Эмпирическая механика

Наступил август. Осознание этого факта пришло к Хинате внезапно: дни, проводимые ими в домике где-то на побережье Кюсю, были, как капли воды, неразличимо похожи друг на друга – понятия конечности, стремления к определенной цели, да и самого времени незаметно стирались, словно рисунок на песке. Единственным каналом связи с внешним миром для ребят служил телевизор, но – осознанно или нет – еще с первого дня они почти не включали новости, куда чаще останавливаясь на фильмах, познавательных программах или развлекательных шоу – никто не посягал на этот выстроившийся ритм. Поэтому и на следующий день после того, как Сакура впервые отказалась купаться, они вновь пошли на пляж – вопрос о том, чтобы из солидарности или недомогания остаться дома, даже не стоял. Сняв и сложив вещи на расстеленное покрывало, Хината распрямилась и посмотрела на Харуно. Той было лучше после вчерашнего, но движения были по-прежнему вялыми, а черты лица еще хранили следы болезненных ощущений, что знакомы многим девушкам. Придя со всеми на пляж, Сакура, однако, даже майку не стала снимать, просто сев на покрывало и спрятав лицо в тени шляпы. Не спешил в воду сегодня и Наруто. – Идите пока без меня, – махнул он рукой Хинате и Саске, и Хьюга порадовалась, что он останется с Сакурой по крайней мере до их возвращения. К воде шли молча, но это молчание отчего-то больше не тяготило Хинату, как и перспектива устроить заплыв под надзором Саске. То ли Учиха стал ей больше доверять, то ли она все больше привыкала к новому облику старого знакомого и также проникалась доверием. – Я поплыву на глубину, – только и предупредил он, когда они уже зашли по колено. – Не отдаляйся от берега. – Хорошо, – произнесла Хината, поправляя собранные в хвост волосы. – Буду держаться на виду у Наруто. – Если что, он уже ходил утром на пляж, – заметил Саске. – Я предполагала, – не смогла сдержать улыбки Хьюга, вспомнив давешнюю реакцию Харуно. – Однако ему разве можно так часто напрягать плечо? Сакура все время ворчала на Узумаки за чрезмерные физические нагрузки, Хината прислушивалась к ней, но вдруг подумала, что Саске тоже наверняка немало знает про восстановление после травм и ранений. – Сейчас уже чем больше, тем лучше, – ответил Учиха. – И это скорее не напряжение, а тренировки. Напряжением будет заставить его тягать мешки по десять килограмм. – Понятно. Видимо, посчитав разговор оконченным, Саске сделал еще два шага вперед и нырнул, сразу перейдя в кроль. Хината как всегда повела себя осторожнее: зашла поглубже, оттолкнулась ногами от дна и поплыла вперед, но не слишком далеко. Море было достаточно спокойно, полуденное солнце золотило его поверхность, отбрасывая во все стороны зайчиков, отчего Хьюга щурилась, но не переставала наслаждать моментом. Проплыв пару кругов, она остановилась недалеко от берега, перевернулась на спину и постаралась удержать себя на поверхности, раскинув руки и ноги, как ее учил на днях Наруто. Над ней висела кристально голубая бездна неба с уходящими ввысь колоннами облаков – тишину этого храма нарушали только крики чаек да долетающие с берега отзвуки накатывающих на песок волн. Воспоминания о вчерашнем разговоре с Наруто вновь вызвали теплую, счастливую улыбку на губах Хинаты. Проведя с ним, Сакурой и Саске всего чуть больше двух недель, по-своему лучше узнав каждого из них и их втроем как команду, она все больше проникалась искренним восхищением, пришедшим на смену отрицанию, отгораживанию, а также грусти. Их безусловный пример что-то укреплял и в ней самой, чему пока не находилось имени. Парни завели привычку ходить на пляж дважды в сутки. У Хинаты иногда возникала мысль спросить, можно ли ей пойти с ними, но это было скорее озорство с ее стороны, чем настоящее желание, поэтому она молчала. На самом деле ей куда больше нравилось помогать Сакуре, брать на себя все новые обязанности, радоваться малым достижениям в готовке и слушать ту самую тишину, время от времени наполняющую их небольшой домик и вдруг прерываемую гулом взлетающего невдалеке самолета, криком чайки или мелодией хрустального колокольчика. После этого Хьюга, замершая под стать тишине, растворенная в ней, улыбалась сама себе и возвращалась к насущным делам. За похожими моментами она периодически ловила и Харуно – более того, даже Учиха, как ей казалось, тоже был им подвержен. Единственным человеком, физически не способным долго усидеть на одном месте, оставался Узумаки, регулярно то исчезающий из поля зрения Хинаты, то появляющийся с очередной выдумкой. Так, в один из дней начала августа, Наруто предстал на пороге их домика с двумя закинутыми на плечо неведомо откуда взявшимися удочками. – Мне рассказали отличную новость! – привлекая общее внимание, громко начал он, сияя широкой мальчишеской улыбкой. – Чтобы порыбачить в здешних местах, можно даже не выходить в море! Затравка была неплохой, но не слишком интригующей, поэтому, так и не дождавшись засыпающих его вопросов, Наруто продолжил: – Я все пытался упросить Кейчи-сана взять нас в море, но он говорит, что мы приехали сюда отдыхать, а не работать, а все, кто идут в море, всегда работают, к тому же это не слишком женское занятие – массовый улов, поэтому он еще был согласен взять нас с Саске… – Узумаки приостановился, видимо, сообразив, что отошел от темы. – Но зато он рассказал, что если преодолеть западный от бухты холм и спуститься с него, то выйдешь к речке, в которой тоже водится рыба! – выложил он всю информацию в одном предложении. – Соседняя деревня тоже отделена от реки холмом, который расположен с другой стороны, поэтому там редко кто бывает. А если подняться вверх по реке и дойти до ее начала, то можно увидеть небольшой водопад! С ним еще связана какая-то легенда… – Наруто поскреб указательным пальцем подбородок, но подробностей больше не вспомнил. – И сколько идти до этой речки? – вопрос, как ни странно, принадлежал Саске. – По словам Кейчи-сана, часа четыре, – ответил Наруто. – Но возможно меньше, потому что Кейчи-сан уже немолодой, ты сам видел, к тому же давно там не был. Говорит, там есть тропинка, но и без нее можно просто двигаться всегда на запад и все равно выйти к цели. А до водопада надо подниматься вдоль русла еще несколько часов. – Четыре часа туда, рыбалка, поход к водопаду, несколько привалов для еды, – начал перечислять Учиха, – и обратный путь до дома. Это не один день. – А ты думал, в кладовой просто так нашлось несколько спальников? – Узумаки заговорщицки сверкнул глазами, видимо решив, что друг уже на его стороне. – Но это не только спальники нужны, – продолжила Сакура, за прошедшие дни уже полностью оправившаяся и вернувшаяся в привычное, критическое к большинству выдумок Наруто настроение. Они все стояли в коридорчике между кухней и гостиной: Наруто с удочками все еще стоял в гэнкане, Сакура и Хината выглядывали из кухни, Саске вышел на порог гостиной. – Нужна еще посуда для приготовления еды, рюкзаки, фляги, не помешает аптечка… – Сакура-чан, – перебил ее Узумаки, – ты так говоришь, будто мы никогда в поход не ходили! Харуно передернула плечами. – Конечно, ходили, – распаляясь, строго сказала она. – Но я потому и говорю, что это не так просто! – Всего одна ночь! – убежденно и нетерпеливо воскликнул Наруто. – Было бы здорово, – в образовавшейся после его реплики паузе прозвучал голос Хьюга. Внимание всех по инерции обратилось на нее. – Решать вам, – не смутившись, произнесла Хината ровным голосом. – Но это было бы правда здорово даже без ночевки. – …К тому же в кладовке все равно есть все то, что ты перечислила, Сакура-чан, – закончил свою мысль Наруто. Как ни странно, на этом почти и порешили. Хината ожидала, что Учиха еще будет возражать, но единственным, на чем тот настоял, был выход завтра же или только через три дня, чтобы по их возвращению он мог совершить отчетный звонок. – Саске, мобильные телефоны для того и существуют, чтобы их можно было взять с собой, – не удержался Узумаки, но быстро свернул эту тему под взглядом друга. Впрочем, Хьюга не думала, что Саске, даже не выразив формального согласия, откажется от озвученной идеи. Для него, как ей казалось, так же, как и для Наруто, длительное бездействие было все же тяжелым условием. Во время послеобеденного визита в магазин в целях закупки необходимых к задуманному мероприятию продуктов Аяно-сан рассказала им ту самую легенду, которую не смог вспомнить Наруто. Предание гласило, что в давние времена в здешних краях жили двое влюбленных, чьей искренностью и преданностью друг другу восхищалась вся округа. Но местный даймё призвал юношу на войну раньше, чем влюбленные успели обручиться. Девушка обещала ждать и ждала десять лет, пока шла война, но с нее в деревню вернулась только весть о гибели ее любимого. Не веря в произошедшее, главная героиня легенды бросилась прочь из дома, пробежала весь лес, не разбирая дороги, а когда усталость сломила ее, упала на колени и заплакала. – …И была так велика ее скорбь и настолько немыслима жизнь без любимого, что обратилась она в камень, а слезы ее стали началом реки, несущей свои воды к морю, – неспешно закончила Аяно-сан, завладев вниманием всех четверых. – С тех пор тот водопад так и называют: Плачущая дева. – Очень красивая легенда, – с мягкой улыбкой, озарившей ее лицо, произнесла Харуно. – Я вам больше скажу, – с гордостью за свой край продолжила женщина и добавила: – но только девушкам. После этих слов она подняла руку и поманила к себе Хинату. Та, стоящая в двух метрах от прилавка, глянула на Саске, не выразившего взглядом или жестом запрета, сделала несколько шагов вперед и обратила внимательный взгляд на Аяно-сан. Женщина уже собиралась что-то сказать, но вдруг изумленно посмотрела на Узумаки, так и оставшегося облокачиваться на прилавок рядом с Сакурой. – Только девушкам, – повторила она, и Наруто наконец сообразил, что от него требуется: со вздохом распрямился и отошел к Учиха. – Есть поверие, – продолжила Аяно-сан тихим голосом, делясь сокровенной тайной, – что если девушка прикоснется к окаменевшей влюбленной, то в течение года обретет взаимную любовь. Хината чуть-чуть улыбнулась – чего-то такого она и ожидала – но не решилась спросить: значило ли это, что ее может полюбить тот, в кого уже влюблена она сама? – Только смотрите, чтобы в тот момент, когда будете прикасаться к Плачущей деве, в заводи перед ней не было мальчиков, – наставительно закончила Аяно-сан, сообщая главный секрет. – В противном случае это не сработает. В поход вышли на следующее же утро, сразу после раннего завтрака. Наруто еще хотел успеть слинять на пляж, но Сакура заставила парня помогать ей на кухне, а Хьюга отправила собираться вместе с Саске. Вещей оказалось не так уж много: в основном приспособления для готовки еды и разведения костра, аптечка, фляги с водой – самой Хинате в качестве ноши достались два спальных мешка, хитроумно связанные вместе ремнями так, что их можно было нести за спиной наподобие рюкзака. Никогда до этого она не участвовала в таких длительных пеших переходах, но рассудила, что удобной обуви и байки на случай ночной прохлады ей должно хватить – приснопамятная кепка все так же служила ей защитой от солнцепека. В итоге с небольшими рюкзаками вышли только Харуно и Учиха, Узумаки, кроме таким же образом связанных спальных мешков, нес на плече удочки. Выйдя из калитки и заперев ее на ключ, они пошли той же дорогой, какой всегда ходили к морю, но у самой кромки пустующего в это время пляжа свернули вдоль невысокого ограждения, двигаясь по асфальту. По левую руку дугой в один ряд выстроились дома местных, находящиеся немного на возвышении и защищенные от пляжа и дороги массивными каменными оградами на случай особо сильных штормов – с другой стороны их подпирала каменная порода поднимающегося западного холма. По привычке Наруто и Сакура шли впереди, Саске и Хината – позади, поэтому, когда они почти дошли до крайнего дома, Хьюга последней заметила небольшой проход между оградами – за ним вверх по холму начинались каменные рукотворные ступеньки. – Вперед к неизвестному! – воздев кулак, скомандовал Наруто будто капитан космического корабля, направляющий его в неисследованную область, и поплавки удочек забавно качнулись в такт его движению. – Можно было сказать просто «Вперед!», – не удержалась Сакура и раньше парня сделала шаг на ступеньку. Узумаки, конечно, не мог простить ей этого первенства, поэтому уже в следующую секунду они едва ли не наперегонки бросились вверх по лестнице, стремительно поднимаясь все выше. Хината этому ребячеству лишь улыбнулась и стала спокойно, но достаточно быстро подниматься следом – Саске шел рядом. Когда они вдвоем достигли верха лестницы, Наруто и Сакура ждали их, уже пройдя немного вперед и переминаясь с ноги на ногу. Хината понимала их нетерпение: этот поход был приятной встряской для них всех. Склон холма все еще поднимался вверх, но уже не так круто – отсюда начинался тот самый редкий хвойный лес, который она не раз разглядывала еще с пляжа, гадая, что в нем находится. – Не отставайте! – подбодрил их Наруто, безошибочно устремляясь на запад, хотя никакой четкой тропинки под ногами не было. Интерес звал вперед, но Хьюга все же обернулась, разглядывая с нового ракурса и стараясь запомнить как можно лучше этот вид на уже ставший привычным пляж, их деревеньку, восточный холм и бухту с островком для божества в ее центре – другого шанса подняться сюда может не выпасть. Спустя пару вдохов, она отвернулась обратно и встретилась взглядом с Учиха – в его глазах не было недовольства или нетерпения, просто ожидание. Хината ответила ему легкой улыбкой. Еще около получаса они поднимались вверх. Спины Харуно и Узумаки мелькали впереди между разреженными стволами деревьев, не будя опасений потерять их из виду, поэтому Хината позволила себе двигаться в комфортном стабильном темпе, не отставая, но и не нагоняя – следуя известному правилу длинных дистанций двигаться с постоянной скоростью. Саске продолжал идти рядом. Наконец склон холма выровнялся, перейдя в пологую вершину, но поросшие травой сплетения крепких корней под ногами все равно не давали ослабить внимание. – Это вызывает чувство дежавю, – вдруг произнес Учиха. – Лес, рыбалка, долгий путь. – Что ты имеешь в виду? – спросила она. – Ты не помнишь? Давно в детстве наши семьи как-то ездили вместе на отдых в префектуру Ибараки*. Хьюга не была уверена, что помнит верно. Память хранила различные эпизоды из детства, в том числе и с участием Саске, но это были скорее наполненные эмоциями и впечатлениями яркие отрывки, чем четкие картины, состоящие из фактов. Она помнила какой-то общий выезд их семей на природу, но не могла поручиться, что это была поездка на отдых в конкретно названную префектуру. – Мы тогда еще увязались за Итачи и Неджи, когда они затеяли поход в ближайший лес, и чуть не потерялись, потому что они не хотели брать нас с собой и надеялись, что мы отстанем и вернемся в гостиницу, – продолжал Саске. – И мы и правда отстали, – заговорила Хината, словно ухватила тонкую ниточку воспоминания из общего клубка памяти и осторожно потянула ее на себя. – И возвращались потом самостоятельно, чуть не потерявшись, но до того, как нас хватились взрослые. Она улыбнулась этим полузабытым воспоминаниям. Перед глазами вдруг встали дубовые стволы, тогда казавшиеся невозможно высокими, разросшиеся кустарники, через которые они продирались за старшими братьями – вспомнились и чувство растерянности, и страх, когда они остались одни, и неуверенность в том, правильный ли путь выбрал Саске для возвращения, и радость, когда они вышли-таки к рёкану**. Ей также вдруг подумалось, что это был первый раз, когда Учиха упомянул Итачи – легко и не меняя интонации, словно тот сейчас был просто в отъезде, но не стала уточнять. Зато на ум пришло еще одно воспоминание: – Помню, ты еще, оказывается, до этого случая считал, что я – мальчик, – у Хинаты не получилось сдержать некоторый шутливый укор в голосе. – Ты носила слишком короткую стрижку и совсем не носила платья, – тут же, словно был готов, ответил Саске, и в его голосе тоже прозвучала новая интонация. – Конечно, я не ожидал, что, когда мы отстанем, ты… – …разревешься как девчонка? – подхватила Хьюга. Саске хмыкнул: не он это произнес. Хината тоже улыбнулась: это была правда. Уже в детстве, имея перед собой пример Неджи, она неосознанно старалась подражать ему: носила короткую стрижку, отказывалась от милых девичьих юката, отчаянно старалась участвовать в играх Итачи, Неджи и Саске наравне с ними. Сколько же воды утекло с тех пор… – Насколько я помню, это был также первый и последний раз, когда я видел мать Неджи, – еще добавил Учиха. – Да, из-за слабого здоровья тетя редко куда-либо выезжала и первой покинула нас, – произнесла Хината и замолчала. Отталкиваясь от реплик Саске, она все больше вспоминала о той поездке: им было пять лет, ее мать уже родила Ханаби, и на дворе была ранняя осень, наполненная мягким солнечным светом и запахом отступающего лета. – Когда ты сказал о рыбалке, – вновь заговорила она, – ты имел в виду, что на нее ходили наши отцы? – Да, и Хизаши-сан, – ответил Саске. – Ты не помнишь? – Какие-то вещи – весьма смутно, – с долей смущения призналась Хьюга. – Пожалуй, это наоборот более нормально, чем помнить все настолько подробно. Хината промолчала. Воспоминания всегда имеют двойной смысл. Они могут быть драгоценными крупицами, приносящими радостные и светлые чувства, а могут быть острыми лезвиями, причиняющими боль. Она потеряла многих членов семьи, и светлые воспоминания о них всегда были болезненно остры для нее, но каковы в таком случае они были для Саске, если он помнил куда больше и лучшее нее? – Наверное, я помню все так хорошо потому, что с ранних лет отец заставлял меня отчитываться о том, как я провел свой день, – после паузы произнес Учиха. Это не звучало как самооправдание – лишь неожиданно откровенная констатация факта, очень личная для, казалось бы, разговора тех, кем сейчас они приходились друг другу. Но Хината умела ценить искренность. – Иногда отцовская забота находит странные проявления, не правда ли? – произнесла она, отвечая откровенностью на откровенность и понимая, почему делает это. Кто, как не они, могли понять семейные ситуации друг друга и с кем, как не друг с другом, они могли ими поделиться? Пусть нынешние их положения и были различны, но предпосылки были общими – Хьюга не хотелось терять эту внезапную ниточку, переброшенную через пропасть разделивших их обстоятельств. Поэтому она продолжила: – Ты же знаешь про железнодорожную катастрофу, в которой погибли моя мать и дядя? – Да, – ответил Саске. – Еще до этого умерла моя младшая сестра: неизлечимая болезнь, – она вкратце пересказала историю, которой когда-то поделилась с Наруто. – Ясно. Хината не пыталась вызвать сочувствие, а просто описала те важные события, которые произошли с тех пор, как они перестали видеться и общаться. – За эти годы я получила музыкальное образование по классу фортепиано, занималась различными видами спорта, в основном верховой ездой, с отличием окончила среднюю и старшую школу, часто от нашей семьи участвую в культурных мероприятиях, поступила на экономический факультет, – Хината вдруг смутилась. – Обычная жизнь дочери крупного бизнесмена, – повторила она слова, сказанные когда-то Узумаки. Саске молчал. Хьюга не надеялась на ответный рассказ: наверняка после трагедии с кланом путь Учиха был куда более извилист и тернист, чем ее. Но она также верила, что в их силах восстановить утраченные связи. – Эй, вы только посмотрите! – вдруг услышали они голос Наруто, стоявшего впереди в десятке метров и показывающего на что-то вниз. Рядом, уперев руки в бока, стояла и Сакура, ее глаза буквально светились: движение им всем шло на пользу. Когда Саске и Хината подошли к друзьям, то поняли, на что показывал Наруто. От этого места начинался длинный спуск с холма, но между редкими деревьями уже можно было разглядеть поблескивающую внизу на солнце ленту реки. – Я почти проголодался, – объявил Узумаки. – Сначала тебя ждет рыбалка, – напомнил ему Саске. – Это само собой! Все вместе они стали спускаться. Наруто и Сакура продолжали тему про сюжетные перипетии и мотивацию героев какой-то манги, и Учиха и Хьюга просто слушали их разговор, не вмешиваясь и не продолжая свой. Склон был некрутым, но обилие торчащих из земли, разросшихся прямо поверх проступающей горной породы корней все еще вынуждало быть осторожными: несколько раз Саске помог Хинате, просто подставив предплечье для опоры – та благодарила его кивками. Несмотря на кажущуюся близость конца пути, спускали они еще довольно долго, хотя почти не замедлили темп. – Ну наконец-то! – выдохнул Наруто, когда стволы деревьев остались у них за спиной и они ступили на каменный берег прозрачно-голубой и довольно спокойной реки около трех-четырех метров шириной. – А тут не слишком глубоко! – продолжил он, первым оказавшись у кромки воды. – Всего метра полтора-два. – А вот и рыба! – пальчик Харуно по-детски радостно взлетел вверх на уровень плеча, указывая направление, но, проследив его, Хината ничего не увидела кроме неспешно колышущихся по течению водорослей. – Сакура-чан, доставай приманку! – скомандовал Узумаки, уже скидывая обувь и начиная разматывать одну из удочек. Связанные вместе спальники он оставил еще у границы леса. – Так, подождите, – взяла инициативу в свои руки Сакура, – удочки у нас всего две и у всех разный опыт рыбалки. Договариваемся сразу: вся рыба общая… – Но как же соревновательный элемент?! – искренне возмутился Наруто. – Ты не учитываешь, что среди нас Хината, – строго ответила ему подруга. – Хината, ты когда-нибудь рыбачила? – Нет, – честно призналась Хьюга, – но я постараюсь. Намечающаяся рыбалка и перспектива в ней поучаствовать вызывали у нее живейший интерес. – Тогда я предлагаю сначала научить Хинату, – закончила свою мысль Сакура. – Лучшая методика – это личный пример, – произнес Наруто. – Уверен, вы справитесь, – Саске, развернувшись, стал отходить к оставленным в тени спальным мешкам. – Эй, болван! – крикнул ему вслед Наруто. – Моя рыба тебе не достанется! Учиха на эти угрозы даже не обернулся. – Выходит, твоим учителем буду я, – с усмешкой произнесла Харуно, глядя на Хинату, и та привычно улыбнулась ей в ответ. Сначала они относили вещи под сень деревьев, потом Сакура учила Хинату управляться с удочкой, нанизывать приманку, в качестве которой они использовали кусочки приготовленного с утра омлета, закидывать и правильно подсекать. Свои комментарии вставлял и прыгающий с камня на камень Узумаки, за то время, пока Хьюга осваивалась с удочкой, уже успевший словить несколько рыбешек. Они старались не шуметь, чтобы не распугать добычу, но все равно было трудно удержаться от шуток и смеха – Хината несколько раз оборачивалась на Саске: тот, присев в тени и откинувшись спиной на спальники, следил за ними, но с места не двигался. Для улова они приспособили сетку, в которую запускали пойманную рыбу и погружали ее обратно в реку: из этой ловушки ей некуда было деваться. Близился полдень, Наруто, уже немного успокоившись, неподвижно сидел на камне в позе лягушки, лишь взглядом изучая русло – его светлые волосы словно искрились в солнечном свете. На теплые камни присела и Сакура, время от времени погружавшая ступни в воду и блаженно щурившаяся при этом – одна Хината оставалась стоять, изредка слегка меняя положение удочки. Вдруг ее леска дернулась и натянулась, поплавок исчез с поверхности, но Хьюга неусыпно ждала этого и потому не растерялась. Нешироким плавным движением она дернула удочку на себя, ухватила ручку колесика и, преодолев сопротивление, стала сматывать ее. Тут же рядом на ногах оказалась Харуно. – Так, давай, не спеши… – подбадривала она, уже выглядывая в потоке пойманную рыбу. – Ух ты, большая! – со своего смотрового поста восхитился Наруто и через мгновение крикнул: – Хината, осторожнее! Пойманная на крючок рыба сделала отчаянный рывок, удилище резко дернулось вперед и едва не выскользнуло из рук Хьюга, но леску вовремя ухватила Сакура. Одним движением она вытащила вверх из воды большое бьющееся в воздухе блестящее тело. – С первым уловом, Хината! – радостно объявила Сакура и ехидно глянула в сторону Узумаки: – Вряд ли даже Наруто поймает сегодня большую рыбу, чем ты! – Без вас бы у меня не получилось, – Хината искренне улыбнулась, только сейчас поняв, как затекли от напряжения пальцы. Пока она их разминала, Харуно снимала с крючка ее улов. Рыба была холодная и скользкая на ощупь, поэтому Хьюга крепко держала ее, запуская в общую сетку – вновь оказавшись в воде, рыба успокоилась, но как будто все равно недовольно водила плавниками. Раздался тонкий свист: Сакура закинула свою приманку. Когда Хината обернулась на этот звук, то увидела, что к ним приближается Учиха. – Надо собрать дрова для костра, – сказал он, подойдя достаточно близко. Сакура встрепенулась на этих слова, и Хината увидела некоторую растерянность на ее лице и как будто огорчение, поэтому сказала: – Я помогу. Узумаки неопределенно крякнул со своего поста, но промолчал. – Вечером посоревнуемся, – был ему ответ Саске. Вдвоем они вновь пошли к поднимающемуся вверх по склону лесу – у их вещей Саске наклонился, выудил из одного из рюкзаков небольшой топорик и, не оборачиваясь, двинулся вперед. Хьюга было уже жарко в кепке, поэтому она сняла ее, прицепила к связывающим спальники ремням и последовала под узорчатую лесную сень. – Собирать придется много, раз мы остаемся на всю ночь, – произнес Учиха, уверенно поднимаясь все выше. – Начнем с более высоких участков, чтобы потом не приходилось ходить далеко. Впрочем, вскоре он остановился у поваленного небольшого дерева, оглядел его, достал из-за пояса топорик и стал приноравливаться к первому удару. – А мы можем так делать? – спросила Хината. – Не просто собирать упавшие ветки. – Там, где мы оставили рюкзаки, есть пара довольно свежих кострищ, – ответил Саске, не поднимая головы. – Местные бывают здесь время от времени: об этом говорят следы в лесу и на берегу. Уверен, они поступают также. Опершись локтем на колено и замахнувшись, он вонзил лезвие топорика в ствол. Хината, чтобы не стоять без дела, стала собирать вокруг мертвые ветки и переносить их к этому же месту. Топорик стучал ритмично и быстро, прерываясь лишь тогда, когда Саске заканчивал рубить один участок и переходил к другому. Когда упавший ствол был полностью превращен в дрова, рядом, благодаря Хьюга, уже лежала приличная охапка веток. – Оставим тут и поднимемся выше, – скомандовал Учиха. Хината вновь прилежно последовала за ним вверх по склону. – Мне сложно рассказать о себе столь же лаконично, как ты, – вдруг заговорил Саске. – Наши семьи перестали общаться во многом потому, что для твоего отца больше не было равных в моем клане, когда мы остались вдвоем с братом. Сыграло роль и то, кто стал нашим опекуном, – на этом слове в его голосе появились новые оттенки, однако слишком мимолетные, чтобы Хината успела разобрать их значение с первого раза. – Он никогда не был нашим кровным родственником и является опекуном лишь номинально: его не было на том празднике, когда произошел пожар, и даже на официальных похоронах мы были одни – зрелище трагикомичное. Эмоцию, сопровождающую это слово, Хьюга распознала: презрение. Саске остановился, осмотрелся, указал на ближайшую лежащую в траве ветку и сам поднял ту, что была у его ноги. Видимо, они зашли достаточно далеко, и теперь им предстоял спуск обратно. Хината подняла указанную ветку и еще несколько, разламывая их, чтобы удобнее было нести. – К тому же на первые несколько лет Коноха скрыла нас от прессы, чтобы улеглась шумиха и чтобы мы спокойно закончили хотя бы начальную школу. Все это время Учиха говорил «мы»: видимо, имел в виду себя и Итачи. Хината не перебивала. – Наш опекун еще тогда состоял в Конохе, но через несколько лет разругался с Цунаде и покинул организацию. После этого мы стали видеть его еще реже: уже тогда жили отдельно, а за хозяйством присматривала нанятая чопорная старуха, способная накормить и постирать одежду, но не удержать от неблаговидного поведения. Поэтому я не был прилежным учеником младшей школы. Программу вытягивал только благодаря тому, что запоминал почти все, что говорили учителя на уроках, но не то чтобы я внимательно их слушал. Саске сделал паузу, подбирая особо толстую ветку и разрубая ее одним взмахом топорика. – Если ты спросишь меня, то я не думал в это время о вступлении в Коноху, я был просто чертовски зол на мир, в один миг отобравший у меня семью и все, что было с ней связано. Это было уточнение, понятное лишь им двоим – наследникам обескровленных судьбой кланов, основавших главную подпольную организацию Японии со времен конца Второй мировой войны. – Но когда я пошел в среднюю школу, это оказалось то же заведение, в которое поступил Наруто, – продолжал Саске. – Уже тогда он считал себя мессией от Конохи, и пусть и не кричал об этом на каждом углу, но все же решил сообщить лично мне. Я знал, что он сын Четвертого, но на это мне было все равно, а вот его попытки навязаться в друзья изрядно раздражали – так мы стали врагами. Хьюга словила себя на том, что ей любопытно и забавно услышать о Наруто от Учиха: увидеть его глазами громкого и яркого неусидчивого подростка, готового считать семьей весь мир. Видимо, у этих двоих с самого начала сложились особые отношения. – После некоторых событий я все же стал интересоваться Конохой, и, как уже говорил, попросил Цунаде выделить мне наставника. Но к Какаши я попал не один, а вместе с Наруто, – короткая пауза, чтобы поднять очередную ветку. – Первое, что сделал сенсей – стал обучать нас рукопашному бою, чтобы мы могли наконец нормально побить друг друга, – эти слова Саске произнес, не меняя интонации, и Хината успела лишь подумать о том, что надеется, что это была шутка. Но также она еще ни разу не слышала, чтобы Саске шутил. – Это дало свой эффект. Из врагов мы стали сначала соперниками, потом – друзьями. Хотя этот идиот до сих пор иногда выводит меня из себя, – эти слова он произнес, особо пристально разглядывая ветку, что держал в руке, но в следующую секунду спокойно переложил ее в другую руку ко всей набранной охапке. Они спускались все ниже. Какое-то время Хината молчала. Как она и предсказывала, ее история была куда короче и проще истории Саске, хотя он тоже рассказал о себе довольно кратко. К тому же, за всем прочим от нее не укрылась одна деталь: в какой-то момент Учиха перешел с «мы» на «я» и вернулся ко множественному числу лишь после появления в его рассказе Узумаки. – Здорово, что вы стали друзьями, – наконец произнесла она. Саске не ответил. Они уже вернулись к тому разрубленному на части стволу, от которого начали, и остановились. Вслед за Саске Хьюга скинула набранные ветки в кучу к остальным – получилось немало. – Можно задать вопрос? – произнесла она. Учиха кивнул, не глядя на нее. – Почему ты все-таки решил вступить в Коноху? Саске поднял на Хинату прямой взгляд непроницаемых черных глаз. – Чтобы восстановить честь клана, – просто ответил он. Хината опустила взгляд: это был ожидаемый ответ, но это не значит, что он не был правдивым. Ироничным являлось и то, что такие слова были близки ее, озвученному Наруто желанию защищать свою семью, и это подталкивало к продолжению, но такому, которым она бы вряд ли поделилась с излучающим уверенность Узумаки: – После того, как я узнала обо всем, – начала она, – я не раз думала, что было бы, знай я о Конохе с самого начала. Это бесполезные по сути размышления: уже ничего не изменишь, но теперь, когда я точно знаю, я начинаю видеть вещи и взаимосвязи, которые не замечала раньше. Ей захотелось сложить руки на груди, защититься, потому что она все еще чувствовала на себя взгляд Саске, но Хьюга сдержалась. – Это радует и одновременно пугает меня. Как будто изменения происходят быстрее, чем я могу их осознать. Наруто говорит, что это нормально, предлагает записаться после возвращения домой на курсы самообороны, но что если эти навыки понадобятся мне куда быстрее, чем я их освою? Учиха молчал. Потом сделал пару шагов к куче набранных веток, поднял одну и протянул Хинате. – В первую очередь научись по-другому воспринимать предметы вокруг себя, – Хината вновь подняла на него взгляд. – До приемов рукопашного боя ты должна уметь защитить себя простыми вещами. Любая вещь может быть оружием. Хьюга повторила про себя его последнюю фразу, словно пробуя ее на вкус. – Научись воспринимать предметы в таком ключе, – продолжил Саске. – Реакция – лишь вопрос отработки. Он резко взмахнул веткой назад – та с присвистом рассекла воздух, но вдруг была остановлена… рукой неведомо откуда взявшейся Сакуры. – Где вы были? – обеспокоенно спросила Харуно. – Мы уже начали беспокоиться. На то, что она только что остановила возможный неслабый удар, Сакура даже не обратила внимания. – Набранного должно хватить на вечер и часть ночи, – произнес Саске, не отвечая прямо на вопрос и указывая на собранные ветки. – Я помогу донести, – с готовностью отозвалась Сакура. Они пообедали зажаренной на костре рыбой и свежими овощами, что взяли с собой из дома. Компания болтающих Харуно и Узумаки отвлекла Хинату от состоявшегося разговора с Учиха, но всякий раз, когда ее взгляд случайно пересекался с взглядом Саске, она неизменно вспоминала его слова, но пока отложила их, чтобы при случае обдумать спокойно. Приготовив еще несколько рыбин для ужина, они затушили костер, но так и остались сидеть вокруг него, слушая шелест реки и греясь на разморившем их солнце – тишину не нарушал даже словоохотливый Наруто. – Сейчас еще немного посидим и пойдем к Гремучей иве, – все же пробормотал он. – Не к Гремучей иве, а к Плачущей деве, – поправила его Сакура, закрыв глаза и подставив лицо солнечным лучам. Сегодня она отчего-то не вспоминала ни про свою шляпу, ни про страх загореть слишком быстро. – Да, ива – это уже из другого источника, – согласился Наруто, а потом стал наклоняться вбок в сторону подруги. – Эй, ты что делаешь? – почувствовав движение с его стороны, Сакура немного повернула корпус, приоткрыв даже один глаз, и голова Узумаки приземлилась ей на колени. – Ты сама подвинулась, – ухмыльнулся Наруто. – И мне лень двигаться обратно, – на удивление добродушно отозвалась Харуно. Хината смотрела на них и не думала, но чувствовала, насколько ей хорошо и спокойно в их компании, и как все же здорово получилось, что они все вместе оказались в этой поездке. – Так, – не выдержал долго Наруто, распрямляясь и садясь ровно. – Выдвигаемся. Еще неизвестно, сколько будем идти. Следом за ним не сразу поднялись все остальные. Еще раз проверили кострище, спальные мешки и рюкзаки спрятали между камнями и, захватив с собой только фляги с водой, – Узумаки даже не стал надевать обувь – начали подниматься вдоль берега против течения. Сначала и скорость их движения, и продолжаемый обрывками разговор были такими же неспешными, но вскоре эта расслабленность спала и они зашагали и заговорили бодрее. Русло реки, название которой они так и не узнали, местами петляло, совершая повороты и постепенно сужаясь, словно мельчая к истоку – берега почти незаметно поднимались в гору, а склоны обступивших их холмов, напротив, постепенно снижались. Изменился и лес вокруг: хвоя смешалась с листвой, появилось больше кустарников, раскинувших свои покрытые мелкой листвой ветви, тени стали гуще и прохладнее. Они шли уже довольно долго, и как раз огибали большой камень, по одному проходя у самой воды, когда Узумаки вдруг произнес: – А вот и она! После препятствия перед ними предстала небольшая заводь, из которой вытекала совсем неширокая в этом месте река, а над водным зеркалом высился покрытый мхом валун, с вершины которого несколькими непрерывающимися струями стекала вода. – И правда Плачущая дева, – сказала Сакура, озвучив мысли Хьюга. В форме камня неявно проглядывались очертания сидящей на коленях фигуры, уронившей голову в ладони – при определенной доле воображения бок камня превращался в длинные волосы, а мох – в одежды. Ребята на какое-то время замерли на своих местах, разглядывая открывшийся вид и, быть может, как Хината, припоминая подробности услышанной от Аяно-сан легенды и проникаясь моментом присутствия. – Так, – хлопнула в ладоши Сакура, – у нас с Хинатой важное задание, – сказала она, обращаясь к Наруто и Саске. – Оставайтесь на месте, пока мы не закончим. Кивнув Хинате словно соучастнице, Харуно пошла к заводи – Хьюга последовала за ней, краем глаза заметив, как Наруто, хитро прищурившись, переглянулся с Учиха. Тот коротко и безразлично пожал плечами. Девушки обошли водное зеркало по краю и разулись у самой кромки – вода была приятно прохладной, а заводь – совсем не глубокой, только камни на ее дне были немного скользкими, отчего приходилось ступать с осторожностью. В какой-то момент Сакура чуть было не оскользнулась, но валуна не коснулась: видимо, хотела сделать все осознанно. – Ну что? – шепотом спросила она, развернувшись к Хинате. – Готова? – в зеленых глазах горело озорство, предвкушение и… надежда. Всякая юная девушка надеется обрести взаимную любовь. Хината улыбнулась одновременно Сакуре и этим мыслям и подняла левую руку. Принесет ли это ей любовь того, в кого она уже влюблена? Передаст ли ее чувства? Мох, покрывающий камень, был холодным и влажным, но мягким наощупь. Хьюга мимолетно подумала, что хотела бы прижаться к нему щекой. Лицо стоящей рядом Харуно было озарено отраженным от воды солнечным светом и отчего-то в этот миг показалось Хинате печальным – неожиданная перемена или просто иллюзия. Словив ее взгляд, Сакура коротко улыбнулась, словно почувствовав что-то, обернулась и… – Нет! Наруто! Следующее, что услышала Хината, был громкий всплеск.