Hermosa Locura

Джером имел рычаги давления практически на всех больных и на большинство охранников (на Энди, например). Рыжий обладал непререкаемым авторитетом, и активно им  пользовался. Я, кстати, пообщалась с его свитой - Шляпником и Пугалом. Крэйн рассказал мне о некоторых своих наработках. Он даже начал давать мне микстуру от головой боли после галлюцинаций (сомнительного состава, но действенную). Ну и выглядел он ооочень эффектно. А Тэтч часто говорил об Алисе (стихами) и как ему без неё тяжело. Он даже как-то пытался меня загипнотизировать, но у него ничего не получилось. Видимо, это связано с моей шизофренией и нарушением восприятия. Моё безумие меня бережёт, так сказать. В общем, на эту компанию, в частности, на Джерома, смотрели, как на  величайших кинозвёзд (особенно булимички - самыми влюбленными глазами). Вокруг Валески сформировался целый культ, и если внутри Аркхема он достаточно большой, то страшно представить его размеры за больничным забором. А обмениваться колкостями с Валеской было весело. Я старалась не упустить возможности как-то его задеть, а рыжий отвечал мне что-нибудь не менее ядовитое. Иногда его слова бывали очень обидными (это же Валеска, мать его), но это мотивировало меня уколоть его ещё больнее (больше сарказма, больше). Вечером одного бесцельно прожитого дня моему депрессивному другу Бенни стало плохо. У него случилась жуткая истерика. Он кричал, причитал, царапал себя до крови короткими ломающимися ногтями. Его крики отчаяния вызывали у меня невероятную жалость, а у рыжего и его подхалимов лишь презрение и смех. Я пыталась успокоить Бенни, отвела его к нему в палату, уложила его в кровать, накрыла одеялом и начала петь колыбельную (просто медленную и грустную песню): I get home from work and you're still standing in your dressing gown Well what am I to do? I know all the things around your head and what they do to you What are we coming to? What are we gonna do? Blame it on the black star Blame it on the falling sky Blame it on the satellite that beams me home ..У Бенни постепенно выровнялось дыхание.. The troubled words of a troubled mind I try to understand what is eating you I try to stay awake but its 58 hours since that I last slept with you What are we coming to? I just don't know anymore Blame it on the black star Blame it on the falling sky Blame it on the satellite that beams me home ...Бенни медленно закрыл испуганные и заплаканные глаза... I get on the train and I just stand about now that I don't think of you I keep falling over I keep passing out when I see a face like you What am I coming to? I'm gonna melt down Blame it on the black star Blame it on the falling sky Blame it on the satellite that beams me home This is killing me This is killing me ...Бенни тихо и мирно засопел... Я умиротворенно смотрела на своего спящего друга, но не долго. Обернуться меня заставили аплодисменты. У входа в палату, операясь плечом на дверной косяк, стоял Джером. Он хлопал и не моргая смотрел на меня (одно слово - маньяк). Странная, немного пугающая сцена. - Браво, Нат! А почему этому сопливому нюне ты поешь колыбельные, а мне нет? - гневно прошептал он. Потом наклонил голову и властно произнёс: - Я хочу, чтобы ты мне спела. - он сказал это,  сверля меня взглядом, а мой больной мозг решил окончательно добить - послышались раскаты грома. Жуткий грохот, как будто сейчас небо обрушится, а земля разразится, и мы все вместе отправимся в Ад (если мы ещё не в Преисподней). Виски сковало жуткой болью, ноющей и непереносимой. А рыжий в дверном проёме уже крутил в пальцах маленькую склянку - микстура Крейна. Я протянула к ней дрожащие руки, а он многозначительно посмотрел на меня. Умеет, однако, манипулировать людьми. - Хорошо, я спою тебе колыбельную, - тяжело выдохнула я. Соглашаться на его условия (второй раз, кстати, уже входит в привычку) было глупо, но за заветную микстуру я могу ему спеть (пою за лекарство, дОжили). - Неужели никто не хочет сбросить с себя Валескино иго? Как случилось, что, кроме самого рыжего, в Аркхеме анархистов нет? Хотя, он же местный народный герой, почему бы психам его не слушаться? - думала я, пока мы шли в его владения (обычная палата, только чище и меньше пауков, брр, не люблю их). Джером театрально потянулся, зевнул и залез под одеяло, а я осторожно присела рядом. - Тебе ту же песню спеть, или другую? - А давай другую, та слишком скучная. - он растягивал слова, выделял гласные и улыбался. Я вздохнула и запела: All around me are familiar faces Worn out places, worn out faces Bright and early for their daily races Going nowhere, going nowhere Their tears are filling up their glasses No expression, no expression Hide my head, I want to drown my sorrow No tomorrow, no tomorrow And I find it kinda funny, I find it kinda sad The dreams in which I'm dying are the best I've ever had I find it hard to tell you, I find it hard to take When people run in circles it's a very very Mad world, mad world Children waiting for the day, they feel good Happy birthday, happy birthday Made to feel the way that every child should Sit and listen, sit and listen Went to school and I was very nervous No one knew me, no one knew me Hello teacher, tell me what's my lesson Look right through me, look right through me And I find it kinda funny, I find it kinda sad The dreams in which I'm dying are the best I've ever had I find it hard to tell you, I find it hard to take When people run in circles it's a very very Mad world, mad world Enlarge your world Mad world А рыжий и правда заснул (или так хорошо притворился). Я почувствовала сильную усталость, хоть тут ложись и спи. Дверь палаты оказалась закрыта (естественно). Попытки позвать охранника не увенчались успехом. Видимо, играет в нарды со своими коллегами. Придётся спать тут, а пол холодный... Я осторожно забралась под одеяло к рыжему и легла на бок (спиной к Валеске) на самый край кровати. Уютно. Странно, но близость Джерома меня совсем не пугала, а пробуждала эмоции совсем другого рода. Он мне нравится? Вдруг я почувствовала, как Валеска меня обнял и притянул к себе. Стало ещё теплее и уютнее, но страха так и не появилось. Зато появились они. Бабочки в животе или  как там эта ванильная штука называется. На душе стало тепло и спокойно, даже настроение поднялось. И хорошо, что никто не видел, как глупо я улыбалась...