Пятьдесят на пятьдесят

Виталя не особо часто жаловался, но было странно видеть улыбку Гриши, когда тот не стоял в кругу своих. Непривычно, что ли. Как правило, Парагрин тусовался с парнями из тигров — чаще с Браги. К голубям он редко подходил, как-то не особо считая, что им есть о чем поговорить. Потому Макаров смотрел издалека. Однажды именно так он и понял, в чем изюминка Гриши: открытость, искренность и теплота какая-то. Парагрин в голос ржал, стоя подле Димы, и Виталя невольно вспомнил, как Гриша застенчиво улыбался, прикрывая рот рукой пару дней назад, у него на кухне. Гриша на долю секунды поймал его взгляд, кусая губу, и дёрнул бровями, здороваясь. — Дурной, — шепнул Макаров. И вправду же. Создавалось впечатление, что они в пьесе Шекспира. По сути, им не запрещалось общаться, но почему-то они это делали за пределами реп-тусовки и свое тесное знакомство скрывали. Виталя, честно, не обижался, ведь не дама ж он кисейная, но неприятный осадок всё-таки был. Он же и сам не спешил навстречу к Грише с распростёртыми объятиями, не лез через толпу, чтобы хотя бы просто обнять. Он же не дурак, в самом деле. Хотя, правда, хотелось обнять и полезть, хотелось утянуть в поцелуй, чтобы все поняли — это ЕГО. А пока они украдкой переглядывались и нежно улыбались. Порой делали это прямо посреди баттла — как тогда, когда Гриша красиво разъёбывал Джона. Династ не мог сдержать улыбки, хотя должен, вроде как, топить за своего. Но кто тут больше его — сокомандник или очаровательный мужик с дурацкой привычкой прятать рукой улыбку? Пока они всей толпой стояли у семнашки, горе-шпион Григорий успел отправить несколько сообщений, причём так аккуратно — будто рукой в кармане набирал, а читал жопой. Он опять оделся как сраный модник-школьник, а ещё сказал, что по поводу вечера он не в курсе. Сразу как-то захотелось нажраться, но получать пиздюли от ментора — так себе радость. Нет, он нажрётся, но позже. Или не нажрётся. Похуй. С запуском в бар, что необычно, затягивали, да и парни не спешили. Пока всё нафоткаются, полжизни пройдёт, а Макаров окончательно съедет крышей, потому что усталость уже брала своё. Он прижался спиной к стене, глядя на всю катавасию, замечая каждого. И в итоге залипая в телефон. Виталя принял пару заявок в контактике, ответил кому-то, а потом неожиданно резко поднял голову и едва не влепился лбом в лоб, ощущая явное давление. — Хули пугаешь так? — А хули ты слепой такой? Тут вроде я дед? Династ чисто на рефлексах оглянулся, вдруг понимая, что они стоят совершенно одни — вдвоём, никому нахрен не всратые. Где-то там шастают звёзды баттл-репа и девочки, а на них всем настолько плевать, будто они столбы фонарные. Как порой прекрасно быть ебучим ноунеймом... — Мне скучно, — вдруг заявил Гриша. Макаров только открыл рот, чтобы возразить, мол, ебать ты странный, конечно, но Гриша уже начал закатывать глаза, так что намёк был понят слёту. Он отключил телефон, а когда вновь поднял взгляд, Парагрин улыбался ему, но как-то иначе, чем ряд мгновений назад. Во-первых, он не прикрывал лицо рукой, а во-вторых, неотрывно смотрел, всю энергию направляя на него. Виталя даже поёжился, пару раз опустил голову, смущаясь. Смущаясь!!! Поняв двусмысленность ситуации, Гриша сразу отошёл вбок, становясь так же, спиной к стене, но улыбаться не перестал. — Нас очень быстро спалят, — решил Макаров. — Не думаю, — сразу ответили ему. Было по-прежнему странно видеть улыбку Гриши, когда тот не стоял в кругу своих, но Династ решил, что к хорошему он быстро привыкнет. А ещё сегодня не станет нажираться. — Насчёт вечера всё в силе, кстати, — добавил Гриша. — Я отмазался от парней. — Какой молодец! — Стараюсь. Макаров аж воодушевился, был готов крушить, зная, что после баттлов его ждёт сочная награда. Он помнил прошлую ночь, и позапрошлую, и позапозапрошлую, так что мотивации было выше крыши. За возможность вновь ощутить его руки на своём теле и горячее дыхание в губы Виталя мог убивать. Ему это было уже физически нужно. — Разъеби, солнце, — нарочно сладко протянул Гриша, тихо хихикая. — Хорошо, зайчик. И ведь даже противно не было, хотя должно бы быть. Перед входом, пользуясь толкучкой, Гриша мимолётно схватил его за палец руки и дёрнул, обращая на себя внимание, а после серьёзно кивнул. Ни одна речь Яныча, ни одно сообщение от фанов так не действовало, как один-единственный кивок от этого мужика. В этот раз он так же улыбался, стоя позади сокомандника. А смотрел на разъёбывающего Гришу. Как Гриша потом смотрел на него.