23 июня. Франкфурт-на-Майне (Германия). 9.00 (GMT+2)
Стоило ожидать, что за пределами Флоренсии доступ к любым информационным базам будет закрыт. Его в пределах родной-то страны было трудно получить, а здесь — подавно. Сейчас любые навыки взлома бесполезны — нужные сайты даже открыть невозможно. Приходится все делать как простые смертные: искать профили нужных людей в социальных сетях и по крупицам собирать любые моли информации, какие только попадутся под руку. Что забавно, а может и иронично, но преступную канадскую «парочку» оказалось найти проще простого. Вернее, «chococooc» из Instagram-а, известная как Чара Кларк, нашлась сама. Абсолютно случайно и не менее удачно, ведь эта неординарная мадам просто выложила в свои истории пару фотографий с избранным Киллером хэштегом #dawn, на одной из которых Кларк благополучно и без единой задней мысли засветилась сама. А Хоррор еще когда-то говорил, что в рассветах нет ничего интересного. Так-то. Через Instagram-аккаунт Чары нетрудно было выйти на ее профиль в Telegram и Facebook, а через последний еще проще оказалось найти и ее дружка Кросса Уайта. — А я думал, они женаты там, все такое, — почти разочарованно буркнул себе под нос Клинтон, первым делом заметив полное отсутствие семейного положения у Кросса и так называемый «активный поиск» у Чары. Хрустнув пальцами, юноша огорченно вздохнул. Может, они просто скрывают реальное положение дел? А должно ли это вообще кого-то волновать? Но ведь на недавнем фото в кафе эти двое так смотрят друг на друга! Мотнув головой и отогнав от себя лишние мысли, Киллер продолжил изучать страницы мафиозных прихвостней. Информации в профиле Кросса было совсем негусто, но зато Чара оказалась весьма открытой для интернет-сообщества личностью. Вот так посмотришь на эту кучу фотографий с маленькими щенками в обнимку, весьма атмосферными канадскими пейзажами и самыми обычными будничными стоп-кадрами, и ни за что ведь не подумаешь, что эта миловидная девушка с аккуратным ореховым каре и глазами цвета сочной вишни не просто мафиозная собачка, но еще и довольно безумная девица. Уши прижимаются к голове от всплывающих в голове воспоминаний об ее ухмылке. На фото, тем не менее, за какой-то особенной невинностью, даже определенной наивностью, совсем не видно ни того ненормального взгляда, ни кровожадной улыбки. А ведь, надо же, Чара, оказывается, одногодка Даст. Более того — они родились в один день. На мгновение Киллер впал в ступор. Так подумать, по Даст ведь с первого раза тоже довольно трудно понять, что творится в ее голове. Более того — невозможно! Ни один прохожий ни за что не сможет хотя бы предположить, насколько же нестабильна Рихтер в эмоциональном плане. Что уж там — ее поведение неспособны со стопроцентной вероятностью предсказать и самые близкие ей люди. Ни сам Киллер, ни даже Хоррор. Кросс Уайт… Тридцать лет, самый обычный сотрудник фирмы, торгующей недвижимостью. — Забавно-забавно, — ухмыльнувшись, протянул Клинтон. — Надо же, а он моложе, чем кажется на первый взгляд, — подметил юноша, бегло проведя параллель с возрастом Найтмера. Последний всего на год младше будет, а внешняя разница в возрасте просто колоссальная. Впрочем, седина, наверное, старит любого. Хоть у Кросса она лишь частичная, но выглядит он гораздо старее Куинна. И ведь не в силу возраста! Шрамов и морщин у обоих хватает на лице. Кросс даже, в отличие от Хоррора, бритый. И все равно — щетинистый и абсолютно седой Куинн выглядит гораздо моложе. Навалившись на спинку кровати и удобнее расположив ноутбук на себе, Киллер сдул надоедливую челку с лица и погрузился в еще более глубокие раздумья. Можно даже предположить, что он абстрагировался от реальности настолько, что не заметил бы ни начало атомной войны, ни сотрудников федеральных служб в своем гостиничном номере, ни даже того, как здесь же началось бы цирковое шоу. Впрочем, слабый грохот в стороне частично подтвердил это предположение, ведь Клинтон как был, так и остался невозмутимым. Ни вздрогнул, ни бровью не повел. — Тебе следует быть аккуратнее, старпер малолетний, — не отрывая глаз от ноутбука изрек Киллер, все-таки не потеряв связь с окружающей его действительностью. — А ты кто тогда, самый старый пердун? — язвительно шикнул Хоррор, потирая ушибленный о дверной косяк локоть. — Я не старею, — ухмыльнулся Клинтон, шумно ударив по тачпаду пальцем, перейдя со вкладки Instagram-а в FB. — Ага, вечно молод, но не пьян, — зевнув, протянул Куинн. Было совершенно очевидно, что проснулся юноша совсем недавно. Удивительно, однако, что он, все еще пребывая в полудреме, решил заглянуть в соседний номер. Обычно Хоррор все утро проводит со своей пассией, вообще отказываясь проявлять хоть какую-то активность. — Что там у тебя? — поинтересовался он, заметив особенно сосредоточенный взгляд друга, направленный все на тот же экран. — Фелл, Фелли, Фелла Свап… как и где бы я ни пытался ее найти, этой дамы словно не существует, — задумчиво изрек Киллер. — Свапов в интернете, в принципе, практически нет, а ее и подавно. — Любопытно… — протянул Хоррор, неспешно прошагав к столу напротив кровати и практически присев на него. — Она не похожа на человека, для которого чужд интернет. — Под фейковым именем я ее точно никогда не найду, — обреченно выдохнул Клинтон, покачав головой. — Тут нужно либо канадское информбюро ломать, либо потом во Флоренсии искать хоть что-то о ней. — Н-да, непростая задачка, — согласился Хоррор, задумавшись. — Особенно если она назвала нам не свое имя. Фыркнув, Киллер на мгновение оторвал взгляд от ноутбука и посмотрел на Хоррора. Тот достаточно напряженно осматривал комнату, явно что-то выискивая. Он то и дело бегал глазами то на стол, то на стеллаж, то на сумку. На последней юноша заострил особенное внимание. — В сумке они, в сумке, — недолго думая, изрек Киллер, вновь вернувшись к изучению чужих профилей в интернете. Коротко кивнув, Хоррор наклонился к небольшой дорожной сумке, стоящей прямо у его ног. По всей комнате разнесся звук расстегивающейся молнии, и уже через пару секунд Куинн стоял с шестью билетами на самолет в руках. Бегло осмотрев каждый, юноша усмехнулся. — Мы как-то совсем отклонились от курса наших разъездов, не думаешь? — спросил он. — Внешний фактор, — пожал плечами Киллер. — Мы не особо отклонились от этого курса, скорее сильно отвлеклись от изначально поставленной цели. — Мотаемся из одной части мира в другую непонятно для чего, — устало протянул Хоррор, бросив билеты обратно в сумку и вновь поднявшись к столу. — Я думал, Блэк завалит нас работой по самое горло, а на деле… — запнувшись, юноша задумался. Работы-то, тем не менее, не мало. Однако, с ней в какой-то момент времени что-то пошло не так. — Ты как вообще на эту работенку нарвался? — Не то, чтобы нарвался, — не отвлекаясь от просмотра записей на чужой странице, немного отстраненно начал Киллер. — У Найтмера я собирал все, что только мог из сети ФБР, а к Блэки просто зашел отчитаться за прошедший месяц. Там же я совершенно случайно услышал о том, что у них накопилась целая куча всего… — теряясь в собственных мыслях, медленно вымолвил парень. На мгновение Киллер смолк и нахмурился. Посты с огромными текстами о цене людских жизней на странице Чары вызывали особенно активную диссоциацию в голове. — Множество людей, вызывающих сомнения, или наверняка связанных с мафией, — резко вновь положил повествовать он, — но копаться в этом некому. Я предложил Блэк дать нам со всем разобраться, но она не сразу согласилась. Тем не менее, через какое-то время она все-таки выделила нам финансы на старт и все устроила, — добавил он, вновь стихнув, заметив оповещение о выходе Найтмера в сеть в Telegram. Ворчун. Это ведь так просто — написать, спросить обо всем, что его волнует или просто интересует… Но ведь не пишет. И звонить ни разу не пытался. Сам же на связь не стремится выходить, что, в принципе, говорит само за себя — не так уж ему и интересно, разве нет? Отчего же тогда возникает такое навязчивое чувство вины?«О чем же ты думаешь, выходя в сеть? Чем живешь теперь? Чем дышишь? Чего все-таки хочешь добиться?»
— Крис, прием, Земля вызывает, — Хоррор щелкнул пальцами перед носом друга, отчего тот моментально оторвал руки от ноутбука и поднял их вверх, свел мизинец с безымянным пальцем, средний с указательным, оставив разрыв между средним и безымянным. — Кляти иллюминати, — с абсолютно серьезным видом вымолвил юноша. Закатив глаза, Хоррор обреченно вздохнул, но не стал акцентировать внимание на том, что Киллер уже несколько минут безостановочно сверлит профиль Найтмера задумчивым взглядом и игнорирует все вокруг. Вместо этого Куинн предпочел узнать от своего коллеги ответы на более актуальные в настоящий момент вопросы. — Так почему наше задание считается годовым? — Потому что мы не должны были так быстро перелетать из одного места в другое, — почесал затылок Киллер, посчитав, что ответ на вопрос, в принципе, достаточно очевиден. Впрочем, за все время он так ничего толком и не рассказал ни Хоррору, ни Даст, а потому тот факт, что они до сих пор не до конца понимают смысл всех разъездов, понятен. Ищут мафию — очевидно, пытаются найти настоящего Дона — более чем понятно, но зачем вообще было покидать границы Флоренсии — хороший вопрос. Конечно, отмеченные в ФБР «мафиозные базы» вызывают определенный интерес у всей троицы, но, в то же время, какой вообще смысл пытаться их проверять? Ведь очевидно, что главу семейства они там не найдут. Все эти точки на карте не более, чем обычные мелкие ответвления семейства, расширяющие сферы влияния флоренсийской мафии. А большинство точек, к тому же, проверить либо не удается, либо они оказываются ложными. — На каждого из списка Блэк выделена неделя-две, — вернулся к заданному вопросу Клинтон. — Кроме того, мы залетаем только в один-два города из множества отмеченных в каждой стране. — Тогда к чему такая спешка? — искренне удивился Хоррор. — Откуда появились какие-то временные ограничения? — Ну… — отложив ноутбук в сторону, протянул Киллер. — Суть заданий немного изменилась, как и общая ситуация к времени старта. — То есть? — Не будь мы теми, кем являемся, все было бы так, как должно было быть, — в упор смотря на Куинна, серьезно изрек юноша. — Смена парадигм на действия исподтишка с помощью сторонней части организации привела к необходимости действовать быстро и оперативно. И это лишь одна из многих причин, — заключил он, снова устремив взгляд на экран своего ноутбука. На странице Найтмера никогда нет никаких обновлений. Изменяется лишь статус: «online/offline». Переписывается ли он с кем-то? Или так же бесцельно прожигает экран взглядом? Киллер, однако, никогда лично не видел, как его ворчливый соулмейт ведет с кем-либо диалог в социальных сетях. Тем не менее, примерно полгода назад они нашли друг друга даже там. Более того — без каких-то лишних вопросов и типичных для них разбирательств добавили друг друга. Впрочем, то время было слишком тяжелым для Найтмера, его мало волновали какие-то мелочи, которые стали волновать позже. А Киллер, по своей же глупости, слишком увлекся попытками вытащить своего горе-преследователя из глубокой депрессии. Увлекся настолько, что по ошибке продемонстрировал ему те свои стороны, о которых Найтмеру знать, все же, не следовало. Киллер даже добавил его по собственной инициативе, что вообще противоречит сетевой личности Клинтона. Но тогда любая возможность выйти на связь была на вес золота. Пусть этот Сомни так ни разу и не написал, даже когда стоило бы. По крайней мере, сделать это он мог как тогда, так и сейчас. Разница лишь в том, что раньше у Киллера была возможность заявиться к Найтмеру домой, а теперь просто так на личную встречу рассчитывать глупо. Оно и к лучшему. — Что касается нашей личной цели — ее гораздо проще пытаться достигать, не находясь под постоянным надзором доберманчика. Кроме того, нам уже известно, что некоторые капореджиме действительно находятся за пределами Флоренсии, а они — практически прямая тропинка на пути к Дону. С одной лишь трудностью: на эту тропинку нужно еще постараться выйти, и в этом нам может помочь работа, за которую мы взялись, — сложив руки на груди, рассудительно вымолвил юноша. — Блэки делает для нас все, что только может; делает то, что мы делали бы сами по изначальному плану, — добавил он. — То есть… — начал Хоррор. — Таким образом, — перебил его Киллер, — Блэк все равно не дает нам все. Возможно, мы не единственные занимаемся этим делом, — предположил он, отвечая самому себе на череду возникших в голове вопросов. Ведь если личностей, требующих проверки, так много, а троице наемников, предположительно, не дается даже половина из общего списка, должен же кто-то еще разбираться с остальными. — Это такое проявление недоверия к нам или своеобразный знак беспокойства? — озадаченно спросил Хоррор, скорее даже риторически. — Любое наше отклонение от рекомендаций Блэки может привести к непредсказуемым последствиям. Как для нас, так и для нее, — рассудительно вымолвил Клинтон. — Мы и без того рискуем, еще и вечно делаем шаг в сторону, что ее, конечно, не устраивает. — Если бы не ее излишняя властность и строгость, я бы мог подумать, что она так пытается нас уберечь, — усмехнулся сам себе Куинн, отвернувшись к окну. — Она тут предложила вернуться. — Домой? — ошарашенно уточнил юноша, не успев оценить даже погоду на улице, поскольку удивленный взгляд мгновенно вернулся к Киллеру. — Да, но я отказался. В комнате повисло молчание. Оба задумались об отношении к ним босса в целом. Было ли это предложение вызвано реальным беспокойством за ребят? Или, все же, Блэк больше заботит именно внешнеполитическое состояние? Ведь в сложившейся ситуации, если они хоть где-нибудь кому-нибудь попадутся с поличным, это напрямую отразится на всей стране. Никто и смотреть не станет на то, чем именно занимаются ребята. СМИ быстро создаст им совсем ненужную репутацию. С одной стороны, Блэк определенно относится к каждому в троице как к подчиненным, но порой, пусть и крайне редко, можно заметить реальное волнение с ее стороны. — Всего чуть больше трех лет с ней, а она уже столько всего для нас сделала, если так подумать, — задумчиво изрек Хоррор. Перед глазами то и дело проносились картины из совсем недавнего прошлого. Пока не вдумаешься, не переберешь в своих воспоминаниях каждую деталь, даже не осознаешь до конца, насколько порой оказываешься кому-то обязан. — Что насчет Найтмера? — все же спросил Хоррор, в очередной раз замечая заостренные на профиле упомянутого серые глаза. В ответ, однако, последовало лишь молчание. — Значит, не прекращаешь блокировать, — сам для себя заключил юноша, наклонив голову в бок. Так лучше было видно выражение лица Клинтона. Уже не настолько невозмутимое, каким оно было не так давно. — А что остается? — отстраненно вымолвил тот. Вот всегда, когда разговор хотя бы частично заходит о Найтмере, на сцену сперва выходит всеобъемлющее неловкое молчание, а потом к нему присоединяется отчужденность Киллера. И это в лучшем случае. В худшем — этот паренек начинает раздражаться, а когда он сильно раздражен — яд из его уст принимает особенно опасные значения концентрации. — Ты неважно выглядишь, — подметил Хоррор действительно вымотанное состояние друга. Вроде бы, в последние дни недосыпом не страдает. Да и стрессу, как таковому, Киллер практически не поддается. А покрасневшие и усталые глаза никуда не исчезают. Более того, его природная бледность только подчеркивает любые недуги своего носителя, отчего всякие аргументы Киллера в стиле: «все в порядке» во время болезни автоматически теряют силу. — Блокирование отнимает много сил, — оправдал свое состояние Клинтон. И ведь такое оправдание не безосновательно. — Может, все же стоило поставить его в известность сразу? — весьма обеспокоенно изрек Хоррор. — Сказать прямо, чем мы занимаемся и для чего, предупредить, что ты уедешь… — Я же уже сказал об этом, — устало вымолвил Клинтон, нахмурившись. — Мне слежки за мной и в Прайме по горло хватало, а так я дополнительно оказался бы под надзором всего ФБР, еще и без Найта ни шагу не мог бы ступить. — Думаешь, он стал бы… — А для чего еще он держал меня рядом с собой столько месяцев? — рыкнул юноша, сжав руки в кулаки. — Не думаю, что только из-за нахлынувшей волны отчаяния, — поморщился он. — Привязанность… — Не смеши меня, Хоррор, — иронично протянул Клинтон, горько усмехнувшись. — Чтобы он ко мне привязался? Еще чего. — Но ведь вы заметно потеплели друг к другу, — попытался настоять на своем юноша, на что Киллер лишь обреченно вздохнул. — Не забывай о том, что он федерал, — покачал он головой, закатив глаза. — Не забывай также о том, что он обо мне почти ничего не знает, но хочет узнать, выяснить, вынюхать, — практически прошипел он. — Это сперва он воспринял тебя как очевидного преступника, на которого нет компромата, а потом-то… — И потом, и сейчас, — перебил Куинна юноша. — Он всегда следил за каждым моим шагом лишь из-за подозрительности. Когда я ходил отчитываться, он мне проходу не давал со своими допросами, со своими подозрительными взглядами, в которых наверняка было презрения не меньше, чем подозрительности. — Ага, и именно поэтому он подпустил тебя так близко к себе, проявлял очевидные знаки внимания и даже бросил курить… — Поправочка, он до сих пор курит, — мгновенно поправил друга тот, вытянув указательный палец вперед. — Ну так ты смотался посреди ночи, еще бы! — воскликнул Хоррор, окинув Криса осуждающим взглядом. — У него ни Эррора, ни тебя теперь. Понятное дело, что он там не радужными пони любуется, сидя на работе в розовых очках-сердечках. Поморщившись, Киллер сперва просто отвернулся от друга, а потом и вовсе перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку, хмыкнув. Перед глазами внезапно всплыл описанный образ Найтмера. Было бы забавно увидеть его в таком виде. — Почему ты так упорно отторгаешь вашу с ним связь? Свою привязанность к нему? И даже мысль о том, что для него ты тоже что-то значишь, — не унимался Хоррор. — Ответы типа: «я же поклялся» или «связь априори навязывается, а я не люблю, когда мне что-то навязывают» не принимаются. Как и твои демагогии с ненавистью к судьбе, — сложил он руки на груди. — Ты действительно хочешь спросить это у того, кого семь гребанных лет растил человек, убивший его брата? — резко подпрыгнув с кровати, горько вопросил Киллер. — Серьезно? — При чем тут это вообще? — недоуменно моргнул юноша. — А при том, — рыкнул тот, схватившись за свою футболку и сжав ее, — у меня даже на груди это чертово мафиозное клеймо! — шикнул он, одернув руку от себя. Сделав глубокий вдох, он чуть спокойнее продолжил: — думаешь, Найт не знает о том, что это не только оккультный знак, но еще и символ мафии? — удрученно вымолвил Клинтон. — Это пока он ничего не видел, но только представь его реакцию: он жил, нет, сосуществовал под одной крышей с оклейменным! — Накручиваешь себя попусту, — покачал головой Куинн. — Мало кто вообще знает о символике флоренсийсой мафии. Кроме того, ты ведь не замешан в их дела. Да и он уже знает, что нас когда-то забирали, знает, что мы сбежали. — Выцарапай себе на груди свастику и покажи ее тем, кто пострадал от нацистов, сразу все вопросы отпадут, — хмуро вымолвил Киллер. — Тепло тебя точно не встретят, и по головке никто не погладит. — Опять метаешься из крайности в крайность, Крис, — фыркнул юноша. — Так боишься презрения с его стороны, что сам себе даже шанса не даешь. В воздухе все отчетливее ощущается напряжение. Сердце колотится как бешеное. По вискам ведь бьет. — Не только презрения… — шепотом оборвал тишину Киллер. — Связываясь со мной, Найт так и рискует подписать с судьбой согласие на высокую вероятность попасть в большие неприятности, — вполголоса вымолвил он. — Много ли Дону надо, чтобы натравить на него своих людей? — горько усмехнулся парень. — А ты не думал о том, что, оставляя его одного, даешь им все карты в руки? — твердо спросил Куинн. — Они не могут знать, что Найт — моя родственная душа, — отрицательно покачал головой Клинтон. — Они скорее выйдут на другого, но не на него. Опустив руки, Хоррор вопросительно изогнул брови, не сразу поняв, о чем говорит Киллер. — Ты имеешь в виду Колора? — неуверенно спросил он. — Ага, — устало кивнул Киллер, почесав затылок, — еще один пунктик, о котором доберманчику знать не стоит. — Ты слишком закрываешься для него, — хмуро подметил Куинн. — Что такого в том, о чем «ему знать не стоит»? — А ты проведи параллель между этим и тем, что тебе известно о дне, после которого я навсегда поставил крест на алкоголе, и сам догадайся, — тяжело вздохнул Киллер. Хоррор задумался. Все, что ему известно об упомянутом дне, так это то, что это был обычный будний летний день двухлетней давности. Тогда, в самый разгар своей сессии, Киллер под ночь ушел прогуляться со своим бывшим одногруппником. Бывшим потому, что Клинтон всего за два года закончил шестилетнюю программу обучения в университете, и на тот момент у него на носу уже висела защита магистерской диссертации. Утром Киллер практически приполз домой, будучи настолько пьяным, насколько даже Даст никогда не напивалась. Последняя, к слову, его и подобрала на пороге его же квартиры. Ничего внятного он тогда так и не сказал, а после этого дня с отвращением начал смотреть на алкоголь. И вот какой из этого делать вывод? Найтмеру лучше не знать о Колоре потому, что тот напоил Криса до абсолютно невменяемого состояния? Логикой здесь, однако, и не пахнет. — Я все равно ничего не понимаю, — задумчиво изрек Хоррор. — Тем не менее, рано или поздно он все равно узнает, что все-таки было в твоем прошлом. — Надеюсь, в этот момент меня рядом с ним не будет. Проведя пальцами по своей голове, Киллер запрокинул ее назад, начав пронзать взглядом белоснежный потолок. — Ты же сам говорил, что обещал ему все рассказать «через год», то есть, после выполнения всех заданий, — вымолвил Куинн. — Неужели хочешь нарушить собственное обещание? — Это не значит, что я стал бы рассказывать ему все. — От этого тоже ничего хорошего, — вздохнул Хоррор. — У каждой дамы, конечно, должны быть свои скелеты в шкафу, но я до последнего верил, что у вас, все же, по-другому распределены роли. Бровь нервно задергалась. В очередной раз поморщившись и ухмыльнувшись, Крис раздраженно посмотрел на своего друга. — Если на счет три ты еще будешь в пределах этой комнаты, то Даст случайно так найдет твой ежедневник, в котором ты только и делаешь, что восхваляешь ее, — прошипел он. — Что… — озадаченно моргнул парень. — Стой, ты-то откуда знаешь? — удивленно спросил он. — Раз, — начал отсчет Клинтон, пожав плечами. — Чтоб тебя, Крис… — сквозь зубы изрек Куинн, начав пятиться спиной к выходу. — Два… — Я не восхваляю ее! — перешагнув порог комнаты, шикнул парень. — «Ты всегда распускаешь волосы перед сном. Свои изящные длинные волосы, так прекрасно пахнущие спелыми яблоками… По ночам я тону в них. Такие шелковые, такие мягкие, они дурманят меня, как и ты…» — с выражением изрек юноша, наблюдая за все больше отдаляющимся Хоррором. Последний с каждым шагом хмурился все сильнее. Резко захлопнув дверь в номер Киллера, парень цокнул. — Вот дурень хитрожопый, — буркнул он себе под нос, неспешно направившись в сторону своего номера. Надавив на ручку, юноша замер, заметив в стороне юную девушку, сидящую возле лифта, одну ногу вытянув вперед, а другую согнув в колене. Изумленно наблюдая за смотрящей в панорамное окно в конце коридора Даст, Хоррор забыл как дышать. И не мог вспомнить, как это делается, пока не увидел, как она периодически вздрагивает, то и дело мотая головой. Отстранившись от двери, юноша не спеша направился к подруге. И чем ближе он приближался к ней, тем отчетливее слышал тихое бормотание. — Знаешь, я все же не врач, — вполголоса изрек Хоррор, присев на корточки рядом с подругой. — Мои швы не такие надежные, не советую тебе в ближайшее время ходить… — добавил он, протянув руку к Даст. Почти коснувшись ее плеча, юноша вздрогнул и резко замер, ошарашенно выпучив глаза. — Даст? — недоуменно прошептал парень, отчего та сильно вздрогнула и начала отползать в сторону, не произнося ни звука. Пребывая в замешательстве, парень еще с минуту буравил шокированным взглядом свою ладонь, однако, заметив, как Даст начала закрываться руками, он поднял рубиновые глаза на нее. Дрожит. Несильно, но дрожит. Взгляд снова упал на замершую в воздухе ладонь. Внутри что-то совершенно неприятно щелкнуло. По голове ударило осознание, что он не чувствует ее дрожи. Не чувствует даже боли в ноге, которая, казалось, должна быть всегда. Но ее нет, и, если так подумать, не было с момента пробуждения. — Дасти… — растерянно прошептал Хоррор, удивленно подняв брови. А ей будто не хватает воздуха. Дышит так, словно задыхается. Прячет остекленевшие глаза. Напряженно сглотнув, Куинн вновь попытался приблизиться к Рихтер и прикоснуться к ней, но та сжалась, так, словно боится чего-то. Протянутую к ней руку она резко отбила и отползла еще дальше. Попыталась подняться с пола, но вновь упала на колени. Повернувшись лицом к Хоррору, Даст с большим трудом встала на ноги и сделала шаг назад. Наверняка, очень болезненный. Еще шаг, пошатнулась. Снова шаг назад, но последний оборвался на начале. Натолкнувшись на Киллера, Даст сделала рывок вперед, но мгновенно оказалась схваченной со спины. Сквозь сжатые челюсти девушка начала громко мычать, однако чужая ладонь на лице притупляла выходящий из ее уст звук. Не только притупляла, но еще и безжалостно разжимала челюсти, пихая в рот горькую таблетку, не давая и шанса ее выплюнуть. Вторая же рука не позволяла даже пошевелиться. Пришлось проглотить. Киллер, не выпуская из рук подругу, подозвал Хоррора к себе, но тот словно сквозь землю провалился. Закатив глаза, юноша недовольно фыркнул себе под нос. Придется брать все в свои руки. — Даст, — спокойным голосом, отчасти мягким, вымолвил Клинтон, — все в порядке, здесь нет никого, кроме нас, — вполголоса сказал он, однако Рихтер на это лишь отрицательно покачала головой, сильно напрягшись. Вздохнув, юноша сбил Даст с ног, продолжая удерживать ее в руках. Аккуратно присев с ней на пол, он успокаивающе провел ладонью по ее голове. — Нет, Даст, здесь никого, — прошептал Киллер. — Вне зависимости от того, кого ты боишься, имей в виду, мы тебя в обиду не дадим. Ты же веришь нам, ну? — тихо проговорил парень, внимательно наблюдая за практически моментальным действием имована. Дыхание Рихтер стало более-менее равномерным, достаточно медленным, напряжение с девушки постепенно сходило, а ее веки постепенно начали закрываться. — Веришь? — мягко переспросил Киллер, получив в ответ еле заметный кивок. — Все хорошо, — шепотом протянул он, после чего Даст совсем закрыла глаза. Еще пара минут, и она точно уснет. Облегченно выдохнув, Киллер запрокинул голову назад и хрустнул шеей. Подобного с Даст, однако, уже давно не было. Вроде бы, пару дней назад в ее состоянии и намека не было на что-то такое. Вот говорят ей не держать все в себе, не копить негативные эмоции, — все равно идет поперек горла и умалчивает все свои переживания. А потом бам: держите сюрприз в виде оказавшейся на грани психической стабильности подруги, которую даже незначительная мелочь способна добить. Хотя… — Зря вы съездили в Мюнхен, — хмуро изрек Киллер, обратив взор на, кажется, вернувшегося к реальности Хоррора, присевшего рядом на корточки. — Ее это изнутри разрушает. — Не только ее, — отстраненно вымолвил Куинн, аккуратно взяв на руки Даст. — Если, проснувшись, она все равно будет в таком состоянии, то вылет придется отложить, — спокойно изрек юноша. — Более того, возможно, придется вернуться в Прайм и обратиться к Блэк за помощью. Сделав глубокий вдох, Хоррор прижал к себе Даст. Только бы его воля — они бы вообще никуда не полетели и не поехали. Смешно. Когда-то Хоррор ввел других за собой, а теперь сам не просто идет за Киллером, скорее подстраивается под Даст, подчиняется ее воле и даже не пытается сопротивляться. Вот она, зависимость. Чувственная слепота. Надо с этим срочно что-то делать, а то ни к чему хорошему это точно не приведет. — Год назад, когда у нее был приступ агрессии, что вернуло ее к реальности? — спросил Киллер, вырвав Хоррора из раздумий. — Я не помню, — почти незаметно пожал плечами тот, стараясь лишний раз не дергать Даст на своих руках, — она же вырубила меня тогда. — Точно! — воскликнул Клинтон. — Это ее и вернуло! Твоя боль. Покосившись на Киллера, Хоррор нахмурился. — И по всей видимости, снова это не сработало бы, — задумчиво изрек он, на что Киллер смерил его недоуменным взглядом. Немой вопрос был очевиден, но ответ на него дать оказалось тяжело. — Я не чувствую ее… — проглотив ком в горле, рвано выдохнул Куинн. — Как… — выпучив глаза, Клинтон обомлел, — погоди, то есть, вообще? — Ни дрожи, ни боли, ни дыхания, — ничего, — удрученно вымолвил Хоррор. Открывая и закрывая рот, не произнося при этом ни звука, Киллер был похож на рыбу, если точнее — точь в точь небесное око. В голове моментально стало пусто. Два человека, которые и вдохнуть друг без друга не могут, связанные, пожалуй, одной из самых тесных связей родственных душ, и тут вдруг оказывается, что один из них перестал чувствовать другую… И это при их-то симбиотическом сосуществовании. — Может, блокирование? — резко осенило Киллера единственным более-менее разумным предположением. — Может, она сама не хочет, чтобы ты чувствовал? — подняв широко раскрытые глаза на друга, продолжил он. — Подавляет это… Хоррор тяжело вздохнул, посмотрев на лицо уже умиротворенной подруги. — По крайней мере, это не самый худший вариант. Вроде бы, только вчера обсудили все. Или… Нахмурившись, юноша осознал, что диалог-то так и не пришел к логическому завершению. Они так и остались на перекрестке, ожидая, когда загорится зеленый свет у неработающего светофора. До сих пор на перепутье. То есть, выходит, всю дорогу до Франкфурта и все утро Даст молчала не потому, что ей нечего сказать, а потому, что ей тяжело было говорить? Или она просто не доверяет Хоррору? Или, все же, это связано с тем, что она не хочет говорить о своих переживаниях? Что именно из всего этого является причиной внезапной потери связи? И является ли вообще? — Хэй, не грузись, — Киллер тыкнул кулаком в плечо Хоррора. — Если еще и ты до подобного состояния дойдешь, то вы меня так дружно доведете до интересного места под названием: «пять метров под землей». — Я просто не могу понять, — обреченно вздохнул юноша, прикрыв глаза, — неужели я для нее чужой человек? — Я тоже многое не могу понять, — пожал плечами Киллер, — например, зачем люди запаривают себе мозг формой, цветом и степенью элитности гроба? После смерти уже все равно, хотя, я хотел бы гроб из клена. — Киллер, — закатил глаза Хоррор, аккуратно занеся Даст в номер. — А что? — добавил парень вслед. — Мне нравится запах клена, но вообще, я бы все же предпочел кремацию. — Давай вот о чем угодно, но не о похоронах и смерти. — Еще ольха хорошо пахнет, — задумавшись, изрек юноша, — весьма свеженько. — Тебе определенно нужно полено из ольхи, — положив Даст на кровать, буркнул Куинн, — чтобы в твоей жизни хотя бы что-то было свежим. — А-ха, вот это зачетно, да, — довольно ухмыльнулся Клинтон, — но в том, что тебе нужно дубовое бревно, никаких сомнений вообще не должно быть. — Ага, — широко зевнув, кивнул Хоррор, — чтобы тебя по голове бить за тупые шутки, — добавил он, подойдя к Киллеру и подтолкнув его плечом в сторону выхода из номера, уже готовясь к порции очередных глупых шуток. Впрочем, что было на самом деле неожиданно — Клинтон просто махнул рукой в сторону часов, как бы напоминая следить за временем, и молча ушел из комнаты. Вот может же время от времени просто брать и уходить, вовремя останавливаясь. Хотя… С этим у Киллера проблем никогда и не возникало, в общем-то. Конечно, вовремя остановиться он может не всегда. Более того — это понятие вообще для него чуждо. А вот уйти — легко. От кого только он не уходил…***
23 июня. Прайм (Флоренсия). 13:00 (GMT+3)
Если бы Найтмера когда-либо спросили, как он представляет свою первую встречу с президентом, он, вероятно, просто проигнорировал бы этот вопрос. Потому что никак. Однако, оказавшись в резиденции президента, впервые в жизни он задумался о своем отношении к главе государства. Даже не к нему, а к государству в целом. Надо же, будучи госслужащим, он особо-то и не интересовался политикой внутри и вне страны, и всем таким… В голову так и закрадывается вопрос: «а зачем он вообще здесь?» Стал детективом, чтобы копнуть под отца и уберечь брата, которого не уберег. Стал федеральным агентом, чтобы докопаться до истины в заинтересовавшей его истории Эррора и Инка. А потом столкнулся с Киллером, за которым начал следить дни и ночи напролет. Неужели это все? Неужели действительно единственной нынешней целью работы в ФБР стало стремление к раскрытию шкафа со всеми спрятанными в нем скелетами Клинтона? И больше ничего? А ведь и правда, он слишком зацикливается. Ну, узнает он все о парне с провокационным именем, а что потом? Что станет следующей целью? Надо бы и в самом деле задуматься о собственных жизненных ориентирах. Скоро уж тридцать лет стукнет, а таковые так и не сформировались. На что потрачены все эти годы? На сплошное переживание потерь? Семьи, брата, придурковатого соулмейта? Сделав глубокий вдох, Найтмер медленно и размеренно выдохнул, стараясь утихомирить собственный мыслительный шторм. Какой-то период переживания экзистенциального кризиса начался, ей богу, но момент совсем неподходящий. Дверь в малый конференц-зал в очередной раз отворилась, выдернув Найтмера из пелены мыслей о смысле жизни. Уже в шестой раз. И, наверняка, в последний. Бегло осмотрев всех представителей вызванных агентств, собравшихся за овальным столом с керамической столешницей, Сомни заострил особенное внимание на сидящей напротив него мисс Стюарт, что-то сосредоточено обсуждающей с представителем аппарата президента — Лесли Б. По крайней мере, так написано на ее бейдже. Теперь Найтмер переключился на изучение весьма необычной представительницы мистера Брэди. Странно видеть на таком месте женщину столь вызывающего вида. Пухлые губы, точно пионового цвета, отлитые белым золотом кудри до поясницы, практически вываливающаяся из белой рубашки грудь… Вероятно, пуговицы в столь интимном месте расстегнуты ненамеренно, учитывая такие размеры. Их просто нереально было бы застегнуть. На фоне Лесли Виктория становилась совсем незаметной. Более того, Стюарт, даже сидя, на полторы головы ниже своей «соседки». И снова это совсем не то, о чем следовало бы думать. Тихие переговоры этих двух контрастирующих женщин трудно было разобрать, но протяжная манера речи Лесли отчего-то сильно резала уши. Особенно в купе с абсолютным непониманием того, что она говорит. Кто-то с противным скрипом отодвинул стул в стороне, отчего Найтмер резко повернул голову к дальнему от него краю стола. Подошли представители ФСБ и ГБР. Впрочем, это не должно было как-то отразиться на самом Найтмере, но, надо же, последние прибывшие заставили Сомни удивленно проморгаться и даже протереть глаза. В частности, вид мягко улыбнувшейся миниатюрной женщины в форме группы быстрого реагирования, между делом ненавязчиво махнувшей детективу рукой, ввел федерала в откровенный ступор. Ладно мистер Дефз, но присутствие его супруги на собрании стало реальной неожиданностью. — Итак, наверняка все без лишних слов прекрасно знают, зачем вас здесь собрали, все же, слухи и СМИ свою работу выполняют просто отлично, — громко начал мужчина в центре другого края стола, рядом с которым как раз сидели и Виктория, и Лесли, и сам Найтмер с мистером Уордом. Поправив галстук и поставив локти на стол, сцепив при этом руки в замок, президент нахмурился. — Нужно что-то со всем этим делать. С каждым днем наше положение во внешнем мире становится все хуже и хуже. — Бегло осмотрев всех присутствующих, глава страны, блеснув лысиной на ослепляющем солнечном свете из окна, добавил: — по мнению мисс Стюарт и мистера Свап, к поиску возможных решений сложившейся проблемы следует привлечь все основные структуры внутренней безопасности. Виктория, сообщите, пожалуйста, нынешнее положение дел в общих чертах, — спешно попросил он. — На данный момент череда террористических актов и вандализма произошла в большей части стран, входящих в «СОС», — встав с места, начала повествовать женщина, — кроме того, террору подверглась и Эстония, незадолго до этого изъявившая желание вступить в содружество и стать двенадцатой. После всего, что произошло, Швеция, Ирландия, Исландия, Испания и Канада не выходят на связь. Мэр Таллина дал свой комментарий на все это, пустив в СМИ подозрения на нас, — четко и громко изрекла Виктория, сделав короткую паузу и осмотрев всех за столом. — Более того, — чуть тише добавила она, — в сети возымели популярность теории, гласящие о совместной работе наших государственных структур и мафии. — Абсурдные теории, — усмехнувшись, довольно громко буркнула Лесли, вызвав очевидное недовольство со стороны президента. — Кхм, — окинув девушку осуждающим взглядом, Виктория продолжила повествование. — Всех флоренсов так или иначе пытаются депортировать из пострадавших стран. Из многих других тоже. Торонто же местных флоренсов держит под особым контролем. В каждую точку мы отправили своих агентов для переговоров, но принять их согласились только страны Европейского союза. — Подозрения, упавшие на наши плечи, тем не менее, не безосновательные, — подметил длинный мужчина, сидящий рядом с Найтмером. — Мафия в последние два года особенно активна, — добавил он, посмотрев по сторонам своими глубокими карими, почти черными глазами. — Что у них на уме — не знает никто. Тем не менее, говорить об абсурдности народных теорий я не стал бы, — холодно изрек он, навалившись на спинку своего стула и отъехав на нем от стола. — В конце концов, мистер Брэди, чем бы черт не тешился, — наклонив голову в бок, почти угрожающе изрек мужчина. — Пирус, ты, конечно, правильно делаешь, ставя под сомнение все вокруг, но ради Бога, — спокойно возразил президент. — Теории, скорее, несут другой смысловой подтекст, — присоединился Стэнли Уорд, — нет обвинений в сторону мистера Брэди, и быть не может. Этот человек делает все только ради того, чтобы Флоренсия знала лишь благополучие. Напротив, все подозрения падают на государственные структуры, в основном, конечно, на все те, представителей которых я здесь вижу, — широко улыбнувшись, вымолвил он. — Мистер Свап, вам бы аккуратнее выражаться, а то так, глядишь, сами и останетесь крайним. — Если терроры — дело рук нашей мафии, следует предположить, какие у нее могут быть цели, и, исходя из этих целей, можно будет сделать вывод о том, как их можно остановить, — встрял в разговор мужчина, сидящий рядом с Викторией. Его Найтмер уже встречал в офисе ЦРУ — Саенс Хили. Кажется, он там научно-техническим отделом заправляет. Не менее странно видеть в представителях того, кто напрямую никак не связан с деятельностью данной организации. Хотя, судя по всему, этот человек обладает неплохим умом. Может, именно поэтому он сейчас здесь. — Насколько мне известно, прошлой их целью был сбор одиннадцати «пик», то есть, документов государственной важности. — Предположительно, для продажи вражеским странам, — поддержал поднятую тему Уорд. — «Пик» теперь тринадцать, но две еще не подтверждены, — вернувшись на свое место, изрек Пирус Свап. — Смею подметить, что десять «пик» все еще находятся в руках мафии, — рассудительно вымолвила Гено. — А одиннадцатая, действующая, по-прежнему под попечительством мистера и миссис Дефз, — сосредоточенно кивнул Пирус, — и пока две новые не будут утверждены, одиннадцатая будет оставаться последней частью для полного доступа ко всей внутригосударственной информационной паутине, а вместе с ней — ключом к базам «СОС». — Так эти «пики» еще и с «СОС» связаны? — удивился Найтмер. — Тогда можно проследить связь между террорами и нашей мафией. — Разве она есть? — не менее удивленно изрек Уорд, покосившись на своего подчиненного. — Если мафия по-прежнему ищет доступ к ВГП*(внутригосударственная паутина) и БОС*(базы «СОС»), смысл устраивать терроры где ни попадя? — присоединился к обсуждению еще один мужчина, на бейджике которого красовалось имя Эндрю Б. Учитывая то, что сидит он рядом с мистером Свапом, Эндрю является представителем агентства Национальной безопасности. — Учитывая то, что им подвергались только страны содружества, в которых так же находятся свои ключи к этим базам, эта связь более, чем очевидна, — заключил Саенс. — Если они и являются искомой целью, тогда всему содружеству следует навострить уши и быть готовым к последующим нападениям. — Осталась ведь «классика», не так ли? — спросила Виктория, бегло посмотрев на Пируса, согласно кивнувшего в ответ. — Логика во всем этом, конечно, есть, но больно уж она притянута за уши, — обреченно вздохнул мистер Брэди. — Каково нынешнее местонахождение «классики»? — спросил он, но никто не спешил давать ответ на заданный вопрос. Осмотрев всех участников собрания, Найтмер заметил особенно сосредоточенный взгляд Виктории. Прищурившись, она не сводила своих пронзительно-голубых глаз с президента и весьма многозначно хмурилась. — Ни к чему корчить такую мину, Вика, здесь все свои, — шутливо вымолвил мистер Уорд, отчего тут же оказался под прицелом практически убийственного взгляда Стюарт. Эта женщина, однако, может быть довольно пугающей. — В целях повышенной безопасности данная информация не разглашается, — отрицательно покачал головой Пирус, — в известность поставлены лишь уполномоченные лица — миссис и мистер Дефз. — Хорошо, — пожал плечами глава государства, — если наша мафия все же имеет отношение ко всему этому, то надо подробнее обдумать всевозможные цели и мотивы, но, если они ни при чем… — Есть вероятность, что все терроры — лишь угроза для «СОС», — резко изрекла Виктория. — Если это так, то нам следует бросить все силы на предупреждение возможных атак в границах нашей страны. Требуется усилить внутреннюю защиту. — Кроме того, если основная цель, все же, в том, чтобы натравить на нас весь мир, нам следует держать ухо в остро и быть готовыми к чему угодно, — подытожил Пирус. — В любом случае, необходимо укреплять как внешнюю, так и внутреннюю безопасность, — изрекла черноволосая женщина рядом с Гено, вероятно, представительница ГБР. — Особенно важно заручиться внешней поддержкой хотя бы со стороны ЕС, — добавил Эндрю. — Поскольку внутри «СОС» сейчас растет напряжение, можно попробовать сыграть на сохраняющемся доверии к нам стран СНГ, — подметил Рипер, облокотившись на стол. — Более того, следует приложить больше усилий к поиску всех мафиозных структур, — согласившись, изрекла Гено. — А потому все данные, собранные ФБР на этот счет, должны открыться каждой внутренней организации, — холодно вымолвила Виктория, вновь принявшись буравить взглядом своего бывшего учителя и нынешнего директора ФБР. — У вас, в ЦРУ, данных не меньше, — неожиданно возразил мистер Уорд, покосившись на свою, вроде бы, любимицу, — стоило бы поделиться и ими тоже. По тому, что Найтмер наблюдает сейчас между Викторией и Стэнли, вообще трудно было бы предположить, что эти два человека питают глубокое уважение друг к другу, о коем ему было известно изначально. Такой холод во взглядах Сомни редко доводилось наблюдать между кем-то. Неужели должности обязывают не проявлять свое настоящее отношение друг ко другу в обществе? — Наша деятельность не имеет никакого отношения к поиску мафии ни внутри страны, ни снаружи, — нахмурившись, хмыкнула Стюарт. — Разве отслеживание действий флоренсийских эмигрантов не входит в ваши компетенции? — встрял Найтмер, вопросительно изогнув брови. — Входит, — быстро согласилась Виктория, — но мафия никогда не действует чисто, на то она и мафия. На проверку каждого уйдет невероятно много времени, которого у нас и без того катастрофически мало. Да и хорошая результативность таких проверок не гарантирована от слова совсем. — Но не сложа руки же сидеть, — пожал плечами Стэнли. — Это касается всех и каждого. Проведя ладонью по своей лысине, мистер Брэди шумно вздохнул, заставив всех вокруг стихнуть и бросить выжидающие взгляды на президента. Последний молчал с минуту, обдумывая все. — Мой аппарат и ЦРУ будут продолжать регулировать внешнеполитические отношения, — начал он, снова сцепив руки в замок и положив их на стол. — ФСБ, ГБР и АНБ займутся сосредоточенными поисками всех мафиозных группировок, подгруппировок и их ответвлений даже за пределами страны. На ФБР же я возлагаю и то, и другое. Нам нужна группа ваших людей для внешних разбирательств, остальные пусть участвуют в поисках. Мистер и миссис Дефз, ваша задача — оберегать и сохранять «классику» до последнего, — строго заключил мужчина, резко поднявшись из-за стола. — Можете пока остаться здесь и продолжить обсуждать варианты дальнейших действий, можете разойтись по домам или своим делам, но через три дня я жду всех вас здесь же с уже готовыми программами вашей деятельности в сфере решения возникшей проблемы. Со всеми вопросами обращайтесь к Лесли или лично ко мне, — добавил он, стремительно направившись к выходу из зала. — Надеюсь на ваше активное участие, всем хорошего дня, — бросил Брэди вслед, обернувшись, прежде чем покинуть собрание.***
23 июня. 12.30 (GMT)
Уши заложило. Все вокруг серое, холодное, отчужденное, а внутри пустота. Если бы кто-то произнес эти слова в светском разговоре, Киллер, ухмыльнувшись, непременно бы добавил, что эти слова очень точно отражают его жизнь. И это наверняка показалось бы кому-то смешным. А кому-то скорее грустным. Иронию все воспринимают по-разному. Но не здесь, не сейчас, не в этой параллели времени. Здесь и думать о подобном никто не станет. Просто потому, что этим заниматься некому. — Кхм, — кашлянул в свой кулак черноволосый мужчина, — я понимаю, что вы не знаете, зачем и почему вы здесь. От одного его голоса к горлу поступал отвратительный кисло-горький ком. Начинало тошнить. И не только Киллера. Все слова будто пролетают мимо. Их не слышно, их невозможно ощутить. — Вы шокированы, вы в ужасе, вы не можете осмыслить, что произошло с родными для вас людьми. И вновь все мимо. Глаза закрываются. Не хочется здесь быть. Это ведь просто очень-очень стремный сон. Ужасный и совсем несмешной сон. Ведь так? — Ваше нахождение здесь — далеко не самое худшее, что могло бы быть, я вам скажу. В ушах звон, а в голове постоянно что-то щелкает. И тикает. Циклично, сохраняя ритм.Тик-так.
— Вам следует почтить своих родителей, ведь ради вас они на многое пошли. Ради вас они сделали шаг туда, откуда нет выхода.Тик-так-так.
— Ради вас они погибли.Тик.
Все тело оцепенело, оно даже дрожи уже не продавалось. Словно застыло в реальности, стало картинкой или снимком, но определенно перестало быть физической оболочкой живого существа. По ушам ударил грохот. Вздрог.Тик-так.
Голову пронзила резкая боль, а осознание, что волосы крепко сжаты в мужской ладони, постепенно начинало доходить до Киллера. Лишь постепенно, ведь затуманенным взглядом смотря в никуда, он не сразу понял даже того, насколько озлоблено смотрит на него пара необычных глаз. — Вы виноваты в их гибели, вы! Этот ор режет уши сильнее канала в телевизоре, за который никто не заплатил.Тик-так.
— Чем больше соплей вы распускаете…Тик-так-так.
— Тем большее неуважение вы проявляете по отношению к тем, кто ради вас прошел на гибель.Тик.
Снова вздрог. Мотнув головой, Киллер вжался в спинку своего сидения, уставившись в иллюминатор. За ним лишь безграничное лазурное небо, и ни облачка. «И спустя десять лет меня не отпускает мысль, что я во всем виноват» — тяжело вздохнув, подумал юноша. «Я никогда ни в чем не был согласен с Афтером. Но в это я верил до конца, верю и сейчас. Может быть, если бы я не был таким проказником… Может быть, если бы я начал подрабатывать где-нибудь, используя свой ум не для устраивания мелких беспорядков в школах… Может быть, они бы не пошли за деньгами? Они не стали бы… Не стали ведь? Блэк не раз говорила, что нам не в чем себя винить, ведь мы все равно ничего не сделали бы… Оттого и хуже. Начинаю чувствовать себя бесполезным куском чьих-то отходов жизнедеятельности. Я все еще не могу допустить и мысли о том, что я ни в чем не виноват. Виноват, еще как… Виноват настолько, что это даже измерениям не поддается… Чертов эгоистичный придурок, нужно было всего лишь перешагнуть через это отвратительное желание привлечь к себе родительское внимание, и все. Все! Они остались бы живы! И сейчас я был бы не в самолете до какой-то жопы мира, а в родном доме. Рядом с ними.»***
23 июня. Прайм (Флоренсия). 15:00 (GMT+3)
Положив руки на колени, Найтмер опустил голову в пол и потупил взор. Сказать, что в мире творится невесть что — ничего не сказать. Голова уже кругом от всего этого. — Странная штука эта жизнь, — донесся тихий женский голос сбоку, — неужели люди настолько подвержены каким-то животным инстинктам, что не могут на миг остановиться и задуматься о том, что они делают? Откуда в них такое стремление кого-то подставить, кого-то использовать для личной выгоды, кого-то убить… — весьма удрученно вымолвила она, тяжело вздохнув. Краем глаза посмотрев на неожиданно появившуюся собеседницу, Найтмер оттолкнулся от своих же коленей и навалился на спинку дивана. — Два часа переговоров, а мы так ни к чему и не пришли, — устало закатил глаза мужчина. — Собрание изначально несло исключительно информативный характер, — пожала плечами Гено, по-доброму улыбнувшись и протянув Найтмеру стаканчик с теплым кофе. Приняв угощение и кивнув в знак благодарности, Найтмер окинул женщину изучающим взглядом. В голове вертелся один вопрос, но он казался ему неэтичным, а потому задать его не получалось, из-за чего в воздухе повисло весьма неловкое молчание. Сделав глубокий вдох, Сомни решительно посмотрел на Дефз, отчего она вопросительно изогнула бровь. — Я думал, вы в декретном отпуске, — тихо вымолвил он. — Долг зовет, — вновь тепло улыбнулась Гено, прикрыв глаз. — Хорошо хоть Фрэш никуда не уехал, иначе не представляю, что мы делали бы. Сперва высказывание Гено удивило Найтмера, но потом он усмехнулся своим же мыслям. Ведь все это достаточно предсказуемо, все-таки, Гено определенно не тот человек, которого ГБР стало бы оставлять в стороне. Да и сама она вряд ли согласилась бы просто сидеть дома, когда в мире такое творится. Должно быть, это тяжело — разрываться между семьей и работой. Окинув изучающим взглядом сотрудницу ГБР, Найтмер вздрогнул, ощутив определенную неловкость. Все-таки, завязывать диалог и уходить в собственные размышления, ненамеренно его прекращая, — трудно назвать показателем уважения. — Как ваше здоровье? — деликатно поинтересовался Найтмер. — Месяц назад вы выглядели очень вымотанной, — подметил он, мотивировав свой интерес. — Конечно, сказать, что все хорошо, будет явным преувеличением, — радушно улыбнулась женщина, как бы в шутку указав пальцем на мешки под глазами. — Неплохо, но физическая слабость калит, — тяжело вздохнула она, сложив руки под грудью. — Как дети? — Да ничего, — пожала плечами Гено. — Бодрые и бойкие такие, — тихо посмеялась она, разведя руки в стороны. — Смотрят на все вокруг ясными, широко раскрытыми глазами, полными любопытства. — Незыблемый интерес к окружающему, — сдержанно посмеялся мужчина, как-то мечтательно посмотрев вверх. У Дрима тоже был такой интерес когда-то, несмотря на обстоятельства… — Хах, да… — протяжно вымолвила та, напряженно сжав колени в руках. Очевидно, что ее что-то беспокоит. Или, может, просто неловко чувствует себя из-за того, что разговор с трудом клеится. — Инк и Эррор совсем на связь не выходят, — тихо изрекла она. — Н-да, — протянул Найтмер, — вот Эррора-то мне особенно не хватает на работе, — покачал головой мужчина. — Бездельник еще тот, конечно, но, если пнуть хорошенько, сделает все как надо и даже лучше, — усмехнулся он, показательно пнув ногой воздух. Гено на долю секунды вновь улыбнулась, тут же опустив взгляд в пол. Сжав свои колени до такой степени, что костяшки на руках побелели, она глубоко вдохнула и с трудом осторожно спросила: — А ты как сам? Удивленно моргнув, Найтмер даже слегка вздрогнул. Ни то от неожиданности, ни то просто от удивления. Совсем на него не похоже. — Да ничего, справляюсь, вроде… — неуверенно ответил он, немного отвернувшись от Гено. В воздухе вновь провисло молчание, еще более неловкое, чем прежде. — Вам все-таки сказали? — по-прежнему смотря в сторону, спросил Найтмер. Ответ последовал не сразу, лишь после шумного вздоха. — Да… соболезную, — тихо прошептала женщина. Тяжело вдохнув, Найтмер на минуту задержал дыхание и прикрыл глаза. Вокруг просто мертвая тишина. Ни души. Так спокойно. Гено вновь шумно и протяжно выдохнула. Так, словно, стараясь не шуметь, она задержала дыхание, но, когда не стало сил терпеть, попытка с треском провалилась. Подперев голову руками, она ущипнула саму себя за щеку, шепотом отругав себя за что-то. И снова глубокий вдох, медленный выдох. Следом за ней выдохнул и Найтмер. Усмехнувшись, мужчина отвернулся в сторону, вызвав недоумение у своей собеседницы. — Один мой знакомый, оказавшись здесь сейчас, наверняка сказал бы что-нибудь про дыхательную гимнастику, или, что больше на него похоже, про томные вздохи, — поспешил объясниться Найтмер. Озадаченно моргнув, Гено пару мгновений непонимающе смотрела на своего собеседника, но, по всей видимости, поняв, о ком идет речь, тоже широко улыбнулась. — Порой ловлю себя на мысли, что одним вздохом можно сказать гораздо больше, чем самым богатым и красивым набором слов. — Слова часто оказываются пустышками. Тем более, красивые, — задумчиво изрекла Гено. — Взгляды, вздохи, касания… Ощущения, в принципе, — язык более богатый, честный и осмысленный. — Скорее бессознательный. — В этом и заключается его прелесть, — улыбнулась Гено так, что стала похожа на мягкое весеннее солнце. — Свое тело мы обмануть не можем, в то время как разум постоянно подвержен всесторонней лжи, которой он так просто поддается. — Тем не менее, есть люди, которые прекрасно обладают даже собственным телом, — обреченно изрек мужчина, запрокинув назад голову. По крайней мере, один человек точно способен управлять языком собственного тела. Иначе тяжело объяснить, почему его вообще ничто не берет. — Неправда, — возразила Гено, — можно создать видимость такого управления, можно выработать определенные реакции на что-либо, но бессознательное все равно будет рваться наружу. Не в сознании, так во сне, не в трезвости, так по пьяни. — Если бы только с помощью сна и алкоголя можно было вытащить все чужие мысли наружу, — устало протянул Найтмер. Услышав шаги слева и шорохи подошвы ботинок по ламинату, мужчина медленно повернул голову в сторону Гено и устремил взгляд на приближающихся Рипера и парня, на чьем бейджике на собрании красовалось имя: «Эндрю Б.» — И все же, ЦРУ что-то не договаривает… — задумчиво вымолвил Рипер, смотря в сторону идущего рядом с ним мужчины. — Стюарт и Хили то уверенно говорят об общем положении дел, упоминая детали, известные далеко не каждому, то уверяют, что их деятельность никак не пересекается с отслеживанием мафии. — Мистер Брэди вообще словно только с утра обо всем узнал, в том числе и о собрании, — согласился Эндрю, добавив еще одну тему в порцию рассуждений, — выглядел он так, будто сам еще ни в чем не успел разобраться. — А Лесли вызывает лишь недоумение, — кивнув, твердо изрек Рипер, резко остановившись рядом со своей супругой. — Зачем только ее привели на собрание? Мне кажется, она и сама совсем ничего не понимает. Только и делает, что кудри на средний палец накручивает, — показательно накрутив прядь своих коротких волос на кончик пальца, он добавил: — ой, смотрите, у меня грудь из рубашки вываливается и говор как у местной потаскухи, — наигранно изрек мужчина. — Рипер… — осуждающе покачала головой Гено, на что упомянутый неловко улыбнулся. — Мистер Свап в последние несколько месяцев пытался следить за деятельностью ЦРУ, — начал повествовать Эндрю. — Ни подробностей, ни чего-то об успехах или неудачах в наблюдениях мне так и не удалось узнать, но в их отношении мой босс очень серьезен, — хмуро подметил мужчина. — Виктория, конечно, всегда секретничает, но, по-моему, бессмысленно под нее копать, — озадаченно изрекла Гено. — Меня она настораживает, — задумчиво сказал Найтмер. — У меня нет оснований в чем-то ее подозревать или обвинять, но есть что-то такое, что-то, заставляющее задуматься… — Шестое чувство? — вопросительно вскинул брови Рипер, на что Найтмер пожал плечами. — Может быть… — Забавно, однако, — внезапно широко улыбнулся Рипер, посмотрев на Эндрю, — когда-то о тебе, Макс и Тилле статьи печатали в «голосе Прайма», клеймили тебя уличным хакером, а теперь, только посмотрите, ты сотрудник АНБ, ученик самого Пируса-Стрэча, — радушно изрек он, легонько ударив мужчину по плечу. — Макс тоже далеко пошла, пробившись в подчиненные самой лучшей женщины в этом мире, — мягко добавил он, тепло посмотрев на свою супругу, очевидно смутив ее. — Именно из-за таких, как мы, доверие к агентствам безопасности в народе и тает, — горько усмехнулся Эндрю. — Да ладно, о вас в народе никто и не знает, — махнул рукой Рипер, уперев ее в бок. — Действительно, — посмеялся мужчина, закатив глаза. — Ладно, мистер Дефз, миссис Дефз, мистер Сомни, бывайте, — весело улыбнулся он, махнув рукой. — До встречи, — кивнула в ответ Гено, проводив взглядом начавшего стремительно отдаляться мужчину. Не только она, но и Найтмер, и Рипер, смотря вслед Эндрю, сохраняли молчание ровно до тех пор, пока Сомни не поднялся с места. — Бывшие уличные хулиганы в органах? — удивленно поинтересовался он, выжидающе посмотрев сперва на Гено, а потом на ее супруга. Последние, переглянувшись, мягко улыбнулись друг другу, после чего Гено, поудобнее устроившись на диванчике в коридоре, посмотрела прямо в фиолетово-сизые глаза перед ней. Точно в душу заглянуть пытается. — Было дело, мы с Рипом как-то кучку детей поймали в «слепом микрорайоне», — увлеченно начала рассказывать она, — они магазин обокрасть пытались, а мы случайно оказались в нужное время в нужном месте. Что забавно, среди этих детей был даже сын мистера Брэди, ох, сколько же шуму тогда поднялось… — усмехнулась женщина. — Этот паренек тогда сдал и Энди, и Макс, и их общих друзей… — резко смолкнув, Гено потупила взор в никуда. Улыбка с ее лица в один миг пропала, что вызвало явное беспокойство у Рипера. — Гено? — нахмурившись, взволнованно обратился он к ней, присев рядом. — Кроме Тилля… — озадаченно прошептала женщина. — «Уличная королева»… — чуть громче изрекла она, ошарашенно посмотрев на мужа. — Хм? — недоуменно вскинул брови тот. — Хоррор, — отрезала Гено. — Будучи ребенком, он ведь тоже был среди них… — Да? — искренне удивился Рипер. — Я уж и не помню. — То есть? — требовательно спросил Найтмер, открыто демонстрируя желание получить большее объяснений. — Его тоже сдали тогда, — мотнув головой, сказала женщина. — В одной из статей о той неудачной попытке грабежа один раз упоминали Хоррора, а потом о нем все будто бы забыли… — А мир-то тесен, — усмехнулся Рипер. — И интересен, — закончил за него Найтмер, серьезно спросив: — не подскажете, какого года была та статья? И какого месяца? — пытливо поинтересовался он. — Да лет десять-одиннадцать назад вышла, в конце декабря где-то, — задумчиво вымолвила Гено. — Если так подумать, — посмотрела она на Рипера, — в том же году, чуть позже, был взрыв в бункере, причину которого так никто и не установил. Там не смогли найти вообще ничего, а потом и вовсе забыли об этом деле. — В бункере? — вопросительно изогнул брови Найтмер. — Афтер, кажется, заикался об этом. Говорил, что там в трубы собран какой-то отрицательный результат неудачного эксперимента. Штука и правда едкая. От упоминания отца, Гено поморщилась, недовольно фыркнув. — Инк рассказывал, что ты тогда не слабо надышался, — отвлечено сказала она. — Кое по кому эта штука ударила еще сильнее. — По Киллеру? — сложив руки на груди, уточнил Рипер. — Ага, до сих пор при обмене чувствую, как у него режет горло. — Он хоть что-то с этим делает? — спросила Гено. — Черт его знает, — фыркнув, пожал плечами Найтмер, — но вряд ли его это вообще заботит. — Как, кстати, у вас с ним дела? — поинтересовался Рипер. — Насколько я помню, раньше вы грызлись по поводу и без, — усмехнулся он. — Я мог бы сказать, что ничего не изменилось, но этот мелкий уже месяц как удрал неизвестно куда и зачем, — рыкнул мужчина, сжав руку в кулак. — Вот так просто подорвался и удрал? — удивился Рипер. «Вот же ж…» — неожиданно промелькнуло у него в голове. Бросив взгляд на шумно сглотнувшую супругу, мужчина озадачился еще сильнее. — Ага, — устало выдохнул Найтмер, устремив взор вперед и заметно оживившись при виде приближающегося к ним Стэнли Уорда. «Гено?» «Случайно вырвалось, прости.» «Не хочешь объяснить?» «Не могу, как минимум, не сейчас. Просто я не ожидала, что его не поставили в известность.» Найтмер махнул рукой на прощание своему начальнику, тем самым переведя внимание супругов сперва на себя, потом на Стэнли, а затем и на Викторию, идущую в противоположном Уорду направлении. Последний кивнул Сомни, но, столкнувшись взглядом со Стюарт, он словно отстранился от реальности. Пересекнувшись с ней, мужчина молча прошел мимо. Виктория тоже. — Аж мурашки по спине пробежались… — прошептала Гено, подметив некую холодность между директорами ЦРУ и ФБР. Между ними и правда будто земля разверзлась от мощного удара молнией. Почему только — непонятно. Пошатнувшись, Найтмер резко опустил руки в пол. — Извините, мне нужно срочно отлучиться, — спешно изрек он, внимательно следя за каждым шагом Виктории. — Заходи, если что, — радушно улыбнулась Гено, — будем рады тебе. — До скорого, — кивнул Рипер. — До встречи, — попрощался Найтмер, быстро последовав за Стюарт. Последняя без остановок долго и неспешно куда-то шла, то и дело сворачивая на каждом перекрестке. А ведь резиденция, оказывается, просто огромная. Прямо по длинному коридору, поворот направо, снова прямо, снова направо, вверх по лестнице, налево, прямо, снова налево, вниз по лестнице… Маршрут этой женщины вызывал ничто иное, как искренне недоумение. Окончательно Найтмер заступорил, когда Виктория пришла в то же место, где и пересеклась с Уордом. Резко свернула налево и уверенно открыла дверь все в тот же конференц-зал, в котором проходило собрание. Не отставая, мужчина зашел в зал следом. Дверь за ним захлопнулась сама. — Вы довольно настойчивы, мистер Сомни, — сказала Виктория вперед, после чего неспешно повернулась лицом к Найтмеру и присела на стул за собой. — Берете на себя Клинтона, Рихтер и Куинна, но зачем? — твердо спросил мужчина, остановившись у входа. — Если поиск мафии не входит в ваши компетенции, почему бы не депортировать их обратно вместе с остальными? — А кто сказал, что это не входит в наши планы? — будто бы удивившись, задала встречный вопрос женщина. — Тем не менее, они все еще где-то за пределами нашей страны, — хмуро изрек Найтмер. — Почему вас так интересуют эти ребятки? — Все еще не исключено их причастие к делу, которое я расследую. — Хм, тот переполох в тюрьме-то? Поднявшись со стула и обойдя Найтмера, Виктория внимательно осмотрела своего «преследователя». Тот с невозмутимым видом в ответ наблюдал за ней, при этом даже не шевелясь. И не шевелился он ровно до тех пор, пока Стюарт не схватила его за руки со спины. Вздрогнув, мужчина почувствовал сильное давление на вены на запястьях, но не успел он даже шикнуть, как пространство резко поплыло. По ушам гулом ударил шум самолета. Повернув голову, он ошарашенно выглянул в иллюминатор, застыв на пассажирском сидении. «Уважаемые дамы и господа, борт Boeing 777-300ER следует по рейсу EY-2: Франкфурт-на-Майне — Дубай. На борту самолета не разрешается…» — Что вы делаете?! — пошатнувшись, резко спросил Найтмер, отпрянув от Виктории, которая уже забралась руками под рубашку и начала ощупывать его затылок. — Вы говорили о том, что в вашем деле все произошло за 42 минуты, 42 секунды, — не обращая никакого внимания на недоумение мужчины, начала Стюарт. — Казалось бы, бессмыслица. Однако, что несет под собой это число? Абстрактное отражение смысла нашей жизни? Разложенное на множители, оно представляет собой произведение двух, трех и семи, где два — число конца, три — число создания, а 7 — число чудотворца, — серьезно изрекла женщина, попутно присев на стол. — Согласно Библии, сорок два пророческих месяца будет длиться царствие Антихриста на Земле, кроме того, в двоичной системе счисления 42 — 101010, что дает при сложении составных частей божественное число создания и мироздания, — повествовала она. — Является ли совпадением такой широкий спектр значений этого числа? Таким точным? Чем не зацепка? Может, это действительно знак, напрямую говорящий о том, что тот, кто совершил преступление, просто заядлый фанатик числовой абстракции? — То есть? — озадаченно спросил Сомни. — Копните под всех, кто так или иначе озабочен этим числом, — пожала плечами Виктория. — Так и дело, возможно, сдвинется с места. — А если это на самом деле лишь случайность? — Вы в это верите? — А откуда у вас такие богатые познания в отношении этого числа? — Неужели Уорд вам на лекциях ничего такого не выдавал? — усмехнулась Стюарт. — Прискорбно. — Это учение мистера Уорда? — еще больше удивился мужчина. — Он всегда придавал огромное значение цифрам. — И все же, вы не дали мне ответ на изначально поставленный вопрос. — Разве я еще не исключила эту троицу из списка подозреваемых? — Нет. Почему вы оттягиваете их возврат? — Пошла всего-то пара дней, — устало закатила глаза Виктория. — Тем не менее… — не унимался Найтмер. — Мистер Сомни, — твердо начала Стюарт, — у вас очень интересная связь с вашей родственной душой. Красивая, тесная, но довольно неоднозначная. Вы поэтому не оформляете ее? А зря… — Откуда вы… — Я хорошо знакома со всеми формами связи, способами их блокировки, особенностями и их влиянием на самих носителей судьбоносной метки, — вымолвила Виктория, бросив беглый взгляд на руки мужчины. Покачав головой, она добавила: — вам бы к врачу обратиться. Для вашего же блага. Установить причину, по которой у вас болят руки и ломит шею, пока не затянули. — Что? — недоверчиво покосился на нее он. — Или вы настолько увлечены ребятишками, что не замечаете собственных недугов? — усмехнулась она. — Не серчайте, я не из плохих побуждений говорю вам это, — улыбнувшись, вымолвила она и быстро вышла из конференц-зала, оставив Найтмера одного. Озадаченно смотря в никуда, мужчина отстранился от реальности. Виктория и правда вызывает лишь кучу вопросов. Чем-то похожа на Киллера, но последний просто дурак, а она как змея. Еще и на поставленные ей вопросы ответы не дает, а ведь хорошо умеет уходить от нужного разговора. Чувство, будто вокруг пальца обвели.***
23 июня. Прайм (Флоренсия). 18:00 (GMT+3)
Навалившись на спинку стула, Найтмер зевнул и хрустнул шеей. Она и правда болит. Но откуда Виктория-то об этом знает? Более того… Взгляд упал на сильно выпирающие вены на руках. Настолько сильно, что тошно становится. Еще и цвет кожи какой-то сероватый. Усталость так сказывается? Подавляемое нервное напряжение? Курение? Одернув себя от рассматривания набухших вен, мужчина взял в руки карту и отметил на ней новый пункт. Дубай. Странный маршрут, не поддающийся вообще никакой логике. Протерев тыльной стороной ладони уставшие глаза, Найтмер вздохнул. И как предсказать, какой шаг будет следующим? Пытаться при обмене искать какие-то зацепки на дальнейший перелет? Сколько раз они уже менялись телами — он так и не смог даже намека найти на то, куда они отправятся дальше. Кроме того, ребята, очевидно, постоянно торопятся. Да и обмен… Обычно Киллер его хорошо контролирует, так почему он вдруг произошел во время разговора с Викторией? Взгляд снова пал на руки. Могла ли эта женщина спровоцировать перенос разума? Может, она не просто так надавила на вены? Не для того, чтобы потом сказать о том, что у него болят руки… Надавив на тыльную сторону запястья, точно туда же, мужчина обреченно вздохнул. Бред какой-то. Ничего не происходит. Хотя, она давила на обе руки одновременно. Прищурившись, Найтмер подскочил со стула и взял с полки над столом коробочку с канцелярскими скрепками. На мгновение он застыл на месте. Почти месяц прошел с момента, когда Киллер ушел, а кухонный стол уже превратился в рабочий. Стена над ним стала доской расследований, над этой доской появилась полка с досье на всю троицу, на Афтера и на всех тех, за кем должен следить Найтмер. В этом обеденно-рабочем уголке воцарился самый настоящий хаос, который и бардаком уже назвать трудно. Слишком мягкое понятие для реальности. Мотнув головой, мужчина воткнул в столешницу две скрепки и вновь сел на стул. Напряженно сглотнув, он протянул руки к воткнутым кнопкам и надавил на них центрами обоих запястий. Вздрогнув, Найтмер охнул. Опять самолет. Неужели это точки активации связи? Но откуда Стюарт знает о них? И неужели воздействие на определенные участки тела как-то влияет на все это? И как теперь вернуться обратно? — Как думаешь, — мужчина услышал со стороны знакомый голос, — она во время пересадки отойдет от снотворного? Мне кажется, мы слегка переборщили. Повернув голову налево и посмотрев на весьма обеспокоенного Хоррора, Найтмер заступорил. Хоррор не понял, что Киллер и Найтмер поменялись телами, а это значит, что такой вынужденный обмен Киллер предугадать не в силах. Но что на самом деле озадачивает, так это заданный вопрос. И зачем только они напоили Даст снотворным… — Отойдет, — уверенно изрек Найтмер, — не знаешь ее что ли? — И то верно, — согласился Хоррор, осторожно проведя рукой по голове девушки, умиротворенно спящей на его плече. Пересадка? — Сколько там нам стоять в Дубае, не помнишь? — как бы невзначай спросил мужчина. — У меня из головы совсем вылетело. — Чуть больше двух часов до вылета, — тихо вдохнул юноша. — Мы же, кстати, в Сиднее будем опять ближе к ночи? Стоило бы о ночлеге заранее подумать, — рассудительно сказал он. Шумно сглотнув, Найтмер перевел взгляд на иллюминатор. — Мы не можем быть наверняка уверены во всем.? — неуверенно вымолвил он. Тяжело вздохнув, Хоррор в очередной раз погладил Даст по голове. Осторожно повернув голову обратно к юноше, мужчина окинул необычно грустным взглядом ребят. Как же трепетно он на нее смотрит… Моргнув, Найтмер вздрогнул. Сразу чувствуется разница между обычным обменом и таким. Этот совсем уж мимолетный. Вновь взяв карту в руки и вычеркнув Дубай, мужчина воодушевленно отметил на ней Сидней. Воодушевление, однако, пропало моментально. Одно другого не лучше.***
24 июня. Дубай (ОАЭ). 01:00 (GMT+4)
— Может, воды? — осторожно предложил Хоррор, сев на металлическую скамью рядом с подругой. Даст отрицательно покачала головой, вжавшись в сидение. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался парень, обеспокоенно посмотрев на девушку. В ответ не было ничего, даже какого-нибудь жеста. Лишь молчание. — Так и не будешь со мной говорить? — Позволь мне все пережить внутри себя для начала, — тихо изрекла Даст подрагивающим голосом. — Осмыслить, понять и принять, — прошептала она, отвернувшись. — До тех пор мне просто трудно выдавить из себя хоть одно слово. Тяжело вздохнув, Хоррор начал нервно дергать ногой. С одной стороны, просьба разумная, но с другой — Даст совсем не тот человек, которого можно оставлять наедине с собой. — Оставь меня, — словно читая мысли, прошептала она. — Ты уверена? — неодобрительно нахмурился парень. — Да, — твердо отрезала она. Сжав челюсти, Хоррор нехотя поднялся с места и, обеспокоенно осмотрев девушку, сделал шаг от нее в сторону. — Если что-то нужно будет, говори, — сказал он вслед, медленно сделав еще один шаг назад. Немного погодя, Даст кивнула, опустив глаза в пол. Окинув ее грустным и особенно озадаченным взглядом, парень с трудом повернулся спиной к Даст, не спеша направившись к небольшому кафе в зале ожидания. Каждый шаг давался особенно трудно. Конечно, если хочет побыть одна — пусть. Но осознание того, что он до сих пор ее не чувствует, разъедает изнутри.***
Залпом опрокинув тумблер безалкогольного мохито, Киллер огорченно покачал головой. Во рту обосновался уже приевшийся вкус спрайта. Могли бы и что-нибудь более оригинальное сделать. Добавить тот же сок натурального лайма и накрошить мяту не только для вида, но и для вкуса. Недовольно цокнув, парень с шумом поставил тумблер на столешницу и устало вздохнул, внезапно икнув. По инерции откинувшись на спину стула, юноша заметил стоящего перед ним Хоррора, задумчиво осматривающего опустошеный стакан. — Ого, — резко подскочил Киллер, облокотившись на стол, — ты отошел от нее больше, чем на пять шагов. Я поражен! — восхищенно воскликнул юноша. — И как только у тебя получается так легко сопротивляться такой силе притяжения между вами? — с легкой издевкой спросил он. — Не смешно, знаешь, — буркнул Хоррор, упав на сидение напротив Киллера. — Ага, — спокойно пожал плечами юноша, снова икнув. — А ты заряд какой имеешь: положительный или отрицательный? — качнувшись на стуле вперед, спросил он. — Явно тот же, что и ты, — шикнул Куинн, подперев рукой подбородок и обратив взор в сторону зала ожидания. — Какой кошмар! — возмутился Киллер. — Нарушаешь все законы физики, где твое уважение к матушке-природе? — осуждающе покачал головой парень. Хмуро посмотрев на Киллера, Хоррор состроил недовольную гримасу и снова отвернулся. — Там же, где и твое чувство такта. — Неужели все так плохо? — покачиваясь на стуле, с подозрительной серьезностью поинтересовался Клинтон. — Да ты сам посмотри на нее, — кивнул в сторону Даст парень. Киллер даже оборачиваться не стал. И без того все понятно. — Отойдет, не знаешь ее что ли? — выдохнул юноша, перестав качаться на стуле и развалившись на столешнице. — Что-то ты зачастил с этими словами, — подозрительным тоном подметил Хоррор. — То есть? — недоуменно моргнул Клинтон, подняв голову со стола. — Ты это же говорил в самолете, — пожал плечами Хоррор, введя Киллера в больший ступор. — Я же спал почти всю дорогу, — недоуменно покачал головой юноша. — Ты еще про пересадку спрашивал, не помнишь? — попытался напомнить Куинн, но и на это Клинтон покачал головой. — Хочешь сказать, что ты во сне способен вести нормальный диалог? — вопросительно изогнул бровь Хоррор. — Может, в полудреме? — растерянно предположил юноша. — Выглядел ты довольно бодро, — почесал затылок Куинн. — Странно это, и на обмен не похоже было. — Точно! — осенило парня. — Во сне, когда толпы горячих австралийских девиц уже несли меня к самому райскому месту на их континенте, я вдруг почувствовал, — сжав руки в кулаки, Киллер надул щеки и смолк на пару мгновений, — как из-под меня исчезла прекрасная и уютная кровать, а ее место занял черствый стул на кухне Найта, — выдохнул он, обхватив себя руками и состроив обиженную гримасу. — Это ранило мои сонные чувства! — Ты в самолете был, какая кровать? — закатил глаза Хоррор. Пожав плечами, Киллер размял затекшую шею и потянулся. Окинув беглым взглядом зависшего друга, смотрящего в сторону Даст, Клинтон покрутил кистями обеих рук и внимательно осмотрел свои запястья. Их как-то неприятно ломит. Как будто кровь застоялась, образовав отек.***
Люди то и дело мелькают перед глазами, то сбивая с толку, то возвращая к реальности. Глубокий вдох, медленный выдох… В голове ни единой мысли, а внутри лишь опустошение. И ощущение тошнотворного отвращения. — Сколько бы я ни пыталась отвернуться, ты все равно будешь стоять перед моими глазами и смотреть на то, какая я жалкая? — горько ухмыльнувшись, риторически спросила Даст, проведя пальцами по своей голове. Взгляд намертво сцепился с неподвижной фигурой впереди. С той же, что Даст видела вчера, сегодня утром, во сне и сейчас. Эта девочка постоянно стоит где-то рядом или на расстоянии четырех-пяти метров, сверлит холодным взглядом и не шевелится. — Конечно, будешь наблюдать за тем, как у меня едет крыша, будешь молча говорить мне о том, какое я ничтожество, не так ли? — согнув здоровую ногу, Даст уткнулась губами в колено и прошипела: — прочь, — сжав руки в кулаки, она напряглась, — прочь… — почти прорычала девушка, прикусив губу. — Совсем не меняешься, пора бы тебе повзрослеть, — поморщилась Рихтер, практически испепеляя взглядом надоедливую фигуру впереди, — прочь… Даст даже не моргает. Ее зрительный контакт с девочкой прерывают лишь мелькающие между ними люди. Левый глаз сильно заболел, начал жечься, нервно дергаться и чесаться. — Побереги свои нервы, у тебя уже глаза покраснели. Вздрогнув, Даст зажмурилась от неожиданности, сжавшись на месте. Почувствовав поверх своих рук тепло, она медленно открыла глаза, не прекращая смотреть вдаль. Девочка растворилась в толпе. Сердце бешено заколотилось. С трудом вдохнув, Даст посмотрела на еле заметно вздрогнувшего Хоррора. Почти как успокоительное, которое без рецепта врача не достанешь. И это настолько отвратительно, что от самой себя блевать тянет. А у Хоррора тоже участилось сердцебиение. Дыхание перехватило, по телу, словно удар током, пробежались мурашки. Он резко вновь почувствовал боль в ноге, снова ощутил жизнь в чужом теле. Без этого возникало чувство, будто он наполовину умер. Только, на самом деле, что это вообще такое было?***
24 июня. Прайм (Флоренсия). 00:00 (GMT+3)
Стянув галстук с шеи и бросив его на диван в гостиной, Найтмер замер, рассматривая стену расследований издалека. Впереди целая куча работы. Одно предложение Виктории по углублению в числовую символику времени совершения преступления — дело не из легких. Еще нужно снова выловить Стюарт, чтобы вновь потребовать у нее ответы на вопросы, уже не позволяя ей перескакивать с темы на тему. Также неплохо было бы найти упомянутую миссис Дефз газету. Кроме того, основная работа тоже не ждет. По ушам ударило громкое оповещение о новом сообщении, вызвавшее сперва недоумение, а потом и настороженность. В такое время Найтмеру мог написать только Киллер. Только вот вряд ли он вдруг одумался и решил сообщить, как у него там дела. Схватив со стола телефон, Найтмер нахмурился, открыв новое сообщение.«Пс, чел, ситуация SOS, ситуация HELP!»