Железная леди

      В комнате было темно, когда Свон проснулась. Они плотно зашторили окна, когда ложились. Было непривычно просыпаться в незнакомом месте, в непривычное время (время близилось к обеду), да еще и с Джонсом под боком. Почти под боком. Женщина глянула с кровати вниз – мужчина спал. Затем она быстро привела себя в порядок, достав из сумочки крем для лица, блеск для губ и расческу. Расправив волосы на подушке, она аккуратно прилегла, но тут же дернулась от внезапного стука в дверь. Он был все настойчивее.       – Еще не проснулись, голубки? – подала голос бабуля.       Свон окончательно проснулась, а потом опять кинула в Джонса подушку, но на этот раз, чтобы он проснулся.       – Джонс? Эй, – шепотом окликнула она. Он зашевелился. – Бабуля за дверью, иди сюда, – резко продолжила она.       Он заозирался вокруг и, наконец, понял, в чем дело. Быстро собрав вещи, он закинул их на кровать и перелез сам. Свон расправила его покрывало на кровати и предприняла попытки занять нормальную позу. Все выходило из рук вон плохо.       – Я вхожу, так что заканчивайте свои делишки, – бабуля не уходила, а наоборот открывала дверь.       Джонс попытался удобнее приобнять «невесту», но все, что он смог – это положить ладонь ей на макушку. Когда бабушка зашла, они оба по-дурацки улыбались.       – Бабуля, – радостно произнес мужчина. – Прости, мы не сориентировались во времени. С днем рождения! – Свон подключилась на последнем слове.       – Спасибо, мои дорогие! А вот и ваш завтрак. Поешьте и спускайтесь на обед, мои дорогие! – сказала миловидная старушка. «Дорогие» одновременно усмехнулись, переглянувшись.       Как только она вышла, Джонс опустил голову, прикрыв глаза и сомкнув пальцы на носу.       – Если родители перенесут, то бабуля… бабуля вообще умрет, – грустно произнес он.       – Эй, ты чего? Все будет хорошо, – Свон успокаивающе гладила его по плечам. – Бывает же, не сошлись характерами, да и вернешься ты сюда еще не скоро, – он глянул на нее. – Работа! Я имела в виду работу, – Джонс опустил взгляд на ее руки, которые все еще скользили по плечам. Женщина заметила его взгляд и убрала руки, смутившись.       – То есть, мы поженимся, разведемся и продолжим работать, как ни в чем не бывало? – Он взял себе кофе с подноса и протянул ей чашку.       – Ну да, – она равнодушно пожала плечами.       Он поражался ее стойкости и непоколебимости.       – А ты ведь, правда, железная леди, – сказал он тихо, вставая с постели.       – Что ты сказал? – Ее голос надломился.       – Ничего, – поспешил ретироваться Джонс. – Не каждая так сможет.       – И не каждый. Ведь ты согласился, – она сделала вид, что не обиделась.       – Джентльмен. Ты помнишь, – он собирался зайти в ванную, но она его опередила, закрыв дверь перед носом. – Эй, так не честно!       – Дамам надо уступать! – ответила она, включая воду.       – А ведь еще даже не поженились, – протянул он так, чтобы она слышала, и поплелся в другую ванную. У него опять перехватило дыхание от ее внешнего вида, поэтому он стушевался.       Свон спустилась раньше. Она увидела, что за большим столом сидели его родители, бабушка, семья брата и обе сестры. Лиам заметил ее первым и встал, чтобы задвинуть за ней стул.       «Еще один джентльмен», – подумала Эмма. На ней был флисовый запашной халат, а волосы были собраны в свободный хвост.       Его отец, чьей копией был Киллиан, был холоден и серьезен весь обед. Мать, напротив, тепло общалась с гостьей и охотно подливала чай.       – Что же, Эмма, расскажи, как это было? – поинтересовалась Алиса примерно на третьей чашке.       – Что? – У нее не было проблем со слухом, но к подобным и частым разговорам она не привыкла.       – Предложение, конечно! – подхватила бабуля.       Чего они не придумали с Джонсом, так это историю их любви и предложения. Все получилось так спонтанно, что Свон жила одним мигом сейчас. Ее жизнь была прописана до мелочей, но когда заявился этот Голд, все пошло кувырком. Подвернись ей под руку кто-либо другой, возможно, не пришлось бы лететь в такую дыру и общаться с дюжиной чужих людей. Хоть и таких дружелюбных.       – Уверяю тебя, мам, эта история столь же обычна, как будний день или еда в миске Понго, – далматинец, услышав свою кличку, оторвался от обеда неподалеку.       – О, сын. Предложение может быть обычным для тебя, но не для девушки. Ведь так, милая? – подняв брови и улыбаясь самой милой улыбкой, Алиса настаивала.       – Вы правы, миссис Джонс, – Свон улыбнулась в ответ, на мгновение задержав взгляд на Киллиане. – Это было… на самом деле, довольно неожиданно.       – Да что ты? – Похоже, Джонсу самому стало интересно, он был весь внимание.       – Мы работали уже полгода, часто оставались наедине, работая по ночам. Видимо тогда между нами что-то промелькнуло, – Киллиан подавился чаем, а Эмма продолжила. – Спустя месяц конфетно-букетного периода, – она игриво закатила глаза. – Вы ведь знаете, какой он стеснительный, – на щеках Свон уже играл румянец, пока чета Джонсов переглядывалась. – В один из вечеров он был так настойчив, когда позвал меня в зоопарк…       – Зоопарк, – гулом пронеслось по столу, все внимательно слушали. Джонс заинтересованно смотрел на Эмму.       – Да, в зоопарк, – утвердительно повторила она. – Мы долго гуляли, обсуждали предстоящий номер журнала, – тут уже Джонс закатил глаза при упоминании рабочих моментов в истории предложения, – и так дошли до пруда с лебедями. Киллиан рассказал мне историю этих птиц. Когда они встречают пару, они остаются с ней на всю жизнь, – мужчина приоткрыл рот от ее находчивости и еще от чего-то…очарования? – Пока я безотрывно смотрела на них, он достал из кармана черную бархатную коробочку, – Эмма нежно ухватила его за руку.       – Там и было… – хотел поскорее закончить историю ошеломленный Джонс.       – Сердце, точнее маленький ключик от него, – прервала Свон его, вгоняя в краску и заставляя скривиться от изумления.       – Скорее, большой ключ, – сам не зная, зачем, Киллиан поправил ее, от чего уже Алиса открыла рот, а Свон наградила его прищуренным взглядом и продолжила.       – Он такой романтик, не правда ли? – По всем канонам, она должна была мило ущипнуть его за щечку, что и сделала.       – А предложение я сделал тем же вечером в ресторане. Конец. Кому-нибудь еще чая? – попытался отвлечь гостей Джонс.       Женщины выдохнули со слезами на глазах, глава семейства был взволнован, а Лиам гордо похлопал брата по спине. Они с младшим братом были похожи только глазами цвета морской волны, Лиам был ниже и плотнее, с русыми вьющимися волосами, как у матери. Его жена, Эльза, чем-то напоминала Эмму, тоже стройная блондинка, с нежными чертами лица. Пятилетние близнецы Анна и Кристоф Джонс тоже сидели за столом, завороженно слушая историю Свон.       Руби, самая младшая сестра, тоже была похожа на мать, в отличие от Мэри Маргарет, практически близнеца Киллиана. Парень Руби работал в Англии, поэтому приезжал обычно на выходные, но в эти у него были неотложные дела.       После завтрака сестры Джонс провели Эмме экскурсию по дому. Уводимая ими под руки, Свон обернулась и с надеждой посмотрела на Киллиана, который, кажется, был рад подобному раскладу и не стал протестовать.       На улице было холодно, учитывая, что был конец ноября, но снега не выпадало, и юбилей бабушки Лукас решили праздновать в шатре на улице. Свон, переодевшись, помогала украшать помещение бесчисленными фонариками, стоя на стремянке. В какой-то момент, беря очередную гирлянду, она зацепилась за уже подвешенную, и та вмиг обвила ее волосы. Киллиан, заколачивающий неподалеку опоры для шатра, заметил это и предложил помощь.       – Помочь, Рапунцель? – весело спросил он, на что она сверкнула глазами.       – Сама справлюсь, – пытаясь отцепить последнюю лампочку от волос, ответила она исподлобья.       Не то чтобы Джонс сильно рвался, но он не успел подхватить Свон, когда та падала с третьей ступеньки лестницы. Подойдя к ней, он все же протянул руку, которую она приняла. Он помог ей встать и даже поинтересовался, больно ли ей, на что она отрицательно закивала и, прихрамывая, полезла обратно.       – Стоп, Свон, стой, – Джонс схватил ее за руку, не давая подняться. – Давай, я посмотрю, твоя лодыжка синеет. Ты ударилась?       – Все в порядке, на каблуках ходить больнее, чем сейчас, – она попыталась освободиться от цепкой хватки, но Киллиан не позволил, усадив ее на ближайшую табуретку. Было видно, как она закусила нижнюю губу изнутри, когда мужчина дотронулся до больной лодыжки.       – Слышала об одной вещи, Свон? Называется доверие, – он перевел взгляд с ее ноги. – Тебе не от кого скрывать свои проблемы. Я не министр и не президент. Здесь нужен лед, – Эмма ойкнула, когда он снова прикоснулся к ушибленному месту. Он оглянулся и увидел недалеко жену брата. – Эльза, наколдуй, пожалуйста, немного льда. Эмма ушиблась, – миссис Джонс кивнула и пошла в дом.       – Вот только не надо меня жалеть, – Свон не убирала «колючки».       – Я просто помогу, хорошо, – нахмурился Джонс. – Хочешь, я о-очень небрежно перевяжу? – нарочно сказал он, ухмыльнувшись. Эмма засмеялась. – Видишь, у тебя такой красивый смех, а ты постоянно ворчишь.       Джонс смутился, когда понял смысл своей реплики, а Эмма покраснела, перестав смеяться. Их устремленные друг на друга взгляды прервала Эльза, которой пришлось кашлянуть, чтобы ее заметили. Она принесла лед и эластичный бинт и вернулась к Мэри Маргарет. Джонс приложил пакетик со льдом к ноге, от чего Свон вздрогнула.       – Потерпи, скоро пройдет, – мужчина несильно подул.       – Я знаю, можно не нянчиться, – опять этот холодный взгляд.       – Ты и отцу так отвечала? – не выдержал Киллиан.       – Я его не помню, как и мой брат, думаю. Но если бы он не ушел, то отвечала бы, – отрезала Свон с такой болью в глазах, которая читалась невооруженным взглядом.       «Вот откуда это воинственное отношение к мужчинам», – подумал Джонс.       – Прости, я не подумал, – все, что он озвучил.       – Впредь будешь думать, но ты ведь хочешь узнать и про мою маму? – Он виновато посмотрел на нее, подтверждая мысли. – Я нашла ее в ванной, полной ее крови, когда мне не было и десяти, – Свон говорила спокойно, – так что, попадись мне этот ублюдок, я бы ему высказала даже больше, – она вскинула бровь.       – Эмма, – поддавшись порыву, Джонс заключил ее в объятья.       Любая другая на ее месте расплакалась бы, но не Свон. Она удивленно приняла его, но не поднимала рук, чтобы обнять в ответ, а лишь положила голову ему на плечо, уткнувшись подбородком. Он успокаивающе погладил ее по спине, и, отстранившись, большим пальцем стер одинокую слезинку, а затем аккуратно перевязал ногу.       Гости начали приходить после обеда. Стол был накрыт. Счастливая бабуля Лукас встречала всех у самого входа в дом, откуда через веранду приглашенные проходили в большой двор. Свон, надев джинсовый комбинезон, в ванной доплетала на голове прическу из косичек. Джонс натянул белую футболку и красную клетчатую рубашку сверху. Они усмехнулись друг другу, встретившись в коридоре, заметив, что выглядят, как деревенские подростки, когда стоят рядом.       Если с самого начала Свон чувствовала себя не в своей тарелке рядом с таким скоплением людей, то, пообщавшись со многими из них, она с удивлением признала, что к этому можно привыкнуть.       – Вот видишь, миссис Дарси, – отметив ее прежнюю чопорность, высказался Джонс, проходя мимо нее с тарелкой салата, – все не так уж плохо. Она улыбнулась в ответ и заметила, что он смотрит куда-то сквозь нее.       – Здравствуй, Киллиан, – ласковым тихим голосом произнесла красивая брюнетка, подходя к нему.       – Здравствуй, Мила, – он улыбнулся ей, сомкнув брови. Эмма заметила напряжение в их приветствии. – Как поживаешь? – Было видно, что он пытался выглядеть равнодушным, но у него это плохо получалось.       – У меня все хорошо. Я преподаю в местной школе, – ответила та.       Свон закатила глаза. Она догадалась, что это была бывшая девушка, если не первая любовь, Джонса. Такая посредственная, добрая, милая "овечка". Наверняка, его тип. Он все еще нежно смотрел на нее. Эмме даже стала интересна их история. Они, наверное, познакомились еще в школе, когда он дергал ее за косички. Потом он таскал ее портфель. На выпускном они не стали королем и королевой бала, но веселились весь вечер и были счастливы друг с другом. А потом встретили рассвет, просидев где-нибудь на скамейке, на одном из бесчисленных прибрежных склонов. Он звал ее с собой в Нью-Йорк, но она слишком скромна для этого. Она даже не отдалась ему при прощании, но, возможно, сказала, что будет ждать всю жизнь. А он вернулся только, хрен знает, через сколько лет, и вот они встречаются, награждая друг друга томными взглядами...       Из накативших мыслей ее вывел Киллиан, уже щелкая пальцами прямо перед глазами.       – Свон, ты в трансе? – Она заметила, что Мила уже ушла, а Джонс стоял рядом.       – А? Нет, я… Кто это? Местная подружка? – Она словила себя на мысли, что тоже хотела высказаться безэмоционально, но ничего не получилось.       – Что это, Свон? Ревность? – он преувеличенно ахнул, прикрыв рот.       – Не дождешься, Джонс, – сощурившись, она шутливо ткнула его в плечо. – Идем за стол.       Покачав головой, Киллиан поплелся за ней.       Вечер промчался стремительно. Гости поочередно поздравляли бабушку. Еда убывала со стола. Бокалы то и дело наполнялись. Многие танцевали под музыку, которую подобрал младший из братьев Джонс. Если бы бабуля не заметила, что Свон не пьет, то она бы ни за что не согласилась танцевать. А после парочки бокалов вина и наставлений Лукас, блондинка встала из-за стола и прошла в центр устроенной танц-площадки, положив руки на плечи Джонса. Лиам из вежливости пригласил ее, потому что Киллиан танцевал с Милой, не удостоившись внимания невесты.       Киллиан изредка посматривал на Эмму во время танца. Она казалась такой живой, совсем не той Эммой, что была в редакции. Скоро они вернулись за стол. Киллиан накинул Эмме на плечи свою куртку, а она даже не стала отказываться, что мужчина принял на счет вина. Гости начали расходиться. Женщины потихоньку убирали со стола. Киллиан проводил племянников в дом, чтобы почитать обещанную сказку. Через полчаса он вернулся.       – Идем, – беря Киллиана за руку, произнесла Свон, когда бабушка во всеуслышание объявила последний танец.       Они танцевали, в то время как взгляды оставшихся за столом родственников были прикованы к ним. Джонс неуверенно коснулся ее талии.       – Что мы за пара такая, если даже не потанцуем вместе? – Это была тщетная попытка с ее стороны сказать это как можно более небрежно. – Ты знаешь всех гостей? Вдруг кто-то из них – человек Голда?       – Ты выпила лишнего, Свон? Казалось бы, оставил одну ненадолго, а каков результат? – наигранно выспрашивал Джонс, касаясь дыханием уха женщины. – Но если ты хотела пообниматься, то даже просить не надо, я весь твой, дорогая, – он ближе прижал ее к себе, ее щеки вспыхнули.       – Если ты не прекратишь, то останешься без ключика, – как можно серьезнее ответила она, высвобождаясь.       – Ключа, большого ключа. Хочешь проверить? – В искорках его глаз тоже был отблеск алкоголя.       – Как жаль, что у меня кодовый замок, Джонс, – едва коснувшись его уха губами, произнесла Свон и, дернув бровью, оставила его одного.       Зайдя в дом и оглядевшись, Свон ускорила шаг, направляясь в спальню. Часто дыша, она закрыла за собой дверь в ванную и принялась умываться, охлаждая горящую кожу лица и шеи. Выйдя из душа, она услышала шаги в коридоре. Наскоро вытершись, она прислушалась к голосам. Это был Киллиан, который провожал бабушку до ее спальни.       – …пока я еще жива, – жалобным, но безапелляционным тоном закончила бабуля.       Эмма могла только догадываться, о чем шла речь.       – Надеюсь, ты голая, – заходя в комнату, проговорил Джонс.       – А я надеялась сегодня спать одна, – ответила обернутая полотенцем Эмма, прислоняясь спиной к двери.       Джонс никак не прокомментировал, лишь разделся и перетаскивал подушку и одеяло на тонкий матрас на полу.       – Ты ночуешь в ванной, Свон? – спросил он, пролежав не менее десяти минут в тишине.       – Мне нечего надеть, – моментом позже констатировала женщина.       – А как же та сногсшибательная пижамка? – Джонсу, определенно, нравилось над ней издеваться не меньше, чем ей над ним.       – Мне буквально нечего надеть, пижама в комнате, как и ты, – голос был пропитан негодованием.       – Боже, Свон, неужели сразу не сказать? – Джонс сел, осматриваясь. – И где она?       – Я… я не помню, – всхлипнула Эмма.       – У тебя, – не ослышался ли он? – У тебя все хорошо? Ты плачешь?       Слезы – самое опасное оружие женщины, но при этом самая большая брешь в броне, если женщина того не желает. Алкоголь всегда плохо действовал на Свон, поэтому она старалась воздерживаться. Сама не зная, почему, она выпила два или три бокала по исключительному настоянию старухи, которая ей все больше нравилась. Но душ не помог, а воспалил ее мозг еще больше.       – Нет, я просто не знаю, где моя пижама, – вытирая слезы тыльной стороной ладони, прошептала Свон.       – Стой там, я что-нибудь придумаю, – в который раз поражаясь этой женщине, Джонс открыл шкаф и достал оттуда одну из своих старых футболок, которая, по его оценке, должна была скрывать бедра женщины. – Подойдет моя футболка? – Он не надеялся на ответ, его останавливало еще одно условие. – Но как я тебе ее передам?       – Я не закрывалась.       Открыв дверь, Джонс протянул руку с футболкой, которая была тут же схвачена сырой рукой. Сказать, что он не пытался ничего рассмотреть, Джонс не мог. Переодевшись, Свон вышла из ванной и с мокрыми волосами легла в постель.       – Спасибо, – произнесла Свон, когда улеглась.       – В твоем случае полагается большая благодарность, Свон, – улыбаясь, подначивал Джонс.       – Я и сказала – спасибо, – Эмма смотрела в потолок. – Если ты намекаешь на что-то большее, то вчера я сделала все возможное.       – А говоря о поцелуе… Это было… – Джонс был рад, что Свон не может видеть его лица. Ему действительно понравился тот спонтанный поцелуй в гостиной.       – Один раз, – Свон прервала его размышления.       «Один раз», – повторил про себя Джонс, засыпая.