О тёплом парне»
***
Автобус мчится, разрезая воздух и торопясь привезти своих пассажиров в последний город тура. Сейчас ночь, все уставшие, слегка подвыпившие, но счастливые. Сон постепенно забирает одного за другим, не оставляя шансов и так вымотанным людям отобрать у времени последние крупицы этого дня. Назар стойкий, держится дольше всех и наслаждается ночным небом за окном. В такое время деревья и поля, проносящиеся мимо, становятся ещё загадочнее, даже в какой-то степени страшнее. Свежий воздух проникает сквозь открытые окна и дарит долгожданную прохладу, заставляет тело и разум отпустить последние яркие всплески энергии и наслаждаться полным холстом произошедшего со стороны, тихо и умиротворённо. Марк спит на его плече, казалось бы, привычное дело, такое происходит с ними постоянно, но: «Если бы не алкоголь и усталость после концерта, я бы сейчас ещё долго пытался расслабить мышцы и тело, привыкнуть к такому раскладу событий. К счастью, в данный момент я слишком вымотан, а тебя, как всегда, усталость увезла в мир грёз намного раньше. Уже вторая запись подряд про наш сон вместе. Да, после того случая нам приходилось спать и в машине всем по отдельности, и в номерах отеля, даже на полу, когда мы забыли забронировать номера, а свободных было всего два. Суть в том, что это всё стирается вот такими моментами, как сейчас. В прошлый раз мы были близко, но всё же на расстоянии, теперь я чувствую тяжесть твоей головы на плече и пытаюсь двигаться как можно реже, ты опять вымотан, как и все мы. Твоё горячее дыхание обжигает кусочек шеи и ключицу под футболкой, Господи, дай мне сил сдержаться и не прижать тебя ближе. Ночь за окном окрасила холст реальности в темные тона, я почему-то вспоминаю фильмы ужасов. Слышен только тихий шум мотора, в остальном — тишина. Так и создается ощущение, что монстр резко выпрыгнет из тех жутких деревьев и нападёт на нас. Спи спокойно, Марк, я не позволю чудовищам ночи и кошмарам в тени добраться до тебя. Я буду спать чутко, чтобы охранять твой покой, пока ты умиротворённо дышишь мне в шею и даже не подозреваешь об этом.О тёплом парне»
***
Вотяков не знает, который час. Это на данный момент не важно. Парень, сгорбившись, сидит за своим столом и прерывисто дышит, крепко зажмуривает глаза. В голове каша, стоит открыть глаза и его начинает тошнить. Возможно, он просто слишком много выпил, а может дело вовсе в другом. С виду и не скажешь, что у него на душе, брюнет всегда умел прятать эмоции. Невыносимо хочется скинуть всё со стола, разгромить комнату и перейти на следующие, но холодный лунный свет и ледяной, по сравнению с его кожей, воздух останавливает. Он не видит во всём этом смысла, лишь отчаянно хочет, чтобы смириться на самом деле было так же просто, как и думать о спокойствии, но: «У меня дрожат руки, а в голове судорожное желание что-нибудь сломать. Я бы хотел вернуться в тот клуб и перебить все алкогольные напитки в баре, хотел бы перевернуть стулья и столы, разорвать диваны, но всё это бессмысленно. Я так отчаянно хотел бы разбить на тысячи кусочков этот чертов диско-шар, чтобы он окончательно погрузил помещение во тьму, и я не видел тебя с той шатенкой. Признаюсь, она симпатичная, у тебя хороший вкус, в который я, видимо, не вхожу. Ты не подумай, я не осуждаю и не претендую на тебя, но мне по-детски обидно, а в горле стоит тяжелый ком. Джек, стоящий дома, не помогает проглотить его, я не знаю, что мне делать. Понимаю, что мы свободные люди, друг другу ничего не должны, не обещали, черт, да ты даже не знаешь о моих чувствах, и от этого так тянет внутри. Боль в горле с детства превратилась в невидимую руку, перекрывающую дыхание. Сиропы от кашля заменились на алкоголь, вот только ничего не помогает, диагноз не верен. Лечить нужно не горло, не боль в сердце, отдающую в руку и пронзающую орган тысячами иголок при каждом вздохе — необходимо лекарство для души, для чувств, вот только такого ещё не существует. Я не злюсь на тебя, за что? Ты свободен, любишь красивых девушек, внешность которых мы недавно обсуждали. Я всячески старался не описывать тебя. Глупо, Господи, как же глупо. Я пытаюсь себя убедить, что это одно из последствий невзаимной любви, понимаю, что никто ничем никому не обязан, вот только ревность вперемешку с обидой душит меня. Это неправильно, я не должен ревновать тебя, ведь мы не встречаемся, мы друзья, я тебе не нравлюсь в этом плане. Мне следует воспринимать это проще, как обычное явление, ведь свободному парню как ты без этого никуда, вот только я не могу. Марк, почему так больно? Пустота квартиры мне не отвечает. Я могу лишь тихо терпеть и кусать губы, сдавливать крик и быстро утирать пару солёных капель, никто не должен этого видеть, даже я сам. Но сейчас я могу позволить себе быть слабым, пока тебе где-то хорошо, пока луна светит таким же одиночеством мне с ночного неба, пока ты не знаешь об этом.О тёплом парне»
***
Прохладное помещение студии приятно освобождает мысли, замедляет дыхание. Команда ушла на перерыв, у двух парней не было такого желания, идти не хотелось никуда. Назар молча лежал на диване с блокнотом в руках. Его глаза были прикрыты, давали зрению перерыв, даже немного болели. В голове всё ещё играет бит его трека, изредка перебиваясь новым треком Марка, некоторые строчки въедаются в подкорку сознания и заставляют жмуриться. Сам блондин расслабленно, но тоже слегка вымученно расположился на таком же диване напротив. Его лицо сосредоточенное, но иногда проскакивает тень улыбки. Пальцы скользят по гладкому экрану айфона, глаза что-то читают, возможно, пытаются запомнить, Назар не знает. Он просто наблюдает за Маркулом и любуется. Тишина между ними не давит, наоборот, хорошо вот так просто сидеть и давать голове отдыхать от шумных битов, аппаратуры и гомона голосов, но: «Я уже говорил, какой ты красивый? Скорее всего, не раз, но на бумаге. Лично, разумеется, тоже, но не чаще, чем это было нужно, только по ситуации. Это не важно, ведь ты действительно прекрасен. Я наблюдал из комнаты, как ты читаешь, как меняются эмоции на твоём лице, как строчки проходят сквозь тебя и выливаются твоим голосом в оголенные и чистые звуки чувств. Боже, у меня мурашки по коже шли от этого зрелища. Возможно, я выгляжу так же, ведь каждое слово оторвано от души, в нём смысл, в нём мои эмоции. Я не знаю этого, смотришь ли ты, так ли это на самом деле, я просто отдаюсь своим трекам, как и ты. Ты пытаешься стоять на месте, не отходить от микрофона, но я вижу, как ты дергаешься, возвращаюсь обратно к нему после небольшого отступления. Я вижу твои жесты руками и движения тела. Всё это неосознанно, но настолько лично, искренне, чувственно. Мне нравится наблюдать, как ты уставший выходишь из комнаты и без моральных сил, а впоследствии и физических, падаешь на кровать и счастливо, но вымученно улыбаешься мне. Моё сердце переворачивается, но в ответном движении губ я стараюсь показать, насколько горжусь тобой и восхищаюсь, ты молодец. Я записываюсь, на некоторых строчках вспоминаю тебя, сбиваюсь иногда, как и ты, но только мои ошибки из-за мыслей о том, что ты можешь смотреть на меня через стекло. Я бы хотел спеть для тебя, у меня даже есть некоторые строки, написанные в чувствах на страницах блокнота, они не входят ни в один трек. Ещё я бы хотел закричать о том, как я люблю тебя, чтобы ты ответил мне тем же, но что-то становится слишком много вот таких «хочу». С другой стороны я могу мечтать об этом, рассматривать тебя, пока ты не видишь, и собирать в шкатулочку воспоминаний все твои яркие эмоции, моменты, которые удалось урвать себе. Я буду делать это, пока ты счастлив, пока поддерживаю тебя в трудные минуты, пока мы вот так вот молча сидим в комнате, пока ты даже не догадываешься, что я пишу о своей любви к тебе. ЛЮБЛЮ ТЕБЯ . Люблю тебя . люблю тебя.О тёплом парне»
***
Уютная квартира и снова тот стол, за которым Назар опять сидит и пишет в том самом блокноте. Сзади, из кухни, доносится грохот посуды и тихие ругательства. Аромат запеченного мяса начинает проникать во все уголки квартиры, он только отошел, закончив помогать с готовкой. Так тепло и уютно, брюнет расслаблен и спокоен, ему хорошо, ну почти. Закусив губу, он глазами исследует прошлую запись и размышляет о том, стоит ли всё-таки решиться и сказать обо всём? Есть риск, очень большой, но терпеть с каждым разом становится всё сложнее, в то же время не хочется никого терять, добавлять неловкости в общение или вообще разрывать его таким способом. Ему бы сейчас наслаждаться минутами рядом, ухватывать себе как можно больше, но: НО, Но, но Глаза теплее на пару оттенков тоже следили за строчками прошлой записи, перечитывали и доносили информацию в мозг. Времени на то, чтобы всё осознать ушло мало, пока Назар сжимал в пальцах ручку. Как только он потянулся для новой записи, рука Марка мягко сжала его плечо, вторая проскользнула по коже и освободила ручку из плена тонких пальцев. Чужое горячее дыхание щекотало Назару шею, губа была закушена чуть ли не до крови, кажется, он даже дышал через раз. Бьющиеся о стенки черепа мысли враз стихли, и внимание сосредоточилось на руке, выводящей аккуратным почерком буквы на странице его блокнота. «Да, я смотрю на тебя, ты совершенен и я стараюсь ухватить себе каждую твою эмоцию. Я не могу так красиво говорить и излагать чувства, просто хочу попросить тебя сказать мне всё лично, может вслух у меня в ответ получится признаться лучше. Я тоже люблю тебя, хочу кричать об этом всем, но одновременно тихо шептать тебе, чтобы никто не отобрал, но в то же время знал, что ты мой. ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, Назар. Повернись и позволь мне поцеловать тебя.От тёплого парня»