Эмпирическая механика

Город готовился к фестивалю. Центральные улицы и парки украсили флаги и гирлянды, разноцветные бумажные фонарики – даже во внутреннем дворике университета появились растяжка и несколько кадок с бамбуком – в дневное время для репетиций парада перекрывалось движение, а теле- и радиоведущие ежедневно освещали подготовку и предстоящую программу праздника. Слушая новости, наблюдая общее оживление среди одногруппников и студентов, Хината и сама впервые не могла избавиться от странного, непривычного чувства предвкушения перед фестивалем, против воли день ото дня лишь подгоняя время. Ее все не покидало ощущение, что в этот праздник что-то обязательно изменится – изменится значительно, непредсказуемо и бесповоротно, и эти предчувствия Хината не могла не связывать с Наруто, ведь Танабата была не просто праздником, а праздником воссоединения влюбленных. При мыслях об этом она чувствовала, как быстрее начинает биться ее сердце. В выходные Хьюга решилась предупредить о своих планах отца. Несмотря на формальность самого предупреждения, Хината несколько беспокоилась, как Хиаши отнесется к тому, что она едва ли не впервые будет проводить какой-то праздник не с семьей. Беспокойство, возникало, в частности из-за вопросов, которые отец ей наверняка задаст, но Хината также понимала, что рано или поздно ей все равно придется переступить этот рубеж, оставалось лишь набраться храбрости – второй раз после приглашения Наруто. – Я бы хотела пойти на фестиваль звезд с друзьями, – произнесла Хьюга во время субботнего ужина, когда с основными блюдами было покончено. – Точнее, с другом. Хината, как всегда, сидела за обеденным столом по левую от отца руку, напротив Неджи. Помимо времени завтрака, это была редкая удача собраться их небольшой, но занятой семьей за одним столом. – Другом? – переспросил Хиаши. – Не тот ли это молодой человек, что время от времени провожает тебя до дома? Хината смутилась, но предполагала и до этого, что охрана, следящая за внешними камерами наблюдения, наверняка уже давно должна была обратить внимание на Узумаки и доложить отцу. Еще одна причина заговорить об этом первой. – Да, его зовут Наруто, он мой одногруппник. Она была готова и к другим вопросам, но Хиаши, подумав, просто сказал: – Хорошо, – он помедлил, словно подбирал слова: – Но будь все же осторожна: это крупное мероприятие, будет много людей... – Я буду очень внимательна, – стараясь сдержать слишком широкую улыбку, заверила отца Хьюга. – Это не привлечет внимание прессы? – вдруг спросил Неджи. – Объявление списков кандидатов произойдет лишь в среду после фестиваля: до этого вся информация остается в секрете, не о чем беспокоиться, – произнес Хиаши, отвечая на его вопрос и глядя на Хинату. Та понимала о чем речь: отец собирался баллотироваться в верхнюю палату парламента – выборы еще только должны будут состояться в сентябре, но утвержденные списки кандидатов от разных округов появятся уже через полторы недели, что неизбежно повлечет внимание прессы к персоналиям, их жизни, работе, семьям, внимание, порой, излишнее и крайне пристальное, особенно в первые несколько недель – об этом говорил Неджи. Решение уже немолодого отца войти в парламент удивляло Хинату, но одновременно она понимала, что тот курс, которого уже больше года придерживается нижняя палата парламентариев, идет в разрез с личными убеждениями Хиаши, хотя внешне почти не сказывается на экономике страны. Поэтому она поддерживала стремление отца, но осознавала и перемены, которые повлечет его избрание, – еще более настойчивое, чем существующее на данный момент, внимание прессы являлось досадной, но не самой беспокоящей из них. И прав ее брат: после следующей среды на несколько недель Хинате, как и всем остальным Хьюга, придется запастись терпением и даже выдержкой. Хината уже думала о том, что в первую очередь придется отменить ставшие привычными и даже необходимыми встречи после пар с Наруто – это огорчало ее, но было необходимо семье, а значит не ставилось под сомнение. Этих перемен Хината не ждала, но и не пыталась убежать от них – лишь принимала как должное, неизбежное, требующее определенных моральных усилий, но позволяла себе маленькую слабость не думать об этом до Танабаты. В начале недели было особенно тяжело удержать свое нетерпение: Хинате казалось, что она делает все дела втрое быстрее обычного, потому что время, явно из коварства, растягивалось и замедлялось так, как ему одному заблагорассудится. В понедельник они с Наруто немного погуляли после пар, во вторник и среду у Хьюга были занятия, а в четверг, день фестиваля, они расстались после университета, чтобы встретиться через пару часов сразу в центре города. Учитывая свое положение, Хината всегда с особой тщательностью подходила к выбору даже повседневной одежды, но теперь ею руководили и иные чувства. Еще с прошлого вечера она подготовила юката, оби, гэта, договорилась с экономкой, что та поможет ей с прической, перебрала даже несколько вариантов макияжа, и все равно волновалась о том, чтобы ничего не забыть и все успеть. Но чем ближе было время выхода, тем легче и взволнованнее становилось на душе у Хинаты и тем меньше она думала о мелочах – сердце рвалось быстрее вперед, на встречу к дорогому и единственному человеку. Поэтому и в машину она садилась, уже почти не помня себя, одетая в нежно-лиловое юката с дорогим, расшитым цветами оби, с поднятыми наверх и закрепленными в изящную прическу волосами, – отцовский шофер захлопнул дверцу. Хьюга с улыбкой думала о том, что теперь понимает чувства Орихиме из легенды: ее так же снедало нетерпение в ожидании встречи, пусть она и рассталась со своим возлюбленным лишь несколько часов назад. Узумаки ждал в условленном месте, на перекрестке у одной из перекрытых для фестиваля улиц, и, увидев его еще из машины, Хьюга едва не забыла попрощаться с шофером, когда тот остановился, чтобы выпустить ее. – Хината-чан, ты настоящая красавица! – воскликнул подошедший Наруто, словно от растерянности даже закидывая одну ладонь за голову и ероша волосы. Сам он был в обычной одежде – джинсы, кеды, майка ярко-зеленого цвета. – Спасибо, Наруто-кун, – с улыбкой ответила она, чувствуя, как легкий румянец приливает к щекам. – Где твои друзья? – Они берегут для нас место, чтобы посмотреть парад. Идем? Разговаривая, они стали пробираться сквозь толпу, и Хината заметила, уже не в первый раз, что Узумаки как бы оберегает ее от случайных столкновений с другими людьми: иногда он выпрямлял руку за ее спиной, ладонью останавливая траекторию движения увлеченных прохожих, чтобы те не столкнулись с Хинатой. Ей было приятно это: с Наруто она всегда чувствовала себя под защитой. Между тем людское столпотворение показалось Хьюга действительно значительным: фестиваль пользовался большой популярностью, особенно у молодежи. Везде были девушки в юката и с веерами, многие в сопровождении парней, целые семьи и группы друзей; смекалистые лавочники побеспокоились о вынесенных точках продажи сладостей, еды, украшений и прочих мелочей; горели фонари и дополнительная иллюминация, звучала музыка, слышались болтовня и смех… Благодаря Наруто, Хината уже начала привыкать к шумным и людным местам, поэтому не испытывала дискомфорта, а с веселым любопытством разглядывала лица прохожих, вывески, гирлянды – радостное волнение и возбуждение внутри нее не утихало, напротив, возрастало все больше. Для парада перекрыли широкую улицу, вдоль которой с одной стороны были установлены деревянные помосты с местами по билетам, а на другой – за временным ограждением толпились люди. Когда Хината посещала Танабату с семьей, они всегда выкупали недешевые билеты на помостах, но сейчас ей было приятно и волнительно оказаться на другой стороне. Здесь уже почти не сновал народ – все лишь старались оказаться поближе к ограждению, и Наруто все глубже заводил ее в толпу, выискивая кого-то глазами. Наконец, его лицо посветлело, и он крикнул: – Хэй, Саске! Сакура-чан! Стоящая метрах в пяти от них парочка обернулась: юноша в обычной одежде темных тонов и девушка в малиновом юката. Увидев Наруто, она замахала рукой, а парень показался Хинате неуловимо знакомым. – Знакомьтесь! – произнес Узумаки, когда они наконец пробились к его друзьям. – Это Хината, а это Сакура-чан, – он представил девушек. – Приятно познакомиться, – с легким поклоном произнесла Хьюга – Сакура с улыбкой поклонилась ей в ответ. – А с Саске, я думаю, ты знакома, – добавил Наруто. Хината вдруг вспомнила: Учиха Саске – вот как зовут стоящего перед ней парня. – Давно не виделись, Саске-кун, – сказала она, и тот кивнул в ответ. – Вы знакомы? – Сакура с изумлением посмотрела на Учиха. – Да, с детства, но давно не встречались, – ответил Саске, а Хината про себя подсчитала, что не видела его больше шести лет. – Ты восхитительно выглядишь, Сакура-чан! – широко улыбнулся Узумаки. – Пф! Дурак Наруто… – сдержанно буркнула в сторону девушка, но Хьюга с удивлением заметила легкое смущение на ее личике. – Парад начинается, – произнес Саске, высматривая поверх голов начало шествия. Эти слова, а возможно и еще чья-то внимательность, подействовали на толпу по-своему закономерно: люди, заслышав первые звуки барабанов, налегли вперед, на ограждение, и подхваченные общей волной ребята оказались практически в первых рядах. – Уф, вот что значит занимать места заранее, – высказалась рядом с Хинатой Сакура, поправляя оби, несколько съехавший под натиском толпы. Парни оказались позади них, и Хината обернулась на Узумаки – тот заговорщицки подмигнул, успокоив и вызвав улыбку. Праздник начался. Вначале до ребят долетал только звук барабанов, приближающийся и нарастающий с каждой секундой, и вот мимо возбужденных зрителей медленно и торжественно прошли выстроенные рядами разодетые музыканты, за ними в ритуальном танце с веерами двигались жрицы, потом – акробаты, показывающие трюки с огнем. Хьюга смотрела на их плавные, неторопливые, уверенные движения, затаив дыхание – начало парада было похоже на настоящую мистерию. В какой-то момент, когда один из участников парада прямо напротив нее изверг пламя, Хината восхищенно охнула и услышала такой же возглас рядом – это была Сакура. Они, обе смущенные, обменялись взглядами и смешками, как школьницы-подружки. Послышалось пение – это за новыми музыкантами, поддерживающими заданный барабанный ритм, двигались артистки традиционных театров. В своей песне они пересказывали легенду, которой и был посвящен праздник, на ходу взмахивая длинными рукавами своих кимоно, вышитых на манер оперения сорок. И за ними, под пение и звуки барабанов, по улице ползла, влекомая тягачами, платформа, на которой на расстоянии в десять метров друг от друга стояли два высоких помоста с фигурными крышами и перилами, с соединяющим их белым подвесным мостом. На помостах находилось по фигуре в традиционном мужском и женском костюмах – это были Орихиме и Хикобоси*. Каждый из них под пение и музыку отыгрывал тоску по любимому, обращаясь то к зрителям, то друг к другу, и когда платформа проплывала мимо ребят, артисты, повинуясь тексту песни, как раз сделали первые шаги на подвесной мост с веревочными перилами для страховки. Толпа ахнула. Ахнули и Хината с Сакурой, обе, словно завороженные, глядя на фигурку Орихиме в белых одеждах, что аккуратно и плавно ступала по мосту. Влюбленные сближались медленно: платформа должна была проехать еще несколько кварталов до места окончания шествия. Ребята смогли бы увидеть легендарное воссоединение, если бы двинулись за ней, как многие из толпы: стоящие вдоль ограждения стражи правопорядка после прохождения шествия открывали выходы на проезжую часть, и многие из зрителей пристраивались вслед за колонной. – Пойдем вместе с ними? – спросил в первую очередь у девушек Наруто, когда платформа проплыла мимо и пение уже стало удаляться. – Я бы осталась здесь, – пожав плечиками, ответила Сакура. – Фейерверк можно и отсюда посмотреть. Фейерверк обычно запускали после представления, которым заканчивался парад, – до этого у них было чуть больше часа. – Я бы тоже осталась здесь, – произнесла Хьюга. Ей очень понравился парад, но она уже несколько раз с семьей проходила шествие до конца и знала, как трудно потом вернуться в начало пешеходных улиц. – Ты уже написала тандзаку**, Хината? – вдруг с энтузиазмом обратилась к ней Сакура. – Еще нет, – ответила та. – Я приехала перед самым началом парада. – Мы с Саске еще тоже не успели, – улыбнулась Сакура. – Пойдемте вперед по улице, там наверняка будет какое-нибудь особое место для этого! Они так же попарно направились сквозь разбредающуюся, гомонящую толпу: девушки впереди, парни позади. – Удивительное представление! – поделилась впечатлениями Сакура. – Уже третий год восхищаюсь! У нас в городе, конечно, тоже шествия проходят, но не такие масштабные… – Ты не отсюда, Сакура-чан? – спросила Хината и спохватилась: – Прости, я не знаю твоей фамилии! – Ничего, – едва не рассмеялась та. – Я ведь тоже назвала тебя по имени, хотя твоя фамилия мне известна, – она выразительно подмигнула, но в этом действии не было подвоха, лишь озорство. – Моя же фамилия – Харуно, Харуно Сакура, и, да, я родилась и выросла не в Токио. Отучилась здесь лишь в старшей школе и поступила на медицинский факультет, первый год, – она легонько поклонилась на ходу, словно представлялась перед классом. – Медицинский факультет? – переспросила Хината. – Это очень непросто, должно быть. – Да, – без всякого саморисования, просто констатируя факт, произнесла Харуно, – но мне нравится. Хочется уже и поработать, но пока без сданного экзамена по анатомии и хотя бы полугода практических занятий меня даже медсестрой не возьмут… А ты, Хината, ведь на экономическом учишься, я права? – Да, вместе с Наруто, – не без смущения ответила Хьюга. Прежнее волнение и взбудораженность не покинули ее: идя рядом с Сакурой, увлеченно беседуя с ней, Хината не могла не ощущать присутствие Узумаки, его теплую ауру, словно сияние солнца – в какую сторону ты бы не повернулся, ты все равно знаешь, где оно. – Надеюсь, он не надоедает тебе слишком сильно, – вздохнула Сакура. – Нет, наоборот, Наруто-кун очень добр ко мне, – поспешила разубедить ее Хината. – Благодаря нему я узнаю много нового. – Да? – удивилась Харуно и вдруг переключилась: – О, ты видела тот фильм? – она ткнула пальчиком в афишу кинотеатра, мимо которого они проходили. Хьюга порадовалась тому, что может ответить утвердительно: на этот фильм они с Наруто ходили три недели назад в день премьеры. – Да, мне очень понравились боевые сцены, хотя и показалось, что сценаристы сильно отклонились от исторического оригинального сюжета, – произнесла Хината, надеясь, что ее короткая рецензия не вышла слишком заумной. По правде сказать, после просмотра она много прочитала о режиссере, актерах и процессе съемок, но сейчас решилась сделать комментарий лишь о неточности сюжета. – Да, в этом ты права: как будто вообще учебник по истории не открывали, – рассмеялась Сакура, и Хината снова выдохнула с облегчением, улыбаясь в ответ. Харуно вела себя свободно и открыто, и Хьюга было приятно отвечать ей тем же. Они болтали с удивительной непринужденностью, и Хинате было радостно осознавать, что она становится еще на один шажок ближе к Узумаки. – Давайте оставим тандзаку там! – Сакура показала рукой на традиционные японские ворота, служившие входом в какой-то ресторан. К сооружению были привязаны стебли бамбука, а внизу на небольшом столике для прохожих лежали нарезанные полоски бумаги и писчие принадлежности. Они гуляли уже больше получаса, скоро должен был начаться фейерверк, но ребята никуда не торопились. Они съели по карамельному яблоку, понаблюдали за уличными артистами и теми, кто пытался словить золотую рыбку в платном аттракционе, Сакура с Хинатой вытянули по предсказанию у храмовой жрицы – Хьюга было очень здорово в компании друзей Наруто. Узумаки справился с тандзаку первым, быстро написав что-то и сразу высоко подвесив свое желание, после чего отошел к стоящему в пяти шагах Саске. Хината каллиграфическим почерком написала пожелания здоровья своей семье, счастья Неджи и Темари, задумалась и скорописью добавила в строку здоровья имя Наруто – и также сразу подвесила свое тандзаку, словно опасаясь, что кто-то может заглянуть ей через плечо. Сделав это, она посмотрела на Харуно – та сосредоточенно грызла конец кисточки над пока пустым листочком. Заметив этот взгляд, Сакура смущенно улыбнулась, и Хината, доброжелательно кивнув и улыбнувшись в ответ, оставила ее: она отлично могла понять, что иногда какие-то вещи хочется оставить в секрете от окружающих. – Сакура-чан, ты закончила? – посмотрев на Хинату, которая подошла к ним с Саске, Узумаки с озорным видом направился обратно к столику. – Сакура-чан! Хьюга осталась наедине с Учиха. – А ты не будешь писать желание? – спросила она. – Предпочитаю не полагаться на богов, – ответил Саске. Это было странное ощущение: она вроде давно знала этого человека, но время проложило между ними определенную пропасть – за весь вечер они не обменялись и десятком фраз. Старые связи истончились, и сама Хината помнила Саске совсем не таким, как он выглядел теперь – безэмоционально и отстраненно, словно утес в живом людском море. Впрочем, эти черты он стал приобретать сразу после гибели своего клана – этот период Хината еще наблюдала. Но в какой момент между их семьями окончательно оборвались контакты, сказать не могла. – Ты, вероятно, уже тоже в университете? – задала она вопрос. – Да, поступил в полицейскую академию в этом году. Собираюсь продолжить семейное дело. Клан Учиха всегда был тесно сплетен с национальными силами самообороны: не без их участия Япония в прошлом смогла добиться организации сначала полицейских корпусов, а потом и полноценных армий. Это был сильный и могущественный клан, основанный на военных традициях, пока больше десяти лет назад не произошла трагедия, когда в пожаре, случившемся на крупном семейном празднике, выжили только двое из более чем сорока человек. – Итачи-сан тоже этим занимается? – спросила Хьюга. – Кажется, ведь так зовут твоего брата? – Да, так, – ответил Саске, и что-то изменилось в его голосе. Он перевел взгляд на спорящих о чем-то Наруто и Сакуру. – Я не уверен, чем он занят сейчас. Хината смутилась от такого ответа и жеста: кажется, она задала какой-то слишком личный вопрос. Растерявшись, она также посмотрела в ту сторону, откуда слышался шум. Видимо, Сакура все же написала свое желание, но теперь отказывалась отдать тандзаку Наруто, чтобы тот повесил его повыше. Вместо этого она попыталась повязать его сама, но в этот момент Узумаки присел и, подхватив подругу под коленки, выпрямился обратно. Оказавшись в воздухе, Сакура тихо вскрикнула и потребовала опустить ее, но Наруто лишь улыбался, продолжая держать девушку. Наконец поняв, что спорить бесполезно, Харуно привязала тандзаку практически на самую верхнюю ветку, и после этого Узумаки аккуратно опустил ее на землю. Все то время, пока Сакура занималась тандзаку, он неотрывно смотрел на нее, задрав голову, и было в его взгляде на подругу что-то такое, что почему-то больно отдалось в груди Хинаты. Безоглядная до этого момента радость праздника поутихла внутри нее. Учиха продолжал молчать. Наруто и раскрасневшаяся Сакура подошли к ним. – Не делай так больше, – строго сказала Харуно, гримаса недовольства появилась на ее хорошеньком личике. – И почему ты Хинате так не помог? Улыбавшийся до этой секунды Узумаки не ответил. Посмотрел на Хьюга. – В конце концов, это она пригласила тебя на фестиваль, – добавила Сакура, и эти слова вызвали неприятные чувства у Хинаты. – Может быть, наконец, уделишь ей внимание? Эйфория праздника полностью испарилась из сознания Хьюга. Повисла тишина, резко контрастирующая с шумом вокруг. Харуно не смотрела больше на Наруто – Саске, как показалось Хинате, с тихим вздохом опустил взгляд вниз. – Хината-чан, прости, если я обидел тебя, – наконец произнес Узумаки, улыбнувшись ей, но не так ярко, как обычно. – Я совсем не обиделась, Наруто-кун, – ответила Хьюга, но знала, что это не было чистой правдой. – Думаю, мы с Сакурой пройдемся вперед, – неожиданно заговорил Саске и обратился к Харуно: – Ты вроде хотела сходить в какой-то магазин украшений? – А? Да… – словно спохватившись, сказала девушка, хотя в ее голосе отголосками еще продолжало звучать упрямство. – Он недалеко, но немного в стороне… – Тогда веди, – произнес Учиха. Сакура, ни на кого не глядя, развернулась и пошла вперед по улице, по которой они до этого шли. В три шага Саске нагнал ее и пошел рядом, оставляя Хинату с Наруто вдвоем идти следом. Разговор не клеился. Все вокруг вдруг стало обычным и даже не таким, как всегда было рядом с Наруто: толпа стала просто толпой, шум – просто шумом – фестиваль обратился в неуместную декорацию или, точнее, Хината больше не чувствовала себя уместной здесь. Но вместе с тем рядом с ней шел человек, который был дорог ей. – Вы давно знакомы между собой? – спросила она у Узумаки, чтобы завязать разговор и сгладить неловкость. – С Саске – со средней школы, с Сакурой – со старшей, – ответил парень, но при этом он словно думал о чем-то своем. – С Саске сначала дико не переваривали друг друга, а потом сильно сдружились, особенно, когда попали к одному учителю. Сейчас он мой лучший друг. Хьюга снова спросила: – К одному учителю? – Да… – Наруто немного замялся. – Своего рода жизненный наставник, с которым мы проводили много времени за разными занятиями. О некоторых я тебе рассказывал. Хината не смогла припомнить, что Узумаки раньше упоминал при ней имя Саске, но одновременно допускала, что он просто не называл его. – А Сакура-чан? Наруто помедлил, прежде чем ответить. – Попала в один с нами класс в старшей школе, а потом и к тому же наставнику. – Так это был ваш школьный преподаватель? – Не совсем, – протянул Узумаки, – но можно сказать и так. Обычно Наруто был более щедр на слова, и Хинате было неловко сейчас вытягивать из него информацию клещами. Винить его за это Хьюга не могла, но чувство некоторой обиды все равно не покидало ее. – Мы отойдем, подождите нас здесь, – обернулся к ним Саске. Сакура тоже повернула голову, но не посмотрела прямо. На ее лице не было улыбки, губы были плотно сомкнуты. Узумаки кивнул, и его друзья направились к какому-то магазинчику. Они же с Хинатой остались стоять посреди улицы. Молчание затягивалось. Не зная, что сказать, Хината разглядывала прохожих. Вдруг Наруто передернул плечами и резко выдохнул. – Пойду возьму воды. Будешь что-нибудь? – спросил он. – А? – встрепенулась Хьюга. – Нет, спасибо. – Я сейчас, – он показал на автомат с напитками, который находился метрах в двадцати от них. – Хорошо. Парень зашагал к автомату. Хината осталась одна. Возможно, ей действительно не стоило лезть не в свое дело. В какой-то момент ей показалось, что все идет хорошо и она вполне удачно вписалась в компанию друзей Наруто, но, очевидно, это оказалось не так. Что ж, она не может заставить Саске, несмотря на старое знакомство, и тем более Сакуру принять ее без их желания. За то короткое время, что Хината провела в их компании, она успела ощутить и понять, что оба принадлежат к тому же миру, что и Наруто, – миру без каких-либо ограничений, как, наконец, поняла Хьюга. Они говорили то, что думали и чувствовали, давали понять это иными, невербальными способами, вели себя открыто, честно и свободно, но наследница международной корпорации, единственная дочь своего отца, Хината не была уверена, насколько готова примерить такую роль на себя. – Простите, Хината-сама… – вдруг раздался голос сбоку. Увлеченная своими мыслями Хьюга обернулась и увидела троих незнакомых мужчин в деловых костюмах. – Да, что такое? У ее семьи был приличный штат охранников, поэтому она без труда вычислила род деятельности обратившихся к ней по внешнему виду и даже новые лица не удивили: это могли быть сотрудники службы охраны офиса корпорации. – Вас хочет видеть Хиаши-сама. Машина вон там, – вежливо произнес один из них, указывая на небольшую улочку, уходящую между домами. – Что-то случилось? – спросила Хината. – Хиаши-сама лишь просил позвать вас, – был ответ. – К сожалению, я не могу сейчас отойти: я жду друга, – произнесла она, оборачиваясь в сторону Наруто, который ждал очереди у автомата с напитками. – Простите, но это срочно, – настаивал мужчина. – Здесь пока останется мой человек, чтобы предупредить вашего знакомого. Хината чуть слышно вздохнула. Возможно, отец тоже был на празднике и, уезжая, хотел ей что-то сказать. – Хорошо, проводите меня, пожалуйста. Они свернули в небольшую улочку между домами. Несмотря на соседство с шумным фестивалем, здесь было на удивление тихо. Горели редкие фонари, дававшие достаточно света для вечернего времени, но после ярко освещенной главной улицы это место показалось Хинате слишком темным. По обыкновению доверяя службе охраны, она молча следовала за мужчинами, еще увлеченная своими размышлениями. Но когда они близко подошли к машине с тонированными стеклами, Хьюга подумала, что, во-первых, это не личная машина ее отца, а, во-вторых, эту улочку тоже наверняка должны были перекрыть для въезда. Это было странно, но она не успела это обдумать. Впередиидущий мужчина остановился и распахнул перед ней дверцу на заднее сиденье – оно, вопреки ожиданиям Хинаты, оказалось пустым. – Вы же сказали, что меня ждет отец, – она тут же остановилась. – Мы отвезем вас к нему, не волнуйтесь, – ответили ей. Хината не шелохнулась. – Не могли бы вы объяснить, что здесь происходит? – тихо, но твердо произнесла она. – Хината-сама, прошу вас, сядьте… – настойчивее сказал мужчина. – Я не сяду в машину, пока вы все мне не объясните, – чуть громче и даже строже повторила Хьюга. Это все было странно, слишком странно… В отражении в стекле она вдруг разглядела приближающуюся к ним сзади фигуру. – Почему вы ушли? – Хината резко обернулась к охраннику, который до этого оставался на ее месте ждать Наруто, и внезапно поняла, что окружена со всех сторон. – Хината-сама, не сопротивляйтесь, и все будет хорошо, – напряженно ответил ей подходивший мужчина. – Нет, я не сяду, пока вы не… Голос дрогнул. Хината попыталась сделать шаг от машины, но ее жестко схватили выше локтя. Нехорошее скользкое чувство шевельнулось у нее в груди. – Не вынуждайте нас применять силу, – услышала она совсем рядом. – Нет! Девушка дернула локоть, но ее лишь оттолкнули назад, еще ближе к темному салону машины, распахнутому за ее спиной словно открытая пасть. – Пустите! Вторая рука тоже оказалась в чужой хватке. Хьюга запаниковала. – Эй! Хината?! У окрашенного в ярко-желтые тона прохода на широкую улицу, где шел своим чередом фестиваль, с двумя банками напитка в руках стоял Узумаки. – Наруто! – что было сил крикнула девушка, и грубая ладонь тут же зажала ей рот, а напор резко усилился. Паника превратилась в ужас. Наруто рванул с места, в считанные секунды покрывая десятки метров до них. Хината еще видела, как он уворачивается от первого удара, но потом обзор закрыл собой мужчина, продолжающий толкать ее в автомобиль. Она слышала короткие звуки ударов, но от страха не понимала, что происходит, продолжая лишь мычать и изворачиваться под напором «охранника». Юката путалось в ногах, рукава цеплялись за открытую дверцу, в которую она упиралась – Хьюга могла в любой момент потерять равновесие. Сердце билось, как загнанная птица, и так же себя ощущала Хината. Вдруг получилось мотнуть головой – чужая ладонь соскользнула, и Хината сразу инстинктивно укусила ее. Мужчина зашипел, а она сделала вдох и… Раздался свист, что-то громыхнуло в небе, и стены окружающих домов окрасились в оранжевые отсветы – начался фейерверк. Кричать стало бесполезно. Но этого и не потребовалось. Мужчина перед ней дернулся назад, влекомый какой-то силой – его руки больно сорвались с плеч Хьюга. Она вновь увидела Узумаки, за шиворот оттаскивающего от нее нападающего – последовал короткий взмах ладони, и ее ребро опустилось мужчине в основание шеи. Его глаза закатились, тело обмякло и рухнуло на землю. – Хината, – подскочил к ней Наруто. – Ты в порядке? Та мотнула головой. В ушах стучал адреналин. Вверху слышались свист и разрывы фейерверков, вокруг мелькали световые всполохи. За спиной парня появилась большая тень – Хината лишь успела распахнуть глаза. Но тут же голова Узумаки просела словно на шарнире, избегая удара. Парень развернулся, несколько раз ударил нападающего в корпус, поставил блок, а потом впечатал кулак ему в челюсть – тот упал на спину от силы удара и больше не шевелился. Одновременно оказался открыт последний противник, в пяти шагах от них встающий с колен – его рука нырнула во внутренний карман пиджака. «Рация», – мелькнула какая-то отстраненная мысль у Хьюга. Наруто зигзагом метнулся к нему, и вдруг Хината увидела вспышку. Что-то громыхнуло совсем близко, но не так, как раздирающий небо фейерверк. Хината вскрикнула, но не услышала собственного пропавшего голоса. Таких ли изменений она желала?