Эмпирическая механика

Заброшенный склад находился на окраине городского порта, поэтому здесь всегда пахло затхлой сыростью и влажной пылью. Днем сюда долетали нервные крики чаек и отдаленные сигналы пароходов, сейчас же, поздней летней ночью, здесь было тревожно тихо. Об этом месте мало кто знал, но и кто знал старался обходить стороной: время от времени тут собирались городские банды, нелегальные торговцы и прочие маргинальные субъекты. Четкого расписания не было, и никто из них не пытался превратить склад в базу: при Конохе вообще было опасно иметь постоянную точку сбора, но для редких собраний место подходило наилучшим образом – заброшенное, на отшибе, достаточно просторное и с несколькими путями отхода. – Не прошу прощения за наше опоздание! – боковая дверь распахнулась внутрь и ударилась о стену. В проеме стоял мужчина в распахнутом плаще: нога в дорогом ботинке зависла в воздухе, руки в карманах кожаных брюк, на лице пренебрежительный оскал. В лунном свете волосы появившегося отливали серебром. – Прекрати, Хидан, – за его спиной появилась еще более высокая фигура с плохо различимыми из-за падающего со спины света чертами. – Лидера еще нет. Названный Хиданом фыркнул и вразвалку прошел внутрь склада, окидывая взглядом уже собравшихся. Его спутник вошел следом: одежда темных тонов облегала его до самого подбородка, не оставляя ни одного открытого участка, на темной коже лица виднелись многочисленные рубцы шрамов. – И как же его царственная жопа может игнорировать собственное собрание?! – не сбавляя громкости и хозяйственности в голосе, поинтересовался Хидан. – Слышь, завали уже, – грубо и нахраписто ответил ему светловолосый худощавый парень, сидящий на одном из перевернутых ящиков и что-то лепящий руками. Рядом с ним в рядок стояло шесть небольших птичек, выполненных словно из светлого пластилина. – А! Мелочь! – радостно оскалился Хидан. – Давно девок не зажимал, что на рожон лезешь? – он стал приближаться к парню – длинные пальцы, формующие новую фигурку, остановились. – Или тебя самого с девкой в очередной раз попутали?! Хидан заржал, довольный собой. Лицо парня исказилось, пальцы резко сжали незаконченную модель, раздавливая ее в кулаке. – Спокойно, Дейдара, – на его плечо мягко легла ладонь, относительно небольшая для мужчины, в то время как звучащий голос был откровенно мужским. – Здесь нельзя шуметь, поэтому поаккуратнее со своим С-4*. Парень тихо фыркнул, но пальцы разжал, подчиняясь. Хидан вновь оскалился и повернулся в другую сторону, где в тени несущих колонн виднелись еще две фигуры: одна под два метра, широкие плечи, ноги твердо расставлены, руки скрещены на груди, другая – почти теряющаяся на фоне первой, но тоже высокая, поджарая, внешне обманчиво расслабленная, прислонившаяся плечом к колонне. – Мое почтение, – издевательски-благоговейно произнес с легким поклоном Хидан. Пришедший с ним остался стоять у распахнутой двери, но сбоку от нее. Хрустя осколками стекла и прочим мусором под ногами, Хидан прошел вглубь склада, где в центре стояла потрепанная, но целая деревянная скамья, и сел на нее, закинув лодыжку одной ноги на колено другой, заняв негласное место главаря любого проходившего здесь собрания. – Ну что же, разве нам уже не пора начать? – внезапно вкрадчивым, как у змеи, голосом заговорил он, вновь обводя взглядом присутствующих. – Самое время, – прозвучал спокойный холодный голос. В ночной тишине четко и громко раздался звук нескольких взводимых курков. На уровне скамейки, на которой сидел Хидан, в пяти шагах по обе стороны в темноте вдруг стали едва различимы две смутные тени, держащие пистолеты. Нетрудно было догадаться, на кого они направлены. Хидан резко встал с места и обернулся назад, туда, откуда из тьмы прозвучал голос. Лицо его не покидал оскал. – Как всегда эффектно, – все так же скалясь, он стал отступать спиной назад к своему спутнику, не слишком явно демонстрируя открытые ладони. Из затемненной глубины помещения выступил мужчина: его нос, уши и нижняя губа были проколоты в нескольких местах, рыжие волосы ярко пламенели на фоне темной одежды. Вслед за ним появилась молодая женщина с собранными в пучок синими волосами и с пирсингом в ямке под нижней губой. Лидер обошел скамью и встал впереди, его спутница неслышно опустилась на нее в пол-оборота к присутствующим, словно и не заинтересованная в предмете встречи. – Итак, на данном внеурочном собрании я сообщаю вам, что мы актуализируем цель, чей приоритет превышает все остальные и напрямую влияет на нашу дальнейшую деятельность, – без приветственных речей начал Лидер. – В связи с этим, или в течение двух дней закончите свои задания, или вышлите отказы и задаток заказчикам, потому что мы приступаем к тому, к чему шли долгие годы – к уничтожению организации, известной как Коноха. Дошедший до своего места Хидан в меру громко присвистнул. – Для вас не секрет, что именно она повинна в срыве нескольких наших операций – точнее куда большего их количества, чем мы может себе позволить, – продолжал Лидер. – Долгое время мы по крупицам собирали информацию о наших противниках, а вчера, наконец, получили поддержку определенных политических и экономических деятелей, поэтому теперь сбор пойдет в разы быстрее. В связи с этим мы должны полностью залечь на дно, чтобы, когда будем иметь полную картину структуры Конохи, уничтожить ее одним ударом. В возникшей паузе было слышно, как Дейдара катает между ладонями взрывчатку. Все присутствующие слушали молча и внимательно. – Никаких заказов, никаких операций, никакого шума – некоторым я вообще не советую высовываться из норы лишний раз, – Хидан издевательски изогнул губы уголками вниз и закатил глаза, хотя Лидер даже не смотрел на него. – Как только будут известны все детали и разработан план, вы получите свои индивидуальные или групповые задания, согласно которым будете действовать в определенный день и час. Предупреждая вопрос, скажу, что хотя политики также заинтересованы в уничтожении Конохи, они, конечно, не знают и не должны узнать, кого именно спонсируют. Еще вопросы? Несколько секунд висела густая душная тишина. – Что нам уже известно о Конохе, и много ли еще нужно узнать? – спросил стоящий рядом с Дейдарой человек, на вид выглядевший еще младше своего напарника. Красные прядки художественно растрепались по его чистому лбу, но большие глаза смотрели холодно и цепко. – Достаточно, Сасори, – ответил Лидер. – Благодаря нашим источникам, мы знаем о тренировочном центре Конохи, который одновременно является ее оружейной базой, знаем о подвластной Конохе больнице, банке и учебном заведении, а также о некоторых настоящих местах встречи ее членов. Незаполненных пробелов осталось не так много. – Я нисколько не сомневаюсь в искренности наших источников, – Сасори посмотрел на фигуру, стоящую напротив него в тени колонны рядом с амбалом, – но разве не логично со стороны Конохи после потери одного из своих сотрудников сменить все вышеперечисленные учреждения? Лидер посмотрел в ту же сторону и промолчал, как бы поощряя к ответу того, на кого сейчас были обращены все взгляды. – Во-первых, вы допускаете фактическую ошибку, Сасори-сан, – спокойным и каким-то текучим голосом заговорила скрытая тенью фигура. – Я никогда не состоял в Конохе. Во-вторых, даже если Коноха может поменять банк, больницу или места встреч, что довольно легко отследить по движению кадров, тренировочный центр Коноха не поменяет никогда. – Отчего же вы так уверены, Итачи-сан? – продолжая манеру речи говорящего, спросил Сасори. – Ведь этот центр был построен вашей семьей. – Именно поэтому, Сасори-сан. Говоривший отстранился от колонны и сделал несколько шагов вперед. Слабый свет, проникающий через дырявую крышу, очертил фигуру молодого человека: длинная раздвоенная челка смоляно-черных волос бросала тень на выточенные черты его лица, сбавляя контраст кожи и темной одежды. – Как и сказал наш Лидер, это не просто тренировочный центр, но целая оружейная база, расположенная в его подвалах. Потеряв почти все связи в Министерстве обороны, Коноха не может так легко вынести подобное на божий свет даже просто для того, чтобы перепрятать в другом месте. Кроме того, центр строился моей семьей именно под нужды Конохи, и так просто она от него не откажется. Это фиксированная точка отсчета, если хотите, – и он добавил, как бы отступая: – Впрочем, это мое мнение. – Не сомневаюсь в ваших доводах, – все так же в тон Итачи ответил Сасори. – Как и в том, что вы рассказали нам о Конохе все, что знали. Но что насчет того ученого, который точно состоял в ней и помогал нам какое-то время? – обратился он к Лидеру. – Кажется, его зовут Орочимару. – Орочимару был бы полезен, – согласился Лидер, – однако, несмотря на его предательство в отношении Конохи, он все еще остается слишком независим, чтобы мы полагались на его рекомендации. – Что, Учиха Итачи-кун, и приемный папаша тебя бросил? – ехидно поинтересовался Хидан, физически не умеющий молчать долгое время. На мгновение чутье каждого присутствующего обострилось до предела, но Учиха, казалось, даже не услышал этой реплики. – Если вопросов больше нет, – продолжил Лидер так, будто ничего и не произошло, – мы с Конан, – он повел ладонью в сторону девушки, сидящей за его спиной с равнодушным выражением лица, – займемся выяснением последних деталей. Вашей же главной задачей будет завершить свои дела и скрыться, – молодой мужчина снова обвел взглядом собравшихся, убеждаясь, что до каждого дошли его слова. – Кроме одного, – он помолчал. – Кроме уничтожения Конохи политики сделали нам побочный заказ за отдельную плату. Двое из вас должны проследить за младшей наследницей корпорации Хьюга и в назначенный час передать ее в руки заказчиков. Я хотел поручить это дело тебе, Сасори, но решил переменить свой выбор, – он в упор посмотрел на Хидана. – Э?! – сразу взвился тот. – Я не подписывался следить за малолетками! – Это не тебе решать, – холодно и жестко произнес Лидер. – Откажитесь от нынешнего задания, установите круглосуточную слежку за Хьюга Хинатой и не спускайте с нее глаз, пока я не скажу привести ее ко мне. Сбор окончен. Молодая женщина, названная Конан, поднялась со своего места и скользнула обратно в темноту, словно только и ждала этого момента. Лидер бесшумно скрылся за ней, по праву главаря уходя первым. С перевернутого ящика поднялся Дейдара, шумно похлопал себя по штанам, сгреб ладонью вылепленных птичек, сминая их обратно в общую массу, бросил нечитаемый взгляд на Итачи. Учиха, повернувшись спиной, что-то тихо говорил своему напарнику – тот слушал и едва заметно скалился, но так, что невольно пробирал холодок. – Ох, не везет нам с тобой, Какудзу, – цокнул языком Хидан, наблюдая, как уходят в северные ворота Сасори с Дейдарой. – Наоборот, – отозвался молчавший всю встречу напарник, – деньги лишними не бывают. – И то правда, – с предвкушением произнес Хидан. – Итак, что нам известно? – задала риторический вопрос Цунаде, ставя локти на стол и массируя веки кончиками выпрямленных пальцев. – Откровенно сказать, почти ничего. Перед ее столом в креслах сидели Саске и пепельноволосый мужчина, на колене которого лежала медицинская маска, Хиаши стоял у окна, словно высматривая в погруженных в темноту задворках что-то конкретное. – Акацуки наверняка залягут на дно как минимум для того, чтобы составить план нашего уничтожения – мы можем ответить лишь тем же, потому что без обширной поддержки Министерства обороны не имеем возможности раздавить их первыми, – повторяла она выводы состоявшегося многочасового разговора. – Какаши, – Сенджу посмотрела на мужчину перед собой, – твоя работа переходит в сверхурочную фазу: мы должны найти и остановить Учиха Обито. Используй любые ресурсы. Названный кивнул. – В любом случае, мы о себе позаботимся, не впервой, – продолжила Цунаде. – Какими бы первоклассными наемниками Акацуки ни были, их куда меньше, чем нас, и их силы физически ограничены. Они будут бить наверняка – нам нужно лишь не пропустить этот удар, поэтому в данный момент, меня куда больше волнует Хината, – напомнила Сенджу про еще одну важную тему собрания. – Ее надо укрыть, – вступил Хиаши, молчавший долгое время. – Город больше небезопасен для нее. Расторгнуть помолвку Сабаку не сможет, даже зная теперь, за кого отдает свою дочь, но именно поэтому они продолжат преследовать Хинату. – Вы тоже в зоне риска, – неожиданно произнес Саске. Он был последним Учиха в Конохе и законно участвовал в обсуждении вопросов первостепенной важности. – Когда пропадет Хината, гнев наших противников напрямую обрушится на вас. – Ты прав, – не стал спорить Хиаши. – Но сейчас куда важнее жизнь моей дочери, оказавшейся в центре событий именно тогда, когда этого не должно было произойти. Если она будет в безопасности, я куда лучше смогу справляться со своей работой. – Хорошо, – опустила руки на стол Сенджу. – На время предвыборной кампании нам надо спрятать Хьюга Хинату. Я даже знаю, кому это поручить.

***

Оставшееся от выходных воскресение прошло для Хинаты тихо и спокойно: Неджи и отец уехали еще с утра, вновь предоставив ее самой себе. Она позанималась фортепиано, села за научную статью, подготовилась к языковым курсам – все это Хината делала в привычном темпе, будто ничего не изменилось. Большой дом, в котором она осталась практически одна, за исключением охраны и прислуги, очень точно отражал ее внутреннее состояние: все было чисто и красиво и находилось на своих местах, но одновременно в нем, как и в ней, было пусто. И эта грызущая пустота не уменьшалась, но Хьюга приспосабливалась к ней, словно к постоянно открытому окну. Неджи вернулся поздно, Хиаши – еще позднее, но Хината не вышла встретить ни того, ни другого: сделала вид, что уже спала. Это было проявлением слабости с ее стороны, но она эгоистично позволила взять ей верх хотя бы на этот вечер. Однако на утро безжалостно настал понедельник, а вместе с ним последняя учебная неделя семестра. Утром Хинату отвезли в университет, высадили у его ворот и проследили, чтобы она беспрепятственно вошла в здание. Всю дорогу Хьюга успешно гнала от себя мысли о том, кого ей предстоит встретить на занятиях, поэтому, когда она вошла в аудиторию и увидела сидящего у окна на их обычных местах Наруто, что-то болезненно встрепенулось в ней, но тут же опало: он даже не смотрел в ее сторону, болтая с кем-то из группы. Его левая рука лежала в поддерживающей повязке. Ей захотелось сесть здесь же, на место прямо у дверей, но это наверняка вызвало бы определенную реакцию у одногруппников, а кривотолков Хината не могла допустить – не сейчас. Отец нанял Узумаки защищать ее – ей стоит относиться к нему, как к еще одному сотруднику службы охраны, не примешивая личные чувства. Выстроив в голове данную логическую цепочку, Хината подошла к Наруто и села рядом. – О, привет, Хината, – он сразу обернулся к ней и расцвел в своей вечной улыбке. – Как выходные? – Спасибо, хорошо, – вежливо ответила Хьюга, доставая учебные материалы. – Тут ребята предлагают… – Извини, думаю, я не смогу сегодня никуда пойти, – перебила она, не дослушав. – На этой неделе произойдет оглашение списков кандидатов – я планирую ежедневно после занятий возвращаться домой, кроме тех дней, когда посещаю дополнительные курсы. Но об этом тебе не стоит беспокоиться: за мной будет заезжать машина. Хината едва заметно выдохнула: она смогла поставить в известность о своих планах охранника так, как и должна была сделать. – Давай поговорим после пар, хорошо? – после несколько затянувшегося молчания непривычно тихим спокойным голосом сказал Узумаки. Хината кивнула, так ни разу и не посмотрев на Наруто. Вплоть до конца учебного дня Узумаки молчал, не пытаясь больше завязать с ней разговор. Подходили одногруппники, спрашивали, что случилось – Наруто отшучивался, что неудачно упал с лестницы. Его журили, советовали быть осторожнее и желали выздоровления. Подошли также несколько преподавателей, что вели занятия, – Наруто продолжал говорить о случайности и несерьезности травмы, преподаватели просили Хьюга позаботиться о друге, та кивала. Из-за недееспособной его левой руки Хинате и в самом деле пришлось время от времени помогать Узумаки, особенно во время обеда, но делала она это механически и скорее вежливо, чем дружески. Вся внешняя информация поступала к ней словно через какой-то фильтр, отсеивающий эмоциональную составляющую. Ей было тихо и холодно, несмотря на душный летний день. Когда по окончании пар они вышли из здания университета, у ворот Хинату уже ждала машина. Хьюга подумала, что надо предупредить водителя об обещанном Наруто разговоре, но тот сам показал охраннику открытую ладонь, как бы предупреждая, что им надо будет еще немного задержаться. Хината отнеслась к этому без особых эмоций: ей не хотелось думать о том, в каком качестве Наруто был представлен домашней охране, что, судя по всему, однозначно произошло еще до того, как они стали проводить вместе время после занятий. – Пойдем пройдемся? – наконец вновь обратился к ней Узумаки. В прогнозе на несколько ближайших дней были сплошные дожди, и уже сейчас от края до края горизонта над городом толпились хмурые тучи. При этом температура не падала, и в безлюдном университетском дворике было жарко, душно и пасмурно – каждая травинка, казалось, замерла в ожидании ливня. Не получив ответа на свое приглашение, Наруто не спеша пошел вдоль здания – Хьюга ступила следом в шаге позади. Они шли молча еще пару минут. – Ты знаешь, Хиаши-сан заезжал ко мне в пятницу в больницу, – наконец начал Наруто, – сказал, что все рассказал тебе. Думаю, тебе очень непросто сейчас осознавать, сколько лет от тебя скрывали столько важных вещей, – на этих словах сердце идущей следом Хинаты болезненно сжалось: ее солнце по-настоящему жгло своей прямотой. – Я не думаю, что это было правильно со стороны твоей семьи, но это был выбор твоего отца и познакомились мы с тобой именно благодаря нему. Он обернулся и остановился, и Хината также остановилась прямо перед ним, против воли глянув на его лицо и больше не в силах отвести взгляд. – Мне жаль, что все так произошло на Танабате, – серьезно и спокойно продолжил Узумаки. – Мне жаль, что я был невнимателен к тебе, оставил одну, и тебя едва не похитили те люди. Прости. – Тебе не нужно извиняться, Наруто-кун, – заговорила Хьюга, также выдерживая спокойный тон. – Я сама должна была быть более умной, твоей вины здесь нет. Наруто покачал головой, но ничего не сказал. – Сегодня ты заговорила со мной, как с охранником, – продолжил он после паузы. – Я понимаю, почему ты так делаешь, но хочу, чтобы ты знала: я никогда не притворялся. Я мог бы охранять тебя и не навязываясь, но помнишь, что я сказал тебе тогда, во время Золотой недели? – Наруто вновь посмотрел на нее, и теперь уже Хината отвела взгляд. – Я сказал, что ты отличаешься от наших одногруппников и что мне было бы интересно общаться с тобой. Это никак не может быть связано с моим заданием, и кроме того это чистая правда. Я считаю тебя своим другом, и все, что я делал, я делал для тебя как для друга. Надеюсь, что и ты считаешь также. Хороший же из нее в таком случае друг, подумала Хината. Ни разу за день она не спросила про здоровье Узумаки и даже сейчас не извинилась за то, что Наруто был ранен из-за нее. К тому же для такого человека как Наруто это, наверняка, и было единственной правдой: он хотел быть ее другом – он стал им, даже больше, но смог ли бы он на самом деле охранять ее, не приближаясь? Ведь охрана всегда наиболее эффективна при полном доверии объекта… Хьюга мотнула головой, отгоняя от себя эти мысли, тут же поняв, что ее жест может быть неверно истолкован. Нужно было срочно что-то сказать, но Хината не хотела открывать свое сердце, поэтому спросила: – Почему? – она подняла взгляд на Узумаки. – Почему ты считаешь меня своим другом? Подобный вопрос Хината уже задавала ему в самом начале их знакомства, но сейчас хотела заново услышать ответ, в этот раз лишенный недомолвок. – Потому что ты интересный, глубокий и добрый человек, Хината, – произнес Наруто и добавил: – К тому же я чувствую в тебе что-то такое, что есть во всех нас: во мне, в Саске, в Сакуре, в Неджи, в твоем отце. Эти слова вызвали настоящий протест внутри Хьюга. – Это просто перенос. – Нет, не думаю, – уверенно помотал головой Наруто. Он снова улыбался. – Но звучит как ханжество, – настойчиво сказала Хината. – Вот тут ты скорее права, – пожал здоровым плечом Наруто. – Но так поступает любой человек, который выбирает себе друзей, исходя из своих искренних интересов. В таком случае я согласен быть ханжой, – он широко улыбнулся. Шагнул в поставленную логическую ловушку, согласился с ней и улыбнулся. Это была не подначка, не уступка, не прошение о прощении – он всегда так вел себя, сколько Хината его знала. Ее слова должны были задеть любого человека, но только не того, кто относился бы к ней по-настоящему как друг. И ей бы очень хотелось рассказать такому другу о том, как ей было неприятно и горько слушать рассказ отца. О том, как тяжело ей теперь находиться дома. О том, как она подсознательно, даже не желая того, стала противопоставлять себя тем, кто так долго умалчивал от нее столь многое и столь важное. О том, что в их числе оказался человек, к которому она впервые испытала нечто большее, чем просто симпатия или привязанность. Но беда была в том, что Наруто и был этим человеком, поэтому она ничего не могла ему рассказать. Хината остро ощутила, что она одна. Не одинока, но одна.

***

Шикамару стоял перед дверью в кабинет Цунаде и не сводил с нее глаз. Сбоку от него за своим столом сидела Шизуне, беспрестанно занятая сразу несколькими делами, Асума уехал, еще когда высадил их в центре, Сакура была у Каге. Нара не знал, что они обсуждают и даже не думал об этом. Мысленно он все еще был там, в машине у комбини, когда дверь магазина открылась и из него вышла Темари. Погруженный в себя, на самое дно задавленных мыслей, Шикамару припоминал все: во что она была одета, как были завязаны ее волосы, как почти не изменилась она за то время, что он не видел ее и старался не думать о ней, – теперь эти образы было бесполезно гнать прочь. Это было нехорошо, совсем нехорошо, но Шикамару ничего не мог поделать: он был полностью обессилен уже проведенной борьбой с самим собой. Дверь в кабинет открылась и к нему вышла Сакура. – Цунаде-сама ждет тебя, – Нара даже не сразу понял, что именно говорит ему подруга. Пришлось напрячься, вернуться в здесь и сейчас силой мысли и все же осознать услышанное. – Хорошо. В кабинет, из которого в последний раз выходил с отвратительными чувствами, Шикамару шагнул без страха и задней мысли: те эмоции его больше не волновали. Цунаде же сидела за своим столом так, будто никуда и не уходила с того их разговора. – Как отец? – спросила она без приветствий. – Вы же знаете, что идет на поправку, – без тени дерзости, просто констатируя факты, ответил Шикамару. – Да, это хорошо, – произнесла Сенджу и без перехода продолжила: – Насколько я помню, мы не оговаривали срок твоего отпуска – именно поэтому я и вызвала тебя сейчас. У нас сложилась чрезвычайная ситуация. В этой папке, – Каге опустила глаза на пухлую закрытую папку, которая лежала на середине стола между ней и Нара, – вся информация о некой преступной группировке Акацуки, состоящей из высококлассных наемников. Они существуют приблизительно пять или более лет и, как любая другая трудноуловимая преступная организация, имеют на нас зуб, впрочем, как и мы на них. Более того, на сегодняшний день, я бы даже сказала, они – наш враг номер один. Шикамару сделал шаг к столу и взял папку в руки. – Это довольно амбициозные ребята и мыслят они масштабно, явно намереваясь захватить и подчинить большую часть преступного сектора Японии на всех уровнях. Говорю, что на всех, потому что совсем недавно наши политические противники сделали им заказ на наше уничтожение, и те, конечно, его приняли. – Что я должен сделать? – спросил Шикамару. – Пока я лишь вводила тебя в курс дел, – усмехнулась Цунаде. – На самом деле твоя задача будет состоять совсем в другом, и информация из этой папки пригодится тебе в первую очередь для того, чтобы разработать операцию по укрытию Хьюга Хинаты. Сенджу специально сделала паузу после своих слов. – Кого? – на всякий случай переспросил Нара. – Ты слышал, – ответила женщина. – Младшая дочь Хьюга Хиаши и сестра Неджи. – Это такая проверка? – Шикамару, однако, и бровью не повел. – Это слишком рискованное и ответственное дело для проверки, – подалась вперед Каге. – И в первую очередь, я доверяю его тебе, потому что ты зарекомендовал себя как хороший аналитик и стратег. Наши политические противники уже попытались надавить на Хиаши через его дочь – к счастью, их замысел провалился, о подробностях можешь узнать у Сакуры. Теперь они решили действовать наверняка и доверились наемникам, поэтому защита Хьюга Хинаты теперь имеет такой же приоритет, как защита всей Конохи, – Шикамару открыл папку и стал пролистывать документы из нее. – Ну и кроме того, да, это твой шанс вернуть мое доверие. – Известно, кто конкретно будет охотиться за Хьюга? – уточнил он, по крайней мере внешне оставив последнюю реплику без внимания. – Нет, – сказала Цунаде, – поэтому исходи из того, что твоим оппонентом может быть любой или любая пара: как правило, члены Акацуки работают по двое, в папке все есть, – она сделала короткую паузу. – Сегодня понедельник – к среде у меня на столе должен быть план, куда мы ее увезем и каким будет прикрытие. Личное дело Хинаты возьмешь у Шизуне… – Каге не договорила, бросив взгляд за спину парня на открывшуюся дверь. Нара, однако, на это не отреагировал: он как раз наткнулся на досье на одного из членов Акацуки. – Погодите, это же… – впервые за весь разговор проявив эмоции – удивление, тревогу, напряженность – начал он. – Цунаде-сама, мне неловко вас отвлекать, – намеренно резко перебила Шикамару возникшая у стола Шизуне, – но для вас есть срочный звонок. Одной рукой она держала телефонную трубку, пальцами другой закрывала микрофон аппарата. – От кого? – неуловимо напряглась Сенджу. Шизуне бросила какой-то извиняющийся взгляд на Шикамару и произнесла: – Это глава отдела общественной безопасности, Эй-сама. – Контрразведка? Как они узнали этот… – Каге осеклась и обратилась к Нара неожиданно властным тоном: – Будь добр, подожди за дверью. Чуть позже я отвечу на вопрос, который ты хочешь задать. Хорошо уловив изменение в голосе Цунаде, Шикамару покинул ее кабинет – содержимое папки интересовало его куда больше странных реакций Каге. Шестеренки в голове откровенно истосковались по сложным задачкам.

***

Разговор с Наруто мало что изменил в ощущениях Хинаты – точнее сказать, не изменил почти ничего. Она лишь словно вернулась в начало семестра, когда между ней и остальными одногруппниками стояла стена, только в этот раз Хината не сожалела о том, что не может ее разрушить. Ведь стены уже не было на самом деле – теперь Хьюга сама не желала переступать ее руины. Не из-за обиды, не из-за упрямства или отрицания – ей просто не хотелось ни с кем говорить, хотелось побыть одной, и день ото дня это желание не ослабевало, ибо Хината была вынуждена постоянно находиться среди людей, их разговоров, прямых обращений к ней, которые она не могла проигнорировать. В этом режиме она училась, сдавала работы, получала необходимые зачеты, читала новости и книги в перерывах – прутья хрустальной клетки вновь сомкнули вокруг нее свой кокон. В среду утром появились предвыборные списки кандидатов от разных округов – за завтраком Хиаши выглядел особенно представительно: ему предстояло несколько официальных визитов и интервью. У Неджи тоже был конец семестра, но он обещал заехать в офис корпорации и взять на себя тех газетчиков, которые заявятся туда. Чего не ожидал никто, так это того, что меньше чем за пару часов журналисты выяснят, где учится Хината. На улице было не по-летнему серо и лило как из ведра, когда они с Наруто спустились в холл корпуса после окончания занятий. Там их дожидался водитель Хьюга со сложенным зонтом-тростью в руках. – Хината-сама, – он поклонился, приветствуя девушку. – Ух, это будет весело, – Наруто с предвкушением посмотрел сквозь стеклянные двери на дождь, заливающий университетский двор, и приготовился уже выйти, когда его остановил охранник: – Простите, Узумаки-сан, вам не стоит выходить с нами. – Что? Почему? – удивился тот. – У университетских ворот Хинату-сама, несмотря на непогоду, дожидается толпа журналистов – им не стоит вас видеть, – мужчина снова поклонился. – А, черт… – словно припомнил что-то Наруто. – Ладно, вы правы: идите без меня, – здоровой правой рукой он открыл перед ними дверь. – Прошу вас, – водитель жестом пригласил Хинату к выходу. – Ты и для прессы знаменитость? – спросила она у Наруто, впрочем сделала это не с целью задеть. Лишь стала задавать вопросы, которые считала нужным задать. – Нет, просто не хочу осложнять тебе жизнь еще больше, – ответил Узумаки, но Хината не тронулась с места, словно ждала продолжения, и он добавил: – Если тебя увидят с каким-то потрепанным парнем вроде меня, это лишь подогреет интерес газетчиков. Хьюга знала, что так и есть. – Тогда до завтра, – произнесла она, выходя в душную серость двора под навес над крыльцом. Это был правильный выбор, но Хината вдруг поняла, что не хотела, чтобы Наруто его делал. Она добралась домой без приключений, благодаря охраннику быстро минув толпу журналистов. Ее скучные фото вряд ли им пригодятся – Хинате хотелось на это надеяться. Хиаши вернулся поздно и не один. Об этом Хината узнала, когда к ней в комнату заглянул Неджи и попросил зайти в кабинет отца, где кроме главы дома оказалась и Сенджу Цунаде. Судя по одетому в деловой костюм и застегнутому на все пуговицы Хиаши, они только что приехали. – Здравствуй, Хината, – поздоровалась глава Конохи. – Надеюсь, ты помнишь меня? – Конечно, – произнесла Хьюга и поклонилась. – Здравствуйте. – У меня будет к тебе разговор, – начала Сенджу.