Полгода назад.
24 декабря. Прайм (Флоренсия). 15:00 (GMT+2)*.
Несмотря на сильный холод, в столице дух священного праздника не думал потухать ни на минуту. Выйдя на улицу, можно было почувствовать стойкий аромат еловой хвои, бодрящий шлейф из цитрусовых, пряные ароматы корицы, имбиря, ванили, гвоздики и освежающего розмарина. Все это очень гармонично переплеталось со сказочными рождественскими песнями, звучащими на каждом углу. Но не только приятные ароматы и песни из разных эпох поддерживали праздничный настрой в городе. Бесчисленные украшения на домах, оголенных деревьях, магазинах, кафе и вообще на всем, куда можно и нельзя было что-нибудь повесить или прикрепить, радовали прохожих своей особенной торжественностью. Наверное, во Флоренсии еще никогда так не ждали наступление Рождества, как сейчас. Связано ли это с тем, что люди поскорее хотят освободиться от тягот стремительно уходящего года, или наоборот с тем, что они полны сил для новых начинаний — совершенно неясно. Ведь у каждого этот год был своим… особенным. Даже если так получилось, что он выдался не самым счастливым или запоминающимся, он был, и с этим уже ничего не поделаешь. Впрочем, сделать кое-что все-таки можно, а именно принять его таким, какой он есть и посидеть с ним на дорожку несколько оставшихся дней как старые друзья. Больше вы с ним все равно никогда не увидитесь. Напоследок можно и забыть все разногласия. Вопреки всеобщей заинтересованности в приближающемся празднике и неугасающей праздничной атмосфере повсюду, по крайней мере в одной квартире не было и намека на то, что сегодняшний день чем-то отличается от всех прочих будней. — Что же это за всемирная генетическая мутация произошла, из-за которой появился этот проклятый феномен соулмейтов?! — ударившись головой об стол, спросил сам у себя небезызвестный Клинтон. — Все еще ломаешь голову над историческими данными о появлении родственных душ? — широко зевнув, спросила Даст, начав тут же разминать слегка затекшую спину. — Как-то ты слишком активно взялся за их изучение в последнее время, уж не потому ли, что сбил с ног подтверждение того, что и сам подвергся этой мутации? — Даже после пробуждения начинаешь тренироваться? — бросил беглый взгляд на подругу Киллер, деликатно проигнорировав заданные вопросы. — Чем больше занимаешься, тем больше тело просит любую физическую нагрузку, — спокойно ответила она, прямо посреди небольшой гостиной начав делать растяжку с элементами йоги. — Как там Хоррор? — невзначай поинтересовался юноша. — Вы вчера как пришли, так сразу и завалились спать. Ладно у тебя с головой не все в порядке, и ты готова сутки напролет торчать в зале или на тренировочной арене, но он-то таких истязаний не заслужил. — Хм? — озадачилась девушка. — Не надо тут все на меня валить, он сам вчера настаивал на неоднократных повторениях нашей программы! — резко вытянувшись вверх из планки, воскликнула она. — И это неудивительно: завтра начинаются важные выступления на городских площадках, а он до сих пор путает, когда нужно делать сальхов, а когда риттбергер! — Мне кажется, его стремление повторять программу исходит все-таки не из трудолюбия и желания выступить идеально, — пожал плечами Киллер, прикрыв глаза. — А из чего же еще это стремление может исходить? — язвительно спросила Даст. — Да тебе попробуй откажи или сделай что-нибудь, что тебе не понравится — тут же все кости обглодаешь, — нарочито передернувшись, сказал юноша. — Даже мурашками покрылся чтобы это сказать, — фыркнула девушка, — неудивительно, что тебе так легко удается выбираться из обезьянника. — На минуточку, попадаю я туда не за проступки, а только лишь потому, что какому-то мужику под тридцать заняться больше нечем, — хмуро возразил парень. — Да конечно, — закатила глаза Рихтер. Услышав тихий скрип, они вместе обратили взор на источник звука. Им оказалась, что было довольно предсказуемо, дверь, ведущая в спальню. Но не в двери была причина того, что молодые люди наконец перестали перепираться друг с другом, а в юноше, который молча прошел мимо них, наполнил стакан соком и так же молча ушел в ванну. — Тебе не кажется, что он в последнее время излишне молчалив? — задумчиво спросила Даст. — Тебе не кажется, что он всегда такой? — в той же манере вымолвил Киллер, за что получил неслабый подзатыльник. — Да откуда мне знать?! Я его вижу только по ночам или утрам и только в спящем состоянии, — прошипел юноша, поморщившись. — Мы перед сном всегда обсуждали что-нибудь, но где-то уже неделю из него хоть одно слово вытянуть трудно. — А что ты хочешь от человека, не по собственному желанию погрязшего в ежедневных изнуряющих тренировках и самых различных турне? — куда-то в сторону пробурчал Киллер. — Тогда, наверное, в фигурное катание надо было записать тебя, а не его, — шикнула Даст, прищурившись. Поняв, что ее в очередной раз проигнорили, она недовольно нахмурилась. — Так какие у вас планы на сегодня? — как-то отрешенно спросил Клинтон, потупив взгляд в пустоту. — Заказать много тайской еды и уткнуться в телевизор, — донеслось до ушей ребят бурчание со стороны. Пройдя по тому же маршруту обратно, Хоррор с глухим ударом поставил опустошенный стакан на столешницу у мойки и лениво упал на диван неподалеку. — Какая тайская еда?! — воскликнула Даст, уперев руки в бока. — В ближайшую неделю нам даже думать о подобном нельзя! — Тебе может и нельзя, а я думать буду, — буркнул Хоррор, уткнувшись взглядом в потолок. Удивленно проморгавшись, Рихтер даже не смогла подобрать слов, чтобы как-то ответить своему немаловажному коллеге. Решив, что он и правда сильно вымотался, девушка решила не говорить более ничего лишнего в его сторону. — А ты чем планируешь заниматься весь день? — обратилась она к Киллеру, уткнувшемуся в ноутбук. — Отправлюсь туда, где просто идеальная обстановка для работы — в университет, — быстро проговорил юноша, уже буквально прилипнув к экрану своего рабочего гаджета. — А тебя туда впустят? — с сомнением в голосе спросила девушка. — Я сам себя могу впустить, — пожал он плечами. Оглянувшись, Даст тяжело вздохнула. — Может, хоть сегодня сходим куда-нибудь вместе, — почти без какой-либо надежды в голосе вымолвила она. — Можно всем вместе выбраться на диван, — со скучающим видом изрек Хоррор. — Крис, тебя это касается в первую очередь! После нашего возвращения с соревнований в Японии нам так и не удалось нормально поговорить с тобой, — продолжала настаивать девушка. — Было бы о чем говорить, — тяжело вздохнул Киллер, — даже если и есть о чем, то точно не сегодня. — Ну что вы в самом-то деле как упыри несчастные… — неестественно робко начала Рихтер. От того, какой грустью был пропитан ее голос, вздрогнули все без исключения, с легким испугом посмотрев на подругу. Та, в свою очередь, опустила голову в пол и сжала руки в кулаки. — Даст, пошли на центральную площадь, — резко подскочив с дивана, мягко предложил Хоррор, — прогуляемся в свое удовольствие, — почти испуганно продолжил он, схватив девушку за плечи и пытаясь посмотреть в ее глаза. Лишь бы не были стеклянными. — Там, вроде бы, сегодня ярмарка, а потом концертная программа, — по-прежнему робко изрекла Рихтер, — весьма людно будет, может лучше в парк? — Куда угодно, — очевидно будучи согласным на все, кивнул юноша. — Будто бы в парке людей меньше будет, — устало протянул Киллер, — так и сказала бы, что хочешь поучаствовать в соревновании по распитию глинтвейна, который там будет проходить. — Думаешь, мне только пойло нужно?! — резко обозлилась Даст, сверкнув совсем не стеклянными глазами. В ответ на это Клинтон пожал плечами. — В любом случае, я все равно пас и мне пора идти, — спокойно изрек он, посмотрев на время, — а то день пройдет быстрее, чем вы куда-нибудь уйдете. — Упырь, — шикнула девушка. — Зато не алкоголик, — подмигнул ей юноша. — Уважаемый, — язвительно начала Рихтер, — будьте аккуратными с высказываниями, они вам потом и аукнуться могут! — Сам не так давно не против выпить был, а как бросил, так сразу все вокруг алкоголиками стали, — усмехнулся Хоррор, впервые за несколько дней улыбнувшись. — Это что, конец света приближается? — нарочито удивленно изрек Киллер. — Сам мистер Куинн вспомнил о том, как работают мимические мышцы! — А ты не боишься, что тот детективчик внезапно окажется в твоем теле, пока ты работаешь над своими исследованиями? — вопросительно изогнув брови, спросила Даст. — О, это будет чудо, если он хоть раз окажется в моем теле, когда я занимаюсь своей работой, а не оказываюсь на выдуманном им месте какого угодно происшествия, — саркастично протянул юноша, начав собираться, — этот маразматик готов вдыхание воздуха сделать преступлением, лишь бы меня повязать. — Может он просто хочет узнать тебя получше? — рассудительно изрек Хоррор. — Для этого обязательно разрушать мои планы? — с тем же тоном вымолвил парень. — Еще и репутацию при этом портить. — Он же не фиксирует факт твоего задержания, — возразил Хоррор. — Да и твою репутацию уже ничто не сделает хуже или лучше, — усмехнулась Даст. — Как же было хорошо, когда вы были вне страны на своих соревнованиях, — закатил глаза Киллер, положив ноутбук в сумку и направившись к выходу, — правда, даже дышалось гораздо проще. — Да, соглашусь, в Сайтаме воздух чище, чем в этой квартире, — широко ухмыльнулась Рихтер. В ответ на это юноша лишь громко фыркнул, спешно покинув квартиру с высоко поднятой головой.***
— Если этот день и правда такой священный, может хоть сегодня мне повезет не пересечься с этим депрессивного вида мужиком, — буркнул Киллер, неспешно пройдя в почти персональную лабораторию. «Почти» лишь потому, что он в свое время отказался становиться материально ответственным лицом, из-за чего бывший владелец лаборатории по-прежнему считается заведующим в ней. Но в действительности получается так, что заправляет здесь всем именно Клинтон. Аккуратно положив сумку на стол, юноша широко зевнул и потянулся, громко хрустнув суставами. Вдруг вздрогнув и покрывшись мурашками от одной мысли, что его внезапно объявившийся соулмейт может в любую минуту оказаться в его драгоценном теле, Киллер поморщился. Глубоко вдохнув и помотав головой в разные стороны, он попытался прогнать неприятные мысли как можно дальше от себя, но то давалось ему с огромным трудом. Однако, как только у него получилось избавиться от навязчивых фантазий, он сразу же открыл в лаборатории доступ к электричеству и в первую очередь поставил кипятиться чайник. — Хоть одна незапланированная проверка в университете, и нас с нашим объединением лаборатории с кухней тут же прикроют, — задумчиво вымолвил юноша, внимательно осмотрев рабочее место. На одном из столов уже привычно разбросаны электроды и разбита трехгорлая колба, отколотые части которой, как ни странно, были склеены обычным пластырем. На краю этого же стола красуется целая пирамида самых разных чаев. На полках между измерительными приборами как ни в чем ни бывало лежат упаковки с печеньем, конфетами, пастилой, щербетом и прочими сладостями, без которых эта лаборатория не была бы самой собой. А смотря на стеллажи вообще можно подумать, что попал к какому-то любителю чая и кофе. И это при том, что банки от кофе по большей части наполнены совсем не молотыми зернами этого ароматного напитка… Не даром преподаватели любят проводить свободное время именно в этой лаборатории. — Видимо, кто-то слишком прямо понял высказывание о том, что здесь даже тысячу раз использованная наждачная бумага на вес золота, — пробубнил себе под нос парень, заметив на столешнице у окна штатив с разбитыми пробирками, аналогично колбе склеенными пластырем. Обложив единственный более-менее пустой и чистый стол несколькими папками, чертежами и блокнотами, Киллер не спеша наполнил свою персональную кружку жгучим кипятком и достал из ящика журнал посещений. — Так, посмотрим, кто тут у нас так невзлюбил пробирки… Дверь в лабораторию шумно открылась, а в саму аудиторию буквально влетел запыхавшийся юноша, заметно удивив Киллера, отчего он чуть не выпустил кружку из рук. — Колор? — вопросительно изогнул бровь Клинтон. — Ты чего здесь? — Эгей! — с трудом воскликнул упомянутый, махнув рукой в знак приветствия. — Еще пару дней назад я не застал тебя, но случайно пересекся с профессором Хеннером и спросил его, могу ли я оставить подарки в этой лаборатории. Он сказал, что я могу делать все, что захочу… я так и сделал, только забыл потом о подарках, — практически задыхаясь изрекал юноша, — благо, что в такой день в унике все равно есть люди, — облегченно выдохнул он, — но, ради всего святого, почему этим сумасшедшим чудаком-затворником оказался ты? — вдруг повысил голос парень, осуждающе просмотрев на старого друга. — Я все понимаю, но не в лабе же торчать в Рождество! — Сдалось мне это Рождество, — оскалился Киллер, нахмурившись, — если бы этим чудиком оказался не я, ты бы не попал в эту лабораторию, так что… — Да-да, благодарю, о, великий! — саркастично вымолвил Колор. — Но это тебя ни капли не оправдывает! Забрасывай давай свою работу сегодня, а иначе… — почти угрожающе начал он, задумавшись. — И что ты мне сделаешь? — усмехнулся юноша. — Напишешь ректору докладную на то, что у нас не соблюдены правила устройства, техники безопасности и производственной санитарии в лаборатории? — Эгей, могу и так поступить! — горделиво сказал тот. — Ох, не жалеешь совсем старика Хеннера, — покачал головой Киллер. — Какого Хеннера? — недоуменно спросил юноша — Да, соглашусь, их много, но я о том, который за лабу ответственен, ты с ним еще пересекался на днях, — как ни в чем не бывало изрек Клинтон, привыкший к тому, насколько легко Колор теряет нить разговора. — Хм, — вновь задумался парень, — тогда я не буду изобретать велосипед, и просто сделаю так, — усмехнулся он, переключив тумблер в блоке питания на стене, тем самым обесточив помещение. Угрожающе посмотрев в сторону оппонента, Киллер с оглушающим стуком поставил кружку на стол и начал разминать кулаки. — Ты определенно не понимаешь, с кем имеешь дело, — прищурившись, мрачно изрек он. — Знаю, к сожалению, — хихикнул юноша, — и прекрасно понимаю, что подарки мне сегодня вынести отсюда не получится, — продолжил он, попятившись назад, — но и сдаваться просто так не собираюсь, — снял с языка он, резко подорвавшись вперед и схватив сумку с ноутбуком Киллера, — ибо уж я-то знаю, что такое ты не проигнорируешь, — бросил напоследок парень, вылетев из лаборатории. — Колор, твою дивизию! — выкрикнул ему вслед Клинтон, не успев вовремя отреагировать на действия бывшего одногруппника. Недовольно шикнув, он быстро накинул на себя зимнюю одежду и выбежал из аудитории, начав второпях ее закрывать. — Ну-ну, посмотрим, каково тебе будет защищать у меня свои отчеты в следующем году, — злобно пробубнил Киллер, тщетно пытаясь попасть ключом в замочную скважину.***
Почувствовав леденящее жжение за спиной, Даст выгнулась так, что ей оставалось всего ничего, чтобы встать на мостик на льду. Лишившись равновесия, она упала, тут же принявшись выгребать снег из своего воротника. — Ты совсем уже что ли?! — вскрикнула она, перекосившись в лице. — Ты сама сказала, что сегодня чувствуешь себя вяло, — пожал плечами Хоррор, нарезая на льду вокруг Даст причудливые фигуры, — разве есть что-то более эффективное для того, чтобы резко взбодриться? — сдержанно посмеялся он. — А как насчет этого? — ухмыльнулась она, схватив партнера за ногу, уронив тем самым его на свой уровень. Собрав в ладонь крупицы снега, Хоррор бросил их в сторону подруги. Последняя была готова к подобному и без труда увернулась, запустив в парня немаленький снежок, приготовленный ей за мгновение до нападения. Откатившись на коленях к краю пустующего катка, они заняли боевые позиции напротив друг друга. Пара мгновений, и ожесточенная битва снежками началась. У Хоррора было очевидное преимущество в борьбе, ведь ему сказочно повезло оказаться рядом с целой горой снега, ставшей просто прекрасным щитом. Даст, однако, это совсем не пугало. Ее ловкости мог позавидовать даже самый высококлассный акробат или гимнаст, а потому уворачиваться от атак друга ей не составляло никакого труда. Тем более, что атаки его были слишком прямыми и предсказуемыми. Вроде и стратег из него неплохой, но, чтобы придумать что-то действительно грандиозное, ему нужно немало времени провести в раздумьях. А в спонтанной битве у Рихтер было больше шансов одержать верх в силу того, что ей лучше дается обдумывание стратегии «здесь и сейчас». Конечно, Клинтон в этом вопросе все равно останется неоспоримым лидером, но и она не промах. Как и ее удары. Точечное попадание крепким снежком в плечо слегка дезориентировало парня. «Мягкий» снежок, развалившийся в полете, очень точно попал в глаза, ослепив соперника. И, наконец, нокаут: в мгновение ока приблизившись к парню, девушка навалилась на него со спины, впечатав оппонента в тот самый сугроб, который, казалось бы, должен был защищать Хоррора. Признав поражение, юноша поднял указательный и средний пальцы, дав знак о капитуляции. Радостно поднявшись на ноги, Даст широко ухмыльнулась, задрав голову кверху. Однако, стоило ей отвлечься от соперника, и она в то же мгновение оказалась в том же положении, в котором совсем недавно держала своего «врага». — Так нечестно! — возразила девушка, пытаясь столкнуть с себя парня. — На войне все средства хороши, — посмеялся Хоррор, параллельно стараясь сильно не напирать на подругу. — Ну, держись, — возбужденно прошипела Даст, воспользовавшись тем, что юноша очевидно боялся переусердствовать в этой битве. Скинув Хоррора с себя, она рукой смахнула снег с сугроба в его сторону, принявшись активно закапывать парня в снегу. Тот, в свою очередь, сдаваться не желал, а потому резко вернулся на лед, прихватив девушку с собой.***
— Эй, — рассекая сугробы, выкрикнул Киллер, — имей в виду, что в этой сумке ноутбук стоимостью в восемьдесят твоих стипендий, а за потерю данных на его жестком диске я самолично буду готов тебе голову оторвать. — Мне не придется ходить с оторванной головой, если ты меня не догонишь, — посмеялся Колор, перепрыгнув через бордюр в парке. Впрочем, его смех резко сменился громким басистым выкриком, стоило только ему сменить положение со стоячего на лежачее. — Придурошный, — фыркнул Киллер, возвысившись над поскользнувшимся юношей, — если из-за того, что в твоих мозгах мало извилин, мой ноут хоть немного пострадал, пеняй на себя, — устрашающе изрек он, стянув свою сумку с Колора и перекинув ее через плечо. — Ладно-ладно, но признай, моя все равно взяла, — запыхаясь, с трудом вымолвил тот, — ты не в лабе, а это уже огромное достижение. — Может еще тебе премию в честь этого вручим, — саркастично изрек юноша. — Я приду в своем новом смокинге цвета фуксии, — широко улыбнулся парень, развалившись на льду. — А я повяжу вокруг твоей шеи красивый оранжевый галстук с вышивкой «почетному имбицилу». — Эгей, эти два цвета не сочетаются! — воскликнул Колор, резко сев. — Неужели я именно так выгляжу в глазах остальных людей? — закатил глаза юноша, осознавая внешнюю схожесть их характеров, — Благо, мы не так похожи, как это может показаться на первый взгляд, — фыркнул он. По ушам вдруг ударили восторженные возгласы. Только сейчас Киллер заметил в стороне немаленькую толпу людей, завороженно наблюдающую за элегантными маневрами пары молодых людей, разрезающих ледяную гладь. Смотреть и правда было на что, только случайные прохожие даже не догадывались, какое шоу разворачивается перед ними на самом деле. Легко улыбнувшись, Киллер облокотился на бордюр. Сам он со льдом никогда не был на «ты». И даже на «вы» тот с ним не желал устанавливать контакт. Однако, этот факт нисколько не мешал парню жить. Не помешал он также вслушаться в умилительные перепирания небезызвестной парочки. — Поставь меня на землю, придурок, — выкрикнула Даст, мертвой хваткой вцепившись в руку Хоррора, поднявшую ее над ним. — На счет три ты окажешься на земле, — мягко улыбаясь, вымолвил он, продолжая рассекать на льду, — раз, два, три… — Хоррор! — зажмурившись, девушка уже приготовилась оказаться лицом в снегу, но этого, к ее удивлению, не произошло. Плавно опустив подругу на лед и завершив с ней пару тодес, юноша низко поклонился собравшимся зрителям. — Даже в парке народ столпился, — ошарашенно вымолвила Даст, повторив за партнером жест благодарности. — Кажется, пора менять локацию, — вполголоса сказал он, взяв подругу за руку и направившись с ней к выходу с катка, — есть предложения? — Совсем нет, — тяжело вздохнула девушка, смотря себе под ноги. — Мы можем просто сходить в кино, — задумавшись, предложил Хоррор, — или в каком-нибудь кафе посидеть. — Не думаю, что это хорошая идея, — покачала головой Даст, — вылазку куда-то я задумала только для того, чтобы узнать, что нового произошло в наше отсутствие у Киллера, так что, во всем этом просто нет смысла. Тяжело вздохнув, Хоррор понимающе взглянул на подругу. Вроде бы, ему хочется отметить праздник вместе со всеми, а вроде бы и настроения для этого нет. Да и ни Даст, ни Киллер о таком особо не задумываются. Кажется, что их этот праздник нисколько не волнует. А ему почему-то очень хочется почувствовать ту самую сказочность этого дня, о которой так любят говорить в книгах, фильмах, стихах… И так из года в год. При этом до сих пор так и не удалось понять, что лучше: совсем не обращать внимание на данный зимний период или все же пытаться переступать через себя и как-то участвовать во всеобщих празднованиях. Глубоко задумавшись, юноша и не заметил, как вышел за пределы ледяного поля. Зато он очень хорошо почувствовал очередную порцию колючего снега на своем лице. — Чемпионы мира по падению лицом в сугроб, — задиристо изрек Киллер, встав перед ребятами, на которых, казалось, уже ни одного сухого миллиметра не осталось после снежного боя. Не успел юноша сделать едкое замечание своим сожителям, как сам загнулся в три погибели от очень щедро вываленного за ворот снега. — Незачета побойся, Колор! — прошипел он, зажмурившись. — Думаешь, тебя в нашей группе кто-то будет воспринимать всерьез? — посмеялся юноша. — Еще пару лет назад ты был нашим одногруппником и вместе с нами проходил испытания на посвяте, в конце которого вместе со мной валялся на диване в кальянке и вовсю горланил старые песни, а уже, посмотрите-ка, профессором Клинтоном себя возомнил! — Кхм, — отряхнувшись от снега, прокашлялся тот, — от того, что вы будете сдавать мне основы электротехники и промышленной электроники это вас не освобождает. — Эх, надо было идти на интернет-маркетинг, — обреченно вздохнул юноша. — Боже упаси сдавать что-то этому упырю, — покачала головой Даст, — застебет без стеснения. — Ты даже не представляешь, каким он может быть занудой, — предостерег парня Хоррор. — Он с нами только одну сессию был, но я уже был свидетелем того, что на экзаменах скорее не преподы его заваливали, а он их, — развел руки в стороны Колор, — но до тех пор еще полгода осталось, а в настоящем у нас что? — воодушевляюще начал он. — Правильно, а в настоящем у нас праздники! Если вы не знаете, чем заняться, то предлагаю вам завалиться в Ёлки-палки и хорошенько повеселиться! — воскликнул он, перекинув руку через плечо Киллера. — Такая себе перспектива, — сделал шаг в сторону последний. — А тебя никто и не спрашивает, — с довольным видом изрек юноша, силой вернув Клинтона к себе. — Даже не знаю, стоит ли, — задумчиво вымолвил Хоррор. — А почему бы и нет? — неожиданно для последнего пожала плечами Даст. — Это в любом случае лучше, чем просто сидеть в четырех стенах дома. — Эгей, дело говоришь, — подмигнул ей Колор. — Если вам заняться нечем, это не значит, что у других нет никаких дел! — недовольно воскликнул Киллер, скинув с плеча чужую руку. — Если ты не будешь хоть немного отдыхать, то у тебя будет нервный срыв, — рассудительно изрек Хоррор, — один вечер отдыха или неделю в больнице — сам выбирай, что тебе больше нравится. Озлобленно фыркнув, Киллер тяжело вздохнул. — Тоже мне, умники, — пробурчал он, начав неспешно перебирать ногами к выходу из парка под пристальными взглядами ребят, — ну, что встали как вкопанные? — бросил он им через плечо. — Ёлки-палки, так Ёлки-палки.***
Бар с богатой историей, несмотря на свой большой возраст, по-прежнему не терял своей актуальности. Каждый год ежедневно его посещает большое количество людей, и Рождество — не исключение. Некая внешняя устаревшесть придавала этому помещению изюминку. Будь то скрипящие деревянные полы, протертые столешницы или отсутствие какого-либо искусственного музыкального фона — все это создавало особенную атмосферу. Живая музыка вдохновляла, винтажное оформление главного зала горело душу, а небольшая сцена никогда не пустовала. Но главная прелесть этого бара, пожалуй, в том, что в нем посетители могут делать абсолютно все, что захотят (в пределах разумного). Более того, несмотря на статус «бара», в этом месте действительно каждый может найти занятие по душе: от распития вкуснейшего пенного до увлекательнейшей партии в шахматы с любым из завсегдатаев. Просмотрев свободное местечко неподалеку от сцены, на которой в настоящий момент выступала какая-то музыкальная группа, молодые люди стремительно направились к нему. — Может, стоило выбрать место в другом конце зала? — озадачился Колор рьяным стремлением Киллера устроиться именно в выбранном им месте. Хоть музыканты и выступали без усилителей звука, общение в таких условиях все равно было осложнено. — Чтобы весь вечер слушать твою болтовню? — усмехнулся тот. — Ну нет, увольте. Как только ребята избавились от душной верхней одежды и заняли свои места за круглым столом, к ним сразу же подошел деловитый мужчина. — Добрый вечер! Горячее, закуски, пенное? — радушно улыбаясь, спросил он, положив несколько экземпляров меню на стол. — С каких пор ты начал собирать волосы в пучок? — изумился Хоррор, приметив некоторые изменения во внешности старого знакомого. — Хэй, ты даже не поздоровался, а уже что-то спрашиваешь, — упер руки в бока мужчина, поправив смольного цвета волосы. — Да ладно тебе, Тилль, — посмеялась Даст, — ты помнишь хоть раз, когда он с тобой здоровался? — Вот именно, — кивнул упомянутый, — ну и молодежь нынче пошла, безобразие! — О, Хоррор, это случайно не твой дружок, с которым в детстве у тебя были терки? — вклинился в разговор Киллер, одарив изучающим взглядом незнакомого ему мужчину. — Тилль Браун, — представился он, потянув руку юноше в знак знакомства. — Киллер Клинтон, — представился тот в ответ, пожав руку. — Приятно познакомиться, — кивнул Тилль, — нечасто вас здесь увидишь, да еще и не одних, — обратился он к остальным, — тебя в счет не беру, Миллер. — Эгей, у постоянного клиента имя есть! — скрестив руки на груди, воскликнул Колор. — Мы с Макс и Энди на днях смотрели ваши недавние выступления, — продолжил Тилль, — и как только вам удается вытворять такое на льду? — Ежедневные тренировки и трудолюбие, — коротко ответила Даст, по-доброму улыбнувшись. — Так ты у нас теперь не Уорд, а Браун? — уточнил Хоррор, взяв на заметку указанную фамилию во время знакомства с Киллером. — Эм, ну, — заметно смутившись, мужчина отвел взгляд в сторону, — мы пару недель назад расписались. — Ого, поздравляем! — в унисон воскликнули Хоррор, Даст и Колор. — А еще ведь в упор крестился, мол, нет, между мной и Энди ничего не было, нет и никогда не будет, — ехидно улыбаясь, изрек Колор. — Да по ним уже десять лет назад все понятно было, — скромно посмеялся Хоррор, еще больше смутив старого знакомого. — Агрх, как только будете готовы сделать заказ, подойдите к барной стойке, — закрыв лицо блокнотом, Тилль спешно ушел от ребят, оставив тех почти что наедине. — Так-то это классно, что у них все-таки все так получилось, — радостно вымолвила Даст. — Энди сильно изменил Тилля, — согласно кивнул Хоррор, — в лучшую сторону, конечно. — Вы сейчас выглядите как старые бабки-свахи, — тяжело вздохнул Киллер. — Ты действительно хочешь поговорить о сватовстве? — чуть наклонившись к парню, спросил Колор, неоднозначно ухмыльнувшись. — Нет, нет и еще раз нет, — четко проговорил ему в лицо юноша. — Как насчет игры в правду или действие? — воодушевленно предложил Миллер, отпрянув от Киллера. — Неплохая идея, — поддержала его Даст. — Только сперва надо сделать заказ, — кивнул Хоррор, начав рассматривать меню.***
Поморщившись от небольшого кусочка перца чили, который пришлось съесть вследствие выпавшего действия, Колор был близок к тому, чтобы прослезиться. Он протянул руку к кувшину с водой, надеясь, что та поможет справиться с жжением, но достичь поставленной цели парню не дал Киллер, отставив кувшин как можно дальше от юноши. — Ты, верно, забыл, что запивать и закусывать нельзя, — ехидно подметил Клинтон, — так, действие. — Устрой мне «прожарку», высмеивай мои недостатки в течении минуты, — переняв бразды управления игрой в свои руки, прочитала Даст с экрана телефона. — О, это всегда с радостью, — посмеялся юноша, однако, осмотрев присутствующих, его воодушевление заметно ослабло. Даже несмотря на то, что это всего лишь задание, ему не особо-то хотелось портить настроение своими замечаниями довольно ранимой подруге. — Кхм, надеюсь, все здесь понимают, что собственные недостатки нужно знать, понимать и принимать или бороться с ними? — учтиво спросил он, прежде чем приступить к делу. — Каждый раз, возвращаясь из турне, Даст привозит с собой целую сумку сувениров, покупку которых оправдывает тем, что она хотела бы поделиться своими воспоминаниями с нами, но из-за того, что ее слишком часто спрашивают, зачем ей это, она предпочитает оставлять все купленные сувениры себе, — на одном дыхании начал повествование юноша, — и дело на самом деле не в том, что ее задевают подобные вопросы, ведь должно быть очевидно, что она просто хочет сделать что-то приятное тем людям, для которых она по несколько часов сверлит изучающим взглядом полки в магазинах. Истина такова, что она прекрасно знает, какой вопрос я ей задам, когда она в очередной раз привезет какое-то барахло, и я прекрасно знаю, как она на это отреагирует, — выдержав недолгую паузу, он продолжил: — ей просто нравится тратить деньги на всякую ненужную хрень и выставлять при этом меня неблагодарной сволочью, которая ничего не понимает в знаках внимания, — развел руки в стороны Киллер, — дорогая, я понимаю, поэтому всегда и спрашиваю одно и то же! — воскликнул он, положив одну руку на сердце и обратив взор на подругу, дабы убедиться в том, что он достаточно мягок в своих словах. Даст, в свою очередь, смущенно улыбалась, тихо хихикая. — Эгей, я ожидал чего-то более грандиозного, — посмеялся Колор, — но и так сойдет. — Хочу напомнить вам о том, что одним из увлечений этой прекрасной девушки является писательство, — продолжил Киллер, — почти в любую свободную минуту, которую эти двое проводят у меня, Даст можно застать либо за разминкой, либо за ноутбуком. И если во втором случае войти в ее «зону отчуждения» радиусом в один метр, то можно тут же получить каким-либо предметом в лицо и услышать стандартную фразу: «я пишу, не мешай», — спародировал он девушку, почти один в один сымитировав ее манеру речи. — Не так давно я нарвался на эту фразу и с полным пониманием того, насколько писательство — энергозатратный процесс, решил уйти из собственной квартиры на ночь в университет, чтобы не мешать, но была одна проблема: мой ноутбук лежал на столике прямо за спиной Даст, — очень четко сказал юноша, активно жестикулируя, — ну, скажем так, я тоже не промах, — пожал он плечами, — а потому, используя все свои навыки маскировки по максимуму, вполне успешно добрался до своего рабочего атрибута незамеченным. Только вот, взяв его, я совершенно случайно увидел, как наш великий писатель смотрит на YouTube смешные видео с котятами. Тут-то меня осенило! — воскликнул парень, ударив кулаком о ладонь. — За столько лет ее писательской деятельности ни я, ни Хоррор, ни кто-либо другой ни разу не видели ни одну работу нашей подруги, — разорился Киллер, — ответ на вопрос «почему» оказался невероятно прост: она с большим трудом в очень вдохновленном состоянии пишет запросы в поисковой строке в стиле: «мягкий и пушистый кот, абстрагируясь от реальности, познает суть бытия, а человек тем временем бездарно снимает его на мыльную камеру своего доисторического телефона», — с выражением изрек юноша, — ну ведь человек на самом деле пишет, как с этим можно поспорить? Кто знает, может именно ее поисковый запрос станет бестселлером в следующем сезоне? — насмешливо изрек Киллер, — прошло уже больше минуты, поэтому, на этом и закончу. — И я ведь на самом деле не заметила его, — посмеялась Даст, вроде бы, ни капли не оскорбившись, — котики меня успокаивают и настраивают на работу, поэтому я всегда на них смотрю, когда пишу. — Да ладно тебе, не оправдывайся, — смеясь, изрек Колор, — лучше выбирай: правда или действие? — Правда. — Можешь простить измену или сама изменить? — зачитал вопрос юноша. Улыбка быстро пропала с лица Даст. Задумавшись, она заметно помрачнела. — Для меня измена — это предательство не только на физическом, но и на эмоциональном уровне, — с серьезным видом вымолвила она, — поэтому нет, я не смогла бы простить такое, даже если бы очень хотела. И если человек мне на самом деле очень дорог, я ни за что не стала бы ему изменять, находясь с ним в отношениях. — А мне было бы все равно, — вклинился Киллер, навалившись на спинку стула, — если бы мне изменили, я бы не стал заострять на этом внимание. В жизни всякое бывает, — пожал он плечами, — но я бы отнесся с крайним неуважением к тому, кто стал бы изменять намеренно и предпочел бы при этом умалчивать этот факт от своего партнера. Да, как я уже сказал, ситуации бывают разными, и люди тоже разные, но, если ты идешь на измену, то будь добр хотя бы объяснить, почему ты так поступаешь. — Как-то противоречиво получается, — подметил Хоррор. — Я не стал бы заострять внимание на измене, если бы узнал о ней, но если партнер не соблаговолил бы мне объяснить, в чем причина его, по крайней мере, физической неверности, то я просто ушел бы от этого человека, — пояснил Киллер свой ответ, — однако, если бы этот человек извинился передо мной и все-таки назвал причину, то я бы простил ему этот поступок и обсудил с ним статус наших дальнейших отношений. — Слова закоренелого рационалиста, но, думаешь, это так просто? — попыталась возразить Даст. — То есть, думаешь, это просто — принять тот факт, что твой партнер, говоря о большой любви к тебе, просто взял и подарил себя кому-то другому? — Не спорю, что это может сильно ранить, но ты и сама знаешь о моем понимании названной тобой «любви», — принялся аргументировать свою позицию Киллер, — я сейчас говорю об отношениях, которые завязались на симпатии и влюбленности, а они вызываются гормонами, влияние которых мы, даже будучи больше социальными существами, чем биологическими, просто не всегда можем контролировать. Поэтому, не достигнув в отношениях «любви» в том смысле этого слова, в котором я его понимаю, мне незачем нагружать себя переживаниями о том, что мой партнер изменил мне, — пожал плечами юноша, — просто, вероятно, что в какой-то момент он поддался своему биологическому «я», и я не имею никакого права осуждать этого человека. Опять же, отмечу, что ситуации бывают разными, и я готов буду выслушать любое объяснение такого поступка от своего партнера, тем более, если нас связывает та самая «любовь», какой я ее понимаю. Не так страшно разорвать отношения с объектом обычной влюбленности, как ужасно потерять настоящую любовь просто из-за неумения слушать и понимать ее. — Эгей, этот вопрос был только Даст, но ладно, — помотал головой Колор, почуяв резкий запах зарождающейся дискуссии, — мы сюда веселиться пришли, так что давайте продолжим. Хоррор? — Действие. — Убеди бармена угостить тебя самым дорогим коктейлем бесплатно. Тяжело вздохнув, юноша обреченно поднялся из-за стола и неспешно направился к барной стойке. Ощутив на себе вопросительный взгляд со стороны Тилля, он напряженно потрепал себя по голове. — Давай сделаем вид, будто я умоляю тебя угостить меня самым дорогим коктейлем за счет заведения, а ты не очень-то согласен с моей просьбой, — вымолвил Хоррор, облокотившись на столешницу. — Хах, ну тебе и задание подкинули, — посмеялся Тилль, отрицательно покачав головой. — Это все равно лучше, чем всякие каверзные вопросы, на которые я вряд ли смог бы дать внятный ответ, — сделав умоляющий вид, изрек юноша. — Думаю, немного горячительных напитков мигом развязало бы тебе язык, — подметил мужчина, нарочито недовольно нахмурившись. — Можешь смешать мне что-нибудь эксклюзивное, выдав это за самый дорогой коктейль? — поинтересовался Хоррор. — Я оплачу все, но незаметно для остальных. — Да без проблем, — слегка улыбнулся Тилль, будто бы с большим трудом согласившись. Залив в емкость одну часть пряного рома и пять частей горячего безалкогольного глинтвейна, мужчина добавил в шейкер немного цедры мандарина и каплю сиропа со вкусом печеной груши с медом. Все хорошенько перемешав, он элегантно перелил смесь в хайбол и украсил ее палочками корицы, сушеным мандарином и цветочком аниса. Вставив трубочку в коктейль, который сам не против выпить в рождественский период, он подвинул стакан заказчику. — Спасибо за содействие, — поблагодарил его Хоррор, приняв готовый заказ. — Да не за что, обращайся, — радушно посмеялся Тилль. — Сколько я тебе должен буду? — За счет заведения, — махнул рукой мужчина, заметно удивив юношу, — с Рождеством. — И тебя с Рождеством, — ошарашенно вымолвил Хоррор, растерявшись. Из-за легкого шока от того, что его задание оказалось на самом деле успешно выполненным, юноша даже не сразу вспомнил, где он находится и что он здесь делает. Однако, стоило Даст попасть в поле его зрения, как Хоррор сразу же пришел в себя и вернулся на место. — Поехали дальше, я выбираю действие, — вымолвил Колор, — нарисовать себе на лице усы, хм. Усмехнувшись, юноша принял тут же протянутый ему перманентный маркер и на скорую руку нарисовал себе закрученные усы. — И почему мне постоянно достаются какие-то неинтересные задания, а вам что-то, что действительно интересно обсудить или послушать? — возмутился юноша. — Тебе хотя бы не нужно было становиться тунеядцем, — тихо посмеялся Хоррор, медленно потягивая коктейль. — Зато тебе досталось эксклюзивное пойло, а мне только кривые усы, — фыркнул Колор, выжидающе посмотрев на Киллера. — Действие, — махнул рукой последний. — Станцуй стриптиз, где шест — это один из игроков, — зачитал Колор, ехидно ухмыльнувшись, — я готов побыть твоим шестом, — благородно добавил он. — А я не против побыть твоей стриптизершей, — в той же манере принял предложение друга Киллер. Встав из-за стола, двое юношей стремительно направились к сцене. Колор встал столбом прямо посреди нее, а Киллер, в свою очередь, попытался договорится с музыкантами об исполнении известной ему подходящей песни, которую они могли бы воспроизвести. Как только переговоры обвенчались успехом, и точка соприкосновения была найдена, юноша скрылся за спиной друга. Все без исключения в баре затаили дыхание, ожидая, что же такое решили выкинуть эти двое. Стоило только прозвучать первым нотам заказанной песни, а вокалисту вступить, как рука Киллера уже элегантно огладила со спины грудь «шеста». В такт музыке юноша обогнул ногой «столб» и буквально выплыл из-за спины Колора, принявшись очень искусно исполнять эротический танец, медленно стягивая с себя свитшот. Названый «шест», на удивление зрителей, действительно стоял, совсем не шевелясь и даже не улыбаясь. Темп музыки стремительно нарастал, в той же прогрессии росла дерзость Клинтона в танце. Подмигивая зрителям и исполняя неоднозначные действия в их сторону, юноша будто бы получал удовольствие от того, чем он занимается. От него буквально веяло неукротимой харизмой, приковавшей все внимание зала к парню. Зрители замерли в искушении, ожидая взрывного припева, а вместе с ним и чего-нибудь экстравагантного со стороны парня. — У нас тут не бордель! — выкрикнул Тилль, только завидев, что Киллер начал медленно стягивать ремень со своих брюк. Из зала послышались недовольные возгласы, но Браун был неподкупен, показывая юношам на их место. Парни, в целом, сопротивляться не стали и легко покинули сцену, поклонившись зрителям. — Как же это мерзко, — поморщилась Даст, наблюдая за Киллером, то и дело посылающим воздушные поцелуи всем, кому не лень. — Что может быть мерзкого в моем великолепии? — усмехнулся Киллер, поправив волосы, потрепавшиеся после возвращения свитшота на его законное место. — Ты, — отрезала девушка, — правда. — Какую прическу ты всегда хотела сделать, но никак не решалась на это? — Любую короткую, но мне всегда так жалко обрезать свои волосы, — недолго думая ответила девушка. — Хоррор? — обратился к парню Колор. — Пожалуй, правда, — после непродолжительных размышлений сказал тот. — Что бы ты отдал, если бы твоему другу или партнеру грозила смертельная опасность? Ответ «все» не принимается. Выслушав вопрос, Хоррор еще около минуты сидел, совершенно не шевелясь и смотря в одну точку. — Если бы эта опасность могла ликвидироваться за счет того, что я был бы готов отдать, то ради этого человека я отдал бы свою жизнь, — задумчиво вымолвил юноша, — но если бы такой обмен не мог состояться, то я был бы готов остаться самым несчастным человеком в мире, у которого не было бы абсолютно ничего и никого, в том числе ни единой возможности все это обрести заново, ради того, чтобы друг или партнер продолжали жить. — То есть, ты отдал бы свое счастье и саму возможность это счастье обрести? — уточнил Киллер. — Да, что-то в этом духе, — согласился Хоррор. — Честно, я бы даже не додумался до такого, — удивленно сказал Колор, с уважением посмотрев на Куинна, — так, ну, может хоть в этот раз правда будет интересной, — с надеждой в голосе изрек он, тыкнув в экран телефона, — за какой поступок мне до сих пор стыдно, значит, хм… — на пару мгновений абстрагировавшись, юноша потупил взгляд в пустоту, но тут же вернулся к реальности. — Мне до сих пор стыдно за один случай, когда я потащил в хлам пьяного человека, который мне очень нравился, в ЗАГС и там с ним расписался, — виновато вымолвил Миллер, опустив голову, — нет, правда, мне очень стыдно перед тем человеком. Не знаю, чем я думал, когда шел на это и надеялся, что это не испортит наши отношения. — Как-то грустно получилось, — аккуратно подметила Даст, с сочувствием посмотрев на парня. — Не настолько, как может показаться, — чуть веселее ответил Колор, — мы с этим человеком продолжаем общение, просто я по-прежнему чувствую себя крайне неловко из-за своего поступка. Особенно из-за того, что какое-то время этот факт умалчивался мной, и этот человек даже не подозревал о том, что он уже состоит в браке. — Но потом же узнал? — насторожившись, уточнила девушка. — Да, конечно, — согласно кивнул парень, — это было не только самым ужасным моментом в моей жизни, но и самым кошмарным поступком. Но ладно, это мои проблемы, и я сам виноват, идем дальше. — Правда, — со скучающим видом сказал Киллер, смотря куда-то в сторону. — Что ты думаешь об утопии и антиутопии? — Все это не более, чем выдумки идеалистов, — отстраненно фыркнул юноша, — что первая, что вторая — обе нарушают законы логики и рушатся, стоит только начать копать в саму суть. Они являются противоположностями, а, следовательно, взаимопредполагают и взаимоисключают друг друга, — начал рассуждать он, — если они будут равны, то ни одна из них существовать не будет. Следовательно, они существуют в совокупности, где одна из них является первичной, а другая — вторичной. А это противоречит самому определению утопии и антиутопии, что лишает их какого-либо смысла, — пожал плечами парень, — еще одно подтверждение того, что там, где начинается идеализация, заканчивается научное знание. — Что же, ладно, — с трудом переварил ответ Колор. — Будь рад, что он не устроил лекцию, отвечая, — усмехнулась Даст. — А вот не помешало бы, с вашим-то видением мира, — пренебрежительно изрек Киллер. — Действие, — вымолвила Даст, проигнорировав едкий комментарий друга. Однажды они уже на почве мировоззрений закатывали скандал, не хватало еще устроить такой же. К сожалению, при всей своей образованности, Киллер с трудом закрывает глаза на что-то, что кажется ему неприемлемым. Вроде бы, они уже свыклись с тем, что в их компании кто-то верит в гороскопы, кто-то в Бога, а кто-то готов часами говорить о том, что и то, и другое — абсурд. Однако, споры все равно возникают часто. И их инициатором становится, как ни странно, сам Клинтон, тщетно пытающийся направить друзей «на путь истинный» и избавить их от ложного знания. — Спародируй всех присутствующих. — Этого не стоит делать, Колли, давай лучше займемся чем-нибудь другим, — понизив тональность голоса, с серьезным видом изрекла Даст, — мне кажется, это плохо кончится, — монотонно продолжила она, скрестив руки на груди, — нет, это определенно точно плохо кончится, я уверен, — совсем не меняя выражение лица, вымолвила девушка. — Вылитый Хоррор, — ухмыльнулся Киллер, — только продолжительных пауз между предложениями не хватает, — посмеялся он, — а то он не он, когда не обдумывает каждое свое слово около минуты. — Тебе определенно точно не помешало бы почаще задумываться о том, что ты говоришь, — отвел взгляд в сторону Хоррор. — Я не вижу смысла слишком много думать о том, что мне следует говорить, а что нет, — фыркнула Даст, — это не мои проблемы, что у людей нет чувства юмора, — махнула она рукой, облокотившись на спинку стула, — нет, серьезно, если у них не хватает мозгов, чтобы увидеть и понять свои недостатки, которые я совершенно очевидно интерпретирую, разве можно говорить о том, что это я что-то делаю не так? — очень живо сказала девушка, продолжая активно жестикулировать. — О, да, — ехидно протянул Колор, оценив пародию. — Я часто испытываю проблемы с концентрацией внимания и постоянно ищу приключения на свою задницу, — акцентировав внимание на постоянстве, изрекла Рихтер, неспокойно смотря то на Колора, то на Киллера, то на Хоррора, — вообще-то нас часто сравнивают с Клинтоном, но мы ведь совсем не похожи, — отвела она взгляд в сторону, — как-то на днях со мной произошла довольно забавная история… — увлеченно начала девушка, тихо хихикая, но на мгновение она резко стихла, — на самом деле меня очень задевает, когда кто-то говорит, что я подражаю Киллеру. — Хах, — опустив голову, шумно вздохнул Миллер. — Прости, если я неправильно тебя поняла, — учтиво извинилась Даст, почувствовав смущение перед парнями. — Нет, я признаю, все так, — нервно вздрогнув, согласился Колор, — у тебя, кстати, получилось гораздо лучше, чем слабенькая «прожарка» Киллера. Фыркнув, упомянутый просто ухмыльнулся. — И снова правда, — сделал свой выбор Хоррор. — Самая неловкая вещь, которую ты делал перед человеком, который тебе нравится? Просмотрев на Даст, которая увлеченно наблюдала за музыкантами, юноша в очередной раз задумался. — Находясь в полудреме, однажды начал позволять себе по отношению к ней нечто недопустимое, — негромко вымолвил он, воспользовавшись тем, что девушка отвлеклась от разговора, — было крайне стыдно, когда я пришел в себя и понял, что во сне порой распускаю руки. — Неловко получилось, — с сочувствием сказал Колор, — я, пожалуй, тоже правду выберу, — добавил он, начав активно тереть нос, — отправлял ли я когда-нибудь СМС не тому человеку и что там было написано… — зачитал он, — да, отправлял, — согласился юноша, — в школе я часто брал у мамы из кошелька небольшую сумму денег, — начал он повествование, — однажды там было очень много крупных купюр, и я без задней мысли взял одну из них, рассчитывая на то, что этого она точно не заметит, — тихо посмеялся он, — я был так рад этим деньгам, что решил поделиться своей радостью с другом. Только вот получателя совершенно случайно выбрал не того, не заметив этого, — обреченно вздохнул парень, виновато опустив голову, — после этого случая никогда ничего не брал у родителей без разрешения. — Это один из самых глупых фэйлов, с которыми я сталкивалась, — прокомментировала описанную ситуацию Даст. — Киллер? — Что-то вы все по правде пошли, так что давай действие. — Ты по действиям прыгаешь только потому, что не хочешь говорить правду в случае неудобного для тебя вопроса, — недовольно пробурчала Даст. — Признайся в любви, используя слова «огурец», «цыпленок», «огонь» и «дуршлаг». — О, мой прекрасный цыпленок по-английски, — выразительно начал Клинтон, — твое филе просто огонь, даже если в тортилью с тобой забыли положить огурец, — прижав руку к сердцу, чувственно вымолвил он, — ты настолько прекрасен, что я готов достать тебя из кипящего масла, не используя дуршлаг, прямо голыми руками! — Где-то смутилась одна курочка в панировке, — усмехнулся Колор, — идем дальше? — Действие, — недолго думая, сказала Даст. — Выйди на сцену и спой любую песню. Без лишних слов и какого-либо недовольства девушка дождалась, когда музыканты закончат свое выступление. Выйдя на сцену, она вежливо попросила у вокалиста микрофон и обратилась к остальным участникам группы с просьбой подсобить ей исполнением небезызвестной мелодии. Те охотно согласились. — Добрый вечер, дорогие гости этого прекрасного заведения, — немного робко сказала Даст в микрофон, — позвольте поздравить вас с праздником и исполнить для вас одну замечательную песню. Резкая, но очень плавная и энергичная мелодия в тот же миг наполнила каждый кубический миллиметр отзывчивыми созвуками, а Рихтер, в свою очередь, начала артистично пританцовывать, щелкая пальцами в такт музыке. Всецело вживаясь в роль, девушка поражала тем, насколько тонко она чувствует как мелодию, так и саму песню. Но не только танец приковал все внимание посетителей бара к Даст. Ее чистый вокал в купе с совсем легкой хрипотой, придающей эмоциональности ее исполнению, обескураживал, а безграничная энергетика, которой она делилась со всем залом, вызвала у многих гостей непреодолимое желание если не начать кружиться в танце, то хотя бы покачиваться в разные стороны, отбивая ногой мотив исполняемой песни. Столь душевное выступление слишком быстро подошло к концу. Одарив Даст громкими аплодисментами, Киллер и Хоррор поднялись из-за стола, дабы поддержать подругу. Впрочем, не одни они возжелали оказать ей поддержку, и поэтому спустя мгновение волна аплодисментов, прошедшая по бару, могла оглушить случайного прохожего на улице. Посетители настолько прониклись симпатией к девушке, что в унисон начали просить исполнить ее еще что-нибудь. — Эгей, кажется, это было последнее действие на сегодня, — посмеялся Колор, выключив приложение с игрой и убрав телефон как можно дальше. — Она точно не скоро вернется, — согласился Хоррор, очаровано смотря на подругу. — По-моему, почти все ваши походы в места, где есть микрофон, именно этим и заканчиваются, — усмехнулся Киллер, вновь сев на свое место.***
24 декабря. Прайм (Флоренсия). 21:30 (GMT+2)*.
Зима — удивительное время года с очень тонким вкусом. Холодное, но уютное и по-своему теплое. Однотонное, но невероятно разнообразное. Удивительные снежинки поблескивали в свете фонарей так, словно они — самая настоящая алмазная пыль. Причудливые узоры на оконном стекле были способны увлечь настолько сильно, что возможно было не заметить, как быстро за их любованием проходит время. Пламя свечи на обеденном столе становилось то сильнее, то слабее. В небольшой квартире после чересчур бурного дня впервые наступило подозрительное затишье. Немного пугающее, но не настолько сильно, чтобы включить свет и разрушить идиллию. Пока свеча горела на столе, юноша наслаждался тишиной и умиротворением. Наслаждался и молился на то, чтобы все было хорошо. Чтобы его брат всегда был в порядке, чтобы с его другом не произошло ничего плохого, и чтобы тот, кого он любит, не знал страданий на том свете. Однако, ничто не может длиться вечно. Свет озарил комнату, а из-за угла гостиной вышел мужчина. — Нам пора выдвигаться, — вполголоса вымолвил он. Мягко улыбнувшись, юноша прикрыл грушевые глаза. — Да, — согласился он, поднявшись из-за стола, — поехали.