Каникулы по-хогвартски

      Только бы успеть, настойчиво стучало в висках у пронзающего пространство феникса. Ощущение неумолимо приближающейся беды стискивало давным-давно остановившееся сердце ледяными лапами. Только бы не опоздать…       Принято было считать, что живые порождения вечного пламени перемещаются в пространстве мгновенно. Судорожно прислушивающемуся к собственным ощущениям Годрику эти самые «считанные мгновения» показались вечностью — мечущийся где-то впереди огонёк Ignis Lucerna в руках дитя его факультета, казалось, становился всё дальше и дальше. Гриффиндор гневно сощурился и прибавил ходу… *** — Есть!!! — распахнул глаза Сириус, резко вскинув голову и встречаясь взглядом с зависшим рядом с ним в воздухе Улькиоррой. — Нашёл! На другом конце острова!.. — Направление?.. — спокойно уточнил арранкар. — Сам ты сейчас не переместишься. — Укажу! — закивал Блэк, мгновенно успокаиваясь и с надеждой вглядываясь в застывшее мертвенно-бледное лицо напротив. — Ты же поможешь?.. — Владыка приказал с тебя глаз не спускать, — равнодушно изрёк Высший, расправляя крылья — И навыки перенять не помешает. Расскажешь потом, что ты делал и как… — Не вопрос, — махнул окровавленной рукой маг.       Миг спустя о только что проведённом ритуале напоминали лишь осыпающиеся с неба едва заметными искрами звёзды… ***       В опустевших на время третьего Испытания Турнира Трёх Волшебников коридорах звуки торопливых, чуть заметно шаркающих старческих шагов раздавались особенно гулко. Неверное пламя факела метнулось из стороны в сторону под внезапным порывом ветра и бросило на каменные стены тень высокого старика в широкой мантии и остроконечном колпаке.       Альбус Дамблдор торопился. Расставленные в своё время по всей Британии маячки, казалось, массово сходили с ума от разливающейся в воздухе тёмной магии запредельной силы. Не узнать эту давящую, словно океанская волна, удушливо пахнущую смертью, кровью и болью магию было невозможно.       Он возвращается.       Значит, всё-таки Турнир. Он был прав, имя совсем юного Мальчика-который-выжил неслучайно попало в тот злополучный день в Кубок Огня и уж точно не случайно записка с его именем выскочила в числе прочих избранных чемпионов… Несмотря на все принятые меры по безопасности, что-то всё-таки пошло не так.       Не уберёг.       Слишком, слишком рано зашевелилась тьма. Не готов ещё Избранный сражаться с таким сильным и опасным врагом, как Тёмный Лорд Волдеморт. Не все найдены и собраны крестражи… Какой же, который из них сейчас отдаёт свою силу на алтаре, возвращая в мир живых бывшего гениального слизеринца Тома Риддла?       Надо спешить. Пока пляшет адским пламенем в воздухе над ничего не подозревающей Магической Британией магия возрождающегося Волдеморта, пока он ещё крайне нестабилен и до смешного уязвим, ещё можно попытаться побороться, можно попробовать выгадать хоть немного времени. Или хотя бы отвлечь врага, чтобы звёздная магия Блэка сумела найти и выдернуть из-под удара четверых чемпионов.       Живы ли?..       Прав, как же прав был Северус. Если бы Гарри знал, хотя бы приблизительно представлял себе, что делать и как именно убить возвращающееся чудовище, сейчас нелепая попытка старого директора существенно прибавила бы ему шансов на победу. Остаётся уповать лишь на природную смекалку юного гриффиндорца… ну и на знаменитую поттеровскую удачу.       Но как же не вовремя отлучился куда-то Фоукс! Насколько быстрее было бы промчаться на огненных крыльях, рассекая пространство и, кажется, само время… нет времени сетовать на жизнь. В истории нет слова «бы»… а именно история и пишется сейчас, в этот самый момент.       Одно хорошо — будучи директором Хогвартса, Альбус был лишён необходимости метаться по коридору в ожидании, пока проявятся на стене коридора на восьмом этаже контуры дверей в Выручай-Комнату. Ему хватило лишь поднести руку к шершавому серому камню, как в ладонь послушно легла кованая дверная ручка. Да и на поиски нужного места в огромной сокровищнице тоже не ушло много времени…       Вот она.       Вот возвышающаяся над всевозможным древним и не очень хламом тумба, вот мраморный бюст неизвестного авторства на ней. И вот она, диадема Ровены Рейвенкло, бесценная реликвия, на поиски которой поколения волшебников тратили свои жизни… Реликвия, попавшая в руки одержимому жаждой бессмертия Тому и приютившая в гранях сапфиров осколок его израненной души.       Альбус снял бюст с импровизированного постамента и взял в руки диадему, поневоле любуясь переливами света в переплетении искусно выкованных узоров. Холодный отблеск драгоценных камней пустил целую россыпь солнечных зайчиков по мантии волшебника и его изборождённому морщинами лицу.       Времени было мало. Где-то сейчас как раз вступает в финальную стадию ритуал, запускающий кровавую войну десятилетней давности заново. Нельзя этого допустить.       Дамблдор сжал тонкий холодный обруч в руке, не заметив, что один из заострённых узорчатых завитков диадемы проколол его кожу, и по словно светящимся изнутри камням потекла тоненькая струйка крови. Маг успел сделать лишь один шаг за пределы Выручай-комнаты и упал замертво.       Где-то на полигоне вздрогнул, словно от толчка в грудь, Северус Снейп. Недоумённо приподняв брови, он поспешил найти глазами коллег-деканов и застыл на месте, опасаясь верить собственным глазам. Помона Спраут судорожно сжимала воротник, прижав пальцы к губам, по её лицу текли слёзы. Филиус Флитвик неверяще всматривался в россыпь драгоценных камней на собственном браслете и сокрушённо качал головой. Минерва… Несгибаемая Минерва МакГонагалл сотрясалась в рыданиях, с ужасом глядя в сторону Хогвартса. ***       … Сознание возвращалось очень медленно и крайне неохотно. Гарри словно плыл в пространстве, смутно ощущая тепло, мягкий, приглушённый свет окутывал его со всех сторон…       Смутно знакомые запахи медикаментов, звуки работающих приборов… Больничное Крыло, к Трелони не ходи. Звучащие совсем рядом негромкие знакомые голоса заставили сосредоточиться и прислушаться. — … так и не поймали. Хитрые, гады, свалили за Пролив при первых же признаках опасности! Какие международные поиски, Ичиго, этим тварям и обвинение не выносилось! Улик, видишь ли, недостаточно… — Погано… Заэль, что там у тебя? — лба коснулась прохладная влажная ткань, и гриффиндорец едва не застонал от удовольствия. — Всё, как было, Владыка, — прозвучало откуда-то слева. Чуть слышно пощёлкивали клавиши под быстрыми пальцами. — Крестраж в Поттере на месте, не повреждён и полностью активен. Небольшая кровопотеря не критична, потерь в реяцу… тьфу, в магии — тоже нет. Почти. Лабиринт даром всё же не прошёл, я полагаю. Парень отделался лёгким испугом. Небольшой порез на руке — мелочь… — Ичиго… — прохрипел чемпион, с трудом разлепив пересохшие губы и приоткрыв наконец глаза. — Ичи… Он… Он вернулся!.. — Мы уже знаем, — невесело вздохнул Куросаки, помогая мальчику приподняться. — С возвращением, Гарри. Воды? — ГАРРИ!!! — сорвался соседней койки взъерошенный Сириус, больше похожий на свою собственную тень. — Гарри, ты… ты как?..       Повелитель Уэко Мундо вовремя сделал шаг назад — в противном случае лорд Блэк снёс бы его с ног и не заметил. Притихший в своём углу Октава только головой покачал и пробормотал что-то о невероятном везении отдельно взятых волшебников — присутствуй в комнате Куатро Эспада, этот бросок стоил бы смертному жизни. — Жив, — невесело улыбнулся гриффиндорец, крепко обнимая крёстного и через его плечо находя взглядом спящих через проход Седрика и Виктора. Дальний угол палаты был отгорожен ширмой, за которой, скорее всего, приходила в себя Флёр. По крайней мере, Поттер на это истово надеялся. — Даже относительно здоров. Только вот… ОН вернулся. — Знаем, — тихо произнёс Ичиго, устраиваясь на стуле рядом с кроватью. — Было время разобраться, благо, следов этот ваш «Деморт» наоставлял столько… — Одного я понять не могу — почему он… почему я остался жив?! — сверкнул глазами мальчишка. — Ему твоя жизнь просто не понадобилась, — поправил очки на носу неслышно приблизившийся ЗаэльАппоро. — Твоей крови хватило. Кровь несёт в себе реяцу, в твоей крови реяцу крестража как бы не вровень с твоей собственной — Владыка совсем недавно отделил эту дрянь от твоего… как оно у вас называется… магического ядра. Импульса от реяцу самого активного осколка с избытком хватило, чтобы запустить процесс возрождения. А вот с необходимыми для этого уничтоженным крестражем и жертвенной жизнью — платой за возрождение, тебе редкостно повезло, Гарри. Лично тебе. — То есть… если повезло мне, то… кому-то не повезло?.. — похолодел Поттер. — Верно. Без жертв не обошлось, — стиснул его в объятиях Блэк. — Кто?.. — еле слышно выдохнул гриффиндорец, сверля Куросаки напряжённым взглядом. — Альбус Дамблдор. ***       Похороны директора Хогвартса прошли наряжённо. Толпы знакомых, малознакомых и вовсе незнакомых волшебников и волшебниц, прибывающих со всех концов света попрощаться с величайшим магом Британии; снующие повсюду репортёры, старательно держащие на лицах скорбные маски; несколько смазанное, но от того не менее сердечное прощание с отбывающими на родину делегациями Дурмстранга и Шармбатона… Постаревшая на десяток лет Минерва МакГонагалл сбивалась с ног, пытаясь проконтролировать всё одновременно, помогающие ей во всём Филиус Флитвик и Помона Спраут взяли на себя заботы об учениках, подавленных внезапным и совершенно необъяснимым уходом из жизни добродушного директора. Северус Снейп практически поселился в собственной лаборатории, поручив факультет Слизерин старостам, и без сна и отдыха варил всевозможные зелья для Больничного крыла — особенно много требовалось Успокоительного.       Едва отпросившийся у мадам Помфри Поттер сумел появиться только на церемонии прощания. Покачивающийся от слабости, подпираемый с двух сторон бессменно дежурившими с ним рядом Роном и Гермионой, он невидяще вглядывался в застывшее навеки лицо Альбуса Дамблдора и пытался уложить в голове то, что больше не увидит добродушную улыбку и не по-стариковски задорно сверкающие голубые глаза… Осознавать было страшно, больно и совершенно невозможно. Однако — факты, как говорил мистер Гранц, самая упрямая в мире вещь… ***       Факты, откровенно говоря, по-настоящему пугали. Смерть Дамблдора буквально развязывала руки свежевозродившемуся Тёмному Лорду и его недобитым Пожирателям Смерти, которых, как успел убедиться Поттер, осталось не так уж и мало. Видимо, Волдеморт сумел позвать их раньше, за несколько дней до Третьего Испытания — удивлёнными или напуганными они не выглядели. Хотя, если рассуждать откровенно, что они там смогли бы рассмотреть под жутковатыми серебристыми масками…       Неосторожное движение вызвало вспышку резкой боли — левая рука, порезанная кинжалом одного из Пожирателей, заживать не торопилась. Разрез оказался глубиной мало не до кости — взявший на себя обязанности жреца маг, по описанию уверенно опознанный Сириусом как Розье, расстарался ради любимого повелителя вовсю. Гарри не сомневался, что их всех четверых перебьют, и был немало удивлён, когда вокруг Флёр, Виктора и Седрика вспыхнул огненный купол… Сам он к тому моменту уже был привязан к надгробию с кровоточащей рукой, а проводящий ритуал волшебник вливал его собранную в фиал кровь в огромный котёл. А потом… потом Поттер окончательно перестал что-либо понимать.       То, что ритуал пошёл как-то не так, было ясно по выражению лица Розье — тот стянул с себя мешающуюся маску и заметался вокруг котла, где «варился» их долгожданный повелитель. Зелье бурлило так, что чуть не залило громадный костёр, на котором кипело, да ещё и цвет меняло поминутно. Гриффиндорец невольно вспомнил собственные потуги на уроках зельеварения и в очередной раз порадовался, что профессора Снейпа здесь, в рядах застывших вокруг котла в ужасе Пожирателей, нет и быть не может. Он успел даже понадеяться, что зелье сварено неправильно, и Волдеморт, вместо того, чтобы воскреснуть, просто и банально сварился, когда содержимое котла словно засветилось изнутри, и над поверхностью из струй ставшего тёмно-багровым зелья начал сплетаться силуэт взрослого человека. Нарезающий круги вокруг котла Пожиратель замер на месте, отвесив челюсть и машинально стискивая в руке ритуальный кинжал.       Именно в этот самый момент Поттер почувствовал сперва ставший хорошо знакомым могильный холод, всегда сопровождающий арранкар Куросаки, а следом — стальную хватку ледяной руки. Мертвенно-бледной, с тёмными до черноты ногтями руки Куатро Эспады Улькиорры Шиффера. Гарри успел только вскрикнуть что-то малоцензурное, в изобилии почёрпнутое у Гриммджо и не только у него, и худо-бедно сгруппироваться перед приземлением. И не прогадал — в следующий момент он уже падал в траву квиддичного полигона, судорожно стискивая в руке Кубок Огня, за который держались ещё три руки… — Он вас спас, этот самый Кубок, — рассказывал Куросаки сосредоточенно внимающим чемпионам в тишине Больничного крыла. — Не будь этой его защиты, троих лишних угробили бы тут же. Поттера Сириус с Улькиоррой может быть успели бы спасти, а может быть и нет, там, если по-хорошему, много чего одновременно случилось. Но то, что вы, ребята, вернулись полным составом без потерь — однозначно заслуга Кубка Огня. Правильную вы клятву принесли, не поспорить… *** — …Гарри?.. — тронула друга за локоть Гермиона. — Ты… — Ничего, — отозвался тот. — Задумался. Больше ничего не будет просто. Кажется, сегодня закончилось детство…       Уизли понимающе вздохнул и стиснул руку друга в попытке хоть немного его поддержать.       На берегу Чёрного Озера возвышалась монументальная гробница из белоснежного мрамора, и откуда-то с вышины доносилась песнь феникса. *** — Что, что же он наделал?! — вскинула голову Ровена. — Как он мог… ну ради Магии, он же учёный! — Все ошибаются, Рейви, — всхлипнула Хельга. — Никто из нас не застрахован… — В свете приближающейся войны, солнышко, это не ошибка. Это — преступление! — стукнул хвостом по стене Салазар. — И не говори мне, что это не так! — Гриффиндорство можно смело приравнивать к диагнозу, — вздохнула Рейвенкло. — Данный факт доказан множеством примеров, и Альбус — ярчайший из них. — Это всё понятно, но… где же Рик? — оглянулась Хаффлпафф, разбросав по полу вокруг себя тоненькие ивовые листочки. — Не трогайте его пока, — покосился на дриаду василиск. — Для него это серьёзная потеря. — Даже представлять не хочется, — передёрнула плечами та. — Но что же у нас в итоге получается? Крестражи этого твоего потомка — наши реликвии? Раз и моя чаша, и диадема Рейви… — И мой медальон, да, — с лязгом захлопнулась громадная клыкастая пасть, и Ровена невольно поспешила отсесть подальше. — Всё то немногое, что от нас осталось, за исключением Годрикова меча. Это три. — Тот самый дневник, который Обречённое Дитя прятал на твоём изваянии, Сал, — четыре, — сверкнула синью глаз Рейвенкло. — Змея, чью шкуру мы с таким трудом пересылали Владыке — пять, — добавила Хельга. — И камень, принесённый Фенриром — шесть. — А всего их семь… — А седьмой и самый важный из них — сам Гарри, — донеслось от входа. Годрик промчался на огненных крыльях по пещере и привычно устроился на чешуйчатой спине приятеля. — И это самая большая из проблем, решения которой не видим ни мы, ни Владыка. — Приближается великая битва, — тихо вздохнула Хельга. — На границах нашего Барьера собираются волшебники с Метками, в Запретном лесу активизировались тёмные твари… скоро мы окажемся в осаде. Хогвартс должен быть к ней готов.