В тумане нужно жить не по солнцу

      Наутро Лея приготовила гораздо более плотный завтрак. Спустившись в столовую, Рей попала в самую середину обсуждения предстоящей поездки к раскопу, пожелала доброго утра всем троим и принялась за яичницу с беконом и нежнейшей фасолью. Оказалось, что Люк распечатал по одному экземпляру договоров, и Бен настаивал, что у каждого из археологов должен остаться на руках свой. Денёк обещал быть пасмурным, но, судя по всему, тёплым. Тем не менее Лея строгим голосом запретила сыну купаться в заливе и позволять Рей также туда лезть. Бен сделал вид, что послушался, и перевёл взгляд на Рей. Та благоразумно кивнула. В то время, как Люк, отвлекаясь на чай, вещал про основы техники безопасности, Рей успела про себя отметить, насколько Бену подходят камуфляжные штаны и чёрная футболка. Он снова был бодрым, и в уголках глаз блестела деятельная искра. Вчера Рей из окна своей комнаты успела увидеть, кто вечерами забирает профессора из фамильного замка. Не сворачивая на грунтовку, напротив остановился забавный микроавтобус, едва не завалившись на бок от манёвра. Машинке было больше лет, чем Рей, да даже больше, чем Бену. Весь кузов абы как был раскрашен в разные цвета, во все стороны лупила музыка, но Рей слышала только басы. Резвой походкой Бен зашагал к нарушителям спокойствия; когда он открыл высокую дверь в задний отсек, его поприветствовал хор разнополых голосов. Возвращения блудного сына Рей не застала. Слишком удобный матрас.       Дядя с племянником действовали слаженно. Рей вручили пакет с перчатками, она понесла их к машине. Багажник постепенно заполнялся лопатами, кирками, мотыгами и вилами с короткими ручками. Бен принёс два набора скребков и кистей на скрученном полотне с карманами, а также нечто напоминающее сумку стоматолога. Этими иглами и зубочистками явно нужно работать с мелкими деталями. Сверху набросали рулеток, верёвок, спиртовой уровень и тёплые вещи.       На этот раз от замка машина повернула вправо, иногда из-за холмов можно было рассмотреть побережье залива, снова встретились овечки. Глядя в окно, Рей думала, что до сих пор не сообщила Финну свой номер телефона, а вчера отклонила входящий видеозвонок от него, потому что шпионила за друзьями Бена.       До места было совсем недалеко. Территория была ограждена сеткой-рабицей, но, скорее, формально. Они вышли из машины. Рей застыла в немом восторге. Пригорок был повыше остальных и плавно переходил в каменистый пляж. Подальше был небольшой лесок, но ближе к ним стояли одиночные деревья с толстыми стволами. Волны залива ласкали валуны и скалы, воздух был чист и свеж, холмы и низины чередовались друг с другом на востоке до самого горизонта. Так! Раскопки же! Сетка крепилась к небольшой деревянной бытовке с дверью и окном, справа из земли торчала труба с краном. С другой стороны стоял миниатюрный жёлтый экскаватор на гусеницах с большими буквами UVZ.       Четыре траншеи глубиной метров полутора и шириной около метра ограничивали квадрат земли, из которой предстояло откопать церковь. Одна стена уже была готова, верх её возвышался над уровнем холма. Вплотную к котловану стоял механизм, похожий на журавля, с подвесным блоком, тросом и ручкой. Рядом был припаркован старенький грузовичок с эмблемой Абердинского университета, из-за которого вышли мужчина и женщина. Люк первым пошёл обниматься. Сухенький мужчина неопределённого возраста отложил лопату с длинной рукояткой. Бен присоединился, заключив опрятную женщину в объятия. — Значит, теперь профессор Соло, поздравляю! — засмеялась она.       Бен с чувством пожал руку мужчине, и все четверо посмотрели на Рей. — Знакомьтесь, — Люк поманил её рукой, — Рей Кеноби, начинающий археолог, любитель древностей и ваш новый помощник. Рей, это Мэттью и Маргарет, коллеги из Абердина. Тут всем заправляют они. — Кеноби? А ты случайно… — Внучка, — улыбнулась Рей, протягивая руку, — приятно познакомиться!       В первый день в грязи никто не ковырялся. Люк принёс ключи от бытовки и снял навесной замок. Сооружение стояло на каменном фундаменте в два кирпича высотой и представляло собой стены из листов прессованных опилок с металлической крышей. Внутри был стол и длинная лавка без спинки. — Вы что, здесь ночуете? — спросила Рей у Мэтта, заносящего внутрь два складных стула. Тот посмеялся. — Нет, конечно. Мы живём в хостеле в Эдинбурге.       В углу Рей нашла ветошь, отряхнула отрезок ткани от пыли и пошла к крану. Её остановил Бен. Он быстро начал спускаться с холма, смешно скользя кроссовками по склону. В самом низу он немного повозился с цепью и повернул вентиль. Рей не услышала, что он оттуда крикнул, но на всякий случай осторожно повернула кран. Вода потекла в импровизированный вырытый сток. Смочив тряпку, Рей вернулась и вытерла стол. Потом лавку и подоконник. Поблагодарив, Люк и Маргарет уселись разбираться с бумагами. Абердинцы уже успели демонтировать тент. Бен и Мэтт сматывали его до лучших времён. Затем из «Ниссана» в бытовку выгрузили всё барахло и приступили к грузовику. Рей понравились большие штуки, напоминающие сито, только метровые и с четырьмя ручками по бокам. Бен смазал подъёмный механизм у котлована, Рей потренировалась управлять одноколёсной тачкой для вывоза почвы, все впятером прогулялись на пляж. Тонкостей археологических задач Рей не слушала, хотя, наверное, стоило бы. Небольшие волны подступали к их ногам и пенились, отступая от преграды. Залив был великолепно синим, где-то вдали виднелось судно, но с берега было не рассмотреть. Рей захотелось, чтобы на том корабле были алые паруса и оно приближалось. Финн в высоких сапогах спрыгнул бы на мелководье… так, стоп! За высокие сапоги даже в фантазиях можно получить по заднице. Рей посмотрела на Бена. Он тоже не слушал. Его недавно прилипшие от жары и работы к лицу пряди волос сейчас высохли и сильнее завились. Рей почесала под резинкой на голове. Часть волос она собрала в пучок на макушке, остальные лежали на плечах, спутанные ветром.       В два часа пополудни Люк решил, что на сегодня хватит, и позвонил Лее, попросил накрывать обеденный стол. Мэтт и Мэгги уехали первыми, хотели побыстрее обналичить чеки. В машине Люк снова попросил у Рей помощи с библиотекой. Она не особенно перетрудилась и дала согласие.

***

      После очередного шедеврального ужина Рей и Люк в кабинете занялись реставрацией книг. Лея сидела на диване, разбирая корреспонденцию, письма она вскрывала красивым канцелярским ножом. Несколько книг были в ужасающем состоянии, их страницы практически сыпались в руках, когда Рей бережно укладывала их в копировальный аппарат. Люк карандашом обводил выцветшие буквы и вклеивал новые листы обратно. Чем не археологическая практика? Рей говорила, как занималась подобным в городском архиве, когда в кабинет вошёл Бен. Он поставил один бокал с виски Лее на стол и уселся рядом, отпивая из второго. Рей от удивления случайно надорвала ветхую книжную страницу. — Бен, достань-ка Плэгаса сверху, я обещал его Рей, — подал голос Люк.       Соло поднялся и без помощи лестницы вытащил ветхий фолиант с полки. — Ливия со второго века до нашей эры по второй век после нашей эры, — прочёл Бен, усаживаясь обратно, — ты серьёзно? — Там подробно описано становление Карфагена и все Пунические войны, — заметил Люк. — 1973-й год!!! — воскликнул Бен. — История с того времени не поменялась, — резонно возразил Люк.       Рей затихла, даже листами шуршать перестала. — Но исследования продолжались. Конкретно здесь, — Бен постучал пальцами по переплёту, — неверно описаны причины социально-политической борьбы италийских общин. Любой словарь младше двухтысячного года это подтвердит. — Плэгас блестящий историк, — отмахнулся Люк. — В этом-то и проблема, — Бен большим глотком осушил бокал и прокашлялся, — доминирование авторитетов над разумом. — Я не стану спорить про причины борьбы, — лениво сказал Скайуокер, — Плэгас приводит доказательства. — Они ошибочны. Но научное сообщество слепо принимает на веру его слова, стесняясь регалий и громкого имени. Это в корне неверно. Чем выше статус учёного — тем разрушительней его авторитет. Нобелевский лауреат может сказать, что у человека 48 хромосом, и в течение тридцати лет его никто не посмеет исправить, хотя любой генетик с микроскопом будет недоумевать, а откуда он ещё две взял! Чем ближе исследователь к границам периферии знаний, тем тщательней должны проверяться его выводы. В глазах общественности заявления авторитетных профессоров выглядят обоснованными, в то время как с позиции науки как целой отрасли, напротив, они должны быть более аргументированы, ведь мы работаем в области, где открыто не так много непреложных истин и не хватает данных. Принято считать, что на этой периферии научного знания работают самые выдающиеся люди. То есть от человека, имеющего высокий статус, ожидаешь прямо-таки вековых свершений, он представляется как невероятно рациональный человек без права на заблуждения. Сколько научных открытий кануло в забвение, из-за оглядки на авторитеты?       Диктофон! Срочно нужен диктофон! Или попытаться записывать. Хотя бы просто не потерять эту мысль. Как вообще можно было усомниться в лекторском таланте Бена? Люк нехотя спорил, он ведь и был одним из таковых авторитетов, но по его лицу было видно, что с доводами племянника он согласен. А по лицу Рей — что она с лёгкостью поменяла бы своего руководителя и всю кафедру истории Университета Чикаго на профессора Соло и его новаторский подход. Вот бы он почаще оставался дома вечерами, со временем Рей бы отважилась вступить в полемику. Особенно, если будет возможность заранее к ней подготовиться.