***
Твайлайт жмурясь от яркого летнего солнца, весело топала домой. Хотя её спину и оттягивали тяжелые сумки, которые она загрузила на рынке, душа единорожки пела. Стояла прекрасная погода, а дома молодую мамашу ждал сын, и ей есть чем его порадовать. В отдельном бумажном пакетике, лежали булочки с корицей, которые маленький червячок просто обожал. Аромат сладкой сдобы будоражил ноздри кобылы, когда она открыла дверь и вошла в прохладу холла своего домика. Странно, но Нуар не спешил ей навстречу. Не было слышно цокота его коготков и забавного сопения. — Нуар, мама дома! — крикнула Твайлайт, но дом ответил ей молчанием. Страшное предчувствие беды сжало сердце единорожки. Седельные сумки полетели в угол, и она рванула на поиски сына. Зал, кухня – никого. Кобыла, громко стуча копытами, взлетела по лестнице на второй этаж и распахнула дверь спальни. Шкаф, под кроватью, за шторками. Пусто. Холодея от ужаса, она заскочила в последнюю комнату — детскую. Быстрый поиск не дал результатов. Личинки-чейнджлинга нигде не было. — Нуар! Где ты? — со слезами в голосе прокричала из-за всех сил единорожка. Тишина. «Успокойся, он где-то здесь, надо просто тщательнее поискать, малыш заигрался» — успокаивала она себя, лихорадочно обшаривая дом по новой. Наконец, кобыла распахнула телекинезом дверь кладовки под лестницей, и на её мордочке расплылась довольная улыбка. — Попался! — радостно промурлыкала она, когда свет, падающий из двери, отразился от аспидно-чёрного хитина. Сын был здесь. Он лежал, свернувшись в плотный клубок, в самом дальнем углу. — Выходи. Я тебя нашла, — радость в голосе единорожки вновь сменилась тревогой. Чейнджлинг молчал и не шевелился. Подхватив черную личинку телекинезом, Твайлайт вынесла её на свет. Положив сына на диван, она стала тщательно рассматривать его. Здесь кобылу ждал новый «сюрприз». Тело оборотня уже не было прежним. Это был не просто туго сжатый клубок, хитин не покрывал его, он сросся, укутав всего чейнджлинга в настоящий кокон. Единорожка наклонилась и приложила ухо к блестящей поверхности. Ей слегка полегчало. Там, под теплой броней, она услышала стук сердца и уловила колебания от мерного дыхания. Твайлайт нежно погладила кокон копытцем, но в глазах её стояли слезы. Найт Лайт распахнул дверь и зашел в дом. Первым, что бросилось ему в глаза, были хозяйственные сумки, валявшиеся в беспорядке на полу, и пучок морковок выкатившийся из одной из них. Жеребец переступил через них и кинулся в зал. Там на диване лежала его дремавшая супруга, нежно обнимавшая в копытцах чейнджлинга. Услышав шаги, она подняла голову и открыла глаза, полные слез. — Что случилось, дорогая? — шепотом спросил жеребец, подходя ближе. — Я пришла домой, а Нуар, вот… — кобыла нежно погладила копытцем кокон, — что с ним? Он молчит и почти не шевелится. Тщательно осмотрев кокон, Найт Лайт, вздохнул и обнял жену: — Наш сын, просто растет, милая, я думаю, это просто новая стадия, ведь они не такие как мы. Надо просто подождать. Я уверен с ним все будет хорошо. А теперь вытри глазки, и давай унесем его в детскую. Там ему будет удобнее. Вдвоем они занесли кокон в комнату и уложили на кровать. — Я сегодня посплю здесь... — тихо прошептала единорожка. — Мы поспим здесь, — поправил её муж, — давай я только принесу матрас, чтоб было не так жёстко. С того дня прошла неделя. Кокон оставался неподвижным и лишь слегка колебался в такт дыханию существа, скрывающегося за хитиновым покровом. Твайлайт постепенно стала привыкать к тишине в доме и вернулась к размеренной жизни домохозяйки. Дни потянулись один за одним, проводимые грустной кобылой в домашних хлопотах. Лишь заглядывая время от времени в детскую проведать сына, она улыбалась, гладила блестящий черный панцирь, говорила несколько нежных слов, а затем возвращалась к своим дела. Ночи они с мужем проводили в детской, единорожка не смогла заставить себя расстаться с сыном в это темное время. Однажды, когда Луна ярко сияла на небосводе, чуткий сон кобылы был прерван скрежетом хитина и возней доносящейся со стороны кроватки, в которой лежал кокон. Рог единорожки вспыхнул, и комнату залил тусклый свет. Твайлайт подскочила и подбежала к сыну. Кокон ходил ходуном, прямо на её глазах в районе головы вспух нарост, сквозь который пару секунд спустя, издав противный хруст, вырвался кривой рог. — Найт, просыпайся, началось! — крикнула она мужу. Жеребец вскочил, сонно хлопая глазами, но быстро сориентировался и зажег фонарь. Затем встал рядом с кроваткой, держа его во рту. Единорожка стала телекинезом помогать сыну, раздвигая края кокона. Дело пошло быстрее и спустя пять минут Нуар смог полностью освободиться от хитиновой оболочки. Перед улыбающимися родителями, открывая розовый ротик с блестевшими белоснежными клыками, лежал чейнджлинг. Это была уже не личинка, жмурясь от света фонаря, на них смотрел настоящий черный жеребенок, за спиной которого постепенно раскрывались прозрачные крылья. Сначала жалкие и сморщенные, они, с каждой секундой, постепенно распрямляясь, и удлиняясь. Твайлайт видела, как пульсируют сосудики, через которые кровь разносилась по крылышкам сына, наполняя их жизнью. Единорожка нежно подняла жеребенка из кровати телекинезом и облизала мокрую мордочку. Нуар улыбнулся, вновь показав тоненькие клыки, и пропищал: — Мама! — Нуар, сынок, — всхлипнув, проговорила счастливая кобыла и аккуратно, чтобы не повредить ему крылышки, прижала к себе черное тельце. Найт Лайт поставил фонарь на тумбочку и обнял их обоих. Так обнявшись, они и просидели до рассвета, любуясь странным подарком, который сделала им судьба, подкинув однажды маленького чейнджлинга им на порог. С тех пор подкидыш стал им настоящим сыном.Прошло 7 лет
Нуар сидел в своей комнате и смотрел на грустное небо и тёмные облака, которые вот-вот прольют свой «Дождь». Оборотень понимал, почему его не выпускают на улицу. Из-за его внешнего вида и биологической предрасположенности. Лишь игра на пианино и рисование не давали скучать жеребёнку, вот и сейчас он взял карандаш и начал водить по бумаге. Просто так водил, без всякого смысла. Наконец, его позвали на обед. Он было уже собрался вырвать исчёрканный лист и выкинуть его, но вдруг обнаружил, что вместо каракулей, на листе чётко вырисовывался статный профиль аликорна. Он мог быть кем угодно, даже принцем… Увидев этот рисунок, он сначала удивился, так как никогда не умел рисовать так красиво. Потом у него в голове мелькнула мысль: «Я хочу быть им!» И вдруг… Он очень странно себя почувствовал. Словно по нему растекалось пятно горячего, липкого воска. Его жгло. Трясло. Как будто выворачивало наизнанку. Ощущение было такое, как будто сверху что-то к нему приклеивается. Он подбежал к зеркалу и с удивлением заметил, что его тело меняется. Исчезает тот облик, которого он, взращённый обычными пони, стеснялся и немного побаивался. И с ещё большим удивлением он заметил, что он принимает облик… Того самого аликорна! Чёрный хитин сменила чёрная шерсть, рог на голове удлинился, а хрупкие крылья вдруг стали жёсткими и острыми. Вместо драного гребня появилась черная грива. Странное ощущение прошло. Нуар осмотрел себя. Теперь он больше походил на пони чем на чейнджлинга, может ему разрешат выходить на улицу? Радостный аликорн поскакал к родителям. — Мама, мама смотри! Я теперь похож на пони! — радостно закричал Нуар. — Сынок… — Твайлайт не знала, что сказать. Нет, конечно, они предполагали, что рано или поздно это случиться, но все равно это было большой неожиданностью, да ещё и такой облик. — Теперь я смогу выходить на улицу? — не мог нарадоваться жеребенок. — Я думаю, теперь он может даже пойти в школу, — задумался Найт Лайт. Следующим днём жеребёнка повели в школу. Первым делом они пошли к директору. Учебный год уже начался, а потому с поступлением могут возникнуть некоторые сложности. За столом в просторном кабинете, который, несмотря на то, что был очень освещён, был довольно мрачен, сидел пожилой жеребец. Светло-серая неприметная шёрстка единорога поседела, на правом глазу поблёскивал золотой монокль. — Прошу присаживайтесь, — профессор оглядел вошедших холодным взглядом синих глаз — Почти середина года, а вы только сейчас задумались об образовании для вашего сына? — Понимаете, — начал Найт Лайт, – ввиду этой маленькой особенности, мы поначалу обучали Нуара на дому, однако это не совсем правильно. Ребёнку нужно общение в кругу его сверстников и более опытные преподаватели. — Что ж, — почесал затылок директор — ему будет трудно, вам придётся с ним нагонять программу, но если он будет упорно работать над собой.… В общем, с завтрашнего дня. Занятия начинаются в восемь. — Мама, ну я не хочу в школу! — в такую рань Нуар вставать не привык. — Вставай, сынок, мы же не хотим разозлить профессоров Нарта и Амуна, – Твайлайт погладила жеребёнка по голове. Зелёные глаза слипались, когда Нуар садился за стол завтракать. Запах любимых булочек с корицей заставил школьника повеселеть. Мама дала малышу одну на завтрак с молоком, а вторую завернула в бумажный пакетик и дала с собой. Твайлайт проводила сына до школы и пожелав удачи, сказала, что встретит его после уроков. С замирающим сердцем Нуар неуверенно шёл к своему классу. В коридоре резвились жеребята. Нуар прошёл мимо группы крупных жеребцов. Трое пегасов года на два старше Наура на всех смотрели с презрением. — О! Гляньте, ещё один однорогий пожаловал! – загоготал один из них. — Билли, но у него и крылья есть, – подал голос второй. — Разве это крылья? Уродливые отростки на спине! – усмехнулся, очевидно, Билли. — Уродец! Эй, мелюзга, а ты единорог или пегас? – третий из грубиянов преградил Науру дорогу. –Оставьте его! – из-за спины жеребёнка раздался ещё один голос, молодой аликорн обернулся. Тёмно-жёлтый единорог с синими глазами и гривой чуть посветлее шёрстки стоял, выпучив грудь. — Тебе-то что? – рыкнул Билли. — Да, может к тебе поприставать? – поддержали дружка вторые. — Здравствуйте, профессор Амун! - вдруг выкрикнула подошедшая белоснежная кобылка с гривой пастельных оттенков. Все трое задир подскочили, озираясь по сторонам, затевать драку при учителе им не хотелось. А малыши рассмеялись. — Ну я вам сейчас! - Билли первый сообразил, что их одурачили. Но тут прозвенел первый предупредительный звонок, который оповещал о том, что скоро урок и пора вернуться в класс. — Спасибо, Тия! — сказал жёлтый жеребёнок, – ловко ты их… Меня кстати Майк зовут, а тебя? — Я Нуар, — представился Нуар. — Я Селестия, но для своих просто Тия, — представилась единорожка с аметистовыми глазами. Профессор Амун оказался довольно молодым единорогом с бородкой бальбо. Его шёрстка была бирюзового цвета, а грива тёмно-серая. Добродушный взгляд серо-зелёных глаз за овальными очками смотрел на учеников не с высока, но как на равных. Мягкий голос был чуть с хрипотцой. Несмотря на то, что любимый учитель большинства был мягок, в нём чувствовалась какая-то сила, и его все уважали. — Доброе утро класс! — Доброе утро, профессор Амун, – хором отозвались ученики. — У нас в классе новенький, Нуар, прошу вас отнестись к этому с пониманием и показать ему, какой у нас дружный и дружелюбный класс! — представил учитель молодого аликорна, — присаживайся за свой стол. Ученики сидели по трое за партой. Место Нуара было за центральным столом рядом с новыми друзьями. На первом уроке разбирали теорию. Селестия не могла усидеть на месте, она всё время тянуло копытце, соскакивала со скамьи, еле сдерживалась, чтобы не выкрикнуть ответ. Когда же на втором часу началась практика, Нуар убедился в том, что новая знакомая не только очень умная, но и одарённая в магии. Тия была единственной, кто сумел с первого раза превратить яблоко в чашку и обратно. Молодому аликорну использование рога было в новинку из-за чего начала болеть голова. — Ты в порядке? — Майк заметил состояние друга. — Не знаю, — Нуар потирал копытами виски. — Такое бывало раньше? — Селестия закончила задание и тоже обратила внимание на аликорна. — Я не знаю, я раньше не использовал магию, – даже на чёрной шёрстке было видно, как жеребец покраснел. — Тогда всё понятно, — отмахнулась подруга. — Что понятно? — поднял бровь Майк. — Он взялся за заклинание, к которому ещё не готов. Это всё равно, что пегас, который всю жизнь ходил по земле, вдруг решил пару километров пролететь на максимальной скорости.***
После уроков Нуар задержался, чтобы взять у учителя список пройдённых тем, чтобы самостоятельно нагнать класс. Сунув листочек в сумку, он и Майк, который ждал друга, побежали по пустому коридору. — Ты ответишь нам, за эту глупую шутку, — раздался голос Билли — я заставлю тебя мне подчиняться. Давай целуй мои копыта и проговаривай: «Простите меня, ваше величество!» — Даже и не мечтай! — огрызнулся второй голос. Голос Селестии. Друзья галопом помчались, и уже за поворотом увидели, как Билли с дружками прижали к полу напуганную единорожку. — Пустите её! — закричали Майк и Нуар, бросившись на помощь подруге. Билли и один из его дружков бросились на дерзкую малышню, пока третий по-прежнему держал Селестию. Билли всем телом навалился на аликорна. Майк пытался вырваться из тисков второго. Не в силах пошевелить задними копытами Нуар попытался отпихнуть Билли крылом. С чавкающим звуком крыло прошлось по плечу обидчика. Тёмного жеребёнка обрызгало кровью. Билли с криком отпрянул от малыша. А Нуар, поняв, что он может постоять за себя и своих друзей, принял боевую стойку, расправив крылья-лезвия. — Кто следующий? – засмеялся Майк, который уже сумел вырваться и даже помог Селестии, –Тия, а может ты их превратишь в чашки? — В чашки? – глупо переспросил пегас, который держал единорожку. — Ну да! Сегодня на уроке нас этому учили, мы правда превращали яблоки, но я готова попробовать и на пони! – поддержала друга белоснежная кобылка с задором в аметистовых глазах. — А если у тебя не получиться, то я разорву их этими самыми…. Как вы там их назвали? Ах да, отростками на спине! – забил последний гвоздь Наур. Противники отступили.***
Весть о поражении Билли и его компании разлетелась по школе быстро. Нуар, Майк и Тия стали после того случая лучшими друзьями, Селестия даже пообещала подтянуть в учёбе молодого аликорна, которого в школе прозвали: «Король Лезвий» Прошло 6 лет За это время Билли ещё не раз оказывался перебинтованным из-за атаки крыльями-лезвиями Нуара. Он считает, что он так и не усвоил урок который получил ещё тогда. Селестия недавно устроила пир в честь того, что у Твайлайт и Найт Лайта появится новый ребёнок. Ещё она сама стала аликорном, что очень обрадовало Нуара, ведь теперь ему не будет так скучно. Молодые аликорны мчались по небу, «Разрывая» собой проходящие через них облака. Крылья-лезвия Нуара отражали свет солнца, что оно «сбрасывало» на Землю. Сейчас Нуар улыбался от свободы действия и свежего ветерка. Они посмотрели на землю и увидели, что к дому Нуара подъезжает скорая. Они спустились туда, и зашли в дом. Было слышно крики Твайлайт, которые создавали ощущение эхо, которое повторяется вновь и вновь. Сын подошёл к единорожке которая лежала на постели, а она лишь сказала: — «Началось» В голове аликорна возникла паника. Тут же в дом вошли врачи с носилками и увезли Твайлайт в больницу. Прошли сутки. Селестия улетела домой, а Нуар остался дома ждать родителей. Он думал, кто же родится. Он очень хотел сестру, и судьба всё же одобрила его желание. Дверь тихо скрипнула, открываясь перед Твайлайт и Найтом. Они тихо, чтобы не разбудить мирно посапывающую малышку, вошли в дом. На пороге их встретил Нуар, улыбаясь от того, что наконец увидит своего нового родственника. — Мам, пап? — спросил он — Это ведь…? — Тише! — прошептал Найт — Да, это твоя сестрёнка. Мы решили назвать её Сумеречная Искорка… И, мирно, храпящая до этого Искорка, вдруг открыла глаза. Но не заплакала, не закричала, чего боялись Найт и Твайлайт, а посмотрела на Нуара, своего брата, и улыбнулась…