Fatal Result, или Судьба всегда права

Вечером того же дня, в караоке, когда компания уже изрядно захмелела, а Макс в очередной раз ушел в обнимку с официантом, Кюхёну открылась страшная тайна: Мин не знает имени человека, предназначенного ему судьбой. Джеджун и Юно рассказали ему то, что было известно им: в день своего восемнадцатилетия, так ни разу и не взглянув на свое запястье, Шим пришёл в тату-салон к Канину и попросил полностью забить метку, чтобы отныне жить так, как он хочет, а не так, как диктует ему судьба. И поэтому только Ёнун знает, какое имя там было написано. Остальные предпочитают и дальше оставаться в неведении, уважая выбор и личное пространство младшего. После этого откровения лёгкая тревога, поселившаяся в груди макнэ ещё днём, сменилась панической атакой. Вместо слова "эврика" теперь хотелось во весь голос орать "что за пиздец!" Руки вновь сами потянулись за сигаретой. И Кю понимал, что по-хорошему ему следовало бы обо всём откровенно поговорить с Канином (во-первых, он в курсе ситуации и явно что-то знает, раз с самой первой их встречи в клубе проявляет к нему повышенный интерес, а во-вторых, он же и сам предлагал потолковать пару недель назад во время вечеринки первокурсников). Этот разговор окончательно расставил бы всё по своим местам, исключив все предположения и домыслы. И головой Чо понимал, что, сделай он это, жить станет намного проще. Если Макс — не его Чанмин, он сэкономит кучу нервов и перестанет себя накручивать почём зря. Если его — одной тайной в этом мире для него станет меньше. Но Кюхён решил этого не делать. Потому что слишком сильно боялся узнать правду. — Эй, Кю-а! — во время очередной перемены между субботними лекциями позвал его Хёкдже. — Кю-а! Донхэ вызвали в деканат, а Мин решил выспаться, оттого так и не почтил универ своим присутствием. — Мм? — Слышь, а ты чего последние пару дней такой грустный? — Разве? — Да точно тебе говорю, — тот кивнул. — У тебя что-то случилось? — Ничего, — он потёр переносицу. — Устал просто. — А, ну, понимаю, — согласился Хёк. — Я к концу недели тоже выматываюсь. — Ну, да. — Но сегодня нельзя грустить! И раскисать тоже нельзя! — Разве? — Конечно, — Ынхёк улыбнулся. — Ты же помнишь, какой сегодня день? И Кюхён прямо чисто физически ощутил, насколько сильно его стала напрягать эта фраза, ибо в последнее время с неё ничего хорошего не начиналось. — Помню. Сегодня Донхэ праздновал свой день рождения и пригласил всех к ним в общагу. С ночевой. — А разве мы все поместимся у вас в комнате? — поинтересовался Чо, уже продумывая пути отступления. — Ну, кто не влезет в нашу каморку, будет ночевать с Максом. А то жирно ему будет спать одному в комнате, когда в соседней мы будем как кильки в бочке. Да, точно. Как он мог забыть? Донхэ позвал всех к ним общагу, в которой они с Хёком живут в одной секции с Мином. Чан-мином. Постоянные мысли о нём изрядно выматывали. — Вот тебя к нему спать и отправим, кстати. "Да уж, хорошего мало". — Вы же с ним в последнее время как лучшие подружки стали, — протянул Ынхёк. — Да ну? — Ну, да, — он зевнул. — Мы все это заметили. — Все? — Конечно. С тех пор, как ты появился в нашей компании, Макс изменился. — Изменился? — А то! — воскликнул Хёкдже. — Наверно, тебе будет сложно в это поверить, но до того, как ты стал с нами общаться, он был ещё невыносимее. — В смысле? — не понял Кю. — Ну, как бы это объяснить, — тот задумался. — Раньше, несмотря на то, что мы везде ходили вместе, он держался холодно и отстранёно. Знаешь, как будто бы ему было скучно с нами, но выбора не было, и приходилось терпеть наше общество. Поэтому чаще всего он просто уходил с посиделок. — Да он и сейчас такой. — Нет, — возразил Хёк. — Сейчас ему стало интересно находиться в компании, потому что ты здесь. "Что за бред?" — И он относится к тебе не так, как к нам, — заметив нахмуренный взгляд младшего, Ли поспешил объясниться: — Нет, ты не подумай! Наоборот, мы рады твоему появлению, рады, что ты влился. Ты как будто бы оживил его, что ли. "О, блять, да я же папа Карло". — Знаешь, — тот задумался, — мне кажется, что до этого Макс просто чувствовал себя одиноким среди нас, а оттого и уязвимым. Типа, мы все как будто бы уже женатые пары, а он — последний холостяк. — Но мы же с ним не пара. — Во-первых, да, я в курсе, чувак, — Ынхёк прыснул. — И я думаю, что ты для него... ну, не побоюсь этого слова, лучший друг, которого у него никогда не было. — Никогда? — Он как-то признался нам в этом по пьяни. — Ого. — Ой, что ещё за "ого"? Я вот не заметил, что у тебя, например, друзей полно. — Ну, они были, — Кюхён стушевался. — В школе у меня было много друзей! Просто теперь мы учимся в разных университетах, и элементарно времени не хватает, чтобы увидеться, так как у каждого началась новая жизнь. — Как и у Макса с твоим появлением! Потому что теперь ему, наконец, есть с кем шутить, пить пиво, пинать балду после занятий и мериться сарказмом. Ты ведь, в отличие от нас, тоже за словом в карман не лезешь и отбиваешь все его подачи. "Ну, с этим сложно поспорить". — Вот я и говорю: как только ты появился, он ожил. — Ну, хорошо, допустим, — Чо задумался, — а во-вторых? — Что "во-вторых"? — Ты до этого сказал "во-первых", — напомнил тот. — А! — он стукнул себя по лбу. — А вторая моя мысль заключалась в том, что вы двое гармонично дополняете друг друга. "Эм..." — Дополняем? — Конечно. Как огонь и вода, или как инь и ян, — Хёкдже пожал плечами. — Сам же говорил, что ты, как и он — королева, только белая, но при любом раскладе играющая с ним на равных. "Говорил, да, но..." — Но... это же была метафора. — Метафора, идеально вас описывающая! — улыбка. — И мне даже жаль немного, что вы с ним — не предназначенные друг другу люди. "Жаль?" — Думаю, если бы у кого и получилось его изменить в лучшую сторону, то только у тебя. И самое забавное здесь то, что тебе и делать бы для этого ничего не пришлось. Даже сейчас, сам того не замечая, ты положительно на него влияешь. И он уже меняется. "Я... меняю его?" Вернувшиеся в этот момент из деканата Донхэ и преподаватель прервали их беседу, но Кю был даже рад этому. Потому что Ли-старший, сам того не осознавая, подкинул ему новую пищу для размышлений. С тех пор, как Кюхён узнал настоящее имя Макса, прошло полмесяца, и он бы соврал сам себе, если бы стал утверждать, что все это время он только и делал, что трясся от страха и поносил Мина, на чём свет стоит, припоминая все его недостатки. Нет. Человеческий мозг так устроен, что любая мысль, попавшая в его чертоги, будет обсасываться со всех сторон. Невозможно постоянно думать только о плохом. Рано или поздно сознание будет подкидывать что-то другое, какие-то новые образы, варианты и выходы из сложившейся ситуации, заставив рассмотреть предмет размышлений с других ракурсов. Например, окей, вдруг это правда, и Макс — действительно тот самый Чанмин, предназначенный ему свыше. И сколько бы он теперь ни кричал, сколько бы сигарет ни выкурил и сколько бы ни сокрушался о несправедливости жизни, исправить это в любом случае уже никак не получится. Судьба всегда права. А это значит, что отныне Макс — больше не случайный в его жизни человек. Теперь все его проблемы автоматически становятся проблемами Кю. А то, что у Макса есть проблемы — это аксиома. Ведь с таким характером не рождаются. Его приобретают с течением времени и жизненными обстоятельствами. И вдруг, если они повинуются судьбе и примут её, жизнь каждого из них постепенно наладится? Стабильность и уверенность в завтрашнем дне с легкостью смогут вытеснить его бесконечные пьянки и гулянки, а появление постоянного партнера исключит потребность в поиске секса на одну ночь. Возможно ли, что Макс ведет себя подобным образом лишь только потому, он чертовски одинок? Все его друзья уже нашли друг друга, разбились по парам, а что он? Вынужден каждый день наблюдать их счастливые рожи. Но теперь всё может поменяться, ведь так? Нет, Кюхён всеми силами отгонял эти мысли. Но только лишь потому, что пока так было проще.