зачем же я приезжала? Ах, да! Конечно! Вот наши карточки, Северус. Мы снова принимаем. Можешь навещать нас по-дружески. И мистера Поттера тоже бери с собой: будет забавно смотреть на его попытки не разглядывать чужую невесту. Ну, мне пора: еще нужно объехать нескольких соседей. Прощай, Северус. Мистер Снейп вышел вслед за гостьей, а Гарри сполз на пол, по-прежнему обнимая книгу. В голове было пусто, а глазах стояли слезы. Он никогда не позволял себе надеяться, но новость все же стала ударом. Мисс Грейнджер и этот противный Петтигрю? С любым другим Гарри бы смирился, но Хвост? Пришлось прикусить кулак, чтобы не застонать. Нужно было что-то предпринять, хотя бы попытаться. Гарри выскочил из библиотеки и наткнулся на возвращающегося Снейпа. — Чудовищно неуклюжи, Поттер. Вечно витаете в облаках! — раздраженно буркнул тот, подняв упавшую книгу, которую Гарри в растерянности прихватил с собой. — Сэр, я хотел бы… — Некогда, Поттер. Мне необходимо уехать. С вашими драмами потерпите до вечера. Снейп сунул ему в руки книгу и скрылся в библиотеке. Гарри поплелся к себе в кабинет, пытаясь придумать хоть что-нибудь, избавляющее мисс Грейнджер от свадьбы с противным Хвостом, но кроме побега в Гретна-Грин в голову ничего не приходило. Решив предложить себя на роль супруга, Гарри принялся продумывать речь, долженствующую убедить мисс Грейнджер в его глубоком уважении и преклонении. Разумеется, брак будет фиктивным, и он не станет ни на что претендовать. С него будет достаточно сознания, что мисс Грейнджер окажется в безопасности, и сама сможет управлять своей судьбой. А Гарри поможет, защитит и исчезнет, когда в нем отпадет надобность. Приняв решение, Гарри немного успокоился и составил план. Следовало оставить письмо мистеру Снейпу: написать, что заболел знакомый, и Гарри пришлось срочно уехать. Еще приготовить вещи и деньги, нанять лошадей. Ах, если бы Невилл был здесь, он непременно помог бы советом и делом, но лорд Лонгботтом все еще путешествовал, а никому другому Гарри открыться не мог. Или мог? Решившись, Гарри написал Рональду Уизли письмо с просьбой найти экипаж, и обещанием все объяснить при встрече. В хлопотах и переживаниях день пролетел незаметно. Услышав шаги Снейпа в коридоре, Гарри едва успел раскрыть книгу и обмакнуть перо в чернильницу. — Мистер Поттер? — Снейп выглядел довольным. — Всё пишете? Гарри встал. С пера скатилась огромная капля и расползлась кляксой, пачкая чистый лист. — Да, сэр. Ой! — Бросьте, Поттер, — отмахнулся Снейп. — К дьяволам Плиниев — всех и скопом. Скоро у вас будет столько работы, что вы вообще пожалеете, что выучились писать. — Что случилось, сэр? Гарри заставил себя изобразить интерес. На самом деле в голове был Рональд — и лошади, Петтигрю — и несчастная мисс Грейнджер, которую сейчас наверняка уговаривают и, может быть, даже угрожают; попытки не думать, что будет потом — после Гретна-Грин, и ужасающая мысль, что мисс Грейнджер не согласится бежать с ним — безденежным сиротой без работы и дома. В самом деле, кому он нужен? Размечтался, спаситель! — Случилось, — привел Гарри в себя голос Снейпа. — Я женюсь. — Поздравляю, сэр. — Вы что-то бледны. Отправляйтесь спать. Гарри на негнущихся ногах покинул кабинет, только в своей комнате вспомнив, что не узнал имени будущей миссис Снейп. Ну, да его оно и не касается. Если мисс Грейнджер даст согласие на задуманную авантюру, их здесь скоро не будет. Гарри проверил, не потерял ли письмо для Снейпа с объяснением внезапного отъезда, и уселся на кровать, выжидая, когда дом погрузится в сон. Осторожно прокравшись по коридору и едва не скатившись вниз по лестнице, Гарри потянул засов и подпрыгнул от ужаса: его взяли за плечи и оттащили от двери — довольно аккуратно, но непреклонно. — Куда это вы, мистер Поттер? — ласково пророкотал знакомый бас. — Дождик на дворе, темень. — Ох, это ты, Том! — Гарри едва не рассмеялся от облегчения. — Мне нужно… Я скоро вернусь. — Вот придумали. Лакей и не думал пропустить Гарри или открыть дверь. Наоборот, прислонился к ней спиной, белея в темноте рукавами рубашки, и осуждающе покачал головой. — Идите-ка лучше спать, завтра погуляете. — Да как ты смеешь? — возмутился Гарри. — Ты разве хозяин? — Хозяин и запретил, — примирительно проговорил Том. — И конюшню велел запереть, и за дверью приглядывать. Я, мистер Поттер, человек подневольный, уж не сердитесь. — Значит, хозяин запретил? Тогда я пойду к хозяину! И прежде, чем Том сумел его удержать, Гарри помчался по парадной лестнице, от гнева и возмущения напрочь позабыв про намерение действовать тихо и тайно. Мистер Снейп, конечно, его наниматель, но Гарри не раб, чтобы просить разрешения погулять во дворе, пусть даже и под дождем! Споткнувшись, Гарри ударился о ступеньку, наклонился потереть больное место и в тишине услышал скрип. От лестницы ему было хорошо видно, как Эйвери, прикрывая ладонью свечу, подошел к спальне Снейпа, слегка стукнул в дверь и проскользнул внутрь, закрывая ее за собой. Идти добиваться правды сразу же расхотелось. Гарри потер загоревшиеся щеки, пнул проклятую ступеньку и на ощупь побрел к себе. В самом деле, как он мог не подумать, что ночью попасть в чужой дом еще трудней, чем покинуть собственный? А со Снейпом он утром поговорит, не хватало еще спрашивать разрешения выйти в сад! Промучившись всю ночь, Гарри составил новый план: он отпросится у Снейпа в счет выходного, возьмет Денниса и отправится в Лестрейнжхилл. Знакомый Денниса вызовет ему мисс Грейнджер и они поговорят. Если она согласится бежать, они установят день, и Гарри поедет в Барроу, узнать про лошадей и, может быть, заручиться поддержкой Рональда. План был небезупречен, но Гарри уповал на удачу и Господа, который не мог оставить невинную девушку на милость мошеннику, а, значит, все получится. Должно получиться! Но все пошло не так с самого начала. После завтрака Гарри нигде не смог отыскать Денниса, а мистер Снейп, стоило ему заикнуться о выходном, сердито отмахнулся: — И думать забудьте, Поттер! Нашли время отдыхать. Он достал из папки лист гербовой бумаги с печатями. — У моего поверенного ужасный почерк. Извольте переписать понятнее, и срочно. К полудню меня ждут в Лестрейнжхилле. — Зачем? — вырвалось у Гарри. Он обрадовался: можно попробовать напроситься в сопровождающие и поговорить с мисс Грейнджер без помощи слуг. — Я должен предоставить отцу невесты отчет о своих делах, — пожал плечами Снейп. — Правда, Рудольф, на мой взгляд, даже слишком о них осведомлен, но — правила есть правила. Что с вами, Поттер? Гарри замотал головой, изо всех сил надеясь, что не так понял или недослышал. — Могу я узнать, на ком вы женитесь, сэр? На лице Снейпа промелькнула жалость, или Гарри так показалось. Он не мог ручаться сейчас ни за что: в глазах потемнело, а в ушах гулко бухала кровь. — Вам не сказали еще? То-то я смотрю, вы не кидаетесь меня душить. Мисс Грейнджер оказала мне честь, приняв мое предложение. — Но как же?.. Зачем вы… Вы же все знаете! Гарри замолчал и схватился за стул, чтобы не кинуться с кулаками на Снейпа, а тот смотрел скучающе и чуть презрительно, словно на рыдающую служанку. Ни капли сочувствия! Да Гарри и был слугой. О чем он думал, рассказывая о своих чувствах этому… этому… — Что именно я знаю? Что вы были неравнодушны к девушке? Но вы не торопились с предложением, и его сделал я. — Вы велели запереть двери! — От воров. — Нет! Вы сделали это специально! Гарри сам чувствовал, что смешон, что выглядит капризным ребенком. Осталось еще затопать ногами, чтобы недоумение на лице Снейпа сменилось отвращением или смехом. Его истерику прервало ледяное: — Достаточно, Поттер. Я не желаю слушать этот бред. Вас слегка извиняют ваши чувства к — прошу запомнить — моей невесте. Извольте отныне их сдерживать, ради вашего же блага. А теперь — в кабинет и работать. К полудню я жду отчет. Ступайте. Не слишком хорошо понимая, что он делает, Гарри неловко поклонился и вышел, а уже у себя долго рассматривал бумагу, оказавшуюся в руках, и зачем-то дважды перечитал перечень домов, ценных бумаг, банковских вкладов и фабрик мистера Снейпа. Буря в голове уступала место тупому отчаянию. Снейп богат, очень богат. Ни у кого бы не возникло сомнений, что он — прекрасная партия для бедной сироты на попечении родственников. Гарри понимал мисс Грейнджер: перед угрозой Петтигрю, Снейп был знакомым злом, а с такими деньгами и вовсе не злом, а благом и мечтой любой невесты. И даже если бы он сам успел со своим предложением, рассудительная и умная девушка выбрала бы не его. Снейп честно сделал предложение и получил согласие не шантажом или принуждением — в этом Гарри не сомневался — а значит, мисс Грейнджер сочла его достойным своей руки. И не за что на Снейпа сердиться. Но Гарри сердился, горевал, и чувствовал гнев и обиду. Пусть мисс Грейнджер оставалось для него только мечтой, но теперь он терял ее навсегда, и вынужден был радоваться этому: Снейп, каков бы ни был его характер, все-таки честный и благородный человек, и с ним мисс Грейнджер никогда ни в чем не будет нуждаться, а это главное. Именно это главное, а не Гарри со своими мечтами. Он обмакнул перо в чернильницу и вывел первым пунктом: «Гринхаус, графство Хэмпшир, Юго-Восточная Англия» Мистер Снейп приставил Гарри помогать Филчу. Под его диктовку Гарри записывал, сколько нанято новых служанок, какие работы следует провести и что именно сделать, считал расходы и вносил их в новую книгу, обещавшую стать гораздо толще предыдущих. Старый дом оживал, открывались закрытые помещения, раскатывались ковры, протирались от пыли портреты и каминные полки. Два умельца из города отмывали крышу и окна галереи, привязавшись веревками к трубам. Потом они еще будут мыть стекла в оранжерее, но Гарри уже решил, что не станет смотреть: слишком захватывало дух, когда ветер раскачивал сидевшего в петле человека, играя им, как ребенок куклой. Гарри не боялся высоты, но эти работники казались ему просто героями. Возвратилась из путешествия чета Лонгботтомов, и Невилл навестил Снейпа, чтобы поздравить с помолвкой. Переговорить им удалось мельком, но Гарри был благодарен другу за молчаливое сочувствие и беспокойство. Невилл напомнил, что в любой момент готов предложить свою помощь, и Гарри уже почти решился. Жить в одном доме с мисс Грейнджер, ставшей миссис Снейп, он точно не сможет, и пойти ему некуда. Гарри собрался с духом и, отдав утренние письма и получив распоряжения, попросил мистера Снейпа о разговоре. Тот указал рукой на стул и сам устроился в кресле. — Слушаю вас, Поттер. Что на этот раз? — Сэр, я вынужден просить вас об увольнении. — Вынуждены? — удивился Снейп. — И кем? — Я не могу более находиться в этом доме. — Кажется, я это уже от вас слышал. Не соблаговолите объяснить причину? Гарри снова не сдержался. Насмешливый тон Снейпа, его скучающий взгляд и равнодушный голос выводили из себя быстрее, чем прямые оскорбления. — Я не могу оставаться в доме, хозяйкой которого будет девушка, к которой я… питаю определенные чувства. Гарри позволил себе говорить свободно, ведь Снейп уже знал о его отношении к мисс Грейнджер. — «К которой», «которого»… Вам, мистер Поттер, изменяет ваш неизменно приличный слог. Если Снейп хотел вывести Гарри из равновесия, ему это удалось: в голову бросилась кровь, Гарри вскочил и выкрикнул: — Прекратите издеваться! Я не могу тут работать! Я ненавижу вас! Вы поступили благородно, спасли Гермиону от негодяя, я понимаю это, но ненавижу вас только сильнее! Я не могу оставаться в доме, где она будет вашей… вашей женой! — Сядьте. Гарри упал на стул, не столько повинуясь приказу, сколько желая обрести опору дрожащим ногам. — Все это очень мило и благородно. Не менее благородно, чем бросить девушку одну, в незнакомом доме, будучи единственным другом. Бегите, Поттер. Ваш крестный тоже сбежал при первом намеке на трудности. Он бы вами гордился. — Ну, как вы не понимаете! — простонал Гарри. — Я ведь не смогу… — Смотреть каждый день, улыбаться. Просыпаться утром и думать: вот — человек, который мог бы заменить тебе весь мир, стать твоим сердцем, но он недоступен. Он не видит тебя, не желает, не думает о тебе, позволяет любоваться собой, не подозревая о твоих мыслях. И никогда тебе не достанется. Так, Поттер? Гарри кивнул, не решаясь поднять глаза. — Так. — Попробуйте, — зло хохотнул Снейп. — Мне кажется, мисс Грейнджер будет приятно видеть рядом с собой друга. Она же будет совсем одинока, бедняжка. Гарри неверяще уставился на Снейпа. На губах у того застыла злорадная усмешка, но голос звучал абсолютно серьезно. — А вы не боитесь, что я… что мы… — Не боюсь, — хмыкнул Снейп, поднимаясь. — Вы, мистер Поттер, как и моя невеста, благородные и честные люди, и не позволите себе ничего, что нарушило бы приличия и покой Гринхауса. Хочу только посоветовать: отвыкайте называть будущую миссис Снейп по имени, это может быть неправильно понято. Прощайте, Поттер, у меня — да и у вас — еще множество дел. Гарри вышел, плохо понимая, что ему делать дальше. У него было чувство, что Снейп мстит ему, но за что? Или хозяин Гринхауса тоже влюблен в мисс Грейнджер? Но почему же он никогда не проявлял своих чувств? Или прав мистер Люпин, а Гарри сделал что-то, что воскресило неприязнь к его отцу, и теперь Снейпу доставляет удовольствие мучить сына? Мысли путались в голове Гарри, пока он писал под диктовку Филча, цифры не желали складываться и скакали перед глазами. Гарри отпросился у управляющего, сказавшись больным, укрылся в своей комнате и попытался не думать. Сон сморил его необычайно рано, но не принес облегчения. Гарри снились кошмары, которых он утром не помнил, но проснувшись, чувствовал, что заболевает на самом деле. Нужно было взять себя в руки и что-то решить, но не было сил. На другой день мистер Снейп уехал в Лондон за брачной лицензией. Гарри об этом за чаем поведала миссис Амбридж. — Подумать только! Двадцать восемь гиней! Епископская лицензия! Мистер Снейп устроит своей невесте великолепную свадьбу! Миссис Амбридж восхищалась, а Гарри блуждал взглядом по комнатке с розовыми занавесочками, кружевными салфеточками и пушистыми ковриками на полу, и тоскливо ненавидел все: чай — слишком ароматный и приторный, тонкий голос, розовый цвет, кружева, себя самого, не имеющего сил встать и уйти, и кивающего головой, соглашаясь, что мистер Снейп — прекрасный жених, и воспитаннице Лестрейнжей очень повезло. Уволиться без мистера Снейпа Гарри не мог, пришлось работать. Филч с его хромотой был неутомим, как цирковой акробат, и за неделю отсутствия хозяина Гарри изучил весь дом от подвалов до чердака лучше, чем тайные ходы Хогвардса. А в довершение абсурда написал от имени управляющего мисс Грейнджер, чтобы узнать, в каких цветах она предпочитает видеть свои гостиную и спальню. В ответном письме чьим-то чужим почерком было написано, что мисс Грейнджер особенных предпочтений не имеет и полагается на вкус хозяина дома. Филч был рачительным и прижимистым управляющим и экономил, поэтому ковры в спальне были как следует выбиты, покрывало и полог вычищены, и только занавески не выдержали стирки, и их пришлось заменить на новые. В кабинете же ничего так и не поменяли, дожидаясь хозяина. К приезду Снейпа Гарри был так измотан суетой и переживаниями, что воспринимал происходящее стоически, молча делая свое дело и не задумываясь ни о чем. Снейп тоже его не трогал, и все шло своим чередом. Гарри нанес визит Уизли, и с удивлением узнал, что мистер Петтигрю арестован и посажен в тюрьму за долги. Вернувшись, он обратился за подтверждением к миссис Амбридж, которая чудесным образом знала все, что происходит в округе, и, налетев в коридоре на Снейпа, немедленно спросил: — Это вы? — Поттер, вам надо сменить очки? Вы не узнаете своего хозяина? — Простите, сэр, — не устыдился Гарри. — Это вы посадили Петтигрю в тюрьму? — Ну, как вам сказать… — Значит, правда! Но это как-то… — Не слишком красиво? — перешел в наступление Снейп. — Мне нужно было вызвать его на дуэль и победить в честной схватке на глазах мисс Грейнджер? Прямо в духе рыцарских романов. Только мы с вами не при дворе короля Артура, Поттер. Мерзавец начал распускать слухи о вверившей себя моим заботам девушке и не внял разумным доводам. А теперь словам мошенника никто не поверит. Это гораздо быстрее, чем отправлять герольдов и горячить коней на ристалище. Гарри, не мог не признать, что восхищается Снейпом несмотря ни на что. Он принял на себя обязательства заботиться о мисс Грейнджер, и делает это быстро и без сомнений. Хотелось бы Гарри быть таким же уверенным и твердым, ведь он постоянно сомневался, переживал и не знал, как лучше поступить. А Снейп не сомневался, кажется, никогда. Как-то само собой получилось, что Гарри остался. Он тешил себя надеждой, что действительно может пригодиться в доме. Вряд ли Снейп станет плохо обращаться со своей женой, но мисс Грейнджер может понадобиться поддержка или совет друга. Если же нет, он просто убедится, что все в порядке, и тогда покинет Гринхаус, пусть и с разбитым сердцем, но с чистой совестью. Гарри с удивлением огляделся. Обычно, когда он приносил почту, мистер Снейп уже сидел за своим столом, углубившись в бумаги. Сегодня же кабинет был пуст. Гарри положил письма на стол, потянулся выровнять их и столкнул карандаш. Тот покатился по столешнице и упал с другой стороны. Гарри пришлось обойти стол и заглянуть, а затем и залезть под него: противный карандаш закатился далеко. И снова несчастная звезда Гарри сыграла с ним злую шутку: дверь открылась, кто-то вошел в комнату и запер ее на ключ. Это не могли быть слуги, и Гарри сжался, стараясь дышать потише. В который уже раз он оказывался невольным свидетелем чужих разговоров. Подслушивать было нехорошо, но и показаться — немыслимо. Гарри не представлял себе, как будет объяснять Снейпу, что потерял под его столом. К тому же Снейп был не один, что делало ситуацию только хуже. — Вам прекрасно известно, что женатому джентльмену не положено иметь камердинера, — услышал Гарри голос Снейпа. Следом прозвучал короткий смешок. — Разумеется, сэр. Смею заметить — не только женатому. — Уймитесь, Эйвери. Гарри удивился, услышав в голосе Снейпа непривычную теплоту, и тут же ощутил, как горячеют щеки. Конечно, Снейп и его камердинер общаются несколько ближе, чем обычные джентльмен и слуга, поэтому некоторые вольности в разговоре вполне объяснимы. — Ваше остроумие как всегда непревзойденно, но несколько неуместно. — Простите, сэр. Я, разумеется, ждал предложения руки и сердца, но, раз не судьба, смиренно уберусь из вашего дома. Надеюсь, рекомендации будут хорошими? — Напишите их сами, я подпишу. — Снейп сменил тон и заговорил серьезней. — Саймон, разумеется, я снабжу вас любыми рекомендациями, если вы хотите оставаться камердинером. — У меня есть выбор? — язвительно отозвался Эйвери. — У меня есть для вас другое предложение. Возьмите, — зашуршала бумага, — обдумайте и не торопитесь решать. Эйвери помолчал и заговорил совершенно официально: — Когда я должен покинуть ваш дом, сэр? — Свадьба планируется в конце января. — Завтра я дам ответ, сэр. — Хорошо. Вы свободны, Эйвери. — А сегодня я все еще у себя, сэр, — заявил Эйвери и хлопнул дверью. Снейп рассмеялся и обошел стол, собираясь усесться. — … Мистер Поттер? — Я все объясню, сэр! — Уж постарайтесь. Снейп посторонился, выпуская Гарри из-под стола, и уселся-таки в кресло. — Карандаш закатился. Гарри предъявил злосчастный карандаш. — Так. — Я полез доставать, а тут вдруг вы. — Ясно. Поттер, вам не говорили, что подслушивать — стыдно? А подслушивать личные разговоры — стыдно вдвойне. Гарри и было стыдно. Снейп не кричал, не замораживал презрительным голосом, просто смотрел — хмуро и устало, а щеки Гарри горели так, словно его снова хотели выпороть и уже приказали стянуть штаны. — Простите, сэр. Я… я… — Вы не хотели. — Не хотел! — Гарри горячо закивал, придерживая очки. — Мне очень жаль. — Идите, Поттер. Гарри поспешил убраться, а скрывшись у себя в комнате, долго отмачивал лицо холодной водой и жалел Снейпа. Тот выглядел абсолютно вымотанным и печальным. Еще бы, ему же пришлось уволить своего… как бы это ни называлось. Наверняка Снейп сейчас горюет и чувствует себя виноватым. А вот Эйвери, кажется, воспринял расставание не так трагично. Бедный мистер Снейп. Правда, теперь он будет женат, и, если у них с мисс Грейнджер все сложится хорошо… Гарри не смог закончить эту мысль. С одной стороны ему следовало бы желать супругам поладить, ведь тогда жизнь мисс Грейнджер будет счастливой и покойной, но у него не хватало ни сил, ни душевного благородства благословить их и уйти. Тот же Эйвери оказался лучше него: не выказал своих чувств, скрыл горе за шутками, а ведь ему должно быть сейчас так же плохо, как самому Гарри. Эйвери уехал спустя три дня, сухо попрощавшись со всеми и не сказав, куда намерен направиться. Гарри еще немного посочувствовал ему и мистеру Снепу, но за хлопотами и поручениями вскоре позабыл об этом. Осень промчалась быстро. Начался пост, приблизилось Рождество — второе, что Гарри проводил в Гринхаусе, и которое ему снова не с кем было встречать. Он даже думал отпроситься на праздники и уехать в Хогвардс, к Люпину, но Шотландия слишком далеко, а дополнительных выходных просить было совестно: Филч и так уже хромал сильнее обычного и периодически кашлял, борясь с простудой. Из разговоров с миссис Амбридж Гарри узнал, что преподобного Слагхорна от них переводят, и Рождественскую мессу будет служить уже новый священник. Спустя неделю слухи подтвердились. Миссис Амбридж посетила службу и вернулась очень воодушевленной. Новый пастырь ей понравился. — Преподобный Крауч прекрасно служил. А уж проповедь! Давно стоило напомнить некоторым о возмездии Господнем за грехи! А то распустились. Кругом порок и лень! Вы не представляете себе, чего мне стоит заставить горничных держаться приличий! — Ужасно, — поддакнул Гарри, мечтая поскорей допить чай и убраться. — Да, ужасно! Но о чем я говорила? Ах, да — преподобный Крауч сразу показал себя серьезным и ответственным человеком. И у него есть сын — очень милый юноша чуть старше вас. Думаю, теперь на службе будет гораздо больше женщин. Миссис Амбридж захихикала и отставила чашку. Гарри одним глотком прикончил свою и поспешил удалиться. Накануне праздника пришло приглашение от Уизли, а Невилл снова звал на бал в Лонгботтомхолл. Гарри подумал и решил поехать в Барроу. Ему не хотелось обижать друга, но у Лонгботтомов обязательно будут Лестрейнджи, а он не мог гарантировать, что сумеет вести себя вежливо и отстраненно, тем более, что получится поздравить мисс Грейнджер с будущей свадьбой под злорадным взглядом леди Лестрейндж. Рождественский ужин у Уизли прошел на редкость тепло. Собрались все братья. Гарри познакомился, наконец, с «позором семьи» Уильямом и его прелестной женой и Персивалем Уизли — столпом министерства. Миссис Уизли была настроена мирно и как-то тихо, а мисс Джиневра казалась излечившейся от всех бед, и веселой и беззаботной, как раньше. Рональд взял Гарри под свою опеку и спасал от шуток расшалившихся близнецов, и Гарри чувствовал себя почти как дома, и всей душой прочувствовал праздник. Даже усталость и печаль отступили, когда миссис Уизли гордо внесла горящий плам-пудинг и водрузила его посреди стола. Гарри нашел в своем куске кольцо из дешевенького серебра, и был награжден аплодисментами. — Если верить приметам, в этом году вас ожидает свадьба, мистер Поттер! — пояснил ему мистер Уизли с улыбкой, и Гарри вновь погрустнел. Свадьба его ожидала, только не та, о которой все подумали. Получив в День коробок слишком большую для него сумму, Гарри потратил половину на спиртное и одиноко напился, заперевшись в собственной комнате. Испытанное утром похмелье ему так не понравилось, что Гарри зарекся повторять опыт, а раз пьянство ему не грозило, пришлось снова приниматься за службу.