***
Привет, Тодороки. Я вообще не знаю о чём должно быть это письмо, но мне хотелось бы, сначала, извиниться. Извиниться за то, что так много лгал. Но я был вынужден. Вынужден не говорить тебе правду. Это очень сложно, понимаешь? Я врал, и врал много, но не только тебе, но и себе. Я боялся и боюсь, что, узнав всю истину, поставил бы твою жизнь под угрозу. Но не хочу, чтобы ты страдал. Встретив тебя, я впервые в своей жизни почувствовал счастье. Счастье, которое испытывают люди, когда влюбляются. Я чувствовал себя живым. И я хочу защитить то, что подарила мне Судьба. Всю свою сознательную жизнь я думал, что обречён на вечное одиночество, пока не увидел тебя. Не увидел твоего молящего взгляда и то, с каким интересом ты меня разглядывал. И я не смог пройти мимо. У тебя тяжёлая жизнь. Жизнь, наполненная геройством, учёбой, семьёй, друзьями, но… прошу, будь осторожен. Это может звучать глупо и наивно с моей стороны, но я правда прошу тебя: будь внимателен к людям. Не трать силы понапрасну. Я знаю, у тебя куча вопросов, но я даже не уверен, что ты читаешь это письмо, ведь ты… зол на меня? обижен? разочарован? Я не знаю, но поверь мне. Хотя бы раз. Я обещаю, что при нашей следующей встрече,Мидория Изуку
***
Шото спустился вниз по стене, утыкаясь носом в колени. Ему хотелось заплакать, но он стойко держался, прижимая к груди деревяшку, которую вырезал для него Мидория. «Зачем? Зачем он мне это написал? Я знаю, что был неправ, уйдя в тот день… Я даже не пытался его понять. За что он извиняется? Он же не виноват в том, что ему приходится лгать, так ведь? Неужели у него настолько опасная работа?..» Шото быстро переоделся, привёл себя в порядок и пошёл в общую гостиную, на ходу обдумывая события сегодняшнего «праздника» и его «сюрпризы». От глубоких мыслей и непривычной задумчивости начала чесаться правая рука с надписью. Шото не понял, что это за зуд, поэтому завернул рукав и залицезрел новую фразу, вырисовывающуюся на предплечье: I miss you — О, доброе утро, Тодороки. Асуи сидела на диване, попивая кофе. — Доброе, Асуи. — Я же говорила называть меня Тсую-чан, — слегка нахмурилась лягушка. — Что-то случилось? Выглядишь подавленным. — А каким я ещё должен выглядеть в шесть утра? — не смешно, Шото. Девушка слабо улыбнулась и через минуту вернулась с чашкой чая, протянув её однокласснику. Они за два года сдружились. Тсую была спокойной и уравновешенной, не задавала лишних вопросов и могла поддержать без слов. И Шото был благодарен ей за это понимание. Она могла дать совет и искренне переживала за него, зная, как бывает ему нелегко. Вот и сейчас, сидя рядом друг с другом, Тодороки постепенно успокаивался, ощущая исходящее от неё спокойствие. — И, всё-таки, что случилось? — спросила она после пятиминутного молчания, отпивая из кружки. — Домой хочешь? — Нет, — покачал головой Шото, грея руки. — Совсем другое. — Шото, — она шумно поставила чашку на журнальный столик. О-о-о, она недовольна, раз назвала его по имени. — Расскажи мне. Ты же знаешь, что можешь мне доверять. Её лягушачья ручка мягко легла на его плечо, поддерживая без слов, мысленно, без укора. — Знаешь, почти два месяца назад я встретил своего соулмейта. Он очень странный парень, но помог мне. Недавно, около недели назад, я нагрубил ему, не поверил. Ушёл. А сегодня на своём балконе нашёл его подарок и письмо, в котором он извиняется за ложь. Но он лгал ради моего блага. Он попросил быть осторожным, хотя ранее никогда такого не говорил. Я совсем его не понимаю. — Ты ему доверяешь? — Асуи поболтала немного кружкой, перемешивая кофе. — Что? — Ты доверяешь ему? — она прямо посмотрела в его глаза. Минута молчания. Шото думал о словах подруги, взвешивая все «за» и «против». Доверял? О каком доверии вообще может идти речь? — Да. Доверяю. — А теперь поверь ему. Поверь в его слова, — Тсую отвела взгляд, допивая напиток. — Он не желает тебе зла, но раз просит быть осторожнее — будь. Он переживает. Ты же чувствуешь его волнение? — кивок. — Доверие основывается не только, например, на дружбе, как наша, а ещё и от желания защитить самое ценное, то, что боишься потерять. Ты должен ему довериться и дождаться встречи, Шото. Но это не значит, что ты должен сидеть на месте, сложа руки. Пусть ты и доверяешь ему, но доверяет ли он тебе? Докажи ему, что сильнее всех угроз. Докажи, что он может положиться на тебя. — Асуи… — Подожди, я ещё не закончила, — девушка подняла руку, а потом продолжила: — Судьба не зря поставила вас в пару. Значит, есть то, что вас объединяет. Пусть это не образование, профессия или социальный статус… Это должна быть вера в друг друга. Доверие. Надежда. Это должны быть ваши чувства. Ты должен понимать его. Если уж он пишет такие слова — положение так себе. И ты должен сделать всё, чтобы облегчить его ношу. Ты понял меня? — Да, Ас… Тсую-чан. Спасибо. — Не за что, — она улыбнулась. Солнечные лучи зимнего утра окрасили гостиную. И к каждому из них пришло озарение. «Я не отступлю.»