По краю пропасти

Я проснулась рядом с любимой женщиной. Это было то самое утро, когда хотелось подольше поваляться в тёплой кровати, лениво листая надоевшие соцсети. Причиной всему являлась, конечно, пасмурная погода на улице, которая вынуждала бедных жителей Москвы опаздывать на работу, заставляя их считать, что ещё слишком рано для подъёма. В такое позднее время и правда только восходило солнце, по минимуму освещая путь горожанам. После совместной ночи Этери знатно устала, а я лишь молча, с улыбкой умилялась её нытью. У неё я заметила привычку спать на животе, из-за чего, когда одеяло предательски сползало до талии, открывался прекрасный вид на красивую изящную спину. Я не раз невесомо, с неким восхищением проводила пальцами по чуткой смуглой коже, лопаткам, пересчитывала торчащие позвонки, опускаясь до самого копчика, а она сонно мямлила что-то вроде: "Ну перестань, давай спать". В итоге она всё-таки обняла меня сзади, сцепляя мои руки своими так, чтобы у меня не осталось шансов ей докучать. Такая сильная, с крепкой хваткой, она не позволяла мне смотреть на себя, на это великолепное произведение искусства. Одна из её верхних конечностей была прямо возле моего рта, чем я, естественно, воспользовалась: я легко укусила её за фалангу, провела по ней языком, оставляя мокрый след, а после вобрала весь палец, совершая с ним различные развратные манипуляции. — Боже... — Можно просто Женя, - я повторила её фразу с нашего первого раза, издавая игривый смешок и пытаясь повернуть голову к Тутберидзе. Она расслабила свои стальные "объятия", позволяя мне возвыситься - ох уж зря, Этери Георгиевна - и прижать её тонкие руки над головой. Безусловно, она могла вырваться, но не стала этого делать, смиренно выжидала моих дальнейших действий с вызывающей ухмылкой на бледных губах. Они всегда были слаще любого дорогого шоколада, горячее вулканической лавы. Они безумно в сотый раз обжигали мою шею и пускали электрические разряды по моему телу, заставляя забыться в пространстве и времени. — Кто мы друг другу? - я, переводя сбитое дыхание после поцелуя, прижалась к её лбу своим, задавая глупый вопрос. Она широко улыбнулась мне, будто Чеширский кот: — Тренер и фигурист? - она начала хрипло смеяться, напрягая пресс, на котором была разбросана тысяча родинок. — Или, может, друзья по сексу? Очень приятному сексу, между прочим. — Ну нет, я так не согласна, Этери, - я в шутку обиженно надулась, выпуская её руки из импровизированных оков, и уже хотела выпрямиться, но настойчивая женщина явно была против. — Ты как ребёнок, Медведева, - она по-домашнему, коротко коснулась моих, принадлежащих ей, губ. — Что, хочешь, чтобы я была твоей...ммм, не знаю, девушкой? — Хочу. Мне было не стыдно: это необходимо, как воздух. Она ведь давно научила нас не бояться, идти до конца. Идти, невзирая ни на что, по головам, сквозь лёд и пламя. Поэтому я прямо говорила ей о своих желаниях, о том, что серьёзные отношения с ней - пик моих мечтаний. Этери читала всё по моим глазам, решительно глядя в них по нескольку минут, от чего я начинала краснеть и прятать лицо в её золотистых волосах. Приобретенная недавно цепочка путалась в них, поэтому я расстегнула её и, сняв кольцо, положила на прикроватный столик. Я покрутила перстень в руках, рассматривая его ближе: гравировка "вместе навсегда" на английском казалась слишком заезженной фразой, но в целом обручалка больше не выделялась ничем примечательным. Я аккуратно коснулась запястья любимой, на что она мгновенно отреагировала, пробуждаясь от дрёмы. Украшение идеально подошло на правый безымянный палец, что не осталось незамеченным: — Докатились! Уже предложение мне делает с самого утра! - Тутберидзе, смеясь, оценила взглядом новый подарок. — Специально для этого во всех соцсетях зарегистрируюсь. Так и подпишу: "Поздравьте, скоро возьму фамилию Медведева". — А как же! Брачная ночь была, и не одна, а свадьбы - нет. Такие дела... - я нагло уткнулась в её небольшую обнажённую грудь. — И вообще, я бы взяла твою. — Что? — Фамилию. Мне нравится: "Евгения Тутберидзе снова выиграла золото в Чемпионате мира, а её жена и тренер Этери..." - я задумчиво хмыкнула в попытках придумать грандиозное продолжение, но ничего не приходило на ум. — "Сообщает ей о беременности", - она заливисто рассмеялась, запрокинув голову назад, обнимая меня.

***

После усердной тренировки я резво переоделась. На льду, слава богу, никто не обсуждал личную жизнь, поэтому все разговоры о недавнем признании в интервью были отброшены на второй план, оставаясь вне катка. В любую секунду мог кто-то зайти и задать кучу ненужных вопросов, которых я старательно избегала. Мы с Этери договорились встретиться у неё, так что, сложив вещи, я пошла к кабинету с табличкой "Этери Георгиевна Тутберидзе". Дверь, что странно, почти нараспашку, я заглянула внутрь, располагаясь сбоку, у стены: перед рабочим столом хозяйки стояла знакомая девушка, но со спины не различить. — Дорогая, я так хочу тебя, как ты не видишь? Каждую минуту, каждый день я мечтаю, как ты грубо введёшь в меня свои пальцы... - это была Загитова. В мозг ударил страх после её жестоких нападений, я не решалась сдвинуться с места, наблюдая, как она сдавливала чьи-то запястья на столе у... Нет, это же попросту не могла быть та единственная грузинка. Не могла... — Довольно! Пусти меня, идиотка! - нижняя беспрестанно брыкалась ногами, но бесполезно: Алина заняла удобную позицию, чтобы её не сбросили. Голос моей любимой привёл меня в чувства: я должна была защитить её от нервнобольной девушки. Я шумно ворвалась, скидывая соперницу с тела женщины на пол, и зарядила ей звонкую пощёчину. Потом ещё одну и ещё. Гнев достаточно быстро затмил мой рассудок, и я, опомнившись, поняла, что тренер, поборов шок, пытается оттянуть меня от полуживой бывшей ученицы. Кровь была размазана у неё по всему лицу, глаз изменил бывалую форму из-за еле выраженной гематомы, а нос и губа разбиты. — Что ты творишь?! - блондинка взмахивала руками, кричала, искала нашатырный спирт, громко стуча разными стеклянными бутылочками из аптечки, но я её не слушала, осознавая, что произошло. Я только что чуть не убила человека. Живого, настоящего, пусть и врага. — Иди. Прочь, уходи! Я сама разберусь с ней.