Каникулы по-хогвартски

      Бич любого замка, даже накачанного магией от подземелья до башенных шпилей — сквозняки, раздраженно думала Минерва МакГонагалл, усталыми прыжками поднимаясь по лестнице к своим покоям. Ноющие — не иначе, погода изменится?.. — суставы не давали двигаться легко и стремительно, как положено кошке. Тяжело вздохнув, профессор примерилась к очередному прыжку, когда была поймана буквально в полете. Замерев от неожиданности, она учуяла знакомый запах.       Гриммджо Джаггерджак.       Несколько успокоившись, кошка подняла мордочку и негромко мяукнула, пытаясь воззвать к совести древнего хищника. Ну в самом деле, хватать вот так бесцеремонно — это же… как минимум невежливо! Широкий оскал во все имеющиеся клыки, обычно заменявший приветливую улыбку для одного отдельно взятого арранкара с кошачьими повадками, доходчиво объяснил — совести у него нет, можно и не надеяться…       Взлет по лестнице — а иначе подобный способ передвижения не назвать — закончился у дверей гостевых комнат. Только здесь Эспада соизволил замедлиться и все-таки посмотреть на бережно прижатую к бронированной груди кошку. — Сегодня редкий случай, когда в башне никто из наших не трётся. Есть разговор, профессор…       Секста открыл высоченные двери и внёс притихшую Минерву в комнаты. Лишь оказавшись в кресле, причем осторожно устроенной на подушках, МакГонагалл вернула себе человеческий облик. — Вы хотели о чем-то поговорить, Гриммджо? — Именно. Однако беседовать всяко лучше с бокалом в руках… Как вы относитесь к глинтвейну, профессор? *** — Мадам, я очень рад вашему согласию, — начал Ичиго, удобно устроившись в кресле. Куатро и Октава под повелительским взглядом заняли свои места, хотя Шиффер и косился с едва заметной тоской на «свое» место у ног Владыки. Но Куросаки был непреклонен. — Мне потребуется ваша подстраховка. — Охотно, — тепло улыбнулась целитель. - Расскажите всё же, что вы планируете делать? — Вы видели душу «плюс» Гарри, верно? — внимательный взгляд карамельных глаз, казалось, смотрит прямо в душу. Хотя кто его знает, может, и смотрит… — Видела, — вздохнула Пенелопа, вертя в пальцах чашку. — Жутковато такое видеть… — Согласен… — кивнул шинигами. — А ничего странного не заметили? — Н-нет, — неуверенно пробормотала волшебница, поднимая недоуменный взгляд на сидящего напротив нее подростка. — Сильная душа… — Очень, — согласился тот. — Я бы сказал, зашкаливающе сильная. Только несколько… как бы сказать поточнее… пострадавшая. Я могу это исправить, и именно в этом мне будет нужна ваша помощь… — Ну, если учесть, какие испытания приходятся на долю Поттера начиная с годовалого возраста, я не удивляюсь. Что требуется лично от меня, мистер Куросаки? — Сохранить жизнь в его теле, госпожа Помфри. Сберечь от распада его духовную цепь, если совсем точно… вы же и ее видели. — Видела. Хотя и не как цепь… мне она показалась нитью. Как вам вообще удалось вернуть Гарри? — Истончилась, да… обычно такие цепи намного толще. Но госпожа, вы лечили Поттера и видели его травмы. Хорошо, что он упал от меня недалеко и удалось сразу же вернуть мальчика обратно… иначе даже моих сил бы не хватило. Мне осталось бы только его проводить… — Спасибо вам за это, — тихонько прошептала маг Жизни, украдкой вытирая глаза. — Гарри для нас, переживших войну, словно символ надежды. Поверьте, мистер Куросаки, его жизнь я удержу даже ценой своей собственной! — Надеюсь, вам не потребуется идти на подобные жертвы, госпожа, — ободряюще сжал ее руку Ичиго, перегнувшись через стол. — А сделаем мы так… *** — Вы двое ненормальных! — бушевал ветер в тонких ветвях, осыпая песок бледно-зелеными мазками листьев. — Своими же руками подсунуть под нос Куросаки мою точку Силы! — Ну солнышко, ну не злись, — подлизывался огонь, под особенно резкими порывами ветра припадая к самой земле и прячась за покрытым тускло поблескивающей чешуей хвостом приятеля. — Ну не хотели, клянусь! — Балбесы вы, — брызнула на почти погасшее от расстройства пламя вода с широкого хвоста. — Тот самый момент, когда годы идут, а ума не добавляется… — Вот не надо! — по камням сыпанули искры, высеченные алмазно-прочной чешуей. — Лично тебя никто не подставлял! А следы эта Высшая все равно нашла! — А знаете, — тонкий палец провел мокрую полосу по пыльному полу. — Может быть, и к лучшему, что он нас найдет? — И ты тоже?.. — заметно притих ветер. — Не отправил же он на перерождение Обреченное Дитя?.. — тихонько подобрался поближе вновь разгорающийся огонь. — Может быть… — Вы хотите сказать, что может быть, он нас оставит и дальше охранять Хогвартс?.. — прошуршал в пыли длинный чешуйчатый хвост.       Четверо хранителей с надеждой смотрели на светящиеся вдалеке окна Больничного Крыла. *** — Заэль, держи контейнер наготове. Метка вполне может быть агрессивна, постарайся закрыть ее сразу. Улькиорра, ты же помнишь нашу с тобой битву, когда ты меня практически убил? — Владыка… — осел к ногам повелителя Куатро. — Моя вина… — О-о-о, только не опять!.. Мы все уже обговорили! Улькиорра, хватит, прошу тебя. И встань уже… — схватился за голову Ичиго при виде вечно преследующего его явления. Лицезреть кающегося Шиффера ему остогаргантело еще в первую неделю владычества. — Я про другое вообще-то! Тот твой удар… ты сможешь аккуратно выбить душу Поттера из тела?       Заэль приложил все возможные усилия, чтобы не расхохотаться. Не получилось… — Куросаки-сама, насчет «выбить» — это вы не к тому обращаетесь, — сквозь смех еле выговорил он. — Об этом лучше было попросить Гриммджо! Он что угодно из кого угодно выбьет… — Не преувеличивай, — усмехнулся Ичиго. — Выбить из Ннойторы нахальство у него по сей день не вышло! И я сомневаюсь, что выйдет… — Я смогу, Владыка, — подумав, доложил Куатро. Серьезные темно-зеленые глаза так и светились на бледном, как мел, лице. — Тело пострадать не должно, я правильно вас понял? — Абсолютно. Ты максимально осторожно отделяешь его душу от тела и так же осторожно фиксируешь. Мадам Помфри во время всех манипуляций заботится о теле и духовной цепи. Я снимаю Метку, передаю ее ЗаэльАппоро, и мы возвращаем душу Гарри обратно… все все поняли? Мадам?.. Мадам, что с вами?!. Шиматта…       Пока Куросаки, бормоча под нос в изобилии почерпнутые у Гриммджо ругательства, хлопотал над потерявшей сознание волшебницей, Гранц смерил старшего коллегу по Эспаде скептическим взглядом. — Шиффер-сан, по моему скромному мнению, с высвобождением Сегунда Этапа вы поторопились!.. *** — То есть вы хотите мне сказать, что прямо сейчас… — Наш Владыка исправляет причиненный десять с лишним лет назад вред. Именно так, профессор, — кивнул Джаггерджак. В лазурных глазах отсвечивало пляшущее в камине пламя. — Но я позвал вас сюда для несколько иного разговора. Вы в прошлую нашу беседу обмолвились, что не можете помочь Поттеру. Что не можете рассказать, что клялись… помните?       Несмотря на жарко полыхающий камин совсем рядом, женщина словно заледенела. Ее сил хватило лишь на то, чтобы медленно кивнуть. — Я могу вас освободить от этой клятвы. Если вы хотите знать, что происходит вокруг, в том числе и с вашим студентом, конечно, — пристальный взгляд хищно прищуренных глаз поверх бокала. — Снять подобную «нашлёпку» с вашей реяцу — не сложнее, чем за ухом почесать… так как, снимаю? — Я… можно, я подумаю? — тихо произнесла Минерва. — Мне… я обязана знать, что с Гарри, как декан, как преподаватель, как… как много кто. Но снять клятву... — Не пойму я вас, — потянулся в своем кресле Джаггерджак. — Неужели вам нравится носить ошейник? Я бы взбесился… — Вы же подчиняетесь своему Владыке? — парировала Минерва. Она ожидала, что ее собеседник смутится, но что рассмеётся — точно не ждала. — Ой, не могу… — буквально сложился полполам Секста. — Да какой же это ошейник, профессор?! Какие же вы все-таки странные, волшебники! Нет на мне никаких печатей, никаких оков! Даже запретов нет! Почти. — Почти?.. — Да это даже не запреты! Правила жизни рядом с вожаком, если можно так выразиться. Что нельзя делать, если не хочешь огрести по шее больше, чем шкура выдержит… и все, понимаете? И ведь каждый запрет обоснован! Я даже с ним самим драться могу! — Со своим Владыкой?! — Именно! Прийти и позвать его подраться… и он, если не сильно занят, не отказывает! А силища у него… вам и не снилась, живым. — Сложно представить, — пожала плечами МакГонагалл. — Мистер Куросаки ее скрывает? — Само собой. И мы свою скрываем, и он вместе со своей нашу общую силу экранирует. При том что он живой, как и вы… а насчет печати — думайте быстрее. Желательно, чтобы к утру вы дали ответ. — Могу я… могу я задать вам один вопрос? Зачем мы сейчас разговариваем? Почему именно сейчас, и зачем это нужно лично вам? — заглянула в синие глаза арранкара Минерва. Ощущение, что она смотрит в глаза древней Смерти, окатило ее, словно ознобом, но бояться гриффиндорка не умела. — Лично мне — без разницы, — честно ответил Гриммджо, откинувшись на спинку кресла. — Живые люди для Высших Пустых значат меньше, чем пыль на ветру. За вас, начиная от Поттера, переживает наш Владыка. Этому мальцу пришлось хуже всех… еще и Турнир этот! В целом для Куросаки важно выполнить просьбу Главного Шинигами и изловить назревающую в вашем мире проблему… сами вы с ней не справитесь. — С чего вы взяли? — возмутилась декан. — Вы с этой угрозой как минимум стоите по разные стороны Грани, профессор, — доверительно сообщил арранкар. — Потому шансов у вас маловато. Да и не готовы вы к подобной встрече… не вскидывайтесь. Все просто. Вы можете быть сколько угодно смелыми и сильными, но — вы не бойцы, профессор. В отличие от Эспады. — Десять клинков? — Десятеро сильнейших Высших Пустыни. Половина присутствует в этом мире, оставшиеся придут, если потребуется помощь… вам же, как ни крути, звать на помощь некого. Вижу, вы мне не верите… — Простите, но это… звучит, как страшная сказка, — покачала головой волшебница. — Давайте так. Я кое о чем попрошу Куросаки, и если он не откажет, приходите завтра днем сюда же. Если Шиффер не упрется рогом, вы своими глазами увидите все — и Пустых, нашу добычу, и Эспаду, наших братьев и сестер. Тогда и скажете свой ответ… — Вы не ответили… почему вы говорите об этом со мной? — тихо спросила Минерва. Изобилие информации отзывалось ноющей болью в висках. — Ненавижу ошейники. Посидел на привязи, хоть и сам о ней не знал… потому и не могу смотреть спокойно на тех, кто скован. Куросаки, кстати, тоже так думает. Он тоже кое с кого планирует кое-что снять… правда, попозже. Но там и работа посложнее, я бы не взялся. А такую, как у вас — с полтычка… так что жду завтра вашего ответа, профессор, — оскалился Гриммджо. *** — Вот и все, мадам, — тепло улыбнулся Ичиго. Пенелопа Помфри дрожащими руками отмеряла в стакан успокоительное — находиться рядом с арранкаром в Сегунда Этапа рессурексиона оказалось для нее непростой задачей. Однако отважная целительница сама настояла на том, чтобы Шиффер побыл в одном помещении с ней именно в таком виде. — Спасибо вам огромное! — Мне-то за что, — отмахнулась волшебница, устраиваясь в кресле.       Ее стол оккупировал Октава, пытаясь рассмотреть висящую в пространстве внутри контейнера Метку. Истинная форма знаменитого шрама сейчас выглядела как кусочек серой плесени, хотя и весьма занятной формы. Только что проснувшийся Гарри восторженно разглядывал замершего рядом с его кроватью Шиффера. Сегунда Этапа ему довелось видеть лишь мельком и при условиях, совершенно не располагающих к изучению чего-либо. Раздраженно покосившись на мальчишку и поняв, что он не отстанет, Улькиорра, вздохнув, протянул поближе к гриффиндорцу длинный тонкий хвост, увенчанный кисточкой. Глаза Поттера ожидаемо загорелись от восторга… Наблюдающий за этой пантомимой Куросаки украдкой показал Куатро большой палец. Воодушевленный арранкар опустился на край кровати, с шелестом разворачивая крылья. Гарри просиял. — Мистер Шиффер, а можно… — под ледяным взглядом Высшего Пустого гриффиндорец поперхнулся воздухом, но, откашлявшись, все же договорил. — А можно… ваше крыло потрогать?       ЗаэльАппоро недовольно покосился на этот детский сад, но комментировать остерегся — кинжально-острый холодный взгляд и едва заметно поблескивающая зеленая искорка на кончике тонкого пальца добавляли благоразумия. Гранц дураком не был и свое мнение оставил при себе. — Гарри, как себя чувствуешь? — подсел к гриффиндорцу Куросаки. Шиффер тут же скользнул вниз, устраиваясь у ног повелителя. — Голова не болит? — Неа! Знаешь, я давно себя так хорошо не чувствовал! — Это замечательно, — улыбнулся Ичиго. Куатро подозрительно покосился на повелителя — его реяцу без слов говорила, что пора отдохнуть. Сил ничтожная по размерам, но, как оказалось, грандиозная по силе и глубине проникновения Метка выпила из Владыки немерено… ***       Во имя Магии, когда же уже лес?!. Мощные лапы устало месили пыль на дороге, желто-зеленые глаза норовили закрыться. Старый волк устал. Его путь был далек, но цель того стоила. Может быть, за подобную помощь его даже поблагодарят?..       Когда он понял, для кого он крепил столь необычную посылку столь диким способом — отшибленные драккловой Ивой ребра ныли до сих пор — у него шерсть на холке встала дыбом. Высшие Неушедшие, это же надо было в такое ввязаться! Если подумать, авантюра ничуть не хуже незабвенного воссоединения с могучим волшебником, обещавшим волчьей стае золотые горы…       …Тогда еще молодой вожак был неимоверно горд собой, не слушал ворчливых стариков, предостерегавших его и призывавших держать ухо востро с магами. Как же, статус Волшебной расы для оборотней посулили! За возможность для стаи жить, не скрываясь и не ожидая ежедневно нападения егерей, Фенрир был готов на многое. Осознание ошибки пришло не сразу — лишь когда сверхтонкий слух позволил услышать истинное мнение «соратничков» об оборотнях вообще и о нем самом в частности…       «Санитары», «чистильщики». Вервольфов планировали использовать для «зачистки неугодных районов» и отвлечения внимания аврората от темных делишек Пожирателей. Конечно, Метка давала возможность уйти из-под удара, но Метка в стае была у него одного. Снабдить союзников хотя бы портключами Темный Лорд не пожелал, так и заявил, мол, бегать умеете, убежите…       Осознание непростительной ошибки жгло душу Грейбэка до сих пор. Весть о безвременной кончине Лорда он едва не пропустил мимо ушей — незадолго до того кто-то из плененных Пожирателей сдал Аврорату координаты волчьей деревни. Обозленные егеря вырезали всех, не пощадив ни стариков, ни женщин, ни детей. Послевоенные зачистки выкосили оставшихся вервольфов его стаи, и Фенрир остался совершенно один, без семьи, без стаи, без дома… и без надежды изменить хоть когда-нибудь хоть что-то в своей жизни.       Тем неожиданнее оказалась просьба Хранителей Хогвартса… весьма специфичная, но вполне выполнимая. Закрепить небольшой сверток на один из рогов самки Венгерского Хвосторога было несложно. Куда сложнее оказалось уложить вставшую на холке дыбом шерсть — от невинного маленького пакетика пахло магией Лорда настолько сильно, словно в нем спрятаны как минимум обломки его палочки. Так что, выполнив поставленую задачу и даже без потерь унеся из драконьего вольера ноги, Сивый, отлеживаясь под кустом, глубоко задумался. Бродяжничая по всему острову, он натыкался иногда на подобные следы Неназываемого, причем именно такие, отчетливо пахнущие смертью. Хранители явно что-то задумали. Очень вряд ли это «что-то» окажется помощью почившему Лорду, хотя в достоверности этого факта сомневались многие, включая самого Фенрира… а это значит, что у старого оборотня появлялся шанс хотя бы отомстить испоганившему ему и его стае жизнь волшебнику.       И упускать такую возможность Грейбэк не собирался.