«Причина и Следствие» или «Преступление и наказание»?

Распахнув последнюю дверь, отделяющую его от улицы, Раскольников осознал, что одет он всё-таки не погоде, но возвращаться было поздно, да и опасно - он мог опять застрять в четырёх стенах. Как можно сильнее кутаясь в своё пальто, которое не защищало толком ни от ветра, ни от сырости, ни от чего-либо вообще, Раскольников начал бродить вдоль до боли известных, до оскомины наскучивших ему дворов-колодцев. Ходить. Без цели, без направления, не обращая внимания на прохожих, да и зачем? Нужно просто идти, просто пытаться думать о чём-то отвлеченном и всё… Но как бы не петлял Раскольников, как бы он не обращал внимания на дорогу, не подчиниться общепринятому закону он не мог: Преступник всегда возвращается на место преступления. Только он подошёл к полинялой двери злополучного дома, как из-за неё неожиданно выскочил человек, при этом чуть не сшибив самого Родиона. Внезапный выскочивший, а это был ни кто иной, как Икабот Крейн, надумавший ознакомиться с городом, недоуменно уставился на Раскольникова, а тот, в свою очередь не переставал смотреть на Икабота. Даже плохо видящий человек мог заметить, что они были похожи, причем даже очень: обладая примерно одинаковым возрастом и ростом, у них обоих была та незримо-загадочная притягательность, заставлявшая легкомысленных барышень кокетничать больше, чем следовало; у них обоих были тёмные густые волнистые волосы, непринужденно очерчивая лицо, с тонкими благородными чертами; а также у них обоих мертвенно-бледная кожа, но если у Икабота это скорее врожденное и никаким загаром не исправится, то у Раскольникова это, несомненно, следствие недавнего нервного потрясения и долгого избегания свежего воздуха. Но и отличий, безусловно, хватало. Например, самое простое и заметное отличие, в одежде: если у Крейна всё новенькое, с иголочки, он специально приоделся перед выходом - мало ли какие встречи сулит ему новый город, да и посрамить нью-йоркскую «моду» не хочется., то пальто Раскольникова было уже настолько старым, настолько засаленным, что не понятно, кто старше – Пальто или Родион? Следующее различие заметно уже при более близком знакомстве - глаза у обоих были тёмными, карими, но отличие было в том, что если посмотришь в глаза Икаботу, то душа согревается, а взгляд Раскольникова невольно заставлял кровь стынуть в жилах, настолько холодными были его глаза. Вскоре им надоело просто так стоять и смотреть. Икабот галантно отодвинулся, пропуская Раскольникова внутрь: - Простите, что чуть вас не ударил. Просто как-то неаккуратно вышел. - Ах, ну, что вы. - Со злой усмешкой сказал Раскольников. Он прекрасно заметил и сходства, и что самое обидное - различия между ними, окончательно разочаровываясь в своей судьбе. - Не стоило так извиняться. - Ну, уж простите, пожалуйста, за то, что пытаюсь быть вежливым. - Мгновенно вспыхнул от таких скверных манер Икабот. Его уже не смущала их «похожесть», не пугали эти ледяные глаза. В голове только одна мысль: Как может этот...этот... этот бомж насмехаться над ним, как-никак он бывший констебль, путь об этом здесь никто и не знает, всё равно это не даёт никому права проявлять невежливость к незнакомцам. И, заразившись злобой Раскольникова на весь мир, он пошёл... Куда-нибудь подальше от этого неприятного типа. Дойдя до ближайшего киоска, который каким-то чудом ещё работал в это вечернее время, он купил несколько свежих газет: всё-таки надо знать, что происходит в стране, в которой они собрались жить. И направился в ближайшее кафе, чтобы посидеть и почитать в более или менее спокойной обстановке...