Who cares if one more light goes out?

В дом, где мы и сейчас живем, родители переехали за год до моего рождения. Поэтому, можно сказать, с этим домом у меня связаны все мои детские воспоминания. Но есть еще одно место, которое хранит в себе мое детство. Это площадка нашего детского сада. Да, это то странное место, куда ходят далеко не все дети. Но мои родителям нужно было работать, а их родители жили далеко, поэтому они решили, что это будет хорошей идеей — отдать своего ребенка на весь трудовой день неизвестным людям. Хорошая идея! Но если честно, я даже рад этому немного. Я мало помню о том времени, но хорошие воспоминания у меня еще сохранились. И одно из лучших, это тот день, когда я познакомился с Люком. Мой первый друг. Мои первые наказания за баловство были связаны именно с ним. Как и множество других вещей, которые я делал впервые, были сделаны вместе с ним. Ведь для того и нужны друзья, не так ли? И иногда, когда мне грустно, я люблю вспоминать день нашей первой встречи, хоть половину не помню, мой мозг помог мне придумать совершенно новые воспоминания. Это был солнечный день, и я, как всегда, один сидел в песочнице, наверное, строя куличики. Дело в том, что еще тогда у меня были проблемы с социумом, (родители это замечали,что стало еще одним доводом отдать меня в детский сад), поэтому я все время до этого дня проводил один. Дети, окружающие меня, иногда шутили надо мной из-за этого, но в основном всегда не придавали мне значения. Они редко сторонились меня, но никогда не подходили первыми. Довольно печально, да? Но в тот день к нам в детский сад пришел новый мальчик. И его все полюбили в ту же секунду: и воспитатели, и дети. Как можно не полюбить маленького мальчика со светлыми, кучерявыми волосами. Он смущался от каждого комплимента, который ему говорили, и его щеки заливались нежным румянцем. Этим он всех влюбил в себя. Но наши воспитатели, к счастью, не относились к нему как-то по особенному, они были добры ко всем детям. Это не относится к тому, как произошло наше знакомство, но ради справедливости я должен был сказать это. Те воспитатели — одни из самых лучших людей, живущих в нашем мире. Они добрые и любящие. Вернемся к теме. Я сидел один в песочнице, когда другие дети бегали вместе с Люком. И потом, по какой-то неизвестной мне причине, он решил, что они не так интересны ему, как я. Он отошел от тех детей и сел рядом со мной, ничего не стал говорить. Люк помогал мне строить замок из песка и не приставал с вопросами и разговорами. Это — мой идеальный тип людей. После этого нам все таки пришлось обменяться несколькими словами, чтобы представиться, но тогда этого было достаточно. И несколько последующих дней он также со мной проводил время, из-за чего другие дети тоже стали с нами играть. И не передать словами, как я тогда боялся этого. Мне не нравилось, что они пытаются поговорить со мной. Я не понимал, зачем им делать это. Но Люк и тогда спасал меня. Не знаю как, но он понимал, что мне неприятны их расспросы. А может, все понимали, но только он делал что-то для меня. И не то, что я не хотел с кем-то говорить, но я боялся. Сам не знаю чего именно, но меня пугала возможность быть опозоренным. Вот так появилась наша дружба. А потом первая драка с друг другом, первая драка вместе против кого-то, первое нарушение правил (не считая драк), первый обмен едой, первая настолько смешная шутка, что мы оба описались (только Люк не любит об этом вспоминать), первая совместная поездка с нашими родителями на море (и не имеет значения, что ехать на машине всего двадцать минут, для нас это было настоящее путешествие), первый день в школе, который мы также провели вместе. И тогда же нас начали называть «педиками». Мы не понимали, что это значит и даже не старались переубедить одноклассников. Они просто не любили нас. А точнее сказать, они не любили меня, а Люк был рядом со мной. Еще один показатель того, что он был моим настоящим самым лучшим другом, это то, что мы оба понимали: если бы он перестал общаться со мной, его отношения с одноклассниками стали бы прекрасными, а это очень важно для всех детей в начальных классах. Но он не перестал, он выбрал меня, а не каких-то глупых детей, которые бросаются словами. А потом, когда мы вернулись с летних каникул, отношение к Люку и ко мне резко изменилось. Нас звали на праздники, не задирали, больше не обзывались, даже мои чувства стали уважать. И это не удивительно: за то время Люк еще похорошел. Так что уже к середине осени все девушки были влюблены, насколько это возможно в восемь лет, в него. А он будто не замечал этого. Тот год ассоциируется у меня еще и с Джо. Он был в нашем классе с самого начала, но раньше не хотел с нами общаться. Не думаю, что есть смысл его осуждать за это. Но сначала он подружился с Люком, когда у них были совместные занятия бейсболом, на которые я отказывался ходить, а потом друг познакомил Джозефа и со мной. Как-то так у нас и сформировалась своя компания. Время от времени, в ней появлялись новые люди, но они приходили и уходили, а мы втроем оставались вместе. Во всяком случае я так думал. Теперь у меня чувство, что они были хорошими друзьями, а я становился обузой для них и лишь мешал. И тот случай, когда Люк оставался у меня дома и совершил передо мной каминг-аут. может, это потому, что я оказался рядом в нужное время, а не Джо. Может, потому что мы просто давно знакомы, а может, я не был первым из друзей, кто узнал о его бисексуальности. Может, Джо уже давно обо всем знал. Это звучит довольно правдоподобно. Я не должен об этом больше думать, уже и без того тошно от этих мыслей. Кажется, еще немного и я расплачусь, а потом упаду в обморок. Голова ужасно гудит от напряжения. Я не должен больше анализировать наши отношения, наши поступки, воспоминания. Пусть все будет так, как есть. Я должен их отпустить, а не цепляться и быть обузой. Именно так поступают друзья.