Железная леди

      Эмма с Киллианом сидели в регистрационном отделе мэрии Нью-Йорка. Оба жутко волновались. Кто же знал, что их первый брак получится именно таким? Но, несмотря на сложившуюся ситуацию, Джонс в который раз проворачивал в кармане кольцо, которое отдала ему бабушка. Это кольцо было фамильной ценностью и передавалось младшему из сыновей, коим являлся Киллиан. Сам не зная, зачем, он принял его и теперь должен был передать Свон, хоть и ненадолго. Он думал, что поступает правильно. Решившись, он схватился за кольцо, словно за спасательный круг, полной противоположностью которого оно сейчас, по сути, являлось, и озвучил свои мысли Свон.       – Эм… Свон, слушай, раз уж мы здесь, – начал мямлить Джонс.       – Да? – прислушалась она.       – Моя бабушка… она подарила его мне… и сказала, чтобы я… – его уверенность куда-то улетучилась. Свон не поняла ни слова, переспросив. – В общем, вот, – он достал колечко, которое успело нагреться в его руках, и показал его Свон, глаза которой вмиг расширились.       – Это мне? – Она переводила встревоженный взгляд с кольца на мужчину и обратно.       – Понимаю, твое кольцо мне было куда шикарнее, – вспоминая ее жест во время предложения, он облизнул нижнюю губу, что не скрылось от глаз женщины, и она довольно ухмыльнулась. – Но это фамильная ценность, и я буду рад, если ты примешь его хотя бы ненадолго, – он передал кольцо ей. – К тому же, здесь на это тоже смотрят, и мне будет неловко, если спросят, почему я такой жмот, что даже кольца не купил, – Джонс протяжно пожал плечами.       – Оно…       – Белое золото с белым сапфиром. Не платина с бриллиантами, но все же было дорого когда-то, – перебил он женщину.       – Оно прекрасно, – прошептала она, держа украшение кончиками пальцев. – Спасибо.       Надев кольцо на безымянный палец, она поблагодарила Джонса с такой нежностью во взгляде, что он мог попросту расплавиться в своем кресле.       – Мистер Джонс и мисс Свон, проходите, – вещал голос по громкоговорителю.       Мужчина и женщина переглянулись, вставая с места. Вернувшись в привычное русло, они не забыли записаться на регистрацию документов для бракосочетания. Джонс, как помощник, подготовил все необходимое, и теперь они шли, держась рядом, в кабинет приемной. Заполнив необходимые формуляры и передав копии, пара удалилась.       Прошло несколько дней после их поездки в Ирландию. Свон вела себя по-прежнему, натянув маску безразличия. Джонс, как и раньше, исполнял все свои обязанности: планировал рабочий день Свон, координировал ее деловые встречи, составлял черновые версии журнала, попутно складывая собственные статьи на стол начальника. Обещание прочитать и оценить их никто не отменял, однако она не торопилась с его выполнением.       Голд больше не объявлялся. Очевидно, он собирал необходимую информацию, проводя камеральную проверку, вплоть до поисков совместных фото в СМИ. Поэтому теперь выходы Свон сопровождал исключительно Киллиан. Они даже обедали вместе, учитывая, что женщина была в курсе его финансового состояния.       Вопроса, как все узнали об их свадьбе, не возникало: у всех стен есть уши. К счастью, они не настолько длинные, чтобы знать причину. Поэтому каждый день Джонса встречали непонимающими взглядами и поддевающими возгласами, на что он просто не обращал внимания. Свон чувствовала, кем его считали в коллективе, но ничего не могла сделать. Решение было принято. Откажись она от своего плана, Джонсу грозил реальный тюремный срок. А она это допустить не могла.       Не все осталось в Ирландии. Ее отношение к нему изменилось в лучшую сторону. И не только к нему. Она стала намного мягче к другим людям, к своим подчиненным. Некоторые из них годами не видели ее улыбки, которая теперь появлялась чуть ли не каждый день.       Сегодня Свон, как всегда, допоздна сидела на рабочем месте. Потирая виски, она раздумывала над последней статьей в новом номере. Авторской статьей. Она вспомнила, что у Джонса должны были быть отобранные фотографии, но она сама отпустила всех раньше сегодня, в честь пятницы. Надо сказать, что такого не было... никогда ранее. Да, между ней и Джонсом ничего не было и не может быть, но ей нравились перемены, которые произошли в ее жизни за последнее время.       В том числе и в рабочем плане. Ей предложили возглавить наблюдательный совет крупной госкомпании, интервью записывались через день, фотосессии, одна за другой, ставились в график. Свон опять вспомнила про фото и все-таки набрала Джонса.       – Да, – чересчур резко ответил он через несколько гудков.       – Не спишь? – волнуясь, спросила женщина.       – Когда тебя это волновало? – выдохнул он. – Чего-то хотела, Свон?       – Я, – она уже пожалела, что позвонила, нарвавшись на его плохое настроение, но ее больше волновала работа, – вообще-то, да. Фото для моей статьи ты мне так и не отдал, не могу найти их.       – Твою мать, – выплюнул он в сторону, – они у меня на флешке. Сегодня надо? – был слышен шум машин, он точно находился на улице.       – Да, Джонс, – его же тоном ответила Свон.       – Еду.       Он отключился. Свон нахмурились. Что могло произойти за вечер, ведь он уходил, как обычно, отшучиваясь, что будет скучать по ней все выходные? А ведь через неделю они женятся! Все это похоже на американские горки. Она покачала головой, продолжая писать статью. Через несколько минут в коридоре послышался шум шагов.       Джонс вошел, пряча взгляд. Что-то было не так. Подойдя к ее столу, он положил флешку, разворачиваясь. Приглядевшись, Свон охнула, скользнув рукой ко рту и мгновенно вскакивая к нему. Его левая бровь была разбита, кровь, размазанная у виска, сочилась тонкой струйкой, достигая скулы, на губе красовалась царапина, а сжатые кулаки были красные.       – Боже, что случилось, Киллиан? – Подойдя к нему, она машинально дотронулась до его щеки, что заставило его зашипеть и отвернуться.       – Все в порядке, Свон. Можешь думать, что с лестницы упал, – отмахнулся он, едва натянув уголки губ.       – Помнишь про доверие? Мы здесь одни, ты можешь рассказать мне, – мягко предложила она, и в ожидании его реакции потянулась в стол за салфетками.       Взяв салфетку, Свон подошла к нему и, аккуратно коснувшись виска, начала стирать кровь. Он, растерявшись, наблюдал за ее сосредоточенными движениями. В один момент, когда она дотронулась до брови, он дернулся, и Эмма осторожно подула на рану, приблизившись к его лицу. Их глаза встретились. Джонс мог поклясться, что сознался бы в чем угодно, если бы задержал на ней свой взгляд на пару секунд дольше.       – Ему больше досталось, – прошептал он, отводя глаза.       – Кому? – Свон насторожилась. – Кто тебя так? – Она все еще смотрела на него, не отстраняясь.       – Неважно. Ты ведь понимаешь, что не все однозначно думают о нас хорошо? – на ее вскинутую бровь ответил он, понимая, что она не отступит.       Коснувшись ладонью лба, она подошла к окну. Такого она точно не хотела. Да, она поступила эгоистично. Но ведь здесь работают взрослые люди. К чему эти слухи и склоки? Неужели нельзя спокойно отнестись к подобному? Или она до сих пор так наивна, чтобы думать о людях лучше, чем они есть на самом деле? Вопросы роились в голове женщины, пока Джонс задумчиво стоял около ее стола, прокручивая ситуацию с Робином, который после двух совместно выпитых кружек пива выпалил, что следующий женится на Свон.       – Я уволю того, кто это сделал, только скажи, – решительно произнесла она, развернувшись. – Я этого не хотела, – ее голос надломился.       – Чего же ты хотела, Свон? Кроме своей работы, конечно, – высказал свое предположение мужчина, взмахнув руками.       – Я, – она сглотнула, – я знаю, чего я точно не хотела, – в ее глазах появились уже знакомые ему отблески. Это был взгляд потерянной девочки. – Не хочу возвращаться домой, где все напоминает о прошлом, – она невинно пожала плечами, стараясь держать себя в руках.       – Господи, Свон! – Он запустил руку в волосы, подходя к ней. – Да нельзя же быть такой!? – Нежно схватив ее за плечи, он продолжил, утопая в зелени ее глаз. – Такой… Что в одну минуту тебя хочется просто придушить, а в другую – придушить в объятьях!       Она засмеялась сквозь слезы, опустив голову и касаясь лбом его груди. Джонс, промотав в голове свои слова, тоже разразился смехом, покуда позволяла трещина на губе. Он все еще не убирал рук с ее плеч, легко поглаживая их. Его сердце чуть не вылетело из груди, когда она подняла голову и, перестав смеяться, завороженно посмотрела на него. Джонс знал, что не сможет забыть вкус ее напористых губ, которые сейчас были приоткрыты. Если и был какой-то момент близости между ними, то он не шел в сравнение с тем, что настал сейчас. В ее глазах читалось безграничное доверие и безмолвное согласие. Джонс капитулировал, неуклонно стремясь к ней.       – Надеюсь, я не сильно помешал? – послышался низкий мужской голос, когда их носы уже соприкоснулись.       Это был Джеймс, входящий в кабинет. Свон с испуганным взглядом отпрянула от Джонса, который сильно зажмурился, понимая, что только что мог совершить крупную ошибку.       – Джим! – воскликнула Эмма, кинувшись к нему обниматься. – Ты, как всегда, непредсказуем! – наигранно довольным голосом проговорила она.       – Вы двое, – он указал на них пальцем, – еще не поженились? Было бы грубо с твоей стороны, сестра, не позвать меня на свадьбу.       – Мы…       – Женимся в следующую субботу, – Джонс, перебивая невесту, протянул руку для приветствия. – Киллиан Джонс, жених, – учтиво произнес он, улыбаясь.       – Джеймс Нолан, брат невесты, – ответил блондин, крепко пожимая руку и переводя взгляд снова на Эмму.       – Что ж, Эми, расскажешь, как все случилось? – выдохнул Нолан.       – Обязательно. Только не здесь и не сейчас. Поедем домой? Мы все равно собирались. – Свон выключала свой компьютер, давая понять, что не намерена задерживаться и вовлекаться в дальнейший разговор. – В смысле, я к себе, он к себе, – на ошарашенный взгляд Джеймса добавила женщина. Джонс хмыкнул.       – Пообщаемся в другой раз, приятель, – поджав губы и хлопнув Нолана по плечу, он с бешено стучащим сердцем покинул редакцию.       Джеймс искусственно улыбнулся ему, попрощавшись, и повернулся к сестре.       – Ты точно та Эмма Свон, которую я знал месяц назад? Признавайся! – с серьезным взглядом он обратился к ней, на что она рассмеялась.       Брату она могла рассказать о мотивах своих поступков и о самих поступках. Поэтому, как только они переступили порог ее дома, Свон поведала ему последние новости. Брат внимательно слушал ее, опустошая чашку чая и попросив чего-нибудь покрепче после того, как она закончила.       – Не знаю, как бы я поступил на твоем месте, родная, – задумчиво резюмировал он. – Но постарался бы помочь, обратись ты ко мне, – подняв свой стакан с виски, он стремительно его опустошил.       – У меня не было времени даже подумать! – Свон вторила ему, отпивая из своего стакана. – Голд вполне непрозрачно намекнул, что поможет только брак! И что мне оставалось делать? Я знаю Джонса довольно давно, он никогда не подводит меня и серьезно относится к своим обязанностям…       – Так же серьезно он оттяпает у тебя половину состояния при разводе, – Нолан наклонил голову, вглядываясь в ее глаза.       – Он богаче меня, брат, – она усмехнулась, осушив стакан. – Да у него целое чертово состояние, – Свон развела руками, ухмыльнувшись. – Так что мои деньги ему точно не нужны. Впрочем, как и я, – она плеснула себе еще немного виски. – Сделаем все по-тихому, оформим визу и будем жить спокойно.       – Мне жаль, что когда я продлевал свою, не сказал тебе. Нам вообще нужно чаще разговаривать, – столкнувшись стаканами, они закрепили эту идею.       Выходные пролетели так же стремительно, как и начались. Поразительно, насколько быстрее время движется, когда нам этого меньше всего хочется. Свон потягивалась в постели, наслаждаясь последними минутами сонной неги. Скоро Джонс, как и всю последнюю рабочую неделю, заедет за ней, но до этого необходимо сделать несколько дел. Душ, йога, пробежка, макияж, укладка, кофе. Нет, кофе с него. Полюбившийся ей латте с корицей. Особенно необходимой сейчас, когда скоро Рождество, а настроения встречать его как не было, так и нет.       В детстве Эмма с братом и матерью всегда встречали рождество втроем, так как отца она не помнит. Может, он и был с ними, когда Эмма еще не родилась. После смерти матери под Рождество этот праздник перестал для них существовать.       Она только положила плойку на комод, как в дверь позвонили. С утра Эмме предстояло интервью в одной газете, и Джонс заехал пораньше. Он поздоровался, неловко почесав за ухом, как он это обычно делал, и передал стаканчик с горячим кофе Эмме. На нем была черная кожаная куртка, надетая на черную хлопковую рубашку. Свон не могла не заметить, что их наряды перекликались, потому что ее платье было черно-белым с практически открытой спиной, которую покрывала черная сетка.       – Ты ведь не на мотоцикле приехал? – отпивая кофе и оставляя след от красной помады на кромке стаканчика, поинтересовалась Свон.       – При всем желании, Свон, – он посмотрел на нее сверху вниз, – у меня Тахо, я не променяю четыре колеса на два, – гордо сказал мужчина.       – Рада это слышать! – Она сомкнула губы, – Был у меня один мотоциклист, – начала она, когда уже закрывала за ними квартиру.       – А вот это интересно, Свон! – пропуская ее вперед, произнес Джонс.       – Нет, совсем нет, – закатив глаза, она отпила еще, но продолжила под его требовательным взглядом. – Ты видел его в мае, когда мне вручали премию, и вообще-то спас меня из его лап! – усмехнувшись, проговорилась она.       – Судя по всему, ты была инициатором разрыва, – это не было вопросом, скорее, констатация факта.       – Август всего лишь хотел статью о себе в моем журнале. А я ведь даже купила красную кожанку, чтобы кататься с ним на дурацком байке! – вскинув руки, она наигранно цокнула.       – Мне нравятся кожаные куртки. Вот поженимся, и я заставлю тебя надеть ее, – в ее же духе ответил Джонс, на что получил легкий тычок в бок.       Интервью прошло, как нельзя лучше. Настроение у Свон было с самого утра отличным. Она даже вставила пару шуток, как накануне ей посоветовал Джонс. Свон, подойдя к нему после, первая обняла его и даже чмокнула в щеку, чего он совсем не ожидал. Искоса он поглядывал на нее всю дорогу до редакции, пока она изучала свежие сводки новостей в своем телефоне.       Джонс любил это время года. Первый снег прошел совсем недавно, и сейчас земля покрылась тонким слоем, совсем как лебединым пухом. На вопрос Свон, почему Джонс хмыкнул ни с того, ни с сего, он ответил, что вспомнил их с Лиамом бои подушками, после которых на полу, кровати, столах оставались сплошные перья. Это развеселило Свон, ведь у них с Джеймсом были похожие развлечения.       Все новости были посвящены проходящему в Вашингтоне последнему в году экономическому форуму. «Однажды в бизнесе» не стал исключением. С переменным успехом украшая кабинеты, редакторы носились со статьями и фото из кабинета в кабинет, получая бесконечные сообщения от корреспондентов, находящихся в столице. Они делали все, лишь бы их материал понравился мисс Свон, которая непреклонно сидела в своем кабинете.       Так пролетел очередной будний день. Джонс по настоянию начальника лично летал в Вашингтон и вернулся с хорошими фотографиями и свежими набросками в статью. Вечер обещал быть насыщенным. Свон как раз разбирала дневную почту, когда заметила конверт, оформленный слишком знакомым образом. В нем был пергамент, содержащий одно предложение: «Я приглашена?».       – О, нет, – протянула Свон, хватаясь за голову.       – Что? Что такое? – Джонс оторвался от своего компьютера, подъехав к ней на стуле.       – Видите ли, ее королевское величество настаивает быть на нашей свадьбе, – было заметно, что гнев так и сочился по ее венам. – Нашла себе развлечение, стерва.       – Это та, о ком я думаю? – недоуменно спросил Джонс.       – Надеюсь, только в эту минуту, а не всегда? – Свон подозрительно сузила глаза.       – Посмотрите, кто шутит! Мисс Свон, Вы сногсшибательны! – Это был искренний комплимент, от которого Свон искренне засмеялась.       – Теперь без платья не обойтись, – выдохнула она, перестав хохотать и серьезно посмотрев на Джонса.       – Ты собиралась быть без него? – Он игриво вскинул бровь, опираясь одной рукой о ее стол, а другой – о спинку ее рабочего кресла.       – Как же я просто хочу уснуть и проснуться уже с визой, чтобы забыть этот кошмар, – прыснула она, кинув конверт на край стола.       – Я не такой уж кошмарный муж, как тебе кажется, – склонив голову на бок, посетовал Джонс.       – Ты же знаешь, что я не об этом, – прикрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, устало произнесла Эмма.       Мужчина промолчал на ее реплику, откатившись на своем стуле и встав с места. Попрощавшись, он у самых дверей задержал на ней взгляд и вышел, погрузившись в свои мысли.       Как ни крути, все его размышления были о предстоящей росписи. Да, он сыграет роль безумно влюбленного и счастливого жениха, может, даже вынесет ее из мэрии на руках. А потом за штампом о браке спокойно последует штамп о его расторжении. От этих мыслей было не по себе. Мало кто сознательно пойдет на нарушение закона. Но для чего пишутся такие законы, где способом обхода являются подобные махинации? Кому-то на Рождество подарят конфеты, а ему развод. Обойти ближайший бар Джонс не смог.       Пятница подкралась незаметно. В суете и в предпраздничных пробках Свон все-таки успела выбраться в магазин, чтобы купить платье. Она никогда не представляла себя в качестве невесты. Все эти трепетные приготовления, походы по магазинам, бесконечные покупки, девичник были не для нее. Ее выворачивало от подобных разговоров, которые крутились в редакции, когда очередная девушка готовилась к свадьбе. У Свон не было подруг. Платье и туфли она выбрала сама, прическу и макияж ей сделает любимый мастер, рядом будет Джеймс, напротив – Киллиан. Вот и весь необходимый ей набор.       Если бы не Миллс, которая тоже припрется. Естественно, с кучей репортеров и фотографов под боком. Жаль только, что со стороны Джонса никого не будет. Бреннан даже не собирался и, скорее всего, не позволил лететь Алисе именно он. Лиам хотел прилететь, но его дети заболели. Руби уехала к своему парню в Англию, а Мэри помогает родителям дома. Друзей он растерял после ошеломительной новости о женитьбе на начальнике.       Вечером Джонс вызвался проводить Свон до дома. Видимо, чтобы дать последние напутственные слова, с которыми приставал всю неделю. Выйдя из машины, он шел рядом, практически поминутно проговаривая завтрашний день. Свон только качала головой на его энтузиазм, потому что не разделяла его эмоций, будучи неуверенной в своей стойкости.       – Все получится, Свон, – на прощанье он коснулся ее плеча. – Завтра все закончится.       Она кивнула, коротко улыбнувшись ему. Зайдя домой, она поспешила закрыть дверь и прижаться к ней. Никакой субординации. Между ней и ее помощником. Но она сама сделала все для этого и, мало того, ей было все равно. Впервые ей было наплевать, что о ней подумают. Она даже усерднее, чем раньше, выполняла свою работу, и ей не мешали сопутствующие этому нормальные отношения с людьми.       Завтра действительно все закончится. Для нее. Ведь она уже хотела эту свадьбу. Хотела быть женой такого, как Джонс. Нет, быть женой Джонса…