16 июня. Флоренсия. 21.03 (GMT+3)
Привет. Хах, вновь я сижу над листком бумаги и не знаю, что написать. Никогда бы не подумала, что в Швеции настолько религиозный и суеверный народ. Но тем не менее это так. По крайней мере, все те люди, что нам встретились, были немножко… Верующими в нечто мистическое? Не знаю, вот правда, сама не знаю, как к этому вообще отношусь. Не сказать, что я какой-нибудь атеист и что-то в этом духе, нет. Но чтобы верить во что-то… Признаться, раньше я и не задумывалась об этом. А теперь задумалась. И на это есть несколько причин. Одна из них — это Киллер. Он не рассказывает подробностей, но из мимолетно брошенных фраз понятно, что он вышел на какой-то новый уровень связи. Во время своих медитаций он теряет сознание на некоторое время и всегда ходит задумчивый. Это настораживает. Вызывает беспокойство, особенно учитывая то, что вне сознания он постепенно перестает дышать и пульс падает. Вторая — сон, который мне приснился недавно. Страшно его вспоминать, мурашки по коже пробегают, но из-за него я все больше и больше беспокоюсь за Киллера. Надо же, не могу найти в себе силы рассказать о нем даже Хоррору. У меня плохое предчувствие относительно этого сна. Еще меня беспокоит Хоррор. Вернее, его поведение в последнее время. Вроде бы все как обычно, но, в то же время, все совсем не так. Он всегда держится рядом, пронзает взглядом, от которого порой становится не по себе. Нет, я знаю, что ни о чем плохом он не думает. Беспокойство даже вызывает не он сам, а то, что мне находиться с ним с каждым днем становится все труднее и труднее. И я даже понять не могу почему. Пыталась тут побыть наедине, и, знаешь, стало еще хуже. И с ним будто стена какая-то появляется, и без него уже как-то не так. Сложно все. То ли я эту стену выстраиваю, то ли он, вообще непонятно. Мы тут недавно попали под шторм, но нас приютили местные жители. Добрые люди, но странные. Хотя мне ли об этом говорить? Когда остаюсь в одиночестве, понемногу схожу с ума. А потом срываюсь на Хоррора из-за собственных мыслей. Мне так стыдно за это, правда. Но это как-то само происходит. Он, конечно, всегда довольно мягок со мной, но тем не менее… Мне кажется, что я на его месте давно бы уже психанула и послала такую, как я, куда подальше. Но он продолжает быть рядом. Уже саму себя не понимаю, с одной стороны, мне так легко и хорошо с ним, а с другой — так тяжело. И как он только меня терпит? Лично я саму себя не выношу. И вновь этот сон всплывает перед глазами. Меня от него до костей пробирает ужас. Словно я застряла в этом сне, словно бесконечно оборачиваюсь и вижу, как по лицу Киллера стекает кровь, чувствую, как плывет мой рассудок там. От этого всплывают болезненные воспоминания из детства. Эх, бывают ли сны и правда вещими? Ладно, не буду больше об этом. В этот раз прикладываю к письму пару открыток из Гетеборга и провинции Сконе, а также, как ты уже успела заметить, этот амулет. Его называют «Черное Солнце». Если верить Анне, той женщине, что приютила нас во время шторма вместе со своим мужем, то этот амулет, а точнее, оберег очищает душу. Этот талисман, сделанный в виде расходящихся во все стороны изломанных лучей, символизирует первоогонь или центральную планету Галактики, вокруг которой вращаются остальные планеты и системы. Его практическое значение заключается в эффективной защите от магического воздействия, травм и болезней. Черное Солнце помогает найти правильное решение в сложной жизненной ситуации, способствует духовному развитию, при отречении от материального способствует познанию настоящего предназначения человека в жизни, устраняет неверные убеждения и помогает познать Истину. Знаю, наверное, ты подумаешь, что этот талисман мне стоило оставить при себе, учитывая его «силу», но он у многих ассоциируется с нацистами, а потому в наших путешествиях может сыграть против меня же. Поэтому предпочту передать его тебе. Он, кстати, как говорят скандинавы, исполняет желания, но цена за эти желания может оказаться слишком высокой. Я по глупости загадала одно, как только этот амулет оказался в моих руках, но теперь жалею о загаданном. Слишком нечетко сформулировала, и, если это и правда сбудется, кто знает, как все обернется? Как наивно. Верить в желания, приметы. Но, на самом деле, мне сейчас и правда хочется хоть во что-нибудь верить. Лишь бы не в сон. Хочу забыть его, хочу перестать видеть его каждую ночь. Надеюсь, у тебя дела обстоят гораздо лучше. С наилучшими пожеланиями, Даст. 14.06 — Рипер, — окликнула супруга женщина, — а ты веришь в вещие сны? — Хм? — Подойдя к сидящей в кресле жене, мужчина протянул ей кружку с ароматным свежеприготовленным чаем из листьев чайной розы. — Сны — это отражение нашего подсознания. Вряд ли они могут сбываться в полной мере, — спокойно вымолвил он, присаживаясь напротив и обхватывая горячую кружку с кофе холодными руками. — Но как же дежавю? — Озадаченно изрекла Гено. — Неужели у тебя не было чувства, что ты уже был в такой ситуации, видел ее в том же сне, но на самом деле еще не переживал подобного? — Мы все равно видим что-то уже пережитое, уже увиденное, — задумавшись, проговорил Рипер, — просто, возможно, в иной интерпретации. Да и наши желания могут сами рисовать картины в подсознании. — А если, например, прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно в трех плоскостях мира? — Поправив плед на плечах, спросила женщина. — И что-то из будущего, то, что уже пережито нами там, но еще не произошло здесь, всплывает в нашем настоящем сознании. — Тогда у будущего тоже есть будущее, а у прошлого — прошлое, и все это превращается в неразрывную бесконечную прямую с одним началом и одним концом, — пожал плечами Рипер. — А есть ли этот конец?***
16 июня. Исландия. 18.50 (GMT)
У жизни нет конца. Есть конец физического, материального мира, но нет конца разума. Безграничность сознания, жизнь после смерти и необъятность души. Все это будоражит, интригует, вызывает мурашки по телу от интереса. — Может, ты перестанешь рассматривать меня? — Смущенно вымолвил Дрим, отводя взгляд в сторону. — Это напрягает. — Ты дышишь? — Резко спросил Киллер, не сводя глаз с вроде бы призрака. — Что? — Недоуменно переспросил юноша, возвращая удивленный взгляд на парня. — У тебя есть потребности? — Нет… — Растерянно ответил Дрим. — Ты чувствуешь что-то? — Не унимался Киллер. По нему было видно, что он явно возбужден и взбудоражен открывшимся ему новым миром. — Д-да, — неуверенно произнес парень. — Ты можешь попадать в физический мир? — Нет, не могу, — тяжело выдохнул блондин, потихоньку смиряясь с любопытством соулмейта своего брата. — Каждый ли человек может выходить на этот уровень? — Не останавливаясь, Киллер продолжал допытывать своего реального-нереального собеседника расспросами. — Я не… знаю. Отвернувшись от Дрима, Киллер резко сел на землю и устремил взгляд на конец тропы, в котором виднелся Найтмер. Надо же, а работой его нещадно валят. Сколько Киллер здесь был — довольно часто видел своего соулмейта на каком-либо задании. — Ваша связь… Она… — Разорвал нависшую тишину юноша. — Во время обмена наши сознания покидают наши тела, — задумчиво изрек Киллер, прервав Дрима. — Я думаю, сюда могут попасть только те, чья связь подразумевает отделение души от тела. — То есть, — не отрываясь от Найтмера, вымолвил парень, — это, скажем так, просто портал? — Не совсем, — отрезал Дрим. — Подобное место есть у всех родственных душ. Это что-то вроде второго уровня жизни. — Здесь не обитают мертвые, — заключил Киллер, потупив взор на одну точку. Вопросов было слишком много, и как таковых ответов на них не знал даже тот, кто уже перешел за границы бытия. — Это лишь воплощение связи, — добавил грушевоглазый, смотря на задумчивого юношу. — Так ты — воплощение своего сознания? — Да. — Может ли тогда в этом воплощении быть что-то… — Эх, ты слишком любопытный, — выдохнул Дрим, опуская голову вниз и подходя к Киллеру. — Знаешь, иметь научный интерес неплохо, но, находясь тут, ты ставишь свою жизнь под угрозу. — За эти дни я уже высчитал, сколько могу здесь находиться, — спокойно изрек блондин, выглядывая из-за вставшего перед ним юноши, закрывающего обзор на Найтмера. — Что?! — Вскрикнул парень. — Совсем уже? Ты же мог погибнуть. Пропустив слова Дрима мимо ушей, Киллер резко подорвался с места и прыгнул в портал под озадаченный взгляд юноши. Оказавшись в теле Найтмера, парень сжал пистолет в руках и локтем ударил подкрадывающегося сзади мужчину в нос. Резкий разворот, оглушающий выстрел, и какой-то нахальный нарушитель закона уже истекает кровью с простреленной головой. Конечно, вряд ли Найтмер стал бы кого-то так легко убивать на своем задании. Но Киллер — не Найтмер. И его отчего-то ужасно бесит, когда кто-то пытается покушаться на жизнь его соулмейта. Просто до дрожи. Подняв голову вверх, юноша посмотрел в никуда и ухмыльнулся. — Я думаю, эти знания точно могут найти свое применение, — произнес он чужим голосом, зная наверняка, что Дрим просто обязан его слышать.***
16 июня. Флоренсия. 22.43 (GMT+3)
Почему-то в последнее время обмен стал крайне редким явлением. Просто невероятно редким. Если раньше за один только день они обменивались телами раз пять-шесть, то сейчас, за три дня, он был от силы раза четыре. И все эти разы происходили именно тогда, когда Найтмер был на работе. Мало того, что они были кратковременными, так еще и по возвращению в свое тело детектив заставал либо убитых, либо связанных преступников вокруг. К тому же, оказываясь в теле Киллера, мужчине было тяжело дышать. Все тело парня словно отекало, и было ощущение, словно тот был в каком-то подобии сна до того, как обмен происходил. Это настораживало. — Неужели ты научился контролировать это? — Спросил сам у себя Найтмер, неспешно заходя в свою квартиру и аккуратно убирая оружие на стол. С одной стороны, казалось бы, никаких проблем. Никто не раздражает, ни за кем не нужно следить, нет необходимости выслушивать черный юмор из уст какого-то мелкого идиота. Но, с другой стороны, черт, без Киллера все стало таким неинтересным. Найтмер часто задумывался, скучает ли он по своему соулмейту. Даже убеждал себя, что нет. Но когда взгляд падал на фото этого блондина, когда он сталкивался с этими пленительными серыми глазами, запечатленными на снимке, когда улавливал некую заботу со стороны того, кто там далеко и совсем не идет на контакт… — Эх, — тяжело выдохнул мужчина, протягивая руку к экрану ноутбука, — уж лучше твои тупые шутки, нежели такое одиночество. А одиночество и правда разъедало. Находиться в квартире одному было крайне тяжело. Мало вездесущих воспоминаний о брате, так еще и галлюцинации какие-то. Порой, во время чтения книг, Найтмер чувствует, как на его плечо ложится что-то. Прямо как в те дни, когда Киллер засыпал рядом. Но все это оказывалось лишь плодом больного воображения. Еще и эта дверь в комнату Дрима. Один ее вид угнетает, ведь мужчина так и не смог открыть ее. И даже сейчас, протянув руку к ручке двери, он застыл. Ни то от страха за что-то, ни то от нежелания сталкиваться с этим кладезем воспоминаний о брате. — А ведь я уже был готов войти туда, — сжав руку в кулак, изрек Найтмер, одергивая себя от двери, — но именно в этот день ты тоже ушел из моей жизни. Ладно хоть не без следа. Ему не по силам открыть эту дверь одному. Ведь, пока она закрыта, можно тешить себя мыслями о том, что где-то там, за ней, в своей комнате сидит Дрим и занимается своими делами. Глупо, не так ли? Но так можно убеждать себя, что он не один в этой проклятой квартире, в которой каждый вдох дается с большим трудом.***
17 июня. Исландия. 18.04 (GMT)
Исландия — это что-то за гранью разумного. Остров-парадокс. На нем взгляд приковывают пустынные лавовые поля, поросшие изумрудным мхом, опасные вулканы с заснеженными вершинами, больше похожие на какие-то шоколадные пирожные, покрытые белой глазурью. Вместе с самыми большими ледниками здесь природу дополняют и чистейшие реки, а мощные гейзеры и горячие источники, в противовес суровому холодному климату острова, добавляют тепла в этот вечный холод. Столица этой страны не менее необычна. Простая, но контрастная архитектура Рейкьявика добавляет красок в общую пасмурность и мрачность здешней природы. Гористая местность и узенькие улочки, на которых расположены дома абсолютно разных цветов, преимущественно светлых и ярких, — все это так уютно, что, если бы не жуткий, пронизывающий ветер и морозы, можно было бы остаться где-то на улице, любуясь скромной изящностью этого города. В нем нет шика и помпезности, это просто маленький дружелюбный городок, в котором местные жители никогда не закрывают дома и, так или иначе, все они знакомы друг с другом, ведь численность населения здесь не особо большая. Всего лишь пара ненавязчивых расспросов людей в пивных, продавцов в магазинах, персонала в отеле, и уже можно узнать столько, сколько даже ФБР за несколько месяцев узнать не смогут. Местные всегда дружелюбны к приезжим, но очень осторожны, а поэтому стараются следить за новыми жителями города, собирая информацию, которая уходит в руки главному информатору Рейкьявика. И за отдельную плату этот информатор выложил на стол целую папку компромата на одну супружескую пару, которая, как предполагается, делает неплохие деньги на наркотиках и занимается рэкетом. И, впрочем, молодых людей вряд ли бы они так сильно заинтересовали, если бы не было известно, что они из Флоренсии. В столь праздничный день, когда все улочки заполнены людьми, развлекающимися на красочных парадах, а музыка волной струится из множества различных музыкальных инструментов, дополняемая танцами и театральными постановками, смехом и шутками, трем наемникам не до празднества. И не только потому, что день провозглашения республики Исландия к ним не имеет никакого отношения — в этот праздник народные гуляния устраивают абсолютно все. У ребят новая миссия — своя, несогласованная с боссом, — пробраться в дом этой супружеской пары, обыскать его и, в случае чего, избавиться от них. Пробраться в дом было достаточно просто, поскольку он был не закрыт, а его хозяева наверняка ушли на одно из самых завораживающих мероприятий, на котором поверхностно-активные вещества впрыскивают в самый первый гейзер, начинающий работать с небывалой силой. Но вот найти в нем что-то оказалось гораздо сложнее. — Если они торгуют наркотой, то у них должна она где-то храниться, — произнесла девушка, осматривая столы и стеллажи. — Обратите внимание на строение дома, — изрек Киллер, пытающийся взломать чужой компьютер, — раньше здесь были запрещены производство и продажа алкогольной продукции, поэтому во многих домах были сделаны потайные отсеки в стенах, для того, чтобы прятать незаконную продукцию от чужих глаз. — Потайные отсеки в стенах, значит, — задумчиво вымолвил Хоррор, ощупывая камин. Стук по стене над ним оказался глухим. — Кажется, здесь что-то есть. — Посмотри внутрь камина, обычно там прятали механизм для открытия этих отсеков, — подсказал Киллер, заканчивая взлом. Фотографии, видео, какие-то документы, все не то, что нужно. Переписки проверить не удастся, поскольку ни один из аккаунтов в почтах не сохранен, да и времени нет, чтобы пытаться найти логины и пароли. — Ай, — вскрикнула Даст, отпрыгивая от стола под удивленные взгляды юношей, — меня током ударило. — А телефон зарядился? — Ухмыльнулся Киллер, отрываясь от компьютера и подходя к девушке. — Очень смешно, — сложив руки на груди и закатив глаза, изрекла она. Присев на корточки и заглянув под стол, юноша присвистнул. — Надо же, они усовершенствовали систему, — протянул он, рассматривая механизм под столешницей, — вы видели здесь что-нибудь деревянное? Что-то по типу палки. — Что-то похожее на тебя? — Выкинул Хоррор, окидывая взглядом все полки в просторной комнате. — Не, бревно мне не нужно, — с широкой ухмылкой на лице изрек Киллер, — что? — Вымолвил он, замечая, что его друзья явно озадачены такой шуткой. — Ты точно Киллер? — Спросила Даст, прищурившись. — Стебешь сам себя, и даже со своими глазами, вау. — А вдруг они с Найтом усовершенствовали обмен, и теперь их цвет глаз не меняется? — Добавил Хоррор. Тяжело выдохнув, Киллер вытащил пистолет и, прикинув на глаз, какие провода идут под напряжением и куда они уходят, выстрелил в предполагаемый источник тока. В воздухе повисла мертвая тишина, уже не обрываемая шумом компьютера. — Да ты просто умничка, Килл, — вновь закатила глаза Даст, — вырубить электричество во всем доме, браво. — А что терять-то? — Пожал плечами юноша, делая еще несколько выстрелов в стену над камином. Подойдя к камину, Хоррор начал доламывать образовавшиеся расщелины, открывая глазам целую кладезь герметичных пакетов, до упора наполненных солями. — Меня, на самом деле, мало волнует, чем они занимаются, если не связаны с мафией, — протянул блондин, осматривая потайной отсек, — но, думаю, в этот раз просто так уйти у нас не получится. — Выследим их? — Спросила Даст, обращая внимание на настенные часы. — Уже почти семь, наверняка они скоро придут*. — Хм, — задумался парень, — мы можем отравить здесь воздух, но это ненадежно. Заминировать — слишком много шума. Так что да, придется их подождать и убрать. — Здесь уже знают о том, что мы интересовались ими, — подметила девушка, — все подозрения лягут на нас. — Сделаем все по-тихому и улетим на первом же самолете до Канады, — продолжил юноша, — кроме того, не думаю, что шум поднимется большой, учитывая их род деятельности. — Но и спасибо они нам точно не скажут, — вымолвил Хоррор, выглядывая из окна. Народа на улице стало заметно меньше. — Вы оставайтесь в гостиной и, если что, нападайте со спины, — выходя из комнаты, кинул вслед Киллер, — я беру на себя все остальные части дома. В случае чего прикрою вас. — С ним ведь бесполезно спорить, так? — Обреченно выдохнула Даст, поворачивая голову к Хоррору. — И абсолютно безнадежно, — замечая легкое волнение в голосе подруги, добавил юноша. Со стороны прихожей послышался звук открывающейся двери. Аккуратно обхватив ладонь девушки своей, парень оттащил Даст в глубь комнаты и встал перед ней, держа оружие наготове. Если эти люди зайдут именно сюда, то Хоррор первым делом прострелит им головы, не позволяя при этом своей подруге видеть все это. Да, она такой же наемник, да, она отличный стрелок и просто великолепна в ближнем бою, но вид и запах крови туманят ее рассудок. И, если обычно она неплохо держится, то, учитывая ее подавленное состояние в последние дни, все может резко выйти из-под контроля. За спиной послышался звук бьющегося стекла, а в голову ударила сильная боль, из-за которой хотелось зажмуриться и упасть. Одно не дало — утяжеление на спине. Широко распахнув глаза, Хоррор резко развернулся и подхватил медленно скатывающуюся на пол девушку, потерявшую сознание от ударившего в голову весьма массивного камня. В дверном проеме появился разъяренный мужчина, чье горло тут же оказалось перерезанным. Подбежав к ребятам, Киллер шикнул себе под нос и выпрыгнул через разбитое окно на улицу. Простреленная нога давала о себе знать, а потому движения парня были весьма шаткими, из-за чего приземление выдалось отнюдь не лучшим. В руку и колено вонзились осколки стекла, а краем глаза удалось уловить летящий в голову камень. Вовремя заметив угрозу, юноша резко наклонился, уклоняясь, и с ходу выстрелил в женщину, попав в бок. Та согнулась, прижимая руку к простреленному месту. Подняв голову на Киллера, она начала что-то говорить, но еще один выстрел оглушил. Удивленно повернувшись к разбитому окну, парень увидел в нем заметно обозленного друга, держащего палец на спусковом крючке. Даже думать не надо, что разозлило его настолько, что он так просто всадил пулю в чью-то голову. Еще и не промахнувшись. Но сейчас нужно проверить состояние Даст и как можно скорее убраться отсюда. Ладно хоть, вроде бы свидетелей не было. А в прочем, даже если и были, лица ребят все равно скрыты.***
17 июня. Исландия. 20.30 (GMT)
Отчитываясь перед боссом о проделанной работе, Киллер не сводил глаз с виднеющихся через щель в дверном проеме Хоррора и Даст. Девушка быстро пришла в себя, что говорит о легкости перенесенного удара, но тем не менее голова у нее болит невыносимо, по словам Хоррора. И сейчас он просто сидит рядом с ней, медленно поглаживает по голове, смотрит в ее полуприкрытые глаза и наверняка перешептывается с ней о чем-то своем. Это все настолько умильно выглядит, что все слова босса просто проходят мимо ушей. — Вам нужно быть в Таллине двадцать второго июня, — донеслось с другого конца мобильной связи, отчего юноша вздрогнул. — Но, Блэки, — растерянно начал он, — у нас еще есть дела в Канаде, — вымолвил он, прикидывая, сколько добираться из Оттавы в Таллин. Ведь некого Кросса они должны найти именно двадцать первого числа. — Какие у вас могут быть там дела? — Выкрикнула девушка в телефон, наверняка сжав его в своих руках. Босс не из тех, кто любит, когда самовольничают. Она всегда старается держать ребят на привязи и, чуть что идет не так, как хотела она, сразу начинаются скандалы, от которых уши вянут. — Я не могу сказать, — уклончиво ответил Киллер, заранее отрывая динамик от уха и отстраняя мобильный подальше от себя. Но даже так отчетливо было слышно все недовольство босса. — Киллер, ты сам пошел на эту работу, сам согласился выполнять все мои поручения, сам обязался докладывать мне обо всем, что у вас происходит, — прокричала Блэк, — так что твое молчание, считай, является нарушением нашего договора. — Это личное, — как ни в чем не бывало изрек юноша, прикрывая дверь в свою комнату, дабы не мешать ребятам. — Заруби себе на носу, у вас не может быть ничего личного, пока вы работаете на нас, — сорвалась девушка, но тут же резко стихла. — Делайте что хотите, но чтобы в назначенный день в девять часов вечера ты был на Таллиннской телебашне на встрече с Альфредом Суви. — Встреча? — Удивленно уточнил Киллер, потупив взор. — Да, и тебе нужно убить его, — холодно добавила Блэк. — Погоди-ка, в смысле встреча с жертвой? — Выражая искреннее недоумение, спросил парень, но босс уже отключилась. Пребывая в состоянии шока, Киллер даже не убрал телефон от уха, продолжая смотреть в одну точку и переваривать только что полученное задание. Они же должны сохранять секретность, должны действовать по-тихому. О каких назначенных встречах в таком случае вообще может идти речь?