Сказка - лишь желание

      Уже прошло полнедели с того самого дня, как Питер со Стивеном вроде как выяснили их отношения и пришли к определенному решению. Но паучок с каждым днем становился все более угрюмым. Дело было в том, что маг совершенно не желал оставаться с ним наедине слишком долго, у него постоянно находились какие-то срочные дела. Тем не менее, он никогда не останавливал Питера, когда парень тянулся к нему за очередным поцелуем, но и никогда не проявлял инициативу сам. Что бы не делал парень, чтобы наконец-то перейти к чему то более... более откровенному, у него этого не получалось. Маг с мягкой улыбкой отстранял его от себя и находил какие-то важные дела.       Медитации подходили к своему логическому завершению, а парень с каждым днем все больше волновался. Он чувствовал себя каким-то ненужным, потерянным, но, тем не менее, он каждый раз все с большим отчаянием пытался увлечь Стрэнджа, заставить его раскрыться ему, но ничего не выходило.       Завтра будет последняя их встреча по поводу его проблемы. Последняя медитация. Возможно, все вообще закончится?...       Паучок с грустью наблюдал рассвет над огромным, шумным городом, сидя на одном из самых высоких небоскребов. Холодный ветер трепал волосы парня, застужая уши, щеки и нос. В Нью-Йорке наступает осень. Ночи уже перестали быть такими теплыми и приветливыми, а небо продолжало оставаться хмурым. Конечно, их погоду не сравнишь с погодой в вечно дождливой Англии, но последние дни она была просто преотвратной. Паучку даже нравилось это. Дождливое небо, холодный ветер, хмурость и серость. Это все удивительным образом отражало его собственное состояние.       На самой границе горизонта, сквозь завесу туч, пробился первый яркий лучик, озаряя солнечным светом пыльные улицы. Питер какое-то время наблюдал, как к нему присоединились его братья-близнецы, с переменным успехом разбивая завесу облаков. Это было действительно красивое зрелище и в какой-то степени очень вдохновляющим. На губах против воли появилась слабая улыбка. Она была бы почти счастливой, если бы не горечь, затаившаяся в уголках губ.       — Вы можете опоздать в школу, если не вернетесь сейчас, — Карен поспешила напомнить ему о времени, за всеми своими мыслями, Питер совершенно забыл о школе. Ему хотелось остаться еще немного на этом высоком здании, подышать морозным, свежим воздухом. Здесь он мог не скрывать своих эмоций. Быть самим собой. Просто мальчишкой. Потерянным, расстроенным. С каждым днем он все больше чувствует как устает. Маска счастливого и беззаботного паренька стала слишком тяжелой ношей для него, особенно сейчас, когда ни о каком счастье не было и речи.       Конечно, в тот вечер, когда Стрэндж пришел к нему с извинениями, а потом Питер все-таки смог уговорить на одну единственную попытку отношений с ним, он просто фонтанировал счастьем и не мог ни на миг перестать улыбаться. Но с каждым днем улыбка все больше увядала и сохранять привычное лицо для близких людей, чтобы они не заподозрили ничего о его состоянии и не начали волноваться, оказалось все сложнее и сложнее.       Встряхнув головой и снова надев маску, паучок раскинул руки в стороны, позволяя ветру на прощание ласково коснуться его тела. Внизу уже шумели улицы, ездили машины и мельтешили люди. С такой высоты, на которой находился Паркер, все казалось таким далеким, ненастоящим. Он шагнул вперед. Падение. Кажется, что он шагнул в пропасть. Ветер испуганно свистит в ушах, заглушая собой вечный внутренний диалог парня. Питеру хочется закрыть глаза и представить, что он просто летит, но он не делает этого. Сердце усиленно разгоняет кровь, сбиваясь на сумасшедший ритм. Сколько бы он не прыгал по зданиям, такие полеты особенно ярко оставались в его памяти, не давая привыкнуть к себе. В такие моменты испуганно мелькали мысли, что именно сейчас заклинят паутинометы или кончится паутина. А может быть, он растеряет всю свою суперсилу, и банально не сможет удержать свое тело на паутине и сорвется в низ. Обычно, когда паника достигала своего предела, Питер не выдерживал и выстреливал паутиной в ближайшее здание, меняя свой вектор движения и с силой инерции летя уже вперед. Вот и сейчас, когда до земли оставалось еще как минимум пятнадцать этажей, паучок подхватил себя, обхватывая кистью крепкий канат паутины и направляя себя в сторону дома.       Питер быстро переоделся, в спешке запихивая костюм и учебники в рюкзак. Ему почти стыдно каждый раз перед мистером Старком за такое варварское отношение к высокотехнологичной вещи. Почти.       В школе стоит привычный гул голосов, а Нэд что-то бубнит совсем рядом. Паучок совершенно не слушает его. Все звуки слились в одну какофонию и вызывают лишь раздражение и головную боль. Хочется, чтобы поскорее этот день закончился и наступил вечер. Питер снова окунется в уютный полумрак храма и увидит Стрэнджа.       Их встречи стали для него необходимостью. Он с каким-то мазохистским удовольствием тянулся к мужчине, раз за разом натыкаясь на стену отчужденности. Сказать, что он счастлив, просто имея возможность находится рядом, касаться и целовать – это значит заниматься самообманом. Парень хотел большего. Хотел, чтобы мужчина сам проявлял инициативу, хотел, чтобы их пылкие поцелуи перерастали в чувственные объятия и откровенные ласки.       Уже вечером, стараясь идти неторопливо, Питер прокручивает в голове различные ситуации. Что его сегодня ждет? Позволят ли приходить как раньше?       Санктум, как всегда, наполнен тишиной и какой-то опасной настороженностью. Оконные витражные рамы пропускают последние лучики. В воздухе пляшут пылинки, паучок отчетливо видит их танец в лучах заходящего солнца. Это зрелище на секунду завораживает. Маг появляется за его спиной совершенно бесшумно и обхватывает его плечи, притягивая к себе. Питеру почти удалось не вздрогнуть. Нет, не от неожиданности. Он прекрасно почувствовал присутствие Стрэнжа рядом, а от столь редких знаков внимания, что маг оказывал ему в последнее время.       — Ты уже тут... — Стивен проговорил это куда-то в макушку паучка, невесомым поцелуем касаясь прядей волос. — Сегодня, наконец, все закончится. Я надеюсь...       Питеру хотелось язвительно уточнить, что именно должно сегодня закончиться, но он промолчал, растягивая губы в легкой улыбке. Он просто будет наслаждаться теми крохами внимания, что перепадают ему и не посмеет разрушить такую уютную атмосферу. Молчание затягивалось, никто из них не хотел разрывать объятия. Каждый думал о своем, смотря на закат, и не спешил нарушать тишину. Когда последний лучик солнца скрылся за горизонтом, Стрэндж все-таки отстранился и направился в зал медитаций. Он знал, что Питер идет за ним.       Все было уже обыденно. Даже странные ощущения больше не так сильно волновали и захватывали парня. Окончание этой долгой семидневной практики было разочаровывающим. Питер ожидал, что сразу почувствует какие-то изменения. Он думал, что его воспоминания тут же вернутся, а сознание и тело испытают что-то вроде эйфории или наоборот – адской агонии. Но ничего не было. Абсолютно. Паучок открыл глаза, с вопросом смотря на мага. Мужчина что-то увлеченно шептал и над Питером то и дело вспыхивали различные печати. Стрэндж с каким-то восторженным недоумением наблюдает за чем-то над его головой, но не говорит ни слова, лишь чуть хмурится и покусывает нижнюю губу. В любое другое время, Питер посчитал бы это очень сексуальным, да и сейчас, сказать по правде, глаза то и дело опускаются на губы мага, а тело буквально хочет преодолеть разделяющее их расстояние и поцеловать. Но паучок не решается даже задать интересующие его вопросы, прерывая мага, не то чтобы поцеловать. Кажется, прошла целая вечность, когда Стрэндж наконец-то перестает махать руками и свечение вокруг Паркера гаснет.       — Это невероятно... — маг набрал воздуха, собираясь с мыслями. — Твое сознание уникально. Оно не человеческое. Как я сразу не догадался, что мутация могла повлиять и на него. Искал ответы совершенно не в том месте...       — Но почему вы сразу не заметили этого? Вы же в прошлый раз тоже делали все эти штуки? — Питер неопределенно махнул рукой, описывая окружность. Печати, конечно, у него не сложились.       — Проблема была другой. Разум очень обширен, динамичен. Я думал, что влияние камня исказило твое сознание и пытался воссоздать его по шаблону. Грубо говоря, конечно. Но твое сознание, хоть и было повреждено, изначально было иным, нежели чем у людей, поэтому у меня ничего не вышло. И сейчас, когда я пытался найти твое «чутье», я понял, в чем была проблема. Это «чутье» и есть главная твоя особенность, которая полностью изменяет твое восприятие и делает сознание отличным от человеческого.       — Ух ты, не думал, что это настолько крутая вещь, — Питер был немного поражен этим открытием и даже не знал как отреагировать. — Ну, а теперь у меня не будет никаких проблем?...       — Нет. Благодаря нашим медитациям твоя энергетическая структура полностью восстановлена, а сознание снова стабильно. Оно самостоятельно исцелило себя, но я все-таки поставил на твои воспоминание блоки. Со временем они исчезнут. На тебя сложно воздействовать ментальной магией, но это будет происходить постепенно и не нанесет тебе никакого вреда. Разве только психологического. От ужасов, которые ты увидишь...       — Ну, ты же будешь рядом? — получилось как-то полувопросительно, а голос прозвучал слишком жалко и Питер тут же замолк, не решаясь поднять глаза на мужчину.       — Конечно, — паучок не видел как губы Стрэнджа тронула теплая улыбка и для него стало полной неожиданностью, когда маг сам приподнял его лицо за подбородок и легонько поцеловал в губы. Почти по-детски.