Нэнси'57

Когда Джон – уже ближе к обеду – пробрался-таки за кулисы концертного зала, Уингз уже пару часов как репетировали. Он присел на корточки сбоку от сцены, чтобы Пол не сразу заметил его, и невольно залюбовался тем, как длинные тонкие пальцы друга скользят по клавишам. Патлатый Родж неумело дергал струны баса, сосредоточенный Брайан пилил шикарные соло, и только барабанщик со скучающим видом пялился в потолок – им с Роджем никак не удавалось слиться в единый ритм. Пол явно нервничал. Наконец, он попросту не выдержал, вскочил из-за рояля, выхватил бас из рук Роджа и махнул рукой, давая знак ударнику начинать. - Родж, ну басовая партия тут совсем простая, ну чего ты? – укоризненно произнес Пол, пожимая плечами, после того, как они с ударником в паре доиграли общую ритмическую партию. - Так, может, на басу останешься ты, а я попробую на рояле? – усмехнулся Уотерс, садясь за инструмент и проводя пятерней по клавишам. - Если сможешь, я не против, - устало бросил Пол. – Давай посмотрим. Let it be! Рояль тоже не поддавался Роджу, тот отчаянно запыхтел и оглушительно хлопнул крышкой, едва не прищемив самому себе пальцы. - Может, я попробую? – Джон подошел ближе к краю сцены – так, чтобы Пол его заметил. - Ты? – во взгляде Пола смешались смущение и возмущение, ярость и радость. И он лишь снова пожал плечами и махнул рукой, приглашая Джона подняться. Тот взбежал вверх, перескакивая через ступеньки, и Родж в недоумении поднялся с табуретки, уступая Джону место. - Let it be? Я помню ее еще с тех пор. Давай, я вступаю. И Джон заиграл. Конечно, его игра была далеко от идеальной, и до уровня Пола он явно не дотягивал. Но он помнил всю партию назубок – до сих пор – и прекрасно воспроизводил ее, ошибся лишь в нескольких местах, но тут же поправился. Потом начал заново, на этот раз значительно лучше, и с третьего раза за его рояль уцепилась гитара Брая, а затем и новоиспеченная ритм-секция, и лишь оставшийся не при делах Уотерс устало опустился на пол и уронил голову на колени. Джон буравил взглядом спину Пола прямо перед собой. Тот не повернулся, лишь слегка дернул плечом, да голова его на секунду откинулась назад так, что густые темные волосы мелькнули у Джона перед глазами, и от этого зрелища тот едва не пропустил положенный аккорд. Вот он был рядом, и все казалось таким правильным и настоящим – и эта сцена, и на ней они двое. Так, что на какие-то пару минут Джон даже забыл, что это не его группа, не его песня и не его Пол. - Класс, - улыбнулся Маккартни, оборачиваясь к Джону и поднимая большой палец вверх. – Но я все же хотел бы, чтобы теперь нечто похожее выдал Родж. Нам через сутки на сцену выходить. - Как-то же вчера отыграли, - пожал тот плечам. - Вот именно. Как-то. Родж, давай за рояль, попробуем еще раз. Джон смиренно отошел в угол, а Пол снова засуетился на сцене, словно и не было тех волшебных минут, когда они вдвоем слились в единый музыкальный организм. Или это привиделось одному лишь Леннону? Пока Уингз репетировали, Джон со скучающим лицом бродил между рядами кресел, выходил покурить и выпить кофе, но Пол позволил всем разойтись лишь ближе к семи вечера, когда ему удалось-таки натаскать Роджа на более-менее вменяемые фортепианные партии. - Пойдем хоть перекусим, - подошел он к Джону. - А потом снова сюда, хорошо? Кажется, я соскучился по этим ощущениям. В глазах Пола на мгновение сверкнул скептицизм, он вскинул брови и кивнул. Когда они вернулись, Пол сел за рояль, Джон взял акустику: - Давай In my life. Помнишь еще? Вы ее не записали? - Это же твоя песня… - Но припев написал ты. Я думал, ты возьмешь ее. - Чтобы потом выплачивать тебе авторские? – рассмеялся Пол. – Не дождешься! Вперед! И они заиграли. Джон просто бренчал и надтреснутым голосом напевал, казалось, давно позабытый текст. До мастерства Бри ему было бесконечно далеко, но Пол не остановил его, не нагрубил, не высмеял, а лишь продолжал сосредоточенно бегать пальцами по клавишам – так, словно все, что происходило сейчас на сцене, было единственным разумным и естественным ходом событий. - But of all these friends and lovers there is no one compares with you… - Джон вдруг прервался буквально на полуслове. – А ведь это я о тебе написал. И тут же продолжил: - And these memories lose their meaning when I think of love as something new. Though I know I’ll never lose affection for people and things that went before. I know I’ll often stop to think about them. In my life I love you more… Пол сосредоточенно выводил сложное соло на рояле, а Джон вдруг резко поднялся с табурета, отложил гитару и подошел вплотную к Полу, положил ладони ему на плечи и, едва касаясь губами затылка, произнес: - Я скучаю. Пол вздрогнул и обернулся. - Я вижу. - Хм, Макка, да ты не слишком-то любезен, - нахмурился Джон. - Неа. С чего бы собственно? - Ну да, верно, я сам себе мерзкая свинья, кто ж спорит… - Пойду я, пожалуй, на боковую. Завтра трудный день, с утра репетиция опять… - Вы с Роджем спите в одной постели? - Что?! - Что слышал. - Леннон, да ты в своем уме? - В твоем, - он вдруг сжал ладонями теплые пальцы Пола и попытался притянуть его к себе. – Я же еще вчера сказал тебе, что я пидор. - Ну и давно ты это понял? - Когда с тобой познакомился. - Джон, я очень устал и хочу спать. И твоего странного юмора не понимаю… - Да куда уж тебе, - горько усмехнулся Джон. – Зато его понимает Нэнси. - Что ты имеешь в виду? - А это ты у нее спроси. Чего она сперва носилась с нами и всячески пестовала нашу дружбу, а теперь вдруг не позволяет мне и на пушечный выстрел к тебе подходить… - С чего бы? – насторожился Пол. - Бережет твою ранимую душу. Боится поди, что я снова причиню тебе боль. А ведь я только это и делаю, - Джон коснулся пальцами щеки Пола, и тот инстинктивно отпрянул. – Ну вот, тебе и прикосновения мои противны. Зря только она так переживала за твою честь и спокойствие… Она ошибается, прямо так ей и передай. - В чем ошибается? – во рту у Пола пересохло, и он попытался сглотнуть несуществующий комок. - Ты не любишь меня, Пол, это очевидно. Сейчас – так уж наверняка. Ни как друга, ни… в каком ином качестве. Ты прав, уже поздно, я пойду. - Йоко заждалась? – не удержался от ехидства Пол. Уже отошедший на пару шагов Джон вдруг резко развернулся и вновь подошел к нему, хватая его за плечи: - А ты бы мог? А? Мог бы? - Что? - Оказаться на ее месте? А? Мог бы? В том-то и дело, что нет! – выдохнул Джон, до боли вонзив пальцы в худые плечи Пола. Тот лишь усмехнулся. - А тебе это надо было? Хоть когда-нибудь? Когда-нибудь тогда, не сейчас? Ведь это ты ушел, Джон, не я… И мне странно выслушивать все эти предъявы от тебя сейчас. Будь счастлив, - Пол махнул рукой, опустил крышку рояля и наклонился за гитарой. В это мгновение руки Джона обвились вокруг него, легли ему на грудь, голова опустилось на плечо, и в ухо ударило горячее дыхание: - Я испугался. Я ушел тогда не от тебя – от самого себя сбежал… Мы можем… попробовать все вернуть? Пол осторожно освободился из цепких объятий Джона и скривил губы в горькой усмешке. - Поздно, Джон. Во всех смыслах поздно. Я ничего не могу тебе предложить кроме хороших приятельских отношений. Тебе этого довольно? - Черта с два! Джон снова попытался сгрести Пола в охапку, и на этот раз его губы требовательно впились в губы Маккартни, но в том что-то уже было безнадежно переломано и разрушено. Он больше не пытался вырваться, но и не отвечал ни на одно касание, ни на один поцелуй. Джону на мгновение почудилось, будто он держит в руках и целует холодный манекен. - Я разведусь, - отчаянно шептал он, продолжая судорожно сжимать Пола в объятиях. – Буду дорожным менеджером, таскать вам чемоданы, водить грузовик, да кем угодно на побегушках у вашего директора, если только позволишь… А хочешь я выучусь на барабанах? У вас же нет пока своего ударника… Насмешка в глазах Пола из горькой постепенно становилась злой. - Дорожный менеджер у нас уже есть, да и нынешним барабанщиком мы вполне довольны. Боюсь, мне нечего тебе предложить, ни единой свободной вакансии, - и Пол картинно развел руками. - Ты чудовище, - в ужасе выдохнул Джон, но тут же спохватился. – Впрочем, поделом мне. Удачного концерта! Прощай, - и он в несколько шагов пересек сцену и скрылся за кулисами, а Пол устало рухнул на табурет у рояля, медленно поднял крышку и заиграл мелодию, а потом и едва слышно запел: - Don’t keep me waiting here, lead me to your door…* И на одну из белых клавиш упала неожиданная капля и скользнула вниз на пол сцены. * The Long and Winding Road