22 июня. Германия. 00.30 (GMT+2)
Еще двадцать минут назад зал ожидания был переполнен толпой недовольных отменой рейса, а теперь здесь ни души. Как и внутри, все вокруг до ужаса опустело. Каждый вдох казался бессмысленным, каждый выдох — ненужным. Отменены все рейсы до Таллина, а въезд в Эстонию перекрыт. Хоррор особо медлить не стал и сразу подхватил Даст на руки, отправившись вместе с ней в ближайшую больницу. Что касается Киллера — он уже на протяжении пятнадцати минут сидит в одной и той же позе, смотря в одну и ту же точку. Закрытой оказалась не только Эстония. Пол-Европы, большая часть Азии, Исландия, Гренландия, и половина Северной Америки — все перекрыто. И если бы они не поспешили на самолет, то остались бы в Канаде без возможности вернуться даже домой. Хотя, есть ли у них теперь дом? Был ли он вообще? Обреченно выдохнув, юноша достал из кармана своей кожанки телефон и сжал его в руках. Сейчас начнется. Включив устройство, Киллер отрешенно наблюдал за загрузкой на белом экране, за тем, как ищется сеть, как идет обновление. Обычно все это длилось ужасно долго, но именно сейчас нежеланная загрузка телефона прошла слишком быстро. Даже как-то нереально. Во многом потому, что ни пропущенных, ни смс не было. Удивленно вскинув брови, юноша несколько раз проморгался. Дабы убедиться, что ему отсутствие всего этого не кажется. Может, на них уже поставили крест? Или еще того хуже. Не моргая смотря на экран, Киллер застыл. Но ведь они не виноваты в том, что доступ в страну оказался закрыт! Да и что вообще такое происходит в мире, что перекрыли столько авиалиний и дорог? Телефон завибрировал. От неожиданности парень вздрогнул и выронил мобильное устройство из рук, вовремя успев поймать его еще во время полета. Спешно приняв вызов, Киллер несколько бесконечно долгих секунд не решался поднести динамик к уху, но, шумно выдохнув, все-таки сделал это. — Если ты боишься, то не стоит, — донесся из динамика подавленный женский голос, — ваше благо, что вы опоздали, — добавила Блэки, вводя тем самым Киллера в ступор. — То есть? — растерянно спросил он, подняв голову и бегло осмотрев по-прежнему пустующий зал ожидания. — Сперва я хотела возмутиться по поводу того, что в нужное время вы еще не были в Таллине, но потом… — запнувшись, женщина смолкла, оставив парня теряться в догадках. — Что… потом? — неуверенно задал вопрос Киллер. — В девять часов вечера в Таллине произошла череда террористических актов в пяти торговых центрах, семи магазинах и… на таллиннской телебашне, — тихо сообщила она, — ваша цель, вероятно, среди погибших. Застыв, Киллер забыл даже как дышать. Потерянным взглядом он прожигал потолок и ни о чем не думал. В голове не было никаких мыслей. Лишь где-то внутри пустота стала ощущаться сильнее. — После этой трагедии въезд и выезд в страну закрыли, начав расследование, — аккуратно добавила Блэки. — Оставайтесь в Германии и ждите поправления Даст. В скором времени я сообщу вам дальнейшие действия. До связи… — Стой, — резко хрипло выкрикнул Киллер, вновь вспомнив как дышать и говорить. Подорвавшись с места, он начал наматывать круги вокруг себя. — Откуда ты знаешь, где мы? Что Даст ранена? И как ты узнала, когда звонить? — Киллер, не глупи, я все вижу, — весело изрекла женщина, тут же отключившись. — Ты следишь за нами… — шокировано сказал парень в пустоту, вновь сильно сжав телефон в руках. Напряженно осмотревшись и вновь убедившись в том, что в зале ожидания он один, Киллер нахмурился. Допустим, местоположение Блэки могла пробить по базам, отследить появление сигнала о включении телефона, чтобы позвонить, но как она могла «увидеть», что Даст ранили? Отправила за ними какого-нибудь агента для слежки? Прищурившись, парень громко фыркнул и перекинул сумку с вещами за спину, подхватив при этом и сумки ребят. Спешно выходя из здания аэропорта, он попутно искал в телефоне ближайший хостел на ночь. Если Блэки в курсе таких подробностей, то для нее точно не секрет, чем они занимаются во время выполнения работы. И она даже не вмешивается в это! А значит, они могут спокойно пробить по базам этих Кросса и Чару! Хотя, есть ли в этом смысл? Они наверняка застряли в Канаде. Тем не менее, наверное, стоит проверить и Фелли. Все-таки личность она весьма неоднозначная и загадочная. При том как-то связанная с Кроссом, иначе откуда ей было знать, где и в какое время он будет?***
22 июня. Германия. 1.30 (GMT+2)
Цены на медицинскую помощь в других странах больно кусаются. Но тем не менее здоровье важнее. Тем более здоровье Даст. Несмотря на то, что рана была обработана сразу же, а по заключению врачей она не серьезная, нога все равно невыносимо отекает. И это только в покое. А когда Даст пытается ходить, даже вспоминать не хочется возникающие ощущения. Во всяком случае, пока она сидит на коленях Хоррора, уткнувшись носом в его шею, и не шевелится, — все хорошо. Поскольку время позднее, в больнице почти никого. Даже коридоры освещены тускло. Но тем не менее откуда-то умудряются привозить на скорой тяжело раненых людей. Порой настолько тяжело, что благодаришь все высшие силы за то, что Даст уснула. Вид чужой крови и ее запах плохо сказываются на состоянии девушки, вгоняя ее в какую-то бессознательность. Аккуратно проведя ладонью по спине Даст, Хоррор тяжело выдохнул. Ее тепло, дыхание, запах, — все это кружит голову. Всегда и при любых обстоятельствах. Тем более когда она даже во сне прижимается так сильно, что подавлять собственные чувства кажется нереальным. А внутри все скребется, сжимается и болезненно разжимается, не позволяя даже вдохнуть спокойно. Да и запахи нашатырного спирта и этанола — отнюдь не лучшее сочетание. От них начинает мутить, а перед глазами появляются какие-то неприятные пятна, пробуждающие желание закрыть глаза и кануть в небытие. Забавно, нашатырем людей в чувство приводят, а Хоррор, наоборот, от него выпадает из реальности. И чуть не выпал сейчас, только звонок телефона не позволил. Нехотя оторвав руку от девушки, парень начал копаться в карманах своей немного утепленной черной куртки. Из-за некой растерянности искать пришлось долго, ведь все ощущения были сосредоточены вокруг поморщившейся во сне Даст, а карманов в куртке было много. Для того, чтобы было куда складывать всякие боеприпасы во время операций. В отношении именно Хоррора — ими преимущественно являлись патроны для пистолета или винтовки. Когда злополучный прерыватель покоя был найден, парень спешно ответил на звонок, заметно напрягаясь. Ведь, хоть догадаться было и нетрудно, звонил Киллер. А это значит, что он, вероятнее всего, хочет сообщить время вылета в Таллин. И если оно ближайшее, то необходимо торопиться обратно в аэропорт, до которого ехать не меньше двадцати минут, если не считать ожидание такси. — Слушаю, — тихо ответил Хоррор, даже несмотря на то, что Даст уже проснулась. Все-таки телефон звонил слишком долго, чтобы не разбудить ее. — Я тут это, в общем, — раздался растерянный голос Киллера, вызвавший какую-то тревогу внутри Хоррора. Только вот заканчивать мысль парень, по всей видимости, не торопился. — Что ты? — серьезно спросил Хоррор, немного прищурившись, но тут же сменяя взгляд на более мягкий, когда почувствовал вновь уткнувшийся в его шею носик девушки. — Да это… — вновь не мог решиться что-то сказать Киллер. Он сейчас наверняка нервно наматывал вокруг себя круги. — Ну, короче, эти ваши карты — самая настоящая хрень! — Только не говори мне, что ты вышел из аэропорта и потерялся, — закатив глаза, осуждающе изрек Хоррор, чувствуя, как после этих слов напряглась Даст. — Дурак, — тихо буркнула девушка в мужскую шею, вновь расслабившись в чужих руках. — Да не потерялся я! — громко выкрикнул Киллер, не скрывая своего недовольства. — Просто не могу понять, где тут какая улица. Планировщики города слишком намудрили. Шумно выдохнув, Даст выхватила телефон из рук Хоррора и, сжав плечо парня покрепче, поднялась. — Киллер, Франкфурт — один из самых простых городов в планировке, как здесь вообще можно потеряться? — недовольно прошипела она. — Куда ты вообще пошел? — Да блин! — возмутился парень, но, осознав последний вопрос, успокоился. — Таллин отменяется, Блэки сказала перекантовать здесь какое-то время, скоро она даст дальнейшие распоряжения. Поэтому я ищу хостел или любое место для ночлега. — Да чтоб тебя, Килл! — выкрикнула Даст. — А сразу позвонить не мог?! Где ты сейчас? В ответ не было ничего. Лишь неловкое молчание. Потому что Киллер не знал, что ответить, ведь совсем не понимал, где он находится. — Ну… — неуверенно начал он, — тут большая дорога, впереди мост, соединяющий еще дороги, а вокруг много деревьев. — Боже, да ты мастер описаний! — съязвила девушка, хлопнув себя ладонью по лбу. — Ты в какую сторону от аэропорта пошел? — приблизившись к телефону, спросил Хоррор, отчего Даст сильно смутилась, ведь его лицо было слишком близко к ней. И губы очень близко. И вообще, Хоррор всегда слишком близко! Хотя, не сказать, что она против. — Хм… — задумчиво протянул Киллер, явно пытаясь вспомнить яркие детали, что ему встретились по пути, — там была автомобильная стоянка, еще мне попался ресторан немецкой кухни, пара каких-то высоток… — Стой, так ты по трассе, что ли, идешь? — вновь выкрикнула Даст. — Совсем уже? Не проще было такси вызвать? И вновь в ответ ничего. Киллер просто не подумал о такси, будучи слишком погруженным в мысли о том, что Блэки как-то отслеживает каждый их шаг. — И вообще, — добавила девушка, — на кой черт ты поперся по бундесштрассе, если возле аэропорта есть несколько гостиниц и отелей?! — Но ведь в такое время… — Килл, ты понимаешь, в-о-з-л-е аэропорта, — четко проговорила Даст, — в таких местах можно заселиться в любое время! — получив в ответ очередное неловкое молчание, девушка закатила глаза и раздраженно выдохнула. — Надеюсь, ты не далеко ушел. Возвращайся обратно, там с твоей стороны по меньшей мере около шести мест, где можно остановиться. Да, они дороже какого-нибудь хостела в глубине города, но лучше уж заплатить чуть больше, чем узнать потом, что тебя либо машина на трассе сбила, либо ты потерялся в лесах, пытаясь добраться до центра. Просто иди по той же дороге обратно и не сворачивай, как дойдешь до ресторана немецкой кухни, сверни к нему. За ним стоит высотка — это отель, вот в него и иди! — Хорошо, — виновато и даже как-то обиженно сказал Киллер, тут же отключившись. Киллер нисколько не удивляет. Потеряться на одной прямой дороге — в его стиле. — Откуда ты знаешь, что где находится? — удивленно спросил Хоррор. — Ты же из Мюнхена, а не из Франкфурта. Опустив голову в пол, девушка глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Объяснения требуют возвращения к прошлому, которого ей совсем не хочется. Ведь она все еще не свыклась с событиями десятилетней давности и всем тем, что было после. — В детстве, — глотая ком в горле, подрагивающим голосом сказала Даст, — мы с семьей часто ездили по разным городам Германии. Берлин, Бремен, Лейпциг, Нюрнберг, Дортмунд, Эссен, Кельн, Франкфурт и другие — я была почти во всех крупных городах и многие из них все еще хорошо помню. — Ох, — восхищенно проронил Хоррор, — твоя память меня поражает. — Ничего необычного, — весело улыбнулась девушка, хотя в этой улыбке все равно было что-то горькое, — не всем же быть такими дырявоголовыми, как ты, — пошутила она, тыкнув пальцем в лоб парня. Ошарашенно потупив взор на Даст, Хоррор с минуту переваривал услышанное, после чего широко ухмыльнулся и хитро прищурился, заставив девушку напрячься. — Вот только не надо… — почти испуганно начала она, но тут же была прервана вырвавшимся наружу смехом, вызванным щекоткой. Нисколько не жалея подругу, Хоррор быстро перебирал пальцы на боках Даст, иногда сильно сжимая их, а она в это время, заливаясь смехом, пыталась отбиться от атаки друга. Правда, все попытки оказывались провальными. И все это продолжалось бы бесконечно долго, до тех пор, пока парень не решил бы пощадить подругу, но в стороне послышались недовольные возгласы дежурных врачей на немецком, спасшие девушку от безжалостной пытки. Однако, даже несмотря на то, что теперь бока были просто нежно обхвачены мужскими руками, смех уходить не собирался. Хоть и стал тихим, дабы не разозлить врачей еще больше. Заметно развеселившись, Даст всем телом прижалась к другу и обхватила его своими тоненькими ручками, сцепив те в замок за его спиной. Почувствовав прервавшееся на мгновение дыхание Хоррора, она довольно хмыкнула и прикрыла глаза, удобно устроившись под подбородком парня. Она не играет на его слабостях, просто теперь ей известны способы, которыми можно беспроигрышно атаковать в ответ. Хотя, наверное, это и называется игрой на слабостях, но, в общем-то, не важно. Ведь она это делает не только для того, чтобы его поддеть или обескуражить. Ей и самой нравится прижиматься к нему так, как никогда не прижималась. Однако, потерев кончик носа об шею Хоррора, Даст без каких-либо угрызений совести мягко укусила парня. Вроде и ненавязчиво, но определенное впечатление это произвело. Он застыл в оцепенении, руки его один раз дрогнули, а дыхание вновь сбилось. Вот теперь они точно квиты. Осталось лишь успокоиться, глубоко вдохнуть исходящий от него аромат и оторваться, не позволяя себе большее. Ведь им тоже нужно отправляться в отель.***
22 июня. Германия. 3.00 (GMT+2)
Комнатка в отеле, как и ожидалось, выполнена в лучших традициях немецкого стиля. Четкие формы и линии, скромный, ненавязчивый декор, порядок, практичность и основательность. Что называется, уют без пафоса. Интерьер в стиле баухауз всегда был по душе Даст. Не только потому, что внутри нее течет немецкая кровь. Этот стиль весьма комфортабелен и строг, но при этом он сохраняет уют и тепло. Прямо как этот номер на двоих, выполненный в бежево-кофейных тонах. Небольшой, но просторный. Все под рукой, все рядом: вот двуспальная кровать из темного дерева у светлой стены, пара мягких стульев, небольшой дизайнерский столик с бежевым покрытием, деревянный шкафчик на углу и кухонная столешница с электрической плиткой на поверхности и небольшим холодильником снизу, и все это на десяти квадратных метрах. В подобной комнате обосновался и Киллер. Большое окно во всю стену, плотные шторы цвета мокко и миленький напольный светильник с плотным бежевым абажуром придают небольшой комнате дополнительный шарм. Особенно ночью, ведь в темное время суток все это освещается теплым светом этого самого светильника. Конечно, можно было бы включить более яркую лампу, но зачем нарушать столь прекрасную атмосферу? Кажется, Хоррор полностью поддерживал это мнение. Хотя, ему, наверное, просто все равно. Да и разве может его что-то волновать, когда ему позволяют лежать на животе Даст, когда ее пальцы медленно перебирают рано поседевшие локоны густых волос, когда он чувствует ее размеренное дыхание? Очевидно, не может. Да и Даст, на самом деле, все вокруг тоже мало волновало. Ей просто хотелось, чтобы парень поднялся чуть выше, чтобы у нее была возможность обхватить его двумя руками, уткнуться в его макушку и тихо засопеть, провалившись в так манящие объятия сна. Они и правда слишком близки для такого понятия, как «просто друзья». Но почему-то Даст признавать это совсем не хотелось. Хотя причина, на самом деле, очевиднее некуда. Ей даже смешно из-за нее становится. Казалось бы, ну подумаешь, раньше именно этого и хотела, а потом пришлось ограничиваться. Ну и что? Сейчас ведь все как на ладони, все здесь, тут, честно и искренне. А самое главное — все понятно. Но она не знает, она не уверена, она боится. Вернее, прекрасно знает о том, как относится к Хоррору на самом деле. Просто все это всегда закапывалось так глубоко, что уверенности в возможности откопать нет никакой. Конечно, если захотеть, откопать-то можно. Просто страшно. Абсолютно ничего сверхъестественного, она просто испытывает самый элементарный страх перед принятием того, что так долго отрицалось. Да и не ошибается ли она вообще в своем отношении к нему? Ей ведь совсем незнакомо, что это такое. И она даже не уверена, испытывает ли то же самое, что чувствует Хоррор. Может, это совсем разные вещи, и слова Киллера просто ввели ее в некое заблуждение, заставив думать не в том русле. Но задать прямой вопрос — духу не хватает. Да и он сам сказал, что это подождет, что сейчас не время обсуждать это. Хотя, разве может быть вообще какое-то особое время для этого? Они в любой момент могут сказать друг другу «пока» в реальной жизни и «привет» на том свете. Наверное, стоит все-таки поговорить об этом. Но чуть позже, когда хватит решимости спросить его о том, что именно он к ней чувствует.