***
Неделя пролетела незаметно. Дети усердно готовились к началу экзамена на чунина, учителя продолжали наставлять их на путь истинный, вкладывая в их светлые (у кого-то не очень) головы знания и навыки, которые помогут им выжить и пройти все этапы. Какаши по своему обычаю опаздывал на тренировки, был так же флегматичен и непоколебим. Рен иногда появлялась, что-то рассеяно рассказывала ребятам, а потом вновь уходила в кабинет Третьего для обсуждения деталей предстоящей миссии. Сколько в этот раз уйдёт времени на её выполнение — девушка не могла и предположить. Ведь возвращаться с пустыми руками она не намерена. Оставалось только довериться рассказам своего учителя о тайных храмах, разбросанных по странам Огня и Ветра. Тайники различной сложности, некоторые из них уже наверняка выпотрошены мародёрами, остальные предстоит найти и изучить самой Рен. Да ещё и это странное отношение с Деревней скрытой в Песке. Пусть главы и стараются делать вид, будто всё в порядке, но напряжение, витающее между представителями обеих деревень заставляют воздух сгущаться и местами искрить… — Ты слишком много времени проводишь за изучением карт. Не поверю в то, что ты их не знала ещё до этого. — Осторожность не повредит. Птичка нашептала, что в Суне происходит нечто странное. — девушка хладнокровно перевернула очередную карту местности, с нанесёнными на неё дополнительными линиями. — Твоя птичка тебя сведёт в могилу. — Моя птичка меня из неё вытащит. Лучше расскажи, как ты себя чувствуешь? Операция прошла успешно, но на сколько — поведай об этом сам. — куноичи отложила документы, словно только сейчас вспоминая, что она пришла сюда навестить старого товарища, а не готовиться к дальнему походу. — Я и сам пока не знаю. Ни того, как это произошло, ни того, какие изменения повлечет за собой извлечение этой твари из меня. Врачи пока не разрешают использовать даже самое элементарное дзюцу. — Но ты их не слушаешь… — Почему это? Я похож на человека, который не хочет выбраться отсюда? — парень взъерошился, словно воробушек и передёрнул плечами, отводя взгляд в сторону. — Как знаешь… — Цепной Пёс посмотрела в окно, взвешивая, может верить ему или нет. Девушка была до последнего уверена, что это сила его дзюцу притащила её к палате, и ни что иное. — Я слышал, ты скоро уходишь. — Да, семейные дела, знаешь ли. Нужно закончить начатое предками. — невесело ухмыльнулась Рен, с грустью осознавая, что нормального диалога между ними не получится. Слишком многое произошло за последние пару недель. — Думаю, мне пора. Завтра в полдень я покину Деревню. Выздоравливай. — не говоря больше ни слова, намекая, что более не намерена продолжать разговор, куноичи направилась к выходу из палаты. — Прости, что так всё получилось. Мне не следовало говорить тебе те слова. — опустив голову, шиноби выдавил из себя эти звуки, проклиная за излишнюю гордость и нрав, доставшийся ему от отца. — Не передо мной проси прощения. А перед Какаши. Я-то переживу любую твою пакость, но вот ему не следовало знать всё, о чём ты думаешь. — на секунду замерев у выхода, проговорила девушка, покачала головой и, опустив веки, покинула бывшего товарища.***
— Скоро ты отправляешься на миссию. Помни, всё может оказаться намного сложнее, чем покажется на первый взгляд. Конечно, выпускать тебя сейчас из деревни вверх моего легкомыслия. Приближается экзамен на чунина, и я бы хотел, чтобы максимальное количество шиноби было сосредоточено в Деревне. — Я понимаю Ваши опасения, Третий-сама. Но Вы же сами понимаете, почему наилучшим решением будет отправить меня за пределы Деревни. — Грядёт что-то плохое, Рен. Оно неизбежно, как течение жизни. И мне бы не хотелось, чтобы всё это коснулось жителей Деревни. — Как только я что-то разузнаю, то непременно отправлю ястреба. Не стоит так волноваться. Вам необходимо сохранить уверенность и твёрдость взглядов, не стоит пугать горожан. — будучи наедине друг с другом, они вели беседу будто на равных. Хокаге понимал, что кому как не ей он может доверить свои опасения, и кто как не она сможет их подтвердить или же опровергнуть, находясь на территории врага. Сама же Рен испытывала к старику почтительное уважение, перемешанное с любовью внучки, которой она себя чувствовала, будучи под его опекой вот уже не первый год. Только вот внезапно воцарившееся напряжение в воздухе не предвещало ничего хорошего. — Если и правда будет назревать нечто нехорошее, то клянусь, я уничтожу это до того, как оно будет использовано против Конохи. — девушка допила остывший чай и поклонилась и направилась к выходу из кабинета Третьего. — Как бы я хотел всего этого избежать. — проговорил старик, смотря вслед ушедшей куноичи. Странное ощущение не покидало его уже несколько дней и с каждым рассветом он убеждался, что этот экзамен запомнится всем надолго…***
Девушка петляла по улицам деревни, приводя в порядок мысли в голове. Ничего путного в голову не лезло и вскоре она оставила эту затею, положившись на метко работающую интуицию. «Разберусь по ходу дела…» — со вздохом подумала она и принялась бездумно пинать камушки, попадавшиеся ей по пути. Полностью погрузившись в свои мысли, она сама не заметила, как пришла к дому Хатаке. — Ну и зачем я здесь? Глупости, будто мне есть что ему сказать… — пробормотала она и с удивлением обнаружила тень в окне, словно наблюдавшую за ней. — Кажется, теперь зайти придётся по-любому… — Ты опоздала. — констатировал Копирующий ниндзя, сидя на стуле и перечитывая в сотый раз одну и ту же страницу. — Я должна была прийти к конкретному времени? — удивлённо спросила куноичи, оставив обувь у входа, прошла в небольшое жильё Какаши и внимательно осмотрела его. — Давно же я сюда не заходила… — Для этого нужно особое приглашение? — он многозначительно выгнул бровь и отложил книгу. — А разве нет? — скрестив руки на груди, в тон ему переспросила Рен. Идея навестить Какаши перед миссией теперь уже не казалась такой хорошей. — Не задавай вопросы, на которые и так знаешь ответы. — шиноби устало вздохнул и поднялся со стула. — Я заварю чай. — Я вообще-то ненадолго… — сдавленно выдавила Рен, не ожидая такой гостеприимности. Казалось, те времена, когда они собирались друг у друг и просто общались, были такими далёкими и нереальными, что происходящее не укладывалось в голове. — Если будешь есть, то я разогрею ужин. — игнорируя замечания подруги, Какаши продолжил свои манипуляции. Вот одна из немногих полок, в ней старая жестяная банка. Едва открыв её, всю кухню наполнил терпкий аромат бергамота. Он словно ждал, когда его наконец откроют и прочувствуют всю благородность готового напитка. Сложно сказать, как долго к жестянке никто не прикасался, но вкусовых качеств меньше от того не стало. Хатаке сосредоточенно заваривал чай, изредка бросая взгляд на гостью. Удовлетворенно отмечая эмоции, что словно молнии сменяли друг друга. Ведь он не просто заваривал чай. Это был Её любимый чай. Который он столько лет ненавидел и презирал. — Какаши, откуда он у тебя? — всё так же изумленно спросила Рен, устроившись на диване и поражённо наблюдая за каждым его действием. «Он точно скопировал эти движения у меня, только я так его завариваю. Только вот когда?» — Купил. — флегматично ответил он, явно не желая раскрывать все карты сразу. В скором времени на столе появились две кружки. «И когда это он успел зелёный чай заварить… Совсем уже растеряла хватку…» — Рен встряхнула головой и приняла из его рук напиток. Он был в точности каким его запомнила девушка. С наслаждением прикрыв глаза, она сделала небольшой глоток. В это время джонин занял место рядом с ней. — Не помню когда последний раз пила его. Наверное при нашей последней встрече. — скрепив пальцы в замочек вокруг кружки, куноичи с улыбкой посмотрела на друга, немного поморщившись от волос, что выбились из хвоста и теперь щекотали щеки. — Прошло года четыре с того дня. — задумчиво проговорил Какаши и немного склонив голову и запоминая каждое движение Рен. — Я не думала, что всё так обернётся. — она отвела взгляд и посмотрела в окно, проматывая в голове события прошедших лет. — Ты никогда не думаешь. — А вот и неправда. — Зачем ты пришла сегодня ко мне? — Это нечестный вопрос. Ты же знаешь, что я никогда не… — она запнулась на полуслове, чуть не продолжив фразу так, как от неё хочет Хатаке. — Я никогда не планирую свои походы к тебе. Да, именно. — А наша третья миссия? Где ты ввалилась в гостиную, когда я столкнулся с врагом? — Ты мог погибнуть! — выпалила она, начиная кипятиться из-за его правоты. Ведь каждая из перечисленных ситуаций была создана только из-за того, что Рен сначала делала что-либо, и лишь потом начинала её обдумывать так, как полагалось это сделать раньше. — Ты тоже. — он пожал плечами, и тоже устремил свой взгляд в окно. Только вот вместо пыльных улочек видел лишь её отражение. И был тому благодарен. — Почему ты хранил чай? — после недолгого молчания спросила Рен, искоса поглядывая на Хатаке. — А почему ты хранишь мой подарок? — Он мне дорог. — без запинки выпалила девушка, чувствуя, что в атмосфере, захватившей квартиру, не сможет сказать ничего кроме правды. За окном уже стемнело, но свет никто и не думал включать, боясь нарушить образовавшуюся тонкую нить, что была утеряна много лет назад. — Так же как и мне эти вечера. — так же ровно произнёс джонин, отчего то резко поставив чай, к которому он так и не притронулся, на стол. — Тебя что-то тревожит? Если это из-за маски, то можешь её снять, тут и так темно. — Рен заметила перемену настроения Какаши и немного занервничала. — Ты же знаешь, что я и так могу её снять. — плечи его стали напряжены, словно он резко осознал нечто очень важное и максимально личное. — Тогда в чём дело? — но ответа не последовало. И тогда куноичи тяжело вздохнула и продолжила. — Если ты не научишься со мной разговаривать, то я попрошу Третьего приставить тебе кого-то из клана Яманако. Пусть они читают твои мысли и тогда ты сможешь общаться с остальными. — Боюсь, это лишнее. — коротко произнёс он и устало выдохнул. — Такими темпами, это станет единственным доступным мне способом общения с тобой. — Рен улыбнулась и накрыла его ладонь своей. Сколько тепла её хотелось выразить одним простым жестом, не знают сами Боги. Но это всё, что девушка могла себе позволить. — Я надеюсь, что до того не дойдёт. — он сжал её ладонь в своей и с любопытством посмотрел на их переплетённые пальцы. И в душе поселилось давно забытое тепло. — Посмотрим. — почти прошептала куноичи. Отчего-то сердце забилось быстрее чем следовало, и это странное волнение, словно у подростка. Наступившая тишина обволакивала и уносила за собой в какой-то несуществующий, полный спокойствия мир. Деревня уже давно погрузилась в сон, а шиноби продолжали сидеть на небольшой кухне, смотря в окно, погружаясь в свои мысли. Пальцы Какаши медленно блуждали по её руке, от кончиков пальцев и до локтя, словно запоминая каждый изгиб. От чего сердце девушки отбивало странно бешеный ритм, а щеки налились румянцем. И в какой-то момент он замер, обхватив запястье и развернул покорное тело подруги к себе. — До сих пор не понимаю, зачем ты пришла ко мне… — на выдохе прошептал Хатаке, убирая второй рукой непослушные волосы девушки. — А мне так и не удалось понять, почему ты впустил меня… — в тон ему проговорила Рен, склонив голову к шершавой ладони шиноби. Большим пальцем он провёл по её щеке, чувствуя, как сбилось дыхание. Положив руку девушки себе на плечо, Какаши провел кончиками пальцев по её волосам, они пахли родным степным ароматом, будто в них вплели очередной букет, сорванный за тренировочной площадкой. Он приблизился и уткнулся носом в макушку Цепного Пса, что теперь выглядела совершенно беспомощно в его руках. — Я не знаю, когда нам предстоит увидеться в следующий раз. — проговорил Хатаке, прижимая к себе хрупкую девушку. И шумно выдыхая в её макушку. — Вот в чём дело, значит… — с грустной улыбкой произнесла та и прикрыла глаза, наслаждаясь внезапной близостью. — Я правда постараюсь вернуться как можно скорее. — Точно так же ты говорила, прежде чем отправилась в Деревню Тумана, а в итоге просто сбежала туда. — голос Хатаке стал тише, но от этого был не менее серьёзным. — Того требовали обстоятельства. Ты же знаешь, что я не могла выполнить эту миссию быстрее. — Рен упёрлась ладонями в грудь Какаши и отстранилась, глядя в единственный открытый для неё участок лица. На что шиноби лишь молча покачал головой. А затем снова прижал её к себе, не давая вырваться из объятий. Мгновение спустя, куноичи услышала легкий шелест ткани, маска была снята и теперь прикосновения его губ к волосам стало ощущаться ещё отчетливей. Затем горячее дыхание обожгло мочку уха. От нахлынувших чувств, Рен немного наклонила голову, открывая ему шею. Хатаке едва коснулся её губами и тут же отстранился. Куноичи же боялась открыть глаза и узнать, что заставило Копирующего ниндзя остановиться. Но все мысли резко испарились, как только она ощутила горячее дыхание прямо напротив своих губ. Шумно выдохнув, она приоткрыла глаза и встретилась взглядом с флегматичным джонином, чей взор теперь был наполнен странным теплом. Едва установился их зрительный контакт, рука шиноби плавно приблизилась к её лицу, проведя дорожку прикосновений от щеки до шеи, а затем так же медленно его губы завладели губами девушки. Поцелуй не был наполнен страстью, он не был резок или же, как часто читал в своих романах Какаши, до головокружения возбуждающим. Он был по-настоящему особенным для них обоих. От прикосновений по всему телу пробежала волна дрожи, кончики пальцев приятно покалывало, и всё, что окружало их в этот момент будто перестало существовать. В их измерении были только они и этот старенький диван, что обещал сохранить и унести в свою мебельную могилу эту тайну двух сердец. Руки девушки требовательно обнимали Хатаке за шею, зарываясь в его и без того взъерошенные волосы. Он же, в свою очередь, блуждал руками по её спине, талии, иногда захватывая бёдра, от чего из уст девушки порой вырывалось нечто похожее на сильно приглушённый стон. Пусть по началу поцелуи и выглядели достаточно невинно, но теперь странная сила охватывала обоих, вынуждая подчиниться…***
Утро давно наступило, но Хатаке не спешил просыпаться. По телу до сих пор скользило давно забытое тепло, не отпуская его в реальность. Вчерашний вечер казался сном и он не спешил его рассеивать. Лишь перевернувшись на другой край футона и осознав, что он пуст, шиноби подскочил, словно его окатили ведром ледяной воды. — Рен, твою ж налево… — тихо выругался, осознавая, что она снова ушла, оставив после себя лишь мятые простыни. Какаши направился в душ, намереваясь смыть с себя все воспоминания, или хотя бы запечатать их в дальний ящик своих воспоминаний, чтобы не отвлекали от дел насущных. Выйдя из душа, лениво вытирая волосы полотенцем, вернув себе привычно скучающее выражение лица, он оглядел комнату, внезапно замечая клочок бумаги, валяющийся на второй подушке, что появилась у него после первой их совместной ночи. Он подошёл и аккуратно взял послание, на нём небрежным почерком были выведены строки: «Мне нужно уйти на рассвете, планы немного изменились. Я окончу миссию и вернусь к тебе. В неприятности впадать не буду. Передавай привет мелким. Не успеешь сказать, что скучаешь, как я уже снова буду здесь. Твоя Рен»