***
— Что вы делаете? Боже! Убирайтесь отсюда! — Мам… — Я сказала, убирайтесь вон! Оба! И чтоб глаза мои больше вас не видели… А ты… Собирай свои манатки, я не намерена содержать тебя больше! — Но куда мне идти? — Мне всё равно! К этому своему Минхо и иди! Выметайтесь, я сказала! Мать вышла из комнаты, оставив плачущего Джисона и обнимающего его Минхо одних. — Малыш, давай, вставай, солнце… Нам нужно собрать твои вещи… — Но куда мы пойдем, хён? Тебя самого выгнали из дома еще вчера! Что нам теперь делать?! — Не кричи, Джисонни… У меня есть деньги на счету, я откладывал на обучение, но сейчас оно для меня не имеет никакого значения. Самое важное я держу сейчас в своих руках, — старший обхватил лицо Джисона ладонями и погладил пальцами по щекам. — Любимый, я не знаю, что с нами случится дальше; мы так давно скрывали свои отношения, мы прятали наши чувства, и я могу сказать, что это не самое приятное. Знаешь, как я злился, когда к тебе подходили всякие девчонки и начинали заигрывать? А я ничего не мог сделать, даже стоя рядом с тобой. Я не хочу так больше. Хочу обнимать тебя везде, где только захочу. И чтобы ты обнимал меня тоже. Хочу целовать тебя, несмотря ни на что. И чтобы ты меня целовал. Поэтому, малыш, давай уедем? Далеко отсюда, туда, где мы сможем открыто говорить друг другу то, что мы чувствуем. Давай? — Хён… Я так люблю тебя! — Хан сжал Минхо в своих объятиях и, оставив мимолётный поцелуй на щеке, ответил. — Да, давай уедем.***
Прошло шесть часов с тех пор, как они сели на этот поезд. И четыре — как начался этот дождь. Минхо тихо включил свою музыку и обнимал Джисона. Горячий чай, конечно, греет в такую погоду, но объятия любимого согревают лучше. — Хён, — тихо зовет младший. — Да, малыш. — А где мы все-таки будем высаживаться? — На конечной, солнышко. А там сядем на самолет до Нью-Йорка. Ты же так мечтал побывать на Таймс сквер. Только разговаривать там будешь ты, хорошо? — Конечно, я же знаю, что ты не очень хорош в английском, — Джисон начал тихо хихикать, а Минхо решил ему отомстить за такие шуточки и начал щекотать. Громкий смех младшего разнесся по всему купе. В дверь постучались. — Простите, — заглянул кондуктор. — Не могли бы вы не шуметь, пожалуйста. Многие пассажиры сейчас спят. Комфорт наших пассажиров — наш приоритет, поэтому простите. — Да, конечно, извините, — поднялся с Хана Минхо и поклонился. — Приятной поездки, — поклонился в ответ кондуктор и закрыл дверь. — Хён, — снова позвал младший. — А денег у нас на все это хватит? — Хватит, малыш. Даже хватит еще купить квартирку там. Я уже посмотрел вакансии в интернете. Нашел одну хорошую, так что не пропадем. Если ты поможешь мне резюме написать, конечно. — Хорошо, хён, — Джисон обнял своего парня и положил голову на его плечо. И все-таки хорошо находится под защитой своего любимого старшего. Хан даже и представить не может, что бы делал, если его Минхо не был бы его. Но сейчас они едут на поезде до конечной, чтобы там сесть на самолёт до Нью-Йорка и начать новую жизнь, не скрываясь и не прячась. Конечно, их всегда будут преследовать ненавистные взгляды «нормальных» людей, но ради своей любви они готовы это перетерпеть. Тем более, когда после твоих жалоб тебя обнимут, поцелуют и скажут самые красивые слова в твоей жизни, никакие взгляды не страшны. — Спасибо тебе, любимый. За все спасибо, — тихо прошептал Джисон куда-то в изгиб шеи Минхо. — Это тебе спасибо, малыш.