Идеальная синева

— Куда-куда мне нужно лететь на съёмки? — подозрительно спросил Хёнвон у режиссёра нового фильма. — В Макао. Это будет совместный фильм, главную героиню будет играть Джо Чэнь, думаю, ты её знаешь? Как Хёнвон мог не знать китайскую «королеву дорам». Он до самого конца не знал, кто станет его партнёршей, и вот на тебе. Для него это было огромным шагом к вершине. — Погода там средняя, около 14 градусов, так что много вещей не бери. Съёмки будут проходить неделю. Надеюсь, за это время успеем всё необходимое отснять. Хёнвон кивнул и с улыбкой стал листать сценарий. 16-го января парень и вся съёмочная группа прибыли в так называемый азиатский Лас Вегас. Че был очень воодушевлён. Его настроение просто нельзя было испортить в тот момент. Даже мысли об одном человеке он пресёк на корню после того звонка. Всё ради того, чтобы не отвлекаться лишний раз. Хотя знакомый голос так и всплывал в воспоминаниях, что иногда мешало. С актрисой Хёнвон познакомился на второй день съёмок. Чэнь приветливо пожала ему руку и улыбнулась, одновременно пытаясь представиться по-корейски. Че это льстило. Чтобы воплотиться в своего персонажа, актёру пришлось подучить язык, что далось ему очень даже легко. Он даже сам от себя такого не ожидал. Вот только ему вновь нужно сыграть влюблённого парня. Это не только романтический, но и драматический фильм. Хёнвон поклялся себе вжиться в роль на все сто процентов. Что в это время делал Хосок? Да всё то же самое. Отчёты, проверки, поездки, всё, что обязан выполнять будущий директор. Но Ли подустал уже. Ему даже не удалось отдохнуть в праздники, ночи становились всё длиннее, а работы всё больше. Если бы Хосок мог, он бы давно сбежал. Ему было плевать на бизнес, на папашу, решающего его судьбу. Он лишь хотел оказаться там, где ему будет комфортно и никто не скажет, что и когда он должен делать. Пятница. Хёнвон отснял практически все сцены, режиссер им был очень доволен, что позволил парню прогуляться по городу. Че уже хотел ринуться со всех ног по магазинам, но его тут же притормозили и заставили взять с собой менеджера. Розововолосый был сильно недоволен, но делать было нечего. Около трёх часов они бродили по всяческим магазинам, за это время у менеджера не осталось ни единого пальца, на который можно было бы повесить пакет с очередной покупкой. И он предложил передохнуть в ресторане неподалёку. Сев за столик и пытаясь разобраться с меню, Хёнвон краем уха услышал, как кто-то что-то оживлённо объяснял собеседнику по-китайски. Голос был таким приятным и ласковым, что Че заслушался, хотя не понимал ни слова. Решив обернуться и посмотреть в лицо этого человека, Хёнвон уже пожалел, что вообще не остался в отеле. Ведь этим человеком с приятным голосом оказался сам Хосок. Актёр никак не ожидал его здесь увидеть, и внутри, как на автомате, начинало всё бурлить, руки вспотели. — Вот ты где, сволочь, — тихо прошипел парень, прожигая дыру в груди Ли, и продолжая прятаться за меню. Менеджер его не услышал и стал диктовать заказ. — Бросил работу и стал шастать непонятно где. А говорил, что работает без выходных в Гонконге, — Хёнвон снова начал возмущаться. Ему даже в голову не пришло, что Хосок приехал сюда ради важных переговоров, от которых многое зависело. Че встал, сказал менеджеру, что идёт в туалет, и скрылся. За две минуты он нашёл официанта, который за десять автографов был готов исполнить любую прихоть кумира. Хёнвон весьма популярен в Китае. Уговорив парня кое-что сделать, розововолосый сел за свой стол и стал ждать заказ. Одновременно поглядывая на Хосока, когда к нему подошёл тот самый официант, Че победно улыбнулся. Пусть он извинился и был благодарен Ли за всё, но его гордость всё равно была задета, и он ясно решил для себя, если не сделает хотя бы одну пакость, то никогда не успокоится. Но всё прошло тихо. Или то, что он поручил пареньку, не сработало, или кто-то халтурил. Подождав, когда Хосок с собеседником покинут ресторан, Че быстро направился к официанту и на ломаном китайском стал ждать оправдания. Но тот лишь пожал плечами, сказав, что не знает, и передал какую-то бумажку. Развернув её, у розововолосого чуть не остановилось сердце, ему даже пришлось присесть. Здравствуй, Хёнвон. Давно не виделись. Вижу, ты ещё не бросил попыток насолить мне. Но солёный кофе? Серьёзно? Нужно было придумать что-то поизощрённей. Я на шаг впереди тебя. Тебе не победить меня. Но если хочешь как следует выяснить отношения, жду тебя в отеле «Azure» в комнате 305 в 10 вечера. Если не придёшь, больше мы не встретимся, и это станет последним днём, когда ты видел меня. Решай, чего ты хочешь? Ох, как Хёнвон хотел прямо сейчас разорвать Хосока на кусочки, прямо как этот лист бумаги. Его бывший менеджер знал, за какие ниточки нужно дергать, чтобы раззадорить парня. А ведь Че и правда повёлся, даже не подумав о том, что с ним будет, когда они встретиться лицом к лицу. Но почему, когда он встал прямо напротив двери, весь напор и вся самоуверенность улетела с очередным выдохом? Сердце бешено стучало, в голове было пусто, щёки покрылись румянцем. Его сильно волновала одна вещь. Для чего на самом деле пригласил его Хосок? Он сильно сжал кулак и занёс для стука по двери, но не успел, та тут же открылась, и из темноты к нему протянули руки и за секунду уволокли в комнату. Шторы были завешаны, света не было. Мрак. Хёнвон кричал что есть силы, но ладонь закрывала ему рот. Человек, что был возле него, сам волновался не на шутку, ведь ему снова выпал шанс прижать Хёнвона к стенке. — Когда закончишь истерить, просто кивни, — тихо прошептал Хосок на ухо актёра, у того сразу пробежали мурашки по всему телу. Но Че не стал наступать на одни и те же грабли. Он со всей силы прикусил кожу на ладони, Ли зашипел от боли. — Будешь кусаться - я тебя поцелую. Хёнвон замер и зло посмотрел на Ли. «Опять издевается надо мной. Какого чёрта». Хосок заметил его замешательство и отпустил, отойдя на пару шагов назад, попутно включая один светильник. Теперь они, наконец-то, могли увидеть друг друга вблизи. Минуты две они как будто общались мысленно. После чего Ли уселся на кресло и, положив ногу на ногу, стал ждать, что скажет Хёнвон. — Ну что молчишь? Начинай? — с улыбкой предложил Хосок. — А? — Че не понял. — Ты вроде чем-то недоволен. Ну, так давай, я даю шанс выговориться. Можешь обзываться сколько влезет. — Кто сказал, что я пришёл орать на тебя? — Хосок удивился такому ответу. — Тогда зачем пожаловал? Хёнвон сам уже не понимал, почему решил прийти. Наверное, тому причина внутренний голос, или ещё что-то внутри него. Он не знал. — У меня так руки чешутся набить тебе морду, — первое, что пришло в голову сказал розововолосый. Хосок улыбнулся. Он находил характер Че очень забавным и милым. Особенно, когда тот всячески пытался скрыть что-то. — Я не буду тебя останавливать, — тут же серьёзным голосом ответил Ли и посмотрел прямо в глаза. Хёнвон резко подошел ближе и сжал кулак. Хосок закрыл глаза. — Перед тем как разукрасить тебя, мне интересно, ты когда-нибудь был влюблён? Хосок спокойно ответил, не открывая глаз. — Да, однажды. Че нервно сглотнул. Он сжал кулак сильнее, так, что ногти впились в кожу. Последний вопрос и всё станет ясно. — И как всё закончилось? Хосок тихо произнёс: — Ничего ещё не закончилось, — и тут же поднял взгляд на грустные глаза напротив. Молчание опять затянулось. Розововолосый как будто прирос к полу и продолжал сжимать кулак, а Хосок смотрел на него. У обоих сердце было не на месте. — Ну так что? Ударишь? — И зачем я только пришёл? — тихо пробубнил Хёнвон, молча повернулся и выбежал в коридор, оставляя взволнованного Хосока одного. До самого прилёта в Сеул парень был опустошён. Только съёмки продолжали отвлекать от мыслей о Хосоке. Ему было сложно понять, что именно он чувствует и чего хочет. Да, он хотел как обычно просыпаться и видеть Ли в роли менеджера. Хотел, как в былые времена, спорить и огрызаться. Но вот только вернёшь ли теперь всё как раньше? Особенно, когда не знаешь, что испытываешь к этому человеку. «Говорят, когда тебе кто-то нравится… ты найдёшь способ дразнить этого человека, чтобы привлечь его внимание». «— И как всё закончилось? — Ничего еще не закончилось». Розововолосый прокручивал все эти слова, от чего становилось ещё хуже. Он не хотел признаться, что тоже что-то чувствует.