Как избежать любви?!

— Красиво, не правда ли? — через какое-то время, что мы провели в молчаливом созерцании, раздался негромкий голос Лео. — Правда, — не могла не согласиться я и продолжила, попивая свой коктейль, предаваться любованию небом. Ну, а что? Раз он сам предложил пообщаться, пусть сам и ведёт нашу беседу. — Сколько лет уже живу… а дух всё так же захватывает от этой нетленной, непреходящей красоты природы, мира… — продолжил говорить мой новый знакомый. — Такой безгранично разнообразной в своих формах и проявлениях. Это то, что никогда не наскучит, никогда не перестанет трогать сердца и поражать воображение… Я за долгие годы жизни здесь очень хорошо изучил и Сансилит, и другие местные города, и их окрестности и тем не менее с лёгкостью могу провести немало часов в одиночестве где-нибудь на берегу моря или в горах, забыв на время обо всём на свете… — Просто любуясь видами? — решила поддержать диалог. А то подумает, что я плохо воспитана или ещё что… — Иногда и так, — слегка улыбнулся Лео. — Но чаще я их зарисовываю. — То есть Вы художник? — а это интересно. Люблю творческих людей. А художники мне особенно близки, ведь я и сама имею к ним самое непосредственное отношение, хоть и рисую в последнее время очень редко. — Я бы так себя не назвал, — опять улыбнулся мой собеседник. — Скорее просто увлекаюсь живописью. И, так как этому увлечению уже не одна сотня лет, я добился в нём некоторых успехов, — какой скромный. Интересно было бы взглянуть на его работы. — Вы рисуете пейзажи? — логично предположила я. — Да. И не только. Ещё портреты, натюрморты. Было время, когда я увлекался изображением техники, — вспомнив о чём-то, усмехнулся парень. — Тогда только начали появляться первые автомобили и я рисовал их. Потом они совершенствовались, становились разнообразнее и я запечатлевал всё новые модели. И коллекционировал их самих, конечно же. Так что теперь у меня целый парк ретро-автомобилей, — да уж, на какие только жертвы ради любви к искусству не приходится пойти. Например, завести свой собственный автопарк, чтобы рисовать автомобили с натуры. Вот это размах! Одобряю. — Но всё-таки чаще всего я стараюсь запечатлеть именно природу, — продолжил Лео. — Так как она неповторима и прекраснее всего того, что способен создать человек или кто-либо ещё… Если Вам это интересно, то Вы могли бы увидеть часть моих работ в одной галерее в Сансилите. Вообще, я рисую не для публики, а просто в попытке поймать красоту мира в том или ином её выражении… Но мой друг, владелец этой галереи, убедил меня выставить несколько своих лучших картин, чтобы и другие могли увидеть то, что видел я, так, как я это почувствовал. С тех пор я время от времени отбираю некоторые работы и обновляю экспозицию в галерее, а остальные картины скрывают под собой всё больше стен моего дома… В общем, я в любом случае Вас приглашаю, — подытожил он свою речь и, выудив откуда-то из кармана маленький блокнот и ручку, написал название и адрес галереи. — Спасибо, — благосклонно кивнула я, приняв блокнотный лист. Возможно, как-нибудь мы с Элли и впрямь заедем туда. Тем более что у нас в Сансилите выполнена ещё далеко не вся культурная программа. — Мне будет интересно увидеть Ваши картины. Я люблю живопись, да к тому же тоже, бывает, рисую, — между делом добавила я. — Это прекрасно! — оживился мой новый знакомый. — Тогда тем более, с нетерпением буду ждать Вашего вердикта в отношении моего творчества! А что же предпочитаете рисовать Вы? — Ну, вообще… Обычно я рисую одежду, — слегка замявшись с ответом, сказала я. Всё от того, что звучит это как-то несерьёзно по сравнению со всякими там пейзажами и натюрмортами. Хотя на самом деле изображать одежду ничуть не легче! Особенно когда придумываешь её дизайн сама. — Это интересно, — надеюсь, он так сказал не только из вежливости… — Надо понимать, Вы, как и многие местные жители, неравнодушны к моде или же я ошибся и Ваш интерес к изображению предметов одежды обусловлен чем-то иным? — задал следующий вопрос Лео. — О нет, Вы не ошиблись. Я разрабатываю дизайн одежды, придумываю и зарисовываю модели для своих будущих коллекций. И да! Это и правда очень интересно, — горячо заверила я. — Я создаю на бумаге то, что другие когда-нибудь смогут купить в магазине и носить. Или увидят на подиуме. Или на актрисе в каком-нибудь фильме… То, что поможет кому-то проявить свою индивидуальность, выразить себя через внешний вид или же подобрать новый имидж, найти свой стиль. У меня есть уже несколько коллекций. Они продуманы во всех деталях и почти совсем готовы, остаётся только сшить. И ещё множество ждущих воплощения идей! В основном я пока что занимаюсь дизайном женской одежды, но мною были придуманы и несколько образов для мужчин. В будущем я планирую заниматься разработкой мужских коллекций тоже. А ещё открыть своё ателье, — увлёкшись рассказом, добавила я и сразу же усомнилась, стоило ли говорить об этих моих планах, когда они, к сожалению, ещё так далеки от воплощения в реальность… — Вижу, Вы очень увлечены дизайном, — заметил Лео. — А это самое главное для достижения успеха в избранном деле. Поэтому я нисколько не сомневаюсь, что Вам всё удастся и уже очень скоро я смогу приобрести что-то из Ваших коллекций, хотя это будет и не так просто сделать, ведь, уверен, они будут пользоваться огромной популярностью у наших земляков. — Приятно, если Вы и впрямь так считаете, — сказала я, однако хоть слова корсара мне и польстили, сомневаюсь, что за ними кроется что-то большее, чем простая вежливость и что он действительно думает так, как говорит. — Поверьте, я искренне так считаю. Хотя и не видел пока Ваших рисунков, но зато, как я уже сказал, в Вас самой я увидел нечто, что поможет Вам добиться больших высот в той творческой профессии, к которой лежит Ваша душа. Вы с такой любовью и так вдохновенно говорите обо всём этом, у Вас столько задумок и планов… Вы хотите привносить в наш мир красоту, а значит делать его лучше, а это более чем достойная цель и она непременно будет достигнута. Кроме того, Вы — яркая и интересная личность, а значит и созданные Вами модели будут таковыми. Так что, если позволите мне сделать прогноз — я просто уверен, что Вы обречены на успех и известность в мире моды, — закончил свою небольшую, но тронувшую меня до глубины души речь парень. — Ах, как бы я была счастлива, если б ваш прогноз сбылся! — не удержалась я от восклицания. — Я, конечно, не провидец, — с улыбкой начал Лео, — но в данном случае не сомневаюсь в правдивости моего прогноза, вопрос лишь в сроке его осуществления. Увы, знать, когда именно он сбудется, я не могу, однако раз Вы здесь, о времени можно не беспокоиться, ведь так? — спросил и опять смотрит на меня как-то пристально… Сомневается он что ли, в серьёзности моего намерения присоединиться к восточным роверионцам? Ну и зря. Это вопрос давным-давно решённый. Я, можно сказать, с самого детства об этом мечтала и уж точно не для того, чтобы теперь, когда, наконец, оказалась здесь, повернуться к своей мечте задом и вернуться в западный Роверион к тихой, семейной жизни непонятно с кем. — Да, — от таких обидных подозрений мой ответ прозвучал достаточно сухо. — Полагаю о времени мне беспокоиться не придётся. Мой новый знакомый, похоже, почувствовал перемену в моём настроении и потому сказал: — Простите мне моё любопытство. Я вовсе не хотел поставить под сомнение серьёзность Вашего решения и… На самом деле мне просто очень приятно Ваше общество и, пусть мы столь мало знакомы, я уверен, что у нас есть все шансы стать друзьями. Но Вы только-только приехали сюда и потом, Вы родом с западных земель княжества… И я хотел узнать, действительно ли Вы уже твёрдо решили остаться в нашем обществе или ещё присматриваетесь к здешней жизни, пока гостите у Элли… Но я понимаю всю бестактность этого вопроса и прошу извинить мне моё любопытство, — поспешно прибавил он. — Как бы там ни было, надеюсь, восточный Роверион Вас не разочаровал. — Нет, конечно, нет! — искренне ответила я. — Он такой, каким я себе его представляла. Во многом даже лучше. Он не может разочаровать. И мне вовсе не сложно ответить на Ваш вопрос — да, я давно решила, где и как я хочу жить, и сейчас, оказавшись здесь, я лишь укрепилась в своём решении. — Очень рад это слышать, — лицо пирата вновь озарилось улыбкой. — Я и сам влюблён в это побережье. А жизнь здесь… Она притягательна, этого нельзя отрицать. Здесь есть столько возможностей и такая свобода, какой, я думаю, нет ни в одной другой части Ровериона. Простор для самовыражения, для творчества, для беззаботного праздника жизни… Конечно, теперь у большинства вновь прибывших, к сожалению, далеко не сразу в полной мере появляются все эти возможности. И это обратная сторона приобретения восточными землями княжества всё большей популярности. Когда я сам прибыл сюда, восточный Роверион ещё был далеко не таким популярным и модным местом, как сейчас. Тем не менее уже тогда здесь было своё особое сообщество, которое многих манило и пугало одновременно. — Пугало? — удивилась я такой странной реакции. — Ну да. Своей дерзостью поступать, как вздумается. А ещё в то время у большинства людей было убеждение, что встреча с родственной душой — некий дар Небес, Высших сил, и, соответственно, те, кто этим даром пренебрегали, вызывали непонимание, осуждение, а то и суеверный страх. Конечно, не во всех уголках нашего княжества отношение было таким однозначным, но, как Вы и сами знаете, в западных землях было именно так. Мне же посчастливилось жить ближе к северу, в большом городе. Там были более свободные взгляды на бессмертие. И мы с другом часто задумывались об этом пути. А так как там, где мы жили, было обычным делом обзаводиться семьёй не сразу по достижении совершеннолетия, а после нескольких десятилетий холостой жизни, то мы втайне от близких уговорились, что, если до тех пор не передумаем и не будем найдены нашими вторыми половинками, то отправимся на восток лишь после того, как наши родители спокойно доживут свой век, так как их очень сильно огорчила бы разлука с нами. Да и возможно сам наш выбор тоже, на этот счёт мы не были уверены в их реакции. В общем, наши годы свободной жизни до поиска суженых затянулись на десятки лет, но это не было такой уж большой редкостью, так что не вызывало сильных подозрений… А потом мы приехали сюда. Правда, нас едва не отправили обратно и не обязали найти своих родственных душ, — с усмешкой добавил Лео. — Как это так?! — поразилась я. — Да-да, — улыбнулся мой новый знакомый, — ведь в те годы численность бессмертных существенно возросла, а тут мы, да ещё и пожившие на тот момент молодыми уже немало лет. А я и забыла совсем о том, что за численностью бессмертных ведётся наблюдение… Ой, а вдруг меня тоже попросят вернуться домой?! Я ведь здесь так недолго… Может, стоит задержаться чуть дольше, и меня вытурят на родину?! — И как же Вам удалось остаться? — с неподдельным интересом вопросила я. Кажется, у меня даже голос дрожать начал от настигнувшей меня паники. — Всё очень просто, хотя и печально, — ответил парень и, помолчав, продолжил: — Тогда шёл набор добровольцев для содействия объединённому войску оборотней, эльфов и людей против вампиров и орков, которых те использовали втёмную. И, как ни странно, кое-кто из бессмертных отправился участвовать в этой войне, а вот назад не вернулся… И таким образом, в скором времени после нашей первой попытки обосноваться на побережье мы смогли занять их места в восточном Роверионе и сохранить своё бессмертие… Это то, о чём я не люблю и не хотел бы вспоминать, но раз уж я начал этот рассказ, то не буду опускать неприятных для себя подробностей. Пусть хотя бы в нечестности меня нельзя будет упрекнуть, раз уж за трусость Вы наверняка меня осудили и абсолютно заслуженно. Ведь, по крайней мере, я, называя это пацифизмом и нетерпимостью насилия, в глубине души и впрямь просто-напросто боялся поступить как те бессмертные и сделать в своей жизни что-то действительно важное. Для себя самого, для своей страны, да, в конце концов, для всего мира, ведь вампиров тогда было необходимо остановить ради всеобщей безопасности! И ко всему, я на тот момент уже прожил неплохую, беззаботную и довольно долгую жизнь. Но всё равно не смог преодолеть себя и поступил как трус… — И вовсе я Вас не осуждаю! — поспешила я заверить своего собеседника, как только он умолк, дав мне тем самым возможность вставить слово. У меня и на самом деле даже в мыслях такого не было. Я бы и сама ни на какую войну уж точно добровольно не подписалась, так что Лео с его другом я очень даже хорошо понимаю и не стала бы упрекать их за благоразумное решение. — А стоило бы… — тихо произнёс Лео, сумрачно глядя в небо над нашими головами. Ну вот, не люблю я такие темы. Ведь всё же было хорошо, сидели, болтали о живописи и на тебе… — Не будьте к себе слишком строгим. Из того, что Вы мне о себе рассказали, у меня складывается впечатление, что Вы и впрямь вовсе не сторонник войн и конфликтов, — предприняла я попытку отвлечь своего нового знакомого от его неприятных мыслей, в которые он, судя по всему, ушёл с головой. — Вам гораздо ближе восхищение этим миром, чем заливание его чьей бы то ни было кровью, Вас тянет создавать, а не разрушать. Так почему Вы решили, что истинная причина в трусости, а не в миролюбии? — ого, как я красноречива. Похоже, из меня вышел бы прекрасный психолог! — Простите, — после небольшой паузы сказал Лео. — Вы очень великодушны и добры. И я правда невыразимо признателен Вам за эти слова… И… быть может, Вы и правы. Даже мне самому сложно сказать наверняка. Но в чём я точно уверен, так это в том, что мне не следовало вываливать на Вас свои душевные терзания, да ещё и прямо в день знакомства! Мне очень жаль, что я огорчил Вас своими рассказами, простите, Эмили, и давайте поговорим о чём-то более весёлом и приятном? — опять улыбнулся он. — Это было бы неплохо. Вот только теперь, после Ваших слов, я могу думать лишь о том, позволят ли мне здесь остаться… Ведь я совсем не подумала об этом раньше, а вдруг и сейчас бессмертных слишком много и мне не дадут присоединиться к ним и жить на побережье? — ну не могу я вести светские беседы, когда меня терзает такой важный, можно сказать жизненно важный, для меня вопрос! — О, за это не волнуйтесь, — заверил мой новый знакомый. — Я говорил о том, как было столетия назад. Тогда все желающие остаться бессмертными сразу же по приезде должны были зарегистрироваться в специальной книге учёта. На сегодняшний день это давным-давно отменено, а за численностью бессмертных вообще вряд ли кто-то следит. Такой порядок был основан на старом правиле, продиктованном существовавшей во времена его появления необходимостью сдерживать волнения внутри княжества, а они могли возникнуть, если бы слишком многие из тех, чьи предки не были приверженцами бессмертия, избирали его и тем самым нарушали традиции своих земель, покидали родные места… Всё это могло привести к внутригосударственным конфликтам, поэтому и существовало ограничение. Теперь такой угрозы нет и отношение к выбору кем-либо из земляков смертной или бессмертной жизни у большинства стало более терпимым. Вот оно и перестало соблюдаться. Так что, Эмили, Вам вовсе не о чем переживать. Если Вы хотите, чтобы это место стало Вашим домом, Вашего желания вполне достаточно, чтобы так оно и произошло, — с мягкой улыбкой договорил он. — Что ж, — задумчиво произнесла я. — Раз всё так, то Вы и впрямь меня успокоили. — Чему я очень-очень рад. А Вы уже успели побывать в Сансилите? — решил перевести тему, ладно, самое важное я для себя прояснила, теперь можно и обсудить красоты столицы восточного Ровериона. Чем мы и занялись. А после меня так сильно начало вырубать, что скрыть зевоту стало слишком сложной задачей, и, очевидно, заметив моё состояние, мой собеседник решил откланяться и засобирался домой. Я восприняла эту новость с радостью (нет-нет, общаться с ним мне было приятно, а моя радость вызвана лишь приближением сладостного момента, когда я смогу отправиться в царство снов). В общем, как хорошая хозяйка, я проводила гостя и, вновь не заметив в зале Элли, поднялась к себе, не без труда разоблачилась из своего русалочьего наряда, смыла макияж, избавилась от искусственных волос и полностью вымотанная всеми этими действиями улеглась спать, даже забыв покормить змеенотика.