***
Время — это нечто самое ценное и важное в нашей жизни, ведь оно ее и составляет. Однако, даже при том, что время является основой жизни, есть нечто более важное, нечто, о чем люди постоянно забывают. И порой мы настолько озабочены какими-то второстепенными обязанностями, навязанными нам кем-то другим, что не замечаем это самое «нечто». Мелкие, но такие раздражающие проблемы, которые, по сути, не должны иметь к нам никакого отношения, заполняют наш разум, заставляют прокручивать в своей голове раз за разом навязчивые мысли о том, о сем. Но ведь все это не важно. И тем не менее, суета рабочего персонала вокруг, стойкий запах табака от сигары босса, стоящего возле барной стойки в украшенном банкетном зале, даже случайный посетитель, не заметивший на входе табличку «закрыто», — все это почему-то кажется более насущным, чем пролетевшая мимо ушей информация о том, что младший брат связался с явно дурной компанией. — Глинтвейн надо подавать, когда все гости уже будут на месте, — закатил глаза темноволосый мужчина в черном деловом костюме. — Он должен быть горячим при подаче! — отрезал он, жестом отправив растерявшегося официанта на кухню. Обессиленно рухнув на барную стойку, Питер Куинн протяжно взвыл и несколько раз проклял тот момент, когда решил устроиться на работу в ресторан. Хотел просто подрабатывать здесь в студенческие годы, но в итоге просто застрял в этом треклятом месте. То обстоятельства не позволяли уйти, то зарплату не выплачивали вовремя. — Ни один нормальный человек не согласится работать не в свою смену в праздник, — донеслось до ушей мужчины со стороны. Лениво повернув голову вбок и окинув уставшим взглядом старого друга, Питер обреченно выдохнул. — Значит, мы все здесь ненормальные, — пробурчал он себе под нос, ловя из-за спины друга осуждающий взгляд босса. Даже руки не поднимаются что-то делать из-за отвратительного отношения начальства к персоналу. — Так понимаю, на твои плечи упала организация очередного банкета для важных шишек, — горько усмехнулся Дориан Клинтон. Получив в ответ короткий кивок, мужчина закатил глаза. — Уже девятый за месяц, тебе хоть за какой-нибудь из них хотя бы копейку-то заплатили? — Этому хрену всегда удавалось находить косяки в моей работе, — как можно тише сказал Питер, чтобы босс не услышал. — Прикапывается к мелочам, а потом лишает премии и вычитает проценты из зарплаты. — Тебя просто обводят вокруг пальца, используя как дешевую рабочую силу, — пожал плечами Дориан. — Ты со студенческих лет нисколько не изменился — как позволял себя грузить работой за бесплатно, так и позволяешь до сих пор. — Можно подумать, я настолько мягкотелый, что готов позволять им такое, — шикнул Питер, прищурившись. — Но ведь именно этим ты и занимаешься, — наигранно зевнул мужчина. — Лучше бы с братом день провел, устроил бы ему хоть какой-то праздник, — покачал он головой, наблюдая за заметно замешкавшимся менеджером ресторана. — У меня руки связаны этой работой, — тяжело выдохнул тот, резко отпрянув от барной стойки и бросив беглый взгляд на настенные антикварные часы. На антиквариат у них денег хватает, а как зарплату выплачивать — так нечего. — Ты не вовремя, знаешь, — проронил мужчина, начав выискивать кого-то в пустующем зале. — Это не я не вовремя, это у тебя никогда нет времени ни на что, — осуждающе изрек Дориан, но Питер, по всей видимости, пропустил эти слова мимо ушей, из-за чего мужчина в очередной раз закатил глаза. — Лола! — выкрикнул Питер, наконец завидев знакомую рыжую макушку своей помощницы в другом конце тускло освещенного зала. Как только ее изумрудные глаза встретились с его, он махнул ей рукой, подозвав к себе. Девушка медлить не стала и в то же мгновение подбежала к менеджеру. — Да, что такое? — торопливо поинтересовалась она, то и дело теребя на себе пышный официантский фартук. Нервничает. — Проверь обстановку на кухне и выставь на стол пунш, до прихода гостей осталось меньше часа, — спокойно сказал Питер, резко смягчив тон. — Сейчас все сделаю, — спешно кивнула Лола, тут же удалившись из зала. — Посмотри-ка, какая красотка с тобой работает, — присвистнул Дориан, подмигнув другу. — Ой, да, — махнул рукой тот. — Одно что отмахиваешься, — выдохнул мужчина, прикрыв глаза. — Тебе до тридцати всего два года осталось, а у тебя по-прежнему никакого опыта в отношениях нет. — А может, они меня просто не интересуют? — пожал плечами Питер. — Не суть, — отрезал Клинтон. — Если твоя родственная душа погибла в далеком детстве, это еще не значит, что нужно ставить крест на всем, — твердо изрек он, внимательно наблюдая за реакцией Питера на каждое произнесенное слово. Дыхание у него явно перебило. Напрягся, сжал одну руку в кулак, а другой схватился за барную столешницу. Неужели даже перед глазами плыть начинает от неприятных воспоминаний? — Не во время работы, пожалуйста, — отрешенно прошептал Питер, отвернувшись от пронзающего изучающим взглядом друга. — А когда еще? Тебя редко можно вырвать из рутины на пару слов, — расслабленно сказал Дориан. — Пойми наконец, что, закрывая себя от всего, ты вредишь не только самому себе, ты вредишь этим даже собственному брату. — Я торчу здесь только ради него! — рыкнул Питер, резко развернувшись обратно к мужчине и нахмурившись. — Да ладно? А ему это что-то дает? — вопросительно вскинул брови Клинтон. — Это дает ему крышу над головой, — отрезал Куинн, еще сильнее нахмурившись. — А вот ощущения, что он не один, твоя работа ему явно не может предоставить, — покачал головой Дориан. — Ты пойми, что ему нужно твое участие в его жизни, иначе он просто одичает. — А что я могу?! — вспылил Питер. — Если я не буду выполнять свою работу, меня просто уволят, и тогда вместо крыши над головой у нас с ним будет лишь безграничное небо, застеленное плотными тучами. — Ты бы дворником получал денег больше, чем зарабатываешь здесь, — по-прежнему спокойно изрек Клинтон. — Да и времени на брата у тебя было бы больше. — И что ты мне предлагаешь? — язвительно процедил мужчина. — Бросить все и пойти сгребать снег с асфальта целыми днями? — Просто смени работу, здесь ты ничего не добьешься, только потеряешь самое важное — своего брата, — смягчил тон Дориан, почувствовав растущее раздражение со стороны Питера. Перед глазами и вправду поплыло, еще и голова заболела. Пожалуй, встречаться лицом к лицу с правдой — самое больное и отвратительное для Питера. Ведь его жизнь от и до наполнена только горькой истиной. Протерев тыльной стороной ладоней глаза, Куинн вновь обессиленно навалился на барную стойку и приглушенно замычал. Как говорится, судья всегда прав? Наверное, постоянная правдивость слов Дориана — единственная причина, из-за которой Питер порой ненавидит его. Ненавидит и восхищается одновременно. Тем не менее просто так бросить все Питер не может. Тем более в праздничные дни. Сейчас и работу-то нигде не найти, а жить на что-то в ближайшую неделю надо. Кроме того, декабрь, пожалуй, был самым трудоемким месяцем из всех. Уж за него-то должны что-то заплатить. По ушам ударил оглушающий звон разбившегося стекла, сопровождаемый приглушенным женским писком. Резко распахнув глаза, Питер почти паническим взглядом окинул лужу из пунша на полу, в которой изящно поблескивали осколки хрусталя. На мгновение мужчине даже показалось, что он забыл, как дышать. — Питер, я не хотела, я зацепилась фартуком за стул и… — начала оправдываться Лола, но Питер ее даже не слушал. Лишь смотрел в одну точку потерянным взглядом, пытаясь по крупицам собрать в своем сознании понимание произошедшего и унять нарастающую дрожь в руках. — Беги на кухню и проверь готовность джус-гринча, если готов — выставь его, только аккуратнее, — все еще с потерянным видом скомандовал Питер. Казалось, что он и сам не понимал, что делает. — Я пока уберу здесь все, — добавил мужчина, схватив салфетку со стола и начав вытирать разлитый напиток с пола. Лола же, коротко кивнув, вновь спешно удалилась из зала, попутно поправляя свой фартук так, чтобы больше ни за что не зацепиться. И кто придумал столь неудобную рабочую форму? Мало того, что женский комплект для официанток так и призывает начать визуальное домогательство, так еще и одежда в принципе отнюдь не практичная. — Знаешь, это знак, — с невозмутимым видом протянул Дориан. — Не сейчас, мистер очевидность, — отрезал Питер, собирая в ладонь фарфоровые осколки. — Так-так-так, Куинн, — раздался строгий голос прямо над ухом менеджера. Едкий запах табака ударил в нос так, что голову закружило еще сильнее. Вздрогнув, Питер быстро поднял голову вверх и окинул испуганно-презрительным взглядом своего босса. Презрение, однако, было взаимным, чего не скажешь об очевидном страхе в глазах Питера. Он и сам не понимал, чего боялся. Но паническое состояние отпускать не желало, как и легкое покалывание в конечностях вкупе с затрудненным дыханием. Хотя, может, это и не паника вовсе? Может, он просто заболел? — И вновь, когда я назначаю тебя ответственным, все идет не так, как надо, — нараспев изрек седовласый мужчина, размеренно шагая вокруг своего подчиненного. — Стоило мне на минуту отвернуться от тебя, как бам! — не скрывая ухмылки, он выдержал короткую паузу, после чего продолжил: — в очередной раз я застаю тебя на месте преступления. Будучи и без того взвинченным, Питер поднялся с корточек и угрожающе посмотрел прямо в глаза босса. — Между прочим, все всегда проходило именно так, как надо, — хмуро изрек он, сжав руки в кулак и совсем позабыв про осколки стекла в ладони. — Я бы поспорил, — протянул мужчина, — когда я приехал из командировки, оставив тебя за главного, что я увидел? Правильно, кучу необслуженных посетителей и полный хаос на кухне. — Все посетители в тот раз пришли незадолго до вашего появления, а на кухне был не хаос, а рабочая суматоха, поскольку необходимо было выполнить большой объем работы за короткое время, — холодно процедил сквозь зубы Питер, оскалившись. — А теперь вспомним банкет для администрации страны, — шире ухмыльнулся босс, — как неизвестный опрокинул чашу салата прямо на президента, я потом еще долго стыдился показываться ему на глаза из-за этого инцидента, — осуждающе покачал он головой. — И знаешь, учитывая то, что я вижу сейчас, ту чашу опрокинул именно ты. — Поспешные выводы всегда были в вашем стиле, но меня даже в зале не было в тот момент, обвинение необоснованное, — шикнул Питер, еще сильнее нахмурившись. Так, что больше просто некуда хмуриться. Все мышцы лица и без того чересчур напряжены. — Просто в тот раз ты успел сбежать, а в этот — нет, — хмыкнул мужчина. — Это я! — вмешалась Лола, быстро поставив поднос с напитками на барную стойку и подбежав к начальству. — Это я в тот раз опрокинула чашу с салатом, запнувшись из-за того, что меня кто-то ущипнул, это я разлила пунш, и это по моей вине на кухне прорвало трубу перед вашим возвращением из командировки, из-за чего процесс обслуживания посетителей сильно замедлился, — на одном дыхании проговорила она, из-за чего под конец ее голос сорвался в приглушенный хрип. — Смотри-ка, тебя прикрывает официанточка, — насмешливо изрек босс. — Единственное, чего ты здесь добился за годы работы — это хороших отношений со всем рабочим персоналом. Однако, мисс Хоффстедер, нет смысла брать его вину на себя. Я все вижу своими глазами и нисколько не сомневаюсь в своем вердикте. — Но это не… — Он прав, — вновь отрезал Питер, перебив Лолу, — не прикрывай меня, все и без того очевидно. Заметно помрачнев, мужчина разжал кулак, выронив из рук пропитавшуюся кровью салфетку и несколько осколков. Оставшиеся осколки, кажется, слишком сильно впились в ладонь. Однако сам Питер этого по-прежнему не замечал, в отличие от ахнувшей девушки. — С этого дня вы, мисс Хоффстедер, — начал босс, протянув руку к пиджаку Питера и сорвав с него бейджик менеджера, — будете моим новым заместителем, — закончил он, протянув бейдж растерявшейся девушке. — А вы, мистер Куинн… — Да кем угодно, — шикнул Питер, ненавистным взглядом прожигая несчастную бумажку в руках босса, до которой так и не решалась дотронуться Лола. — Никем, — радушно улыбнувшись, отрезал он. — Но вы не можете… — подрагивающим голосом тихо начала Лола. — Прекрасно, — закатил глаза Питер, вновь перебив девушку. С размаху ударив по рукам босса, Питер выбил из них свой старый бейджик, отправив его прямиком в лужу пунша. — Хэй, спокойнее, — наконец вмешался прежде молчащий Дориан, схватив Питера за запястье. Шикнув, Куинн вырвал руку из хватки друга и подорвался с места, в одно мгновение вылетев из ресторана на улицу. Клинтон вновь закатил глаза. Питер и правда из года в год нисколько не меняется. Проследовав прямо за явно расстроенным и разгневанным другом, Дориан попутно схватил свою куртку, а заодно и курточку Питера. Стоило только оказаться на улице, как по оголенным участкам тела сразу же ударил колкий мороз. Невольно вздрогнув, Дориан начал оглядываться по сторонам. Питер ведь буквально пару мгновений назад выбежал из ресторана, а уже умудрился провалиться сквозь землю. И это при том, что до ближайшего поворота с улицы как минимум метров сто. — Всегда ведь догадывался, что ты, гад, врешь, говоря, что не умеешь бегать, — громко выдохнул себе под нос мужчина. — Только что держался за работу, как за кислород, а уже так яростно успел удрать с нее, что даже сверкание пяток уловить не удалось, — продолжил говорить сам с собой Дориан, горько усмехаясь ироничности сложившейся ситуации. — Питер! — выкрикнула Лола, только что выбежавшая из ресторана и по неосторожности столкнувшаяся со спиной Дориана. — Извините, — запыхаясь и дрожа, она раздосадовано посмотрела на мужчину и, подобно его недавним действиям, тоже начала оглядываться по сторонам, пытаясь отыскать неуравновешенного коллегу… Теперь уже бывшего. — Негоже в такую погоду стоять на улице в легком платье и фартуке, — подметил Дориан. Перекинув куртку Питера через плечо, он изучающим взглядом бегло осмотрел бледнокожую девушку, подметив для себя, что сейчас она нервничает несколько иначе, чем немного ранее в ресторане. — Куда он убежал? — озадаченно спросила Лола, прижав к груди горчичного цвета шапку и шарф, судя по всему, тоже принадлежащие горе-бегуну. — Кто его знает, — пожал плечами Дориан. — Ты не мерзни тут, иди обратно, а я найду этого дурилу, — добавил он, попутно спешно накидывая на себя свою курточку и доставая из ее кармана мобильный телефон. Посмотрев на время и на множество пропущенных вызовов от жены, мужчина недовольно цокнул. — Он наверняка отправился домой, я заеду к нему, — спешно процедил Клинтон, торопливо начав приводить себя в порядок. — Я после работы, — громко начала Хоффстедер, но тут же резко перешла на полушепот, — зайду к нему. Давайте куртку, я занесу. — Хм? — удивился мужчина, не сразу поняв суть слов девушки. — Ох, хорошо, — быстро передав вещь Питера, Дориан махнул Лоле рукой, — а теперь беги в ресторан, не морозься, — бросил он напоследок и поспешил к припаркованному неподалеку серому мицубиси. Проводив взглядом мужчину, Лола вновь оглянулась и обомлела. В свете фонарей крупные хлопья снега были неотразимы, украшенные витрины магазинов и забегаловок смотрелись по-особенному волшебно. Дух Рождества перехватил дыхание. — Ну что ты тут стоишь? — недовольно выкрикнул седовласый мужчина из ресторана. — Гости прибудут с минуты на минуту, — добавил он, непривычно нахмурившись. Медленно повернув голову в сторону босса, Лола еле сдержала смешок. Этот, как обычно выражался Питер, «хрен» похож на недовольного поросенка из-за своих пухлых щек и носа-картошки. — Или хочешь быть следующей в списке на увольнение? — грозно спросил мужчина, задумавшись о том, что он слишком поспешил, назначив ее менеджером. Вздрогнув, Лола моргнула несколько раз и глубоко вдохнула. Какие-то странные и непонятные чувства начали бушевать внутри. И приятного в них не было ровным счетом ничего. Мотнув головой, девушка сильнее прижала к себе вещи Питера и быстро заскочила обратно в ресторан. Надо сперва довести начатое до конца, а потом уже проверить, как он там. Клиенты в любом случае не должны страдать из-за того, что владельцем ресторана оказался самый настоящий свин, а не ответственный руководитель.***
Суета вокруг раздражает. Казалось бы, самый тихий и безлюдный спальный район города, в котором пальцев одной руки хватит, чтобы пересчитать немногочисленные магазины, но даже здесь сегодня создается какой-то свой невообразимый хаос. Этакий контраст праздничной идиллии и преступного торжества. Подобные дни — просто праздник для карманных воришек. Тем не менее удивительно, что местные даже в будни находят здесь что-то, что можно прикарманить. Хотя, если призадуматься, эта часть города — просто рай для всех воров. Побывав тут, никто не удивится, если вдруг обнаружит пропажу своего бумажника или телефона. И несмотря на высокий процент преступности, правоохранительные органы в этом месте почти не появляются, что весьма странно, хоть и, судя по всему, не вызывает какого-то недовольства со стороны тех, кто здесь живет. Видимо, все они уже привыкли к жизни по понятию «кради или украдут». Стоит подметить, что даже обычные прохожие легко обчищают чужие карманы и сумки на виду у других, и ведь никто слова не скажет против. Если, конечно, «жертва» сама не заметит, что ее так нагло обворовывают прямо посреди дня. И если все-таки заметит, то начнется нечто. От обычной ругани и драки, до самой кровожадной резни. Опасный район города со своими правилами и законами. Что интересно — о нем никогда не пишут в газетах. Словно это — темная сторона мира, о которой никто не хочет говорить. Или просто боится. — Неудивительно, что твой выбор пал именно на этот магазин, — спокойно изрек Тилль, плавно снижая скорость и останавливая машину на парковке прямо перед входом в относительно небольшое застекленное здание. Здесь даже с маскировкой особо мучиться не надо, нужно лишь ухитриться провернуть дело так, чтобы остаться незамеченными самим персоналом. — Кажется, у кассы стоит последний покупатель, — холодно подметил Хоррор, задумчивым взглядом изучая обстановку в магазине. Охранники, по всей видимости, уже ушли. Если, конечно, они здесь вообще есть. Остались только консультант и кассир. При том оба явно сильно спешат поскорее разделаться с работой: постоянно делают неловкие и неуклюжие жесты друг другу, пытаются отделаться от единственного посетителя. И это именно то, что нужно. — Я и Макс отвлечем их, — начал парень, вновь прокрутив примерный план действий в голове, — Тилль, ты сидишь здесь и готовишься в любую минуту надавить на газ, Энди — следишь за обстановкой и по необходимости успокаиваешь нашего неугомонного водителя. Уверен, как только мы пойдем, он запаникует. — Хэй! — возмутился Тилль, нахмурившись. Энди, в свою очередь, молча кивнул и поудобнее устроился на переднем сидении так, чтобы видеть все, что происходит в магазине. — Остальные, — продолжил Хоррор, окинув трех парней на задних сидениях сосредоточенным взглядом, — тихо заходите, по возможности берете все, что нужно вам и им, — кивнул в сторону Тилля и Энди парень, — стараетесь не шуметь и не подходить слишком близко к нам с персоналом. Поскольку в этой машине багажник принесен в жертву дополнительным сидениям, старайтесь брать то, что сможете уместить на коленях, — подметил Куинн. — По возвращению садимся по той же схеме, как сидим сейчас: мы с Макс на среднем ряду, поскольку будем выходить из магазина последними, а вы втроем со своим добром до нашего выхода уже должны будете разместиться на своих местах сзади, — коротко объяснив распределение мест, Хоррор спешно открыл дверцу машины и выпрыгнул на улицу, сказав вслед: — а вот и последний покупатель уходит, пора выдвигаться. — Стой, тебе не кажется это неправильным? — выкрикнул Тилль, обеспокоенно посмотрев на Хоррора. — Уж точно не тебе ему что-то о правильности говорить, — шикнула Макс, выползая из машины следом. — Именно ты настоял на идее обокрасть магазин, еще и тачку у своего бати угнал. — Неправильно в любом другом месте, но не в этом районе, — ухмыльнулся Хоррор. — Не будем медлить. — Вы же осознаете, что сейчас мы совершаем настоящее преступление? — не унимался Тилль. — Это ведь не то же, что дворовые бойни, мелкое вымогательство и всякая фигня в ваших играх, где можно сохраниться и в случае неудачи переиграть один и тот же момент заново сколько угодно раз. — Здесь это за преступление-то не будет считаться, если не спалимся, — пожал плечами Хоррор. — Я не об этом! — уверенно отрезал Тилль. — Энди… — протянул Хоррор, закатив глаза, — кажется, ты должен его успокаивать, а не я. — Ща-ща, бой закончится, — протараторил юноша, не отрывая глаз от виднеющегося из окон магазина экрана телевизора. Недоуменно посмотрев в том же направлении, Куинн обреченно выдохнул. — Твой любимый бокс никуда не денется, а вот операция уже начинает идти коту под хвост, — прошипел Хоррор. Хлопнув в ладоши, он, не обращая внимания на по-прежнему паникующего Тилля, громко воскликнул: — Начинаем! — Но вы не осознаете, во что ввязываетесь! — Дружок, если не хочешь вылететь из машины кубарем и оказаться закопанным лицом в сугроб, сиди смирно и не ной, — шикнул Энди, дернув Тилля за руку и заставив его посмотреть себе в глаза. — Независимо от того, смогут они что-то сделать или нет, конец операции зависит только от тебя: или мы успеем свалить отсюда вовремя, или мы попадемся с поличным и отгребем себе проблем по самую глотку, — холодно изрек он прямо под нос бывшему главарю банды, нисколько не задумываясь о личном пространстве последнего. Нервно сглотнув, Тилль боязливо покосился на Энди. Казалось бы, просто хакер, просто задрот, однако припугнуть умеет. По крайней мере Тилля. Сколько лет знакомы, а подобные выпады со стороны Энди по-прежнему застают врасплох и заставляют сердце уходить в пятки. — Да расслабься ты, — усмехнулся юноша, отпустив руку нервного водителя и отстранившись от него. — Знал бы ты, какую дичь мутишь, — недовольно пробурчал себе под нос Тилль, по-прежнему ощущая на своем лице чужое дыхание. — Уж поверь, я-то знаю, — зевнув, протянул Энди, развалившись на сидении и устремив взгляд в магазин.***
— Вам нужна помощь? — спешно поинтересовался явно нервничающий консультант, подойдя к Хоррору. — Мне нужен телефон с диагональю не менее пяти дюймов, хорошей камерой не менее десяти мегапикселей с двойной оптической стабилизацией, ну и чтобы заряд держал долго, — как ни в чем не бывало процедил парень, задумчиво осматривая стеллаж со смартфонами, будто бы тщательно выбирая. Консультант подозрительно прищурился. Не каждый день видишь мальчика, который приходит в магазин электроники один с какой-то конкретной целью. — А можно мне проконсультироваться с кем-нибудь? — сделав недовольный вид, спросила Макс, пытаясь привлечь внимание замешкавшегося консультанта к себе. Растерявшись, он был готов разорваться на месте. Было прекрасно заметно, что его мысли заняты совсем не работой. — Я помогу, — сообщил кассир, спешно выйдя из-за кассы и стремительно направившись к Макс. Бросив беглый взгляд на девушку, Хоррор заметил на ее лице явную настороженность. — Мне бы мощную профессиональную оптику подобрать, но я совсем не разбираюсь во всех этих параметрах цифровых камер, — мило улыбнулась Макс, ненавязчиво махнув рукой от себя вглубь отдела видео- и фотоаппаратуры. Если бы Хоррор не знал о том, что она крайне редко как-то жестикулирует, он бы ни за что не придал этому значения. Однако, нахмурившись, парень проследовал в сторону указанного отдела, не отворачиваясь от стеллажей с телефонами, делая вид, будто подыскивает нужную марку. — Вас какие модели больше интересуют? — поинтересовался консультант, по пятам проследовав за юным посетителем. Но последний пропустил вопрос мимо ушей. Лишь попытался повернуть голову назад на пару мгновений, но обомлел сразу же, как только услышал посторонний мужской голос именно с той стороны, куда еще не успел даже посмотреть. — Чем тебя не устраивает этот фотоаппарат? — спросил высокий черноволосый юноша у своей совсем низкорослой спутницы. — Дешевая мыльница по цене профессиональной оптики, действительно, чем это она может меня не устраивать? — сложив руки на груди, девушка нахмурилась. — Гено, — нараспев протянул он, — она не стоит твоего внимания, дорогая, — мягко сказал юноша, приобняв спутницу за талию, — просто не смотри на нее и ищи то, что нужно именно тебе, — добавил он, со всей нежностью поцеловав девушку в лоб, на что она лишь сильнее нахмурилась. — Что такое? — Ничего, — коротко ответила Гено. — Я же вижу, — не унимался парень. — Я же говорю — ничего, — прищурилась она. — Гено, — вновь начал тянуть юноша, но тут же резко вздрогнул, замерев на месте. Казалось, он будто слушал кого-то. Очень внимательно и настороженно. Резко встрепенувшись, он обхватил ладони девушки руками и тихо прошептал: — только с тобой я становлюсь тем, кем являюсь на самом деле в глубине души. Это не маска, не притворство, — смотря прямо в глаза, изрек парень. — Не так важно, каким я был раньше, важнее то, что именно ты делаешь меня настоящим, снимаешь с меня маску холода, жестокости и безразличия. — Кажется, попугаю не следует опустошать кормушку, — задумчиво проронил Хоррор, вызвав искреннее недоумение со стороны консультанта. — Что? — спросил он, но парень уже успел пробежать половину отдела. — Надо остановить их, — прошептал Хоррор на ухо Макс, — они не просто покупатели, они… — Не слепая, вижу, что девчонка-то из группы быстрого реагирования, — тихо ответила она, отвернувшись от консультирующего ее кассира к парню. — Или эта парочка просто Рождество с Хэллоуином перепутала, или кому-то сейчас действительно попадет по самое не хочу, — отрешенно добавила Макс, заметив ребят, уже выносящих из магазина мелкую технику. — Ненавижу этот район, — шикнула Гено, подскочив с места и побежав за ребятами к выходу. — Может, следует делать покупки в более мирных частях города? — почесал затылок ее спутник, лениво проследовав за девушкой. — Нужная мне камера продается только здесь! — выкрикнула она вслед. Переглянувшись, Макс и Хоррор быстро рванули к выходу из магазина, изо всех сил стараясь опередить сотрудницу ГБР. — Что происходит? — крайне недоуменно спросил консультант, растерянно наблюдая за разбегающимися посетителями. — Нас грабят! — выкрикнул кассир, побежав следом за всеми. Обогнать агента ГБР не удалось, что, в принципе, совсем неудивительно. Однако та была слишком занята задержанием трех воришек у выхода из магазина, что даже не обратила внимание на пробежавших мимо Макс и Хоррора. Быстро добежав до машины и запрыгнув в нее, Куинн бросил беглый взгляд на задержанных «товарищей по банде», которые с каждым мгновением становились все дальше и дальше. Хоррор совсем не заметил, как Тилль надавил на газ и быстро выехал на трассу. Мальчишка даже не сразу понял, что они уже на высокой скорости едут туда, куда глядят глаза водителя. — А как же остальные? — шокировано выкрикнул Хоррор, уцепившись за плечо Тилля, нервно сжимающего руль. — Им ничего не будет, а вот нас с Энди и посадить могут, — шикнул он, скинув руку парня со своего плеча и сильнее надавив на газ. — Это не повод так вот подставлять и бросать их, — еще громче крикнул тот, пнув по спинке водительского сидения. — Недоросток, это не подстава и не кидалово, — прорычал Тилль. — Если бы мы не уехали, то все влипли бы во что-то покрупнее обычных разборок с консультантом и кассиром. Ты видел форму той девчонки? Г-Б-Р, — по буквам процедил юноша, — это тебе не дворовое быдло, попадешься — проблем не оберешься. — Уже в рифму говоришь? — присвистнул Энди, широко ухмыльнувшись. — А ты вообще заткнись, — грубо отрезал Тилль, на что юноша лишь пожал плечами. — Я отвезу вас по домам, той школоте это все никак не аукнется, на таких недоростков уголовный кодекс пока не распространяется, но, если эта телка запомнила номер машины — мне кранты. — Она была занята теми, кто совершал кражу, — скрывая дрожь в голосе, сказала Макс. — Так как они промедлили и не успели добежать до машины, вряд ли она вообще обратила свое внимание на то, как мы пробежали вперед и уехали с вами, — выдохнул Хоррор, вжавшись в спинку пассажирского сидения. То, насколько сильно Тилль превышает скорость, ощущалось так хорошо, что начинало казаться, будто тело скоро пролетит сквозь сидение и выпадет из машины. А после: оно на большой скорости прокатится по асфальту, словно по терке. — Осторожность еще никогда не была лишней, — подметил Тилль, резко сбавив скорость и уже медленно свернув во дворы. Когда так гонишь, совсем не замечаешь, как огромные расстояния преодолеваются за считанные минуты. — Хоррор, твоя остановка. Тяжело выдохнув, парень окинул всех ребят в машине разочарованным взглядом и вышел, громко хлопнув дверью. Машина в то же мгновение пропала из поля зрения, скрывшись где-то за очередным поворотом. Операция провалена с треском. Еще и остальных подставили. Все-таки Тилль был прав — они еще не готовы к подобным делам. Глубоко вдохнув ледяной воздух, Хоррор лениво поплелся ко входу в общежитие. — Все насмарку, — шикнул он, пнув сугроб возле дверей. — Ой, — раздался спереди женский голос. Подняв взгляд наверх, Хоррор увидел перед собой рыжеволосую девушку, держащую в руках чьи-то до боли знакомые вещи. — Извиняюсь, — безразлично изрек младший Куинн, поняв, что пнул снег прямо в девушку. — Н-ничего, — неуверенно отмахнулась она, замявшись. Хоррор подозрительно прищурился. Было очевидно, что она стоит здесь не пару минут, а час, если не больше. Может, кого-то ждет? Правда, странновато это как-то. — Вам что-то нужно? — поинтересовался парень, встав возле входа в общежитие. — Ты здесь живешь, да? — спросила она в ответ. Получив согласный кивок, она неуверенно продолжила: — мне нужно передать вещи Питеру Куинну, может, знаешь его? — Он мой брат, — отрезал Хоррор, прищурившись еще сильнее. — Ох, да? — удивилась девушка так, словно никогда не знала о том, что у Питера есть младший брат. — Хоррор, не так ли? — младший Куинн вновь коротко кивнул в ответ. Вариант с незнанием сразу отпал. Видимо, просто не ожидала встретить кого-то такого. — Лола Хоффстедер, — представилась она. — Брат сейчас на работе, разве нет? — вопросительно вскинул брови Хоррор. — Не думаю, что я — тот человек, который может об этом говорить. На самом деле, сейчас его нахождение дома более вероятно, чем нахождение где-либо еще, — виновато улыбнулась Лола. — Без верхней-то одежды — неудивительно, — хмыкнул парень, действительно признав в вещах одежду брата. — Ну так что? — протянув вещи, Лола отвела взгляд в сторону. Стало как-то по-своему некомфортно. — Отдай ему сама, — мотнул головой Хоррор, указав рукой на вход в общежитие. — Думаю, это очень плохая идея, — выдохнула Хоффстедер и сделала пару шагов назад, попутно качая головой в разные стороны. Младший Куинн на это лишь закатил глаза. Схватив девушку за руку, он потянул ее к двери. Ни то пытаясь показать свою непреклонность и упертость, ни то действительно желая помочь. В любом случае у него не получилось сдвинуть Лолу ни на сантиметр с того места, где она находилась ранее и находится сейчас. Несмотря на то, что Хоррор имеет относительно крупное телосложение для своего возраста, зрелые девушки ему, судя по всему, еще не по зубам. Пробурчав что-то невнятное себе под нос, парень резко отпустил руку Лолы и рванул в общежитие, оставив девушку одну в состоянии полного недоумения. Проскочив мимо вахтерши и спешно поднявшись по лестницам, попутно несколько раз запнувшись, Хоррор быстро добежал до четвертого этажа. Мгновение, и ключ уже оказался грубо вставленным в замок. Легким движением руки парень широко распахнул дверь и буквально ввалился в маленькую общажную квартирку, вогнав старшего брата в ступор резкостью своих действий. — Ты чего так врываешься?! — обеспокоенно спросил Питер, застыв в дверном проеме между комнатой и маленьким коридором. — Внизу тебя ждет весьма симпатичная рыженькая девушка, и если ты действительно ушел в свободное плавание, то вот он — способ найти себе место в этой отвратительной жизни, — равнодушно процедил Хоррор, скидывая с себя верхнюю одежду и снимая обувь. Недоуменно моргнув, Питер словно завис. Он не сразу понял, что вообще такое говорит его брат. Однако, стоило вспомнить о том, что он забыл свои вещи на работе, пазл выстроился сам. — Лола! — внезапно осенило мужчину, тут же выскочившего в коридор и поспешившего вниз. Проводив полным безразличия взглядом брата, Хоррор лениво потянулся и закрыл дверь. Внутри кипит какая-то непонятная, чуждая парню злость, даже ярость из-за провала операции. И это совсем неприятно. Эта ярость так и просится наружу, ей нужно во что-то вылиться, но не во что. Да и не на кого. Хоррор в принципе чересчур сдержанный для того, чтобы открыто демонстрировать весь спектр своих настоящих эмоций, открывая взору окружающих весьма раздражительную натуру. Главное, чтобы Питеру не пришла в голову идея ворваться в личное пространство Хоррора, пока последний пребывает в таком состоянии. И если старший Куинн будет всецело увлечен своей ни то просто знакомой, ни то подругой, то это даст какое-то время для полного уединения с собой. Нужно использовать это время так, чтобы ослабить негативную эмоциональную бурю в душе. А то она слишком сильно давит. На голову, на грудь, на все. И это невыносимо. Медленно прошагав по направлению к спальной комнате, Хоррор тяжело выдохнул. Хотелось бы просто лечь и уснуть, но сама мысль об этом отчего-то выводила из себя. Пошарившись в тумбочке возле двухъярусной кровати, парень вытащил оттуда стопку комиксов. Поудобнее расположившись прямо на полу, Хоррор принялся увлеченно читать. Комиксы всегда помогали ему отстраняться от реальности, от всего того, что раздражает или даже угнетает. Они позволяли ему находить точку внутреннего спокойствия, заряжали энергией и освежали разум, давая мозгу новую пищу для размышлений. И именно за это Хоррор просто обожает комиксы. Но не все, только лишь серию «красной нити», действие в которой разворачивается вокруг родственных душ, постоянно попадающих в передряги и вместе преодолевающих все трудности. Хоррора всегда восхищала связь родственных душ. Она волновала, будоражила разум и заставляла все внутри трепетать. Он тоже хочет иметь соулмейта, тоже хочет быть с ним плечом к плечу при любых жизненных обстоятельствах, хочет иметь возможность заботиться о своей родственной душе и просто выстраивать идеальные на его взгляд отношения. Для него в принципе нет отношений более возвышенных и идеальных, чем отношения между родственными душами. А потому очередная часть из этой серии комиксов не просто поглотила парня с головой, она действительно даровала ему желанные покой и облегчение.***
Чуть ли не спрыгивая с каждого лестничного пролета, Питер сломя голову бежал с четвертого этажа на первый, боясь, что Лола вот-вот уйдет, так и не дождавшись его. Он даже не задумывался, точно ли о ней говорил Хоррор. Больше просто некому прийти сюда, да и причин на это больше нет ни у кого. Кроме того, среди знакомых Питера рыжих девушек можно пересчитать по двум пальцам одной руки. — Одно что носятся мимо, разве это порядок? — пробурчала себе под нос вахтерша, когда Питер пробежал мимо нее, практически перепрыгнув через пропускной пункт. Вылетев на улицу, мужчина тут же столкнулся с той, кого так надеялся увидеть. Было трудно понять, почему желание встретиться со своей неуклюжей бывшей коллегой вдруг возымело такую огромную силу. Главное — оно исполнено. Чуть не сбив девушку с ног, Питер резко остановился прямо перед ней и заглянул в ее обеспокоенно-испуганные изумрудные глаза. Что-то совершенно новое было в них, что-то, чего он раньше совсем не замечал. От такого пристального взгляда со стороны Питера становилось не по себе. Лоле раньше не доводилось быть в центре внимания этого мужчины. Даже если он на нее смотрел, то либо как-то незаметно, либо совсем по-другому. Без этого любопытного восхищения, что сейчас слишком явно читается на его лице. На мгновение девушке даже показалось, что стало как-то жарко. Правда ледяной ветер быстро остудил подступивший к лицу жар и немного подморозил уши, открытые морозу. Они уже давно покраснели от долгого пребывания на улице. — Знаешь, у тебя волосы завились, — неуверенно подметил Питер, растерявшись. — Ох, это все снег, они от влаги начинают виться, — обескураженно сказала Лола, неосознанно протянув ладонь к своим рыжим локонам. — Давно ты тут? — глотая ком в горле, спросил Питер, не сводя глаз со своей бывшей коллеги. — Не особо, — ответила она, заикнувшись. — А вот покраснения на твоем лице иного мнения, — нахмурился Куинн. — Просто кожа чувствительная… — неуверенно возразила Хоффстедер. Сжав в руках чужие вещи, она опустила голову вниз, пытаясь скрыть свое лицо от Питера. — Пошли ко мне, — внезапно предложил мужчина, — пока не отогреешься — никуда не отпущу, — строго изрек он, смерив обеспокоенным взглядом уже сильно обмороженную кожу на оголенных ногах девушки. В такую погоду явно не в платьях ходить надо. Хотя, учитывая специфику женской формы ресторана, неудивительно то, насколько легко одета Лола. — Это твое, — дрожащими руками Лола протянула вещи Питеру и притихла. — Спасибо, — тихо поблагодарил ее Куинн, приняв их, — пошли, — еще тише шепнул он, кивнув головой в сторону общежития. Немного потоптавшись на месте, Лола все-таки неуверенно сделала шаг вперед и ступила на порог достаточно высотного здания. — Питер-Питер, ну ты-то куда? — осуждающе покачала головой пожилая женщина за стеклом пропускного пункта. — Ладно еще ребятня тут бегает и ничего не понимает, но от взрослого мужчины я такого не ожидала! — Извините, — почесал затылок Куинн, притормозив перед турникетом. — Что-то вы с братом сегодня сами на себя не похожи, — прищурилась старушка, — оба не в настроении, носитесь зачем-то туда-сюда, — начала перечислять она свои наблюдения, но резко смолкла, как только заметила за спиной Питера молодую девушку, — 422? — уточнила номер комнаты вахтерша, открыв журнал посещений. — Да, — коротко кивнул мужчина, — Лола Хоффстедер, — представил гостью он, пропустив девушку перед собой. — Проходите, — радушно улыбнулась женщина, одним нажатием кнопки прокрутив турникет. — Надо же, первый посетитель после того, как съехал Клинтон… — тихо изрекла она себе под нос, провожая молодых людей любопытным взглядом до самой лестницы. — Счастливого Рождества! — выкрикнула старушка перед тем, как Лола и Питер пропали из поля зрения.***
— Уже поздно, знаешь, — подметил Питер, свернув через квадрат в побочное крыло здания, — у тебя были какие-то планы на вечер? Вздрогнув от неожиданности, Лола начала бегать глазами с одной стены на другую. — Н-нет, у меня в планах было только занести тебе твои вещи, — тихо вымолвила она, прячась за спиной Питера непонятно от чего. Узкие, плохо освещенные коридоры немного давили на глаза, из-за чего становилось не по себе. Вроде бы обычная обстановка для общежития, но совсем непривычная для человека, который привык жить в новостройке. — Сегодня же Рождество, неужели не хотела отметить его с родными? — удивленно спросил Куинн, повернувшись к растерявшейся девушке, тщетно пытающейся избежать столкновения взглядов. Ни то боится чего-то, ни то смущается. — Я не отмечаю… — прошептала Лола, начав рассматривать свои ноги, лишь бы не поднимать голову. Питер смолк. Вновь развернулся спиной к девушке и молча продолжил идти до своей комнаты. Резко остановившись перед достаточно хорошей для общежития дверью, он замер и шумно глубоко вдохнул. — Я тоже… не отмечаю… — так же тихо сказал он, положив руку на ручку и открыв дверь. — Раздевайся и проходи, чувствуй себя как дома, — быстро проговорил мужчина, спешно зайдя в небольшой коридорчик своей «квартиры», — я сейчас заварю чай, — добавил он, попутно повесив курточку на вешалку возле двери. Напряженно сглотнув, Лола медленно расстегнула молнию на зимнем пальто и стянула с себя шарф, засунув его в рукав пальто, которое следом повесила на ту же вешалку. Осмотревшись, Хоффстедер подметила, что квартира в общежитии Питера все-таки достаточно хороша. Тесновата, но довольно уютна и аккуратна. Хотя, разбросанные по полу носки и бумаги все же немного портили общее впечатление. В небольшом коридоре было четыре двери, две из которых отделяли коридор от спальни и кухни. Третья — входная, а вот четвертая, судя по всему, вела в ванную комнату. Чисто из любопытства сделав в голове акцент на устройстве квартиры, Лола всмотрелась в достаточно хорошо просматривающуюся с порога спальню. Совсем тесная, заставленная одной двухъярусной кроватью, одним столом, тумбочкой и шкафом, она выглядела настолько маленькой, что казалось, словно в ней может поместиться максимум один человек. И тот — только Хоррор, на данный момент лежащий на полу и не отрывающий взгляд от комикса. Как там могут уживаться два взрослых человека, остается загадкой. Перебросив изучающий взгляд со спальни на кухню, которая совмещала в себе и столовую, и гостиную, Лола удивилась ужасному освещению в квартире. Лампы тусклые, еле-еле освещают комнаты. Лично для себя она отметила, что сама не смогла бы жить в таких условиях. Конечно, как говорится: в тесноте, да не в обиде, однако, назвать это квартирой на двоих все равно можно лишь с большой натяжкой. — Присаживайся, — сказал Питер, отодвинув стул для Лолы. Такой жест заставил девушку застыть на месте от неожиданности. Заметив это, мужчина мягко улыбнулся: — не бойся, я не кусаюсь, — добавил он, протянув ей руку. Неуверенно положив небольшую ладонь в мужскую руку, Лола сделала шаг вперед. С трудом унимая дрожь в коленях, она села на предложенное ей место и начала нервно теребить свои волосы, не отпуская при этом руку Питера, неосознанно сжимая ее сильнее. Время как-то меркло на фоне тепла от чужой ладони. Собственное дыхание казалось таким громким, что оглушало. Понимая, что она слишком сильно нервничает, Лола боялась даже шелохнуться. Но засвистевший чайник все-таки заставил ее вздрогнуть и одернуть руку от ладони Питера. — Прости… — прошептала она, обхватив себя руками и сжавшись в подобие комочка. — Не стоит, — покачал он головой, не прекращая при этом внимательно наблюдать за девушкой. Внутри что-то шелохнулось и сжалось, перехватив дыхание. Все тело сковало нежелание отходить от Лолы. И если бы это было возможно, он просидел бы рядом с ней целую вечность, подчиняясь какому-то внутреннему притяжению. Когда Питер наконец повернулся спиной к Лоле, чтобы налить чай, она подняла взгляд со своих колен и принялась рассматривать бывшего менеджера. По нему все еще хорошо было видно, что домой он бежал. Темно-каштановые волосы взъерошены, вид откровенно помятый, да и после работы он все еще не переоделся. По-прежнему в деловом костюме, разве что пиджака нет, галстук стянут, да пара верхних пуговиц у рубашки расстегнута. Аккуратно взяв кружки с горячим напитком в руки, Питер поставил их на стол рядом с Лолой. А она вновь потупила взгляд. На этот раз хотя бы на содержимое кружки. Так ее было лучше видно. Мягкие черты светлого и чистого лица, немного пухловатые щечки и узкие губы. Легкие светло-медные кудри по-особенному подчеркивали округлую форму ее лица, выразительные изумрудные глаза пленяли, а все это в совокупности смотрелось как прекрасная картина, написанная гениальным художником, с невероятной точностью отразившим теплую и солнечную осень в женском обличии на холсте. Теплая и солнечная. Пожалуй, именно так можно точнее всего охарактеризовать Лолу. Рядом с ней всегда становилось тепло, а ее улыбка ласкала нежнее солнечных лучей даже в рутинные серые будни. Под пристальным взглядом девушке было крайне тяжело что-то делать. Она отчетливо чувствовала, как на нее смотрят, как рассматривают. — А почему ты не отмечаешь Рождество? — поинтересовался Питер, надеясь разговором немного притупить скованность гостьи. — Ох, — выдохнула Лола, осторожно обхватив ладонями горячую кружку и сильнее сжавшись на месте, — знаешь, у меня просто ужасное зрение, поэтому я постоянно на что-то натыкаюсь… — торопливо начала она, — но таким оно было не всегда, было время, когда я прекрасно видела весь этот мир, так отчетливо и ярко, что даже человек с идеальнейшим зрением позавидовал бы, — мягко улыбнувшись, она сделала глубокий вдох, — но таким прекрасным оно было лишь несколько мгновений, — тихо прошептала девушка, сильнее сжав кружку в руках. Лола поникла. Жар от сосуда обжигал ее кожу, но она совсем не обращала на это внимания. Зато Питер обратил и, аккуратно положив свои ладони поверх ее, медленно убрал их с горячей поверхности. Трепетный взгляд и теплая улыбка в один миг сменились печалью и сожалением. — Восемь лет назад, ровно в такой же день я столкнулась со своей родственной душой, — дрожащим голосом продолжила Лола, — тогда мы увидели весь мир глазами друг друга, изумились открывшейся нам связью — столь необыкновенной и неописуемой. Мы были так поражены, что просто не заметили, как на огромной скорости мимо проехала машина, сбив ту, чье имя я так и не узнала, — на одном дыхании выпалила девушка, — тогда мое зрение стало еще хуже, а Рождество с того дня для меня скорее проклятый праздник, нежели какой-то прекрасный. Мы ведь даже не поняли, что столкнулись прямо на проезжей части… Подрагивающие уголки губ Лолы вновь поднялись вверх, открыв взору болезненную и горькую улыбку. Эта горечь разъедала изнутри. Нечто подобное Питер и не ожидал услышать из уст той, в ком еще несколько мгновений назад видел лишь солнечный свет. Потеряв дар речи, мужчина обомлел, ошарашенно смотря на гостью. — Раньше говорить об этом было тяжело… — облокотившись на стол, Лола потупила взгляд в никуда, — да и сейчас, если честно, не легче, — выдохнула она, пытаясь унять подступившую дрожь. — Однако с каждым разом скрывать то, что творится внутри, получалось все лучше и лучше. Да, эти воспоминания порой разрывают меня на части, но я научилась жить с ними. — Это похвально, — мягко улыбнулся Питер, видя, что Лола еле сдерживает слезы на остекленевших глазах. — А ты почему? — спросила Хоффстедер, еле заметно мотнув головой, будто отгоняя плохие мысли. — Не отмечаешь, — уточнила она, шмыгнув носом. Сделав глубокий вдох, старший Куинн медленно выдохнул и прикрыл глаза. — А я так и не научился говорить об этом, прости, — полушепотом изрек он, опустив голову. Заметив, как мужчина помрачнел, Лола напряженно сглотнула. Тема была поднята больная, как для нее, так и для него. Но среди множества пришедших в голову предположений одно казалось наиболее вероятным. Стоит лишь подумать о том, что два брата живут одни в общежитии без какого-либо намека на участие других людей в их жизни. — Ты потерял родителей? — разорвала тишину девушка осторожным шепотом. — Почти всю семью, — заключил Питер, заставив Лолу в очередной раз вздрогнуть. — Это ужасно… — добавила она, почувствовав вину за произнесенные слова. — Я понимаю, каково это — говорить о потерях, — чуть громче продолжила она, — но говорить об этом надо для того, чтобы принять. — Знаю, но… — замялся Питер. — Это всегда больно, — продолжила Лола, с неким энтузиазмом навалившись на стол грудью и протянув руки к подрагивающим ладоням Питера, — всегда. Сперва разрывает изнутри, лишает сил и загоняет в тупик, потом становится слабее, освобождает место для чего-то нового, позволяет отделаться от прошлого. — Видимо, эта схема работает не для всех, — одернув руки, изрек Куинн. — Нет, это всегда так работает, — помотала головой Лола. — Другое дело — настрой человека, который испытывает эту боль. Если ты сам не хочешь ее отпускать — она никуда и не денется, лишь продолжит разъедать изнутри. — Кто в здравом уме не захочет отпустить это? — отведя взгляд в сторону, спросил Питер, пытаясь опровергнуть слова гостьи. Но та и не думала отступать. — Многие, например, ты, — прошептала девушка, теперь уже заставив вздрогнуть Питера. — Я не мазохист… — Для того, чтобы долгие годы скорбеть, не нужно быть мазохистом, — выдохнула она, — для этого достаточно постоянно думать об этом, искать какие-то причины, обвинять других, а потом и себя, прокручивать в голове раз за разом иные варианты развития событий и искать в каждом из них подвох, постепенно утопая в еще более болезненном чувстве вины, — на одном дыхании проговорила Лола, вновь поддавшись вперед к стиснувшему зубы мужчине. — И даже не говори мне, что ты никогда не молил Бога забрать тебя вместо них. — Если бы в тот день я не уперся и сам поехал бы встречать бабушку с дедушкой, родители были бы живы, — шикнул Питер, сжав руку в кулак, а второй схватившись за стул, словно пытаясь удержать себя и свои эмоции на месте. — Сделанного не воротишь, произошедшего не изменишь, — твердо изрекла Лола. — Чем больше ты копаешься в прошлом, тем сильнее отстраняешься от настоящего и сам себя отгораживаешь от будущего, — поднявшись со стула, Лола сделала шаг вперед к Питеру и склонилась над ним, посмотрев прямо в растерянные рубиновые глаза. Обомлев, мужчина не мог проронить ни звука. Слишком сильное давление на него создалось со стороны гостьи. — Скажи, насколько ты близок со своим братом? Увидев искры сопротивления во взгляде Питера, Лола немного отстранилась и выпрямилась. — В достаточно близких, — удивленно, даже возмущенно ответил Питер, но совсем неуверенно. Он и сам-то в свои слова не верит. — Я делал все для того, чтобы он мог жить нормальной и полноценной жизнью, — попытался оправдать себя Куинн, понимая, что близкими их отношения нельзя назвать даже с большой натяжкой. — Ты очень много работал, но Хоррору нужен брат, а не работяга, редко появляющийся дома, — выдохнула Лола, вновь упав на стул. — Вы все так говорите, но никто из вас не может понять, как все происходит на самом деле, — нахмурившись, изрек мужчина. — Ты хоть представляешь, каких усилий мне стоит содержание хотя бы этой комнаты в общежитии? А сколько денег нужно отдавать за элементарное обучение в школе? Не у всех доходы это позволяют, а у меня теперь даже работы нет. — Ты просто нашел не свое место, вакансий в нашем городе очень много. Тем более у тебя есть высшее образование. Ты ведь даже не по специальности работал, — покачала головой Хоффстедер. — Я начал работать в ресторане еще в студенческие годы. — Именно в этом и была проблема — босс всегда воспринимал тебя как временного работника, как бедного студента, за копейки готового на любую работу. — И что с того? Разве мог я… — Мог, — отрезала Лола, — ты мог отстоять свои права на полную заработную плату, мог отказаться от переработки, но вместо этого лишь плясал под дудочку босса и выполнял все его прихоти за дырку от бублика, — хмуро изрекла она, на что Питер ударил кулаком по столу и надыбился подобно коту. — А ты чем лучше меня? — прошипел он сквозь зубы. — Так же прожигала годы в этом ресторане. — Питер, я подрабатывала официанткой, а ты работал менеджером, видишь разницу? — Подрабатывала? — удивился мужчина. — Между делом, так-то я дизайнер, — пожала плечами девушка. — Но зачем? — спросил Питер, вновь сев на стул и окинув Лолу растерянным взглядом. — На то была причина, и она не связана с финансовыми трудностями, — выдохнула она, тут же пожалев о том, что, вероятно, ляпнула лишнего. — И что это за причина, если не секрет? — язвительно поинтересовался он, надеясь подловить девушку на чем-то. Однако Питер и сам не понимал, на чем ее вообще можно подловить. Да и зачем? Стиснув зубы и вжавшись в стул, Лола осторожно посмотрела в рубиновые глаза перед собой. Ни то надеясь на то, что причина сама дойдет до Питера, ни то молясь на то, что он не станет выпытывать ее из нее. Но отступать он, по всей видимости, даже не думал. В общем-то, догадываться самостоятельно тоже не собирался. — Не то, чтобы это было секретом, — сделав глубокий вдох, сказала Лола, — но это личное, — отходчиво ответила она, незаметно скрестив пальцы за спиной. — Все же, если это не секрет, тогда скажи мне, — настоял Питер. — Вряд ли ты хотел бы узнать о таком, — смутилась девушка. — Просто я не понимаю, зачем человеку с хорошей работой тратить время на такую дыру, — нахмурился мужчина. — Предположим, что в этой дыре есть нечто, на что человеку было бы не жалко потратить время и нервы, — отвела взгляд она. — Хм, — задумался Питер, — чем же это «нечто» может быть? — Просто так точно не скажу, — покачала головой Лола, — могу лишь дать подсказку: я тоже уволилась, но потому, что теперь тратить на эту работу свои внутренние ресурсы нет никакого смысла. — Еще интереснее, — нахмурился Куинн, сложив руки на груди, — и в чем этот смысл заключался? — В том, чтобы быть ближе к одному человеку, — закатила глаза девушка, предполагая, что теперь все слишком очевидно. — Этот человек… один из сотрудников? — Бывший, — уточнила Лола, выжидающе посмотрев на мужчину, надеясь увидеть на его лице хоть какую-то реакцию на уже практически прямым текстом оглашенную причину. Однако той не было. Была лишь глубокая задумчивость, словно Питер перебирал в своей голове всех бывших и нынешних сотрудников ресторана. Нынешних так, на всякий случай. — Странно, но у меня даже предположений нет о том, кем может быть этот «один человек», — озадаченно изрек Питер, заставив Лолу впасть в ступор. — Серьезно? — нервно дернув бровью, удивленно спросила она. — Просто я редко видел тебя общающейся с кем-либо, — объяснил Питер отсутствие догадок. — Честно, по-моему, вообще не видел. В воздухе повисло молчание. Мертвая тишина сковала все вокруг. В какой-то момент времени Лоле даже показалось, что она оглохла. Ошарашенно хлопнув глазами, девушка вздрогнула и резко встала, торопливо направившись в прихожую. — Я, пожалуй, пойду, — бросила она через плечо, — поздновато уже, — огласила она причину ухода. — Вот именно, — покачал головой Питер, — незачем в такое время ходить по улицам, тем более в праздник. Оставайся, — предложил он, заставив Лолу явно занервничать. — Спасибо за гостеприимство и беспокойство, но я не могу, — спешно накинув на себя шарф и шапку, торопливо изрекла она, — мне нужно проследить за родными, чтобы под градусом не буянили, — попыталась аргументировать отказ девушка. Опасливо подняв взгляд на Питера, Лола замерла в ожидании. Поверит или нет столь глупой отговорке? Вспомнит ли недавние слова о том, что она «не отмечает»? Проведет ли параллель с тем, что раз не отмечает она, значит и дома у нее отмечать некому? А, следовательно, следить тоже не за кем. — И все же, я настаиваю. Облегченно выдохнув, девушка отрицательно покачала головой и не спеша принялась надевать пальто. — Может, вызвать такси? — спросил Питер, следя за каждым движением одевающейся на ходу гостьи. Поправив на шее большой темно-бордовый шарф и повернувшись к Питеру лицом, Лола замерла. На самом деле уходить отсюда не хотелось от слова совсем, а потому и о том, как добраться до дома, мыслей не возникало ровным счетом никаких. Но уйти надо было точно. Как минимум для того, чтобы не испытывать всю оставшуюся ночь чувство неловкости. — Земля вызывает, прием, — щелкнул Питер пальцами прямо перед глазами девушки, заставив вздрогнуть последнюю. — А? — оживилась она. Заметив, что мужчина уже успел одеться, Лола обомлела. — Не стоит ради меня выходить на такой мороз. — попыталась возразить она, поняв, что Питер решил проводить ее до дома. — Ты же понимаешь, что это тщетно? — улыбнулся он, с непривычной теплотой посмотрев в малахитовые глаза перед собой. От этого взгляда внутри что-то резко сжалось. Даже ответная улыбка озарила лицо Лолы, несмотря на все прилагаемые ею усилия для сдерживания своих эмоций. — Хоррор, приготовь что-нибудь, я скоро вернусь, — громко изрек Питер, попутно копаясь в карманах куртки в поисках ключей. Дождавшись ответного жеста со стороны брата, мужчина вместе с Лолой покинул квартиру, а следом и общежитие, на выходе подметив отсутствие вахтерши. — Это ничего, что мы ушли, не предупредив ее? — обеспокоенно поинтересовалась Лола, выйдя на улицу. — По праздникам рабочий персонал обычно кутит гораздо больше самих жильцов, — усмехнулся Питер, засунув руки в карманы. — Они в такие дни перестают отслеживать посещаемость. Думаю, она даже не стала записывать тебя как посетителя. Мороз обжег лицо так, что щеки защипало, а глаза начали слипаться из-за застывающей влаги. Несмотря на позднее время, на улицах города жизнь не переставала бурлить, словно вода во время кипения. Однако именно в этом и заключалась опасность поздних прогулок. От проходящих мимо толп пьяных, неадекватных людей иной раз сердце уходило в пятки. Почти после каждого поворота можно было услышать присвистывания и приглашения присоединиться к празднованию. И это несмотря на то, что Лола шла не одна. Бог знает, что могло бы уже случиться, если бы Питер не пошел с ней. Пожалуй, кроме галдежа, зазываний и свиста, всю дорогу до дома Хоффстедер не было ничего. Разве что только молчание. Какое-то странное, не давящее, не угнетающее, но определенно неловкое. Однако оно в определенной степени было по-своему приятным. Возможно, это странно. А может, и нет. Но чувствовать себя комфортно рядом с кем-то для Питера было чем-то новым. — Пришли, — тихо проронила девушка, остановившись возле одной из новых высоток. — Я даже не подозревал, что ты живешь всего в паре кварталов от меня, — изумился мужчина. Окинув здание изучающим взглядом и приметив номер подъезда, Питер, немного погодя, с долей тоски посмотрел на Лолу. — Ты и не мог это подозревать, — улыбнулась она, повернувшись лицом к мужчине и сделав небольшой шаг вперед. — Ну как, мог бы и заметить, что после работы нам нужно было идти в одну сторону, — пожал плечами он. — Я после работы редко шла домой, обычно бежала на автобус и ехала в студию. — Тогда понятно, в чем дело, — улыбнулся в ответ Питер. Вновь столкнувшись взглядами, они оба смолкли. Продолжали стоять рядом, смотреть друг другу в глаза и молчать. Все тело словно атаковал паралич, а мысли в голове улетучились неизвестно куда. Даже холод уже не казался таким колючим, гул вокруг не был громким, а фейерверки вдали не смогли оглушить тех, кто и так уже перестал что-либо слышать. Лишь отражение огненных искр в изумрудных глазах заставило Питера проморгаться. Лишь его резкий приход в себя вернул к реальности и Лолу, очарованно устремившую взгляд в искрящееся небо. Слова все еще блуждали где-то вне просторов бытия, но внутри и без них разлилось тепло. Окутывающее с ног до головы, умиротворяющее и дарующее покой в душе. — Все-таки есть в этих праздниках что-то прекрасное, — задумчиво прошептала Лола, не отрывая глаз от усыпанного триллиадами искр неба. Глубоко вдохнув, Питер тоже посмотрел вверх. И правда, есть в этом нечто волшебное. Однако игра бликов в глазах девушки, точно на малахитовой шкатулке, была еще более изумляющей. Все вокруг стихло, уступая место шумному дыханию, завыванию ветра вдали и хрусту снега под ногами. Создалась по-своему идилличная атмосфера. — Может, встретимся потом снова? — спросил Питер. — Посидим у меня, поговорим, ну или прогуляемся. — Хм? — оторвавшись от созерцания неба, Лола вновь повернулась к мужчине: — у меня выходные до начала января, так что могу в любой день в любое время, если, конечно, обстоятельства позволят. — Тогда… я позвоню? — неуверенно уточнил он. — Ну, если у тебя с работы сохранился мой номер, то звони, — широко улыбнулась девушка. — Пожалуй, пора уже по домам, — оглянувшись, сказала она. — Пора бы, — нехотя согласился Питер. — Доброй ночи, — мягко пропела Лола, медленно направившись ко входу в подъезд. — Доброй ночи… — прошептал в ответ мужчина. Проводив девушку взглядом, Питер глубоко вдохнул ледяной воздух и пошел в неизвестном направлении. Он не думал, куда идет, зачем идет. Просто идет. Известно одно — двигается он от своего дома, а не к нему. Возвращение домой предзнаменовало бы вопросы со стороны Хоррора. Например, почему Питер вернулся так рано с работы? Что это была за девушка? К тому же, Хоррор хоть и не любитель подслушивать, но он наверняка все-таки слышал что-то из разговора с Лолой. И это тоже может вызвать множество вопросов. — Кого я обманываю, — горько усмехнулся Питер своим мыслям, — брат уж точно никогда не спросит ничего лишнего. Однако сейчас совсем не хотелось возвращаться домой. Хотелось блуждать по узким улочкам, прокручивать в голове все события сегодняшнего дня, на удивление очень насыщенного. Даже перенасыщенного. Единственное, если Хоррор узнал о том, что Питер потерял работу, — чтения нотаций со стороны младшего брата не избежать. А ведь в такие моменты Хоррор действительно невероятно суров, несмотря на свой сдержанный характер. Это все как-то нелепо. Младший брат поучает старшего. Однако контроль финансов и домашний быт всегда лежали на плечах Хоррора. Именно поэтому дома порядок везде, кроме пола. Ему наверняка просто лень наклоняться. Да и куда еще девать поношенные носки? Не к чистым же класть, а если стирать их после каждой носки, то так и разориться можно. Квартал, еще один. Питер уже потерял счет времени. Он даже не осознавал, в какой части города находится. Однако оклик со спины и знакомая серая машина, тут же подъехавшая прямо к мужчине, сказали все сами за себя. — Так понимаю, с той девушкой ты уже встретился, — подмигнул Дориан, опустив боковое стекло. — Тебе бы спокойнее воспринимать все, что с тобой происходит. Помни, нервы не восстанавливаются. — Просто накипело, — махнул рукой Питер, беглым взглядом осмотрев салон машины через приоткрытое окно. На заднем сидении посапывал мальчишка, вероятно, сын Дориана, а спереди хмурила свои брови Хильда — жена лучшего друга Питера. Ей никогда не нравился Куинн. Она вечно считала его «недостойным». Однако Дориан редко слушал жену. Даже удивительно, что эти два человека вообще смогли сойтись. Впрочем, ни он, ни она друг о друге никогда не могли сказать ничего плохого. Но только лишь друг о друге. Хильда — натура злословная и презрительная, в то время как Дориан — божий одуванчик с судейским молотком в руках. — Есть планы на ночь? — поинтересовался Дориан, улыбаясь до ушей и игнорируя недовольный фырк со стороны жены. — В общем-то нет, — пожал плечами Питер. — Тогда решено, — весело изрек Клинтон, каким-то образом улыбнувшись еще шире. — Кхм, — кашлянула Хильда, привлекая к себе внимание, — мы, вообще-то, едем домой. — Ну, дорогая, — мягко начал Дориан, — ты устала, наверняка хочешь спать, а мне надо кое-что обсудить с Питером. Не думаю, что одна ночь без меня навредит тебе. — Пф… — Да мы всего лишь посидим в баре пару часов, — практически умоляюще изрек мужчина, — вернусь домой быстрее, чем взойдет солнце. Сделав глубокий вдох, женщина медленно и тяжело выдохнула. Что-что, а споров с мужем она совсем не любила. — Ладно, — нехотя согласилась она, — только довези меня и Билла до дома, а потом можешь хоть на все четыре стороны идти. — Налево не пойду, не бойся, — пошутил Дориан. — Да и кутежи не по мне, — довольно заявил он, жестом пригласив Питера в машину. — То-то в студенческие годы все самые шумные и крупные кутежи проходили в твоей тесной комнатусечке в общежитии, — ухмыльнулась Хильда. — Хочу подметить, что все они проходили мирно, — с умным видом изрек мужчина. Как только задняя дверь машины захлопнулась, а Питер пристегнулся, Дориан тут же нажал на газ и на огромной скорости направился к своему дому, явно нарушая все правила дорожного движения. И ведь в праздничную ночь за этим никто даже следить не станет. Хоть Дориан и хороший водитель, от легкого страха, зародившегося внутри, этот факт не избавлял. Отец тоже хорошо водил. Но его это не спасло. Огни ночного города один за другим проносились мимо, а тучи охватили все небо, несмотря на то, что совсем недавно оно было чище отполированного алмаза. — Меня крайне напрягает семья твоего брата, — краем уха услышал Питер тихое ворчание Хильды. — Подозрительные, странные и ужасно буйные. Особенно этот мелкий пацан, а мать Саманты и вовсе просто невыносима. Грубиянка, — недовольно буркнула себе под нос женщина, сложив руки на груди. — Как ты к ним, так и они к тебе — логика проста, — пожал плечами Дориан. — Все они невероятно просты в общении. Говоря с каждым, можно даже заглянуть в зеркало, ибо они ни капли не предвзяты и очень прямолинейны. Не будь такой ворчуньей и увидишь, сразу станет легче. — Они что-то темнят, — проигнорировала Хильда слова мужа. — Саманта очень обеспокоена, Бэйли слишком напряжен, а Трия, хоть и выглядит спокойной, все равно так и норовит огрызнуться на кого-нибудь. Очень нервная старушка. — Ты слишком много думаешь о манере поведения людей, — обреченно выдохнул мужчина, — остынь, уже ведь два года прошло с того момента, как ты ушла из психиатрии. Не нужно в каждом человеке рассматривать пациента, это оттолкнет любого. — Ты слишком легкомысленен. — А ты слишком зацикливаешься. — Не на пустом месте! — подметила Хильда. — Я ко всем отношусь нормально, но не хотелось бы мне видеть, как ты убиваешься по всем ним. — Это ты к чему? — недоуменно спросил Дориан. — Я совершенно случайно услышала о том, что Бэйли ввязал их во что-то опасное, — обеспокоенно изрекла женщина. — Подслушивать нехорошо, милая. — Говорю же, это вышло случайно! — настойчиво сказала она. — Кроме того, суть в том, что они все влипли по-крупному. Но во что? — задумалась Хильда. — В этом городе слишком много всего, во что лучше не вмешиваться. — Уверен, что ты просто все не так поняла, — выдохнул Дориан, сворачивая за угол и сбавляя скорость. — Ну не знаю, не знаю, — настороженно покачала головой женщина, — всякие мелочи в их поведении именно на это и указывают. — Это их дело, — спокойно сказал мужчина. Заметив, что Хильда вновь готовится что-то возразить, он добавил: — Пока они не просят нашего вмешательства, все в порядке. Бэйли знает, что я готов оказать ему любую помощь, а Сэм ни за что бы не стала молчать, если бы что-то угрожало ее семье. — Есть вещи, в которых и ты был бы бессилен, — хмуро отрезала женщина, как только машина остановилась. Потормошив спящего сына, она быстро смягчилась: — Билл, пошли домой, — ласково сказала она, попутно начав выходить из машины. — Ммм… — протянул в полудреме мальчишка, нехотя разлепив глаза и начав их тут же тереть ладонями. Все еще не до конца проснувшись, он на автомате выполз из автомобиля и, пошатываясь, направился вместе с матерью к дому. Закрыв за парнем дверь, Питер пересел на переднее сидение и озадаченно посмотрел на Дориана, по-прежнему пытаясь переварить в голове его разговор с женой. — Ну, как встреча с той девушкой прошла? — поинтересовался Клинтон, широко улыбнувшись. — Кажется, Лола? — Не знаю, — кивнув, ответил Куинн, — вроде как обычно, а вроде и как-то необычно. — Пригласил ее на свидание? — весело подмигнул Дориан, вновь плавно отпустив педаль сцепления и надавив на газ. — Что? — удивленно моргнул Питер. — Не-е-ет, — протянул он, отмахнувшись левой рукой, — только снова встретиться предложил. — Значит, пригласил, — заключил мужчина, — экий кобелюга, — посмеялся он, не отрывая глаз с дороги. Недовольно фыркнув, Питер навалился на спинку сидения и отвернулся от Дориана. Последний понял, что его друг пока что не хочет о чем-либо говорить. Но это — дело поправимое. Осталось лишь доехать до бара, влить в Питера несколько рюмок чего-нибудь покрепче, и все, парень будет готов. Но ехать в полной тишине было бы просто неинтересно. Настроение не то. Включив мультимедийный ресивер и настроившись на местную радиоволну, Клинтон довольно улыбнулся и начал тихо подпевать любимым рождественским песням. Хоть Питер и не любит этот праздник, но такая музыка все равно не сможет оставить равнодушным даже его. Как минимум — расслабит и наверняка поднимет настроение. Впрочем, свою задачу музыка выполнила на отлично. Как бы Куинн не сопротивлялся, а покачивающиеся в такт музыке ноги выдавали его с потрохами. Теперь уже поездка в полном молчании не казалась такой уж неприятной. — Елки-палки? — резко спросил Дориан. От такой внезапности Питер вздрогнул. — Как хочешь, — пожал плечами Питер. — Тогда, — мужчина свернул с трассы и припарковался рядом с небольшим квадратным зданием, с фундамента до крыши украшенным горящими разными цветами гирляндами, — мы прибыли в пункт назначения, — усмехнулся он, спешно отстегнув ремень безопасности и покинув салон автомобиля. Питер вышел из машины следом. Проследовав в бурлящий праздничной жизнью бар, двое мужчин без лишних слов скинули свою верхнюю одежду на вешалки и удобно устроились за барной стойкой. Самый разгар празднования. Все посетители вокруг уже выпили не по одной рюмашке, кто-то весело танцевал на залакированном темном паркете, кто-то просто покачивался в такт и наслаждался праздничной атмосферой, сидя на стуле, а кто-то и вовсе, не стесняясь, кружил прямо на круглых столах в зале. На сцене энергично выступала какая-то до боли знакомая группа, а рядом некоторые особо веселые гости нетерпеливо ожидали часа караоке. Стойкий запах свежего пива и копченого мяса кружил голову, особенно вперемешку с ароматом еловой хвои от стоящей рядом с барным антуражем волшебно украшенной живой ели. — Бармен, — обратился Питер к стоящему за стойкой юноше, протирающему бокал, — мне темное баварское… — Десять шотов для разгона и бутылку дагестана с двумя бокалами, — перебил его Дориан, — без пива. — Не слишком ли ты замахнулся? — удивился Куинн, широко распахнув глаза. — В самый раз, — шутливо изрек Клинтон, подловив практически моментально приготовленные шоты. — Точно, еще две порции лаймовых долек и мясную нарезку, — добавил он, — а то без закусона и правда лишко, — посмеялся он. Взяв в руки две рюмки, мужчина протянул одну из них Питеру, который, немного замешкавшись, все же принял ее. — Раз, два, — начал отсчет Дориан. — Стой, вот так вот с ходу? — растерялся Питер. — Я же даже не ел ничего сегодня… — Три, — закончил Клинтон, тут же опустошив свою рюмку. Еще больше растерявшись, Питер спешно повторил действия друга. Внутри все обожгло, а живот заурчал, подтверждая слова мужчины о том, что на голодный желудок пить — не лучшая идея. — Значит так, — даже не поморщившись начал Дориан, протянув нарезанный лайм Питеру, — проясним пару моментов сразу: в ресторан даже не думай возвращаться, мы с Хильдой найдем тебе работу в ближайшее время, а пока я всецело поддержу тебя в финансовом плане, — быстро и строго процедил мужчина, — все это вот, — показав пальцем на сделанный заказ, Дориан продолжил: — за мой счет, и только попробуй заикнуться о возврате — я угощаю! — воскликнул он, протянув второй шот Питеру. — И самое главное, зачем мы здесь? — спросил Дориан, сразу же ответив: — Чтобы ты нахрюкался в хламину, выплеснул все свои эмоции здесь и с легкой душой пошел домой. — Но мне нечего выплескивать, — принял вторую рюмку Куинн. — Сказки мне тут не рассказывай, — как-то пугающе изрек Дориан, заставив Питера напряженно сглотнуть. — Надо же, вроде Рождество, а народу в баре — тьма тьмущая, — изумился Клинтон, резко переключив свое внимание с друга на окружающих. — Так каждый год, — вмешался в разговор бармен, — пьют, буянят, перепивают. — Вот люди, а, — махнул рукой Дориан, — меру совсем не знают. — В нашем баре все еще более-менее спокойно проходит, без серьезных последствий. Чокнувшись с другом и опустошив вторую рюмку, Питер почувствовал, как в голову уже начал давать алкоголь. — А вы как к себе эту группу затащили? — поинтересовался Куинн, показав пальцем на сцену. — Оргия каждый год здесь выступает в Рождество. Что-то вроде любимого места у них. — Неплохо-неплохо, — одобрительно закивал Дориан, — в чужой стране в баре тусить. — Они сами приходят, а менеджер только рад, — улыбнулся бармен, — веселые ребята, да и отжигают хорошо. В Рождество у них своеобразный день свободы — исполняют все, что в голову придет, даже с посетителями сцену делят. Сегодня всем наплевать на умение петь, так что доходите до кондиции быстрее, а то скоро кони по полю пойдут терять кого-то по ресторанам, — усмехнулся он, откинув челку назад. — Даже такое исполняют? — удивился Клинтон. — И не такое! — воскликнул мужчина. — Пустите русских или немцев на сцену — они такое шоу устроят, на всю оставшуюся жизнь запомните. — Давай, Питер, ты сегодня просто обязан что-нибудь спеть, — прыснул смехом Дориан, попутно опустошив третью рюмку. — Не-е-е, даже не заставляй, — начал упираться Питер, стараясь при этом не отставать от друга в заливании в себя алкоголя. Однако, когда Дориан протянул еще одну рюмку, мужчина поморщился: — чел, четыре шота за раз — это перебор. — Не бзди, — отрезал Клинтон, — я же сказал — в хламину. Сопротивление здесь — абсолютно бесполезная вещь. Дориана не переубедить, а вот он, в свою очередь, может убедить и заставить что-то делать кого угодно. И правда, со студенческих лет ничего не изменилось. Делать нечего — пришлось выпить еще один шот. — Меня уже в сон клонит, ой, — икнул Питер, тщетно пытаясь сфокусировать плывущее зрение на очередной рюмке перед собой. — Тем более, пей скорее пятый, — поторопил его Дориан, тут же повернувшись к бармену: — давайте еще два абсента. — Если подержать немного алкоголь во рту, то это даст более быстрый и заметный эффект, нежели при обычном заглатывании одной стопки за другой, — посмеялся бармен, уже приготовившись делать заказанный напиток. — Ты же бутылку коньяка уже взял, какой абсент? — заплетающимся языком возразил Куинн. — Ты с ума сошел? — Сонная доза, Питер, сонная доза, — похлопал его по спине Дориан. Облокотившись на барную стойку, мужчина словно окаменел. Все-таки выпить пять шотов практически залпом — и правда чересчур. Взяв кусочек сахара и положив его на небольшую ложечку, бармен полил его небольшим количеством абсента. Легким движением руки, мужчина поджег пропитавшийся абсентом кубик. Пока сахар плавился и медленно стекал в плотный бокал, Питер и Дориан обескураженно наблюдали за процессом приготовления напитка. Спустя пару мгновений бармен, потушив огонь, провел по стенкам сосуда долькой лимона. Поставив еще два небольших бокала перед мужчинами, он поровну разделил приготовленный абсент между ними и добавил туда примерно четыре части холодной воды от абсента, из-за чего напиток немного помутнел. — Должен подметить, горит он просто офигенно! Не то что моя жизнь, — с трудом сказал Питер, почувствовав сильный жар у лица. Отпив немного мутно-зеленого напитка, мужчина поморщился от сильного привкуса аниса. — В жизни всегда все не так, как хочется, — выдохнул бармен, принявшись убирать использованные рюмки, стопки и бокалы. — О, — воскликнул Дориан, посмотрев на бармена, — Саенс? — уточнил он, бросив беглый взгляд на бейджик с именем на груди мужчины. — Попробуй вытянуть из этого обиженного жизнью парня все его душевные терзания, — попросил он. — Платили бы мне за каждую вывернутую наизнанку душу, — усмехнулся тот. — Ну так, что случилось? — спросил Саенс, обратившись к Питеру. — Да черти что происходит, — махнул рукой Куинн, развалившись на столешнице, — прожег свои лучшие годы впустую, а все, чего добился — это осознания, что не добился абсолютно ничего. — Ну, это ты погорячился, — покачал головой Дориан, — ты растишь брата, имеешь множество разных наград за победы в конкурсах еще со студенческих лет. У тебя даже сертификат лучшего шеф-повара есть! — Ничего подобного, — проскулил мужчина, — Хоррор растет сам по себе, порой мне даже начинает казаться, что это он меня воспитывает, а не я его. Награды? Да кому они нужны?! — вспылил Питер, сжав руку в кулак и ударив ей по столу. — Я учился на туристический сервис, хотел путешествовать, а что в итоге? — иронично спросил он. — А в итоге я даже за пределами этого города никогда не был! — Так поехали, — воодушевленно изрек Дориан, схватив друга за плечо, — поехали хоть куда! — Не, так не пойдет, — отрицательно помотал головой мужчина, — я не могу оставить брата. — Его и не нужно оставлять, возьмем с собой. — Все равно нет, финансы паршивые, — обреченно выдохнул Питер, — если не найду хорошую работу — гори оно все синим пламенем! — Я кому говорю? Поехали! — не унимался Дориан. — Финансовая часть — не проблема. — Для тебя! — выкрикнул Куинн, скинув чужую руку со своего плеча. — А за твой счет я что-то делать не собираюсь. Спасибо, конечно, за предложение, но ты и так уже слишком многое для меня сделал. — Вечно ты отворачиваешься от шанса, — практически прорычал Клинтон, — я предлагаю тебе это для того, чтобы помочь тебе найти свое место в жизни, поднять тебя на ноги, а как только встанешь — устроишь мне кутежную поездку за свой счет, — твердо сказал он, — не рассматривай это как жалость, смотри на это как на вклад в развитие проекта, то есть тебя и твоей жизни, — смягчил тон мужчина. — Все равно не могу, — выдохнул Питер. В последнее время злость стала слишком часто зарождаться внутри. Причин тому много, но самой главной, как считал Куинн, являлось его собственное бессилие перед жизненными трудностями. Перешагнуть через себя оказалось труднее, чем это представляется обычно. Тем более когда ты сам теряешься в том, винишь ли сам себя в своих неудачах или весь мир. Этакий внутренний диссонанс, потеря гармонии и равновесия между собственными мыслями и чувствами. Впрочем, отвлечься на что-то постороннее всегда казалось легче, чем пытаться разобраться в себе. Переключив внимание со внутренней борьбы на звучащую вокруг музыку, Питер спешно открыл бутылку коньяка и сделал несколько глотков прямо из горла, даже не став закусывать крепкий напиток. Под удивленный взгляд Дориана он протянул громкое: «ух» и подорвался с места, стремительно направившись к сцене, бросив вслед что-то невнятное и совсем неразборчивое. Наверное, сейчас просто играет его любимая песня. Но она наверняка ничуть не любимая. Возможно, он слышит ее впервые. Но главное, он просто пытается убежать от собственных мыслей, постоянно ставящих его в непроглядный тупик. Все равно никто вокруг не станет прислушиваться к тому, что именно он подпевает: текст этой самой песни, какой-то непонятный набор звуков или вовсе нечто иное, нечто, что ему знакомо. Тяжело выдохнув, Дориан обессиленно рухнул на стол и взвыл. Ох уж эта человеческая гордыня людей, постоянно бегущих за деньгами. Все сами, да сами. Не нужна им помощь, не нужна им поддержка, сами справятся, — думают они. Но ведь не справляются, лишь загоняются, изводят себя и в конечном итоге стоят на кухне, в гостиной, а может, на улице, смотрят вдаль и понимают, что добились они чего-то или нет — это неважно. Неважно, ведь никто не может разделить с ними радость этих самых достижений. Никто не может поддержать их, если все провалилось. А все лишь потому, что однажды они не приняли руку помощи во время своего падения, озлобились, задрали носы кверху и поползли. Поползли не ради других, не ради себя, а просто назло. Просто ради того, чтобы ползти. — Так, значит, он ищет работу? — поинтересовался Саенс, принявшись протирать очередной бокал. — Ага, — хмуро согласился Дориан, — только я не хочу давать ему волю в поисках, ибо ради денег он готов даже на самую крысиную работу, — сделав глубокий вдох, мужчина горько усмехнулся: — пахать как лошадь и ничего не получать — в его стиле. С этим надо завязывать. — Вот как, — задумчиво протянул бармен, со звоном поставив кристально чистый бокал ко всей остальной посуде. — Я отойду ненадолго, — икнув, предупредил Клинтон, — пусть не теряет. Кивнув, Саенс по-прежнему задумчиво принялся смотреть вслед теряющемуся в танцующей толпе мужчине. А может, и не ему вслед. Просто следил за передвигающимся объектом до тех пор, пока тот не скрылся из виду полностью. А потом смотрел в одну точку. Точно завис, словно окаменел, застрял в глубине своих мыслей. — У меня есть неплохая подработка, — внезапно выпалил Саенс, заставив вздрогнуть уже вернувшегося Питера. Последний предполагал, что бармен и не заметил его возвращения. — Платят хорошие деньги, а делать практически ничего не нужно. — То есть? — заступорил мужчина, удивленно покосившись на пугающего своей внешней отстраненностью собеседника. — Ученым хорошо профинансировали один проект, — начал объяснять Саенс, резко облокотившись на барную стойку и приблизившись к Питеру, — но это тайный проект, — как можно тише добавил он. — Работа заключается лишь в том, чтобы выполнять прихоти научных сотрудников, да утирать им нос, но платят красиво, — вновь принял прежнее положение мужчина, то ли для вида, то ли по привычке схватив уже чистый бокал и начав его зачем-то протирать. — Время от времени бываю там. Был бы постоянно, но слишком люблю этот бар, чтобы просто так взять и бросить его, — ответил на немой вопрос он, — можешь попробовать, даже если это не то, о чем ты мечтал, по крайней мере эта работа не напрягает и очень хорошо обеспечивает. — Если проект тайный, разве могу я… — Я проведу тебя, — перебил Питера Саенс, — считай, по связям могу все устроить, им как раз еще пара рук нужна. — Как-то странно это… — задумался Куинн, прищурившись. — Ученые, — пожал плечами бармен, — я за смену по четыре тысячи долларов получаю, — невзначай добавил он, из-за чего Питер, только решивший перекусить мясной нарезкой, подавился. — Сколько-сколько?! — переспросил он. — Но по сути это зависит от часов и от того, сколько инженеров и прочих сотрудников ты обслужишь, — пояснил Саенс, — ну и от качества и сложности выполненных заданий, конечно. — И… как туда попасть? — Приходи завтра вот сюда, — положив карточку по типу визитки на столешницу, мужчина пальцем подвинул ее к Питеру и улыбнулся, — я все покажу и расскажу. Недоверчиво покосившись на протянутую бумажку, Куинн замешкался. В его понимании легких денег не бывает. Не может быть все так просто. Тем не менее любопытство все же берет верх, и Питер протягивает руку к странному подобию визитки. — Но, — резко изрек бармен, прижав карточку рукой к столу, не позволяя Питеру ее забрать, — одна маленькая просьба — не говори ничего своему другу, — будто бы умоляюще сказал он, тут же отпустив бумажку. Куинн растерянно кивнул и принял карточку. И правда, будто визитка, только из плотной бумаги. Место встречи, время… Все выглядит так, словно Саенс уже все предвидел и успел подготовиться. Или, может, на этой работе именно таким образом и происходит набор сотрудников? На авось, по знакомству, чисто случайно, на кого взгляд попадет? Странно это. И совсем непонятно. Однако… — Что обсуждаем, базарные бабки? — весело спросил Дориан, навалившись на спину Питера. — Новый сингл оргии, — ответил тот, спешно убрав карточку в карман так, чтобы Клинтон не заметил, — скажи-ка, он качает? — Новый? — удивился мужчина, вслушавшись в песню. Мотнув головой, он недоуменно подметил: — Ему уже несколько лет. — Не суть, я только недавно услышал, — махнул рукой Питер, мысленно благодаря все на свете за то, что не сболтнул лишнего от неожиданности. — Не знал, что ты их слушаешь. — Что ты, это одна из моих любимых групп, — посмеялся Куинн, явно привирая, — кстати, предлагаю тост! — попытался он перевести тему в более комфортное русло. Взяв дагестан и разлив его по коньячным рюмкам, Питер перекинул одну из них Дориану через свое плечо, чуть не пролив содержимое рюмки на самого себя. — Озвучивай, — кивнул мужчина, приняв рюмку и выжидающе посмотрев на друга сверху вниз. — Предлагаю выпить за… — заплетающимся языком начал Питер, но резко остановился и задумался. Вид его был чрезвычайно сосредоточенным, таким, словно он одновременно пытается осмыслить воздействие легкой темной материи на атомные часы и то, сколько рулек с пивом он мог бы заказать, если бы получал ежедневно по четыре тысячи долларов. Конечно, ни о чем таком он не думал. Однако выглядел именно так. — Забыл, — обреченно протянул Куинн, начав смеяться с самого себя. Надо же, и правда напился до такого состояния, что начинает так легко терять ход собственных мыслей. — Ладно, — махнул он рукой, — за все хорошее. — За новое начало, — поддержал его Дориан, широко улыбнувшись. — В точку! — воодушевленно согласился Питер, протянув рюмку другу для того, чтобы чокнуться. Звон соударяющихся сосудов вибрацией пробежался от самых волос до кончиков пальцев на ногах. Алкоголь вновь обжег все изнутри, а две рюмки снова оказались опустошенными. Все только начинается, а в голове уже засел один навязчивый вопрос: где этот бар был все эти годы? А ведь с самого студенчества на слуху…***
Почему ребенок капризничает? Почему подросток склонен совершать неразумные и абсурдные поступки? Все ведь крайне элементарно — как ребенок, так и подросток нуждаются во внимании. Чисто на уровне подсознания, совершенно неосознанно. Хоррор всегда считал себя самостоятельным во всем, думал, что пока о нем никто не печется — все хорошо. Однако он и сам не осознавал, каким бунтарем является на самом деле. Не понимал, что каждое его действие — не показатель независимости, а чистой воды результат отсутствия должного внимания со стороны старшего брата. И ведь чтобы это заметить, чтобы это понять, не нужно быть каким-нибудь высококвалифицированным психологом. Такова человеческая натура. Люди больше всего боятся не смерти, не потерь, они боятся оказаться ненужными. И отсутствие внешнего интереса к их жизни со стороны близких воспринимается ими особенно болезненно. Просидев всю ночь в ожидании Питера, Хоррор понял одно: он просто ненавидит, когда Питер говорит, что скоро вернется, а сам пропадает без предупреждения неизвестно на сколько. Зачем вообще говорить о скором возвращении, если в конечном итоге возвращаешься лишь ближе к десяти утра. Еще и в стельку пьяный. А ведь Хоррор ждал. Очень ждал, даже не замечая, как нервно постукивает пальцами по столу, мотает ногой туда-сюда, прокручивает в голове самые ужасные причины, по которым Питер не смог вернуться домой раньше. Стол уже давно был накрыт, еда давным-давно остыла, а младший Куинн так и не притронулся к ней. Кусок в горло не лез во всей этой пелене переживаний. Сильное раздражение, бурлящая внутри злость и разъедающая душу обида на брата стали уже почти обычным состоянием внешне спокойного и безразличного парня. Еще и бессонная ночь жестоко поиграла на его нервах. — Круто, наверное, потеряв работу, уйти на всю ночь без предупреждения, а потом вернуться утром и еле стоять на ногах, держась за стенку, — хмуро изрек Хоррор, окинув презрительным взглядом старшего брата, который уже минут десять стоит на одном месте и тяжело дышит. — Шшш, — прошипел Питер, схватившись за голову, — откуда ты знаешь про работу? — Правильнее будет спросить: зачем я вообще интересуюсь жизнью того, кому на все наплевать? — холодно процедил младший Куинн. — Давай потом поговорим, — еле выдавил из себя мужчина, будучи не в силах даже открыть глаза. Головная боль, отечность во всем теле и тошнота — страшные вещи. — Потом-потом, — язвительно шикнул Хоррор, — о семье потом, об учебе потом, о планах на будущее потом, обо всем — потом. Но вот проблема — «потом» никогда не наступает, — пренебрежительно проговорил парень, резко развернулся и стремительно ушел в небольшую комнату прямо напротив входа, громко хлопнув дверью. Этот хлопок оглушил и тяжелым молотом ударил по мозгам. Еще больнее — по разуму. В горле встал ком, все изнутри уже было готово выйти наружу, но Питер старался держаться. Сжал руки в кулаки, навалился спиной на стенку и глубоко вдохнул. Даже это далось с большим трудом. Питер совсем забыл о том, что просил Хоррора приготовить что-нибудь к его возвращению, у него совершенно вылетело из головы, что его могут ждать дома. И только сейчас он понял, сколько всего откладывал на злополучное «потом». Даже гадать не надо, все очевидно: Хоррор до чертиков зол на брата. И главное — на самом деле есть на что злиться. Медленно скатившись по стенке на пол, Питер взвыл. Надо как-то загладить вину перед братом, поговорить уже по-человечески, уделить ему больше времени и внимания. И Куинн продолжал бы думать об этом, если бы в просторах разума случайно не всплыла мысль о том, что послезавтра уже нужно заплатить за проживание в общежитии, иначе они вдвоем просто останутся без жилья. И тогда разговор может не состояться вообще никогда. Хоррора просто заберет социальная служба. А там уже дело за малым: младшему Куинну останется лишь поставить крест на существовании брата. Надо лишь достать где-то семьсот долларов. Попросить в долг у Дориана? Или… С трудом вытащив из кармана небольшую бумажку, Питер прищурился и пробежался по ней изучающим взглядом.«Сквер борцов революции, центральная площадка, 6.00 утра»
Все-таки, эта работа не вызывает ни капли доверия, но терять-то уже нечего. Если только брата или собственную жизнь. Во всяком случае, если там действительно реально получить за смену пару тысяч долларов, то, наверное, стоит попробовать. Значит, завтра. Нужно хорошенько проспаться до назначенного времени. Тело настолько затекло, что даже ползти было нереально. Вновь закрыв глаза и расслабившись, Питер уснул прямо на полу в прихожей. Все равно вход в спальню ему сейчас закрыт. Лучше не мозолить глаза Хоррору лишний раз.***
Время до ужаса быстротечно. Казалось бы, еще вчера братья Куинн проспали полдня после бессонной ночи, а затем провели весь вечер в гнетущем молчании, занимаясь своими делами и стараясь не пересекаться друг с другом даже взглядами. И вот, уже наступило сегодня. Пока Хоррор спал с очередным комиксом на лице, Питер уже спешил к назначенному месту. Притом спешил — мягко сказано. Бежал по оледеневшим тропинкам, запорошенным снегом, и проклинал отсутствие собственной машины. Если бы не долги, в которые он влез пару лет назад, у него была бы машина родителей. Пусть немного помятая после аварии, но она была бы. Впрочем, все равно ни денег на ее починку, ни прав, ни желания ее водить у Питера не было. По правде, он был даже рад ее продать. И несмотря на гору проклятий в свою же сторону, Куинн по-прежнему солидарен с принятым ранее решением избавиться от этой машины. — Знаешь, эта работа хоть и не сложная, но опозданий там не любят, — спокойно изрек Саенс, окинув изучающим взглядом тяжело дышащего Питера. — Извиняюсь, — еле выговорил Куинн, навалившись на каменную ограду. — Мое чутье, однако, никогда меня не подводило, — усмехнулся мужчина, — я знал, что ты придешь, и знал, что опоздаешь. Саенс Хили, если не забыл, — представился он. — Питер, — коротко кивнул Куинн, протянув руку для рукопожатия в знак знакомства, однако этот жест оказался проигнорированным. — Помню, — холодно отрезал мужчина, резко развернувшись и направившись к лестнице, ведущей вниз, к просторной площадке, — смена начнется через сорок минут. Если не будем медлить, успеем вовремя, а пока просто следуй за мной. — А где находится рабочее место? — поспешив следом, поинтересовался Питер. — И что это за компания? — Рабочая база прямо здесь, — улыбнулся Саенс, показав рукой на металлические ворота, расположенные между двумя лестницами от сквера к площадке, — а вот насчет компании… скажу чисто по секрету, работаем мы на правительство, поэтому об этой работе распространяться не следует, иначе можно влипнуть по-крупному. — Правительство? — удивился Питер. — И туда так просто попасть? — Тебе просто повезло, — пожал плечами мужчина, легким движением руки распахнув решетку и войдя внутрь странного и мрачного помещения, больше похожего на бесконечный коридор со множеством поворотов. Точно лабиринт. — Это же бункер, — насторожился Куинн, начав опасливо осматриваться по сторонам. — Наш главный руководитель не так давно уехал в другую страну вместе с несколькими помощниками, — проигнорировал слова Питера Саенс, — а работы от этого меньше не стало. Рабочих рук совсем не хватает, и нам, научным сотрудникам и инженерам, просто некогда отвлекаться на какие-то мелочи. Поэтому я подумал, что ты отлично подойдешь на роль нового помощника. — Но ты же… — растерянно вымолвил Питер, потеряв дар речи. — Я рассказал лишь о том, что делали те люди и сколько они получали за смену, — безразлично подметил Хили, догадываясь, чем вызвано замешательство его нового «подчиненного». — Но… — Обычно здесь жесткий контроль и ужасно сложный отбор, но я даю тебе шанс без всех этих формальностей. — И все же… — Наше высшее начальство — ФБР, — вновь перебил мужчину Саенс, — так что, прими к сведению — здесь лучше не косячить лишний раз. Резко остановившись, Саенс быстро снял со своей правой руки перчатку и прикоснулся всеми пятью пальцами к небольшому экрану возле огромной металлической двери. «Личность установлена: Саенс Хили. Доступ разрешен» — донесся из загоревшегося зеленым экрана компьютерный голос. По ушам ударили какие-то неприятные механические звуки. Почти оглушающие, зарождающие желание убежать куда-нибудь подальше от этого места и никогда больше его не вспоминать. Металлическая дверь открылась. Будучи не в силах вымолвить ни слова, Питер шел по пятам за Саенсом и настороженно осматривался. В голове вертелось великое множество вопросов, ответы на которые, по всей видимости, Саенс давать не собирается. Надо же, их теперь даже больше, чем было до того, как Питер вообще хоть что-то узнал. — В любом случае помни несколько правил, — начал мужчина, спешно устремившись вперед, — первое: в лаборатории без формы вход воспрещен, форму ты можешь получить по талону в раздевалке, найти ее будет несложно. Талоны же выдаются терминалами, о них чуть позже. Второе: приказы, которые тебе отдают, необходимо выполнять незамедлительно. Третье: пропуск — это твой паспорт и свидетельство о том, что ты живешь, существуешь и прочее, — изрек Саенс, достав из кармана своей курточки пластиковую карточку, — терять не советую, последствия могут быть плачевными, — добавил он, протянув именной пропуск еще больше удивившемуся Питеру. Осмотрев ламинированную пластиковую карточку, мужчина вновь попытался что-то сказать, но Саенс снова не дал ему произнести ни слова. — Насчет зарплаты: существует определенный коэффициент, который высчитывается исходя из числа выполненных просьб и заданий, качества их выполнения, сложности и важности. В конце смены ребята из финансового отдела работают с отчетами и высчитывают заработную плату каждого рабочего, после чего я самолично выдаю конверты с деньгами в главном зале. Один нюанс: если тебе нужно уйти до конца смены, то придется либо вернуться обратно к вечеру для получения своего конверта, либо ждать его до следующей смены. У нас нет каких-то рамок по «обязан отработать столько-то часов», нет. Сколько можешь или хочешь, столько и работай. Но чем больше работаешь, тем, соответственно, больше получаешь. Филонить не получится — если в отчете не будет сказано, что ты что-то делал, то и зарплаты не будет. Каждый день недели — рабочий, но ты выбираешь только три из семи для своего посещения. И в эти дни ты обязан прийти к началу смены, но не обязан ждать ее конца. В «свободные» дни ты можешь приходить в любое время или не приходить вообще. Вход, кстати, тот же. Только вместо руки тебе нужно будет приложить пропуск к экрану. Все вроде бы предельно понятно. Однако по-прежнему вызывает смешанные чувства внутри. Кроме того, идти приходится слишком долго. Но самое главное — неизвестно куда. Теперь понятно, почему прийти ко входу в бункер «за сорок минут до начала смены» считается опозданием. Однако Саенс ведь говорил, что рабочая база находится прямо «здесь». Тогда почему впереди лишь мрачный тоннель, конца которому не было видно ни двадцать минут назад, ни десять, ни сейчас? — Поскольку ты новый работник, прежде чем ты приступишь к непосредственному выполнению заданий, тебе нужно будет зарегистрироваться в отделе кадров. Просто подойдешь к ним, дашь свой пропуск, и они быстренько внесут тебя в общую базу. Затем тебе нужно будет подойти к одному из терминалов и, опять же, приложив к нему пропуск, выбрать активный запрос. Терминалы, кстати, расположены практически на каждом шагу. На экране, если что, будет просто список заданий. Запросы, которые уже выполняются кем-либо горят желтым, выполненные — зеленым, а еще актуальные и никем не выбранные — белым. Существует также сортировка по сложности, длительности и важности запроса, но на первых местах всегда только срочные дела. Выполнив какое-либо задание, ты обязан внести мини отчет о его выполнении в главный компьютер. Просто подносишь пропуск, выбираешь задание, которое выполнил, и ставишь отметку «готово». Качество помощи будет оценено позже. Все мелкие конфликты решает комиссия по поддержанию порядка. По любым вопросам обращайся в информационный отдел. В общем, вроде бы все сказал, — задумчиво протянул Саенс, — ах да, талоны, — вспомнив, ахнул он и сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить, — если задание подразумевает работу в лаборатории, терминал сам выдаст тебе одноразовый талон, который ты просто обменяешь на форму в рабочей раздевалке. Все понятно? — спросил мужчина, резко остановившись и посмотрев на Питера через плечо. Неосознанно кивнув, Куинн проморгался. Вновь огромная металлическая дверь впереди. Вновь небольшой экран возле нее. Сомнений нет — проект, как и сама база, тщательно скрыт от чужих любопытных глаз. Иначе зачем было бы делать эту базу в таких подземных дебрях? Да и защита у этого места наверняка гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд. В этот раз двери открылись без того сводящего с ума шума, который был в самом начале. Более того — они открылись почти бесшумно. Зато Питер охнул так, что, казалось, это услышали абсолютно все сотрудники базы, только вот внимания на это никто не обратил. Металлическая дверь словно разделяла два разных мира: обычный подземный лабиринт с бесконечным тоннелем и высокотехнологичную исследовательскую базу. Огромный зал, по которому спокойно ходят туда-сюда какие-то люди. Что-то разносят, о чем-то говорят. Вокруг множество компьютеров, терминалов, экранов, небольших застекленных «кабинетов» и несколько непохожих друг на друга лабораторий. Даже зоны отдыха есть, небольшая кухня и немного автоматов с едой. Зато кофеварок точно не меньше, чем терминалов. Из любого угла главного зала была видна каждая часть базы, каждый стол, каждый компьютер, каждый стул и вообще абсолютно все, что на этой базе есть. Намеренно это сделано или просто стиль такой — Питеру, скорее всего, не скажут. По крайней мере Саенс. Зато, возможно, будет шанс узнать что-то у других работников? Что же, наверняка будет, недаром ведь создается ощущение, будто попал в муравейник. Даже странно, что им не хватает рабочих рук. Людей здесь просто тьма тьмущая. И все же, почему городской бункер вдруг стал входом в какую-то правительственную научно-исследовательскую базу? И только ли входом? Может, эта база — такая же часть бункера, как и те тоннели возле входа? И над каким проектом здесь работают? Откуда такое техническое оснащение? Что за люди здесь трудятся и как они сюда попали? Вопросов в голове великое множество, но все, что слышит в ответ Питер: — Вперед, за дело, — строго изрек Саенс, тут же быстро куда-то удалившись и оставив нового работника наедине со всей окружающей суматохой. Мозги уже в кашу сварились. Огромное количество новой информации за раз просто не успевало усваиваться в голове Питера. Оно давило, ставило в тупик, зарождало желание встать в требовательную позу и приказать всем вокруг доходчиво объяснить, что и как здесь происходит. Однако так ведь не сделаешь, нет. Придется самому раскладывать всю информацию по полочкам, по крупицам собирать новую, самостоятельно выстраивать логические цепочки. Но для начала, как сказал Саенс, нужно зарегистрироваться в отделе кадров. Что хорошо — потеряться в этом месте невозможно. Здесь точно всегда найдешь то, что ищешь.***
Правительство, однако, действительно не поскупилось на финансирование этого проекта. Видимо, он какой-то особенно важный, раз база настолько хорошо оборудована. Казалось бы, один огромный зал, чисто формально разделенный на зоны, но ведь и тот выполнен утонченно, по-особенному богато и со вкусом, в лучших традициях рационального минимализма, не лишенного уюта. Было бы возможно — Питер бы здесь жить остался. Блистательно чистый пол из дубового паркета, светло-бежевые стены, мебель оранжево-желтого цвета, — словно в офис какой-то коммерческой компании попал, а не на базу под началом ФБР. Только подумай, как живет это правительство, только подумай… И где они только столько денег берут на все это? Еще и, если верить Саенсу, на зарплату обычным рабочим не скупятся. Вероятно, мечта, а не работа. База, по всей видимости, отчасти военная. Проходя в отдел кадров и обратно, Питер подметил, что сразу в нескольких залах производится сбор оружия: от мелкого шпионского, до крупного огнестрельного. В лабораториях ставятся странные эксперименты, работы с какими-то газами. Понимал бы Питер в этом хоть что-нибудь, наверное, мог бы предположить, над чем именно там работают. А так, единственная мысль, приходящая в голову: газы наверняка ядовитые, может, даже радиоактивные. Последнее объяснило бы плотную форму на работающих там инженерах. Они ведь туда только в шлемах заходят. Да и особо толстые стекла, два этапа прохода в лаборатории, — все это явно не просто так сделано. Особый интерес у Питера вызвали ученые-исследователи: что-то бурно обсуждающие, ведущие громкие дискуссии, оспаривающие различные расчеты друг друга. Но все по-прежнему казалось слишком странным. Интересно, только ли он здесь совсем ничего не понимает? Саенса, кстати, давно не было видно. Несмотря на хорошую просматриваемость всей базы, даже намека на его присутствие найти не удалось. Может, здесь все же есть еще какие-то помещения? Скрытые от посторонних глаз, доступ к которым есть лишь у немногих. Терминалы, кстати, вещь крайне удобная. Единственное, список задач обновляется настолько часто, что вот, казалось бы, ты уже тянешь руку к одному из приглянувшихся заданий, а оно уже загорается желтым цветом и вместе с прочими исчезает с первой страницы. А ты удивленно хлопаешь глазами и недоуменно смотришь на экран, пытаясь понять, куда делись все задания, которые еще пару мгновений назад были свободными. Вновь моргаешь, и на главной странице вновь появляется немногочисленный список новых задач, а ты тыкаешь наугад, лишь бы успеть, и уже бежишь варить кофе для начальника информационного отдела. И не абы какое, а именно двойное эспрессо с ежевичным топпингом и порцией взбитых сливок, посыпанных перечным шоколадом. Готовишь и думаешь о странных вкусах человека, который это заказал. Думаешь, думаешь и уходишь в представления о том, каким этот человек может быть. Двойное эспрессо? Вероятно, он какой-нибудь заядлый работяга и компьютерный гений. Тем более, раз информационный отдел, значит, он многое должен знать о самом проекте. Ежевичный топпинг и взбитые сливки ставят в тупик. Крепкий кофе и нечто сладкое? Или этот человек так пытается нормализовать уровень сахара в крови, или он просто какой-то невероятный ценитель. И самое главное — перечный шоколад! Перечный! Темный! Все догадки совсем уж теряют силу. Все-таки, трудно представить человека по тому, какое кофе он заказывает. Однако характер у него явно с перчинкой. Сильный, возможно, властный, не без чувства юмора. Строишь догадки, строишь, рисуешь в воображении образы, приходишь на место и видишь, что некий Свап Б. — это совсем уж юная девушка. Улыбчивая, невероятно обворожительная дама с коротким каре светло-светло-пшеничного цвета, глубокими серо-голубыми глазами и изящной родинкой над губой. Невероятно низенькая, очень худенькая, да такая, что белый лабораторный халат на ней кажется ужасно огромным. Подаешь ей кофе, слышишь в ответ радушные слова благодарности и просто уходишь под звонкий смех этой девушки, продолжающей о чем-то мило беседовать с коллегами. Стоит признать, атмосфера на этой работе особенная, ни на что не похожая. И работники здесь очень колоритные. От таких вот улыбчивых и позитивных людей до очень сосредоточенных и серьезных. Второе поручение Питер тоже выбрал чисто наудачу. Просто не глядя ткнул в экран. Что выпадет, то выпадет. А выпало задание ничуть не труднее первого: нужно было просто забрать бумаги у инженеров и отнести их в лабораторию. Для этого даже форму получать не пришлось — работник лаборатории сам вышел и принял быстро доставленные расчеты. Еще и часа от начала рабочей смены не прошло, а два задания уже выполнено. Надо же, работа мечты какая-то. Действительно ни капли не напрягает, напротив, даже в какой-то степени умиротворяет. Никто не ворчит под ухом, не критикует каждый шаг и каждое действие. Все просто заняты своими делами, охотно принимают помощь и не ходят с недовольными лицами. Вновь задание наудачу: помочь с сортировкой документов Клинтон С. Удивленно перечитав аннотацию к заданию, Питер помотал головой, не веря своим глазам. Однако фамилия ведь еще ни о чем не говорит? Мало ли однофамильцев у Дориана… Не отрывая взгляда от небольшой распечатки со взятым заданием, Питер прошел в научно-исследовательский отдел. Самый дальний от входа, хуже всего просматривающийся из зала за счет огромного количества заваленных бумагами стеллажей за стеклянной стеной. — Вы по поручению? — спешно уточнила миловидная светловолосая женщина, бегло осмотрев прибывшего мужчину. — Да, — коротко кивнул Питер, окинув изучающим взглядом некую Клинтон. — Тогда, — торопливо начала она, — можешь просмотреть вот эти три стопки бумаг? Тут расчеты, но они все перемешались из-за одного неуклюжего человека, опрокинувшего их на пол, — покачала головой женщина, — тебе нужно разложить все по порядку, желательно пронумеровать страницы, чтобы больше никакой путаницы не возникало. — Нет проблем, — снова кивнул Куинн, проследовав вглубь «кабинета». — Присаживайся тут, — махнула рукой Клинтон, — ручки, если что, есть в верхнем ящике, — добавила она, спешно покинув остекленное помещение и стремительно куда-то направившись. Задумчивым взглядом проводив женщину до лаборатории, Питер принялся за работу. Совершенно не смысля в проводимых на бумагах вычислениях, он уже было подумал, что для него выполнение этого задания — задача непостижимая. Однако, спустя несколько минут найдя первую страницу, мужчина облегченно выдохнул. Что же тут такое высчитывали аж на три стопки бумаг, примерно по пятьсот листов в каждой? Страшно представить… Великое множество чисел, формул, рукописных заметок, чертежей. Будто черновик научной работы какого-нибудь доктора физико-математических или даже физико-химических наук. Подробное описание механизмов, приборов, оружия в конце концов! Чем больше листов просматривал Питер, тем сильнее впадал в ступор. И ведь во всем этом кто-то хорошо разбирается! Автор этих расчетов наверняка восстановил бы их порядок быстрее совсем не просвещенного Питера, но ему, вернее, ей, если Клинтон С. и есть тот самый автор, вероятно, просто некогда. Бросив беглый взгляд на распечатку задания, мужчина взвыл. На ней стоял высокий уровень сложности и пометка: «срочное, длительное». Разносить кофе и документы было гораздо проще. Но что поделаешь, сам брал задание наугад, теперь самому с ним и разбираться. Час, второй, третий. Уже мозг вскипел от увиденного и прочитанного. Во всяком случае, даже не разбираясь во всем этом, Питер смог понять, что это, по всей видимости, расчеты для того самого крупного и секретного проекта, который здесь реализовывается. Однако чем больше он начинал понимать, тем сильнее становилась тревога где-то в глубинах сознания. Ведь, получается, здесь ведется разработка оружия. И не какого-нибудь, а химического или даже ядерного, с огромным радиусом действия. — Сэмми, — донесся до ушей бодрый мужской голос. Оторвав взгляд от бумаг и обратив его на вход в кабинет, Питер обомлел. — Ох, ее тут нет, — растерялся мужчина, зарывшись пальцами в свои блондинистые волосы. — Слушай, не знаешь случайно, куда она ушла? — спросил он, неловко начав оглядываться по сторонам. — Миссис Клинтон? — неуверенно уточнил Питер, все больше и больше впадая в ступор. Получив в ответ согласный кивок, мужчина так же растерянно показал рукой на лабораторию неподалеку. — О, спасибо, — улыбнулся тот, спешно отправившись по указанному направлению. Нет, ошибки быть точно не может. Пусть Питер и видел брата Дориана от силы пару раз несколько лет назад, но сейчас он точно уверен, что этот потрепанный сотрудник точно никто иной, как Бэйли Клинтон. К тому же, Сэмми? Тут не может быть никаких сомнений. Если это и совпадение, то какое-то чересчур нереалистичное. Ведь жену Бэйли зовут Саманта. Неужели они вместе работают здесь? К тому же, по всей видимости, не какими-нибудь разнорабочими, а именно инженерами или учеными-исследователями. Питера осенило. Точно ведь, Саманта Клинтон — доктор физических наук, а Бэйли вроде бы военный инженер. Все как некстати сходится.«Они все влипли по-крупному.»
Мотнув головой, Куинн задумался. Связано ли беспокойство Хильды с этой работой? Или она действительно просто слишком накручивает саму себя?«Саманта очень обеспокоена, Бэйли слишком напряжен…»
Нет, они точно не выглядят такими, какими описала их Хильда. Может, хорошо держатся? Или Питер просто слишком плохо определяет эмоциональное состояние других людей? Тем более тех, кого практически не знает. — Я связался с Францом, он и Имма всецело поддерживают нас. Из глубоких раздумий Питера вновь вывел уже знакомый мужской голос. Бэйли и Саманта второпях зашли в кабинет, вот теперь по ним точно можно было сказать, что Хильда верно подметила обеспокоенное состояние супругов. — Сейчас не место и не время для обсуждения этого, — шикнула Саманта, быстро закрыв стеклянные двери. — Ох, ты еще здесь, — охнула она, заметив по-прежнему сидящего в горе бумаг Питера. — Я почти разделался с половиной второй стопки, — виновато вымолвил Куинн, — простите, я просто не разбираюсь во всем этом, из-за этого возникают некоторые трудности… — Ничего-ничего, — махнула рукой женщина, — не торопись и не волнуйся. — Рихтеры прилетят из Мюнхена 31 декабря, — вновь начал говорить о ком-то Бэйли. — Если мы разберемся с нашей задумкой к тому времени, они помогут. — Говорю же, сейчас не место и не время! — рыкнула Саманта, опасливо покосившись на Питера. — В прошлый раз нас каким-то образом подслушала Свап! Ох, Бэйли, я не представляю, что было бы, если бы она не изъявила желание помочь нам! — Свап? — удивился мужчина. — Это же отлично! — восхитился он. — Чем больше сторонников у нас будет, тем лучше. — И тем больше вероятность провала! — Не кипятись, дорогая, — ласково пропел Бэйли, — все будет хорошо, главное найти нужных людей и среди инженеров. — Извините, а можно поинтересоваться? — осторожно спросил Питер. Поймав на себе взбудораженные и выжидающие взгляды Клинтонов, он неуверенно продолжил: — Может, я зря беспокоюсь и просто лишний раз накручиваю себя, но в чем цель этого проекта? Кто именно его финансирует? Зачем вообще этот проект нужен правительству и ФБР? — Ох, — вновь удивленно выдохнула Саманта, — так ты совсем ничего не знаешь? — ФБР, правительство… — усмехнулся Бэйли, — цель этого проекта в разработке оружия… — Для защиты границ страны и только, — отмахнулась Клинтон, перебив мужа. — Финансируют его международная ассоциация служб безопасности, институты ядерных исследований Прайма, Мюнхена, Москвы и Мельбурна, а также ЦЕРН. — Для защиты? — недоуменно переспросил Питер. — При помощи ядерно-химического оружия? — Согласись, на страны с новейшим оружием такого типа никто не осмелится напасть, — подытожил Бейли, скрестив руки на груди. — А есть вероятность нападения? — удивился Куинн, бегая взглядом с Саманты на Бэйли. Совсем непонятно, темнят они что-то или нет. Довольно убедительно говорят, да и тревогу на их лицах как ветром сдуло. — К сожалению, есть, — выдохнула женщина. — К еще большему сожалению — она просто огромная, — с грустным видом кивнул мужчина. — В общем, не будем тебе мешать, — быстро подхватила Клинтон, схватив своего мужа за руку, — ты пока заканчивай с сортировкой, а мы займемся своей работой, — бросила она вслед, спешно выходя из стен кабинета. Ни то действительно не хотела мешать, ни то просто убежала от дальнейших расспросов. Пожав плечами, Питер вернулся к куче бумаг. Как же много впереди работы… С каждым новым листом сомнения все сильнее начинали давить на мозги. Питер никогда не следил за мировыми и политическими новостями. Неужели мир и правда на грани войны? Действительно ли существует такая большая вероятность нападения с чьей-то стороны? Это пугает. Еще интереснее — каких сторонников и для чего ищут Клинтоны? О чем они так сильно беспокоятся? Кроме того, сторонники им, похоже, нужны среди коллег. А это говорит одновременно и о многом, и ни о чем. Хотят выдвинуть какую-то новую идею? Или, напротив, восстать против своих же разработок? А может, желают подтолкнуть всех к использованию оружия? Вариантов в голове слишком много. Все они крутятся, врезаются в разум, вертятся на языке и не имеют ни единого шанса выйти наружу. Все же, странная работа. Впрочем, нашел ее Питер не менее странным образом. Так что стоит ли здесь чему-то удивляться? Уставшим видом окинув оставшуюся стопку бумаг, благо, сократившуюся примерно до трех сотен листов, Питер взвыл. Сколько он уже тут сидит? Часов пять? Шесть? Безвылазно, без перерывов. Ну вот, стоило только подумать об этом, как чисто физиологические потребности атаковали. Голод напал просто зверский, перед глазами поплыло, да и уборную не помешало бы посетить. Перерыв определенно нужен. Не на полноценный прием пищи, так на утоление естественных нужд и перекус.***
Целых десять часов работы с одним лишь перерывом минут на пятнадцать определенно выматывают. Конечно, здесь нет такой эмоциональной усталости, какая была во время работы в ресторане. Да и после того, как с сортировкой было покончено, Питер почувствовал приятное облегчение. Кроме того, столько приятных слов благодарности, сколько он услышал из уст Саманты, Куинн еще никогда и ни от кого не получал. А ведь это, оказывается, так приятно. По сути, просто помогаешь с чем-то людям, они выражают тебе свою признательность, а ты еще и деньги за это получаешь. Вернее, пока что только ждешь, когда Саенс выйдет на раздачу конвертов с зарплатой, но уже в нетерпении предвкушаешь свою очередь. Пусть Питер и выполнил всего три задания за смену, но зато каких! Точнее, зато каким было одно из них! Кроме того, оценки качества выполнения им поручений везде очень хорошие. Так что, как минимум, стоит надеяться хотя бы на тысячу долларов. Или просто молиться на нее. Ведь уже завтра нужно платить за общежитие, и пока что делать это просто нечем. Ожидание утомляет сильнее всего. Однако появление Саенса в центре главного зала буквально зарядило энергией. Поспешив занять очередь на раздачу, Питер взбудоражено начал осматриваться. Все же, здесь очень много людей. И при том, знакомых лиц вообще нет. За исключением, пожалуй, Клинтонов, Свап и еще пары лаборантов и инженеров, которых Куинн сегодня встретил. И то, все они стояли в отдельной очереди. Выдача заработной платы оказалась достаточно быстрым процессом. Казалось бы, еще десять минут назад Питер был практически в середине огромной очереди, а теперь уже он стоит и буравит нетерпеливым взглядом того, кто его сюда привел. — Куинн, — задумчиво изрек Саенс, начав копаться в стопке черных конвертов, — ну как тебе первый рабочий день? — поинтересовался он. — Просто прекрасно, — быстро процедил Питер, нетерпеливо теребя пальцы на руках, — оказалось сложнее, чем представлялось, но я сам виноват в том, что взял слишком трудную работенку. — Но ведь ты справился с ней, как я вижу, — улыбнулся мужчина, взяв в руки толстый конверт и протянув его Питеру. — С трудом, но справился, — улыбнулся в ответ Куинн, осторожно приняв вознаграждение за свои труды. — Надеюсь завтра увидеть тебя снова, — подмигнул Саенс, тут же вновь вернувшись к выдаче зарплат для следующих разнорабочих в очереди. — Обязательно приду, — спешно изрек Питер, проследовав к раздевалке, а после, накинув верхнюю одежду, к выходу. По пути мужчина ни на секунду не отрывал взгляд от заполненного купюрами конверта. Особенно аккуратно раскрыв его, Питер краем глаза заглянул внутрь. Несколько купюр в пятьсот долларов. Изумившись, мужчина прямо на ходу принялся высчитывать то, сколько получил за смену. Пять, десять, пятнадцать купюр… Семь с половиной тысяч долларов! Да он столько за несколько месяцев работы в ресторане не получал! А тут всего лишь за смену. Усталость как рукой сняло, а на ее место пришла безграничная радость. Даже все сомнения и тревоги позабылись. Это получается, лишь за месяц здесь можно получить порядка двухсот тысяч долларов, если работать каждый день. Так ведь можно и на новую квартиру заработать, перестать себе в чем-либо отказывать и вообще забыть о финансовых трудностях! Только подумать, двести тысяч… Даже голова пошла кругом от множества мыслей о том, на что лучше было бы потратить такую сумму. Вариантов просто куча, но пока рано думать обо всех тех возможностях, которые могут открыться на этой действительно замечательной работе. По пути домой Питер, не отпуская мысли о крупном заработке, заскочил в магазин и сам не заметил, как спустил целую тысячу на продукты, какие-то вроде бы нужные, но сомнительные вещи для быта, немного на одежду для себя и Хоррора, даже пару новых выпусков «красной нити» купил. Вроде бы именно эти комиксы читает младший брат. Должно быть, он обрадуется такому подарку. Пересекая порог общежития, Куинн был готов прыгать от радости. Она буквально выплескивалась из мужчины наружу. Ей хотелось делиться, о ней хотелось кричать, однако, Хоррор даже не вышел встретить брата с работы, как он это делал обычно. Хотя, он ведь не знает о новой работе Питера… — Хоррор, — глотая ком в горле, громко изрек мужчина, — разбери сумки на кухне, — неуверенно попросил он, тут же закрыв за собой входную дверь и поспешив уйти из дома. Все же, быть с братом сейчас нет особого желания. Вряд ли пара комиксов и новые вещи способны задобрить младшего Куинна. Он слишком рационален и, в отличие от брата, нечто материальное для него не имеет абсолютно никакого значения. И все же, может, когда Хоррор увидит, сколько всего накупил Питер, он сам поймет, что брат нашел новую работу. И тогда, возможно, атмосфера дома перестанет быть столь угнетающей. Однако же поговорить с кем-то стоит. Не просто же так бесцельно бродить по улицам города туда-сюда. Может, встретиться с Дорианом? Заодно узнать что-нибудь о его брате. На ходу набрав номер друга, Питер потупил взор на экран телефона. Обычно Дориан отвечает на звонки очень быстро, но сейчас почему-то не торопится принимать вызов. Может, занят? Или еще что, всякое бывает. Задумчиво посмотрев на безответный вызов, Куинн глубоко вдохнул. Что же, значит, с другом повидаться не получится. Тогда, может… Устремив взгляд вперед, Питер ахнул. Он ведь почти дошел до Лолы, вот и идея для достаточно приятного времяпровождения сама собой появилась. Добежав пару метров до нужного подъезда, Питер нетерпеливо начал топтаться на месте. Хотелось поскорее поделиться бушующими внутри приятными эмоциями, только вот из головы совсем вылетело, что сперва стоило позвонить, и потом только приходить. Бегло осмотрев пофамильный список жильцов над дверью, мужчина быстро нашел там номер квартиры Хоффстедер. Спешно набрав нужный номер на домофоне, Питер начал нервно постукивать пальцами по двери вплоть до тех пор, пока протяжное вечно повторяющееся пиликание не сменилось коротким сонным: «да». — Привет, это Питер, — замешкавшись, неуверенно сказал мужчина, — прости, что без предупреждения. Разбудил? Из динамика послышался какой-то грохот, за которым последовал приглушенный неразборчивый вскрик. — Ох, нет, что ты, — быстро протараторила девушка, — заходи, — добавила она, после чего дверь в подъезд сразу же открылась, а связь оборвалась. Как оказалось, Лола живет на первом этаже, поэтому долго до нее добираться не пришлось, однако, дыхание все равно перехватило от вида по-домашнему неряшливой девушки. Сонный взгляд, разлохмаченные кудрявые волосы и помятая пижама — все это умиляло, даже будто бы согревало изнутри. Смотреть на Лолу без лишнего макияжа и укладки было гораздо приятнее. Конечно, Питер знал, что Хоффстедер на самом деле кудрявая, хоть она и постоянно выпрямляет волосы. Однажды просто сам застал ее за этим делом, но особого значения этому не придал. Однако еще одна черта ее внешности ранее была ему совсем неизвестна. — Зачем ты закрашиваешь веснушки? — резко спросил Питер, не отрывая изумленный взгляд от Лолы. — Ха? — удивленно вздохнула она. — Ну, как бы сказать… — Как есть, так и говори, — настоял Куинн. — Это скорее недостаток, от которого хочется избавиться, — смущенно изрекла девушка, совсем не ожидавшая такого внимания к своему внешнему виду. — Недостаток? — недоуменно переспросил мужчина. — Разве может это быть недостатком? Я, конечно, не горазд на какие-то красивые комплименты, но ты… прекрасна, — робко вымолвил Питер, отведя взгляд в сторону. — Прекрати, — смущенно посмеялась девушка, пытаясь скрыться за дверями. — Так, что случилось? — То есть? — вопросительно изогнул брови Питер. — Ну, зачем ты пришел? — замялась Лола. — Ох, точно! — встрепенулся Куинн. — Не желаешь сходить в ресторан? Удивленно моргнув, Хоффстедер не могла подобрать слов, чтобы помягче выразить свое недоумение. — Я тут работу нашел, — ответил мужчина на немой вопрос, почесав затылок, — платят хорошо, да и сама работа интересная. — Тебя же только позавчера уволили… — изумилась девушка. — А что за работа? — Ох, прости, этого я уже не могу сказать. Неодобрительно прищурившись, Лола насторожилась. — Тебе настолько хорошо заплатили за одну только смену, что ты можешь позволить себе поход в ресторан? — Что-то типа того, зарплата выплачивается каждую смену, — воодушевленно согласился Питер, но, заметив настороженность девушки, он сразу же замахал руками и добавил: — ничего такого, ты не подумай. Я просто помогаю одной организации. — А какого рода эта помощь? — недоверчиво поинтересовалась Лола. — Группа ученых работает над одним проектом для правительства, я же просто выполняю их мелкие прихоти, помогаю с сортировкой документов, ношу оборудование и все такое, — отходчиво пояснил мужчина. Вроде бы и правда ничего такого, но доверия все равно не вызывает. — Как ты попал на эту работу? — Познакомился с одним человеком, и он, узнав о моей проблеме, сам нанял меня. Как я понял, он один из руководителей этого проекта. — То есть ты даже не уверен в этом? — не унималась Лола. Питер замялся. Он и правда ни в чем не уверен, да и знает-то ровным счетом ничего. — Ладно, — выдохнула Хоффстедер, — тем не менее я не готова куда-то идти. Мы можем посидеть у меня, заказать еду где-нибудь и посмотреть фильм, например. — Неплохая идея, — воодушевленно согласился мужчина, — какой жанр предпочитаешь? — Хм… — задумчиво протянула Лола. — Меня в последнее время тянет на детективные драмы. — Что же, давай посмотрим что-то такое. — И закажем что-нибудь из тайской кухни, — улыбнувшись, добавила девушка. — Всеми руками за, — улыбнулся в ответ Питер. Отойдя от порога, Лола пригласила мужчину внутрь квартиры и закрыла за ним дверь. — Ты пока сделай заказ, а я себя более-менее в порядок приведу. — Дома кроме тебя никого нет? — По сути, я живу с двоюродной сестрой, но она вместе с остальными родственниками после Рождества уехала на дачу в пригород. Неделя пьянства, азартных игр, постоянных семейных конфликтов и смеха, — закатив глаза, протянула Хоффстедер, — вряд ли она надумает вернуться раньше, — улыбнулась девушка, прошагав в, вероятно, ванную комнату. Оставшись в полном одиночестве, Питер первым делом нашел номер одного из лучших тайских ресторанов города и сделал заказ прямо с порога. Выбор ужина на двоих он предоставил самим поварам, поскольку совсем не разбирается в тайской кухне. Попросил лишь, чтобы все было съедобно для человека, который ранее дальше европейской кухни не заглядывал. Доставку обещали произвести через пятнадцать минут. Достаточно быстро, однако. Пока Лола «приводит себя в порядок», мужчина решил осмотреться. Поскольку квартира совсем новая, ее свежесть и хороший вид не должны вызывать изумления или восхищения, однако, именно такие чувства и зарождались внутри Питера. Небольшая кухня в стиле хай-тек, завораживающая своей строгостью и утонченностью, особенно благодаря черно-серо-белым тонам, составляющим весь ее интерьер; все тот же хай-тек сохранялся и при переходе в очень просторную гостиную. Последняя, в отличие от кухни, не играла на контрастах, здесь максимально отдавалось предпочтение простоте, современной технике, металлическим и стеклянным поверхностям. Стены, потолок, мебель, — все было белым. Акценты в этой комнате были расставлены явно не на интерьере. Скорее на дизайнерских работах Лолы, висящих на белых стенах. Совсем выбивающиеся из общего окружения, абсолютно разные: от контрастных нестандартных до изящных классических стилей помещений. Все же, у этой девушки действительно хороший вкус. После современного хай-тека попасть в спальню в стиле кантри было особенно неожиданно. Теплые бежево-горчичные цвета, вязаные дорожки, свежие полевые цветы, раритетная мебель, — все это создавало впечатление, будто ты оказался в каком-нибудь домике в деревне. Наверное, невежливо просто так ходить по квартире и осматривать ее, однако, любопытство — штука сильная. Нападет — не заметишь. В отличие от гостиной и кухни, на первый взгляд почти не обжитых, спальня двух сестер была по-особенному уютной и атмосферной. Здесь и семейные фотографии в рамках на комоде, и оригами, и самодельные девичьи шкатулки, и вышитые картины, и детские рисунки. Особенно сильно выбивалась большая рамка, внутри которой было явно старое фото двух маленьких девочек возле изящно украшенной елки. Рыженькой веснушчатой девочкой с широкой улыбкой, без сомнений, была Лола, а вот немного хмурой голубоглазой блондиночкой, видимо, являлась ее двоюродная сестра. Взгляд случайно упал на небольшое фото рядом. Две девушки на фоне Праймского государственного института дизайна и искусств. Лола на этом фото получает диплом, а ее сестра просто стоит рядом и сдержанно улыбается. Что-то начало царапаться в душе Питера. Ведь сестра Лолы невероятно сильно похожа на ту юную Свап из информационного отдела. Сходство просто нереальное. Низкий рост, почти нездоровая худоба, короткое каре, пронзительные глаза… Одна лишь разница — эта девушка выглядит очень серьезной и не особо эмоциональной, в то время как Свап нисколько не скупилась на эмоции, совсем не сдерживала смех и улыбалась так чисто, искренне и наивно, что если бы не внешние данные, то о сходстве между ними вообще нельзя было бы что-то говорить. Да и в отличие от Свап, у этой девушки не было родинки на лице. На стене над комодом висело множество грамот и благодарственных писем. Большая их часть принадлежала Лоле, однако, из пары других удалось узнать имя ее сестры. Виктория Стюарт. Интересно, чем обусловлено такое сильное сходство этих двух девушек. Были бы сестрами-близнецами, был бы и намек на их связь хотя бы на семейных фото. Но таковых не было. Они словно из разных реальностей, из двух параллельных миров. Хотя, может, пересечение этих реальностей все-таки существует, просто оно не оглашается в этом уголке. Из глубоких раздумий Питера вывел телефонный звонок. Надо же, заказ уже доставили. Поспешив встретить курьера и расплатиться с ним, мужчина краем глаза заметил в гостиной распечатку фильмотеки, которую не отпускал из головы вплоть до самого возвращения с полными пакетами заказанной еды обратно. Вроде бы ужин на двоих, один из лучших ресторанов города, а вышло достаточно бюджетно. Хотя еще вчера Питер такой ужин ни за что не назвал бы бюджетным. Разложив контейнеры с горячей едой на столе в гостиной, мужчина потупил взгляд на фильмотеку. Видимо, Лола или ее сестра, а может, и они вместе — заядлые киноманки. На подобии журнала красуются фильмы абсолютно разных жанров, на любой вкус и цвет, любого года выпуска, любой студии, любого режиссера, даже тематические подборки есть. Тихий скрип половиц вырвал Питера из изучения журнала, заставив его медленно поднять взгляд на источник звука. Обомлев от увиденного, мужчина даже выронил из рук фильмотеку. Скромно остановившись прямо под аркой в переходе из прихожей в гостиную, Лола нервно топталась на месте. Однако неуверенность девушки совсем не бросалась в глаза Питеру, ведь все его внимание было поглощено ее общим внешним видом. Легкие медные кудри, скромный вечерний макияж в теплых тонах, темно-зеленое вязаное платье, аккуратно идущее прямо по фигуре, отлично подчеркивающее талию, широкие бедра и узкие плечи. Лолу трудно было бы назвать миниатюрной, однако, в таком наряде она именно так и выглядела. — Да ты прямо как на свидание в какой-нибудь театр собралась, — изумился Питер. — Надо же хоть иногда надевать что-то, что неприкосновенно висит в шкафу, — тихо посмеялась девушка. — Но мы же просто сидим у тебя дома, — неуверенно подметил мужчина, не понимая, к чему было настолько сильно прихорашиваться. — Представим, что на самом деле мы пришли в кино, — пожала плечами Лола. — Трудно представить, — почесал затылок Куинн. — А если так? — ухмыльнулась Хоффстедер, нажав на кнопку на настенном пульте управления. Все окна в тот же миг закрылись, а по комнате разлилась тихая мелодия. Объемная, всепоглощающая. Нетрудно было догадаться, что в этой квартире есть целая аудиосистема. К тому же довольно хорошая. На стене, на которой несколько мгновений назад было обычное окно напротив дивана, теперь красовалась огромная плазменная панель. — Домашний кинотеатр? — обескураженно изрек Питер, вроде бы вопросительно, а вроде бы и не спрашивая. — Моя семья просто обожает приезжать сюда ради просмотров фильмов, — махнула рукой Лола. — Ого, — восхитился мужчина, — вот теперь и правда можно представить, будто мы в кино пришли. Продолжая тихо посмеиваться, Лола изящной походкой прошла до дивана и аккуратно села на него. Питер же, немедля, подошел к ней и удобно устроился рядом. Настолько удобно, что Лола начала чувствовать себя неловко, поскольку мужчина был слишком близко к ней. Навалился на спинку, положил голову почти на плечо девушки и расслабился. А у Лолы дыхание перехватило. — Смотрел уже фильмотеку? — отводя взгляд в сторону, тихо прошептала она. — Выбрал что-нибудь? — Готов смотреть все, что пожелаешь ты, — расслабленно изрек Питер, совсем забыв про всю неуверенность, которая совсем недавно сковывала каждое его движение. — Тогда… — напряженно сглотнула девушка, — предлагаю «девушку в поезде». — Всеми руками за, — посмеялся мужчина, закинув ноги на диван и потупив взгляд на явно нервничающую бывшую коллегу. Только вот неловкость со стороны Лолы Питер по-прежнему не замечал, во многом потому, что был слишком очарован.***
Настойчивый стук в дверь ножом проехался по той внутренней части Хоррора, которая отличалась особенной ленью. Было лень открыть глаза, встать и уж тем более пойти и открыть эту треклятую дверь. С трудом преодолевая огромное желание проигнорировать стук, Куинн все же прошел к двери и с большой неохотой открыл ее. На пороге стояли взволнованная Макс и особенно хмурый Тилль. Последний церемониться не любил, а потому без всяких приветствий и лишних слов нагло ворвался в общажное подобие квартиры и настороженно осмотрелся, после чего прошел на пустующую кухню и сел на подоконник. — Ваши несанкционированные проникновения в это общежитие когда-нибудь мне аукнутся по самое не хочу, — широко зевнув и пройдя следом, изрек Хоррор. — Ты видел первую страницу «голоса Прайма»? — обеспокоенно спросила Макс, навалившись спиной на дверной проем между коридором и кухней. — Я похож на человека, который читает газеты? — вопросительно изогнул бровь парень. — Наша маленькая несостоявшаяся пакость в магазине на первой полосе, — шикнул Тилль, отвернувшись от ребят и потупив взгляд в окно. — Та девушка из ГБР поймала парней и допросила, а они нас преспокойно сдали. Теперь наши фамилии на слуху у всего города. — Что? — удивился Хоррор, обескураженно опустив руки и проморгавшись. — А то! — рыкнул юноша. — Банда разбойников под предводительством «королевы» — девятилетнего мальчика без семьи, — закатил он глаза, после чего шумно выдохнул и прислонился лбом к окну, видимо, пытаясь остудить свои эмоции. — Эта статья просто заполнена нашими фотографиями и репортерскими «историями» о нас, — мрачно вымолвила Макс, скрестив руки на груди. — Обиженный жизнью мальчишка с тяжелой судьбой, — иронично развел руки в стороны Тилль, соскочив с подоконника, — бедная девушка-бунтарь, не раз подвергавшаяся насилию со стороны родителей, — громко продолжил он, начав кругами ходить по кухне, — затравленный в детстве парень, ведущий их всех по преступному пути, — язвительно изрек юноша, — уже подозревающийся во взломах банковских систем юный хакер, — махнул рукой он, — и мальчик, вероятно, просто попавший не в ту компанию. Узнаешь кого-нибудь? Хоррор задумался. В принципе, если речь об их банде, то предположить кто и кем является возможно, но не так уж и просто. Тем более, учитывая то, насколько СМИ обожают приукрашивать чужие истории. Конечно, узнать Макс и Энди можно было легко, но вот остальных… — Нет? — задумчиво проронил Куинн, выжидающе посмотрев на нервно хихикающего Тилля. — По порядку, — начал тот, — Хоррор Куинн, Макс Грин, Тилль Уорд, Энди Браун и, как думаешь, кто остался? — Говард? — неуверенно предположил парень. — Говард Брэди! — воскликнул юноша. — Сын, мать его, президента! — выругался Тилль, резко остановившись возле стула и обессиленно плюхнувшись на него. — Что… — Сейчас в администрации бушует скандал по поводу участия Говарда в этом, — рассудительно подметила Макс. — Дело слишком нашумевшее, а потому и нас оно просто так стороной не обойдет. — Вот черт! — шикнул Хоррор, начав нервно наматывать круги по кухне. Так же, как это не так давно делал Тилль. — Мой отец устроил ужасный скандал дома, я еле сбежала оттуда, — тяжело выдохнула девушка. — А потом встретила меня, — Тилль с пониманием посмотрел на подругу, — мой отец тоже прочухал, что я брал его тачку, — вздохнул он, — потом он увидел газету и все, что я слышал — это его леденящий душу голос перед тем, как я просто выскочил из дома и побежал куда-нибудь, лишь бы подальше от главного источника опасности. — Остальных не видели? — с заметной тревогой в голосе поинтересовался Хоррор. — Энди забрали копы на время расследования непонятно чего, — пожал плечами Тилль, — вероятно, его хотят проверить. — Говард наверняка под домашним арестом, пока его родители пытаются замять возникший конфликт, — отвела взгляд в сторону Макс. — А остальных отпустили, подержав сутки в детской комнате, — цокнув, юноша резко соскочил со стула и вернулся к окну. Туда же спешно подошел Хоррор. Даже слова были не нужны, эмоции говорили сами за себя. Открыв окно и запрыгнув на подоконник, парень вытащил из кармана домашних брюк пачку, достал из нее пару сигарет, протянул одну из них Тиллю и прикурил. Сделав глубокий затяг, Куинн помотал головой. — По сути, у них нет доказательств нашего участия во всем этом, — успокаивающе начал он, — как минимум тебя, Макс и Энди еще можно оправдать. — Говард тоже дал показания против нас, — обреченно изрекла Макс, подойдя к парням и жестом попросив Тилля дать ей сделать затяг. Просьба без каких-либо возражений была выполнена. — Неудивительно, — сплюнув в окно, язвительно отрезал Хоррор. — В любом случае аргументировать эти обвинения они не могут. — Тебе-то ничего не будет, — иронично протянул Тилль, — а вот нас с Макс могут привлечь к уголовной ответственности. Молчу про Энди, ему и без того уже досталось. — Опять же, без доказательств… — Они могут! — выкрикнул юноша, перебив мальчишку. Прищурившись, Тилль шумно фыркнул. Никогда и ни за что бы не подумал, что будет изливать свои эмоции и переживания какому-то малолетке. Тем более Хоррору. — Это же СМИ, — выдохнула Макс, устало прикрыв глаза, — им достаточно только сказать, и общественность сразу найдет тысячу доказательств. — Нужно найти хорошее оправдание, — не прекращал искать выходы из сложившейся ситуации Хоррор, — какое-нибудь алиби. — Нет этого оправдания, нет алиби, — почти безысходно изрек Тилль, — мы влипли по полной. Шикнув, Хоррор схватил руку незваного гостя и прижег среднюю костяшку правой руки сигаретой. Со стороны Тилля послышалось сдавленное рычание, смешанное с шипением. — Совсем из ума выжил? — выкрикнул юноша, с неприкрытой яростью посмотрев на парня. — Задолбал ныть, — нахмурившись, холодно изрек тот, — еще ничего не предрешено, а ты уже себя в тупик загоняешь. — Ща доиграешься, мелкий, — прорычал Тилль, сжав руку в кулак и замахнувшись им на Хоррора. По всей кухне эхом разлетелся звук шлепка. Затем еще один. Макс, перехватив кулак парня, дала сильную пощечину сперва Хоррору, потом Тиллю. — Харе собачиться, — озлобленно изрекла она. Выхватив недокуренную сигарету из рук юноши, она нервно затянулась. Шокировано схватившись за горящие от удара места, парни испуганно переглянулись и не решились более произнести ни слова. Оба начали перегибать палку. И ни тот, ни другой признавать этого не хотели. На кухне воцарилась убийственная тишина, однако, продлилась она недолго, поскольку ее развеял громкий хлопок входной двери, от которого у Хоррора сердце ушло в пятки. — Почему здесь пахнет… — донеслось из прихожей как раз тогда, когда младший Куинн вместе с Макс спешно выкинули сигареты в окно и отошли от него подальше. Однако Питер к тому моменту уже выглянул из-за угла и, увидев, как его младший брат спрыгивает с подоконника, он обескураженно выкрикнул: — Хоррор! — Кажется, не только мы по уши в дерьме, — прошептал Тилль, так же спрыгнув с подоконника. — А вы кто?! — обратился к гостям Питер, окончательно растерявшись. — А тебя это волнует? — мрачно сказал Хоррор, сложив руки на груди и навалившись на стену у окна. — Ты еще спрашиваешь?! — подорвался с места мужчина. Даже не раздевшись, он в верхней одежде прошел на кухню и встал прямо перед Хоррором. Переглянувшись, Макс и Тилль быстро выбежали из квартиры братьев Куинн. Не хватало им в еще один конфликт оказаться замешанными. — Хоррор, тебе десяти лет нет, а ты уже куришь! — осуждающе воскликнул Питер. — Тебе почти тридцать, а ты живешь в бомжатнике без гроша за душой и последние деньги тратишь на невесть что, — хмуро изрек парень. — Совсем уже? — ахнул мужчина. — Как это называется? Я еле нам на проживание зарабатывал, а ты, оказывается, все прокуриваешь? Еще и мне обвинения какие-то вставляешь? — Я не виноват в том, что ты неспособен зарабатывать себе на жизнь, — холодно отрезал Хоррор. — И это твоя благодарность? — А за что мне тебя благодарить? — язвительно шикнул парень. — Ты мне даже денег на карманные расходы не давал, так что не строй из себя великомученика. Все, что я когда-либо покупал — я покупал за свой счет. — Я вырастил тебя, одел, накормил, — перечислил Питер, потерявшись в собственных мыслях. — Поправочка: вырастил я себя сам, одежду ты мне никогда не покупал, разве что давал донашивать свою, а еду дома всегда готовил я, как и убирал эту маленькую квартирку, — прищурился Хоррор. — Ох, точно, сегодня ты действительно купил мне пару вещей, только вот они мне не по размеру, браво! — иронично протянул парень. — У тебя благодаря мне есть жилье, продукты и прочее! — Да ладно? — изогнул брови Хоррор. — Лучше уж улица, чем этот бомжатник. Даже финансы считал и распределял я уже с пяти лет, так как ты не можешь даже этого, — ядовито изрек он. — Напомнить тебе о том, что было около пяти лет назад? Может, ты уже забыл? Я́ вот прекрасно все помню. — Не смей так говорить со мной! — Помнишь, как ты только и делал, что пил? — не унимался Хоррор. — Забыл те времена, когда ты пропил все, даже родительский дом? Поджав губы, Питер отступил. Стыдливо отвел взгляд в сторону, сделал шаг назад и опустил голову. Заметив это, Хоррор горделиво сложил руки на груди. — Прежде чем отчитывать меня, прими хоть небольшое участие в моей жизни, — смягчив тон, но не сильно, сказал младший Куинн. Питер продолжал молчать. Воспитатель из него и правда никудышный. Еще хуже — старший брат. — Ты ведь вообще ничего обо мне не знаешь, — тяжело выдохнул Хоррор. — За все годы ты не потрудился рассказать мне хоть что-нибудь о родителях, о том, что с ними произошло. Я не знаю даже того, почему их вообще не стало! — Они погибли, разве не ясно? — с трудом процедил сквозь зубы старший Куинн. — Как?! — Зачем тебе знать? — почти прохрипел мужчина. — Действительно, зачем? — закатил глаза Хоррор. — Меня ведь это не должно волновать, интересовать, как и тебя моя жизнь, — отмахнулся он, резко подорвавшись с места и прошагав мимо брата в направлении спальни. — Хоррор! — выкрикнул ему вслед Питер. — Стой! Мы еще не закончили! — Ты все равно не умеешь читать нотации, — даже не повернувшись к брату, холодно изрек тот. — Всю жизнь только я тебя отчитывал и поучал, так что, думаешь, ты можешь мной командовать? — Да как ты можешь так говорить? — Ровно так же, как и уходить, поскольку все это не имеет совершенно никакого смысла, — сказал в стену Хоррор. — Имеет! — настоял мужчина. — Если ТЫ не обдумаешь все это, то не имеет, — отрезал парень, перешагнув порог спальни и показательно громко хлопнув дверью. — Ну хорошо, — нервно начал Питер, сжав руки в кулаки, — поговорим об этом завтра! — выкрикнул он. — Да-да, привычное «потом», — донеслось из соседней комнаты, окончательно выбив старшего Куинна из колеи. Казалось бы, каким прекрасным был день, сколько в нем было непривычных положительных эмоций, каким идилличным выдалось начало вечера и вот, снова все идет коту под хвост. Паршиво. Невероятно паршиво, когда собственный младший брат тыкает тебя лицом в твои же недостатки, в твои же ошибки, которые раньше не казались такими большими. А сейчас они словно увеличились до катастрофических размеров. Питер потерялся. Только вроде бы найдя себя, он вновь упустил самое главное — брата.***
Ночь выдалась неспокойной. И если Питер уснул очень быстро, то Хоррор так и не смог даже глаз сомкнуть. Как ни крути, а попасться за курением перед братом было все равно неприятно. Еще и эта ссора. Весь оставшийся вечер дома царила настолько угнетающая атмосфера, что даже дышать было тяжело. Слишком громким был каждый вдох для такой мертвой тишины. Хоррор совсем не из тех людей, которые любят ссориться. Он даже обижаться ни на кого долго не может. Да, немного перегнул палку с братом, но на самом деле он совсем не того мнения о нем, которое высказал тогда, на кухне. Пусть они и не близки, пусть в прошлом было очень много темных моментов, но даже так Хоррор все равно очень уважает и ценит старшего. Питеру ведь тоже совсем нелегко пришлось. Еще и мысли о статье в газете не выползали из головы. Надо бы купить эту газету, чтобы получше вникнуть в дело. И, как назло, именно сейчас в кармане нет ни цента. Тяжело выдохнув, Хоррор осторожно выглянул вниз со второго яруса кровати. И правда, Питер спит. К тому же, довольно крепко. Эмоционально ли вымотался или как-то еще… А, впрочем, не важно. Как можно тише спустившись с достаточно скрипучей кровати, младший Куинн на цыпочках пошел в прихожую. Учитывая то, сколько всего накупил Питер вчера, у него наверняка найдется хотя бы один доллар на несчастную газету. Вроде бы они столько и стоят. Аккуратно пошарив по карманам куртки брата, Хоррор нащупал объемный конверт. Недоуменно проморгавшись, он вытащил его и осмотрел. Странный какой-то. Черный, с совершенно непонятным красным символом на язычке. Круг в кольце. Притом из круга, словно разряды молний, исходят ломаные линии к кольцу. От одного только символа по спине пробежались мурашки. Из любопытства заглянув внутрь конверта, Хоррор обомлел. Чертова куча денег. Просто куча. Но главный вопрос — откуда? Продолжив копаться в карманах, парень нашел в них карточку с непонятными адресом и очень-очень странный пропуск. Адрес был странным как минимум потому, что адресом-то и не являлся. Задумавшись, парень охнул. А ведь ему-то очень хорошо известно, что под центральной площадкой упомянутого в визитке сквера борцов революции находится целый городской бункер. — О, доллар, — тихо прошептал себе под нос он, наконец найдя то, что искал. Вернув остальные вещи брата на место, Хоррор так же тихо вернулся в спальню и забрался на кровать. Теперь надо снова попытаться уснуть. И неплохо было бы узнать, во что такое интересное ввязался Питер.***
И все-таки, эта кровать до ужаса скрипучая. Удивительно, как только Питер не проснулся ночью из-за того, что Хоррор спускался вниз. Навострив уши, младший Куинн начал прислушиваться к каждому шороху в квартире. Питер явно куда-то собрался. Тот конверт, пропуск, карточка с номером… Он определенно нашел себе новую работу, другой вопрос — какую? Человек, который за всю свою жизнь не мог заработать больше прожиточного минимума, и тут вдруг где-то умудрился достать такие большие деньги. Странно это. Надо проверить. Дождавшись, когда Питер соберется и покинет квартиру, Хоррор быстро соскочил с кровати и начал спешно одеваться. Лишь бы успеть проследить за ним. Несмотря на то, что он запомнил то место, которое было указано на карточке, все же, еще неизвестно, именно туда направляется Питер или нет. А потому, терять его из виду было нельзя. Схватив куртку и наспех надев обувь, Хоррор выскочил из квартиры и побежал вниз изо всех сил, на ходу натянув на себя верхнюю одежду. Сколько времени он потерял на сборах? Минуты три от силы, Питер наверняка еще не успел далеко уйти. Впрочем, Куинн не ошибся. Вылетев из здания, парень чуть не столкнулся с собственным братом, но вовремя успел остановиться и спрятаться за машиной на парковке возле общежития. Любых пересечений лучше избегать, иначе могут возникнуть ненужные проблемы. Их и без того по горло хватает. Как можно осторожнее идя по пятам за Питером, Хоррор тысячу раз проклял гололед. На открытых пространствах и длинных пустующих улицах оставаться незаметным и без того было трудно, не хватало еще поскользнуться и попасться с поличным. Как тогда объясняться? «Доброе утро, брат, я тут ночью пошарился у тебя в карманах и нашел кучу бабла. Подумал вот, что ты нашел новую работу. Решил поинтересоваться, куда это ты устроился, но утром проснулся слишком поздно, а твоего возвращения ждать было влом»? Усмехнувшись собственным мыслям, Хоррор и сам не заметил, как Питер свернул в сквер. Неужели и правда его новое рабочее место находится здесь? Вряд ли за раздачу листовок или уборку снега в общественном месте можно получить столько денег. Значит, остается что-то совсем неизведанное. Что-то опасное? Кровь закипела от предвкушения и любопытства. Детское воображение порой способно вырисовывать такие несуразные картины в голове, что хоть целую книгу пиши. Особенно сильно фантазия разыгралась, когда Питер направился к бункеру. Дождавшись, когда старший брат минует ворота, Хоррор быстро спустился на площадку рядом с бункером и осторожно выглянул из-за лестницы. Нужно как-то незаметно спуститься в эти катакомбы, не попасться на глаза Питеру, и при этом самому не потерять его из виду. Младший Куинн почувствовал себя героем какой-то компьютерной игры. Словно он выполняет шпионскую миссию: прокрасться, собрать информацию и уйти незамеченным восвояси, будто его там и не было. Однако в жизни все это оказалось гораздо труднее воплотить в реальность. Глубоко вдохнув и собрав всю волю в кулак, он неуверенно прошагал до ворот и как можно тише открыл их. Пока вроде все хорошо. Опасливо посмотрев на ведущую в подземелье лестницу, парень напряженно сглотнул. Думать о том, плохой была эта идея или нет, уже поздно. Раз пришел, значит, нужно довести начатое до конца. Ощущая легкий страх, парень ступил на верхнюю ступеньку. Ну что может быть опасного в этом месте? Это же Питер! Он и опасность — вещи несовместимые. Скорее, он и скука — вот это да, это соответствует канону его жизни. Быстро рванув вперед, Хоррор чуть не вскрикнул, увидев в паре метров перед собой брата, неспешно прикладывающего пропуск к какой-то панели. Боясь оказаться замеченным, Куинн под грохот шумно открывающихся дверей прижался к противоположной им стене и осторожно прошагал на цыпочках прямо за спину брата. Пока, слава богу, не заметил. Как только двери открылись, Хоррор захотел взвыть. Впереди огромный, почти бесконечный тоннель, ведущий неизвестно куда. И ведь даже прятаться в нем негде! Еще и какие-то люди там стремительно идут вперед. И Питер пошел. Растерявшись, Хоррор не знал, что делать. Двери уже начали закрываться, а он по-прежнему не мог собраться с духом, чтобы или пробежать вперед, или сдаться и вернутся домой. Взгляд уцепился за вентиляционные люки, идущие по низу забетонированных стен тоннеля. Была ни была. Зажмурившись, Хоррор резко рванул вперед и в последний момент проскользнул через узкую щель между дверью и стеной. Дыхание сбилось. А ведь еще пара секунд, и его могло бы расплющить. Вот тебе и решил проследить за братом. С трудом отдышавшись, парень осторожно прополз к стене с люком и присел на корточки. Лишь бы он снимался, в противном случае, проблем не миновать. Вряд ли у него получится до конца тоннеля оставаться незамеченным. Если, конечно, кроме Питера и всех этих людей впереди сюда никто не пойдет, то шансы есть, но это слишком маловероятно. Внимательно осмотрев решетку на люке, мальчишка занервничал. Нужно всего-то открутить четыре винта, но как это сделать без нужных инструментов? Придется использовать любые подручные средства. К сожалению, отвертки среди них нет. А надо бы такую нужную вещь носить с собой всегда. Кто знает, в жизни всякое может случиться. Например, то, что происходит сейчас. Пошарившись в своих карманах, Хоррор нашел только две вещи, которые могут помочь в этом деле. Ключи и чисто случайно оказавшиеся с собой ножницы. — Может, прокатит, — пожал плечами парень, принявшись как можно быстрее отвинчивать вентиляционную решетку лезвием ножниц. Первый винт дался с трудом. Зато остальные три открутились настолько легко, что Хоррор и не заметил, как решетка начала падать со стены. Вовремя сообразив и успев поймать ее до столкновения с бетонными полом, парень облегченно выдохнул. Пронесло. Осторожно протиснувшись в вентиляционный люк, он попытался вставить решетку обратно в стену, но просто так держаться она не хотела. Шикнув что-то неразборчивое себе под нос, Хоррор оставил решетку на полу, надеясь на то, что ее никто не заметит, и начал ползти по достаточно просторной шахте. Хотя, просторной она была только для ребенка. Взрослый человек здесь если бы и поместился, то только с большим трудом. Каждое движение казалось невообразимо шумным. И почему в фильмах и играх такой трюк всегда прокатывает на ура, а как в жизни, так сразу все оказывается не так-то просто? Крайне медленно передвигаясь по шахте, Хоррор начал проклинать свое любопытство. Ну ведь он совсем не любопытная натура, с чего бы вдруг появился такой интерес? Действительно ведь проще было дождаться брата с работы и все у него узнать лично. А так, может произойти просто все, что угодно. Но нет, даже самый ленивый ребенок на свете всегда каким-то образом умудряется находить приключения на свою пятую точку. Как оказалось, достаточно шумное передвижение по вентиляции — это цветочки. Все шло относительно прекрасно, пока шахта не устремилась вверх. Вот же строители, если делали вентиляцию внизу, так и оставили бы ее на нижнем уровне. Мало того, что Хоррор около часа просто полз, сам не зная куда, теперь еще и это. Протяжно взвыв, парень резко прикрыл свой рот ладонями и навострил уши. Сейчас еще не хватало до кучи самого себя сдать по глупости. — Все почти готово, — донесся откуда-то мужской голос снаружи. — Через пару дней проект будет завершен, — скорее всего, кивнул второй собеседник. Голос тоже мужской, но моложе. Вероятно, его обладателем является еще юноша. Прислушавшись, Хоррор замер. Даже дышать старался как можно реже. Появилось ощущение, словно кровь в жилах застыла, а пульс остановился, чтобы не мешать случайному подслушиванию. Хотя, разве не с этой целью Куинн сюда пробрался? — Если тест оружия на полевой территории окажется удачным, то, считай, запуск основного произойдет с нейтральной зоны, — радостно заключил мужчина. — Все-таки решили проводить тест на пограничном поле? — удивился юноша. — Кстати, я так до конца и не понял, с нейтральной зоны атакуют нас же? Это ведь для того, чтобы отвести подозрения и обвинить в этом какую-нибудь совсем непричастную страну? — Да, — согласился мужчина, — начнется конфликт, который с нашей помощью и помощью стран-сотрудников развяжет войну. — И тогда нам хорошо заплатят за оружие и схему проекта, — сделал умозаключение юноша. — Вовремя, однако, я сюда попал. — Нет, сам проект мы не будем продавать, — выдохнул мужчина. — Почему? — удивился тот. — Во время войны обстановка слишком накаленная, — строго изрек мужчина. — Раз используют оружие, два, и все просто уничтожат друг друга и весь мир за компанию. — Кстати, ты слышал слухи о том, что подручный Дона в последнее время часто конфликтует с Боссом? — внезапно перевел тему юноша. — Кросс-Кросс, это явно не нашего ума дело. — Мне что-то подсказывает, что грядут глобальные перемены внутри нашей семьи. — Семьи… — Хэй, я слышал, что ты с женой отдал своих детей в детдом, это правда? — снова перескочил на другую тему Кросс. — Пустые слухи. — Да ладно, я прекрасно помню, что у тебя были дети. — Давай ты просто не будешь совать свой нос не в свое дело? — рыкнул мужчина. — Тебе какая вообще разница? — Просто я тоже боюсь, — резко остановился Кросс, — ведь нельзя предугадать, чем все закончится. У нас внутри семьи интрижек хватает, а тут еще и попытки развязать войну. Сперва бы здесь все в порядок привели. — Босс почему-то считает хорошей идеей набор работников извне, привлекая их прибыльной работой, а потом держа их в страхе и заставляя выполнять все приказы, — с ноткой осуждения в голосе сказал тот. — У нас много тех, кто против такой системы, — казалось, словно Кросс специально ведет разговор к тому, чтобы настроить своего собеседника против их главаря. — Кажется, Босс уже староват для своей должности. — И в то же время, хорошие ученые и инженеры просто так на дороге не валяются. Этих-то с трудом собрали, а без такого набора проект реализовывался бы еще порядка десяти лет, — шумно выдохнул мужчина. — Когда-то Дон для меня был сродни отца, а сейчас я начинаю сомневаться в нем. — Аккуратнее с такими заявлениями. — Да ладно, ты сам не так давно заливал про конфликты на верхушке, перевороты и недееспособность босса, не зная ничего о моем отношении ко всему этому. Проверь, уж я-то наверняка знаю, когда и что можно и нельзя говорить. А вот тебе следовало бы быть осторожнее. Голоса становились все дальше и дальше. Но следовать за ними не было ни малейшего желания. Да и возможности, в общем-то. Пребывая в шоковом состоянии, Хоррор еще долго лежал на одном месте и был не в силах сдвинуться хотя бы на миллиметр. Все тело уже начало затекать. Надо срочно убираться отсюда и как можно быстрее. Сейчас даже захотелось запихать самому себе в глотку проклятое желание проследить за братом, этот детский интерес, это рвение к опасности и желание почувствовать адреналин в крови. Питер влип по самое горло. И это даже не шутка. Знает ли он, во что влез? Предполагает ли? Не важно, главное — поскорее развернуться и уползти обратно, подкараулить кого-нибудь у тех дверей и постараться снова проскочить, оставшись незамеченным. Игровой запал пропал. Чувствовать реальную угрозу, однако, совсем неприятно.***
Казалось бы, второй рабочий день, а все уже идет как по маслу. Адаптироваться в этой среде оказалось легче, чем продумывать банкетный стол в ресторане. Все сотрудники очень сговорчивы и доброжелательны, правда немного нервные и вздрагивают от любого резкого движения в стороне. Был даже один кадр, который через каждое слово повторял: «я ничего такого не имею в виду, но…». Порой это сильно напрягало. Однако все люди ведь разные. У всех свои причуды. Ребята из отдела синтеза вот вообще за всю смену ни слова не произнесли. Склад находится как раз рядом с этим отделом, и Куинн сам видел, что там работают весьма молчаливые люди. Это, кстати, было как-то странно и пугающе. Зато, проходя мимо информационного отдела, удалось краем уха услышать, что ориентировочно через две смены будет важный для всех работников день. Выходит, послепослезавтра. Внутри забурлил непреодолимый интерес. Надо будет обязательно прийти на работу в этот день. Вот, вроде бы, приготовил пару чашек латте, помог отнести коробки с использованным оборудованием на склад, там же отсортировал колбы с различными веществами, протер пыль, и все это за полный десятичасовой рабочий день — вот тебе и заработал пять с половиной тысяч долларов. Не семь, конечно, но и работа была легче, чем вчера, так что грех жаловаться. Питер даже удивился, что вышло достаточно много для такого дня. Просто работа мечты для такой зарплаты. Всего ведь за пару дней можно скопить хорошую сумму. — Быть материалистом хорошо только в меру, — вырвал Питера из глубоких раздумий тихий голос девушки под боком. — Все прелести жизни открыты только при хорошем финансовом состоянии, — задумчиво подметил мужчина, переведя взгляд с пустоты на сидящую рядом Лолу. А ведь когда увлеченно думаешь о чем-то, совсем не замечаешь этого пронизывающего холода на улице. Сидеть на лавочке в парке в такое время года определенно не лучшая идея. Жаль, что Лола отказалась пойти куда-нибудь. А ведь Питер мог бы устроить ей самый лучший и незабываемый вечер в ее жизни. По крайней мере так считал сам Куинн. — Они-то открыты, но зацикливаться на желании получить больше — нехорошо, — выдохнула Хоффстедер. — Что плохого в желании жить хорошей жизнью? — спросил мужчина, недоуменно покосившись на девушку. — Жизнь, в которой кроме денег нет больше ничего — не жизнь вовсе, — пожала она плечами. — Но в моей жизни кроме денег есть много всего, — возразил Питер, — неужели ты правда считаешь, что я зациклился? — Ты хоть знаешь, что происходит с твоим братом? — спокойно поинтересовалась она. — Ты тоже знаешь о том, что он курит? — удивился Куинн. — Мы вчера сильно поругались, неудобно теперь домой возвращаться, — вполголоса сказал он, стыдливо опустив голову вниз. — И все? — вопросительно изогнув брови, Лола осуждающе покачала головой. — Боже, я даже говорить ничего не стану по поводу того, что ты не знаешь о том, что Хоррор оказался на первой полосе «голоса Прайма». — Что?! Тяжело выдохнув, девушка достала телефон из кармана и, подключив интернет, быстро загрузила сайт городской газеты. Открыв нужную статью и протянув телефон Питеру, она зевнула и без каких-либо вопросов легла на плечо мужчины. Все же, не стоило всю ночь сидеть за разработкой дизайна целого дома. Надо было хотя бы часик вздремнуть. Заметив, с каким обескураженным видом Питер читает статью в телефоне, Лола тихо обратилась к нему: — Сперва ты был поглощен мыслями о несправедливости жизни, теперь за два только дня с головой ушел в новую непонятную работу и так ничего и не понял, — поставив подбородок на мужское плечо, девушка настойчиво протянула: — ты нужен брату, Питер, брату. — Кажется, сегодня дома будет скандал, — заметно помрачнев, изрек старший Куинн. — А какой смысл ругать его? Какой смысл в этих скандалах? — Но… — Никаких но, — резко перебила Питера Лола. — Вместо скандала лучше просто поговори с ним, поинтересуйся его жизнью и ненавязчиво направь на нужный путь. В его возрасте ему не грозит уголовка, зато утопание в грязи с головой — еще как. — Да разве он что-нибудь поймет? — обреченно вымолвил Питер, взмахнув руками. — В их возрасте ругань — самая бесполезная штука. Вообще это в любом возрасте бесполезно, — нахмурилась Хоффстедер, отпрянув от Куинна. — Такова человеческая натура. Ненавязчивость, пробуждение интереса к чему-либо и тонкие намеки — лучшие средства для воспитания. Главное, прояви элементарный интерес к его жизни. — Но я и так ей интересуюсь… — В мечтах? В своем маленьком мирке в голове? — съязвила Лола. — Это не то, ему нужен ты в настоящем, а не в твоих фантазиях. Ты же сам себе постоянно лапшу на уши вешаешь. — Что ты можешь знать? — шикнул на девушку Питер, нахмурившись от подобных заявлений в свою сторону. — Тут не нужно много знать, чтобы понять, — пожала плечами та. — Ага, и теперь я — полный идиот, неспособный ничего понять? — нарочито иронично изрек мужчина. — Нет, но если все так и будет продолжаться, то именно им ты и станешь, — устало выдохнула Хоффстедер, вымотано посмотрев на явно рассердившегося Питера. Из-за нахлынувшего недовольства он еще долго хмурился, фыркал себе под нос, что-то ворчал, но так и не мог подобрать слов, чтобы ответить что-то более-менее вразумительное. — В любом случае тебя это не касается, — мрачно изрек Куинн, резко поднявшись с лавочки и стремительно направившись в сторону дома. — Смотри-ка, яблочко-то от яблони недалеко падает, — бросила ему вслед Лола, развалившись на лавочке и устремив взор в чистейшее ночное небо. Переборщила или нет? Наверное, все же была слишком груба, но иначе Питер так ничего и не поймет. Однако все-таки надо будет извиниться. Но не сейчас, позже. Пусть пока все обдумает.***
Чувство вины губительно. И оно ужасно раздражает. Виноват в смерти родителей, виноват в ужасных условиях своей же жизни, виноват в невоспитанности брата. Всегда во всем виноват. И этим уже начинают тыкать прямо в лицо. Внутри бушует злость. Не на Дориана, не на Лолу и даже не на Хоррора, а на себя. Только на самого себя. Что Дориан неоднократно указывал Питеру на излишнюю озабоченность деньгами последнего, что Лола сейчас задела эту тему. И ведь они правы. Питер правда слишком поглощен заботами о материальном. Даже Хоррор уже указал на это прямым текстом, прямо в лицо. Могут ли быть еще какие-то сомнения? Определенно, нет. Старший Куинн вновь облажался. Блуждая мимо прилавков магазинов по пути домой от парка в соседнем микрорайоне, Питер еле перебирал ногами по снегу и много думал. Очень много думал до тех пор, пока не столкнулся с каким-то человеком, по инерции извинившись за свою неосторожность перед… воздухом, так как не успел он и слова сказать, а этого человека уже и след простыл. Окружающий гул вновь ударил по ушам, будто пытаясь удержать Питера в реальности. Яркие вывески, шумные зазывалы, толпы людей, куча машин, — всего этого ранее словно не существовало, а теперь вдруг появилось откуда ни возьмись. Взгляд случайно упал на витрину книжного магазина, обклеенную брошюрами с акциями, новостями о новинках и какой-то рекламой. «Когда тебе начинает казаться, что все, это конец, не обольщайся, — это лишь начало» — бросилась в глаза цитата из рекламного постера и поглотила все внимание мужчины. — И что бы не происходило, надо двигаться дальше, — обречено выдохнул Питер, стремительно продолжив путь домой. Да, он упустил из виду брата. Да, он прожег впустую несколько лет своей жизни, занимаясь не тем, чем стоило бы. Но ведь всегда есть возможность остановиться, задуматься и повернуть в другую сторону, выбрав новый путь. И первым поворотом будет спокойный разговор с Хоррором о прошлом, о настоящем, о будущем. Как и говорила Лола, нет смысла в скандалах. Питер даже конфликтные темы поднимать не станет и будет всячески избегать их появления. Просто поговорит. Просто направит. По крайней мере попытается.***
Завязать диалог после ссоры оказалось не самым легким делом. Начать разговор с Хоррором — это в принципе что-то из разряда невозможного. Квест смертельного уровня сложности для самых отчаянных. Было трудно придумать повод даже для того, чтобы вытащить молчаливого брата из комиксов и перекинуться с ним хотя бы парой фраз. Хотя, ляпнуть что-нибудь было нетрудно, труднее было собраться с духом и вообще как-то пересечься с Хоррором. Младший все лежит в спальне, все читает и не выходит даже на перекус. Неправильно это, совсем неправильно. Не раз Питер делал глубокий вдох, не раз поднимался со стула, не раз выходил из кухни в коридор, но постоянно все это заканчивалось решительным ступором. Он не мог перебороть самого себя и переступить порог спальни. И у него это не получалось ровно до тех пор, пока Хоррор сам не вышел в коридор, где случайно столкнулся со старшим. Правда внимания он на это не обратил от слова совсем. Чтоб это убийственное молчание… Ощущая ужасную неловкость от случайного столкновения практически на пороге комнаты, Питер все же зашел в спальню. Здесь ведь не может быть ничего страшного. Можно просто лечь, прикрыть глаза и попытаться расслабиться. Тогда Питер думал, что это поможет ему заговорить с Хоррором. Но, к сожалению, это помогло ему только уснуть. И самое противное — начало нового дня ничем не отличалось от предыдущего. Все та же мертвая тишина, все та же неловкость, все та же неспособность собраться с духом и хоть слово вымолвить. А в прочем… — Что читаешь? — осторожно поинтересовался Питер, перевалившись со спины на бок на кровати и с неприкрытым интересом посмотрев на лежащего на полу брата. — Леденящих, — коротко ответил Хоррор, покосившись на Питера. — Я слышал, что это книга… — удивился мужчина. — Это и книга, и комикс, и игра, и фильм, — со скучающим видом перечислил все интерпретации одного произведения мальчишка. — Вот как… — задумчиво протянул старший Куинн, потупив взор на потолок. Вновь в комнате воцарилось гнетущее молчание. Нет, не это нужно Питеру, совсем не это. — А что там? — вновь поинтересовался мужчина. — Мистика, ужасы, детектив, — равнодушно изрек мальчишка, медленно перелистнув страницу. — А сюжет? — не унимался Питер, чем начинал уже немного раздражать младшего. — Долго рассказывать, здесь много сюжетных линий и героев. — Интересно? — Это одна из моих любимых серий комиксов, — опустив журнал с комиксами на грудь, показательно закатил глаза Хоррор. — Книга, кстати, тоже интересная. Читал однажды у подруги. — А есть разница между книгой и комиксами? — Как и всегда, конечно есть. В книге более полная история, лучше расписан весь тамошний мир, а в комиксах же все коротко и по делу. Мне книга больше нравится, но здесь иллюстрации сочные и читать много не нужно. — Не любишь читать? — Не особо. И снова воцарилось треклятое молчание. Питер начал нервно теребить пальцы на руках. Нужно было думать, активнее думать. О чем еще можно просто поговорить с тем, кто в принципе не особо любит разговаривать? Хоррор же, вернувшись к увлекательному миру леденящих, совсем забыл о недавнем разговоре. Этот короткий диалог определенно был очень странным, однако, особо не волновал. В отличие от судьбы одного из героев другой истории. — Я тут хорошую работу нашел, — вновь резко оборвал тишину Питер. — Теперь не нужно пахать сутками за гроши, и мы даже скоро сможем переехать на хорошую квартиру, а еще, если хочешь, можем куда-нибудь съездить. — Я знаю о твоей работе, — безразлично отрезал мальчишка. — Откуда? — удивился мужчина, резко поднявшись с кровати. — Проследил за тобой и, знаешь, лучше бы тебе бросить это дело, да поскорее, — по-прежнему безэмоционально сказал парень, вновь перелистнув очередную страницу. — Почему это? — вопросительно изогнул бровь Питер. — А что, нравится участвовать в разработке орудия для разжигания конфликта мирового масштаба и развязывания войны? — почти саркастично спросил Хоррор, обратив внимание на озадаченное выражение лица брата. — Что?! — Что слышал, то и говорю, — пожал плечами парень и снова вернулся в мир «леденящих». — Это преступная контора, — добавил он. — Откуда тебе знать? — фыркнув, Питер вновь лег на кровать и отвернулся. — Говорю же, проследил и подслушал двоих работников. Питер смолк и задумался. Спорить не хотелось от слова совсем. Однако ему же сказали, что проект правительственный. Да и вряд ли так много ученых стало бы работать на преступников. И все же, с чего бы вдруг Хоррору вообще так говорить? Вряд ли он решил развести брата, он о таком даже думать поленился бы. Повернувшись обратно лицом к младшему, Питер тяжело вздохнул. А ведь Лола тоже сильно сомневается в этой работе. — Что-то еще? — поднял взгляд на Питера из-за журнала Хоррор. — А? — недоуменно хлопнул глазами мужчина. — Ну… — задумался он, — как дела? — Хах? Чего это вдруг? — отложив журнал в сторону, мальчишка скрестил руки на груди и, наклонив голову вбок, выжидающе посмотрел на брата. — Ну… — замялся Питер, — я просто понял, что мы с тобой так ни разу нормально и не поговорили за все годы, вот… — Да неужели? — иронично протянул парень, закатив глаза. — Эм… Кхм… — нахмурился старший. Ужасно сильно хотелось как-то возразить на такой вопрос, но нужно держать себя в руках, иначе спокойно поговорить так и не получится. — А те взрослые ребята, кто они? — Моя подруга Макс и просто ворчливый товарищ Тилль — эталон человека, который вечно чем-то недоволен, — усмехнулся Хоррор, развалившись на полу и потянувшись. В последние пару дней он совсем мало спал, из-за чего все тело ломило от легкой слабости. — Разница в возрасте не мешает общению с ними? — Да нет, разве что Тилль порой ведет себя как капризный ребенок, — ухмыльнулся младший. Учитывая то, что Хоррор даже журнал убрал, он готов к разговору. Только вот Питер опять замялся, не зная, о чем еще говорить. — А в школе как? — само вырвалось у мужчины первое, что пришло ему на ум. — Задолбали, — отрезал парень. — То есть? — Вступи в клуб, без клуба никуда, все ученики должны быть активистами, — изменив голос и немного покривлявшись, передразнил учителей Хоррор, — тьфу, — сплюнул он воздух в сторону, поморщившись. — Ты так и не вступил? — И не планирую, нафиг надо? — Эти клубы помогают найти свое призвание, — рассудительно изрек мужчина, при этом прекрасно понимая, что Хоррору об учебе-то думать лень, а о какой-то внеучебной деятельности — подавно. — Я не хочу ничего искать. — А как же будущее? — Мне все равно. — Нужно ставить себе цели и идти к ним. — Предпочитаю плыть по течению, — спокойно протянул парень, показательно изобразив волну рукой. — Это неправильно, — не унимался Питер. — Не тебе мне говорить о правильности и не правильности чего бы то ни было, — нахмурившись, прошипел Хоррор. Его просто раздражает, когда ему указывают, что нужно делать, а что не нужно. — Не пропускай эти слова мимо ушей! — настоял мужчина, однако младший Куинн ничего на это не ответил. Лишь устремил свой взгляд в потолок и глубоко вдохнул. Вновь воцарилось всепоглощающее молчание. — Может, сходим куда-нибудь? — старший не прекращал пытаться установить какой-нибудь контакт с братом. — Не хочу. — Поговорим? — Уже. — Чаю? — почти безнадежно предложил Питер, уже не зная, что еще можно сказать. На этот раз Хоррор не спешил с ответом. Задумался, нахмурился, зажмурился, а потом резко открыл глаза и спокойно ответил: — Давай. — Сейчас приготовлю, — охотно кивнул старший. Спешно поднявшись с кровати, Питер вышел на кухню и навалился на тумбу рядом с плитой. Шумно выдохнув, мужчина слегка ударил себя по щекам, как бы говоря самому себе собраться с духом. Это, оказывается, ужасно тяжело. А ведь он никогда и не подумал бы, что разговор с братом будет настолько напряженным. Впрочем, Питеру не раз говорили, что Хоррор крайне тяжко идет на контакт. Теперь он и сам в этом убедился. Вроде отвечает, но так, что до костей пронизывает немое: «оставьте меня в покое и сгиньте с моих глаз куда подальше». Наполнив чайник водой и поставив его на плиту кипятиться, мужчина нервно принялся обдумывать план своих дальнейших действий. Нужно вновь попытаться завязать беседу, да как-нибудь так, чтобы заинтересовать в ней и самого Хоррора. Вот только как это сделать? Может, попробовать разговорить его, и он сам начнет поднимать интересные ему темы, а Питер просто их подхватит? Бросив беглый взгляд на календарь, старший Куинн тяжело выдохнул. Хотел все выходные уделить брату, а они уже близятся к концу. Будет ли хоть какой-то прогресс в их отношениях до конца вечера? Получится ли у Питера поддержать диалог длиною больше, чем в пару простых вопросов и односложных ответов? Если бы не ходил слух о том, что завтра на работе какой-то очень важный день, Питер и завтра провел бы с братом. Но нельзя пропускать, мало ли, вдруг будет встреча с начальством или еще что-то действительно очень важное. Кто знает. Пока Питер одну за другой перебирал мысли о возможных причинах важности завтрашнего дня для проекта, Хоррор уже тихо прошел на кухню, сел напротив брата и начал пронзать его сосредоточенным взглядом. Заметив Хоррора, мужчина напряженно сглотнул. Все же, находиться в одной комнате с ним для Питера все еще было очень тяжело. Кроме того, этот взгляд просто убийственный и пугающий. Питер боялся даже спросить, в чем дело. С чего вдруг такое… внимание? В отношении Хоррора в принципе любые вещи сложно назвать своими именами. Особенно если они касаются общения. Впрочем, Питеру даже не пришлось ничего говорить. Хоррор сам спросил: — Как погибли родители? Эти слова разнеслись по кухне словно удар грома среди ясного неба. Вздрогнув, мужчина занервничал. Он еще никому не рассказывал о событиях того дня. — Это, — тяжело дыша, неуверенно начал Питер, — моя вина… — тихо прошипел он. Хоррор выжидающе посмотрел на брата. Давно пора было обсудить эту тему. Однако, видя, с каким трудом после заданного вопроса Питеру удавалось стоять на месте, как он пытался унять подступившую дрожь и как он забился в угол, младший почувствовал себя весьма паршиво. Тема-то больная. Не стоило, наверное, вот так рубить ею с плеча. — Знаешь, когда-то в нашей небольшой семье к Рождеству относились с особым трепетом, — присев за стол рядом с братом, начал Питер. — Родители даже не желали начинать торжество, если за круглым столом еще не собрались все самые-самые близкие родственники. В тот день их было немного, лишь бабушка с дедушкой, которые вот-вот должны были прилететь на самолете с горнолыжного курорта в Швейцарии, — бегло проговорил он. — Все уже было готово к очередному празднованию, и тут мама попросила меня съездить в аэропорт, чтобы встретить ее родителей. А мне так не хотелось выходить из дома, — обреченно протянул мужчина, — я не любил холод, не любил зиму и уж тем более не любил шумные аэропорты. Уперся как баран и ни в какую не соглашался. Тогда родители уехали туда сами. И все вроде было нормально, но часа через три внутри кошки заскреблись, ведь они все не возвращались. Глубоко вдохнув, Питер стих и потупил взгляд на свои подрагивающие руки, сложенные на столе. — До того момента все мои мысли были заняты лишь тем, чтобы ты не проснулся до их возвращения. Мне нравилось с тобой водиться, играть, но в тот день у меня было ужасное настроение. Еще пару часов я провел в утомительном ожидании, а как только часы пробили двенадцать, я запаниковал. Прямо очень сильно запаниковал, — вновь прервавшись, мужчина сжал руку в кулак и нерешительно продолжил: — и тут раздался звонок на всю квартиру. Сперва казалось, что меня отпустило. Но чем ближе я подходил ко входной двери, тем больше начинал паниковать снова, — выдохнул он, заметно напрягшись. — Родители ведь взяли с собой ключи, вряд ли бы они стали звонить в дверь. Наверное, единственное утешение я находил в мысли о том, что мама и папа задержались внизу, а бабушка и дедушка поднялись первыми. Но когда я открыл дверь, — поджав губы и нахмурившись, Питер уже даже не стал сдерживать подступившую дрожь, — это треклятое «соболезнуем» от полицейских, — болезненно прошипел он. — Родители ведь даже пары кварталов от дома не проехали, так как попали в аварию из-за того, что их занесло. Я поверить своим ушам не мог, думал, это такой очень плохой розыгрыш. Отец ведь всегда прекрасно водил, что могло в этот раз пойти не так? — быстро протараторил мужчина, навалившись на стол и разжав кулак. — Как оказалось, обледеневшая дорога — это то, что не может подчинить даже автомобилист с самым стойким нравом, — потупив потускневший взгляд в никуда, Питер прикрыл глаза. — Это был ужасный день, и с каждым мгновением он становился все хуже. Я не знал, что делать, куда бежать, к кому обратиться. Решил, что, наверное, бабушка и дедушка совсем заждались в аэропорте, раз родители до них так и не доехали, но и тут я прогадал, — ударил он по столу, — я не смог дозвониться ни до нее, ни до него. Зато мне ответили в аэропорте еще одним «соболезнуем», ведь названный мной рейс потерпел крушение, попав в самый эпицентр бури, — вспылив, почти что прокричал мужчина, резко стихнув. От этого рассказа по спине пробежали мурашки, и на душе стало паршиво. Тяжело и неприятно. Словно колючий осадок рассыпался. А Питер внезапно… улыбнулся? — Дедушка Морти никогда не скупился на колкости. Он всегда аргументировал это тем, что нет лучшей мотивации для человека, чем пара иголок под мягкое место, — усмехнулся теплым воспоминаниям мужчина, — а наша мама, Лили, когда-то сильно обижалась на него из-за этого, но потом смирилась, тогда же смирился и я, переосмыслил все. Забавным он был человеком… — Ты любил деда? — осторожно спросил Хоррор, наблюдая за резкой сменой эмоций на лице Питера. — Я с ним почти все свое детство провел, — вздохнул тот, — он меня вырастил, а я все его учения выкинул из своей головы далеко и надолго после всего, что произошло… Ужасный я человек, — укорил сам себя он. Хоррор хотел уже как-то возразить, но не знал, как. Поэтому лишь продолжил задавать вопросы о семье, которую он никогда не помнил и не знал. — А бабушка? — Вечный позитив в двух словах, — снова улыбнулся Питер, — светская аристократка на вид, но очень простая в общении женщина. Она особенно тепло относилась к тебе, — кивнул в сторону Хоррора старший, — даже… — засуетившись, мужчина подорвался с места и убежал в спальню. Вытащив пару каких-то коробок из-под кровати, он начал торопливо их раскрывать. Хоррор с неприкрытым любопытством наблюдал за всем этим. Как только Питеру удалось открыть одну из коробок, парень обомлел. — Она очень любила вязать и в свое время связала много вещей, в том числе и для тебя, — тепло улыбнулся Питер, достав из коробки совсем малюсенькие носочки с инициалами Хоррора. Обескураженно приняв и осмотрев вещи, сделанные руками покойной бабушки, парень упал на кровать. Казалось, словно сердце защемило. Что-то сжалось внутри, а к горлу подступил ком. С трудом несколько раз глубоко вдохнув, младший Куинн вновь обратил взгляд на коробку. На самом верху теперь лежал свитер с изящно вышитым именем «Лили». Заметив, куда обращен взгляд Хоррора, Питер шумно выдохнул. — Мама была очень деловой женщиной, но ни при каких обстоятельствах и никогда не забывала о семье. Обо мне и тем более о тебе. Убежденная католичка и фанатичная почитательница бога, — ухмыльнулся Питер. — Ради всего святого! — иронично воскликнул он. — Она в день не по разу постоянно читала молитвы, даже за любым мелким перекусом. — А отец? — Коул Куинн… — сказал мужчина со светлой улыбкой на лице и тихо посмеялся, — откровенный бездельник, но прекрасный человек. Только вот до ужаса ленивый. Порой он мог налить себе чай и не выпить его только потому, что просто лень и «он все силы потратил на наливание воды в кружку, а ведь еще вскипятить чайник надо было», — махнул рукой Питер, — он всегда хорошо шутил, особенно над самим собой. — А почему ты… — начал Хоррор, но резко смолк, несколько раз обдумав, стоит ли задавать такой вопрос. Однако не задать его младший не мог, а потому почти полушепотом спросил: — Почему ты винишь себя в их смерти? — Не они, а я должен был поехать в аэропорт в тот день, — разбитым голосом изрек мужчина, покачав головой, — конечно, самолет этим нельзя было спасти, а вот родителей… И правда, о таком нелегко говорить. Однако из выслушанного рассказа Хоррор не стал бы обвинять брата во всем. Нет, он не виноват, он же не мог повлиять на погодные условия, не мог устранить гололед, не мог предотвратить аварию. Ну, да, не поехал он в аэропорт, и что с того? Он же не намеренно это сделал, такова воля случая. Эх, судьба-судьба… — А родители отца? — Их я не знал, папа был в сильной ссоре с ними, поэтому наша семья никогда не общалась с ними, — пожал плечами Питер. Чайник вскипел. Засуетившись, мужчина подорвался с места и принялся спешно наливать чай. Какая-то неловкость душила изнутри. — Можем посмотреть леденящих, — внезапно предложил младший Куинн, о чем-то задумавшись. Удивленно раскрыв рот, Питер не сразу нашел, что ответить на столь неожиданное предложение со стороны Хоррора. — Пожалуй, я бы что-нибудь полегче посмотрел, — сделав глубокий вдох, изрек мужчина. — Какую-нибудь комедию? — Ага, что-то типа того, — кивнул Питер, почувствовав внутри приятное тепло, разливающееся по всему телу. Кажется, лед начал таять. Даже прежнее напряжение более совсем не ощущалось, оно словно испарилось.***
И все-таки будни есть будни. Они неизменны, а рутина неизбежна. Однако такую работу в принципе сложно назвать рутинной. Широко зевнув и лениво подойдя к экрану задач, Питер остановился и потянулся. Кто бы мог подумать, что у него все-таки получится наладить отношения с Хоррором. Просмотр комедии помог избавиться от остатков негатива в создавшейся между братьями атмосфере. Кроме того, этот фильм словно разрушил ту стену, что не один год разделяла их друг с другом, что позволило наконец-то нормально поговорить, рассказать друг другу истории из своих жизней, узнать друг друга получше. Да и сам факт оживленной беседы с братом до утра был удивителен. Во всяком случае, после этого разговора на душе стало очень тепло и приятно… И эти чувства до сих пор тлеют внутри. Правда они, вкупе с легким волнением, так и не дали Питеру уснуть перед работой. Еще несколько часов после того, как Хоррор оказался в объятиях сна прямо посреди разговора, мужчина лежал и буравил взглядом ночную темноту. Обдумывал, что ждет их дальше. Может, если удастся скопить достаточно денег, стоит настоять на совместной поездке куда-нибудь? В санаторий или просто на юг. Отдохнуть, провести несколько незабываемых дней в приятной обстановке, да к тому же и вместе. Сонным взглядом осмотрев срочные задания, мужчина уже протянул руку к экрану, но тот моментально потух. Недоуменно моргнув, Питер потупил взор на отключившийся терминал. — Сейчас будет презентация в честь завершения проекта, — донесся чей-то радостный голос со стороны. Оглянувшись, Питер заметил, что все сотрудники, инженеры и ученые стремительно направляются в центр главного зала. Проследовав за ними, Куинн встал прямо перед подобием подиума и начал ждать чего-то вместе с остальными. Все вокруг что-то бурно обсуждали. Так эмоционально и местами даже радостно, что Питер почувствовал себя не в своей тарелке. Он ведь по-прежнему мало чего знает о том, что здесь вообще происходит. За трибуну на подиуме, находящуюся перед главным компьютером, вышел Саенс и жестом попросил всех сбавить тон. В зале резко стало непривычно тихо. — Многие из вас уже неоднократно слышали, что сегодня важный день, — торжественно начал он. — Когда задумки об этом проекте только начали зарождаться в пытливых умах руководителей, наши ученые и инженеры твердили лишь о том, что проект безнадежен. Как минимум потому, что на его реализацию уйдут долгие-долгие годы, но постойте-ка, что я слышу? — артистично изрек Хили. — Уже спустя несколько месяцев плодотворной работы мы готовы взять в руки печать и поставить на проекте статус «завершен»! — восторженно воскликнул он. По залу разлились оглушающие аплодисменты. — И сейчас, прямо здесь и прямо сейчас я с гордо поднятой головой могу сказать, что мы достигли такого успеха лишь благодаря каждому из вас. Благодаря тем, кто не побоялся протянуть нам руку помощи в тяжелые времена. Благодаря тем, кто самоотверженно и всецело отдавал себя этой работе. Сегодня мы завершаем основную и главную часть проекта — конструирование испытательной версии ХЯО-2.0. Каждый из вас сможет лично увидеть, каких результатов мы все вместе добились в работе над этим масштабнейшим проектом, в котором приняли участие даже международные ассоциации исследования ядерных и химических процессов. Не только они, но и каждый помощник, каждый сотрудник — все сделали огромный вклад в развитие этого проекта. И я уверен, в этот раз он оправдает наши ожидания, — сбавив тон, изрек он, в ответ на что по всей базе вновь разлилась волна аплодисментов. — Давайте выразим особую благодарность двум прекрасным дамам за то, что именно они, присоединившись к разработке проекта совсем недавно, полностью преобразовали его структуру и вывели всех нас из непроглядного тупика. Именно и только благодаря их появлению в наших рядах нам удалось закончить разработку за каких-то пару месяцев. Аплодисменты для Саманты Клинтон и Иммы Рихтер — двух невероятнейших ученых нашего времени. Пока очередная волна оглушающих аплодисментов разносилась по базе, Питер краем глаза случайно заметил особенно суетливую миссис Клинтон в стороне, которая вместе с Бэйли и еще одним мужчиной быстро удалилась из зала. Саенс продолжил выражать слова благодарности особенно отличившимся сотрудникам, но Питер его уже не слушал. В голове навязчиво вертелись одни и те же слова. Слова Хильды, слова Хоррора… Все их опасения вдруг возымели силу над разумом Питера. Нервно сглотнув, мужчина почувствовал себя неважно. — Это оружие разрабатывалось только для защиты страны, — словно мантру начал повторять себе под нос Куинн. — Если бы это было так, — горько усмехнулся мужчина рядом. — Эти мразоты всех сотрудников сюда насильно затащили и заставили работать на них, удивительно, что ты не знаешь цели Мафии, — с долей сожаления в голосе изрек он. — Мафии?! — шокировано выпалил Питер. — Хах, кажется, кого-то развели более добрым и красивым словом, чем нас, — иронично протянул мужчина. — Это безнадежно. — То есть этот проект — не задание правительства? — А это уже смешно. На самом деле, никто не знает наверняка, сотрудничает ли правительство с мафией или нет, однако, вряд ли все это создавалось ради сохранения благополучия страны, — обреченно выдохнул он, — семья печется лишь о себе. Остальные для них — инструмент для достижения их целей и ничего более. Но, соглашаясь работать на них, ты обеспечиваешь себе и своей семье неприкосновенность и защиту. Насколько правдивы эти гарантии, еще неизвестно, но если уж у них появились работники, которые даже не подозревают, на кого работают… Не знаю даже, что тут думать, — покачал головой незнакомец в лабораторном халате. Сердце будто остановилось, а потом снова резко и сильно забилось. Да так, что, казалось, оно способно разломать грудную клетку на части. Дышать стало особенно тяжело. Еще и дрожь атаковала. Что б эти приступы паники… Пребывая в растерянно-шоковом состоянии, Питер спешно попытался выбраться из толпы и куда-нибудь убежать. Он сам не знал куда. Лишь бы уйти отсюда. Однако стоило ему проскочить в пустующую часть зала, как его тут же кто-то схватил за шею сзади и сильно ее сжал. — Во время презентации необходимо стоять и слушать, — послышался леденящий душу голос со спины. — В противном случае это будет считаться неуважением к членам семьи. Сильный страх сковал все тело. Питер не мог произнести ни слова. Лишь смотрел в сторону выхода плывущим взглядом и пытался как-то осмыслить происходящее, хоть немного успокоиться, заступиться за самого себя в конце концов. — Не всем известны ваши глупые правила! — на ломаном флорском и с сильным акцентом изрекла какая-то женщина, откуда-то взявшаяся прямо перед Питером. Нахмурившаяся, она, казалось, была способна своими карминово-красными глазами прожечь дыру в ком-либо или в чем-либо. Сложив руки на груди и раздраженно топнув пяткой, женщина рыкнула. — От имени международной ассоциации ученых требую отпустить этого ни в чем не повинного человека! — Вы никто, чтобы выдвигать мне какие-то требования, — прорычал мужчина. — Во имя отца, Ред, отпусти его уже, — вмешалась еще одна девушка. На этот раз, хотя бы знакомая. — И прояви хоть каплю уважения к нашим гостям из других стран, тем более к миссис Рихтер. Если раньше Свап представлялась очень позитивной и общительной девушкой, то сейчас в ней была видна та самая перчинка, о которой задумывался Питер еще в первый рабочий день, когда лишь предполагал, каким может быть тот человек, который заказал двойное эспрессо с ежевичным топпингом и перечным шоколадом. Все же, эта улыбчивая и достаточно миловидная юная леди бывает пугающей. Например, сейчас. Со сведенными к переносице бровями, поджатыми губами и почти маниакальным дыханием. Кстати, вблизи удалось разглядеть еще и шрам на ее щеке. Притом достаточно глубокий. Закатив глаза, Ред все же отпустил Питера и ушел прочь. — Имма, — строго изрекла девушка, имя которой для Питера по-прежнему оставалось загадкой, — возвращайтесь в назначенное место скорее. Горделиво поправив свои темно-медные волосы, Рихтер переглянулась со Свап, кивнула ей и вновь ушла туда же, куда не так давно ушли Клинтоны. Тяжело вздохнув, Свап устало покосилась на Питера. — Что же с тобой делать-то, — Переведя взгляд на стоящего уже в другом конце зала Реда, девушка резко повернулась обратно к Питеру и мило улыбнулась. Как же все-таки быстро и резко она меняет свой настрой. — Беги за Иммой, вместе с ней ты придешь в отдел разработки тестовой версии ХЯО-2.0. Побудь там до конца смены, если кто спросит, скажи, что Берри Свап отправила. Берри, значит. Коротко кивнув, Питер послушно поспешил за Иммой, пытаясь догнать ее. Помнится, Клинтоны искали сторонников. Уж не против мафии ли хотят выступить?***
Молча следуя за ученой, Питер с каждым шагом все больше и больше впадал в ступор. Мало того, что они вышли с территории базы, так еще и свернули вглубь бункера, преодолев длинный тоннель. Надо же, целый отдел вне базы… Проходя по почти бесконечным коридорам с кучей дверей и повторов, Питер постоянно осматривался. Мафия, видимо, вообще по всему бункеру расселилась. Словно это их маленький муравейник. — Как вы тут? — внезапно спросила Имма, заглянув в открытый дверной проем огромного просторного помещения, в центре которого стояла ракета примерно метрового размера. Неужели это и есть ХЯО-2.0? — Мы перепроверили все расчеты после внесенных изменений, — задумчиво сказала Саманта, резко появившись перед глазами Питера. От неожиданности он на мгновение забыл о том, как дышать. — Все должно пройти так, как задумывалось, — кивнул Бэйли, обойдя ракету. — Но есть определенный риск, мы не можем наверняка предсказать, как она поведет себя на практике, — мрачно изрекла Клинтон, с головой уйдя в кучу бумаг в своих руках. — Мне кажется, механизм просто не сработает, — пожал плечами незнакомый мужчина. Крупного телосложения, с грубыми чертами лица, немного рычащим голосом. Сразу видно, этот человек всегда твердо стоит на своем и никогда не прогибается под весом проблем. — Франц, — обратилась к нему Саманта, — смотри, вот в этой формуле, — подойдя к мужчине, Клинтон немного наклонилась к нему и пальцем тыкнула куда-то в лист, — разве эта мощность топлива соответствует тому, которое мы используем? — Хм, — нахмурился он, всерьез задумавшись. — Проверьте, все ли хорошо, у неудачи могут быть ужасные последствия, — обеспокоенно покачала головой Имма. — Вы когда обратно в Мюнхен отправляетесь? — поинтересовался Бэйли, посмотрев сперва на Имму, потом на Франца. — Завтра вечером, — коротко ответила женщина. — Надолго задержаться не можем, у нас девочки дома одни остались. — Ох, я бы не рискнула оставлять своего одного, — еле заметно улыбнулась Саманта. Продолжая стоять в дверном проеме, Питер растерянно бегал глазами с Клинтонов на Рихтеров. Дрожь все еще не отпускала. Да и приступ паники не закончился. — Эй, у вас тут все готово? — раздался хрипловатый мужской голос прямо за спиной. Испуганно оглянувшись, Питер увидел перед собой очередного мужчину. Только вид его был довольно грозным. Немногочисленные, но сильные шрамы на лице, черные как смоль волосы, необычные красно-синие глаза… — Да, все в порядке, ХЯО-2.0 готова к запуску, — уверенно кивнула Саманта, совсем не подавая ни единого признака беспокойства и неуверенности. — Тогда прошу вас проследовать в главный зал для наблюдения за запуском, — кивнул в сторону головой мужчина. — А ты… — посмотрев на Питера, он прищурился. — Это наш помощник, мистер Афтер, — вновь вмешалась Саманта. — Пусть тогда остается здесь и помогает остальным специалистам по запуску с активацией ракеты, — строго изрек он. Вновь пробежавшись растерянным взглядом по Клинтонам и Рихтерам, Питер снова обомлел. Участвовать в запуске этого оружия? Прямо рядом с ним? Сердце словно ушло в пятки. А Саманта, Имма, Бэйли и Франц уже пошли следом за Афтером. — Не бойся, все будет хорошо, — поддержала Куинна напоследок Имма, мило улыбнувшись мужчине. Сделав глубокий вдох, Питер попытался собраться с духом. Вероятно, они хотят подстроить провал проекта. А это значит, что бояться нечего? Но это же мафия… Из-за того, что ХЯО-2.0 не взлетит или не сработает, они вряд ли просто так возьмут и всех отпустят. Скорее, подставят дуло пистолета к голове и заставят работать в два раза больше, чем раньше. Только бы пронесло… Мимо прошло три незнакомых человека. Видимо, это те самые специалисты по запуску оружия. Одно непонятно — зачем им здесь Питер? Почему его «попросили» (скорее, приказали) остаться? Разве может он им здесь пригодиться? Свистнув, один из специалистов привлек к себе внимание мужчины. — Открой щиток на стене рядом с тобой, — сказал он, — опусти рычаг и нажми зеленую кнопку. Вздрогнув, Питер неуверенно прошагал к указанному месту и выполнил все, что у него попросили. Жуткий скрип ударил по голове. Закрыв уши руками, Куинн зажмурился. И как только они все остаются такими невозмутимыми при подобных звуках? Что у входа на базу, что здесь… По коже пробежался мороз, а новый вдох отдал ледяной прохладой внутри. Разлепив глаза и посмотрев наверх, мужчина словно окаменел. Не работа, а какое-то практическое пособие в формате тысячи и одного способа ввести Питера Куинна в состояние шока. Как оказалось, вместо потолка в этом помещении был целый механический люк. Огромные металлические плиты уже были разведены в разные стороны, и все это благодаря лишь одному рычагу и небольшой кнопке на панели за щитом. Питер и без того уже был настолько обескуражен, что дальше удивляться просто некуда. Специалисты благодаря другой панели подняли плиту с ракетой вверх над бункером. Лампы на стене загорелись желтым, а уже знакомый компьютерный голос оповестил весь бункер и наверняка всю базу о скором запуске. «Координаты маршрута: «48 градусов 39 минут 07.9 секунд северной широты, 16 градусов 56 минуты 54.9 секунды восточной долготы» установлены. Х-Я-О-2-0 готов к запуску. Старт через 10… 9…» Как только начался отсчет — все лампы загорелись зеленым, а специалисты спешно покинули помещение. Питер, не медля, последовал за ними. Закрыв дверь на площадку запуска, все поспешили в одно из соседних помещений. «3…2…» Какое-то подобие центра слежения. Множество экранов, транслирующих записи с видеокамер на базе и в самом бункере. В центре было два больших экрана, на которых в настоящий момент можно было увидеть пусковую площадку и так называемый «дальний план», по которому можно будет проследить за траекторией полета ракеты. «1… Пуск.» Все затаили дыхание в ожидании. Вот-вот двигатели ракеты должны были загореться, уже начало казаться, будто сердце скоро остановится от смешанных эмоций. Резко один из специалистов подорвался с места и подбежал к панели слежения, после чего обеспокоенно посмотрел на всех присутствующих в данном помещении. — Она не взлетит, — испуганно вымолвил мужчина. Зеленый свет сигнальных ламп моментально сменился на тревожный красный, а по всему бункеру эхом разнеслось сообщение об ошибке запуска. «Операция прервана. Ошибка введенных данных. Процесс не может быть завершен.» Платформа с ракетой спустилась вниз, а вместе с ней начал закрываться и механический люк. — Каков радиус действия этой ракеты? — не скрывая тревоги в голосе, спросил еще один специалист по запуску. — Это тестовая модель, он должен быть минимальным. — Двигатели заработали, — панически выкрикнул Питер, отступив на несколько шагов назад от экранов и вжавшись в стену. Все остальные, увидев происходящее в соседнем помещении, не успели и с места сдвинуться, как раздался оглушительный взрыв. Камера в пусковом пункте отключилась. Что было странно, ни стены, ни потолок — ничто не обрушилось. Неужели все-таки пронесло? Чувствуя и слыша лишь собственное сердцебиение, Питер не мог даже пошевелиться. Пронизывающий до костей ужас сковал все его тело, позволяя ему лишь сотрясаться под гнетом сильной дрожи. Но едкий запах чего-то невероятно жгучего и удушающего пробудил какие-то животные инстинкты в мужчине, заставил резко подорваться с места и побежать. Бежать быстрее, дальше. Просто скорее убежать из этого треклятого места, вырваться на свободу, вдохнуть свежий воздух и попытаться успокоиться. Вроде бы пронесло. Первый поворот, второй, третий… Перед глазами все поплыло, а ноги словно свинцом налились. Каждый шаг начал даваться с большим трудом. Было слышно, что сзади люди тоже пытаются бежать. Зажмурившись и резко разлепив глаза, Питер ужаснулся еще больше. Впереди тоже бежали. Бежали, спотыкались, падали, скулили и бились в конвульсиях, хватаясь за собственное горло, впиваясь пальцами в свои лица. Так вот в чем суть этого оружия. Шатаясь из стороны в сторону, Куинн не переставал двигаться вперед. Вот, уже вот-вот он дойдет до выхода из бункера. Осталось ведь совсем немного. Уже даже свет впереди видно. Запнулся. Чертовы ступеньки! На последнем издыхании Питер начал поднимать себя руками вверх, ползти по лестнице. Дальше и дальше. Перед глазами уже не было даже намека на свет, одна лишь тьма. Зато в нос наконец ударила леденящая свежесть. Наощупь все-таки выбравшись наружу, мужчина обессиленно рухнул лицом в снег. Сугроб, не сугроб — какая разница? Все жжется изнутри, перед глазами ничего, даже пальцем пошевелить невозможно — всю руку сразу начинает пронзать ужасная боль. Мышцы внутри словно растягиваются до такой степени, что вот-вот порвутся, но вместо разрыва их будто начинает разъедать. Протяжно проскулив в себя, Питер попытался глубоко вдохнуть. Ничего не выходит. Что делать? Сердце колотится как бешеное, каждый удар отдает по всему телу мучительной болью. Все тянет-тянет, жжется, разъедает изнутри. Прошипев себе под нос что-то, Питер услышал хруст снега рядом с собой. Кажется, кто-то схватил его и куда-то потащил. Он сам уже ничего не понимает, совсем ничего. Сознание поплыло и словно по щелчку пальца оно пропало.***
Новости о громком взрыве в районе сквера борцов революции быстро разошлись по всему городу и дальше. Всюду велись бурные обсуждения произошедшего, специализированные группы тщетно пытались установить точное местоположение источника взрыва, а толпа СМИ и особо любопытные горожане просто ходили вокруг сквера и ждали хоть каких-нибудь интригующих новостей о произошедшем. Благо, что Хоррор в этот момент смотрел телевизор. Вернее, не то чтобы смотрел, скорее проклинал ужасное качество картинки и звука, однако, стоило ему услышать информацию о взрыве и заострить внимание на его ориентировочном источнике — парень тут же бросил несчастную технику и изо всех сил рванул к бункеру. Треклятые толпы людей, куча камер, фотовспышек, — все это раздражало и угнетало. С большим трудом проскочив в сквер, Хоррор со всех ног побежал туда, где больше ни за что в жизни не пожелал бы оказаться снова. Однако страх за брата оказался сильнее страха перед бункером. Добежав до лестниц, ведущих вниз к площадке перед входом в катакомбы, парень остановился и попытался отдышаться. Сперва ему показалось, что все вроде бы чисто, но потом… По ушам ударил чуть ли не истерический выкрик. Осторожно выглянув над лестницей и посмотрев вниз, Хоррор ужаснулся. Его брат. Его единственный старший брат лежал в сугробе и содрогался так, будто у него началась эпилепсия. Напряженно сглотнув, парень уже хотел выбежать к Питеру, но вовремя заметил рядом с ним двух мужчин. — Очень интересно, — задумчиво проронил один из них. Хоррор узнал этот голос, его он слышал, когда пробрался в вентиляционную шахту и подслушал разговор двух мафиози. Это точно один из них. — Вроде и провалено, а вроде и нет, — фыркнул второй, более молодой. Голос тоже знакомый, значит, вероятно, это тот самый Кросс. — Н-да, — устало протянул мужчина, зарядив оружие, — как думаешь, почему он все еще не умер в отличие от остальных? — Не так сильно надышался этой дрянью? — предположил Кросс. — Он был почти в эпицентре, — покачал головой тот, — или он слишком быстро бегает, или у него откуда-то есть иммунитет к этому яду. — Клайд, это же смешно, — махнул рукой парень. — Это вещество вывели наши же ученые на этой самой базе. Смесь сильных ядов и радиоактивных газов — к такому просто не может быть иммунитета. — Хм, — задумался он. Воцарилось молчание, но не тишина. Питер жалобно скулил, дергался, дрожал, изгибался так, что, казалось, он скоро сам себе все кости переломает. Смотреть на это было невыносимо, но что делать — непонятно. Эти двое стоят с равнодушными лицами и просто наблюдают за тем, как мучается Питер! Парень впал в еще больший ужас, когда присмотрелся к тому, что происходит с его братом. Кожа на руках Питера просто начала чернеть, на лице тоже были ни то ожоги, ни то непонятно чем вызванные почернения, откуда-то вокруг него была даже кровь, хотя и как таковых ранений не было видно. — Что будем делать? — вопросительно изогнул бровь Кросс, на что в ответ Клайд лишь пожал плечами и навел дуло пистолета на голову старшего Куинна. Онемев от страха за брата, Хоррор подорвался с места и лишь за пару секунд вылетел на площадку. Лишь за долю секунды до того, как мужчина нажал на спусковой крючок, парню удалось толкнуть его руку в сторону. Пуля улетела в сугроб. — Какого… — нахмурился Клайд, раздраженно покосившись на испуганно сидящего рядом с Питером мальчишку. — Слушай, так и спалиться недолго, — закатил глаза Кросс, схватив Хоррора за ворот куртки и выкинув его в сторону. — Стой, — показав средний палец юноше, Афтер медленно прошагал к перепуганному младшему Куинну и с неприкрытым любопытством осмотрел его, — этот эксперимент с детьми, он же не ограничивает число подопытных? — Хм? — удивился Кросс. — Тебе одного ребенка мало, что ли? — Мне его еще вроде бы не нашли, — пожал плечами мужчина, — конечно, если Босс вдруг вернется из Германии с похищенным ребенком, то я не напрягусь, двоих выращу, но если он так никого и не найдет, то, может, позволит оставить этого, — кивнул он головой на совсем уже ничего не понимающего парня, даже не слушающего их разговоры. Все, что его волновало — это состояние Питера. Откровенно паршивое состояние, от которого все внутри болезненно сжималось. — Только не говори мне, что один из самых уважаемых капореджиме — сам Клайд Афтер вдруг почувствовал жалость к какой-то второсортной мелюзге, — саркастично протянул Кросс, однако, мужчина даже бровью не повел. Питер вдруг стих. От этого сердце слово резко упало вниз, а дыхание перехватило так, что даже маленький вдох, казалось, сделать нереально. Обескураженно смотря на обездвиженное тело брата, Хоррор даже не понял, как его перекинули через плечо, словно какой-то мешок с вещами. В голове что-то щелкнуло. Парню казалось, что даже земля ушла из-под ног, а весь кислород вокруг кончился. Впрочем, его и правда оторвали от земли. Перед глазами все поплыло, а по щекам проехалось что-то холодное, что-то, что потом сильно защипало из-за мороза, но это щипание было настолько малоощутимым, что растворялось на фоне болезненно разрывающей пустоты внутри. Хоррор и не заметил, как оказался где-то, но не в сквере. Где-то, но даже не в бункере. Какая-то комната. Темная, с единственным тусклым источником света… Хоррор не мог и пошевелиться. Все тело оцепенело, а на лице застыл все тот же неизменный ужас. Хоррор не мог думать. Единственная мысль, которая постоянно крутилась в его голове — словно пульсирующей болью била по его мозгам. Это одна и та же фраза, повторяющаяся из раза в раз, словно по неразрывному циклу:«Это происходит не со мной».