Железная леди

      По обыкновению Эмма Свон встретила этот день, оставаясь в постели до полудня. Ей так хотелось забыть то, что она узнала вчера. Просто стереть этот день из жизни. Этот поступок брата. Что он еще мог рассказать Хантеру? Женщина боялась думать об этом, откинув эти мысли на задворки памяти. Очередное паршивое Рождество открыло свои двери.       Ближе к апогею праздника, который, по ее мнению, приходился на глубокий вечер, Свон включила музыку громче, чтобы заглушить тонны звенящих звуков, доносящихся с улицы. В этот день она намеренно избегала ванную комнату, пользуясь ею в крайнем случае, но ходила по дому в одном халате, как правило, даже не причесавшись, тем самым усиливая свое равнодушное отношение к всеобщему празднику.       Свон никого не поздравляла, а ее поздравлять было и некому. Не отвечая на звонки и сообщения Нолана, она несколько раз брала в руки телефон, чтобы набрать номер мужа, но не решалась нажать последнюю кнопку. В очередной раз закинув аппарат куда подальше, Свон включила телевизор и устраивалась на диване, когда в дверь внезапно позвонили. Подскочив на месте, Свон с недоумением посмотрела на дверь. Гостей она не ждала уж точно. Нехотя, женщина пошла открывать.       – Миссис Свон-Джонс, добрый вечер! – Свон огромными глазами смотрела на стоящего перед ней Голда, который так ненавязчиво поздоровался, будто был приглашен.       – Зд-здравствуйте, – нерешительно ответила она, приходя в себя.       – Последний, можно сказать, рывок в сторону получения Вами визы, и я смогу Вас поздравить, – он ехидно скалился, будучи убежденным, что это похоже на улыбку.       – Что Вы имеете в виду? – Свон еще держалась одной рукой за дверь, а второй – за дверной косяк, встав, будто цепочкой, на его пути внутрь.       – Семейный праздник – это ли не прямое доказательство взаимной привязанности и любви!? – Он хлопнул в ладоши, противно хихикнув, от чего по спине женщины пробежали мурашки. – Не впустите меня? Просто минутной беседы с Вами и мужем будет достаточно, чтобы поставить предпоследнюю галочку, – сжав губы, он стоял в ожидании.       – Да, конечно, – не растерялась Свон. – Но Киллиан уехал за… – Мысли путались и выдали только то, что выдали, – рождественским венком. Он, как всегда, заметил такую мелочь, как его отсутствие в моем доме, – улыбнувшись самой миловидной улыбкой, Эмма и не думала пропускать Голда внутрь.       – Что ж, тогда, если не возражаете, я подожду его, – уверенный в своей победе, он выжидал ответной реакции, которая последовала незамедлительно.       – Проходите, – сдалась она, – я наберу его, чтобы поторопился. А то Вы ведь, наверное, хотели бы быть в кругу семьи, за столом, а приходится топтаться у меня на пороге! – Она отвернулась в поисках телефона, не заметив его понурой реакции на эти слова.       – У меня нет семьи, но сразу после встречи с вами я должен встретиться со своей возлюбленной, – уточнил он зачем-то. Эмма, отвернувшись, судорожно набирала номер, молясь, чтобы Джонс еще был в городе.       «Неужели, ты уже уехал к своей семье? Ты нужен мне!» – подумала женщина, после пятого гудка, не подавая при этом вида инспектору.       – Свон, сейчас не самое подходящее время, – после множества гудков Джонс, наконец, ответил.       – Милый, ты еще в пути? – перебивая его, задала она вопрос приторным голосом. – Мистер Голд заскочил к нам, хотел увидеться и с тобой, – она мотнула головой в сторону балкона, против чего Голд не оказался, и вышла на улицу, закрыв за собой дверь. – Будь, пожалуйста, в городе, Джонс! – умоляющим тоном попросила она, как только скрылась из вида инспектора.       – Я… вообще-то, я в городе, но… – Свон могла отчетливо слышать женский голос на фоне.       – Всего на несколько минут, – Свон скорректировала свою просьбу, учитывая грядущие планы мужчины. – Он уедет, и ты можешь… – Она сглотнула, – развлекаться дальше, – едва ли ей удалось скрыть увядающее настроение.       – Свон, это, – он сжал кулаки от нелепости ситуации, – не то, чем кажется. – Мы… я буду через несколько минут.       – Угу, – она кивнула, глядя на свое отражение в стекле. Она скривилась от своего потрепанного внешнего вида. Да и обстановка в комнате вызывала глубокие сомнения по поводу проведения романтического вечера.       – И Свон?       – Да?       – За чем ты меня послала съездить-то? – Он ухмыльнулся, чем вызвал ее слабую улыбку.       – За рождественским венком, – она зажмурилась от необдуманного высказывания Голду и сбросила вызов, возвращаясь в комнату.       К тому времени как Эмма вернулась, Голд уже был на кухне, где, как он выразился, не увидел ни кусочка к прадничному столу, на что женщина дала очередную отговорку, что ужин состоялся в ресторане, а Голд мог их совсем не застать, потому что чета собиралась встретить первое совместное Рождество на Тайм-Сквер. Будучи главным редактором успешного журнала, Свон без труда находила подходящие слова на все его вопросы. К сожалению, по лицу Голда, не обладающего блестящей мимикой, трудно было сказать, поверил он или нет.       Голд имел неосторожность спросить также, почему Свон не встречает мужа в шикарном платье, как полагается, но она не растерялась и в этом случае, непрозрачно намекнув ему, что она на самом деле в костюме Санты, только его суждено увидеть лишь Джонсу. Покрасневший Голд поспешил перевести тему разговора, пока Свон мысленно ликовала.       По правде сказать, Свон вела свою игру хладнокровно и почти самолично веря в то, что она говорит и для чего она это говорит. От этого не становилось легче, но текущие проблемы находили свое решение. Женщина действовала по принципу: «Поверь в свою ложь, чтобы поверили другие».       Прошло еще несколько минут неловких разговоров, как в дверь позвонили. Голд наверняка отметит у себя в злосчастном блокнотике, что у Джонса даже нет ключей, но Свон и на этот раз спокойно пошла открывать, отмахнувшись, что муж, как всегда, забыл ключи, и указав при этом на забитую донельзя ключницу на стене.       Скользнув мимолетным поцелуем по щеке Свон и многозначительно переглянувшись с ней, вручая заказанный венок, Джонс прошагал вглубь комнаты, тут же наткнувшись на внимательный взгляд Голда. Кивнув инспектору и пожав руку, он обернулся к женщине.       – Все магазинные полки опустели, еле нашел его, но твое желание исполнил, дорогая, – Джонс подмигнул ей так, чтобы Голд видел. Тот заерзал на месте, в который раз заливаясь краской. – Вы что-то хотели, мистер Голд? – Вопрос был задан намеренно быстрым темпом, чтобы показать, как сильно они торопятся остаться наедине. Для пущей уверенности в правильной тактике Джонс встал рядом с блондинкой, обняв ее за талию.       – Вы куда-то торопитесь, мистер Джонс? – Голд встал с дивана, не предпринимая дальнейших действий.       – Вообще-то, мы хотели пройтись немного после сытного ужина, – Джонс сжал губы в улыбке. – Должно быть, на Тайм-Сквер сейчас разгар веселья! – Свон внутренне молилась на него в эту минуту, потому что он абсолютно угадал уже озвученные ею «планы».       – В таком случае, не смею Вам больше мешать, – он и до этого нервно сбрасывал входящие звонки, но на этот раз пришло сообщение, которое, видимо, заставило его ретироваться немедленно.       Закрыв дверь за инспектором, Свон прильнула к ней, упираясь лбом и прикрыв глаза. После многокилометровой пробежки она не чувствовала себя настолько вымотанной, насколько ощущала себя сейчас. Найдя в себе силы, она обернулась и, по-прежнему не смотря на Джонса, отложила, наконец, нелепую причину его присутствия здесь, в сторону.       – И снова спасибо тебе, – можно было подумать, что она обращалась к стене.       – И снова мне за это ничегошеньки не будет, – громко выдохнул он, но Свон лишь приподняла уголки губ, обхватив себя руками.       – Можешь идти, у тебя, наверное, были свои планы, – вздохнула она, понуро пробираясь на кухню за стаканом воды, пока Джонс не остановил ее, ухватив за руку.       – Я хотел спросить, не предложишь ли ты мне выпить хотя бы чая, но я же вижу, что с тобой что-то не так, Свон. Расскажи, – последние слова он практически шептал, ловя ее взгляд.       – Это тебя не касается, Джонс, – она попыталась сказать как можно равнодушнее, но голос дрогнул.       – Мне кажется, или теперь меня все касается? – Он повел бровью, пытаясь разрядить обстановку.       – Если ты вздумал играть мужа, то я в этом не нуждаюсь, – она одернула руку, одаряя его враждебным взглядом.       – А если друга? – честно ответил мужчина.       – Я не претендую на ту откровенность, которая свойственна тебе, – она была похожа на обиженную девочку, – и разберусь со всем сама.       – Мила прилетела, я встречал ее в аэропорту, чтобы отвезти в гостиницу, – на ее изумленный взгляд он продолжил. – Она прилетела не ко мне…       – Я и не…       – Она прилетела к возлюбленному, который был занят и не смог ее встретить. Когда ты позвонила, она была со мной в машине, – он не дал Свон вставить ни слова, договаривая то, что хотел сказать.       – Ты не обязан рассказывать это мне, – размеренно парировала Эмма, не отходя от него и не показывая нахлынувшей радости.       – В этом были все мои «планы», – он жестом показал кавычки, наклонив голову. – А наши с тобой сошлись, я так понимаю? – Скрестив руки и ухмыляясь, он уставился на Свон.       – Почему?       Они оба рассмеялись, когда поняли, что «поймали» Голда на одну и ту же наживку. Оба «поужинали» и оба «сходили погулять» на Тайм-Сквер. На вопрос Эммы, как он до такого додумался, Джонс ответил, что это было первое, о чем он подумал, когда вошел в квартиру, где не пахло едой, а женщина была в халате. Джонс покраснел так же, как Голд, когда Свон рассказала историю про Санту, но не растерялся.       – А ты…? – Он посмотрел на нее так, будто обладал рентгеновским зрением.       – Еще чего! – осадила его Свон. – Я отстаивала свои права, как только могла! – добавила она, прыснув смехом от довольного выражения лица Джонса. – Кстати про костюмы…       Джонс недолго смотрел на нее заинтересованно. Свон рассказала ему про костюмированный бал у Мидасов через несколько дней, на который и сама не горела желанием идти. Однако без мужа выходить в свет было бы совсем не прилично. Это был убедительный аргумент для джентльмена, коим являлся Джонс.       – Ты идешь? – поинтересовался он, когда они, сидя за пустым столом, завершили обсуждать, кто в чем будет, и не пришли к должному выводу.       – Куда?       – На Тайм-Сквер, конечно, – праздно ответил Джонс, вставая.       – Я не собиралась туда, я… не отмечаю Рождество, – призналась Свон, оставшись на месте, лишь вскинув на него глаза.       – Брось, все отмечают Рождество. Ты не можешь быть исключением еще и в этом, – удивился мужчина, склонившись перед ней и опираясь локтями о стол.       – Это будет слишком банально. Хватит на сегодня сюрпризов, – сложив руки в замок, она и не думала покинуть свое место.       – Если захочешь присоединиться, ты знаешь, где меня найти, Свон! – Глянув на нее напоследок пронзительным взглядом, он убедился, что никто не сможет заставить ее выйти на улицу.       – Я всегда найду тебя, Джонс, – для убедительности, она даже подмигнула ему.       Джонс ушел. Свон опустила голову, обхватив ее руками. Почему она не пошла с ним? Потому что внутри зарождается непонятное чувство, которое нужно спрятать, куда подальше, пока не стало слишком поздно. Она не понимала и его откровения про встречу с Милой, будто Джонс должен перед ней отчитываться. Решив, что вечер не закончится спокойно, если она сейчас же не возьмет ноутбук и просто не включит недосмотренный сериал, Свон принялась исполнять свой план.       Эти рождественские каникулы тянулись так же долго, как и сериальные хиатусы. Ничегонеделание заставляло Свон буквально лезть на стену. Она каждый день наведывалась в редакцию, однако даже рабочая почта была заполнена сплошными поздравлениями с наступающими праздниками. Прорычав от злости, сегодня Свон отправилась из офиса прямиком в салон, где ей должны были сделать макияж и укладку к предстоящему балу.       Вот только Джонс до сих пор не объявлялся и ничего о своем согласии не сообщал. Это и беспокоило, и злило Эмму одновременно. Как и непрекращающийся снег последние два дня. Его в этом году выпало с запасом на ближайшие три года, думалось женщине.       Вот уж чего Свон точно не ожидала получить в любимом салоне, так это отказ вследствие внезапной простуды мастера. Это окончательно должно было выбить ее из колеи, если бы не телефонный звонок. Звонил Джонс. Радостным голосом он сообщил, что направляется к ней домой, так что лучше ей быть одетой к его приходу, если она до сих пор была в костюме Санты, как он теперь называл ее флисовый халат. Застонав от негодования, Свон вызвала такси и помчалась домой.       Она застала Джонса в фойе, беседующего с консьержем. В руках у него был чехол с костюмом, надо полагать. Заметив Эмму, мужчина в удивлении вскинул брови от ее вида. Ей точно предстояли долгие сборы, по его мнению.       – Если ты собираешься идти в этом костюме, то тебе лучше этого вообще не делать, Свон, – съязвил он, ухмыляясь.       – И тебе привет, муженек, – она прошла к лифтам, не останавливаясь.       – Я серьезно, Свон. В чем ты пойдешь? Потому что мой костюм при мне, – они переговаривались, стоя в лифте.       – Хорошо, – она сдалась. – У меня было два варианта после нашего разговора на Рождество. Я выбрала твой, потому что…       – Я пират, а ты принцесса, – он щелкнул пальцами, видимо, от своей гениальности, перебив ее.       – Хорошо еще, что не русалка, – ее слова заставили его задуматься, видимо о возможном образе, от чего она закатила глаза, ткнув его в плечо. – Даже не думай, Джонс, мне не пойдет рыбий хвост, – отмахнулась она, смеясь.       – Поверь, я даже не замечу этого, – произнес он, наградив ее недвусмысленным взглядом.       Свон ничего не ответила, только раскрыв рот. Ее щеки накрыл легкий румянец, когда до нее дошел смысл его слов, и она вспомнила, что на русалках нет никакой одежды. Она быстрым шагом пронеслась от лифта до своей квартиры и с остервенением открыла ее.       Видел бы он ее платье! Она сама не знает, как его дизайн пришел ей в голову, но она очень хорошо рисовала, поэтому наряд сшили по ее собственному эскизу. Оно было красного цвета, совсем как ее кожаная куртка. Пышная атласная юбка струилась вниз, чтобы скрыть каблуки. П-образный вырез с белоснежными оборками открывал декольте. Проблема оставалась в корсете, который теперь было некому затянуть.       Джонс отказался от предложения чего-нибудь выпить, сославшись на малое количество времени, и удалился в одну из комнат, чтобы переодеться. Кивнув, Свон отправилась к себе в спальню, чтобы сделать то же самое. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней, обращая внимание на закрытую гардеробную. Вздохнув, женщина поплелась в ее направлении.       Прошло не меньше двадцати минут, прежде чем в дверь спальни постучали. Свон затихла, оставив тщетные попытки показать чудеса шнурования за спиной. Услышав его тихий голос за дверью, она лишь глухо простонала.       – Свон, ты скоро? – Он явно был полностью готов выходить, чего нельзя было сказать о ней.       – Я… – она еще раз попыталась дотянуться до лент посередине, но ничего не вышло. – Тебе придется идти без меня, то есть… ох… я никуда не иду, – она в бессилии опустила руки.       – Я зайду? – осторожно спросил Джонс. – Или ты одета? – Она через дверь почувствовала, как он дергает бровью, и усмехнулась, соглашаясь. – Не понимаю, почему т…       Эмма уже ощущала на себе этот взгляд. Изумленный. Проникновенный. Завороженный. По правилам приличия Джонсу полагалось что-то сказать в этот момент или хотя бы договорить, но он не мог вымолвить ни слова, стоя перед ней столбом. Эмме пришлось кашлянуть, отводя взгляд и откинув волосы назад.       – Ты… Это лучше, чем русалка, – все, что он смог сказать, перестав отчаянно пялиться на нее, если говорить правду.       – Спасибо, – сомкнув брови от сомнительного комплимента, но убеждаясь, что наряд выбран правильно, судя по скупости слов и щедрости взгляда, Свон призналась. – Ты не мог бы… Я… – Она повернула голову в сторону «проблемы», давая Джонсу понять ее суть.       – Боже, Свон, ты ведь могла просто попросить, – подходя к ней, прошептал он.       – Я и попросила, – пробубнила она, пока он справлялся с корсетом.       Свон чувствовала его горячее дыхание на спине, и от этого становилось горячее где-то внутри. Его нежные руки то и дело скользили по лентам, изредка задевая открытый участок кожи возле шеи, который тоже мгновенно загорался. Свон могла видеть сосредоточенное лицо мужчины в отражении большого зеркала на стене. В момент, когда Джонс завершал свой маневр, их глаза встретились.       – Ты прекрасна, Свон, – с предыханием произнес Джонс, глядя на нее в отражении и не отходя.       – А ты выглядишь… скорее, как принц, нежели, как пират. Тебя выдает только подводка и… укладка? – поинтересовалась она, поворачиваясь к нему. Ему чертовски шел этот кожаный камзол песочного цвета.       Места в комнате хватало, но они стояли настолько близко друг к другу, как будто вокруг растекалась лава. Он боялся перейти черту, после которой обоим будет или неловко, или некомфортно. В лучшем случае, он отшутится, а в худшем… Об этом не хотелось размышлять. Джонс знал, что сейчас не время, что Свон не готова открыться ему и дать прорваться сквозь неприступные стены. Поэтому он пропустил между пальцев выбившуюся прядь светлых волос и заботливо убрал ее женщине за ухо, отражая ее улыбку.       – Благодарю, сударь, – она сделала реверанс, – Вы спасли беззащитную даму.       – Ну хоть теперь мне полагается поцелуй? – бравадно спросил он, коснувшись указательным пальцем до своей нижней губы, от чего Свон прыснула, глядя из-под длинных ресниц.       – Ты у всех их выпрашиваешь? – игриво спросила женщина.       – Нет, – уверенно парировал он, добавляя, – только у принцесс.       Подавив смешок, Свон, поднявшись на носочки, потянулась к нему и запечатлела на небритой порозовевшей щеке целомудренный поцелуй, закрыв на секунду глаза. Время застыло в это мгновение, оставляя их наедине друг с другом. Джонс покинул ее спальню, оставив Свон немного поколдовать с прической.       Они прибыли на бал, идя под руку, ступая почти по-королевски. Если бы мероприятие не было устроено в честь Кэтрин Мидас, можно было бы подумать, что Джонсы были главной парой праздника. Но не роскошный зал, не знаменитые гости, не изящные наряды привлекли внимание Эммы. Ее взгляд устремился на того, кто стоял рядом с Мидасами в качестве жениха Кэтрин. Это был ее брат в сияющих рыцарских доспехах с не менее сияющей улыбкой на лице.       Свон крепче сжала локоть мужа, направляясь прямиком к жениху и невесте.