12 июня. Швеция. 17.32 (GMT+2)
Звуки автомобилей на улице, пение птиц над головой, шумные соседи и что-то бурно обсуждающие прохожие — все это окружало тщетно пытающегося сосредоточиться парня. Сколько часов он уже здесь сидит? Спал ли? Ел ли? Может быть, и вздремнул сидя во время медитации, может быть, Найтмер между делом перекусил в его теле, почувствовав сильный голод парня, но все это как-то растворялось, уходило на второй план. Все эти потребности. Киллеру казалось, что он близок к чему-то. Невероятно близок. Но к чему? Сделав глубокий вдох и медленно выдохнув, юноша задумался. Ему удается поймать момент, когда должен произойти обмен. Тот момент, когда душа словно покидает тело, и оно на мгновение становится безжизненным, тут же обретая новую душу и продолжая свое существование. Но блокировать, когда сам это провоцируешь, кажется нереальным. Это как смотреть во все четыре стороны одновременно. Может быть и возможно, но для этого что-то нужно. Сегодня же нужно дождаться неконтролируемого проявления связи и постараться предотвратить этот перенос сознания. Казалось бы, что такого. Но сидеть на месте просто так, вообще без дела, совсем — практически невыносимо. И тем не менее, пока этот механизм не будет полностью изучен, заниматься чем-то другим — себе дороже. Открыв глаза, Киллер тяжело выдохнул. Гетеборг — весьма яркий и контрастный город. Это видно даже из окна хостела. Вот тебе обычные домики в европейском стиле, и тут вдруг в глаза бросается какое-то арт-хаусное здание. А вот богатая улица, где каждый дом выполнен под стать аристократам, и тут же пышные урожайные грядки вдоль тротуара и мило воркующие парочки среди помидоров. Шведская романтика, что сказать. Облокотившись на свои колени и положив голову в ладони, юноша начал наблюдать за этими парочками. Бессмысленные беседы, наивный смех, искренние улыбки и толика скромной близости: волнующие прикосновения, легкие поцелуи в щеку. Как бы не хотелось признавать, но это именно то, от чего парень не отказался бы сейчас. Оказаться в зарослях душистого горошка с кем-то, говорить о чем-то незначительном, мягко стебать партнера и в обнимку провожать солнце за горизонт. Эти картины будто всплывали перед глазами. И были такими сладкими, что от них становилось тошно. Но было чувство, словно этой сладости и не хватает в такой жизни. Усмехнувшись себе под нос, Киллер продолжил грезить. Еще было бы прекрасно встретить рассвет, сидя в обнимку, держа кружку горячего кофе в руках и наслаждаясь чужим теплом за спиной. Теплом, которое уже было знакомо ему. Пусть и проявлялось всегда в каких-то странных ситуациях. Когда его прижимали к стене и заключали руки в наручники или когда неожиданно схватывали со спины. Хотя были и не только такие. Было еще что-то, что-то расплывчатое в памяти. Может быть, он просто был не в сознании в такие моменты, но что-то подобное определенно было. Ухмылка тут же сползла с лица, а взгляд застрял на одной точке пространства. Ведь он снова думает о Найтмере. И чем чаще он перерывает воспоминания, тем больше деталей замечает. Какие-то знаки внимания, скрытая забота и беспокойство. — Чувствую себя малолетней школьницей, — прыснул он себе под нос, — сижу и надумываю себе что-то, будто бы он и правда относится ко мне как-то по-особенному. Киллер всегда всячески отрицал то, что Найтмер к нему потеплел. Всегда находил какие-то свои причины и контраргументы. Будь то просто нужда в поддержке или что-то подобное, но то, что он мог стать для детектива чем-то большим — немыслимо и реально только в таких вот сахарных грезах. Следит? Наверняка только для того, чтобы поймать с поличным на месте преступления. Переставал курить? Просто чтобы не затравить Киллера до смерти и иметь возможность держать его на привязи при себе. Его — волевого парня, любящего свободу! Но, надо признать, при Найтмере он никогда не чувствовал себя скованным. Напротив, с ним становилось гораздо легче. Все небо заволокли тучи, чего парень совсем не заметил. Как и начавшегося дождя, от которого все люди на улице спешно пытались спрятаться, сильных порывов ветра, чуть ли не сдувающего прохожих. Он все думал, все представлял. Не в жизни, так в мечтах. Почему бы и нет? Все тело словно накрыло волной, а пространство поплыло. Дождался, обмен. А теперь надо как-то сопротивляться, не давать своей душе покинуть тело, если она вообще существует. Словно в замедленной съемке он видит сгущение красок, но сопротивляется этому, пытается сосредоточиться, сохранить свое сознание в своем же теле, хотя даже не представляет, возможно ли это. Мгновение, и перед глазами предстает что-то невообразимое. Что-то яркое, светлое и теплое, под громкие раскаты грома. Буквально на долю секунды. Вздрогнул, моргнул. Дыхание сбилось и стало тяжелым, но он все еще тут. Все еще на балконе, все еще в своем теле. Но что это было? Мгновением ранее. Он ведь где-то оказался. Но где? По спине и рукам пробежались мурашки, а сердцебиение участилось. Если блокирование всегда будет сопровождаться подобным, то в нем нет никакого смысла. Это пугает. Словно выпадаешь из реальности, из жизни. Было чувство, будто его только что ударила молния. Но отступать уже поздно, нужно что-то делать, попытаться изучить то место, в которое он попал. Однако пока Киллер лишь встал и, опираясь на стену, вышел в комнату, плюхнувшись на кровать. Он и сам не понимал, чего испугался, не понимал, что произошло. Но ведь получилось? То есть, у него и правда вышло предотвратить обмен сознаниями. Осталось только понять, есть ли в этом вообще какой-либо смысл.***
12 июня. Швеция. 22.56 (GMT+2)
Южная Швеция, а точнее, провинция Сконе — рай скандинавских земель. Бесконечные цветущие луга, застывшие слепком истории старинные городки, сказочные крепости, пасторальные фермы, приветливые леса, кристально-чистые озера, невообразимый горный ландшафт и высокий скалистый мыс, под которым сливаются воедино балтийское и северное море, создавая завораживающее столкновение волн. Солнце уже уходило за горизонт, медные волосы развевались по ветру, переливаясь в последних солнечных лучах, а игра света на морской поверхности отстраняла от всего сущего. Но тем не менее любование подругой, сидящей на каменном выступе, не помешало парню заметить плотные темные тучи в стороне Гетеборга. Подойдя к жмущейся от холода девушке, завороженно смотрящей вдаль, Хоррор накрыл ее плечи своей кофтой. — Холодает, — тихо подметил он, присаживаясь рядом. — Надо бы возвращаться в хостел, — также тихо произнесла Даст, смотря на парня, чьи темно-серые волосы вздымались от ветра. Надо же, быть седым уже в юношеском возрасте. А ведь всего пару лет назад у него была густая каштановая шевелюра, от которой всего за год не осталось и следа. Но, пожалуй, это нисколько не портит образ парня. Напротив, он стал более интересным, завораживающим и притягательным. А эти рубиновые глаза на общем фоне пленяют… — Надо бы, — вырвал ее из раздумий Хоррор, спешно поднимаясь с места под пристальным взглядом девушки. Она как-то растерялась, потерялась в своих мыслях, но протянутая ей рука так и говорила собраться. Положив ладонь в руку парня, Даст снова вздрогнула, совсем не понимая почему. В последние дни все в принципе какое-то непонятное. И это настораживает. Выйдя на дорогу, молодые люди простояли в ожидании автобуса десять, двадцать, сорок минут, час. Но он так и не приезжал. Зато вдали уже виднелась буря, а здесь дождь лил как из ведра. Раскаты грома оглушали, проходили сквозь тело, заставляя дрожать ни то от холода, ни то от подступившего откуда-то страха. Даст в принципе очень чувствительная. Как физически, так и эмоционально. В такие моменты она на самом деле теряется, а рассудок начинает плыть. Но крепкие руки, обхватившие ее со спины и усадившие на колени юноши, удерживали. Несмотря на то, что у остановки была крыша, они оба промокли до ниточки. Прилипшая к телу одежда вызывала чувство дискомфорта, а ветер приправлял его пробирающим до самых костей холодом. Однако при всем этом тепло от Хоррора ощущалось гораздо сильнее. То ли от непривычной тесной близости, то ли от того, что его температура тела стала выше. — Автобусы в такую погоду не ходят, — донесся до них мужской голос со стороны. Обратив внимание на пожилого мужчину, молодые люди удивленно переглянулись, а тот, укрываясь от дождя под плотным дождевиком, подошел к ним ближе. — Вы откуда? — Из Флоренсии, — ответил ему Хоррор. — Туристы, — посмеялся незнакомец, — Стокгольм, Мальме или Гетеборг? Или вы в Дании остановились? — Гетеборг, — уточнила Даст, пока мужчина копался в сумке. — Держите, — достав два дождевика, он протянул их ребятам, тут же неуклюже отстранившись. — Если буря стихнет к утру, то вы сможете спокойно добраться до любого города. С Данией все было бы сложнее, автобусы через мост обычно начинают ездить только через сутки после подобных погодных подарочков. Поблагодарив старика за дождевики, молодые люди быстро принялись надевать их на себя. Хотя в целом толку от них было мало, ведь они уже сырые. А тот все стоял рядом, наблюдал и, когда ребята были готовы, повернулся и куда-то пошел, чуть погодя резко остановившись. — Чего стоите, пошлите, — крикнул он через плечо, чтобы было хоть что-то слышно, — а то шторм скоро и досюда дойдет, а здесь он обычно сильнее, чем на остальной части острова. Послушно отправившись за мужчиной, попутно пытаясь устоять под порывами ветра на земле, путники довольно быстро добрались до небольшого красно-белого домика, под стать всем тем, которые редко попадались на глаза на всей площади мыса. Их тут было немного, и каждый находился на приличном расстоянии от других. Но тем не менее они были. И, как оказалось, в них даже живут обычные люди. Когда шум дождя остался где-то снаружи, а холод сменился царящим в доме теплом, Даст облегченно выдохнула. Благо, страна довольно гостеприимная и люди здесь без помощи не оставят. Поежившись от мыслей о том, что, возможно, им пришлось бы провести всю ночь на улице, девушка и не заметила, как Хоррор аккуратно начал снимать с нее плотную водонепроницаемую ткань. — Тебе нужно переодеться, — тихо проговорил он в ответ на ее удивленный взгляд, — а то простынешь. — Они сидели на остановке и прижимались друг к другу, пытаясь спастись от холода, — послышался из соседней комнаты радостный голос мужчины, а в дверном проеме, ведущем в прихожую, тут же появилась пожилая женщина, ни то радостно, ни то встревоженно смотря на гостей, следом за которой оттуда же выбежала пушистая тигровая кошка. — Проходите, не стесняйтесь, — быстро проговорила старушка, спешно подавая молодым людям в руки чистые вещи. — Меня зовут Анна, а его, — махнув рукой в сторону мужчины, она продолжила, — Томас. Наверху есть комната для гостей, там же есть душ, давайте я вас провожу. Коротко кивнув, гости пошли следом за дружелюбной хозяйкой дома, попутно обращая внимание на накрытый на четырех человек в просторной столовой стол. Но ведь для ужина уже слишком поздно, а в доме, на первый взгляд, кроме двух пожилых людей нет никого. — Мы вас ждали, мой муж уже даже начал ругаться на бедняжку Крис, обвинив ее в том, что она нас обманула, — также весело пропела Анна, открывая дверь в уютную комнатку. Двуспальная кровать, пара тумбочек, на которых стояли светильники, небольшой комод и душевая, которая отделялась от комнаты только лишь шторкой. — Крис? — Озадаченно вымолвила Даст, осматривая комнату. — Наша кошка, — уточнила женщина. Заметив удивленный взгляд гостей, она продолжила, — если кошки умываются или сороки трещат рядом с домом — они предвещают гостей, — как-то загадочно произнесла она, загнав молодых людей в еще больший ступор, — примета такая. Хоррор уже хотел что-то сказать на это, вероятно то, что кошкам свойственно часто умываться, но Даст его перебила, мило улыбнувшись. — Спасибо за то, что приютили нас. Не представляю, что бы мы делали без вашей помощи. — Да не за что, — махнула рукой Анна, — супругам грех не помочь, — снова загнав в ступор, пропела женщина, — не то что эти люди с больших городов. По вам-то точно видно, что вы прекрасная пара, наверняка соулмейты. А у наших городских в моду вошло это самбо*, — недовольно пробурчала она. — Совсем уже истинную ценность отношений забыли — пары, живущие вместе, спящие вместе, но не состоящие в официальном браке — позор для страны! — Громко вымолвила старушка, после чего тут же по-доброму улыбнулась. — Но вы же обручены, не так ли? Как к вам обращаться? Удивленно хлопая глазами, Даст, словно немая рыбка, открывала и закрывала рот. — Д-да, — неуверенно изрек юноша, опасливо косясь на девушку, — обручились неделю назад и отправились в свадебное путешествие, — как можно менее напряженно проговорил он, сталкиваясь с еще более ошеломленным взглядом подруги. — Хоррор Куинн, — представился парень. — Даст… — Попыталась подхватить волну друга девушка. — Куинн, — тише продолжила она, опуская взгляд в пол. — Ох, юные и скромные, как это прекрасно, — восторженно изрекла Анна, — подождите-ка, — ее резкая перемена в выражении лица заставила путников заметно напрячься от страха, что их обман окажется раскрыт. — Я вас знаю, — пораженно вымолвила она, — вы же фигуристы из сборной Флоренсии, чемпионы мира по фигурному катанию, — с прежней торжественностью прыснула женщина, восхищенно смотря на гостей. — Так вот почему вы ушли из спорта, решили начать тихую семейную жизнь? — Улыбнулась она, с блеском в глазах смотря то на одного, то на другую. — Что-то типа того, — замешкавшись, подтвердил ее предположение Хоррор, улавливая краем глаза мимолетную грусть, проскочившую на лице своей подруги. — Ну ладно, не буду вам мешать, — бросила Анна вслед, спешно удаляясь. — Как закончите здесь, спускайтесь вниз, вы наверняка голодны. Оставшись наедине, они вдвоем одновременно облегченно выдохнули. — Мне всегда казалось, что Швеция — одна из самых свободных стран в плане отношений, — прыснула Даст, чему-то весело улыбаясь. — И даже здесь еще есть люди старой школы, — так же весело произнес Хоррор, провожая взглядом девушку, заходящую в душ. Шторка тут же скрыла за собой Даст, а горячий пар начал сочиться из маленькой душевой, вея теплом оттуда. И все бы ничего, да только шторка неплотная. Заострив взгляд на силуэте подруги, юноша завис. Казалось бы, что такого — Хоррор уже видел ее и в разных купальниках, и в обычном нижнем белье, касался почти каждого миллиметра ее тела во время тренировок. И вроде бы обычный силуэт куда менее откровенен по сравнению со всем этим. Но нет, когда в глаза попало то, как девушка плавно провела ладонями по своей груди, медленно уходя к талии и задирая при этом голову, наслаждаясь долгожданным теплом, парень резко отвернулся в сторону, чувствуя приливающую к лицу кровь. — Подсматривать нехорошо, — донеслось из душевой. — Прости, — все, что смог выдавить из себя Хоррор, в чьей голове уже творилось невесть что. Надо же так очевидно попасться на подобном. Он ведь даже неосознанно начал наблюдать, а когда понял — одернул сам себя. И тут же сдал, ведь действительно не трудно было догадаться, отчего состояние парня так резко приблизилось к возбужденному. А таковым оно становилось всегда, когда он видел ее в чем-то откровенном или излишне сексуальном. И, в общем-то, она никогда не корила его за это, ссылаясь на естественность подобных явлений. И совсем не задумывалась о том, что такая реакция у Хоррора бывает только на нее. Когда сухая свободная одежда прикрыла согревшееся тело, девушка поспешила освободить душевую для своего друга, ведь тому наверняка тоже было не особо приятно томиться в ожидании в сырых вещах. Пока он стоял под струями горячей воды, Даст осторожно вышла из комнаты и, осматриваясь, медленно спустилась вниз, где ее тепло встретили хозяева дома. — Присаживайся, — пригласил Томас гостью за стол, — Анна мне уже все рассказала про вас, но почему вы отправились именно в Швецию? Здесь не очень приятный климат для медового месяца. — Ох, — вновь растерялась девушка, — мы путешествуем по странам. Пока только по европейским. — Где уже успели побывать за неделю? — Радушно спросила женщина, разливая горячий чай. — В Испании и в Ирландии. — Интересный у вас маршрут вырисовывается, — подметил мужчина, бросая взгляд на газету. — Ирландия… — Задумалась Анна. — Там до сих пор траур после террора, если верить новостям. — Ах, да, — напрягшись, согласилась Даст, пытаясь вымести из головы нахлынувшие воспоминания, — очень трагичное событие. — Но не будем о грустном, — убрав газету подальше, вымолвил Томас, обращая уже вновь радостный взгляд на гостью. — Где планируете остановиться в следующий раз? — Еще не знаем, — пожала плечами она, на что Анна ахнула. — Так вы путешествуете наобум? — Удивленно изрекла старушка. — Это же весьма проблематично. — Но мы справляемся, — вмешался в разговор Хоррор, тихо спустившийся вниз. Присев рядом с Даст, он заметил, что ей, очевидно, совсем неловко. А хозяева дома, видимо, неловкости совсем не ощущали. Только лишь перекрестились и, сложив ладони вместе, поблагодарили бога за угощение. Надо же, так затянуть с ужином только лишь из-за приметы, предвещающей гостей. В целом, все шло довольно спокойно и гладко. Пожилые люди делились весьма умильными историями из своей жизни, рассказывали о том, как они познакомились, как поженились и почему обосновались именно в провинции, хотя сами, как оказалось, родом из Стокгольма. Порой они задавали вопросы молодым, чем еще больше смущали Даст и озадачивали Хоррора, спешно придумывающего на них скромные ответы. Впрочем, именно из-за этой атмосферы резкий приступ злости со стороны Анны ошеломил всех, в том числе и Томаса. — Юноша не должен давать девушке нож или булавки, — укоризненно прыснула женщина, заставив замереть парня, от неожиданности сжавшего лезвие ножа в руке, который рукояткой вперед он протягивал девушке, — они разрушают любовь! — Предостерегающе изрекла она, сама давая нож Даст. — Это было опрометчиво с моей стороны, — как бы виновато вымолвил Хоррор, убирая нож в сторону и скрывая от чужих глаз раненную ладонь. — Да ладно тебе, — попытался разрядить обстановку Томас, — не всем же быть такими суеверными. К тому же, они же туристы, откуда им знать о наших поверьях. Прищурившись, Анна с минуту прожигала взглядом то гостей, то мужа, а потом вновь резко переменилась в лице, став по обыкновению радостной. — Тогда, вам, наверное, стоит знать, что при первой ночевке в незнакомом месте перед сном следует сосчитать в доме все балки, и тогда то, что приснится, непременно сбудется, — как-то мистически произнесла женщина, вновь принимаясь за еду. Однако напряжения это совсем не уменьшило. Тем не менее, кажется, Даст эта примета заинтересовала, ведь она очень внимательно начала осматривать столовую, вероятно, считая балки. Впрочем, теперь это заинтересовало и Хоррора. Мало ли? Заглянуть в будущее хочется всем и всегда. — Благодарим за приют и еду, — в унисон проговорили гости по завершению ужина. — Благодарите Крис, — изрекла Анна, поглаживая кошку на своих коленях, — за то, что она нас предупредила, и мы успели подготовиться. — Благодарим Крис, — улыбнулись молодые люди, медленно удаляясь в предоставленную им комнату. — Наверху балок нет, — бросила им вслед хозяйка дома, — доброй ночи. — Доброй ночи, — произнесли они в ответ, поднимаясь по лестнице наверх. Что действительно радует, так это то, что спать вместе для них — обычное дело. Ни Даст, ни Хоррор уже не помнят, когда вообще у них появилась эта привычка. Скорее всего, тогда, когда они прятались от мафии. Ведь той зимой было очень холодно, а объятия согревали. Может быть, сама привычка появилась позже, но те времена определенно дали толчок к этому. Только вот они обычно больше не обнимались во сне. Просто лежали рядом. Хотя, в бессонные ночи Хоррор все-таки позволял себе такой жест по отношению к подруге, пока она спала. Надо признать, что такие ночи для него были лучшими. На самом деле не так часто можно было ощутить ее тепло так хорошо в обычной ситуации, почувствовать ее полное расслабление, даже некую доверчивость и податливость, ведь, пусть и неосознанно, но она отвечала на эти объятия, прижимаясь к парню. Это всегда было как какой-то запретный плод, будоражащий разум. И, отчасти рискуя, Хоррор тянул к нему руку, касался его, но вовремя ее убирал, делая вид, что ничего не было, что все как обычно. А ведь, если задуматься, ему нравится изображать супружескую пару с Даст. Это гораздо приятнее, чем быть просто другом. Только вот отношение к этому девушки было совсем непонятным. Смущение и неловкость были очевидны, но ничего другого. То есть никакой враждебности, никакого протеста и все в этом духе. Конечно, все это только для того, чтобы им позволили остаться, но все же, против она совсем не была. Да что там, даже пошутила про первую брачную ночь, заваливаясь на кровать и укутываясь в одеяло. Ей вообще хотелось поскорее уснуть. Детский интерес к примете, ничего другого. Но это, надо признать, в какой-то степени невероятно мило. Она вообще весьма контрастна — строгая и серьезная, но часто ведет себя как вредный, но мечтательный ребенок. И при этом, где-то там, внутри, кроется что-то безумное и безжалостное. То, чего она сама до ужаса боится. То, из чего ее вовремя вытащил Хоррор. Ведь кровожадности ей в приступах безумия не занимать. Как-то она напала на Киллера и даже на Хоррора, но то ли его попытки ее успокоить остановили, то ли вся та боль, что девушка причинила своему соулмейту. Тем не менее, этот момент стал еще более переломным в ее жизни. Даст начала бояться саму себя.***
13 июня. Швеция. 3.30 (GMT+2)
Даже не понятно, что страннее — очередная попытка вызвать и блокировать обмен одновременно, попадание в какое-то странное пространство или возможность видеть мирно спящего за столом Найтмера со стороны, не находясь при этом ни в своем, ни в его теле. От всего этого даже в голове опустело. Может, просто галлюцинация? Или Киллер видит это во сне? Эту тропу посреди луга, соединяющую два плывущих пространства, в одном из которых можно увидеть Найтмера, а в другом — бессознательно лежащее на полу тело Киллера. В связи соулмейтов есть своя мистика, но чтобы настолько… Такого парень явно не ожидал. Совсем. Это что-то за гранью разумного, что-то совсем нереальное, ненормальное. Но тем не менее оно есть. И то, что каждый вдох Киллеру дается все с большим трудом, а конечности начинает покалывать так, будто они отекают — этому подтверждение. Он в сознании. — Тебе нельзя здесь долго находиться, — раздался в стороне спокойный голос, обладатель которого внимательно смотрел на мужчину по ту сторону, — это не то место, где должен быть живой человек. — Что... Кто… Где… — Озадаченно начал парень, пытаясь подобрать вопрос, который его интересует в первую очередь. А другой парень, что прежде смотрел на Найтмера, теперь уже повернулся к Киллеру и по-доброму улыбнулся. — Ни за что бы не догадался, что спускаюсь понаблюдать за братом на связывающий вас мост, — а Киллер даже не моргал, смотрел на луг, в зарослях которого стоял светловолосый юноша, и пытался вообще хоть что-нибудь осознать. — На самом деле, я и сам не понимаю, что именно происходит, — пожал плечами блондин, — но могу предположить, что тебе удалось прервать обмен, но только тогда, когда твоя душа уже покинула тело. Поэтому ты здесь. — Дрим? — Ошарашенно вымолвил Киллер. Дожил, говорит с умершими, ну точно надо чаще спать. — Ага, — кивнул парень. — Лучше бы тебе вернуться обратно в свое тело, а то твоя физическая оболочка просто умрет, если в ней не будет жизнеутверждающей энергии. — Что ты тут делаешь? — Хм? — Задумался Дрим. — Ну, я же просто разум без оболочки, существующий за пределами бытия. На самом деле души обитают на другом уровне, но я время от времени спускаюсь сюда, ведь отсюда достаточно хорошо видно, как там Найтмер. — Так, я вроде ничего не принимал, — резко выпалил Киллер, — может быть, в то кофе, которое я покупал сегодня, было что-то подмешано? — Боже, — обреченно выдохнул Дрим, — просто иди уже на свой конец тропы и лучше не залетай сюда снова, это слишком опасно. — Хорошо, что Найтмер об этом не знает… — Все с тем же удивлением в голосе произнес парень, словно подчиняясь уходя туда, куда ему сказал идти тот, с кем он даже знаком-то не был. — И если узнает, я сам тебя за уши на уровень повыше утащу, — как бы в шутку бросил блондин, провожая задумчивым взглядом Киллера, — а потом еще выше, за то, что так резко ушел от него. Ладно хоть он это воспринял более-менее адекватно! — На то были причины, — вымолвил в свое оправдание юноша, постепенно ощущая, словно его начинает затягивать в тот самый конец тропы, в плывущем пространстве которого виднеется он сам. — Иди уже, — закатив глаза, протянул Дрим, тут же пропав из поля зрения Киллера. Поднявшись с пола и размяв конечности, парень будто бы завис. Все это не укладывалось в голове от слова совсем. Шок? Да это даже шоком не назовешь. Что-то большее. Мост, связывающий их? То есть, эта ниточка — это та самая тропа в каком-то там третьем мире или пространстве, где сидит и наблюдает за ними умерший брат Найтмера? — Господи, все-таки есть в этом мире вещи, которых лучше не знать, — проскулил юноша, падая на мягкую поверхность кровати и смотря в потолок. И как после этого не попытаться изучить это место? Да никак! Только надо быть аккуратнее, а то, если эта галлюцинация была права, так и умереть можно ненароком, чего ему уж точно не хотелось бы. Это даже интереснее, чем способность блокировать связь. Ведь, выходит, ее можно не просто контролировать. Можно открыть в ней что-то новое и как-то по-своему использовать ее. А может, и нельзя. Вообще, во все только что произошедшее не верилось. Так что, наверное, Киллер бы облегченно выдохнул, если бы узнал, что это лишь почудилось, приснилось, привиделось. Но в последнее тоже не особо верится. Этакий диссонанс. Дилемма. Что истина, а что нет? И получится ли вообще узнать ответы на множество появившихся вопросов?