***
Тодороки шёл себе спокойно из школы на остановку, как кто-то зажал ему рот рукой и оттянул в ближайших тихий переулок. Никто не услышал его сдавленного писка, даже эти недоумки. Хоть и был какой-то маленький страх, но Шото его не показывал, чувствуя, как его грубо бросают на грязный асфальт и перевязывают руки. Кричать было бессмысленно. Он видел в их руках ножи, поэтому при малейшей попытке сопротивления — они его прирежут и даже глазом не моргнут. А вот причудой он почему-то воспользоваться не мог… «Вот чёрт. Что это за тряпьё такое? Оно что, блокирует причуду?!» — Хэй, пацан, — начал главарь, — ты нам, по сути, не нужен, нам нужны лишь бабки, которые готов выбросить твой папаша за твою тушку. Мужчина прикоснулся ледяными пальцами к подбородку, очерчивая черты его лица, проводя пальцем с засохшей кровью по скуле… — Ах ты сучара, — зло прошипел он, когда Шото больно укусил его за ладонь. Удар в живот не заставил себя долго ждать и юноша начинает медленно терять сознание, уж точно больше не силясь закричать. Он почувствовал несильный металлический привкус во рту, но спихнул это на прикушенный «случайно» язык. За этим ударом последовал ещё один и ещё, пока Тодороки не почувствовал, как перед глазами всё поплыло. Это было больно. Да даже само осознание того, что его сейчас избивают в забытом переулке - вызывало отвращение. А то, что его избивают, как ненужную игрушку, за которую потом попросят крупную сумму денег, - разжигала лютую ненависть. — Слушай, нас попросили его доставить целым и невредимым, а ты тут его избиваешь, — второй из банды заметил, что их «жертве», блять, больно. — Завались. Я лучше знаю, что надо делать! — Если бы ты знал — использовал свою причуду более рационально, а не на какой-то левой тряпке, — прыснул один из них. — Да ты у нас, оказывается, ебать какой гений! А нахуя тогда мне поручение от начальника? Так что завали ебало и тащи его в машину! Тодороки на мгновение подумал, что всё: вот конец его жизни. А он даже не закончил школу, не стал героем и не утёр нос Бакуго. Как глупо всё может закончиться… Он столько в жизни ещё не пробовал! Он не встретил своего соулмейта (хотя его отец будет всегда против брака, если Шото найдёт себе свою истинную пару), не спас стольких людей, не испытывал тех эйфорических чувств, какие испытывают влюблённые… Чего уж греха таить: он слишком молод, чтобы так заканчивать свою недогеройскую жизнь. Он хочет победить отца. Хочет перешагнуть судьбу и доказать всем, что достоин называться героем номер один! Достоин, несмотря на синяки под рёбрами, несмотря на шрамы на спине. Он просто обязан доказать всем, что сильнее этой боли! — Господа, что вы тут делаете? Из-за угла вышел ещё один парень, но выглядел он намного безобиднее, чем эта несостоявшаяся троица злодеев. Зелёные кудри, которые в полумраке отливали почти чёрным, выглядели такими мягкими, что Тодороки невольно захотелось прикоснуться к ним, ощутить мягкость, вдохнуть их запах, почувствовать, как пряди проскальзывают сквозь пальцы… «Шото, о чём ты вообще сейчас думаешь?! Тебя тут похитить хотят, а ты думаешь о какой-то несусветной чуши!» — А ты ещё кто? — гаркнул главарь. — Шуруй отсюда, сопляк. Зеленовласый незнакомец широко улыбнулся, слегка склоняя голову вбок, обнажая белоснежные зубы. Банда сжалась. До них медленно начало доходить, кто перед ними стоит. — Бля, походу про него говорил начальник, — прошептал один из членов. — Да. Пацаны, валим. Троица дружно смылась в неизвестном направлении, оставив потрёпанного парня у стены с перевязанными руками. — Не подходи…***
Изуку шёл по переулку, насвистывая себе под нос незамысловатую песенку, которую Инко пела ему, когда тот был совсем маленьким, а отец ещё жив. Прикусив внутреннюю сторону щеки, Мидория вытащил из уха наушник, прислушиваясь. Какие-то недовольные крики и чей-то сдавленный писк. Изуку растянул губы в зловещей усмешке, взъерошивая волосы и убирая рабочий телефон в карман (предварительно выключив его, чтобы Шигараки не названивал). «Кого-то схватили и хотят убить, либо стырить деньги. Надо посмотреть.» Честно говоря, он не горел желанием кого-то спасать, ведь этот незнакомый человек может вполне оказаться его «будущим клиентом», которого Изу будет обязан убить. Шарканье старых красных кед, нелепая тёмная толстовка — идеальный имидж, чтобы смахнуть на случайного прохожего-гражданского. Вот только такого Изуку не ожидал. На асфальте, усыпанном грязным мусором и чьей-то рвотой, сидел молодой парень, со связанными руками и ужасно помятым лицом. Казалось, будто его избивали здесь минимум час, хотя и не было видно никаких критических ран. Только какая-то дикая пустота и яркое отвращение. Мидория нахмурился ещё больше. Не привык он видеть малолеток в таких местах: уж слишком они проблемная добыча. А раз эта шайка схватила его — мозгов у них нет и они точно трупы. Мидория состроил свою самую очаровательную мордашку, а этих преступников и след уже простыл. Ему лишь оставалось пожать плечами и подойти к «жертве», несмотря на просьбу. Присев на корточки и заглянув в глаза, Изуку медленно развязал узел, отбрасывая тряпку в сторону, прошептав: — Я не причиню тебе вреда. Он рассматривал его внешность. Изучал каждый сантиметр лица, вплоть до шрама на левой стороне лица. Едва сдерживался, чтобы не запустить руку в эти разноцветные волосы, едва колыхающиеся на прохладном переулочном ветру. — Ты в порядке? — Изу поднялся и протянул ему руку. Подросток (нехотя) принял руку помощи, вставая и тут же охая. На животе точно будет синяк, если не кровотечение. Не самый приятный день в его жизни. Незнакомец аккуратно осмотрел руки юноши, убеждаясь в их целостности. А потом задумался. И начал что-то бубнить. Сверху начали падать крупные капли приближающегося дождя, небо заволокло свинцовыми тучами. Переулок стал ещё мрачнее. Мидория извиняющее улыбнулся: у него с собой зонта нет. — Давай я провожу тебя до дома? — Не стоит. — Но я всё равно знаю, где ты живёшь, — Изуку пожал плечами, убирая намокающие пряди. Вопрос так и застыл где-то в глотке Шото. Он стоял на влажном асфальте, немного повернувшись лицом к «спасителю», приподняв брови. Кто он? Откуда знает, где он живёт? Что он вообще забыл в таком месте? Почему он улыбается как ребёнок, которому подарили мягкую игрушку? Голова гудела от потока жужжащих вопросов. Тодороки тряхнул головой, осмотрел свою одежду (а вдруг там кровь? Неприлично же показываться в таком небрежном виде) и пошёл на остановку. Изуку продолжал стоять на месте, ощущая небывалую лёгкость и что-то наподобие… радости? Хотелось взлететь под кучерявые облака и закричать от радости (впервые не от боли и страха). Это неведомое чувство заставляло коленки трястись, а глупую улыбку лезть на лицо. А причину Изу не знал. — Как тебя хотя бы зовут?.. — прошептал он в пустоту, когда подросток уже ушёл. Он знал все места, где жили люди. Поимённо знал владельцев всех домов. Мидория знал, что этот пацан — один из семейства Тодороки. Но ему хотелось знать имя. Имя того, кто смотрел на него с мольбой о помощи и нескрываемым интересом в глазах. Имя того, кто так грубо отказался от сопровождения, пытаясь не показать дрожащие руки. — Наверняка у него прекрасное имя, — пропел зеленовласый, поднимая глаза к небу. — Я уверен, что мы с тобой ещё встретимся. У него за спиной дома и многолюдная улица, а в сердце новое чувство. В душе ожидание и предвкушение от будущей встречи. Где-то сверху тихо плачет серое небо.