Каникулы по-хогвартски

      Замершие за спиной своего Владыки Джаггерджак и Шиффер молча преградили дорогу попытавшимся приблизиться студентам. А вокруг Куросаки тем временем свивалась кольцами и спиралями веками томившаяся в сокрытом от любопытных глаз склепе Магия Хогвартса… ***       Полупрозрачный силуэт шинигами возник из ниоткуда и повис в воздухе, едва не касаясь сводов пещеры. Четверо Хранителей смотрели на него со страхом и восторгом одновременно. — Хогвартс, ну и что ты творишь?! — полыхнуло пламя. — Вот на кой-драккл ты его туда притащил?! — Ты думаешь… — легкий ветерок тронул тоненькие ветви. — А кто еще?! Кто еще способен заманить Владыку Неушедших напавшим на него боггартом и привести к самой Усыпальнице?! — не унимался огонь. — Причем к Усыпальнице, о местонахождении которой мы сами понятия не имели все эти годы… — с сухим шорохом передвинулся по песку чешуйчатый хвост. — Хватит истерить, — окатил троих приятелей холодными брызгами темно-зеленый плавник. — Теперь надо думать, что делать, и думать быстро. Он говорит с нами, нас не видя, и в наших силах показаться ему на глаза. Или подсказку какую дать… — А не лучше ли сделать и то, и другое? ***       Странно. Ни единого звука, словно Магия все отсекла. Однако опасности здесь нет, ни для меня, ни для Эспады, ни, тем более, для ребят.       Они слабее. Это Ичиго почувствовал настолько отчетливо, что даже сам удивился. Они заметно слабее его, но если он попытается напасть на обитателей замка, даже ему не поздоровится. Безопасность детей Хогвартса для них в явном приоритете.       А еще — они здесь. Это он тоже чувствовал с кристальной ясностью. Они его видят, изучают… и опасаются.       И он заговорил… — Я не враг вам, — на грани слышимости шептал шинигами, глядя в пространство. — Я пришел на зов о помощи. Этому миру грозит опасность из-за Грани, в моих силах ее предотвратить…       Пламя магических факелов полыхнуло мало не до потолка, словно под порывом межмирового ветра, и по стенам метнулись тени. Огромная змея. Раскинувшая крылья птица. Лошадь с рыбьим хвостом вместо задних ног. Раскидистое дерево.       Широко распахнувший глаза Владыка Уэко Мундо чуть заметно улыбнулся и протянул руку. — Я не причиню вам вреда. Клянусь. Мне нужна ваша мудрость, Хранители… Это же вы позвали меня и Эспаду на помощь.       Очередной порыв ветра донес негромкий смех на четыре голоса. Смех облегчения… а потом раскрытой ладони шинигами поочередно коснулись четыре таких разных руки давно ушедших из жизни волшебников и волшебниц.       Жесткая, сильная, мозолистая пятерня воина, привыкшая к мечу; тонкие, изящные, чуткие пальцы зельевара; сухая, прохладная, с едва заметными мозолями от книжных страниц и волшебной палочки, ладонь мастера Заклинаний; мягкая, теплая рука целительницы… Ичиго улыбнулся. — Нам нужно будет встретиться и поговорить, если вы не возражаете! *** — Ну, что скажете, господа паникеры? — А что тут говорить-то… он так и так в Тайную Комнату собирается. Там и встретимся! — Ага, конечно, «встретимся»… Ничего, что с ним вместе придут живые люди?! — Кто, Эспада? — Балбес ты. Его Поттер привести должен, если кто не помнит! — Вот же… — Именно. Так что надо быть предельно осторожными. Не очень хочется проверять, как именно Магия нас накажет за нарушение клятвы! *** — Улькиорра, будь добр, позови сюда кого-нибудь из деканов, — попросил Куросаки, устало сползая по стене и усаживаясь прямо на пол. — Кого именно, Владыка? — ни капли не удивился арранкар, поднимая на вымотанного шинигами бесстрастные глаза. — Без разницы… кто первым попадется. Да, ребят захвати с собой, Малфоя как раз по дороге к гостиной его факультета доставишь. Как они в этих катакомбах живут?.. Еще и ориентироваться умудряются. Кому, интересно, в голову взбрело такой лабиринт выстроить в замке, где дети учатся? Зараки на них не хватает… — Суров ты, Куросаки, — подобрался к нему Секста, так же устраиваясь на полу и провожая взглядом исчезающего за поворотом Шиффера. — Нехилое пожелание… — Гримм, дети-волшебники тоже бывают разные, — покосился на подчиненного Ичиго. — Не удивлюсь, если зашкаливающе сильные студенты время от времени взрывают все, до чего дотягиваются, и без жертв такие ситуации обходятся исключительно благодаря стараниям Основателей! Помнишь, как я кидо учился? — Ну, ты из любых правил исключение, — зевнул арранкар. — Хотя ржали мы тогда… Вспомнить действительно было что. *** Несколько лет назад… — Не зевай, Ичиго! — окликнул задумавшегося ученика Кира, сплетая какое-то хитроумное заклинание, окутавшее неярким малиновым светом его руки до локтей. — Пропустишь — не жалуйся, у Исане-сан сегодня выходной. — Но ты же меня вылечишь? — улыбнулся своему добровольному преподавателю Куросаки. Ему уже не раз доводилось подставлять полученные на тренировках раны под лечебные кидо лейтенанта третьего отряда, и за результат он не переживал. — Могу не суметь, — с намеком дернул пшеничными бровями Изуру. — Оно мощнее, чем прежние. Тебе нужно развивать свои навыки… — Знаю, знаю… давай, я готов, — чуть пригнулся Ичиго, перетекая в нужную позицию. Разучиваемое заклинание было непредставимо полезным — перенаправление атаки противника в него самого — малоожидаемый сюрприз для врага.       На соседней крыше, притаившись за коньком, внимательно наблюдали за происходящей тренировкой Мадараме Иккаку и Гриммджо Джаггерджак, причем последний изо всех сил делал вид, что его здесь нет. — Влетит тебе от Куросаки, Гримм, — ткнул арранкара локтем в бок третий офицер. — На кой ты приперся, спалимся же! — Не одному тебе интересно, — отмахнулся Секста Эспада. — Улькиорра в Лас Ночес, и этим надо пользоваться! Я за себя Ильфорте оставил. А Владыке не до меня, он вон, весь в процессе…надеюсь… о, начали!       Зрелище и впрямь было впечатляющее — слетающие с пальцев Киры клочья малинового огня, перенаправленные бывшим временным шинигами, выбивали каменную крошку из стен, взрывались в траве, осыпая все вокруг песком и землей, словом, летели куда угодно, но не туда, куда надо. — Сосредоточься, Ичиго, — недовольно нахмурился третий фукутайчо. — В бою тебя щадить не будут! — Так не щади! — огрызнулся Куросаки. — Давай, бей в полную силу! — Ты сам напросился, — пожал плечами тот, занимая прежнюю боевую позицию.       Однако в Готей-13 далеко не все и далеко не всегда шло так, как задумывалось…       Стоило только новоявленному Владыке разобраться, как именно направлять пойманную атаку, и приготовиться к первому триумфу на ниве изучения нового заклинания, как в небе над крышами казарм раскрылся зев гарганты, и безэмоциональный голос Куатро Эспады произнес: — Ты опять здесь ошиваешься, мусор? Ты должен был быть на своем месте в Пустыне! — Эй, я всего на минуточку… ух ты!       Отвлекшийся на диалог подчиненных Куросаки потерял нужную концентрацию, и громадный сгусток ярко-малинового пламени устремился к спорящим арранкарам и прикидывающемуся предметом обстановки Иккаку. Успевший почуять приближающуюся опасность Джаггерджак по привычке принял удар «на серо» и отправил лететь куда-то дальше. Выскочивший на крышу Изуру в ужасе схватился за голову. — Полигоны Двенадцатого отряда!       Гулко сглотнувший слюну Мадараме успел выдохнуть себе под нос что-то непечатное, когда ударная волна от прогремевшего взрыва сбросила его и Киру с крыши. Где-то вверху засветилось что-то зеленое, и спрыгнувший совсем рядом с ними Джаггерджак ухватил обоих шинигами за шиворот. — Валим, ребята!       «Валить» пришлось под многообещающие вопли Куроцучи Маюри за спиной и весьма своеобразной компанией — два арранкара, причем один всю дорогу пытался увернуться от тумаков второго, два предвкушающих нехилые разборки офицера шинигами, и загибающийся от смеха Владыка Пустыни… ***       Уже поздно вечером, наговорившись с четырьмя деканами, от известия о найденной гробнице Основателей пришедшими в состояние буйного восторга, и директором, загадочно сверкающим глазами, бывший временный шинигами устало рухнул в полюбившееся кресло у камина. Все прекрасно понявшие Гриммджо и Улькиорра быстро приготовили повелителю кувшин глинтвейна, выглянувший из лаборатории ЗаэльАппоро с улыбкой поставил на стол вазочку с полюбившимся Владыке имбирным печеньем, поспешно выпрошенным у Флитвика через камин. Куросаки наблюдал за этими немудреными действиями так хорошо его изучивших Высших Пустых, не имея ни сил, ни желания шевелиться. — Владыка, мы на берег… вы с нами? — невинно поинтересовался Заэль, покручивая в пальцах прядку волос. — Не сегодня, пожалуй, — ожидаемо ответил Ичиго. — Спасибо, ребята… передайте от меня привет Тие и Нелл, хорошо? — Не вопрос, Куросаки-сама, — сверкнул клыками Гриммджо, и трое арранкар, поклонившись, спешно исчезли из комнаты.       Оставшийся в полной тишине рыжий шинигами медленно выдохнул. Денек выпал — не дай Луна… жуткий все-таки мирок, подумал он. Как только сердце не остановилось при виде той картины?.. Хорошо, что он не был один в тот момент. Спасибо всем богам, сколько их только есть во всех мирах, за Улькиорру. Если бы он не уничтожил иллюзию, у его столь обожаемого Владыки были все шансы сойти с ума. Ичиго не сомневался, что донельзя внимательный к деталям Куатро Эспада рассмотрел показанную боггартом иллюзию во всех подробностях.       Куросаки точно знал, что Улькиорра, вернувшись домой в Лас Ночес, тут же примет меры по усилению охраны трех обитателей одного небольшого домика в маленьком японском городке Каракура. *** — Показывает то, чего выбранная жертва боится более всего? — распахнула глаза Халлибелл. — Кошмар какой… и как у этой твари мозгов хватило напасть на Владыку? — Какие там мозги… голод и клубок первобытных инстинктов, — хмыкнул Гриммджо, подливая всем глинтвейна. — Кого-то напоминает, — провокационно улыбнулся Заэль, поглядывая на старшего коллегу, чьи длинные развевающиеся на ветру волосы так и норовили попасть ему в бокал. — Ннойтору, например, — усмехнулась Неллиелл, украдкой грозя пальцем явно нарывающемуся ученому. Высшие расхохотались, и лишь Куатро задумчиво смотрел куда-то вдаль и явно что-то обдумывал. — Я одно не понял, Улькиорра, как ты весь замок не развалил этой своей зеленой фигней? — ткнул Шиффера в плечо кулаком Джаггерджак. Точнее, попытался ткнуть — Куатро без малейших усилий поймал его руку ладонью. — Почему ты своими когтями Десгаррон отсек только один рог у Хвостороги, а не нашинковал ее тонкими ломтиками, Гриммджо?.. — бесстрастно произнес Четвертый меч, не оборачиваясь. — Не ты один тренировался и совершенствовался. — Значит, Куросаки-сама больше всего боится за нас? — тихонько вздохнула Ту Одершванк. — Не только, — неожиданно отозвался Шиффер. — Гриммджо невнимателен, как всегда. Он не все увидел. — И чего же я там не рассмотрел? — вспылил всегда мгновенно вспыхивающий Джаггерджак. — Там… на эшафоте он видел не только нас, — с легким презрением покосился на кипящего от злости коллегу Куатро. — В самой середине, между Квинтой и тобой, была его семья. Я точно рассмотрел и Ишшина-сама, и Карин-сама, и Юзу-сама. Владыка боится за свою семью, Гриммджо. За семью и за нас… — Так мы, получается, ему так же дороги… — выдохнула Тия. — …как и его семья, — договорила Неллиелл, вытирая набежавшие слезы.       Пятеро арранкар долго сидели молча, то и дело поглядывая на светящееся на вершине башни окно гостевых комнат факультета Гриффиндор. ***       В самой чаще Запретного леса никогда не стихали звуки — шелест листвы, журчание ручьев, спешащих к Черному озеру, птичьи трели, шорох мягко ступающих лап по сухим листьям.       Мерлин всемогущий, наконец-то…       Ходить бесшумно Фенрир умел очень плохо — его громадная мохнатая туша была плохо приспособлена для того, чтобы подкрадываться к мелкой добыче. Зато в скорости и выносливости на бегу с ним мало кто мог бы сравниться. Выносливость с годами, так сказать, поизносилась, да и скорость держать становилось все труднее… Благо, глаза и уши не подводили. Только они и позволили услышать шорох в кустах и заметить мелькнувший в листве стальной наконечник стрелы. Оборотень чуть склонил голову, инстинктивно прикрывая горло, и приготовился к броску. Чуть слышный звон спущенной тетивы, прыжок в сторону, щелчок челюстей. — Врали про тебя, волк, что ты стар и дряхл, — донесся голос из кустов. Что удивительно, совершенно не с той стороны, откуда стреляли. — Ты так же быстр, как был, и так же остры твои клыки! — Тьфу на тебя, непарнокопытное, — раздраженно сплюнул вожак, отшвыривая лапой обломки пойманной зубами и перекушенной пополам стрелы. — Спасибо, хоть не отравленная… — Нет в нашем Лесу яда, что отравил бы тебя, Фенрир, — рассмеялся выходящий на тропу кентавр, с хрустом раздвигая грудью ветки. — Либо переваришь, либо вылижешь и отрыгнешь, тварь живучая! — Я тоже рад тебя видеть, Бэйн, — фыркнул оборотень.       Два вожака не виделись долгие годы — скрывающийся от шпионов Аврората Грейбэк предпочитал после войны держаться подальше от цивилизации, и территорию Хогвартса обходил дальней дорогой, справедливо полагая, что Магия замка уничтожит его при первой же попытке пересечь границу. Не место волку-оборотню рядом с детьми волшебников! Однако когда усталость стала давать о себе знать все чаще и чаще, Сивый решился и сделал шаг, поклявшись кровью не причинять вреда обитателям и охотиться вдали от замка. Невероятно, но Магия приняла его клятву и позволила найти убежище под сенью Запретного леса. Встретить знакомого еще до войны кентаврийского вожака он не успел, просьба Хранителей существенно изменила его планы — путешествие через всю Англию за почуянным артефактом Лорда заняло не один месяц. И вот теперь, по возвращении, его ждал сюрприз…       Бэйн совершенно не изменился. Тот же колчан за спиной, тот же лук в руках. Те же спутанные волосы, собранные в неаккуратный хвост, тот же пронзительный взгляд исподлобья. И шрамы, четыре полосы на груди, тоже не поменялись. Оборотень чуть смущенно покосился на свою правую переднюю лапу, оставившую эти шрамы годы и годы назад, когда они оба были еще молоды. Кентавр тоже окинул замершего перед ним волка внимательным взглядом, отмечая заметную седину на морде и следы старых и новых боев на шкуре. Один из этих следов — дело его собственной руки, когда он еще был простым охотником Табуна и еще не сменил боевое копье на ожерелье вожака. — Ты пришел издалека, Фенрир, — заговорил наконец Бэйн, устроившись рядом с утомленно вытянувшим лапы Грейбэком. — И принес в наш Лес нечто чуждое ему. — Твоя проницательность иногда меня пугает, — покосился на него Сивый. — Ты всегда подозрительно много знаешь… — Звезды знают все, волк, — снисходительно фыркнул кентавр. — Мы видим звезды, и они говорят с нами. — И что же говорят тебе звезды этой ночью? — Я в жизни своей не видел, чтобы Марс был настолько ярок, Фенрир, — тихо отозвался Бэйн. — Приближается битва, волк. Желаю тебе в ней уцелеть. — Твои бы слова, да Мерлину в уши, — отвернулся оборотень.