Поменяй местами Солнце и Луну. Не изменишь — да и это ни к чему. Разделила всё, что было поровну; Дороге нет конца. Только ты, всё остальное миражи. Ты беги, но от себя не убежишь. Всё пройти и заново сложить — не оборачивайся Я тебя узнаю, ты скользишь по льду — Танцевать по краю я и так смогу. Всё, что потеряю — всё равно найду, У неба нет конца! Все слова от ветра скоро догорят. Никаких запретов, сбита колея. Разменная монета мне любовь твоя — не оборачивайся! (Н. Подольская)
Римус находит в себе силы, чтобы зайти в учительскую и поздороваться с коллегами — кроме Минервы МакГонагалл, которую он уже видел, есть и другие преподаватели — Северус Снегг деловито возится с пергаментными листами, Филиус Флитвик занят пересчитыванием новых учебных пособий, Помона Стебль беседует с Роландой Трюк по поводу предстоящего первого матча Пуффендуй-Слизерин. И лишь великан Хагрид, заходящий в помещение ещё позже Люпина, демонстрирует всем, что абсолютно ничем не занят — громким приветствием он заставляет всех обратить на себя внимание. И в этот момент Римус жалеет, что не последовал его примеру. — В чем дело? — осведомляется Снегг, внося последние изменения в расписание. — Снова Филча на месте нет? — Да не, профессор, — отмахивается Хагрид. — Я ж это… Дамблдор вот мне тут выдал… Римус видит в руках у лесничего книгу в глянцевой обложке с названием, гласящим: «Пособие по уходу за магическими существами для 3-их курсов. Одобрено Министерством Магии». Люпин быстро переводит взгляд на свою папку, в которой у него тоже есть учебник с похожими формулировками в заглавии. Хоть Римус ещё не до конца успевает продумать ход своего первого урока, но он знает только одно: проверка может нагрянуть в любой момент, и экспериментировать не время. Стоит действовать строго по инструкции, оставленной им заботливыми членами отдела магического образования. — Ах, да, — вспоминает тут Снегг, беря из рук лесничего книгу. — Дамблдор велел провести ликбез по поводу первого урока. — Ликбез? — не понимает Рубеус. — Чего это такое? — Краткий ввод в курс дела, — поясняет Снегг, бросив короткий взгляд на Люпина. — Основная теоретическая информация, пригождающаяся на практике. Присаживайся, Хагрид. Я подойду сейчас. — Мистер Люпин! — Флитвик тоже замечает нового человека. — Вот уж не ожидал вас здесь увидеть! Неужели преподавать решились? — Да, судьба вот привела, — Люпин, смущаясь, пожимает руку карлику и отмечает, что тот на шее носит медальон, который по чьим-то заверениям спасает от разного рода нечисти. — Признаюсь вам честно, что никогда не рвался в учителя, потому… сейчас, наверное, будет трудно. — Да, вести Защиту от Темных искусств всегда непросто. — Профессор Дамблдор сказал, что вы когда-то совмещали Заклинания с ЗОТИ. — Люпин отводит Филиуса в сторонку. — Может, вы подскажете? — Если и есть специалист, то он вон там, — с улыбкой указывает на Снегга Флитвик. — Но и я кое-чего нахватался. То тут, то там. Правда, поговаривают, что новая программа с повышенным лекционным курсом и расширенными темами сильно отличается от того, чему учили нас. — Да, я ещё не заглядывал в учебник, — произносит Люпин, понизив голос. — Сильно отличается, говорите? — Уже в прошлом году Локонсу было поручено составить план-конспект на весь год. А он, видимо, ерундой страдал — книги свои зачитывал наизусть, — качает головой карлик. — Придётся вам наверстывать. Нынешние третьекурсники, кстати, одни из лучших — Гриффиндорцы в особенности. — Приятно слышать, — Люпин всегда рад хорошему слову о факультете, где сам учился. — У меня сейчас как раз они со Слизеринцами. — Не напоминайте. Видел в коридоре их, — охает Флитвик. — Ну и вымахали за лето. Некоторые особи и подавно — Крэбб и Нотт здоровяками стали — того и гляди затопчут. Пора ставить в школе сигнальные ограничители скорости — носятся между классами как угорелые. — Ничего. Им будет, куда выплеснуть энергию, — говорит Люпин. — Уж я-то об этом позабочусь. Класс, предстающий перед взором Люпина, выглядит немного удручающе: в помещении давно пора делать ремонт. Он приходит за две минуты до звонка. Оставляет двери открытыми, чтобы студенты ненароком не прошли мимо. И ещё решается всё же открыть учебник, который на его взгляд, выглядит слишком вычурно. Конечно, это далеко не развлекательное чтиво, но Люпин как никто знает, что делают с детьми унылые, однообразные, пафосные главы в толстенных книгах. Но по новым магическим стандартам, студенты сперва должны в совершенстве овладеть теорией, а лишь затем переходить к какой бы то ни было практике. Чтобы интересно подать теорию, нужно уметь рассказывать. Римусу жутко не хочется погружаться в нудные разглагольствования, но делать нечего — ознакомить детей с предназначенной им в этом году программой он обязан. В конце учебника Римус находит «памятку для преподавателей», которая гласит, что «успешную опробацию описанных здесь методов на настоящих существах и явлениях показали лишь немногие профессионалы отрядов специального назначения — в большинстве случаев бездумная «практика ради практики» приводит к серьёзным нарушениям магическим законов или же к смертельной опасности для учеников». И Римус понимает, почему это так — структура учебника построена таким образом, что темы усложняются по мере освоения предыдущих глав:«Тёмные силы: пособие по самозащите» (Жиг Мышьякофф), издание 2-е, дополненное, под редакцией Уилберта Слинкхарда Разделы: 1. Введение «ЗОТИ — важная задача для любого мага» 2. Общая классификация тёмных существ и явлений 3. Частная классификация существ 3.1 Темы: — Боггарты — Вампиры — Великаны — Водяные — Гримы — Дементоры — Зомби — Красные колпаки — Оборотни 4. Частная классификация явлений (общие сведения) 4.1 Темы: — Анимагия — Гипнотические воздействия — Стихийная магия (огонь, вода, земля, воздух) — Энергетический вампиризм 5. Заклинания, используемые для защиты от тёмных существ и явлений 6. Заключение «Берегите себя и своих близких!»
Сказать, что первый урок у адекватных преподавателей всегда проходит более-менее гладко — это значит сыронизировать. Римус изо всех сил старается не показывать виду, что вся его проделанная работа летит в тартарары, но чувство дикого бешенства вот-вот захлестнет его с головой. Римус чувствует, что его не принимают и не воспринимают всерьёз, видимо, все ещё помня опыт с Локонсом. И когда все возможные ходы перепробованы, Люпину остаётся только одно: начать вызывать учеников по очереди к доске, чтоб завалить каждого, кто не ответит на поставленный им вопрос. И на удивление именно эта стратегия, в итоге, срабатывает: когда у половины Слизеринцев и Гриффиндорцев в личных ведомостях красуются нули вместо баллов — все притихают, убирают с лиц ухмылки и покорно записывают лекционный материал под диктовку. Однако Люпин не может не выделить нескольких человек, которые все же выделяются на фоне общей массы: Гермиона Грейнджер, которая много и быстро читает, и оттого уже знакома хотя бы с первыми главами учебника; Драко Малфой, который подкован ещё лучше благодаря тому, что у него есть возможность набираться опыта и знаний у самой Минервы МакГонагалл; Симус Финниган, который до ужаса любопытен и не боится ошибаться; Блэйз Забини, который нахрапом берёт любые вершины, правда, не учитывает, что одной наглости и виртуозного списывания у других бывает маловато. Эти студенты вселяют в Люпина надежду на то, что хоть с кем-то он продуктивно сможет работать. Другие же, такие как Уизли, Браун, Гойл и Паркинсон — пассивные слушатели, которые не сдвинутся с места. Впрочем, Люпин в дальнейшем твёрдо намерен заинтересовать даже их. — Итак, сообщаю вам, что на следующей неделе мы с вами проведём первое практическое, — говорит Люпин, когда последнее предложение вводной лекции записано и худо-бедно осмысленно. — Надеюсь, что ни у кого нет фобофобии? Воцаряется полная тишина. Люпин неодобрительно качает головой: — Никто не знает, что такое фобофобия? Гермиона поднимает руку. — Да, мисс Грейнджер? — Это боязнь страха, сэр. — Верно, — кивает Римус. — Боязнь страха — одна из сильнейших фобий. В том числе и у магов. Если вы изучаете маггловедение, то должны знать, что фобии — распространенное явление в среде маггловского мира. Социальная адаптация, передовые технологии и расселенность по самым разным уголкам нашей планеты все равно не может полностью избавить от страха. Так или иначе — у каждого второго есть значительная фобия… — Сэр? — Гермиона снова тянет руку. — Слушаю вас, мисс Грейнджер. — Мы будем учиться противостоять Боггарту? — девочка верно определяет тему следующего занятия. — Мне нравится ваше логическое мышление, — улыбается Люпин. — Да, именно так. Мы познакомимся с одним из представителей рода привидений. — Сэр, но ведь Боггарты — это самые безобидные привидения! — неожиданно встревает Драко. — Главное — не бояться их! — Отчасти верно, мистер Малфой, — соглашается Люпин. — Самым безобидным Боггарт является по международной классификации, однако же весьма и весьма внушающим по рассказам столкнувшихся с ним очевидцев. — А это правда, что Боггарт может принимать абсолютно любой вид? — теперь вопрос задаёт Симус. — А то наш Невилл до смерти боится профессора Снегга… — Серьёзно? — Люпин выгибает бровь, смотря на Невилла Долгопупса, сидящего вместе с Финниганом. — Что ж, Невилл, я думаю, что если мы с тобой поймём, как именно бороться с привидением, то твой страх насчет профессора Снегга начнёт рассеиваться. — Сэр, а боязнь пауков — это не смертельно? — Рональд Уизли тоже осмеливается подать голос. — Просто… у моей семьи никогда такого не было, и вот… теперь меня дразнят, и к тому же, после недавнего занятия анатомией у меня ещё больше сомнений. Мы рассматривали стрекозу, но всё равно, я почему-то был уверен, что насекомые — самые ужасные создания на всей земле. — Арахнофобия не смертельна. И она тоже проходит со временем. — А Боггартофобия и фобофобия — это одно и то же? — кажется студентам нравится задавать вопросы и получать ответы. Люпин удовлетворенно и загадочно улыбается. — Сэр, а у вас есть какая-нибудь фобия? — Повторяю: фобия может быть у каждого. Только у одних она проявляется в виде неприятных симптомов, а у других находится в спящем состоянии до определенного рода стрессовой ситуации. — А Боггарты способствуют этому? — тревожность в голосе Блэйза улавливают Гриффиндорцы, и начинают перешептываться. — Вот с этим мы и разберемся на следующем занятии. — Люпин решает, что пора заканчивать урок. — Давайте быстро пробежимся по списку присутствующих и распределим баллы. Римус выставляет баллы в соответствующие колонки в журнале успеваемости и тут видит, что напротив имени «Гарри Поттер» абсолютно пустая клетка. Римус поднимает глаза на аудиторию и замечает, что первая парта, за которой в одиночестве восседает Рон, явно должна была привлечь его внимание сразу. — Мистер Уизли, — зовёт мальчишку Римус. — Скажите, пожалуйста, а где ваш сосед? — Гарри? — Рон весь морщится и оглядывается на Слизеринцев. — Сэр, он… у него… — Да он псих недоделанный! — гогочет Гойл. — Его изолировать надо! — подхватывают другие Слизеринцы. — Он сам уже изолировался. Испугался внимания к своей персоне… — Испугался внимания? — недоумевающе переспрашивает Люпин. — Что? — У него социофобия! — орёт Забини, радостно скалясь. — Теперь мы все знаем, как это называется! — Тишина, — Римус нахмуривается. — Слизерин, не заставляйте меня пожалеть, о том, что я сегодня не вычитал баллы за дисциплину. Забини и Гойл прикусывают языки. А Рональд ещё больше морщится, словно вот-вот заплачет. Чувствуется, что ему некомфортно сидеть в одиночестве. — Сэр, Гарри занимается с профессором Дамблдором лично. — Ах, вот оно как, — хмыкает Люпин, вспоминая, что старик говорил ему о важном деле в начале дня. — Что ж, я должен быть в курсе. После звонка Рональд чуть задерживается, пока собирает письменные принадлежности. И Римус решает, что стоит поподробнее разузнать у него про Гарри Поттера. — Вы ведь не торопитесь, мистер Уизли? — Сэр? — Насколько мне известно, вы — ближайший друг Поттера. — Ну, да, — выдавливает Рон, краснея. — А что? — Скажите, мистер Уизли… почему Гарри Поттер занимается отдельно от основной массы студентов? Это на все предметы распространяется? — Нет, сэр. Только на Заклинания и на Защиту от Тёмных Искусств. — Интересный выбор, — Люпин цокает языком. — Почему? Рон смотрит на мужчину с некоторым замешательством. — Профессор Флитвик отказался обучать его, говоря, что он нанесёт больший вред, чем все мы вместе взятые. У Гарри пару раз бывали случаи неконтролируемого выброса магии. И заклинания, которые он применял, нельзя назвать… будничными… Рональда прошибает холодным потом, когда он вдруг вспоминает, что именно Люпина они с Гарри встретили в коридоре неделю назад. А ещё он вспоминает, каким взглядом смерил Люпин Гарри. Особенно, когда подавал ему зажим для галстука, который подарил Поттеру Сириус. — Я не должен был вам говорить, — роняет Рональд, испуганно прикрывая ладонью рот. — Сэр, вы не подумайте ничего такого… и вообще… я просто… вы… как вы это сделали?! — Сделал что? — невинно интересуется Люпин. Рон инстинктивно делает шаг назад, когда Люпин подаётся чуть вперед и наклоняется. Его непослушная, хоть и зачесанная, челка падает на широкий лоб, покрывающийся испариной — всё же моральное напряжение всегда сказывается и физически. — Вы каким-то образом заставили меня всё это сказать! — Мистер Уизли, у вас разыгралось воображение. — Римус быстро смахивает с лица влажную челку и облизывает пересохшие губы. — Ей-богу. Я спросил, а вы ответили — что такого? Рон в панике хватается за свою сумку. И чувствует, как ноги начинают трястись — он узнаёт этот взгляд и эту позу. Неосознанно, почти на подсознательном уровне. Память нельзя обмануть. В лесу, оборотень Сивый точно также вёл себя — смотрел, наклонялся и вообще… едва не сожрал его. — Вы владеете гипнозом, сэр? — глаза Уизли расширяются от страха. — Да? — Мне лестно, что вы наделяете меня подобными умениями, мистер Уизли, но, к сожалению, я не владею гипнозом. Иначе всё в моей жизни могло бы быть по-другому, — говорит Римус, отходя обратно к столу и мысленно чертыхаясь. Мальчишка испуган, и этот страх наводняет его изнутри — а он, Люпин, чувствует это, и, словно ищейка на охоте, примеряется, как лучше влезть в эту кроличью нору. — Догоняйте своих одногруппников, мистер Уизли. И передавайте мистеру Поттеру привет от меня! Рон почти бегом кидается к выходу, а Римус понимает — если его так будут провоцировать и дальше, то он точно не выдержит. Очень скоро. А ещё он совершенно не знает, как будет объяснять детям следующую тему с Боггартом. Ведь, чтобы побороть страх нужно для начала заглянуть ему в лицо. Понять его причину. И только после этого пытаться избавиться. Чужой страх, который питает оборотней, придаёт им силы и агрессии, — выставленный напоказ, — весьма сложное испытание. Сложнейшее. Люпин отчетливо осознаёт, что без поддержки ему не обойтись. Потому он, не теряя времени, дает «контрольное списывание» из учебника для следующих двух факультетов третьекурсников, а сам садится за выполнение своей «контрольной», данной психологом Мэри Кроткотт…